Встреча свингеров в летнем кафе заканчивалась, и возник вопрос о месте проведения вечеринки.

   — Мы с мужем приглашаем вас к себе на дачу, — сообщила Лера, согласно инструкции, полученной от Нели. — Он сегодня не смог прийти из—за работы, но завтра обязательно будет.

   — А где расположена ваша дача? — без особого энтузиазма спросил Михаил. Дача и природа — это хорошо, но плохо то, что на дачах, как правило, нет душа с горячей водой, а приличным людям необходимо перед сексом принять душ.

   — В поселке Кедровая Роща. От электрички к даче минут пятнадцать ходьбы через березовую рощицу, — сказала Лера, и все встрепенулись — в этом посёлке располагались шикарные дачи "новых русских", поэтому потусоваться на одной из них было бы круто.

   — На даче есть отличная сауна, а в кухне большой холодильник и муж наполнил его продуктами. В гостиной бар с большим выбором напитков, — дополнила она под радостные восклицания присутствующих.

   Действительно, холодильник был забит первоклассными продуктами, вплоть до красной икры и балыков нескольких видов, что очень удивило вчера Черепанова.

   — Хорошо обеспечен родственник твоей приятельницы! — произнес он, рассматривая содержимое холодильника и бара.

   Леру тоже удивило то, что Неля очень нуждается, в то же время как её родственник ни в чем себе не отказывает. Мог бы ей немного и помочь деньгами! Но у "новых русских", по—видимому, помощь бедным родственникам не практикуется. А вот предоставить дачу для тусовки свингеров — так это пожалуйста!

   Свингеры были в шоке от свалившейся удачи. Подробное описание дачи и перспектива секса на природе при лунном свете воодушевляла и компания, договорившись встретиться завтра на вокзале в четыре часа дня, начала расходиться. Домой Лера возвращалась со Светой и Артёмом: выяснилось, что им по пути, и они живут в двух кварталах от её дома. По дороге Артём интересно рассказывал о новых веяниях в дизайне, и, беседуя, незаметно для себя подошли к их дому.

   Лера хотела попрощаться, но Света предложила зайти, посмотреть, как они живут, и выпить по чашечке кофе. Ей пришла в голову мысль испечь пирог быстрого приготовление, рецепт которого на днях записала. Делается пирог легко, быстро и дешево, уверяла Света, и вдвоём с Лерой они его быстро приготовят.

   Немного поколебавшись, Лера согласилась зайти и вместе со Светой на кухне занялась пирогом, в то время, как в гостиной Артем разговаривал с кем—то по телефону.

   — Мужчины могут часами болтать о таких пустяках, как футбол и политика, — сказала Света, размешивая миксером тесто. — Но всё равно им необходима женская публика, при которой они проявляли бы свой ум и ораторские способности, потому что мужчины не столь самодостаточны, как женщины. Это нежные существа с ранимой психикой, поэтому надо дать им выговориться, чтобы они почувствовали себя человеками. Я, например, всегда предоставляю возможность Артёму высказать своё развёрнутое мнение по любому вопросу, каким бы дурацким оно не было. И здесь главное вовремя задать вопрос для порождения нового потока гениальных мыслей.

   Лере захохотала. Света всё больше и больше ей нравилась. Нравился также и Артём, симпатичный мускулистый парень с карими добрыми газами. Эта пара, пожалуй, единственная, которая ей импонировала из тех, с кем пришлось сегодня встретиться. Сексом она вряд ли могла бы с ними заняться, тем более в присутствии Бориса, но общаться было интересно.

   После того, как пирог был готов и остыл, они сели пить чай, а потом включили музыку, и Артём поочередно танцевал с женщинами. Быстрые ритмичные танцы сменились медленными и музыка настраивала на лирический лад. Начало смеркаться, но свет не включали, что создавало некоторую интимность обстановки. Лера, танцуя с Артёмом, почувствовала легкое возбуждение, особенно когда он прижимал её к себе. Она подумала, что Артём был бы более лучшим любовником, чем Борис, и от этих мыслей ей стало неудобно перед Светой.

   — Мне пора уходить, — решительно сказала она, хотя ей этого не хотелось. Она давно уже не была в такой расслабляющей обстановке и не общалась с интересными для неё людьми.

   — Скоро вернется муж с работы, надо его покормить, — пояснила она в ответ на удивленные взгляды Артёма и Светы.

   — Лера, приходи к нам с мужем сегодня. Познакомишь нас и останетесь у нас на ночь, — предложил Артём, и Лера, догадавшись, что он имеет в виду, почувствовала, как запылали у неё щёки, и сильно забилось сердце.

   — Нет, нет, он вернется очень уставший. Давайте завтра встретимся.

   Переглянувшись, они не стали настаивать и Света, провожая Леру в прихожую, шепнула её:

   — Ты Тёмке очень понравилась!

   Щёки у Светы тоже горели, и Лера вспомнила ее признание, что до этого свингом не занималась.

   Сумерки на улице были очень кстати, потому что Лере казалось, что по пылающим щекам прохожие догадаются о её сексуальном возбуждении. Конечно же, она не придёт с Борисом к Свете и Артёму, иначе как после этого смогла бы себя уважать?

   Возможность близости с Артёмом её возбуждала, и в голову настойчиво лезли эротические мысли. В его объятьях она, безусловно, получила бы огромное физическое наслаждение, которое уже давно не испытывала. Но разве потом не чувствовала бы себя распутной девкой? Где грань между физическим влечением и духовностью? Быть духовной и удовлетворяться мастурбацией и эротическими фантазиями или плюнуть на духовность и жить на всю катушку?

   Был бы в её жизни такой мужчина, с которым, будучи близка духовно, могла бы получать физическое наслаждение, то не смотрела бы по сторонам и не обзаводилась любовником. И, возможно, муж бегает по бабам, потому что он, как и она, не получает удовлетворение от брака? Хотя сейчас он не бегает, а осел в монастыре. Может там такие монахини, что и бегать никуда не надо? Прямо в келье после молитвы занимайся любовью с ближней. Или как там говорится в Библии про любовь к ближнему?

   Кидаться ли навстречу любовным приключениям или, наоборот, шарахаться от них, как от огня? Ведь жизнь одна и можно растратить её в суматохе будней, так и не познав романтические переживания, радость эротических игр и сексуальности, не сдерживаемой рамками приличия. А как бы Неля поступила на её месте? Осталась бы или ушла? Судя по рассказу о своём курортном приключении, Неля не испытывает никаких комплексов, и не чувствует себя распутной девкой. А, наоборот, до сих пор перезванивается со своим Пашей и даже обсуждают сроки свадьбы.

   Лера ещё с полчаса побродила по улицам, чтобы успокоиться и когда пришла домой, её встретил Борис, весьма удивленный её отсутствием.

   — Надо было зайти в театр. А потом задержалась у знакомой, обсуждали сценический образ, — соврала она ему, испытывая угрызения совести. Они ещё не поженились, а уже приходится врать!

   В ожидании Леры, Борис посмотрел по телевизору передачу об отношениях между полами и делился с нею своими мыслями. Но её беспокоила необходимость завтрашней поездки на дачу, и в его рассуждения она не вникала. Да и что интересного он может рассказать неудовлетворённой женщине об отношении полов?

   Воскресный день выдался солнечным и теплым. В такие дни большинство горожан с утра выезжают на дачи, на природу, на пикники, поэтому, как правило, в это время на вокзале творится столпотворение. Но после обеда всё затихает и около пригородных касс остается совсем немного пассажиров, поэтому Лера сразу же увидела свингеров.

   — Сегодня тоже одна? — удивился Михаил, и Лера рассказала, что они с мужем приглашены на прием в областную администрацию и к семи часам вечера она должна обязательно вернуться домой. Она сочинила самую малость, потому что Борис действительно получил приглашение, а у неё в 20 часов начинался спектакль.

   — Ого, твой муж высоко летает! — уважительно сказал Владимир. — Хотелось бы с ним познакомиться.

   — Ты хочешь познакомиться поближе с ним или с его женой? — захохотала Диана.

   Такие фривольные намёки Леру сегодня очень раздражали, и она не понимала, почему вчера её так возбудил Артём. Сейчас она отвезет их на кроличью ферму, и там они будут сношаться, как кролики. Почему она не отказала Неле? Почему она такая податливая? Раздражение накапливалось, и она с трудом сдерживалась, чтобы не проявить его.

   Дача привела свингеров в полный восторг. Они долго ходили по дому и саду, расточая комплименты хозяевам, с таким вкусом построившим и оборудовавшим дачу и Лере стало настолько противно, что пришла в голову мысль отдать ключ Свете. Записав ей свой адрес, попросила занести ключ завтра утром, когда будет возвращаться с дачи. Не хотелось приезжать сюда снова и видеть эту компанию.

   Борис ждал Леру в служебной машине возле театра. От него пахло спиртным, но выглядел он трезвым и в руках у него был большой букет красивых роз. С таким прекрасным букетом он ещё ни разу не встречал её, и она догадалась, что предстоит какое—то объяснение. Мелькнула мысль о том, что у него заканчивается командировка, и он уже уезжает. Неужели уедет и забудет всё, что между ними было? Неужели бросит её?

   — Ты должна подать на развод, а я позабочусь обо всём остальном, — шепнул он ей на ушко, когда они ехали к ней домой. — Ты будешь, Лерочка, за мною, как за каменной стеной. Я без тебя жить дальше не могу!

   Лера слушала, прижавшись к нему, и не верила своему счастью. Неужели это произойдет? С ним она действительно будет жить уютно и спокойно, и не будут на неё кричать режиссёры и режиссёрчики, не будет она считать каждую копеечку и отказывать своему ребенку в том, что имеют другие дети. Может быть, наконец, и она будет счастлива? Глаза туманили слезы счастья, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.

   Эта ночь прошла у них как у молодоженов, а рано утром Борис взял такси и поехал в гостиницу, чтобы переодеться, побриться и в половине девятого быть на совещании. Он приехал в гостиницу вовремя — стрелок, ожидавший его с вечера, собирался уже уезжать, матерясь про себя из—за бесцельно потраченного вечера и ночи.

   Подъехав вечером к гостинице, он проверил у администратора в номере ли Черепанов, и, убедившись, что тот отсутствует, засел в машине и начал ждать. Он предусмотрительно захватил с собой бутерброды и кофе в термосе, готовясь к тому, что Черепанов может вернуться в гостиницу очень поздно, а то и в полночь. Но Черепанова не пришёл ни в полночь, ни в час ночи, ни в три и стрелок решил, что пропустил его. Из телефона—автомата позвонил в номер, но никто не брал трубку. Возможно, кто—то предупредил Черепанова, подумал стрелок, но о заказе знали только он и Дёмин.

   В семь часов утра стрелок завел двигатель и уже хотел уезжать, как вдруг заметил, что к гостинице подкатило такси, и из него вышел человек, похожий на Черепанова. Стрелок подождал, пока такси уедет, и быстро направился к приехавшему, окликнув его уже на ступеньках гостиницы.

   — Борис Степанович?

   — Да, — удивлённо повернулся Черепанов, разглядывая приближающегося к нему человека. Он раньше никогда его не видел и спокойно ждал, когда тот подойдёт и объяснится.

   — Вы Борис Степанович Черепанов, — уточнил человек, подойдя. — Вы приехали из Москвы, так?

   Человек говорил это с дружеской улыбкой, доброжелательно смотря Черепанову прямо в глаза.

   — Да, — подтвердил Черепанов, раздумывая над тем, кто бы это мог быть.

   — А я вас с вечера жду, дорогой вы мой! — весело сказал человек, поёживаясь от утренней прохлады.

   Он вынул из легкой куртки пистолет с глушителем и выстрелил Черепанову в лоб. Тот действительно был для него дорогим, потому что Дёмин обещал заплатить за работу семь тысяч долларов. Но Дёмин тоже придерживался мнения, что Черепанов слишком дорог, поэтому стрелка застрелили в подъезде его дома, когда тот возвращался с задания домой к своей большой и дружной семье. Застрелили всего за триста долларов, убив этим сразу двух зайцев: обеспечив его молчание и сэкономив этим шесть тысяч семьсот долларов. Дёмин всегда отличался умением оптимально решать возникающие проблемы.

   Днём в этот день Сапог восхищённо потирал руки, просматривая видеозаписи оргии на даче, но, почему—то не видел там Черепанова. Пары великолепно смотрелись почти как в показательных выступлениях, запечатлённые дорогостоящими видеокамерами немецкой компании Bosch Security. Только Черепанов, почему—то, в кадрах отсутствовал. Денег на переоборудование дачи потрачено много, а результата нет. Исчезла куда—то и так понравившаяся Сапогу артисточка. Вроде бы на дачу приехала со всеми остальными, а куда делась потом, неизвестно. А главный артист, Черепанов, даже и не приезжал, падло! Не мог же отпустить свою бабу одну? Или что—то почувствовал? Как могло такое получиться? Мастерили в пожарном порядке западню, а дичь ускользнула?

   Он вызвал к себе нового начальника своей охраны Кичмаря, проверявшего в этот момент наружную охрану, но тот пришёл не один, а привёл с собой Нелю. Она приехала сразу же в понедельник утром за обещанными деньгами, так как строго придерживалась принципа: то, что можно сделать сейчас, не стоит откладывать на потом.

   Сапог долго рассматривал её, размышляя, обманула она его или так получилось случайно. Но в этот момент зазвонил телефон.

   — Лёня, Черепанова убили! — услышал Сапог взволнованный голос адвоката Ерёмина.

   — Как убили?! — воскликнул Сапог. — Я же в него столько денег вбухал! Кто убил?

   Неля и Кичмарь сразу же насторожились.

   — Как убили? Пулей убили, Лёня, пулей. И, представь себе, прямо в лоб. Сегодня утром около гостиницы. А кто убил, ещё неизвестно.

   — Что же теперь делать? — растерялся Сапог.

   Все его планы рушились.

   — Отпевать покойного. Я скоро приеду, — ответил Ерёмин.

   Он тоже расстроился: всё шло по плану и складывалось удачно, но вот вдруг случилась такая неприятность! Сапог положил трубку и посмотрел на Нелю, тревожно ожидающую, что он скажет.

   — Черепанов утром убит, — произнес он, и Неля заволновалась.

   — А как же теперь с оплатой? — первым делом спросила она, испугавшись, что Сапог не заплатит. О мертвых можно поговорить потом, потому что дела живых важнее.

   — С оплатой? — переспросил Сапог.

   Неля не знала, что на даче установлены видеокамеры, и чтобы не заплатить, ему необходимо объяснить причину. А если заплатить, то непонятно за что.

   — Артистка—то твоя сбежала, — хмуро сказал Сапог, и Неля растерянно посмотрела на него. — Ну, да ладно, баба ты хорошая, вот тебе триста баксов, а ей...

   Сапог задумался, платить ли артистке или нет. Но потом решил, что если он хочет её добиться, то скупердяйничать не стоит.

   — Ладно, хоть она и сбежала, но так и быть, половину ей заплачу.

   Он дал Неле ещё семьсот пятьдесят долларов, и та постаралась быстрее исчезнуть с его глаз, а то, неровен час, передумает. Она сразу же направилась домой к Лере, которая только что вернулась с утренней репетиции и готовила обед, ожидая появления Бориса. В последнее время он приезжал обедать к ней, вместо того, чтобы перекусить в столовой областной администрации. Услышав звонок, она решила, что это Борис и радостно открыла входную дверь. Приход Нели и её встревоженный вид удивил Леру.

   — Что случилось? — спросила она.

   Нели передала ей деньги и сообщила:

   — Ты, Лера, только не волнуйся. Черепанова сегодня утром убили.

   — Как убили? Не может быть! Я же только утром с ним рассталась!

   Лера смотрела на Нелю недоумевающими глазами, и до неё постепенно начинал доходить страшный смысл сказанного.

   — Ты сначала спрячь деньги, а потом переживай. А то положишь их куда—нибудь, а потом не найдешь. Они думают, что ты сбежала с дачи, поэтому дали тебе только половину обещанной суммы. Непонятно, как они выяснили, что тебя там не было. Следили, что ли?

   Оглушенная новостью, Лера не слышала, что говорила Неля и, пройдя в комнату, в изнеможении опустилась на диван. Её глаза наполнились слезами.

   — Не может быть! Неужели он больше никогда не придёт? Я разогрела ему обед... А как же я? — прошептала она, глядя на Нелю.

   Черепанов уже пообещал, что по приезду в Москву начнёт оформлять развод с женой. Он казался ей пропуском в новую жизнь, и вот этого пропуска не стало. Всё возвращается на круги своя, и снова бессмысленное существование, снова ей надо будет считать каждую копейку и выслушивать грубости от режиссёров. От бестолочи, которая и в театр—то попала благодаря родственным связям. Ей стало себя так жалко, что она, рухнув на диван ничком, разрыдалась.

   Изумлённая такой реакцией, Неля гладила её по спине, приговаривая:

   — Поплачь, поплачь и тебе легче станет.

   Она спрашивала себя: оплакивала бы она так своего Пашку? Только вчера он звонил ей и приглашал приехать к нему в Москву. Скорее всего она тоже очень бы расстроилась, и всплакнула. Когда убили Мишу Зырина, её гражданского мужа, она тоже плакала и долго вспоминала его. Женщины очень привязываются к тем, кто становится им близок! Тем более артисты — они ведь привязываются к людям как собаки, и потом с трудом с ними расстаются. Они вообще народ очень эмоциональный и для них жизнь, как театр. Она вряд ли рыдала бы так, как Лера, потому что намного практичнее и мудрее. И если не она, то кто позаботится о Лере?

   — Тебе надо хотя бы пару деньков побыть дома. Я пойду сейчас организую больничный, — решительно сказала Неля и, не ожидая ответа, пошла в поликлинику. Вскоре она вернулась с больничным листом и деловито сообщила:

   — У тебя ОРЗ, и ты болеешь ещё три дня по четверг включительно.

   — А как же тебе дали мой больничный без меня? — изумилась Лера.

   — А причём здесь ты? Им нужны не мы, а деньги. Все продаётся и покупается. Так было при социализме, так есть и сейчас при нынешнем капитализме. Какие такие реформы проводят наши реформаторы, хрен их знает. Возможно, в части улучшения условий для коррупции?

   — Сколько ты заплатила? Сколько я тебе должна?

   — Перестань, Лера, какие счёты? Мы должны поддерживать друг друга. Я дала коробку хороших конфет и не больше.

   "Какой она замечательный человек, — подумала Лера, с благодарностью взглянув на Нелю. — Я ей ни разу ничем не помогла, а она так ко мне относится!".

   — Лера, ты только не светись. Никому не рассказывай о том, что Борис был твоим любовником, — посоветовала Неля.

   — Почему?

   — Мы же не знаем, за что его убили. Может быть, убили хулиганы, а может, кто—то его заказал. Если его заказали, то это может быть для тебя очень опасно. Знаешь, как в фильмах показывают: ищут какую—то дискету и убивают всех, у кого она, предположительно, может храниться.

   — Но у меня никакой дискеты нет! И Борис никакого отношения к компьютерам не имел, — испугано сказала Лера. Она только сейчас осознала, что к ней может придти милиция, а то и бандиты нагрянут.

   — Нет дискеты и хорошо! Но они могут подумать, что он что—то у тебя спрятал. Поэтому никому ничего не говори.

   — Неля, какая ты умница. Я об этом даже не подумала. И большое спасибо тебе за больничный. Мне действительно надо придти в себя.

   Неля уходила от Леры довольная тем, что смогла ей угодить. Работая агентом по распространению театральных билетов, она неоднократно сталкивалась с высокомерным отношением к себе со стороны актрис театра. Одни проходили мимо, не замечая её, другие иногда удостаивали легким кивком. И только Лера неизменно была с нею приветлива и добра. Они неоднократно обсуждали очередное повышение цен на продукты и товары первой необходимости, и Неля чувствовала, что Лера считает её своей.

   Возвращаясь из поликлиники, она раздумывала над ситуацией и ей пришла в голову гениальная идея, которую она завтра же изложит Сапогу. Дачу, на которой веселились в эти выходные свингеры, следует оборудовать видеоаппаратурой и использовать для организации свинг—клуба. Приглашать туда можно будет больших чиновников, а потом шантажировать их видеозаписями. И пусть эти сучки, актрисы театра, там пашут за небольшие деньги. Пусть спят не только с режиссёрами, но и с нужными людьми. А если кто из них будет против, то Сапог и его люди моментально их переубедят!

   Неля злорадно представила себе эту картину. Конечно, Лерочка в этом участвовать не будет — она пережила сейчас трагедию, и Неле её искренне жалела. Как было бы здорово, если бы они с Лерой переехали в Москву — она к Паше, а Лера к Борису! Но, видимо, не судьба!

   О своей идее Неля сообщила Сапогу на следующий день, не подозревая о том, что дача уже оборудована по последнему слову видеотехники. Не знала она и того, что некоторые молоденькие актрисы театра снимаются в порнофильмах на его подпольной киностудии, но Сапог отметил, что мозги у неё работают в правильном направлении.

   — Будешь у нас главным специалистом по блядству, — захохотал Сапог и его поддержал присутствующий при разговоре Кичмарь.

   — Ты, Неля, будешь у нас блядским топ—менеджером, — давясь от смеха, произнес он, и Неля возмутилась.

   — Я не люблю, когда при мне матерятся. И если вам не нравится, я уйду, — обидчиво сказала она, и Сапог перестал хохотать.

   — Ну, извини, Неля. Я не хотел тебя обидеть. Твоя идея мне понравилась, и мы её реализуем. А ты продумай план по реализации предложения, — сказал он и заплатил за идею триста долларов.

   — Мы за идеи платим. Это тем долдонам, что наверху, идеи ни к чему, — показал он пальцем в потолок. — У них всё равно мозгов нет, поэтому и некуда девать идеи, даже если бы они и били бы им в голову, как моча. А мы толковых людей ценим. Так что ты, Неля, не обижайся, мы с тобой нормально сработаемся.

   Когда Неля ушла, Сапог спросил у Кичмаря:

   — Слушай, не та это ли Неля, с которой Мишка Зырин жил?

   — Да вроде бы та. Нормальная баба, только живётся ей трудно. Сама растит двоих детей, каждую копейку считает.

   — Ну, ничего, поможем. Такие бабы нам нужны, — сказал Сапог, опрокидывая в рот рюмку армянского коньяка.

   Ерёмин как—то рассказал ему, что Черчилль за обедом ежедневно выпивал стакан армянского коньяка, и с тех пор Сапог стал пить только армянский коньяк. Пил, правда, не стаканами, потому что пьянства терпеть не мог, а небольшими коньячными рюмочками, какие приняты в высшем обществе.