Майор Федор Кривомазов получил соответствующее указание от генерала Овсянникова и начал готовить операцию. Девушки жили в опостылевшей им гостинице и после условий, в которых они жили у Леры, гостиничный номер казался убогим, тесным и неудобным. Они ожидали со дня на день, что группу отзовут в Москву, но уезжать не хотелось. Не хотелось расставаться с Вадимом и Денисом, поэтому они нервничали при каждом разговоре Федора с Москвой.
На этот раз тоже пронесло — объявился новый смертельный враг отечества, и хорошо, что объявился снова в этом же городе. Почему именно в нём скопилось столько много врагов отечества, они понятия не имели и даже не хотели задумываться, так как главным для них было подольше задержаться здесь, где жили их любимые.
Таисия Тихоновна учила Ларису варить украинский борщ, жарить мясо и печь пироги, и та с удовольствием этому училась. А Лена сдружилась с Настей и стала в семье Дениса своим человеком. Девушки строили далеко идущие планы, и Лариса примеряла уже к себе фамилию Вадима.
— Ты представляешь, Лен, какая красивая и старинная фамилия у Вадима, — сказала она однажды Лене. — Вадим Мещерский!
Лена захохотала:
— Ты лучше скажи Лариса Мещерская! А попробуй взять двойную фамилию: Абрикосова—Мещерская! Пусть все умрут от зависти!
— Ты сейчас первая умрёшь, завистница, — вскричала Лариса и набросилась на Лену с подушкой.
В наиболее напряженный момент побоища в номер постучал Федор. Он принёс материалы, полученные от Мельникова, и все втроём начали их изучать. Ликвидировать Дёмина решили у подъезда его дома, так как это был наиболее реальный вариант, хотя и очень рискованный. Операцию планировалось провести через день: ожидалось, что фуршет по случаю успешного окончания конференции акционеров ГОК'а закончится поздним вечером, когда на улице не будет ни соседей, ни прохожих, что позволит избежать напрасных жертв.
Девушки предупредили своих кавалеров, что сегодня вечером и завтра они не встретятся, так как уезжают выступать в отдалённые деревни, и начали подготовку к операции. Они понимали, что придётся действовать в гуще опытных охранников, которые возьмут их в кольцо, и будут контролировать каждое движение. Всё решали даже не секунды, а мгновения, поэтому предстоящий огневой контакт с охраной должен проходить настолько скоротечно, чтобы реакция охраны не успевала за их действиями.
Для этого необходима огромная резкость движений, мгновенная реакция, умение видеть и здраво оценивать ситуацию на поле боя, поэтому девушки начали тридцатишестичасовое голодание, предварительно проделав процедуру "шанк—прокшалана—крийе" .
Они ещё никогда не волновались перед операцией так, как в этот раз, и отдавали себе отчёт о причинах страха: сейчас у них были любимые и мечты о замужестве, и умирать очень уж не хотелось. А шансы на выживание в этом молохе в окружении охранников не слишком велики.
Девушки старались не показать своего волнения Федору и с деланным спокойствием обсуждали детали операции, пытаясь замедлить учащенное биение сердце. Однако от него не укрылись их переживания и он предложил принять перед операцией таблетки . Но девушки отказались — они боялись принимать всякого рода стимуляторы, так как где—то слышали, что при приёме развивается быстрое привыкание к ним, как к наркотикам и это может отразиться на будущей беременности. Действительно ли эти таблетки относятся к стимуляторам, которые рекомендуется принимать перед боем, они не знали, но, как говорится: бережёного Бог бережёт.
Они предпочли использовать медитацию по методике Сахаджа Йоги , но вечером страх опять вернулся к ним. Даже если они и успеют вытащить пистолеты и сделать пару выстрелов, то оставшиеся в живых охранники точно смогут их продырявить. При любом раскладе не хватало несколько секунд, чтобы вырваться из кольца охраны, а это означало, что операция может стать для них последней. Объект они завалят, но и их убьют тоже.
Почему органы правопорядка просто не арестуют мужика, который поддерживает тесные связи с чеченскими сепаратистами в ущерб национальной безопасности?! Почему им надо рисковать своими жизнями? Во имя чего? И почему они должны убивать охранников этого типа? Разве охранники тоже поддерживают сепаратистов?
Девушки молча лежали в своих кроватях, но заснуть не могли.
— Ёлик, ты ещё не спишь? — тихо спросила Лариса.
— Нет, — также тихо ответила Лена.
— Мы вечером в пятницу с Вадиком и Таисией Тихоновной приглашены к его родственникам. Они хотят со мною познакомиться.
— Лёка, а если завтра нас не станет?
— Прекрати немедленно! Мы не должны думать о плохом!
— Но это ведь может случиться! Я не хочу умирать, я ещё ничего в жизни не видела!
В голосе Лены послышались слёзы и Лариса, вскочив с пастели, бросилась её успокаивать.
— Ёлик, возьми себя в руки. С нами ничего не случиться, мы ещё долго будем жить, выйдем замуж, нарожаем детишек...
— Ты, может, и выйдешь замуж, а меня завтра не станет! Я это чувствую...
Лена беззвучно заплакала, и Лариса легла с ней. Прижавшись, целовала её, пытаясь успокоить. Так они и заснули тяжёлым беспокойным сном, а утром Лариса поделилась идеей, которая ей приснилась.
— Федя должен отвлечь хотя бы на мгновение внимание охранников. Я сделаю объект с первого выстрела, но потом мне нужно успеть повернуть руку к охранникам. Если они будут с обнажёнными стволами, я могу не успеть. А по два пистолета мы просто не успеем выхватить.
— Как же он сможет отвлечь внимание, если около него будет стоять охранник?
— Пьяной песней. И ещё обложить матом этого Дёмина, чтобы все охранники посмотрели в его сторону, и Дёмин тоже. Охранник начнёт Федю успокаивать, и они затеют возню. Это отвлечёт от нас на какое—то мгновение внимание.
— И ещё бы мотоциклиста без глушителей, — развивала Лена идею дальше. — Пусть наделает грохота, чтобы охране не пришлось скучать.
Идея понравилась, и они обсуждали с Федором, какую песню он должен запеть и что кричать. А ещё хорошо бы пустую бутылку разбить об асфальт — тоже привлекает внимание. Мотоциклиста взялся обеспечить Мельников и Стас днем упражнялся на мотоцикле со снятыми глушителями, вызывая проклятья старушек, сидевших на скамеечках, и молодых мам, катающих колясочки с грудными детьми.
Вечером, в назначенный день, девушки вышли на исходные позиции, которые находились возле соседних домов. Они сидели на скамейках и медитировали с целью достичь особого психофизического состояния, которое позволит мгновенно переходить к психическому расслаблению или "пустому" сознанию. Такое сознание характеризуется отсутствием беспорядочных мыслей, способностью на уровне подсознания объективно оценивать складывающуюся ситуацию и предвидеть действия противника, а также их последствия.
Это позволяет разуму спонтанно и адекватно воспринимать и реагировать на изменения внешних обстоятельств, принимая правильные решения на уровне интуитивного прозрения, или духа. С "чистым разумом", очищенным от мыслей, движения нападающей стороны видятся медленными и чёткими, тогда как взволнованный и наполненный мыслями разум будет рассматривать движения противника как молниеносные серии, с которыми невозможно бороться .
Было уже около начало двенадцатого ночи, когда наблюдатели сообщили о том, что машина Дёмина находится в нескольких минутах езды от дома, и две вульгарно накрашенные девицы, идя навстречу друг другу, встретились перед подъездом дома.
— Лиза, привет! Вот так встреча! Ты чего это так поздно бродишь? — радостно вскричала одна из них, обнимая другую.
— Соня, ты наклюкалась, что ли? От тебя спиртным за версту прёт, — отстранилась от неё Лиза.
— Да не наклюкалась я, просто дёрнула сто грамм с горя.
— А что случилось? Васька бросил?
— Ты представляешь, негодяй какой! И к кому, ты думаешь, он ушёл?
— К Верке?
— Да. Как ты была права, когда предупреждала меня! Все мужики сволочи!
— А я что тебе говорила? Эта же сучка буквально затягивала его на себя как подъёмным краном. Она встречается с одним, спит с другим, и строит глазки третьему. У каждого её романа столько соавторов, что можно со счёту сбиться.
— Это не говоря уже о читателях, которые буквально замусолили эту книгу.
В комнате охраны дежурные смотрели на мониторы, слушали этот бред, и дружно смеялись. У соседнего подъезда какой—то пьяный бомж выронил пустые бутылки из сетки и, наклоняясь за ними, рухнул на скамейку, не удержавшись на ногах.
— Слышь, Колян, сходи помоги бомжу убраться отсюда, а то он завоняет всю улицу возле дома. И бабцам скажи, чтобы проваливали отсюда и поскорее, — распорядился старший группы и один из дежурных пошел на улицу.
В этот момент в динамике раздался голос руководителя группы сопровождения:
— Внимание, мужики, подъезжаем. Полная готовность. Как обстановка?
— Перед подъездом две какие—то пьянные тёлки судачат, а у соседнего подъезда слева бомж бутылки потерял.
— Бомжа и тёлок убрать немедленно. Уже через минуту мы будем на месте.
Двое охранников согласно регламенту спустились вниз и, подойдя к девицам, попросили их отойти дальше. От одной из них действительно разило спиртным — два платка, смоченные в спирте, держались под кофточкой на плечах Ларисы шлейками от лифчика, и этот запах вызывал у неё отвращение, тем более, натощак.
— Лиза, ты их знаешь? — пьяным голосом спросила она Лену.
— Да они постоянно здесь крутятся. Какой—то новый русский у нас поселился, так они его охраняют.
— Слушай, а на унитаз, он, зараза, сам ходит или они его сажают?
Один из охранников взял Ларису за локоть и потребовал, чтобы они обе немедленно очистили проход к подъезду.
— Ты что здесь командуешь? — закричала Лена. — Мы стоим там, где хотим. Конституция позволяет! И вообще, я живу в этом доме!
— А ты покажи им свой паспорт, — покачиваясь, предложила Лариса и вырвала руку. — Пусть эти чувырлы убедятся в том, что ты здесь живёшь. Покажи им прописку.
К дому медленно подкатывал шестисотый "Мерседес" в сопровождении черного джипа "Чероки".
— Что там такое? — поморщился с досадой Дёмин, повернувшись к двум сидевшим с ним в машине охранникам. — Двух девок убрать не могут?
На фуршете у него состоялся разговор с одним из приглашённых московских деятелей, и, находясь под впечатлением беседы, он уехал с фуршета, забыв зайти в туалет. Поэтому сейчас спешил домой и его раздражали эти вульгарные девки, которые скандалили возле подъезда и находились между ним и заветным туалетом.
Московский политолог Станислав Николаевич Гребнев, возглавляющий фонд и одноимённый институт "Социологические исследования общественных отношений", сообщил ориентировочные цены на опросы общественного мнения и политические и аналитические обзоры.
— Разумеется, это цены на те опросы и обзоры, которые подтверждают правильность мнения заказчика, — уточнил Гребнев, рассмеявшись.
Политолог прилично выпил и был предельно откровенен.
— Само собой понятно, — согласился Дёмин. — Но зачем же тогда заказывать?
— Видите ли, людям свойственно стадное чувство или, как принято говорить, "чувство коллективизма". Большинство людей стремиться находиться в стаде, быть его частью. Но, при этом, хотят принадлежать к стаду победителей. Это основная причина, по которой они голосуют за ту партию или того кандидата, которые имеют реальные шансы победить, — с видимым удовольствием объяснял Гребнев теорию политологии, новой науки, широко распространившейся в стране после победы демократии.
Строители коммунизма ошибочно полагали, что общество делится на классы, но политология убедительно доказала, что делится оно не на классы, а на стада.
— Слабое стадо их не интересует, поэтому партиям или кандидатам важно представить себя победителями, а соперников — аутсайдерами, — продолжал Гребнев. — Опросы общественного мнения они заказывают не для себя, а для биомассы избирателей. Им—то своего мнения достаточно, а биомассе необходимо знать, что следует думать и к чему стремиться. Мир устроен так, что имеются люди, которые управляют, и имеется люди, которыми управляют. Или, иначе говоря, все люди братья, но братья делятся на ведущих и ведомых. Тут уж ничего не поделаешь, видимо, это неравенство проистекает от Бога. И вот тем, которые копошатся всю жизнь в дерьме, тяжко работают, и живут впроголодь, необходимо дать возможность либо искать виновных, либо стремиться к какой—то цели. При социализме стада ведомых братьев отказывали себе во всём во имя построение коммунизма, а империалистов считали виновными во всём. Сейчас же империалисты наши друзья и отказывать себе во всём надо во имя демократизации. Но демократизацию в рюмку не нальёшь и в тарелку не положишь, поэтому необходимы большие цели и, главное, нужны виновные в трудностях. Виновных—то найти несложно, а насчёт целей трудновато. Вот сейчас работаем над национальной идеей, но работа продвигается трудно.
— Ну, и как? Будет у нас, наконец, национальная идея или будем мучиться, как всегда, без неё? — иронически спросил Дёмин, немного отодвинувшись от политолога, чтобы не дышать исходящим от него спиртным перегаром. Эта пьяная болтовня была ему, причислявшему себя к ведущим, крайне неприятна.
— С идеями всегда трудно, а сейчас вообще это страшно дефицитный товар. Понимаете, Константин, сила — это необходимое, но не достаточное условие, чтобы захватить и удержать власть, — вновь придвинулся Гребнев и взял Дёмина за пуговицу пиджака. — Требуется ещё и словоблудие вокруг какой—то центральной идеи. Когда самодержавие исчерпало словоблудие и ничего уже не могло добавить к сказанному, оно пало. Большевики подкрепили свою силу словоблудием, основанным на учении бородатого мужика из предыдущего столетия. Идеи хоть и дурацкие, но невероятно притягательные: при коммунизме работают только те, кто хочет, да и то, не более четырёх часов в день. И абсолютно всё бесплатно. Разве этот бред мог кому—то не понравиться? И плюс ко всем прелестям поголовное равенство и братство. Но когда коммунисты всё уже сказали и больше добавить было нечего, социализм рухнул. И на смену коммунистам пришли популяризаторы идеи демократии и прав человека. Сейчас, когда так называемые "демократы первой волны" схлынули, а косноязычие и причмокивающие деятели нынешней волны не в состоянии придумать что—либо путное, необходима какая—то основополагающая идея, которая станет национальной.
Политолог влил в себя ещё одну рюмку водки, и она чуть было не пошла у него обратно. Дёмин, опасаясь, что рвотные массы политолога испортят ему дорогой костюм, решил не искушать судьбу и быстро расстался с интересным собеседником. Именно по этой причине и забыл заскочить в туалет, о чем сейчас жалел.
Всеобщие права человека и свобода, как осознанная необходимость, о которых с усмешкой говорил Гребнев, тоже вызывали скепсис. Неужели у него, Дёмина, владельца миллионных капиталов, такие же права, как у бездомного бомжа? И, наоборот — у бомжа такие же права, как у него? А что касается свободы, то бомж действительно свободнее его. Сегодня на собрании акционеров он должен был доказывать очевидное, вместо того, чтобы послать всех на три буквы.
Бред о коммунизме был логичен и привлекателен для масс, но в какой—то момент перестал быть им близок. А на одной болтовне о демократии, свободе и правах человека долго не продержишься. Поэтому решение о срочном переводе капиталов на Запад правильное, чтобы события не застали его врасплох и чтобы не пришлось повторить судьбу российского дворянства и шоферить в Европе на такси.
По дороге домой ему пришла интересная мысль: если купить несколько штук таких политтехнологов, как этот Гребнев, то можно попробовать избраться губернатором. А заключив соглашение с крупными московскими предпринимателями, можно поменять и президента. Или стоит попробовать договориться с ними и самому баллотироваться в президенты? Чем он хуже больного Ельцина? Хотя, конечно, с Ельциным трудно конкурировать — вряд ли кто другой сможет дать зеленый свет воровству в таких фантастических размерах.
Деньги, выделяемые на "восстановление народного хозяйства и социальной сферы Чечни", разворовываются триллионами! и есть где развернуться. Вот только допускают к этим триллионам лишь своих людей. Впрочем, если получится с заводом "Импульс", то можно будет договориться с Нухаевым и махнуть завод на участие в финансовых структурах, контролирующих маршруты каспийской нефти.
Конечно, иметь дело с криминальными структурами небольшое удовольствие, но таковы реалии. "Демократия" разрушила правоохранительную систему и вакуум государственной власти быстро заполнился властью криминальной. Поэтому надо оставить в стороне брезгливость и вписываться в существующие правила игры. В стране нынче проживают два народа: богатые и бедные, и лучше принадлежать к первому. А для этого все средства хороши!
Сидя в машине, Дёмин слушал, как охранники уговаривают двух пьяных девок освободить проход, и вспоминал разговор с политологом. Неужели этим девкам нужны какие—то права? Им требуется свобода только для того, чтобы пьянствовать, колоться и трахаться. И сейчас эта пьянь мешает ему добраться до туалета, в то время как мочевой пузырь буквально разрывается. Уже нет мочи сдерживаться!
— Мы сейчас разберёмся, Константин Данилович, — сказал охранник, сидевший рядом и вдвоём с другим охранником вышел из машины.
— Девушки, не надо никаких паспортов, — сказал он, подойдя к ним. — Пройдите, пожалуйста, чуть дальше, вот туда, к соседнему подъезду.
Он говорил с ними доброжелательно, не желая обострять обстановку. У девиц был какой—то отрешенный вид, как будто они накачаны наркотиком. И говорили они как—то механически, не задумываясь. "Наркоманки", — решил он. Такие не представляют опасности, но порядок требовал, чтобы никого не было перед подъездом.
Одна из девиц, переведя на него странный, как бы обращенный в себя взгляд, произнесла:
— Да покажу я вам паспорт, покажу...
Она расстегнула сумку и засунула туда руку. Потом посмотрела на подругу:
— Я же свой паспорт тебе дала. Он у тебя в сумке.
— Нам не нужны ваши паспорта, — настойчиво повторил охранник, теряя терпение. Но вторая девица, не обращая на него внимания, расстегнув сумку и сунув туда руку, сказала:
— Я тебе вернула паспорт, ты забыла? На хрен мне сдался твой паспорт с твоей пропиской!
Девицы стояли в окружении четырёх охранников и мололи явную чушь, в то время, как мочевой пузырь Дёмина готов был лопнуть, и он решительно открыл дверь машины. У соседнего подъезда бомж, которого охранник уговаривал уйти, разбил об асфальт бутылку, и громко заорал противным голосом:
— Не жди меня мама, хорошего сына, твой сын уж не тот, что был вчера...
Четыре охранника, стоявшие возле копавшихся в своих сумках девиц, скосили глаза на бомжа, а Дёмин, взглянув в его сторону, брезгливо поморщился. В это момент за углом раздался грохот приближающегося мотоцикла, и охранники, положив руки на рукоятки пистолетов, перевели взгляды на проезжую часть, напряженно ожидая мотоциклиста в полной готовности мгновенно отреагировать, если тот попытается открыть стрельбу.
Из джипа выскочили три охранника и закрыли собой со стороны дороги Дёмина, который вылазил из машины с намерением быстро проскочить домой. Мотоциклисты тем более опасны, когда сидишь в машине: они могут на ходу положить из автомата всех, кто в ней находится. А прикрытый охранниками, он сможет успеть добежать до подъезда. "Сегодня какой—то сумасшедший вечер!"— устало подумал Дёмин, и эта была его последняя мысль. Лариса рванула руку из сумочки, и он, с пулей во лбу, свалился на землю рядом с машиной.
Ошеломленные такой неожиданностью, охранники застыли на какое—то мгновение и Федор, воспользовавшись моментом, выхватил два автоматических пистолета Стечкина из—под рваного клифа. Застрелив стоящего рядом охранника, он бросился на землю и, прикрытый скамейкой, открыл стрельбу с двух рук, по—македонски, по трем охранникам из второй машины, прикрывавшим Дёмина от мотоциклиста.
Одно из правил ближнего огневого контакта: максимизируй расстояние до противника и минимизируй себя как цель, поэтому девушки бросились в разные стороны и, падая на клумбы, расположенные по обе стороны подъезда, расстреливали стоящих охранников.
На втором этаже дома в комнате охраны, сидевшие около мониторов не верили своим глазам — перед подъездом творилась страшная бойня! Опытные бойцы, не успев выхватить стволы, валились как оловянные солдатики. А те, кто сумел выхватить, не успевали сделать ни единого выстрела. Такого сумасшедшего темпа огневого контакта они ещё не видели, несмотря на отличную боевую подготовку.
Один из находящихся в комнате охранников по имени Дмитрий звонил в родильный дом, в котором лежала его жена. Час назад ему сообщили, что жена уже находится в родильном зале, и Дмитрий с гулко бьющимся сердцем слушал длинные гудки в трубке. Они с женой ждали мальчика, и даже имя ему подобрали — Артём. Имя красивое, не замусоленное. Свекор предложил назвать Артуром, но это очень по—заграничному, а вот Артём в самый раз. Уже прозвучало четыре гудка, но трубку никто не поднимал. В это момент на улице послышались выстрелы.
— Ох, мать твою! — ошеломленно воскликнул один из сидевших перед мониторами, и Дмитрий, схватив автомат, опрометью бросился вниз по лестнице на улицу, перепрыгивая через две ступеньки.
Он выскочил из подъезда и тут же поймал грудью пулю. Свалившись возле входа в подъезд и превозмогая страшную боль, Дмитрий приподнял автомат, ища глазами цель. В этот момент Лариса, перекатившись на новое место, окинула взглядом вход в подъезд, из которого могли показаться новые охранники. Она заметила, что парень, которого только что положила подружка, шевелится и поднимает автомат. Пуля прошила ему голову и он, уронив автомат, затих, так и не узнав, что двенадцать минут назад стал отцом чудесного малыша ростом 52 см и весом три килограмма девятьсот пятьдесят граммов.
Отец Дмитрия, мастер ГОК'а, проработавший на комбинате более тридцати лет, старый коммунист, так и не сдавший свой партийный билет, пил водку и, размазывая редкие слезы, катившиеся из глаз, горько сетовал на жизнь. Когда—то молодым парнем он приехал сюда по комсомольской путевке строить ГОК, отдал ему всю жизнь, но остался у разбитого корыта, так и не скопив ничего на старость.
Все сбережения, накопленные за три десятилетия работы на Севере и лежавшие у него в Сбербанке, сгорели во время гайдаровской "шоковой терапии". Тогда обратились в дым не только скопленные им деньги, но и лежавшие на вкладах около 400 миллиардов рублей или более пяти годовых бюджетов страны. Но Ельцин обещал, что через полгода народ будет жить богато и весело. У него это получилось только частично, потому что богато и весело зажили не все, а мизерная часть населения.
Потом Чубайс обещал, что на ваучер каждый сможет купить "Волгу", а то и две, но удалось обменять их только на бутылку водки за штуку. Не потому, что автомашины продавались по цене бутылки, а потому, что других реальных возможностей для реализации полученных ваучеров не имелось. А тем, которые вложили свои ваучеры в компании типа "Хопер—инвест", не удалось выручить за них даже и этого.
Зато комбинат, строительство которого когда—то было объявлено всенародной комсомольской стройкой, присвоил себе проходимец, не имевший о производстве никакого понятия. И тысячи людей начали работать на него, а теперь ещё и Димка отдал за него жизнь. Не за родину, измученную тысячелетними переходными процессами, не за русский народ, не успевающий зализывать раны с тем, чтобы сразу же получить новые, а за негодяя, отнявшего у отца работу и ограбившего их семью и десятки тысяч таких же семей! И ещё утверждают, что есть Бог! Так если он Бог для всех, то почему же забивает голы в одни и те же ворота?!
Отец Дмитрия непрерывно пил после похорон и проклинал всех подряд: коммунистов, демократов, правительство и себя за то, что имел несчастье родиться в стране, где человек не имеет никаких прав, кроме права на патриотизм и трудовой подвиг. Он рассказывал случайным собутыльникам о том, как приехал сюда из далекого Курска и жил в старых вагончиках в нечеловеческих условиях, потому что трудовые подвиги в человеческих условиях не свершаются — им там попросту нет места. Необходимое и достаточное условие для трудового героизма — это отсутствие мозгов у высокого начальства, а отсутствием мозгов у своих правителей страна не страдала никогда. И в этом есть определенная логика — ведь руководящие кресла предназначены не для мозгов, а для задниц.
Приезжали начальники в пыжиковых шапках и материли прорабов и мастеров, живших в таких же вагончиках, как и рабочие. Но не материть их было нельзя — такова давняя российская традиция, в соответствии с которой простой народ должен видеть, что высокое начальство печется о нем и разговаривает на понятном ему языке.
После того, как построили комбинат, начали строить жилье и отцу Дмитрия, женившемуся на лаборантке химлаборатории, дали небольшую квартирку, как многолетнему ударнику коммунистическому труда и лучшему бригадиру. Жена не дожила до совершеннолетия сына — умерла от рака, а теперь убили сына и он остался совсем один.
Через три дня непрерывных возлияний он попал в больницу с обширным инфарктом миокарда, где через день тихо скончался, лежа в коридоре — в переполненных палатах места для него не нашлось, потому что одну из палат освободили для депутата областной думы, поступившего в больницу с подозрением на микроинфаркт. На фуршете по случаю сдачи отремонтированного Дворца спорта, депутат немного перепил и почувствовал сдавливающую боль за грудиной в области сердца. При его малоподвижном образе жизни, сахарном диабете, постоянных стрессах и выпивках с нужными людьми, это грозные симптомы, поэтому потребовалась срочная госпитализация и надлежащий медицинский уход.
Как правило, больные с заболеваниями сердечно—сосудистой системы из числа депутатов и ответственных чиновников разного уровня лечатся в бывшей обкомовской больнице, названной Центральной по соображениям демократической политкорректности. Но в данный момент в ней шел евроремонт, поэтому депутата обследовали в областной больнице, а народные избранники, как известно, не могут лежать в общих палатах.
Есть такое понятие — плебс. Либеральные политтехнологи, по соображениям все той же политкорректности, называют его более красивым термином: биомасса. И хотя в краткие моменты выборных компаний биомасса превращается в электорат, но депутату даже с электоратом делить одну больничную палату невозможно, потому что совершенно разное лечение, лекарства и обслуживание.
Между тем, финансирование ремонта Центральной больницы стало одной из причин обострения отношений между областной Думой и городской. В связи с отказом областной администрации участвовать в долевом финансировании, деньги на ремонт пришлось выделить из городского бюджета, оставив из—за этого школы без ремонта который год подряд. Поэтому городская Дума, сгорая от негодования, обвиняла депутатов областной в наплевательском отношении к проблемам народного образования и разрабатывала ответные меры. В качестве одной из таких ответных мер депутата областной Думы не приняли в Центральную больницу, мотивируя отказ ремонтом здания.