На даче у Мельниковых дым стоял коромыслом — мурлыкал магнитофон, Виктор жарил шашлыки, женщины нарезали овощной салат, а Кудрявцев и Никонов сидели на веранде и, подтягивая из маленьких рюмочек крымский коньяк "Коктебель", тихо беседовали.
— Ты неправ, Андрей, повторяя тезисы "правозащитников", — говорил Кудрявцев, грея в руках рюмку. — Я не знаю, чьи права они защищают, но российские СМИ устроили буквально антивоенную истерию, искажая одни факты, передёргивая другие и замалчивая третьи.
— Я что — то похожее уже слышал. Но то было: "Ты неправ, Борис!". Не мог бы ты популярно просветить меня насчёт замалчиваемых фактов?
— Ты зря иронизируешь. Совсем недавно, в июле, на заседании Конституционного Суда Шахрай заявил, что в Чечне имеет место этническая чистка. Однако в федеральной прессе это сообщение осталось незамеченной из — за поднятой в прессе истеричной антивоенной компании. И, кроме того, власть не решается широко озвучить эту проблему. Между тем, в Чечне реально идёт геноцид русского народа, десятки тысяч русских бегут оттуда. А тех, кто не успел сбежать, зверски убивают. Этнические чеченцы захватывают квартиры нечеченцев, в лучшем случае выгоняя их на улицу. Замалчивается проблема рабства в республике. Уже с середины 80—х годов многие чеченские тейпы обзаводились русскими рабами и сейчас количество рабов в независимой Ичкерии не поддается точному определению. Ориентировочно их количество оценивается в 70 тысяч человек. Содержат их в подвалах и ямах, используемых, как домашняя тюрьма.
— Я думаю, эти факты, мягко говоря, не совсем соответствуют действительности. Иначе правозащитники не молчали бы, а кричали об этом на весь мир.
— Но вот фаты есть, а они не кричат. Вернее кричат, но не о том. Некоторые, так называемые, "правозащитные" организации представляют собой не более чем своеобразный бизнес, поэтому они не слишком разборчивы в выборе источников финансирования. А ведь известно: кто платит, тот и музыку заказывает. Такие, с позволения сказать, правозащитники, прежде всего, пекутся о правах мятежников и террористов, а за это получают зарубежные премии и почетные командировки. Озабоченные благополучием бандитов, они подыгрывают Дудаеву, а заодно и "мировому общественному мнению", всегда имеющему антироссийскую направленность.
— Известно, что правозащитники против войны в Чечне. В чем — то они правы, не всё так однозначно. И я бы так резко не выражался: "подыгрывают Дудаеву".
— Вот, например, штатный "правозащитник" Сергей Ковалев умудрился ни разу не выступить в защиту русского населения Чечни. Наоборот, из бункере Дудаева он вел информационные передачи, для так называемых, "демократических СМИ" и по рации призывал российских военнослужащих сдаваться в плен. А ведь известно, что российских солдат после сдачи в плен ожидают зверские пытки! Да вся тональность его материалов для СМИ была жестко обвинительной в адрес российской армии! Представь себе, как бы это выглядело, если бы в апреле 1945 года депутат Верховного Совета СССР, прорвавшись через линию фронта в бункер к Адольфу Гитлеру, выступал оттуда по радио с призывами к миру и обличениями Советской Армии?
— Анатолий, я понимаю твою позицию. Как офицер ФСБ, ты не можешь думать иначе. Но есть люди, которые считают Ковалева голосом совести. Не далее, как вчера у нас на кафедре один из преподавателей заявил, что "таких людей, как Ковалев, в России осталось не так много, но они стоят миллионов приматов раболепного и безропотного стада". Это конечно перебор, но данный факт свидетельствует о том, что люди думают по — разному. Это только в СССР все думали одинаково и говорили цитатами.
— Между прочим, в 93 году "голос совести" призывал расстреливать защитников Дома Советов, а зимой этого года призывал российских солдат сдаваться в плен чеченским боевикам. Любопытные зигзаги совести! Кстати, Сергею Адамовичу принадлежит немалая заслуга в "победоносном" итоге басаевского "похода на Буденновск". Когда произошел захват заложников в Буденновске, спецслужбы и армия пошли на штурм больницы. Штурм начался весьма успешно и бандиты были близки к разгрому, но вдруг Черномырдин остановил штурм и начао говорить по телефону с Басаевым. Это решение было принято после настойчивых увещеваний Ковалева. Рассказывают, что Ковалев даже заявил: "Шамиль Басаев — это современный Робин Гуд с гранатометом". Так Россия капитулировала перед одним отрядом боевиков.
— Да, я смотрел по телевизору, как Черномырдин уговаривает Басаева. Даже мне было стыдно за нашего премьера! Но нам неизвестны все факты и мы не можем верно оценить всю сложность чеченской проблемы. Нехватка информации…
— Развею твои иллюзии насчёт сложностей проблемы: Дудаев пришел к власти в Чечне при пособничестве российских реформаторов. Они пытались любыми способами свергнуть прокоммунистических лидеров в различных регионах страны. А когда Дудаев в ноябре 91 года провозгласил республику "независимой", по распоряжению Гайдара части российской армии покинули Чечню, оставив при этом ей всю боевую технику, включая танки, и все склады с оружием и боеприпасами. Ты можешь себе представить, чтобы армия покинула Дальний Восток, или Сибирь? Или Краснодарский край? Если губернатор Краснодарского края объявит о своей независимости, то Россия должна вывести оттуда свои войска? Следует ли удивляться тому, что, получив склады с оружием, Дудаев стал готовить армию для войны с Россией. А иначе для чего ему оружие? С кем он собирался воевать? Зачем ему армия, кроме как против России? Но, несмотря на то, что Чечня объявила себя независимой от России, российское правительство, возглавляемое все тем же Гайдаром, а потом и Черномырдиным, регулярно отправляло, да и теперь отправляет, в Чечню колоссальные денежные средства. Здесь, у нас в области, пенсии людям не платят, а в Чечню вливают огромные средства. До середины 93—го года чеченцы качали через себя сибирскую нефть и гнали ее по российским трубопроводам за рубеж. Стоит ли удивляться тому, что арабские страны сразу поняли свою выгоду в независимости Чечни и теперь готовы помочь братьям — чеченцам воевать с Россией.
— В нашу трудовую компанию затесались два отпетых бездельника, — послышался голос Зоя. — Это Андрей и Анатолий.
— Основная наша задача — не мешать вам работать, и мы с честью её выполняем, — допив очередную рюмку, лениво произнёс Кудрявцев.
— Так, мужики, бросайте пить, выносите стол под яблоню и стулья из комнаты, — скомандовала Зоя. — А Таня и Лера расставляют посуду.
— Ладно, Андрей, пошли выполнять указание нашей строгой хозяйки, — сказал Кудрявцев, вставая. — Кстати, заканчивая тему рабов. После капитуляции Шамиля в 1859 году царское правительство не только освободило рабов, но и ассигновало большие деньги для оказания материальной помощи освобождаемым людям . Вот такое было не демократичное царское правительство. А наше демократическое правительство не может решить проблему беженцев из Чечни, не говоря уже о полном игнорировании судьбы русских людей, находящихся в рабстве в Чечне.
Шашлыки получились очень удачными, и не успела компания их доесть, как около калитки остановился шестисотый "Мерседес". Из него, к удивлению всех, вылез Митя.
— Ни фига себе, — поразился Никонов — старший. — Вот дожил, уже сын в "Мерседесах" разъезжает.
— А мы его заставим нас покатать! — рассмеялась Таня. У неё было беззаботное настроение, и от выпитого вина слегка кружилась голова.
— Он вовремя приехал, у нас ещё осталось немного шашлыков, — сказала Зоя. — Сейчас принесу две чистых тарелочки и два бокала.
— Он будет пить коньяк, поэтому неси рюмки, а не бокалы, — поправил её Мельников.
Митя и водитель вошли в калитку и приблизились к столу.
— Нам ничего не надо, мы только на минутку, — остановил Митя отца, который подвинулся, освобождал ему место на скамейке около себя.
— Нам нужна Никонова Татьяна Петровна, — сказал водитель. — В больнице в палате 411 собрался консилиум врачей, и все ждут её. Очень просили приехать, это много времени не займёт.
— Я Никонова. А что случилось с девочкой? — встревожилась Таня. — Что — то произошло? Почему консилиум?
— Не знаю, я просто водитель. Просили вас приехать.
— А что, в больнице настолько хорошо обстоит дело с транспортом? — спросил Кудрявцев, сверля водителя подозрительным взглядом.
— Транспорт не больничный. Это служебная машина другого ведомства.
— Танечка, Митя поедет с тобой, — забеспокоился Никонов — старший. — А хочешь, я тоже поеду?
— Нет, Андрюша, ты оставайся здесь, а со мной поедет Митя. Это, видимо, машина родственников этой девочки. У родителей девочки родственники очень богатые. Она даже в отдельной палате для VIP — персон лежит. Непонятно, что такое могло произойти? Ещё утром всё было в порядке.
У Тани быстро прошёл хмель, улетучилось безоблачное настроение и ею овладело беспокойство. Утром, когда она сдавала смену, с Мариной было всё в порядке: девочка проснулась рано, уже не плакала, смотрела телевизор и чувствовала себя вполне нормально. Даже щёчки были слегка розовые. Что же могло такое случиться, что срочно собрали консилиум, причем в выходной день? В будний — то день трудно собрать, а сейчас, в воскресенье, собрали, да ещё и машину за ней прислали в такую даль. Да и вообще, зачем она нужна на консилиуме?
Может быть, медсестра дала девочке не то лекарство, и теперь с нею, Таней, будут разбираться? Но какое такое лекарство могла ей дать медсестра, чтобы в пожарном порядке собрали консилиум? Или никакого консилиума нет, а это просто предлог, для того, чтобы её похитить, как собирались похитить Яночку? Но кому она нужна? Выкуп ведь за неё никто не заплатит.
Таня опасливо покосилась на водителя и перевела вопросительный взгляд на Митю.
— С больницы звонили нам домой и, узнав, что ты на даче, прислали машину. Просили меня показать дорогу, — пояснил Митя, и Таня, ещё раз взглянув с опаской на водителя, пошла с ними к машине.
— А что там с девочкой? — спросил Митя, когда машина мчалась по шоссе к городу.
— Выпала с балкона с третьего этажа, — рассеяно ответила Таня. Её не покидало беспокойство. Сидя с Митей на заднее сидение, она нервничала, опасаясь, что вдруг машина свернёт в лес или ещё куда — нибудь. Таня пододвинулась ближе к Мите и, притянув его к себе за полу куртки, спросила на ухо:
— Митя, а этот водитель не бандит?
— Не волнуйся, если он попытается сделать что — нибудь не то, я ему башку сверну.
— Он, возможно, вооружён, а у тебя нет оружия.
— Мне оружие не нужно. Я ему голыми руками башку сверну, если он только дёрнется.
Уверенность Мити немного успокоило её и она, прижавшись к его плечу, попыталась прогнать дурные мысли и ощутить комфорт салона машины. Никогда ещё она не ездила в такой просторной и шикарной машине, которая мчалась настолько мягко и неслышно, что казалась, парит над дорогой.
В салоне тихо играла стереофоническая музыка: на кассете были записаны со вкусом подобранные классические пьесы в оригинальной аранжировке. Вскоре они въехали в город, и Таня совсем успокоилась, когда машина понеслась в направлении больницы.
Митя, воспользовавшись моментом, направился в палату к Славе Ковалёву, хотя в воскресенье посещение больных строго запрещено. Но так как он приехал с врачом, вахтёрша не возражала. А Таня, волнуясь, поспешила в 411—ю палату, где в небольшой комнате было тесно от скопившихся там людей в белых халатах. Она сразу узнала профессора Борташева, заведующего кафедрой общей хирургии медицинского института и доцента с той же кафедры, фамилию которого не помнила.
Присутствовал также главврач больницы, заведующий отделением Поспелов и двое неизвестных её людей: какой — то лысый мужчина и моложавая женщина, строгого вида в модной шляпке. Около кровати больной сидела мать Марины, держала дочь за руку и что — то рассказывала ей, отчего та улыбалась. "Будь ей плохо, она бы не улыбалась", — мелькнула у Тани мысль и она сразу как — то успокоилась, хотя не понимала из — за чего такой сыр — бор.
На тихонько вошедшую Таню никто не обратил внимания, так как все слушали профессора Борташева, рассказывавшего о действии какого — то препарата.
— Результаты клинических исследований великолепные, но должен вас огорчить: думаю, что в Москву препарат ещё не поступил, потому что он только недавно запущен в Германии в производство, — завершил он свою речь на пессимистической ноте.
— Ничего, потребуется, достанем, — уверено сказал лысый мужчина, посмотрев на даму в шляпке. Таня негромко кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание. Увидев её, мать девочки стремительно подошла к ней.
— Татьяна Петровна, дорогая, я вам так благодарна, за то, что вы приехали! Мы знаем, что вы сегодня у друзей на даче, но поймите… — начала извиняться Надежда Ивановна.
— Ничего страшного, — успокоила её Таня. — Что с Мариной?
— С Мариной более ни менее всё в порядке. Но мы решили, что консилиум не помешает. Могло быть хуже, но, к счастью, Бог миловал. Ваш диагноз подтвердился, — сказала дама в шляпке, бесцеремонно оглядывая Таню.
— Климова Вера Павловна, — представилась она. — Хорошо, что девочка попала сюда именно в вашу смену, и что вы её наблюдаете. Мариночка о вас очень высокого мнения.
Консилиум уже практически закончил работу, и все начали расходиться. Лысый подошёл к Тане.
— Я рад с вами познакомиться, Татьяна Петровна, — сказал он ей. — Вы умеете работать с больными, они вам доверяют и это радует. Значит, медицина у нас не так уж и развалена, как утверждают некоторые злопыхатели. Если у вас будут проблемы, звоните, обязательно постараюсь помочь.
Тане растерялась, и что — то пробормотала в ответ. Она не знала кто это и, схватив за руку Поспелова, намеревавшегося тоже уйти, спросила шепотом:
— Лёшик, а кто этот лысый?
— Это же Постников, — тоже шепотом ответил удивлённый Поспелов. — Он курирует в администрации губернатора всю медицину области. Танюшка, скоро мы все у тебя в подчинении будем ходить. А сейчас извини, должен бежать.
Тане недоумевала, за что её хвалят, но эти раздумье прервала дама в шляпке.
— Татьяна Петровна, Наденька хочет посидеть с Маришкой, а вас, если пожелаете, могу отвезти назад на дачу.
Это было очень кстати, и Таня сразу же согласилась. Они сели в ту же машину, которая привезла Таню сюда и она, теперь уже полностью успокоенная, наслаждалась поездкой и тихой инструментальной музыкой.
— Вы знаете, Танечка, — начала дама в шляпке. — Вы не возражаете, если я вас буду так называть? Я, к сожалению, значительно старше вас. К сожалению, потому что годы пробежали очень быстро и незаметно, в повседневной суматохе. Поэтому думаю, что вас не должно обежать, если я назову вас Танечкой, а не Татьяной Петровной. Так вот, вы знаете, Танечка, мой муж, когда в первый раз позвонил в палату, и вы взяли трубку, сразу же решил, что вы хороший врач. И не ошибся. А ведь он ни разу не видел вас! Но у него такое чутьё на людей, что он сразу способен определить: хороший специалист или нет, можно ему доверять или нельзя. Даже по телефонному разговору. Представляете?
Таня вспомнила свой телефонный разговор с человеком, назвавшим Марину почему — то Матрёной. Это дама представилась, как Вера Павловна Климова, и тот мужик назвался Климовым. Следовательно, она его жена и говорит именно о вчерашнем телефонном разговоре. Кто же он такой, этот Климов? И внезапно догадалась. Как же могла забыть? Ведь профессор Климов Федор Гаврилович проректор мединститута по научной части! Так вот почему консилиум собрался в воскресенье!
Теперь всё стало ясно. А Марина, скорее всего, его внучка. Хотя нет, прощаясь, она назвала эту даму тётей Верочкой. Получается, племянница. Следовательно, эта женщина — жена профессора Климова? Таня искоса посмотрела на даму в шляпке. Держится как королева и неудивительно — такая машина! Но откуда у проректора мединститута "Мерседес" с водителем? Хотя проректор — то он по научной части, и защита диссертаций зависит в значительной мере от него. Вероятно, взятки от диссертантов берет неимоверные! А в университете доценты едва сводят концы с концами!
Когда она вернулась на дачу, все уже были навеселе, и дружно пели озорные студенческие песни. Андрей аккомпанировал на гитаре и был запевалой, а помогала ему сидевшая рядом Лера. Одной рукой она обнимала Андрея за шею, а второй дирижировала хором. "Во как народ накачался во время моего отсутствия!" — подумала Таня, открывая калитку и, увидев её, все издали дружный вопль. Мельников, достав откуда — то бутылку вина, налил два бокала и протянул один из них Тане.
— Танечка, мы должны выпить на брудершафт и перейти на 'ты'.
— А второй бокал мой, — сказал Кудрявцев и потянулся за бокалом, но Мельников его опередил:
— Не наглейте, гражданин, не лезьте без очереди!
Вино было вкусное, и Таня с удовольствием отпила немного, но все дружно потребовали, чтобы она допила бокал.
— Пей до дна, пей до дна, — скандировали они, и ей пришлось допить.
— Теперь самое приятное — поцелуй, — сказал Мельников, обнимая её и она подставила ему щёку.
— Нет, нет, взасос, — закричала Лера. — Как мы целовались!
"Сколько же они выпили?" — мелькнула мысль у Тани, но, несмотря на свою трезвость, она была не против поцелуя с Виктором, хотя очень стеснялась. Тем более в присутствии всех. Но как она поцелуется, например, с Анатолием, если она видит его всего второй раз? Она хотела запротестовать, но Виктор уже притянул её к себе, и она почувствовала, как он обхватил губами её губы. "Если нельзя ничего сделать, расслабься и получай удовольствие", — сказала она себе и расслабилась.
Лере надо было вскоре уезжать, потому что вечером она играла в спектакле. В назначенное время за ней приехал дежурный микроавтобус, который Зоя заранее заказала, но вдруг все решили вместе с нею уехать в город и вечером прийти на спектакль.
— Лерочка, возможно мы будем единственные зрители, поэтому нам надо обязательно быть на спектакле для массовости, — заявил Никонов.
— Таня, ну что такое, твой Андрей уже не первый раз меня унижает своими колкостями, — притворно — обижено потянула Лера.
— В таком случае больше ему не наливать! — распорядилась Таня. — Значит, перебрал свою дозу!
— Танечка, ты у нас будешь главным дозиметром! — рассмеялся Мельников. — Только ты, как врач, можешь верно определить дозу для каждого из нас.
— Я бы уточнил: две дозы, ограничивающий интервал принятия. Одна — необходимая, как нижний предел, а вторая — достаточная, как верхний предел, — добавил Кудрявцев.
В город ехали весело, распевая в автобусе песни. У Тани кружилась голова от двух бокалов выпитого вина и она, склонив голову мужу на плечо, закрыла глаза и тихо подпевала.
Когда Мельниковы приехали домой, Яны не было, а на зеркале в прихожей лежала записка о том, что она пошла в гости к школьной подружке. Зоя разделась и отправилась в душ, обдумывая, что она наденет в театр. Идти в театр ей не очень хотелось, так как настроение испортил энтузиазм Виктор, с которым он бросился целовать Таню. По вечерам он слишком часто бывает у Никоновых, и теперь у Зои возник вопрос: всегда ли Андрей бывал дома в дни визита Виктора? Таня очень симпатичная женщина и могла увлечь его. Но зачем ей это? Разве Зоя не делает столько много для её семьи? Вообще — то, на Таню это не похоже, но в жизни всякое бывает. Вот так делаешь людям добро, а они могут в спину нанести удар!
Ей не хотелось ревновать, но память упорно возвращалась к тому, с каким жаром Виктор бросился целовать Таню, и как та на это отреагировала. Даже если между ними ничего нет, но ведь может случиться! Неужели Таня способна пойти на эту связь?
Зоя примеряла в спальне очередное платье, когда Виктор вернулся из ванной.
— Зоенька, ты в этом платье неотразима, — сказал он, обнимая её сзади и целуя в шею.
— У тебя к каждой женщине свой подход? — вырвалось у Зои.
— Не понял?
— Что здесь понимать, Таню в губы, а меня в шею?
Виктор удивлённо повернул её лицом к себе.
— Объясни причём здесь Таня?
— Что я, не видела, как вы с нею целовались? Как ты к ней прижимался?
Обида прорвалась наружу и Зоя уже ничего не могла с этим поделать.
— Но мы же при всех, нигде не прятались! Ты ревнуешь? Ты разве с Андреем не целовалась?
— Я целовалась формально, а ты с энтузиазмом!
Виктор захохотал и подхватил её на руки.
— Какая ты глупышка! Ну, почему бы ни поцеловать красивую женщину, к которой испытываешь симпатию? Но разве можно из — за этого ревновать?
— Вот ты сам признался, что испытываешь к ней симпатию! И ты об этом говоришь мне, твоей жене?
— А что здесь такого? Разве нельзя испытывать к человеку симпатию? Разве это нехорошо?
— А ко мне ты уже симпатию не испытываешь?
— А к тебе я испытываю не симпатию, а любовь! Это разные вещи.
Виктор снимал с неё платье и она, немного посопротивлявшись, сдалась. Может быть, действительно у неё разыгралось воображение, и между Виктором и Таней ничего нет? Но это не значит, что ничего не может произойти, поэтому нужно быть начеку. Вместе с тем, ревнуя к Тане, она может не заметить какой — нибудь другой угрозы. Ведь на работе столько молодых красивых женщин! Не увольнять же только за то, что на них может обратить внимание Виктор!
Муж покрывал её поцелуями, и она постепенно отходила. "Сколько дурочек испортили свою семейную жизнь глупой ревность, — думала она. — Неужели и я не умнее их?". Поцелуи и ласки Виктора её начали возбуждать и она, еле слышно вздохнув, ответила на его поцелуи.