Дело об убийстве Черкашина по кличке Чалдон стало ещё одним "глухарём" — расследование по нему зашло в тупик. После визита Грузнова к губернатору, Дубинин вернул ему несколько дел, в том числе и дело об убийстве Черкашина. Между тем, агентурная сеть Грузнова, доставшаяся ему от Чернова, была бессильна обнаружить даже намёк на женщину, которая могла убить Чалдона: в местном криминальном сообществе были воровки, мошенницы, бандерши, но киллерш не было. И Грузнов начал уже сомневаться в правильности версии Чернова о том, что Чалдона убила приехавшая вместе с ним женщина. Его сомнения усиливала критика этой версии следователем городской прокуратуры Валентином Савельевым.

— Свидетельница, продавщица киоска, предполагает, что женщина приехала с Чалдоном, но в этом не уверена. Вполне возможно, женщина, назовём её мадам Икс, просто в это же время входила в подъезд и зашла в какую — то квартиру. А вышла совсем другая женщина. Чалдон же с кем — то задержался в подъезде и был убит уже после того, как женщина вышла из подъезда, — выстраивал он свою версию.

— То есть, ты утверждаешь, что кто — то его ждал в подъезде? Но тогда соседи должны были видеть, что кто — то посторонний околачивается в подъезде, и это не могло их не насторожить, — возразил ему Грузнов.

— Это мог быть, например, электромонтёр, проверяющий проводку в подъезде. Хотя этот вариант не исключает того, что мадам Икс действительно приехала с Чалдоном, чтобы показать его киллеру. Это объясняет, почему она сразу же вышла.

— Такая версия проверялась, и никто не видел ни электромонтёров, ни сантехников, ни почтальонов.

— Следовательно, киллер ждал Чалдона у кого — то в квартире.

— Но тогда мадам Икс могла не заходить в подъезд, ведь ей достаточно было показать его на улице.

— В подъезде окна десяти квартир выходят во двор, а вход в него расположен со стороны улицы. Следовательно, мадам Икс могла показать его только наблюдателям из тех квартир, окна которых выходят на улицу.

— В этом случае кто — то мог сообщить киллеру, что Чалдон подъехал к дому.

— Однако тогда мадам Икс не нужна. Сообщить мог тот, чьи окна выходят на улицу либо какой — то посторонний наблюдатель, который находился на улице.

— Та же продавщица киоска могла сообщить каким — то сигналом, и придумала женщину, которая, дескать, приехала с Чалдоном.

— Например, посигналила фонариком. Сообщила азбукой Морзе.

— Она бывший боцман торгового флота?

— Нет, просто выучила азбуку Морзе для дела.

— Для чёрного дела.

— Это смотря с какой стороны смотреть. Я бы не возражал, чтобы наши бандиты перебили друг друга.

— Хорошо, если бы не только ваши бандиты, но и наши тоже занялись бы друг другом.

— Вообще — то у нас с тобой общие бандиты.

— Это сближает, поэтому наливай кофе, обмоем общность интересов.

— Если я всех ментов буду поить кофе, то мне на водку не хватит. Так что извини, могу предложить только чай.

— С конфетами?

— Могу дать два батончика, если ты проверишь жильцов подъезда, не пересекался ли кто из них с Чалдоном.

— Ты хочешь, чтобы я проделал массу работы за чашку чая и два батончика?

— Воистину коррупция в ментовке достигла невиданных размеров. Предлагаю человеку большую чашку чая и два батончика, а ему всё мало! Что же ты хочешь?

— Три батончика.

— Хорошо, три, но только не затягивай с этим делом.

— Договорились.

Группа Грузнова проделала большую работу по сбору информации о жильцах, проживающих в данном подъезде. И совершенно неожиданно обнаружилось, что в одной из квартир жила двоюродная сестра Груздя, муж которой, Юхновец, привлекался к суду за разбойные нападения. Однако был оправдан за недостаточностью улик — сыграло свою роль крупное вознаграждение адвокату. Было известно, что между Чалдоном и Груздем отношения не складывались и дело порой доходило до драк. Чалдон, ходивший у Груздя в помошниках, люто ненавидел своего непосредственного шефа и, очевидно, хотел от него избавиться, чтобы быть поближе к Сапогу. Но Груздь тоже был не промах, поэтому у Савельева возникла версия о том, что он мог ликвидировать Чалдона с помощью своего родственника.

Окна квартиры Юхновцов выходили во двор, но выяснилось, что в момент приезда Чалдона сестра Груздя находилась у соседки, кухонное окна квартиры которой выходило на улицу.

— И соседка подтвердила это? — радостно потирая руки, спросил Савельев.

— Более того, соседка помнит, что Вера, так зовут сестру Груздя, заспешила домой, после того, как увидела, что Чалдон подъехал к дому.

— Вот это удача! А ты толкуешь мне о какой — то мадам Икс, которая, возможно замочила Чалдона! Грузнов, ты теперь убедился в моей гениальности?

— У тебя, как в песни поётся: нюх как у собаки, а глаз как у орла. Но вот насчёт гениальности, я пока немного сомневаюсь.

— Зря сомневаешься. Сегодня подпишу ордер у прокурора на арест Юхновца и обыск на квартире, так что после обеда готовься, поедем с визитом в адрес.

Обыск на квартире Юхновца дал ещё более ошеломляющие результаты: помимо крупной суммы валюты, был обнаружен свинцовый кастет, принадлежащий шестнадцатилетнему сыну. Таким же кастетом убили Чалдон, однако бритоголовый мальчик, активный участник движения скинхедов, уверял, что в момент убийства Чалдона находился в компании своих друзей, а кастет нашёл через несколько дней после убийства. Савельев с улыбкой выслушал это объяснение. Теперь всё становилось на свои места: Вера, увидев подъехавшего Чалдона, побежала сообщить мужу и тот, взяв кастет, спустился вниз и в подъезде убил Чалдона ударом в висок. Версия была простая и хорошо подкреплялась фактами. Необходима только чёткая мотивировка этого убийства, но Савельев не сомневался — Грузнов расколет и Веру Юхновец, и её мужа. И тогда поимка Груздева дело техники.

Расследование подходило к концу и прокурор города удовлетворенно потирал руки: такое, казалось бы, безнадежное дело можно считать раскрытым. Но неожиданно Савельев получил информацию, что Груздь позвонил жене и потребовал выслать ему крупную сумму денег в Екатеринбург до востребования. Проверка подтвердила факт отправки денег до востребования в Екатеринбург, на Главпочтамт, на имя Терехова Михаила Петровича, и это дало Савельеву основание предположить, что Груздь скрывается под фамилией Терехов. Поимка Груздева создавала перспективу раскрытия сразу двух убийств: Чалдона и Смирягина, что вызывало у Савельева прилив оптимизма.

Однако Грузнов же, зная наверняка, что Груздь лежит в мешке с булыжниками на дне лесного озера, этой информации не поверил. Логичнее было предположить, что кто — то из блатных хочет кинуть жену Груздя на крупную сумму. Причём не обязательно, что этим кидалой является Терехов, так как он, возможно, просто выполняет поручение другого действующего лица. Однако своими соображениями он не поделился с Савельевым, иначе пришлось бы придумывать какую — нибудь историю, объясняющую, откуда ему известно про убийство Груздя.

О Терехове проинформировали екатеринбургскую милицию, сразу же установившую наблюдение за Главпочтамтом. Однако неделя наблюдения ничего не дала и дать не могла, потому что звонок Груздя жене был организован по идее Кати Панченко с целью имитации его существования.

Активное расследование Савельевым обстоятельств исчезновения Груздя начало беспокоить Самохина, и он озадачил Катю заданием:

— Надо, Катюша, дать Савельеву пищу для размышления, а то малый совсем сбился с ног. Груздя ищет так, как не ищут даже любимую собаку.

— А что, Груздю трудно позвонить собственной жене из какого — нибудь райцентра, куда протянуты линии связи из ржавой колючей проволоки? Почему бы ни попросить её перевести ему куда — нибудь деньги до востребования? — спросила Катя.

— Идея отличная. А такие линии связи удобная вещь — помехи высокого качества, голос сам чёрт не разберет. Всё — таки экономная экономика тоже иногда приносит пользу, если её использовать с умом. А деньги куда послать?

— Да, к примеру, в Екатеринбург на Главпочтамт до востребования. Скажем на имя Терехова Михаила Петровича.

— Это реальная личность?

— Это даже три личности и две из них реальные. Доцент Терехов читал нам в университете теорию вероятностей, Михаил Боярский — мой любимый артист, а Петрович — известный персонаж "Джентльмен — шоу".

— Отлично! Эту информацию потом подбросим агентуре Савельева, — захохотал Самохин.

— Может быть Грузнова предупредить?

— Зачем? У Димы сейчас мысли только о Валечке, так что не надо его отвлекать.

— Но ведь он же знает, что Груздя не существует. Сразу же поймёт, что это розыгрыш.

— Но разыгрывают ведь не его, а Савельева. Сделаем вид, что мы вообще сегодня родились и ни о чем таком не знаем.

Звонок был сделан с почты деревни Камышино, при этом Стасу Кондратюку пришлось кричать в трубку, так как Груздева с трудом разбирала слова.

— Боба, это ты? Куда ты пропал? — заплакала она.

— Мне пришлось срочно свалить и сесть на колёса. И сейчас срочно нужны две косых баксов. Корифан обещал отмазать, — объяснил ей Стас.

Этот звонок мог остаться без последствий, если бы не настырность екатеринбургской милиции, которая, одновременно с наблюдением за Главпочтамтом, разыскивала Терехова Михаила Петровича, на имя которого поступили деньги. Несмотря на то, что фамилия, имя и отчество получателя были придуманы Катей, он был найден в гостинице "Октябрьская" и за ним установили наружное наблюдение. В который раз нашла свое подтверждение известная народная пословица: "Кто ищет, тот всегда найдет".

На Главпочтамте Терехов не появлялся, вёл себя достаточно подозрительно, часто проверяясь в зеркальных витринах крупных магазинов, поэтому решено было его задержать. При задержании он оказал вооруженное сопротивление, ранив одного из милиционеров из пистолета ТТ. При личном обыске при нём обнаружили 24 необработанных алмазов, которые, по заключению экспертов, характерны для найденной в Западной Якутии в 1994 году Ботуобинской алмазоносной трубки. Сам Терехов пребывал в шоке — не мог понять, кто его сдал. Про операцию с алмазами знало ограниченное количество людей, проверенных годами, которые точно сдать не могли. Откуда же милиции стало о нем известно?

Между тем, версия Савельева о том, что Терехов это и есть Груздь, не подтвердилась — ни цветом глаз, ни типом лица, ни габаритами Терехов не был похож на Груздева. С него сняли отпечатки пальцев, и следователь приступил к допросу. Начал он с самого лёгкого вопроса о Грузде, одновременно обдумывая, как будет колоть задержанного насчёт алмазов. По алмазным делам срочно запросили Москву и ждали ответа.

— Где Груздь? — напористо спросил следователь.

— Груздь встречается в березовых и сосново — березовых лесах с липовым подлеском, причём довольно большими группами с июля по сентябрь, — усмехнулся задержанный. — Применяют его только для соления, причём после соления гриб приобретает голубоватый оттенок. Известно, что груздь бывает разный: жёлтый, перечный, черный.

— Наглый, значит? И, притом, шутник? Взяли с алмазами, а ты ещё и шутишь?

— Алмазы — то не мои. Сами мне подбросили и меня же обвиняете. Я слышал, что менты любят подбрасывать наркотики, но чтобы алмазы подбрасывали, о таком никогда не слышал.

— Пистолет тоже мы тебе подбросили?

— Нет, пистолет не вы. Греха на душу брать не буду, врать необучен.

— То есть пистолет твой?

— С роду в руках не держал. Ваши менты за кем — то гнались, а тот отстреливался. Тут я мимо проходил, так он, подлец, меня схватил, сунул в руку пистолет и скрылся. А я, как дурак, стою с пистолетом в руках, не знаю, что с этой штукой делать. Вот тут — то ваши менты меня и сцапали.

— Интересно рассказываешь. Вот думаю, какую аудиторию в пресс — хате организовать, чтобы прессовщикам было не скучно тебя опускать.

— Это незаконно! Хватаете на улице людей, алмазы им подбрасываете! Я требую адвоката!

— Слушай, хорошая идея! У нас как раз есть прессовщик по кличке Адвокат. Ещё кого хочешь из прессовщиков? У нас, как в классном бордели, только немножечко наоборот. Выбирай, кто тебя раком ставить будет. Вот его хочешь? Знаешь такого? Встречался?

Следователь подсунул Терехову фотографию Груздева, пристально наблюдая за его вазомоторными реакциями, но стало очевидным, что тот с Груздем незнаком.

Получив информацию из Екатеринбурга, Савельев понял, почему Терехов не может опознать Груздя. Если Груздь сделал себе пластическую операцию и живёт по чужим документам, то Терехов действительно не сможет его узнать по старой фотографии. А как нынче выглядит Груздь, никто сказать не мог, так как пластический хирург Михаил Скляров, сделавший, по всей видимости, операцию Груздю, был убит и его архивы похищены. Напрашивалась версия о том, что Груздь убил Склярова и спрятал тем самым концы в воду. Таким образом, появлялся какой — то возможный след по делу об убийстве пластического хирурга и проблема заключалась только в том, чтобы найти и задержать Груздева.

Тем не менее, Савельев, по наводке которого в Екатеринбурге арестовали Терехова, ходил именинником — не каждый день провинциальные следователи выходят на алмазную мафию. Его имя засветилось в Москве, поэтому он ожидал, что его пригласят на работу в Генеральную прокуратуру и уже видел себя в должности следователя по особо важным делам. Но Москва, мимоходом отметив его вклад в расследование, забрала дело себе.

Между тем, Грузнов недоумевал, кто мог позвонить жене Груздя, и как она могла принять чужой голос за голос мужа. Он решил, что звонил человек, хорошо имитирующий голоса или была плохая слышимость. Однако имитатор должен был хорошо знать Груздя, чтобы подделать его или, хотя бы, попытаться подделать голос. Притом не просто знать, а постоянно проигрывать его на магнитофоне, чтобы подстроить интонации, тембр.

Логичнее предположить, что была плохая слышимость. Номер звонившего человека неопознан, поэтому можно предположить, что звонили через какой — то коммутатор или использовали специальное устройство, чтобы не засекли номер. "Но теперь ни Чалдон, ни Груздь больше не моя забота, пусть ими занимается Москва", — размышлял Грузнов. Он уже несколько дней не видел Валю, работая с раннего утра до позднего вечера и решил встретиться с нею. Сняв трубку телефона, начал набирать номер Валиного телефона, но в комнату заглянул Дубинин.

— Нас обоих вызывает полковник Мелентьев, — пряча глаза, хмуро произнес он.

Предварительно у него уже состоялся неприятный телефонный разговор с Мелентьевым, который не скрывал своего раздражения. Перед этим Мелентьеву позвонил начальник областной милиции генерал — майор Прохоров Николай Иванович. Обложив его матом, Прохоров потребовал объяснить, почему он зажимает Грузнова, не даёт ему нормально работать.

— Он что, баба, чтобы его зажимать? — огрызнулся Мелентьев, давно уже отвыкший от такого обращения.

— Остришь? Думаешь, незаменим? — угрожающе спросил Прохоров, но сразу же остыл. На Мелентьева он наехал сгоряча, позвонив ему сразу же после звонка Климова. "Надо было подождать и остыть", — подумал Прохоров и примирительно добавил:

— Ты, Миша, не обижайся. Знал бы ты, что я от Климова выслушал. Что за история там со служебным расследованием против Грузнова?

— Да есть тут у нас один мудак, зять заместителя мэра города по строительству.

— А, так это Дубинин воду мутит?

— Он, конечно. Кто же ещё мог до такого додуматься?

— Никак не пойму, чего это он вдруг на такое горячее место полез? Там же иногда стреляют.

— Стреляют — то в оперов, а не в кабинетных работников.

— Ты с ним разберись, пусть умерит свой пыл, а то развалит нам службу. Вообще — то надо подумать, куда этого мужика пристроить от греха подальше.

— Я могу подумать куда, а там уже вы сами смотрите, товарищ генерал.

— Хорошо, жду предложений, а пока отрегулируй проблему, а то Климов молнии мечет.

Грузнов пропустил Дубинина в кабинет Мелентьева и, при взгляде на его затылок, подумал, какое это удобное место для бандитской пули. "А, впрочем, просто так терять его органы жалко. Могут ведь послужить людям, если им займутся Дягелев и хирург Сухоносов", — пришла ему в голову мысль, от которой стало весело.

Мелентьев хмуро разглядывал вошедших. Грузнов для него был своим, который много раз подставлял голову под пули, получая при этом совсем небольшую зарплату. На таких, по мнению Мелентьева, и держались органы, несмотря на постоянную критику в их адрес и обвинения в коррупции. "Сегодня нас не ругает только ленивый. А случись что, так сразу бегут к нам, — подумал он. — И, получив помощь, не задумываются о том, что наши люди работают за нищенскую зарплату и не хватает даже горючего для служебных автомобилей. А в стране ежегодно от бандитских пуль или ножей гибнут десятки милиционеров".

Он вспомнил, как недавно сложили головы Чернов и совсем молодой паренёк, проработавший буквально пару недель в милиции. Такие, как Дубинин, под пули не полезут — ведь они идут в милицию, чтобы руководить, а не для того, чтобы рисковать собою. Сейчас время такое, что если у некоторых сотрудников вдруг обнаруживались близкие или дальние родственники на "демократических верхах", то этих сотрудников начинают быстро продвигать по службе. Только основная проблема практически каждого такого назначенца — это отсутствие опыта и профессионализма. Но интересы дела не принимаются во внимание, так как руководствуются более важными интересами — личными.

Предоставили право сотрудникам милиции работать по совместительству в других организациях, усилив тем самым не только сращивание правоохранительных органов с криминогенным контингентом и коммерческими структурами, но и влияние их на работу милиции. И Дубинин — один из результатов такого влияния.

Так думал Мелентьев, угрюмо переводя взгляд с одного подчинённого на другого и обратно.

— Вы оба должны оставить всё личное в стороне и руководствоваться только лишь интересами дела. А если не можете вместе работать, то я вас обоих переведу: одного в паспортно — визовую службу, другого в АХО, — жестко произнес он после некоторого молчания.

— Меня, пожалуйста, в отдел снабжения какого — нибудь исправительно — трудового учреждения. Не мешало бы мне отъесться. А то ведь у меня тестя нет, который подкармливает, вот и приходится жить на одну зарплату, — мгновенно отреагировал Грузнов.

В ответ на эту реплику, у Дубинина заходили желваки, но Мелентьев сделал вид, что не понял, кому адресовал свою выходку Грузнов и посмотрел на Дубинина:

— А вы, Лев Олегович, верните все дела, которые забрали у Грузнова, ему обратно. Не только по Черкашину. И служебное расследование надо закрыть.

— При всём моём уважении к вам, я не могу согласиться с вашей позицией, Михаил Викторович. Служебное расследование…

— Это не моя позиция, — оборвал его Мелентьев. — Таково распоряжение генерала. И не рекомендую вам оспаривать его распоряжения, пока он вас не поставил в позицию. Губернатор выразил недовольство тем, что в милиции находятся чины, пытающиеся играть в политику.

— Какую политику, Михаил Викторович? — ошарашено спросил Дубинин. — Я ни в какую политику и не думал играть!

— Я не знаю, зачем вы затеяли это расследование и забрали у Грузнова все дела, включая дело Бочарова. Но пресса кричит о том, что власти пытаются замять этот скандал. И это на пороге выборов! Не рекомендую вам играть за лагерь противников Климова. Можете просчитаться!

Дубинин взмок, почувствовав, что дело принимает нежелательный оборот. У него и в мыслях не было чинить неприятности губернатору — прекрасно понимал, что в случае чего и тесть не поможет. Даже не то, что не поможет, а просто сдаст, потому что своя чиновничья рубашка тому ближе к телу.

— Я не предполагал, что интерпретация моих действий будет именно такой, — попытался объяснить Дубинин. — Конечно, если так обстоят дела, то я сделаю всё, как вы прикажете.

— Я уже приказал. Идите оба и работайте, — сказал Мелентьев, показывая, что разговор закончен.

Он прекрасно понимал, что отношения между Дубининым и Грузновым никогда не наладятся, но, в принципе, такой расклад его вполне устраивал: по старой советской традиции, в случае необходимости, Дубинина можно будет всегда обвинить в неумении работать с людьми.