Выпадают минуты свободные редко,

И вчера, и сегодня, и завтра аншлаг,

Но когда заходить мне не хочется в клетку -

Ап! — себе говорю я и делаю шаг.

Ап! И тигры у ног моих сели.

Ап! И с лестниц в глаза мне глядят.

Ап! И кружатся на карусели.

Ап! И в обруч горящий летят.

(автор стихов Шаферан И.)

Вывалившись из портала прямо во дворе дома ведьмы, я трупиком упала на Мать сыру- землю. Ощущения прямо скажем, незабываемые. Уши заложило как при взлете самолета, желудок вознамерился выйти через горло, а из носа текла кровь. Я конечно, пару раз уже сокращала расстояния такой переброской, но, мягко говоря, была под шафе и поэтому благодаря анестезии, неприятных последствий не испытывала. Сейчас все было наоборот, я была трезва аки слеза младенца, и меня скручивало от боли. Отсюда вопрос — "Вот как после этого не выпивать на дорожку?". Остальные, за исключением Кабана, для которого хождение через пространство дело привычное, так и не очнувшегося метаморфа и драконов, выглядели не лучшим образом. Выползший последним дрожащий Сосискин, выразил нашу с ним общую мысль:

— Больше я на сухарь такой экспресс-доставкой не пользуюсь!

Заприметив друга Косточку, пес скорчил из себя умирающего и простонал:

— Комрад! Не дай умереть во цвете лет, принеси кусочек колбаски!

— Да сейчас! Бегу и падаю! Ты все равно одной лапой в могиле, так чего это я тебя кормить должен? — домашний питомец Маньки не уступал по характеру моему другу.

Не слушая их перебранку, я, вцепившись в Сержанта, и с трудом поковыляла проведывать наших больных.

Комната, где мы первый раз с ведьмой зависли, сейчас мало походила на будуар мещанки. На смену статуэточкам и вазочкам, пришли пучки трав, склянки и потрепанные книги. Вместо купеческой кровати, с немереным количеством подушечек, теперь по окнам стояли две узкие койки, возле которых собрался целый консилиум. Едва мы вошли, как на нас с тревогой посмотрели осунувшиеся Манька, Головастик, Ырк и его коллега. Весь их облик вопил "Ну какое дерьмецо вы нам еще хотите подкинуть?". И как в воду глядели, потому как, следом за нами вошел Синий, несущий на руках бьющегося в агонии парня.

— Кого вы опять принесли сюда и почему он у вас умирает? — устало спросил орк.

— Это Меняющий облик, а вот что с ним я не знаю, — виновато жму плечами.

— Cколько дней он не перекидывался? — поменявшись в лице, заикаясь уточнил профессор.

Я была не в лучшем настроении, и посему сердито пропыхтела:

— Прошу пардону, но то у меня времени не было узнавать этот факт из его биографии. То чужие задницы спасала, то он в кому упал, так что не в курсе сколько точно, но явно более двух дней.

— Тысяча Всадников Ночи мне на встречу, — выругалось светило науки, и буквально вырвав метаморфа из рук телохранителя, аккуратно положил его на пол.

— Норкс, Маньшана, помогите мне, еще пара минут и он уйдет к предкам!

Может это и жестоко, но в этот момент меня больше интересовал Крыс, поэтому, дав дорогу профессионалам, я прошла к постели недовампира. Сердце болезненно сжалось, едва посмотрела на мальчишку. И без того худой и бледный, сейчас он мне напоминал худосочное приведение манекенщицы, умершей от дистрофии. Мертвенно белая кожа, заострившийся нос, провалившиеся щеки, потускневшие волосы. Присев на краешек кровати, я взяла его ледяную ладонь в свою, и закусила губу, чтобы позорно не разреветься. На плечо опустилась рука:

— Оказывается, у тебя все же есть сердце, Бессердечная Змея, — по голосу опознала гоблина.

Как ни странно, но его фраза привела меня в чувство. Медленно поворачиваю голову, корчу презрительную гримасу и отвечаю:

— Еще у меня есть на жопе шерсть, хоть редкая, но своя. Но лично тебя, в данный момент должно волновать не состояние моих внутренних органов, а жизнь моего подопечного! Он, если что, шкурой рисковал, чтобы вытащить твоего друга из тюрьмы. И если ты, говнюк, сейчас скажешь, что не можешь поставить его на ноги, тоже ляжешь, только в отличие от Крыса, не на кроватку девичью, а на кладбище.

— Капитан, я в порядке, — с трудом открыв глаза, едва слышно прошептал демиурчик и сделал попытку улыбнуться.

— И прям сейчас готов встать под ружье? — скрывая за подколкой вздох облегчения, подмигнув, уточняет моя ехидность.

Его ответ тонет в радостном вопле Кабана, который оттолкнув меня, начал хватать за плечи больного.

— Леркас, тьху, Крыс, ты жив!

— Если ты не перестанешь его трясти, то он точно умрет, — проворчал нарочито недовольным голосом зеленомордый. — Я его с трудом вытащил из Долины Ушедших, орк и маг день удерживали, а теперь ты вытряхиваеш из него с трудом вернувшуюся душу.

— Надо было просто сказать, что я ему кишки на кулак намотаю за дезертирство! — усмехнулось мое извращенное чувство юмора.

— Ученик, как только ты поправишься, я с тобой разберусь! — оттеснив нас с Сержантом, многообещающе протянул вампир.

— Мы с тобой побеседуем о способах владения холодным оружием, — машинально потирая перевязанную руку, прошелестел наемный убийца.

— Ты у меня будешь с утра до вечера тренироваться! — жизнеутверждающе рявкнула Тайка, и добавила:

— А ты подруга, мне подробно расскажешь про свои взаимоотношения с драконами!

— Так, что вы тут раскаркались? Дайте пациенту отдохнуть, а то еще возьмет и загнется, а он мне должен как земля колхозу! — вставил свои пять копеек Сосискин.

Ну и вот кто после этого скажет что мы не одна команда? Заслуженно погордится собой и друзьями мне не дал Косточка, проскрипевший:

— Валите на улицу, вы мешаете!

Я повернулась на звук, и челюсть упала на коленку. Первый раз мне пришлось так близко наблюдать, как творится волшебство. Ырк и Норкс склонившись над телом метаморфа махали руками, как ветряные мельницы, и что-то шептали себе под носы, а Манька с закатившимися глазами стояла с занесенным в руке кинжалом, полыхающим синим огнем. Зрелище продрало меня до печенок, а тут еще орк заорал как автомобильная сигнализация, его корешок завыл аки мартовский кот, а ведьма полоснула ножичком по плечу парня. Раздался оглушительный хлопок, за которым последовал неприличный звук (никто потом так и не признался, кто так оконфузился), а тело метаморфа стало меняться…

И начался мультфильм в режиме реального времени. Перед глазами мелькали женщины, мужчины, старики, младенцы, незнакомые звери, рыбы и птицы, эльфы, дроу, гномы и совершенно мне не знакомые личности. Голова шла кругом, мозг не успевал за сменой обликов. Вдруг страдалец выгнулся дугой, изо рта хлынула бурая жидкость, тело приподнялось над кроватью, и, повисев неподвижно пару мгновений, рухнуло назад. Черты лица очередного мутанта начали оплывать, и через мгновение передо мной лежало наимерзотнейшее существо. Цветом кожи оно мне напоминало дождевого червяка, такой же тошно-розовый. Грушевидная голова, на которой отсутствовали волосы, брови и глаза, а вместо носа зияли три дырки. Отвисшие щеки, бескровные губы, напоминающие присоски, торчащие выше макушки уши, подозрительно напоминающие заячьи. Но самое противное заключалось в том, что тело пульсировало и дрожало как желе, и по нему крупными каплями стекала маслянистая жидкость, воняющая тухлятиной.

Резко захотелось подышать свежим воздухом, и я пулей вылетела на улицу. Следом раздался топот лап и через мгновенье звук, сопровождающие метание харчей. Не успела моя душенька с комфортом расположиться на завалинке, как следом вывалилась вся честная компания, брезгливо зажимая носы.

— Оно что всегда теперь так будет смердеть? — мое обоняние немедленно потребовало ответа от коренных жителей.

— Пока он находится в своем естественно облике, да, — дыша через рот, "порадовал" меня Зорро.

— Ну и долго он будет напоминать переваренную помесь креветки-мутанта и кальмара-олигофрена? — на минуточку оторвавшись от чистки желудка, простонал пес.

— Пока не вернутся силы, и он не сможет перекинутся, — озвучил приговор гоблин, после чего несчастный ушастый страдалец снова скрылся в кустах.

Для общего развития попросила рассказать поподробнее про Меняющих облик, потому как прекрасно помнила единственную фразу, которая присутствовала в материалах по Изменчивому — "Точных сведений нет". А мне нужна информация, чтобы прикинуть, как в мои планы, можно вписать такую дивную "зверушку", если она не слиняет от нас, как только оклемается.

Метаморфы и прочие народы прорву веков жили в мире и согласии. Вернее будет сказать, что остальные расы просто не подозревали о существовании подобного феномена. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Однажды безымянному охотнику, посчастливилось наблюдать, как подстреленная им зверушка превращается…барабанная дробь…. в красну девицу. Видимо, истекающий кровью метаморф, решил надавить на амурные чувства мужчины. Но процесс охмурения не задался. Толи мужик был не той ориентации, то ли давно страдал половым бессилием или был верным семьянином, доподлинно не известно. Но вместо любви с первого взгляда, в его груди вспыхнул костер алчности.

Он быстро скумекал, какой правитель или криминальный авторитет откажется иметь такого универсального шпиона или штатного убийцу? Правильно, никакой. Так была создана Гильдия Охотников за меняющимися, которая благополучно существует и по нынешний день. Правда, не может похвастаться многочисленностью по причине резкого снижения популяции метаморфов.

Но на заре зарождения "бизнеса" властьимущие пытались по-хорошему договориться с пойманным метаморфами, но те наотрез отказались сотрудничать по своим религиозным убеждениям, о которых они не пожелали распространяться. Ни заманчивые посулы, ни пытки, ни шантаж, не могли сломить волю Меняющих облик. И тогда на помощь пришла магия. Сколько пленников замучили маги, некроманты и прочие "ученые" в попытках приручить или заставить служить, история не знает, кто же считает "расходный материал", если впереди маячит царская награда, почести и очередное научное звание.

В ходе "экспериментов" было выяснено, что метаморф может находиться без смены облика не больше одного дня и ему необходимо хоть пять минут в день пребывать в своем естественном виде. Если этого не сделать, потенциальный диверсант, погибает. Параллельно с таким "открытием" было сделано еще одно — их можно подчинить с помощью специального артефакта (как раз его то и сняли наши кудесники) и одной хитрой травки, весьма похожей по своим свойствам на опийный мак. Эта отрава притупляла все реакции метаморфов и они могли не меняться два дня. Вот только привыкали они к ней за один прием, и становились наркоманами от одной дозы. Средняя продолжительность (в буквальном смысле эксплуатации) живущего в неволе раба дурмана и артефакта, составляла не более полугода, но даже за это время они приносили своим владельцам баснословную прибыль.

Помимо желающих обогатиться, нашлись и радетели за чистоту крови, считавшие, что таких тварей надо уничтожать, дабы ни один папаша не сомневался в своем отцовстве, и им усилено подпевали религиозные фанатики, считавшие их порождениями злых сил. Напрасно меняющие облик пытались доказать, что от них не рождаются полукровки и они молятся светлым Богам, их никто не слышал. Запылали костры, закачались виселицы, заработали палачи. Кого-то казнили, кого-то выкупали работорговцы, кто-то умирал в застенках. Потом массовая истерия сошла на нет (жажда наживы сильнее любой веры), но в некоторых странах до сих пор действует закон, по которому пойманного метаморфа казнят, только за один факт его существования.

В настоящее время их не только практически не осталось, и они повсеместно занимают нишу между домашним скотом и человеком последнего сорта. Любой бедняк имел больше прав, чем метаморф.

После рассказа, мне срочно захотелось кому-нибудь разбить лицо, причем, желательно обличенное властью. И если до этого я планировала нанести визит к местному монарху в ближайшее время, то сейчас меня просто распирало сделать это немедленно. Заметив как у меня нехорошо задергался глазик и сжались кулаки, Владыка обречено вздохнул:

— Я, конечно, понимаю, что ты жаждешь надрать королевскую задницу, но давай хотя бы пару дней отдохнем, дождемся недоумков, и дадим восстановить силы остальным?

— У меня нет времени ждать сопляков! — отрезала моя бескомпромиссность. И потом, в бой пойдут одни бессмертные, не известно, что нас ждет в жилище сиятельной особы. Поэтому, чемодан бронированный, завтра ты, я и Сосискин нанесем визит вежливости местному царьку.

— А чего сразу Сосискин? — возмутился резко оживший умирающий лебедь.

— Нуу, если ты, доверишь мне вопросы вытрясания королевской сокровищницы, то можешь оставаться, — задумчиво протянула моя подленькая натура.

— Да я тебе не доверю бутылки пустые сдать! — подпрыгнул на месте пес. — Ты ж наивная как Красная Шапочка, а там явно матерый волчище будет!

Вот что ни говори, а все мужики одинаковые, просто к каждому нужен свой подход. Кому-то лысынку погладить, кому-то пузико почесать, кому-то в уши сиропа налить, а с кем-то и примитивное манипулирование проходит. На какое то мгновенье мне даже стало жалко монарха, если меня еще как-то можно пережить, пусть с потерей зубов, но можно, а вот визит Сосискина, чреват банкротством с последующим летальным исходом. Но я быстро подавила в себе приступ сострадания, припомнив увиденное в Лесном урочище. Кстати, не мешало бы узнать, там хоть что-нибудь от него осталось, или так одно пепелище?

Пока я вытрясала из ударной группы доклад о проведении операции (слава Богу обошлось без жертв среди мирного населения, а виновные понесли справедливое наказание), на крыльце появились падающие от усталости чародеи. Не задавая вопросов, драконы переместили их на базу, а все остальные почапали на своих двоих.

* * *

В кои веки я проявила себя как радушная хозяйка. Пока все мылись, переодевались, я быстро приготовила ужин (ор Сосискина "Ты меня по миру пустишь со своей благотворительностью" весьма стимулирует закончить все побыстрее), накрыла на стол и позвала всех трапезничать

Пока все насыщались, я молчала, но стоило только Ырку отложить вилку и сыто откинутся на стул, как я утащив всех в гостиную, кинулась с расспросами о состоянии здоровья дроу, демиурчика и метоморфа. Пол часа Норкс и старый профессор запугивали научными терминами. От всяких страшных слов типа "Многоступенчатая магическая интоксикация" я озверела, и грохнув кулаком по коленке Владыки, заорала:

— Не надо мне капать на мозги, они у меня только что напудрены! Можно просто сказать, какая засада была, и что вы сделали, чтобы разрулить ситуацию! Иначе клянусь слабительным, я вам поставлю клизму на сорок ведер!

Видимо про клизмирование профессура была наслышана, рисковать своим здоровьем не захотела, и очень быстро отрапортовала мне о состоянии здоровья каждого из пациентов.

Как нетрудно догадаться, хуже всех пришлось метаморфу. Его организм был полностью отравлен наркотой и истощен под влиянием артефакта подчинения. Судя по состоянию магического фона, его не снимали почти четыре дня. Если бы браслет не удалось сломать, а отраву вывести, то к закату меняющий облик умер. Сейчас он все еще в тяжелом состоянии, полностью дурман вывести не удалось, но Пилюлькин с Айболитом не теряют надежды справится с недугом за несколько дней. Это что касается физического состояния, за целостность разума они ручаться не могут.

С Крысом ситуация получше. Наша с Тайкой художественная штопка, помноженная на особенности организма демиурга, да еще подкрепленные магической поддержкой шамана и прочих, дали потрясающие результаты. Через пару дней парнишка может встать в строй, но ему придется посидеть на диете, причем исключительно кровяной. Кабан услышав такое дело, моментально вызвался стать донором.

— Молодец, хорошо командира воспитала, — умилилась гордость, — и изложила свои соображения по поводу награждения отличившегося, уж коли он от медали отказался.

Что касается Мечника, то по сравнению с остальными, он, можно сказать, не пострадал. Попав под действия заклинания, дроу оказался под гипнозом, но как только чары развеяли, он пришел в себя. Правда, его магические способности сейчас на нуле, поэтому его верный друг гоблин, напичкав повышающими уровень силы отварами, погрузил пострадавшего в оздоровительный сон и уже завтра красноглазый будет в полном порядке.

Я мило всех поблагодарила за проделанную работу, и предложила всем разойтись по койкам. Но не тут то было. Тайка потребовала объяснить мое молчание на тему телохранителей. Пришлось напускать покаянный вид, и неразборчиво лепетать "Я не хотела тебя пугать". На меня обиделись, видите ли, я приняла кадрового военного, видящего на своем веку кучу нежити и нечисти, за кисейную барышню. Пришлось совершать все положенные по такому случаю реверансы.

Потом на меня накинулись Зорро и Кровавый, не желающие пускать меня к их законному Величеству. Мне вот интересно, за кого они больше переживали — за меня или за самодержца?

Тут мне пришлось вертеться как вша на гребешке. Мужикам то не скажешь что туда, куда меня зовет чувство справедливости, может быть крайне опасно. Сильный пол хлебом не корми, дай только пальцы веером раскинуть, и плевать что потом, как правило, сопли кровавые пузырями!

— Вспомни что ты женщина, хоть своеобразная, но вроде как с грудью и ноги не кривые! — зашипел мозг — давай, хлопай ресничками, строй из себя великосветскую кокетку, иначе завтра на хвосте у тебя будет целый выводок рыцарей в сверкающих доспехах, и тебе испортят всю малину!

Добавляю в голос хрипотцы, томно прикуриваю, выдыхаю:

— Мальчики, вы, что мне хотите всю операцию сорвать? Я то художница не местная, порисуешь хрен найдешь, но вам то тут жить и жить! Одно дело юная, трепетная девица, в образе очаровательной простушки, элегантно намекнет монарху на творящееся беззаконие и робко попросит покарать обидчиков. Другое — когда два здоровых бугая ему кости переломают. Такой конфуз знаете-ли не забывается!

— Это что ли трепетная лань? — мерзко заржал Владыка.

— А побои на высокопоставленном теле ты как попытку защиты чести девичьей в суде представишь? — поддакнул хвостатый скептик.

— Еще один намек в мою сторону, и кто-то заработает себе инвалидность, — сдвинула брови моя мстительность.

Дураков связываться со мной не было, и народ стал усилено собираться покинуть мое общество. Тайка, трогательно поддерживая Зорро под локоток, почему-то повела его в сторону своей палатки. Вампир, под предлогом проверки самочувствия ученика, направил свои стопы к Маньке. Туда же собрался и Сосискин, заявивший, что им с его другом есть что обсудить. Я перепугалась и пощупала ему нос:

— Ты не заболел, друг ты мой энцифалитный? А как же козни конкурентам, освоение новых рынков и старая добрая словесная лоботомия Эдикy?

— Имею право расслабиться, я еще не пережил потерю твоей заколки и моих мутных камешков, так что сиди старуха ты в печали, а я пойду прогуляюсь, — пес гордо тряхнул ушами, и весьма бодренько потрусил следом за дядей Федей.

— Не забудь, нам завтра рано вставать, — крикнула в след его удаляющейся тушке, мое желание оставить за собой последнее слово.

Мне не ответили, но, судя по движению задней лапы, меня только что послали к кошачьей матери.

Ырк и Норкс, к счастью отправились спать, а Кабан, паразит, заснул у меня в гостях. Проявив не свойственное мне человеколюбие, я накрыла парня пледом, и на цыпочках удалилась к себе.

* * *

Приняв душ и замотавшись в полотенце, я стояла у раскрытого шкафа и терзала себя сакраментальным для всех женщин вопросом: "Что мне завтра одеть?". С одной стороны на прием в верха меня не звали, значит можно обойтись без статусного наряда. С другой стороны — встречают по одежке, провожают по уму. Мдя, дилемма. Я так глубоко зарылась в недра шкафа, что и не заметила появления лишнего в моей девичьей светелке.

— Иди прям так, точно произведешь на Ифарузара IV неизгладимое впечатление, — раздался за спиной слегка заплетающийся мужской голос.

Оборачиваюсь и вижу, по середины комнаты, стоит, слегка покачиваясь как былинка на ветру, до боли знакомая рожа папашки Ника.

- ***вырезано цензурой. Ты вообще охренел уже, фуфлыжник что ко мне в спальню ходишь как к себе домой? — от злости я стала "тыкать".

— Мое имя, Аркандиэл, но для тебя я просто Арк, ниалия, — ответил визитер, и мой нос почуял запах перегара.

— Да мне *вырезано цензурой* как тебя там зовут или ты сам приходишь, меня млять, интересует вопрос, чего ты, позорник, забыл у меня в спальне, да еще нажратый до сиреневых свиней?!

Демиург сверкнув глазами как новогодняя гирлянда, задал, ну совершенно дурацкий, вопрос:

— Почему ты предпочла его мне?

От неожиданности я растерялась и тупо переспросила:

— Кого его?

— Ну…этого, — гневно раздувая ноздри, проинформировали в ответ.

— Мать, а кого он имеет в виду? — завозилось любопытство.

— Я так все нервные клетки с тобой потеряю, — засопел недовольный мозг, разбуженный моими потугами понять, кого это тут незваный гость имеет в виду.

Видимо на моем лице отразилась такая нешуточная работа мысли, что Творец Миров поняв, что я не понимаю о чем он говорит, выплюнул сквозь зубы:

— С кем ты в гостинице развлекалась!

После этой фразы над его головой разверзся Ад.

— Ах ты, извращенец, ты еще за мной подглядывал? — пошла в наступление оскорбленная девичья честь.

— Да еще поди рукоблудствовал, эксгибиционист проклятый, — поддержало ее отвращение ко всяким подглядывающим и подслушивающим.

— Убью, — резюмировала моя кровожадность, — и впечатала кулак в идеальную скулу мерзавца. И понеслось…

Последний раз с таким упоением я дралась в детском саду, когда избила мальчика за то, что он сел на мой горшок посмотреть мою книжку. Меня колотило от бешенства, что в такой интимный во всех смыслах момент, какая-то любопытная тварь за мной наблюдала. Стоило мне чуть успокоиться, как пришло осознание — что луплю то я совсем не бесплотное тело, а вполне даже живого мужика. Меня накрыло второй волной.

— Ах ты сука, ты оказывается еще и охрану обошел, и залив глаза, ко мне явился права качать? После этих слов, синяков и ссадин у кого-то явно прибавилось.

Через какое то время осознала, что лежу в чем мать родила на демиурге, колочу ему по груди, а эта мразь с такой довольной рожей смотрит мне в глаза, что мне немедленно захотелось их выцарапать! Он просек мои намерения, и перехватив руку перед своей наглой мордой, поцеловал запястье с бешено бьющимся пульсом, и совершено трезвым голосом порадовал:

— Я не подсматривал за тобой, это было бы слишком больно, достаточно знания того, что ты с кем то другим.

Плюнув на стыдливость, я рывком вскочила, метнулась в ванную, бодренько нацепила боксеры и футболку с портретом нашего Президента (бабуля нахаляву оторвала на каком-то предвыборном митинге). Побрызгав лицо холодной водичкой, я вернулась на поле боя, и отчеканила:

— Я сплю с мужиками в двух случаях — если хочу мужчину, а он хочет меня, и если мне от него чего-то надо. Тебя я не захочу даже под расстрелом, и у тебя нет ничего такого, что мог бы мне предложить. Думаю, я удовлетворила твое весьма нездоровое любопытство, так что проваливай давай. И если ты еще хоть раз появишься в этом мире, я сообщу об этом Совету Демиургов и заставлю их признать мою победу.

— Даш, а может попробуем просто поговорить, без взаимных угроз? — на меня вопросительно уставилась копия Кота из мультика про Шрэка.

Вместо слов, я показала широко известный жест, и…отрубилась. Последнее что помню, иезуитскую улыбку довольного до соплей урода.

* * *

Первым делом как проснулась, проверила на мне ли пижамный ансамбль. Убедившись, что одежда на месте, прислушалась к своему телу — не совершили над ним насилия, пока я была в отключке. Исходя из сухости между ног и отсутствию приятной усталости в мышцах, ничего позорного не приключилось. Это радует, а вот что рядом со мной постель смята, весьма огорчает. Топаю в ванную сканировать себя на предмет засов и прочих отметок. Слава Богу ничего такого нет. Будем надеяться, Интернете не всплывут фотки и ролики с моей спящей мордой.

Думать о том, что все же было ночью и зачем вообще ко мне приходил демиург было некогда, в спальню ввалился Владыка и сообщил, что он с Сосискиным замучались меня ждать и если через три минуты не буду готова, они уйдут без меня. Пришлось галопом собираться. В впопыхах напялила тренировочные штаны, туфли на каблуках и свитер. Быстро накрасилась, нацепила кое-какие цацки. Глянула в зеркало — отшатнулась, но времени переодеваться не было. Надеюсь, у короля крепкие нервы.

Перед стартом, растолкала Ырка и дала ему кое-какое поручение. Кабану велела ждать штрафников, и если они прибудут до моего прихода, продовольствия не выдавать, в баню не пускать, и вообще оставить их за пределами лагеря. Лакнув в тихорца из предусмотрительно прихваченной с кухни бутылки с коньяком, приличный глоток, я закрыв глаза шагнула в раскрытый Драконом портал.

* * *

Открыв глаза, поняла, что мы находимся именно в святая святых дворца — королевской спальне (не забыть бы спросить Владыку откуда он знает ее координаты). На огромной кровати, трое прэлэстных вьюношей, подозрительно смахивающих на кудрявых ангелочков, в поте лица, трудились над достижением оргазма брюнеткой лет 30. На это вопиющее прелюбодеяние, с портрета равнодушно взирал румяный мужчина возраста моего папы. Только мой родитель предпочитал ходить в кепке, а этот дяденька в короне.

Стараясь не ржать, наша троица застыла на месте и с любопытством взирала на процесс наставления рогов венценосцу. Вскоре наигранные охи, вздохи мне порядком надоели, потому как со стороны было видно, что ребятки трудятся без огонька, а тетка усилено симулирует. Дождавшись когда она взгромоздится на одного из тружеников эротического фронта, я подкралась и, постучав ее по плечу, заговорщицким тоном поинтересовалась:

— А САМ то дома?