Марти Холгуин был из тех, кто просто обожает, когда в кармане побрякивает мелочь — что-то вроде напоминания, что ты «при деньгах». Ну а Лили эта слабость была даже на руку: когда Марти приближался, слышно было за версту.

Вот и сейчас звон монет был все слышней и слышней — это Марти шел в направлении парковки при магазине ковров города Альбукерке. Наконец он появился в поле зрения Лили и сел в свой шикарный «мерседес» — она уже не раз видела его за рулем этой тачки. Пока он садился в машину и уезжал, Лили наблюдала за ним из своей «миаты», мерно урчавшей в дальнем углу стоянки.

Она уже многое узнала об этом Марти Холгуине. У него был красивый дом у самого подножья гор Сандиа. Ночью отсюда открывался потрясающий вид на долину, в которой располагался Альбукерке: городские огни сияли, как россыпь бриллиантов. Машина у него была тоже ничего себе. Костюмы он носил с накладными плечами, похоже от Армани. Он был темноволосый, сухощавый, довольно привлекательный, с фирменной широченной улыбкой профессионального торговца.

Лили постоянно мысленно сравнивала его с теми, кого она встречала в детстве в маленьких городках и поселках на Юге страны. Неряшливые кривозубые мужики в рабочих комбинезонах. Сморщенные старики с бронзовым загаром, которые курили целыми днями и напивались по субботам. Молодые деревенские парни в бейсболках и майках, гонявшие по округе на машинах с форсированными двигателями. Никто из тех, кто окружал ее, пока она росла, не смог бы подняться и выбиться в люди так, как Марти. Никто и не подумал бы пытаться.

Какое-то время ее занимал вопрос: а что, если бы ей на пути попался такой мужчина, как этот Марти, — тогда, когда она была молодой и впечатлительной? Может, все в ее жизни пошло бы по-другому? Кто знает, что было бы, если бы она знала, что бывают такие вот парни, для которых мир полон возможностей.

Марти отправился в дорогу. Лили пристроилась за ним: она то отпускала его подальше, то приближалась, но неуклонно следовала за его «мерседесом», двигавшимся на восток по трассе I-40 в сторону гор. Она не боялась, что Мартин заметит хвост. С чего бы ему вообще подозревать, что за ним идет слежка? Он же не в курсе, что партнер по бизнесу задумал его убрать. Так что он ни за что не заметит, что она приближается.

При всем при этом Лили была отнюдь не в восторге от условий, в которых ей предстояло работать. Дома у Холгуина дорогая система сигнализации, что исключало возможность подстеречь его прямо там. Можно было бы, конечно, придумать, как справиться с сигнализацией, но Лили не хотелось с этим возиться. И уж тем более не хотелось привлекать к этому специалиста. У нее было одно желание: закончить это дело быстро и по-тихому и вернуться домой, к любимому бассейну.

Вслед за Марти она свернула с трассы I-40 на четырехполосный Трэмвей-бульвар. «Мерседес» двигался вместе со всеми в северном направлении, но при этом устроил настоящий слалом: подрезал, перескакивал с одной полосы на другую, так что за ним не легко было поспевать. Но Лили не особо волновалась. Она знала, что он едет домой. Она слышала, как он разговаривал с кем-то в магазине, пока бродила по кишевшему покупателями помещению между рулонами ковров. Холгуин рассказывал какому-то служащему о своих планах провести вечер с возлюбленной. Им предстояло грандиозное событие: бенефис какого-то там оркестра, на который нужно явиться непременно при галстуке. Вот он и ныл, что, мол, придется теперь с работы мчаться домой, переодеваться в смокинг, потом ехать чуть ли не на другой конец города, в квартирный комплекс, где живет его подруга, а потом в центр, в театр с загадочным названием «Кай-Моу», где и будет проходить мероприятие. Парень, похоже, отчаянно скучал, пока работодатель излагал свое расписание на субботний вечер. А Лили уже готова была достать блокнот и все законспектировать.

«Мерседес» тем временем повернул на восток, на улицу, скакавшую по холмам до самого подножья гор. Здесь и стоял дом Марти Холгуина, возвышаясь над всей округой. Лили слегка притормозила, чтобы расстояние между ними увеличилось, но все равно оказалась у самого его дома как раз вовремя и, проезжая, видела, как он торопливо вошел. Дорога петляла дальше. Она проехала еще с сотню метров до широкого участка и быстренько развернулась, чтобы можно было сразу поехать за Марти, когда он направится обратно в город.

Она усиленно боролась с искушением подъехать прямо сейчас к его дому, позвонить в дверь и пальнуть в него из пистолета двадцать пятого калибра, который она держала в бардачке. И все, и покончить с этим.

Но убить вот так, среди бела дня, будет как-то слишком уж дерзко — даже несмотря на то, что соседние дома расположены довольно далеко и окружены карликовыми вечнозелеными кустарниками и чамизом. Она не знала, насколько далеко разнесется звук выстрела из ее маленького пистолета, учитывая, что здесь кругом холмы. И потом, в этот район и обратно ведет одна узкая извилистая дорога. Если кто-то услышит выстрел и позвонит в службу спасения 911, полицейским может повезти, и они поймают ее по дороге в город.

Она посмотрела на запад, туда, где пылали оранжевым светом редкие облачка — их освещало медленно садившееся солнце.

Может, стоит дождаться ночи. В темноте легче скрыться, да и соседи уже заползут под одеяла и, скорее всего, проигнорируют звуки далеких выстрелов. Но она что-то не была уверена, что ей хочется стрелять в него рядом с домом.

Театр тоже не подходит — слишком людно; гнездышко его подружки — расположено неудачно. Лили уже успела там побывать. Комплекс выходил окнами во внутренний двор каких-то зданий, расположенных буквой "П". Нет, здесь она в него стрелять не будет. Тем более, в таком случае придется подстрелить еще и подружку — кому нужны лишние сложности.

Она снова и снова перебирала в уме места, где она могла бы застать Холгуина одного. И постоянно мысленно возвращалась к извилистой дороге к его дому. Она, конечно, оставляет ему слишком много простора для маневра, но с другой стороны, если надо, можно ехать буквально вплотную к нему. Холмистая местность и всякие мелкие кустики — все это помешает Марти заметить ее в темноте. Она может въехать вместе с ним на дорожку, ведущую к его дому, остановиться, пальнуть в него, когда он будет выходить из машины, и тут же, дав задний ход, оказаться на главной улице. Холгуин и упасть-то не успеет, а она уже растворится в бурном движении Трэмвей-бульвара.

Это был самый приемлемый вариант. Пока, по крайней мере. Она попасет его еще немного, посмотрит, не подвернется ли другой возможности. Ясно было одно: Мартину Холгуину жить осталось совсем недолго.

Она услышала звук приближающейся машины и вжалась поглубже в сиденье, прикрыв глаза рукой, как будто от солнца. Мимо проехал серый «седан». Сидевший за рулем здоровяк даже не посмотрел в ее сторону.

Она выпрямилась и как раз углядела между негустыми деревцами Холгуина: он вышел из дома и стал включать сигнализацию. Он отлично смотрелся в смокинге: весь такой стройный, элегантный.

«Может, в этом его и в гроб положат», — подумала Лили.