Быть может, у египетских жрецов

Учился ты; кой-что познал, быть может,

Из тайн халдейских; споры в синагогах

Ты слушал; в строки Библии вникал

И много думал о вопросах вечных.

Твой ум был остр, но тесен кругозор

И замкнут гранью тесной Палестины.

Тир и Сидон, с их роскошью увядшей,

Тебе казались образцом богатств,

Лишь по бродячим греческим купцам

Ты знал Элладу, глух к стихам Гомера,

К виденьям Фидия, к мечтам Платона;

Рим — по солдатам, что привел Пилат,

Да по монетам, где представлен «Кесарь».

Шел грозный век, империя творилась,

В горниле римском плавились культуры,

А ты в глуши своих родных пустынь,

Сын плотника, в затишьи Назарета,

Мечтал восстать учителем земли…

Земли?.. быть может… может быть, и нет.

Как разгадать мечты твои в пустыне,

Где Дьяволом ты искушаем был!

Ты вышел как соперник Иоанна,

Чтоб скромно поучать родной народ.

Но рыбаки со скал Генисаретских,—

Простой и грубый, неученый люд,—

Твоим словам восторженно дивились

И ужасались мудрости твоей.

Ты их учил — и представал пророком;

Ты исцелял — казался чудотворцем,

И вот, успехом легким опьянен,—

Сначала тайно, после все открытей,

Ты дерзко объявлял себя Мессией,

И рыбаки поверили тебе…

Свою мечту запечатлел ты смертью,

Как тысячи пророков, и пошла

Молва глухая о тебе по свету…

И все бы кончилось глухой молвой.

<1922>