Слова «влагообеспечение растений» могут подтолкнуть к мысли, что речь пойдет о поливах. Но на самом деле имеется в виду суть проблемы влагообеспечения и ее решение по сути, а не одно из возможных средств: «Шланг в руки – и вперед!» Шланг, как правило, дает сиюминутную возможность огороднику потешить душеньку своим трудоголизмом, занять себя «чего-то-деланием» и умиленно думать: «Ай, как я хорошо поработал!» Да не всегда это «в масть» огороду. Подчас оказывается, что у растений «по усам текло, да в рот не попало», что радостная суета со шлангом была всем назло: себе, карману, огороду. Длинным волосам можно радоваться, но не в супе.

Лишь в редких эпизодах (намного реже, чем обычно думают земледельцы) поливы способствуют влагообеспечению растений.

 

Воздадим должное Божьему дару

Речь – об осадках. А словами «Божий дар» оттеняются два бесценных достоинства осадков: божественная (талая!) влага достается даром. Причем в объемах, которые поливам и не снились.

Пройдемся по карте.

Посмотрим на засушливые регионы: Херсонскую, Николаевскую, Запорожскую, Одесскую области и северную часть Крыма. В них выпадает 30–46 см осадков в год. Железнодорожная 60-тонная цистерна выливается на 130–200 кв. м! Есть над чем задуматься. К примеру, над тем, за что эти регионы обзывают засушливыми.

Возьмем полузасушливые области: Кировоградскую, Днепропетровскую, Луганскую, Полтавскую, Донецкую, Черкасскую, Харьковскую, Сумскую. Им перепадает 40–60 см осадков в год. Цистерна воды опрокидывается на 100–120 м2! Причем львиная доля осадков приходится на теплое время года. Ложка к обеду!

Есть группа благополучных областей: Черниговская, Киевская, Черновицкая, Винницкая, Тернопольская, Житомирская, Хмельницкая. Им небо приносит соответственно 50–60 см осадков в год, то есть цистерну на сотку! Притом большую часть – в теплое время года. В Тернопольской области, к примеру, – 75 %, а в Винницкой – все 80!

В западных, влажных областях выпадает более 60 см, а в горах – около полутора метров осадков в год.

Теперь представим себе двух счастливых обладателей стандартных шести соток в засушливой зоне (назовем их Иванов и Петров). Допустим (хотя это – пока – нелегко), что Иванов сумел удержать все осадки и укротил ненужное испарение влаги. А Петров, наоборот, отнесся к осадкам спустя рукава, беззаботно, и утекли они с ручьями, улетели с ветром, сдувшим снег, испарились в жару с голой земли. А решение проблемы влагообеспечения Петров целиком возложил на поливы.

Иванов (по нашему допущению) удержал на своих шести сотках три-четыре цистерны дефицитной воды (иначе почему бы зона звалась засушливой?). А теперь вопрос к Петрову – почти риторический: может он противопоставить такому объему даровой воды что-то существенное с помощью насоса и шланга? Нет и еще раз нет! Подкрепим это громкое «Нет!» цифирью: немножко поумножаем и поделим.

Чтобы наполнить четыре цистерны, популярному погружному насосу «Ручеек» (с номинальной производительностью 432 л/час) довелось бы качать воду более 550 часов, то есть, скажем, в течение трех месяцев работать ежедневно по 6 часов. Нереально? Кружится голова от такого предположения?

Ну, два дня в неделю выкроит «средний» Петров для ухода за огородом. Ну, час-полтора в день сможет уделить поливам. Но ведь еще и в Анталью слетать на пару недель захочется. Или сватью в соседней области проведать. И получается, что «Ручеек» накачает за сезон лишь четверть цистерны воды, в 15 раз меньше, чем ее соберет Иванов. И от решения проблемы влагообеспечения Петров будет по-прежнему далек. Словом, упования Петрова на «Ручеек» и шланг призрачны. Чистой воды мираж.

Из этого рассуждения следует однозначный вывод: прежде чем сводить заботу о влагообеспечении растений к поливам, надо оценить возможность удержания и сбережения осадков, которая может дать воды огороду в 15 раз больше, чем «Ручеек» со шлангом.

Оговорюсь: я не отрицаю некоторую (хоть и декоративную, но довольно часто полезную) роль поливов с оглядкой. И об этом будет говориться ниже. Здесь же хочу лишь оттенить куда бо́льшую, решающую роль нерастранжиренных осадков во влагообеспечении растений.

А что значит не транжирить осадки? А вот что:

• устранить «злые» потоки на пашне, разрушающие по пути следования все, что под руку подвернется;

• способствовать задержанию осадков в межсезонье;

• организовать сбор росы;

• предотвратить зряшное испарение влаги.

И грешно (перед Богом, людьми, планетой) уклониться от этих необременительных шагов.

 

Устранение потоков на пашне

Чай, каждому огороднику «выпадало счастье» видеть ручьи на пашне. Текут они и на ровных, и на неровных участках, причем с покатых площадок с ними уходят практически все осадки.

И беда не только в утрате посланной небесами воды и невозможности восполнить эту утрату разумными средствами. Потоки вдобавок смывают почву, оставляют на ней промоины, и почва эродирует. Вместе с почвой они несут химию, что побывала на пашне в качестве удобрений и средств защиты растений, и все это оседает и накапливается на всем пути следования потоков – и в прудах, и в колодцах, и в реках, и в морях.

Но и это еще не все. Потоки ведь не только уносят землю. Они еще и приносят муть куда-то. Вот это и есть едва ли не главное зло от потоков, зародившихся на пашне.

На моих глазах на рубеже 50–60-х годов до самых урезов речек были распаханы луга и клеверища, и смытая в огромных количествах почва заилила бесчисленные речки, ручьи, источники. Теперь часто доводится слышать от моих сверстников ностальгические вздохи у бывших речек: «Здесь мы из кручи выдирали раков», «Вон там в колдобинах водились сомы, как кабаны», «Тут мы на лошадях купались»… Нет теперь ни раков здесь, ни сомов-кабанов там, а тут вместо лошадей… в пыли купаются воробьи.

Этот, мягко говоря, проступок изменил (в худшую сторону) климат. К примеру, Слобожанщину долго относили к лесостепи. А теперь ее – после гибели сотен речек и речушек – с полным правом можно считать степной зоной.

Досадно. Ведь совсем не сложно убрать потоки с пашни, вернуть почве дар с небес и остановить эрозию. Мне не единожды доводилось иметь дело с такими участками. Мы с их владельцами приструнивали потоки малыми силами, и успех превосходил ожидания.

Почему текут ручьи по пашне?

Правда, наивный вопрос? Но если смирить гордыню и докопаться до сути, то можно выкопать и несложные способы унять потоки.

Рассмотрим четыре площадки (рис. 29). Первая площадка имеет крутой склон, вторая – умеренный, третья – еле заметный, а четвертая – горизонтальная, не покатая. Допустим, что на каждую площадку падает условная капля воды. На эту каплю действует сила тяжести F (на всех частях рисунка вектор F изображен вертикальной штриховой стрелкой). Если разложить вектор F по правилу параллелограмма сил, то получим тангенциальные векторы Ft (стрелки, направленные вдоль поверхности вниз) и нормальные векторы Fn (стрелки, перпендикулярные поверхности). Векторы Ft (назовем их силами зла) принуждают каплю скатиться с площадки, а силы Fn (добрые силы) – впитаться в нее. По мере уменьшения крутизны склонов злые силы Ft убывают и на горизонтальной площадке вообще исчезают. А добрые силы Fn при уменьшении крутизны склонов растут, и на горизонтальной площадке Fn совпадает с F.

Рис. 29. Сток воды с покатых площадок

Злым силам Ft противодействуют всякие травинки, былинки, соринки. Но они лишь замедляют скатывание воды – она неизбежно просачивается между травинками-былинками и поверх них. В серьезных случаях силы Ft укрощают дренажными сооружениями.

Но надо понимать, что дренаж уместен лишь на переувлажненных землях. Удалять можно только лишнюю воду. И в каждом конкретном случае требуется найти свой подход.

Красиво (я не побоюсь этого слова) решена проблема переувлажнения в усадьбе И. П. и Н. В. Лесюков (под Калушем, Ивано-Франковская область). Их огород лежит, можно сказать, на «тарелке». Очень близки подпочвенные воды. Игорь Петрович и Наталья Васильевна поступили так. Они обрамили грядки шифером, из сезона в сезон приподнимают их: возвращают всю ботву, обязательно выращивают сидераты, укладывают на грядки «постороннюю» органику, в частности навоз (левая часть рис. 30).

Рис. 30. Усадьба И. П. и Н. В. Лесюков (под Калушем, Ивано-Франковская область)

Грядки неспешно, постепенно заполняются биогумусом, а дорожки остаются внизу и становятся дренажными канавами. Избыток воды стекает в них, а затем постепенно впитывается в почву. Я был приятно удивлен отсутствием воды (глубокой осенью!) не только в грядках, но и в этих «дренажных канавах», то есть на дорожках.

Только все, кому по душе французское слово drainage – дренаж (лучше бы они его не знали!), должны не забывать его перевод: «осушение, удаление лишней воды». Лишней! Это, можно сказать, ключевое слово. Не единожды видел я дренажные ухищрения на полузасушливой Слобожанщине. В форматной лексике не хватит слов, чтобы описать удивление и растерянность, охватывавшие меня при виде этих «шедевров ландшафтного дизайна».

Вот один красочный пример. На двух рисунках внизу изображены профили двух соседних участков до и после дренажных работ (рис. 31). Между участками (их границы отмечены черными колышками) пролегала неглубокая ложбина (верхний рисунок). В ней весной скапливалась вода, стекающая с обоих участков (заполненная водой мочажина отмечена штриховыми линиями). После тороватого на осадки межсезонья эта мочажина могла стоять до начала лета.

Рис. 31. Профили двух соседних участков до и после дренажных работ

И вот соседи, посовещавшись с лукавым, вырыли дренажную канаву (нижний фрагмент). Могли террасировать участки, поставить ловушку всем осадкам по дороге к ложбине, обеспечить влагой растения на обоих участках и ликвидировать мочажину как класс. Причем – ввиду малого уклона – работы было бы как кот наплакал. А вместо этого ценой серьезных земляных работ избавили участок от всей межсезонной влаги. Отнюдь не лишней! Зеркало мочажины, правда, уменьшилось. Ах, какое счастье…

Вот что значит, увидев лужу, искать по-быстрому, шнель-шнель, куда бы ее сплавить, вместо того чтобы вдуматься, оглядеться окрест себя, найти и устранить причину образования лужи и потом стричь купоны. Абсурдность дренирования почвы на полузасушливой Слобожанщине ясна априори. Но, не раскинув умом, загнали на участок экскаватор.

Ниже – свидетельство того, как опасно по подсказке лукавого загнать на участок плуг. Эту катастрофу запечатлел В. Т. Гридчин. Сосед Виталия Трофимовича взметнул зябь на своем покатом участке. И вот что было к весне (рис. 32).

Рис. 32. Состояние зяби к весне

Свой участок (по эту сторону забора) Виталий Трофимович вместо зяблевой вспашки засеял горчицей, и до весны по нему не пробежал ни один ручеек, вся межсезонная влага впиталась в почву (рис. 33).

Рис. 33. Участок В. Т. Гридчина (осенью был засеян горчицей вместо зяблевой вспашки)

Теперь оставим в покое злую силу Ft – главную причину потоков и обратимся к доброй силе Fn, «вдавливающей» воду в почву. У нее, как и у злой силы, тоже есть естественный противник, но куда серьезнее травинок-былинок. При дожде поверхность почвы довольно быстро намокает, на ней образуется пленка, и в бой вступает сила поверхностного натяжения, препятствующая проникновению воды через пленку.

Физические законы незыблемы. Их не повернешь как дышло и не обойдешь как столб (из пословиц о законах юридических). И сила поверхностного натяжения – это явление, с которым надо считаться. Эта сила, в частности, перемещает керосин вверх по фитилю в лампе, поднимает столбики термометров. Она же, посмеиваясь над силой тяжести, поднимает соки по стволу секвойи из корней к листьям на высоту до 130 м!

Чтобы оценить могущество силы поверхностного натяжения, не надо далеко ходить или ехать в Калифорнию, поближе к секвойям. Убедиться в прочности водных пленок, образуемых этой силой, можно, не снимая тапок. Возьмите в руки кусок ткани, растяните его и легко наклоните, имитируя покатую поверхность почвы. Теперь пусть внук (или подружка) брызгают на ткань. Пока ткань сухая, брызги частично впитываются в нее. Но как только ткань намокнет и образуется водная пленка – все! Брызги скатываются с ткани, как с линолеума. А на полу под тканью – сухо.

Приспело время сделать выводы:

1) Нету силушки тягаться со злой силой Ft. Проще с ней не знаться. В нашем случае – соорудить горизонтальные террасы на покатых площадках и обнулить Ft. Бытовой аналог: если известно, что «Витю не переспоришь», то победить его в споре легко – не надо вступать с Витей в спор.

2) Не поспоришь и с силой поверхностного натяжения, противостоящей доброй силе Fn. Уместно заметить, что среди природных жидкостей лишь у ртути большее, чем у воды, поверхностное натяжение. Тем не менее и силу поверхностного натяжения можно обойти, не вступая с ней в спор, – сделать почву скважной, пористой. Тогда водяные пленки не смыкаются, в почве остаются открытые скважины и вода легко проникает в нее. А скважной почву делают корни растений и почвенная живность. Стало быть, надо сажать и сеять, сажать и сеять и не разрушать каналы, построенные растениями и почвенной живностью, какой-нибудь подсунутой лукавым пахотой. То есть не рыхлить (механически) почву. Бывало, едешь после дождя мимо возделываемых и заброшенных участков. На первых там и сям видны свежие мочажины, а вторые стоят просто умытые. На возделываемых участках образуются непроницаемые пленки и на распыленной почве нет скважин, а на заброшенных участках поработали сорняки и почва стала скважной.

Не единожды бывал я свидетелем буйства потоков воды в ненастье и в гористых Карпатах, и на сравнительно равнинных Слобожанщине и кубанских предгорьях Кавказа. С высоты птичьего полета видел долины Дона и Хопра, изрезанные оврагами – ложами грязевых потоков с полей и огородов. Леса веками из росы капля за каплей образуют реки. А мутные потоки с полей и огородов левой ногой, на «и раз, и два» убивают их. Так что предотвратить потоки в огороде – святой долг, великое дело спасения земли. А попутно – подарить огороду слой воды высотой где 30, а где и все 60 см. И какой воды – дождевой или талой!

От сетований – к действию

Сетования бессмысленны. Сколько ни сетуй, потоки продолжат покрывать «морщинами» лик Земли и стирать с него речки и речушки. «С этим что-то делать надо, надо что-то предпринять». Выше были названы два совсем не трудных средства укрощения потоков – насаждение и террасирование покатых площадок. С него и начнем.

Придирчивая оценка покатого участка

Если на вашем участке есть покатые площадки, то следует оценить крутизну их склонов, чтобы решить, устраивать ли на них террасы. Сопоставим горизонтальные террасы, сооруженные на пологом и крутом склонах (на рисунке 34 – продольные разрезы склонов). Штриховой линией отмечены поверхности склонов (до сооружения террас).

Рис. 34. Горизонтальные террасы, сооруженные на пологом и крутом склонах

Горизонтальные участки – это и есть вожделенные террасы. Полосы террас непосредственно под откосами (серые троеточия) – дорожки. Белые треугольники (под линиями склона) – выемки, откуда землю перекатили в черные треугольники (над линиями склона). Сравнение площадей черных треугольников на том и другом склонах показывает, что объем земли, вынутой для выравнивания площадок, на крутом склоне больше, чем на отлогом. Это первая причина, по которой на крутых склонах террасы малопривлекательны.

Вторая причина возможного отказа от террасирования: откосы на крутых склонах круче и длиннее, чем на отлогих. И если первая причина (большой объем работ), в конце концов, разовая, то вторая действительно серьезная: крутые откосы требуют постоянного внимания. Откосы террас на крутых склонах круче самих склонов, и во весь рост встает проблема укрепления откосов.

Если высота откосов до 20–30 см, то укрепить их несложно: можно засеять их белым клевером или лядвенцем и двойным рядом сорго хлебного. В первый год сорго послужит кулисой, у него вырастут мощные корни, и они свяжут откосы на то время, пока нарастят кружево корней клевер и лядвенец.

А длинные откосы уберечь от эрозии труднее. Вода по откосам стекать так или иначе будет. Если откос короткий, то поток на нем не успеет набрать скорость и на горизонтальной террасе угомонится. Но если откос длинный, то поток успевает на нем разогнаться, с разгону преодолевает террасу, потом – еще быстрее – вторую… И вот вам – эрозия!

Наконец, не сбросишь со счетов тот факт, что чем круче склоны, тем уже террасы, и дорожки могут забирать большую часть террасы. На таком участке террасирование нелепо. Возни больше, чем толку.

Лучший выход – не обрабатывать почву на площадках с крутыми склонами. Здесь можно посадить ягодные или декоративные кустарники, деревья, посеять многолетние (долго, по 15 лет играющие) сидераты (сильфий, румекс, козлятник), устроить альпийскую горку-цветник. Эти «анклавы» придадут огороду живости. Словом, невозделываемые делянки – вовсе не утрата для участка. В усадьбе Н. И. Курдюмова в станице Азовской (предгорья Кавказа), в саду, в местах, недоступных триммеру, буйствуют мощные кусты тысячелистника. Не глазами заметил – сначала носом учуял и лишь потом глазами нашел! Этим запахом можно наслаждаться бесконечно. А скольких вредителей отпугивают эти пахучие пятна! Скольких полезных насекомых завлекают!

Но как отличить одно от другого, чем руководствоваться, отдавая предпочтение террасам или насаждениям? Однозначного рецепта, увы, нет. Очень сильно влияет на выбор «индивидуальность» делянки. Понятнее всего пояснить эту мысль на примере состава почвы. К примеру, песчаная почва, с одной стороны, легче впитывает влагу, но с другой – она несвязная и легко размывается. А глинистая почва ведет себя с точностью до наоборот. С одной стороны, не принимает влагу, а с другой – связная, так что глиняные откосы с помощью мульчи и насаждений можно удержать и на ощутимо крутых склонах. Видел я даже вертикальные откосы – на окаменевшей глине.

Правда, потом (так сказать, после драки) правильность выбора оценить легко. Нет потоков после сильного дождя – террасы уместны. А коли есть – надо было предпочесть насаждения. В этом случае начать с нуля затруднительно, поэтому в сомнительных случаях лучше уклониться от террасирования и укрепить площадку насаждениями.

Но одно правило должно выполняться неукоснительно – нельзя обрабатывать почву на склонах даже с малым уклоном. Надо стараться делать ее скважной и пористой, помогать добрым силам Fn «вдавливать» влагу в почву.

Утверждение «нельзя обрабатывать почву на склонах даже с малым уклоном» может показаться наивным, например, жителям Карпат. Увы, против меня еще можно, но против физики не попрешь. А если рискнешь, то будешь безучастно наблюдать, как по Днестру, Пруту, Быстрице мутные воды несут дома, хозяйственные постройки, деревья. У эрозии почв преимущественно антропогенные корни, и значительная доля мутных потоков зарождается на возделываемых склонах. Во всяком случае, красивые, золотые по весне разливы рапса в Карпатах и Прикарпатье неминуемо ведут к катастрофам, истощая и распыляя почву на покатых полях.

Вычерчивание линии уровня верхней террасы

Запасемся нехитрой оснасткой. Нам понадобятся:

• кол или кусок арматуры длиной ~1,5 м;

• шланг с насаженными на его концы воронками (к примеру, срезанными верхушками прозрачных ПЭТ-бутылок);

• ведро с парой литров воды и ковшом;

• 20–30-сантиметровая веревочка;

• помощник с плоскорезом или тяпкой.

Шланг с прозрачными воронками – это аналог знакомого строителям водяного уровня (далее – в-уровень). Длина шланга может быть произвольной, но, с одной стороны, сопоставимой с ожидаемой длиной террасы, а с другой – не настолько большой, чтобы сделать работу неудобной. Личный опыт подсказывает, что длина 5–6 метров в самый раз.

Что касается помощника, то незаменимы в этом деле малыши. С одной стороны, помощнику предстоит необременительная работа, нечто вроде игры. А с другой – у ребенка возникнет ощущение сопричастности к интересной взрослой жизни в огороде, и с годами из него вырастет заинтересованный добровольный помощник.

Начинаем работу с самого верха площадки, назначенной к террасированию. Прикидываем (на глазок), где будет располагаться первая терраса. Линия уровня будет прочерчена по средней линии террасы. Втыкаем кол или кусок арматуры (дальше – кол) в землю в начале будущей линии уровня. Выбираем на теле какую-нибудь заметную точку в районе груди (назовем ее Х) – пуговицу на сорочке, надпись на майке, деталь рисунка на футболке, крестик, кулон и т. п. Затем привязываем к колу один конец в-уровня так, чтобы верх воронки оказался на уровне точки Х. Теперь нужно стать на будущую линию уровня вблизи кола (лицом к нему), взять в руки свободный конец в-уровня, поднести его к груди так, чтобы верх «своей» воронки оказался на уровне точки Х, и заполнить шланг водой. Именно шланг – воронки должны остаться пустыми. На 5-метровый шланг стандартного диаметра понадобится примерно литр воды.

Можно начинать вычерчивание линии уровня. Держим свой конец в-уровня, как сказано выше, отступаем на шаг (стоя лицом к колу) примерно по линии уровня и следим, чтобы вода не появилась в воронках. Если вода показалась в своей воронке, подвигаемся вверх, пока вода не уйдет из нее, а если вода показывается в воронке у кола, подвигаемся вниз. В момент, когда воды не станет в обеих воронках, помощник (ведомый) прочерчивает своим орудием ровик от кола к полоске земли между ступнями ведущего.

Затем ведущий делает следующий шаг назад так, чтобы воды не было ни в одной из воронок, потом еще один, еще… А ведомый продолжает царапать на каждом шагу ровик к полоске между ступнями. Если шланг оказался коротковат, нужно переставить кол с привязанным шлангом в достигнутую точку линии уровня и продолжить движение. Оглянуться не успеем, как дойдем до конца террасы.

Остается только пройтись плоскорезом по ровику еще раз, чтоб сгладить его и сделать более четким, и линия уровня верхней террасы готова. Так, как повелела Ее Величество Природа I (Первая! Второй не будет никогда.), а не параллельно меже, или, скажем, с севера на юг.

Сознаю, что продвинутому читателю такой метод вычерчивания может показаться наивным. Но, когда пишешь книгу, невольно беседуешь с потенциальным читателем. Я уже намекал, что мой читатель, которого я постоянно вижу, с которым переговариваюсь, – бабушки. Я могу употребить редкое, непопулярное слово. Это не совсем правильно, но простительно: бабушка приневолит внука, и лексикон обоих станет богаче на это слово. Но я строго слежу за тем, чтобы мои подсказки были посильными, доступными, реализуемыми подручными средствами. Если подсказка не такова, это не моя подсказка.

Формирование верхней террасы

Допустим, что мы хотим иметь грядки шириной 100 см и дорожки шириной 50 см. Стало быть, террасы будут иметь ширину 150 см. Для работы нам понадобятся тяпка и стандартный полутораметровый уровень (левая часть рисунка 35). Если под рукой более короткий уровень, то нужно взять ровную дощечку полутораметровой длины, отметить на ней середину и привязать уровень к дощечке так, чтобы пузырек оказался у срединной метки дощечки (правая часть рисунка). Легко настроиться и на другую ширину террас, взяв дощечку, к которой привязывается уровень, нужной длины.

Рис. 35. Уровни разной длины

При дальнейшем чтении может возникнуть путаница из-за употребления слова «уровень» в разных смыслах. Поэтому уговоримся. Просто уровень будем употреблять для обозначения инструмента, с помощью которого устанавливается горизонтальность направления, а также в бытовом смысле (к примеру, на уровне груди). Здесь путаницы не будет, все будет ясно из контекста. Шланг с воронками (аналог водного уровня) по-прежнему будем называть в-уровнем. А географическое понятие «линия уровня» будем обозначать сокращением «лур».

Итак, вооружаемся в-уровнем нужной длины и тяпкой. В начале террасы кладем в-уровень вдоль склона так, чтобы пузырек оказался над ровиком, прочерченным на склоне вдоль лур. Ровик отмечен на рисунке вынутым «зубом» (белый треугольник) (рис. 36). Пузырек уровня и «зуб» отмечены короткой штриховой линией. Как говорилось ранее, на крутых склонах террасирование нежелательно, а столь крутой склон на рисунке выбран для большей выразительности.

Рис. 36. Сооружение террасы

Теперь с верхней половины террасы надо вынуть короткий кусок клина земли (ограниченный жирным контуром треугольник, лежащий над воображаемой горизонтальной линией, проведенной через лур) и ссыпать эту землю на нижнюю половину террасы (ограниченный жирным контуром белый треугольник под штриховой линией). После этого надо положить уровень на новую поверхность и проверить горизонтальность и ширину начального отрезка террасы.

И… поехали. Продолжаем сгребать верхний клин вниз, проверяя с помощью уровня горизонтальность и ширину террасы. Пузырек уровня (то есть его середина) должен быть постоянно над лур. Сечение готовой террасы – на рисунке 36 внизу. Напомню: крутизна откосов нарочитая, иллюстративная. Работа идет споро и легко, потому что земля скатывается вниз. Закономерно сравнить эту работу с ездой на велосипеде: как легко катиться на велосипеде вниз и как трудно подниматься в гору.

Продолжение работы

Следующие террасы строятся быстрее. Ввиду того что мы отказались от террасирования делянок с крутыми склонами, большого разнообразия крутизны их не будет, так что следующие две-три террасы можно построить, не вычерчивая лур, а уровень укладывать, упирая его концом в основание предыдущего откоса (рис. 37).

Рис. 37. Дальнейшее террасирование

Построив 3–4 террасы, нужно отдышаться. Не обязательно оформлять всю площадку в один присест. За это время может пройти ливень, и вред, который он может принести, усугубится расковырянным верхом.

Поэтому желательно строить террасы сериями «под ключ», то есть завершать все нужные работы на каждой серии – укреплять откосы, вносить, если есть, свежий навоз (скупо, до килограмма на 1 м2), сеять сидераты, мульчировать всю полосу.

Начиная следующую серию, нужно прочертить лур (точно так же, как для первой террасы). Новая лур может отдалиться от откоса предыдущей террасы или, наоборот, приблизиться к нему. Так что ширину террасы, начинающей новую серию, определяет не длина уровня, а верхняя половина этой террасы: нижняя часть террасы должна скопировать верхнюю. Так что ширина новой террасы может стать местами больше 150 см, местами – меньше. Этого бояться не следует. Уместно опять вспомнить Колумеллу: «Сельским хозяйством можно управлять без излишних тонкостей…» К тому же террасу с изменяющейся шириной всегда можно засадить так, чтобы она украсила огород, придала ему разнообразия и живописности.

Теперь строится новая серия «параллельных» террас. Затем закрепляются откосы, террасы оформляются, и так до самого низа террасируемой площадки.

Я готов выслушать упреки в излишней дотошности, но она продиктована сетованиями и многочисленными вопросами огородников в последние годы, когда я стал рассказывать об улавливании осадков самой пашней. Когда что-то делаешь руками, наблюдающий схватывает это слету и в состоянии высмотреть многие неоговариваемые детали. В письменном же виде детали часто не проявляются, и их нужно оговорить. Уверяю: не дотошность, присущая моим сверстникам, водила моей рукой по клавишам, а стремление быть понятым каждой бабушкой. Ну, а схватывающие все на лету могут, не утруждая себя и не раздражаясь, пробежать текст по диагонали.

Пара похвальных слов о террасах вдогонку

В конце раздела «Устранение потоков на пашне» следует подчеркнуть: террасы – важное дело. И дело не только в возврате участку его законной доли небесного дара. Самое главное – террасированный участок никому внизу не вредит – ни селу, ни городу, ни речке.

Любопытно, что когда матушки-огородницы Свято-Богоявленского Кременецкого женского монастыря (Тернопольская область) обратились ко мне за помощью в благоустройстве их огорода, расположенного на склоне горы над городом, то они (Святые души! Храни их, Господи!) больше всего беспокоились о вреде, который причиняют потоки воды с их огорода внизу, в городе.

На монастырском огороде (как водится, по рекомендации агронома) были прорыты дренажные канавы (рис. 38). Затея, как неугодная Природе и Богу, была, естественно, абсурдной. В районе Кременца выпадает идеальное количество осадков (в среднем чуть больше 600 мм в год). И изначально следовало думать об удержании осадков, а не об отводе их. Кстати, куда? Да туда же, куда они текли и без дренажных канав.

Рис. 38. Дренажные канавы в монастырском огороде

В августе – сентябре были сооружены и засеяны горчицей террасы (рис. 39).

Рис. 39. Монастырский огород с террасами, засеянными горчицей

А уже следующей весной огород, впервые напившись досыта божественной водой, «взорвался» (рис. 40). Притом обилие влаги не пробудило, к удивлению матушек-огородниц, споры фитофторы: за лето от фитофтороза не пострадало ни одно растение! И это на западе Украины, традиционно страдающем от этой болезни! Горчица из-под носа спор фитофторы увела жизненно необходимое для них железо!

Рис. 40. Первое лето в благоустроенном монастырском огороде

Опять можно отметить, что действо, выполненное в согласии с природой, неизменно приносит неожиданные блага. Природа благодарна и за добро воздает добром многократно.

Обратную задачу решали родители учеников харьковской православной школы «Лествица», задумав, по инициативе директора школы отца Федора, учинить огород вблизи школьного летнего лагеря. Он ежегодно устраивался недалеко от Мерефы (Харьковская область). На снимке, сделанном со стороны лагеря, видны степные дали, но не видно источников воды (рис. 41). Место для огорода – на склоне пригорка. А зона – степная! Так что проблема влагообеспечения растений была ключевой.

Рис. 41. Огород харьковской православной школы «Лествица»

Во время «мозгового штурма» обсуждался вариант с перекачкой воды из болотца (светлое пятно у левого среза снимка). Его я отверг сразу и бесповоротно. Болотце – центр биотопа, очаг, где зарождается львиная доля биоты. Достаточно упомянуть жаб с лягушками, чья икра превращается в головастиков, а потом – в жабят и лягушат в болотце, и птичек, вьющих гнезда на кочках и вынуждающих окрестных лис учить наизусть басню Крылова «Лиса и виноград». Негоже было подвергать болотце риску иссушения.

Единственным достойным способом добыть реальную воду были признаны террасы. Успех превзошел ожидания – в первое же лето выросло все, что было посеяно и посажено. Задачу влагообеспечения растений решили не поливы, а осадки, полностью задержанные горизонтальными террасами.

И на следующий год отец Федор передал огород исключительно на попечение детей. Снова есть повод вспомнить о благодарной Природе. Задумка родителей и отца Федора ограничивалась свежей зеленью к столу. А в ответ вдобавок к зелени дети получили возможность с младых ногтей похозяйствовать в природосообразном огороде. И для них огородные хлопоты никогда не станут «работой, которая скотинит и зверит человека» (М. Успенский). Школьники уже с детства привыкнут к тому, что огород может быть щадящим, дружелюбным, что в него можно ходить за всякой снедью, как в лес по грибы. И уже не только сами никогда не будут вкалывать во вред огороду, но и детям своим закажут делать это. К ним представление о самодостаточности огорода придет сызмальства.

Из менее масштабных «прорывов» хотел бы упомянуть об огороде Ольги и Алексея Тимошенко в Малых Борках (Тернопольская область), вблизи села Раштовцы, где размещается Центр родноверов. Огород Тимошенко, спускающийся к реке, нуждался в поливах (при том, что на юго-востоке Тернопольской области выпадает чуть меньше 600 мм осадков в год). А теперь он, опоясанный террасами, стал самодостаточным и более обильным.

 

Накопление влаги в межсезонье

Если устранение потоков на пашне выглядело сложным (правда, исключительно в описании), то влага в межсезонье задерживается очень просто: надо осенью не вспахать огород на зябь, не зачистить его, убрав то, что считается мусором, – всякие травинки-былинки, не беспокоить выросшие сидераты. Умри, Федот, – проще не придумаешь. Три не, ничего-не-делание – и все осадки в огороде.

На рисунке 42 – вид нашего огорода поздней осенью (листья кленов вдали уже пожелтели). В таком взлохмаченном виде огород и зимует. Одного взгляда на этот выразительный снимок достаточно, чтобы понять, что наш огород задержит не только «наш» снег, но и тот, что ветры принесут с соседних «чистеньких» огородов.

Рис. 42. Огород автора осенью

И дело не только в том, что травинки-былинки задержат и «свой», и «чужой» снег. Они же не дадут талой воде убежать с огорода при дружном таянии снега весной – он растает до весны. Все, чай, видели еще в январе, сразу после солнцеворота, воронки вокруг столбиков, стеблей и травинок-былинок. У них меньшая, чем у снега, отражательная способность и выше теплоемкость. Влага из этих воронок не убегает, без потерь впитывается в землю на месте появления. Нагревающийся на солнце «мусор» постепенно расправится со снегом, и почва примет, капля за каплей, всю талую воду. Так что для «замусоренного» огорода весна наступит на неделю-другую раньше, чем для «чистенького». При этом межсезонная влага будет удерживаться силами поверхностного натяжения в слое почвы толщиной примерно метр-полтора.

Среди агрономов популярен абсурдный, противоречащий законам физики, тезис: зяблевая пахота помогает накопить влагу. Это чем же? Тем, что осенью с голой, измельченной земли потоки унесут практически всю влагу, выпавшую с дождями? Тем, что с голой гладкой земли ветрам легче унести снег? Тем, что снег не тает на зяби до по-настоящему теплых дней, а потом, ввиду дружного таяния, вода, журча и бурля, убегает в пруды, речки, реки?

Любопытно, что осенью, наоборот, снег дольше тает на голой земле, еще теплой с лета. И огород безвозвратно теряет эту часть осенней влаги. А тот снег, что падает на «замусоренную» почву, не тает, ложась между остывшими на холодном осеннем воздухе травинками. И как мог родиться упомянутый тезис о зяби как средстве сбережения влаги? А ведь кочует он из одного учебника в другой. В советское время райкомы истово следили за выполнением плана взмета зяби. Я знал председателя колхоза, которому была перепахана жизнь из-за недопаханной зяби.

В. И. Ляшенко сделала в своем огороде два «снимка века». На первом снимке (рис. 43), сделанном в начале зимы, отчетливо видно, как много снега задержал ее неубранный и, естественно, непаханый огород. С зяби же в соседском огороде (на дальнем плане) весь снег сдут ветрами. Ирония судьбы: этот снег, скорее всего, стал добычей «мусора» в огороде Валентины Ивановны.

Рис. 43. Первый снег на неубранном огороде В. И. Ляшенко

А второй снимок сделан весной, когда выпал запоздалый снег (рис. 44). В огороде Валентины Ивановны, прогретом теплоемкими соринками-былинками, он сразу же растаял, а у соседей лежит, тешась высоким уровнем альбедо (отражательной способности), ждет настоящего тепла. Чтобы потом талая вода дружно покинула огород, усладив на прощанье слух огородника журчанием ручьев.

Рис. 44. Последний снег на огороде В. И. Ляшенко

Как многогранна полезная работа «мусора» в межсезонье! И как много теряют огородники, стремящиеся отправить огород в зиму «чистеньким и красивеньким», щоб від сусідів не було соромно.

Заметим – уже без цифири, что отказ от осенней зачистки огорода способен внести более весомый вклад во влагообеспечение растений, чем шланг вкупе с «Ручейком».

 

Сбор росы по Овсинскому

Выдающийся агроном конца XIX – начала ХХ века И. Е. Овсинский решение проблемы влагообеспечения растений связывал с атмосферной влагой. В шедшие чередой в конце века засушливые годы он получал небывалые урожаи. Иван Евгеньевич сказал такие неожиданные слова: «Мелкая двухдюймовая вспашка… есть именно тот таинственный деятель, который снял с измученных плеч земледельца ужасное бремя засухи. Теперь я не только спокойно, но и с некоторым удовольствием встречаю этот ужасный бич земледелия».

Правда, необычно слышать от земледельца слова о некотором удовольствии от засухи? От чего же именно испытывал его Иван Евгеньевич? Да от того, что у него на полях 5-сантиметровый слой рыхлой земли (своеобразное одеяло) поддерживал высокую разность температур снаружи и в глубине почвы и в ней интенсивно (в виде росы) оседала атмосферная влага. За лето в 70-сантиметровом слое почвы оседал слой воды толщиной более 12 см! Чем выше была температура воздуха, тем больше атмосферной влаги закачивалось в почву. И это парадоксальное с виду явление легко объясняет физика и просто здравый смысл.

Первое: чем выше температура воздуха, тем выше его влажность. И с этим не поспоришь: с ростом температуры воздуха увеличивается испарение влаги с чего угодно – со всех «мокрых» поверхностей (океанов, морей, рек, прудов и т. п.), с голой почвы, не покрытой мульчей, с листьев растений.

И второе: температура почвы уже на небольшой глубине держится на низком положительном уровне (иначе как бы погреба могли «работать» холодильниками?). Но чем выше температура воздуха снаружи, тем больше разность температур снаружи и внутри почвы, тем большая доля влаги, содержащейся в воздухе, выпадает в виде росы в почве. Удивительно. В сказанном – никакой новой информации. Каждому человеку все это известно с малых лет, каждый видел морозные узоры на стеклах домов и в транспорте. Но Иван Евгеньевич догадался положить на землю «одеяло» – двухдюймовый слой рыхлой почвы (современному огороднику сподручнее сотворить «одеяло» из мульчи). До чего простыми бывают гениальные догадки!

Выше оценивалась хилая мощь парочки «Ручеек» + + шланг. И было установлено, что эта парочка может за лето (реально!) налить примерно 1/15 часть осадков в засушливой зоне, то есть около 2 см воды. Это очень мало не только в сравнении с осадками, но и в сравнении с росой, которую можно уловить в соответствии с подсказкой Ивана Евгеньевича. И этот 12-сантиметровый слой воды оседает не за счет тех 30 см, что налили осадки, но сверх них. Сам! Всей работы – замульчировать почву. Но это делать надо и по многим иным основаниям.

Здесь уместно напомнить комментарий Н. И. Курдюмова по поводу мелкой вспашки И. Е. Овсинского: «Хочу подчеркнуть: правильно структурированную почву поверхностно рыхлят не для того, чтобы «сберечь влагу», а чтобы снабдить ее влагой из воздуха, которую она может активно поглощать». Но попутно – и уже накопленная в почве влага дольше сберегается. «Ой, ну пусть нам уже будет хуже!»

 

Предотвращение зряшного испарения влаги

Легко понять, что уловить осадки и росу из атмосферы, то есть накопить влагу, – это лишь полдела. Надо еще и расходовать ее так бережно, чтобы накопленной влаги хватило на долгий теплый период. В природе дело обстоит именно так. Биоценозы живут и здравствуют за счет случайной (где густо, а где пусто) влаги. Огородники тоже могут управлять накопленной влагой, просто бережно расходуя ее. Вот главные рычаги управления:

• мульчирование почвы;

• «сухой полив»;

• обеспечение оптимальной облиственности растений;

• выращивание кулисных растений.

Мульчирование почвы

Мульча – мощнейшее средство решения задачи влагообеспечения. Она способствует и удержанию осадков, и уменьшению испарения влаги почвой. Нет нужды говорить о благотворной роли мульчи – она общеизвестна. Но об одной, недооцениваемой функции мульчи надо сказать непременно: мульча делает возможными сами поливы!

В последние годы чередой идут весны, когда сразу после схода снега начинается суховей, дующий без перерыва и неделю, и другую, и шестую… Почва, не успев согреться, пересыхает, и остаются огородники, к примеру, без морковки не один год. Ситуация такая, что полив был бы кстати. Но если земля голая, то полив скорее вредит посевам. Струи воды вымывают, обнажают семена, разбивают комочки почвы, распыляют ее, и на почве образуется корка, которая вытягивает в небо остатки влаги. Поливы иссушают и без них иссушаемую землю!

Тут-то и может пригодиться мульча, предлагающая массу услуг. Она и землю закрывает, пряча ее от иссушающего ветра, и помогает почве принять возможный дождик и росу, и не позволяет струям воды распылить и образовать корку, и мешает им вымыть семена. О благоденствии под мульчей почвенной живности, проснувшейся после зимней спячки, и говорить не приходится.

Благотворная роль мульчи сказывается не только весной. Летом у нее работы не меньше. Она укрывает землю и ее обитателей от губительной солнечной радиации, дает пищу живности, служит источником сбалансированного потока питательных веществ (особенно если пополнить ее ЭМ-силосом или полить ЭМ-настоем) и, опять же, делает безвредными поливы.

И уж вовсе невозможно переоценить роль мульчи в конце лета и начале осени, когда сеются сидераты. С одной стороны, чем раньше посеяны сидераты, тем большую биомассу они нарастят. Но в конце лета, как правило, бывает продолжительная засуха, и семена вынуждены подолгу ожидать «дождичка в четверг». Иногда этот «четверг» приходит так поздно, что суета вокруг сидератов оказывается зряшной. А мульча поможет огороднику сказать: «Это ж совсем другое дело!»

С оглядкой на мульчу порядок работы может быть таким:

• семена предварительно хорошо замачивают (или даже наключивают);

• посеянные семена прикрывают почвой, плантацию мульчируют;

• покрытую мульчей плантацию можно два-три раза полить, семена взойдут, и дальнейшую опеку над сидератами можно полностью передоверить мульче.

Иногда случается «казус малого дождя». Допустим, семена посеяны без расчета на полив. Стоит сушь, семена лежат в сухой почве и ждут своего часа. Но случается коварный малый дождичек. Как раз такой, что семена проклевываются, но за землю ухватиться не успевают. И наступившая сушь безвозвратно губит проростки. Вот тут-то просто незаменима мульча: она будет способствовать сбору и удержанию росы по Овсинскому, позволит поддержать слабые проростки поливом, спасет ситуацию. Можно сказать, что мульча гарантирует результативность сева сидератов.

«Сухой полив»

К. А. Тимирязев, исследуя возможности борьбы растения с засухой, установил, что когда оно открывает устьица на листьях, то, помимо «заглатывания» углекислоты, подставляет ветру и солнцу сочные ткани и… теряет влагу. Можно сказать, что устьица листьев подобны пасти собаки, через которую она «сдувает» влагу при дыхании, и, не имея потовых желез, исключительно пастью регулирует температуру тела.

Из этого факта Климентий Аркадьевич сделал необыкновенно важный вывод: чтобы улучшить влагообеспечение растений (или, что то же самое, уменьшить непроизводительную потерю влаги растениями), надо усилить их углеродное питание! Повышенная концентрация углекислоты позволит растению открывать меньшее число устьиц на листьях, и… уменьшится испарение влаги.

Не могу пройти мимо такой детали. В углеродном питании растений задействованы не только листья, но и корни, которые всасывают угольную кислоту – водный раствор углекислого газа, то есть корни тоже питают растение углеродом и позволяют ему открывать меньшее число устьиц! Вот что такое повышенное углеродное питание растений, или «сухой полив»!

Значит, огороднику, озабоченному влагообеспечением растений, нужно думать в первую очередь о продолжительно действующем факторе – о неразложившейся, свежей органике на почве и в верхнем ее слое, и лишь во вторую – о лейке или шланге. За органику принимаются почвенные микроорганизмы, концентрация углекислого газа в окружении растений растет, и растение может уменьшить число устьиц, открываемых для того, чтобы «глотнуть» углекислого газа. А попутно – уменьшить испарение воды.

Так, по Тимирязеву, с помощью органики, разлагающейся на почве и в ней, следует заботиться о влагообеспечении растений. Невозможно переоценить эффективность этого «сухого полива». Судите сами. На 1 кг сухой массы зерна растения расходуют, по расчетам Климентия Аркадьевича, примерно тонну воды. Нескольких процентов этой массы с лихвой хватило бы для жизнеобеспечения растений, не будь попутного испарения. Так что разлагающаяся органика, способствуя резкому сокращению испарения, решает проблему влагообеспечения растений, можно сказать, обстоятельно: загодя, не на «сей момент», а пролонгированно.

Обеспечение оптимальной облиственности растений

Обратимся к исследованиям О. А. Войнова – главного инженера-почвоведа Николаевского «Облгосплодородия». В течение четверти века Олег Анатольевич изучал (на землях Молдавии и трех областей Украины) усвоение солнечной радиации растениями. Он инструментально подтвердил, что у растений нет более коварного врага, чем голая почва.

Когда лучи попадают на голую почву, солнечная энергия почти полностью (в зависимости от альбедо почвы) поглощается, в почве преобразуется в тепловую, а затем 97 % этой энергии (уже в тепловом диапазоне!) излучается в окружающее пространство. И горе тем растениям, которые облучаются снизу – они оказываются как бы на раскаленной сковороде. Спасаясь от «поджаривания», растения усиливают испарение влаги – так они могут понижать «температуру тела» на 8–10 °С. Но какой ценой? Олег Анатольевич скрупулезно определил какой.

На единицу урожая для нейтрализации «поджаривания» расходуется в 10 (!) раз большее количество воды, чем в случае, когда солнечные лучи «не видят» почву. Вот почему «в бурьянах» урожай бывает выше, чем на тщательно выполотой, чистенькой ниве. И с этим курьезным феноменом знакомы огородники, которым доводилось бывать на уборке в колхозах-совхозах во времена, когда гербициды еще были не в моде и с сорняками воевали, как правило, школьники. На колхозных плантациях, в двухметровых бурьянах, доводилось держать в руках такие перчины и такие помидорные кисти, которые больше нигде, в том числе и в сверхухоженных огородах, не встречались.

Олег Анатольевич установил, что оптимальное усвоение солнечной радиации достигается при такой облиственности фитоценоза, когда площадь листьев вчетверо превышает площадь почвы, то есть листовой индекс биоценоза (ЛИ) равен четырем. Измерить ЛИ без той аппаратуры, что была у Олега Анатольевича под рукой, затруднительно. Поэтому он указал качественные признаки, по которым каждая бабушка может установить, что ЛИ достиг оптимального уровня: листья должны спрятать почву от солнца ко времени, когда пшеница идет в трубку, кукуруза выбрасывает метелку, а у подсолнечника начинает формироваться корзинка. А помогают избавиться от «поджаривания» достаточная густота посевов, начальные удобрения, мульчирование, совмещенные посадки, а при случае – и умеренное количество сорняков.

Особо хотелось бы остановиться на начальных удобрениях. Имеется в виду, что нужно подстегнуть вегетацию, чтобы достичь нужной облиственности плантации, пока не пришла жара. Исследования Олега Анатольевича пришлись на ту пору, когда минеральные удобрения были в фаворе – они и играли роль этого самого «погоныча». А сегодня, когда слова о зловредности минудобрений – азбучная истина, надо указать альтернативу. Она есть – ЭМ-силос (о нем в следующей главе). ЭМ-силос интересен тем, что, будучи «пролонгированным» на весь сезон удобрением, он тем не менее способен резко взбодрить растения, поднести «чашечку кофе в постель».

Нелишне еще раз подчеркнуть, что забота о растениях по Войнову резко снижает непродуктивное испарение влаги растениями и почвой, то есть реализуется ощутимый «полив без полива».

Кулисные растения

Выдающийся знаток физиологии растений К. А. Тимирязев говорил: «В жаркие летние дни даже в наших широтах растения могли бы подвергаться температурам прямо вредным, даже убивающим. Этот предел для сочных частей растения обыкновенно принимают при 40 °С наших термометров». И далее: «Половины напряжения полуденного солнечного света оказывается достаточно для потребностей питания (фотосинтеза); весь дальнейший избыток не может уже быть использован растением и тратится на непроизводительное и опасное нагревание».

И снова вспоминаются колхозные поля, на которых в «джунглях», в окружении самовольно выросших кулис, росли перцы величиной с детскую головку. Какую важную роль играли сорняки! Они и почву прятали от солнца, и культурные растения прикрывали (и сами растения, и их плоды, «отбеливающиеся» зачастую на солнце). Спасали растения и от прямых, и от отраженных солнечных лучей.

Эта ода сорнякам – иллюстрация к словам В. Т. Гридчина о необходимости фитоценотического подхода к ним, о замене борьбы с сорняками управлением ими. У нас еще будет повод замолвить словечко о сорняках.

Разумеется, в качестве кулисных (защитных) растений следует использовать умело подобранные культуры. Кулисные растения можно посадить заранее на тех грядках, где будут расти нуждающиеся в защите от солнца растения – с южной стороны от подзащитных.

В течение нескольких лет я выбирал подходящие кулисные растения. В числе фаворитов перебывали садовая лебеда, бамия, кукуруза, космея, цикорий… А потеснило всех их сорго хлебное (рис. 45).

Рис. 45. Кулиса из сорго на грядке

Перечислим некоторые его достоинства:

• умеренная высота;

• колышущиеся на ветру листья, создающие подвижную тень;

• приостановка в развитии (способность впадать в спячку) в неблагоприятные периоды; кукуруза и лебеда, к примеру, этим качеством не обладают и могут сгорать на солнце, то есть сами нуждаются в защите;

• буйное отрастание пасынков (отавы) после выламывания центрального побега;

• большой объем биомассы, из которой получается изумительная пышная мульча;

• огромный корневой шар, привлекательный для червей;

• способность листьев собирать обильную росу, которая стекает по ним вниз и достается не только самому сорго, но и соседним растениям.

Сорго нужна малая глубина, до 3 см. И по этой причине, в частности, у сорго очень низкая всхожесть по сравнению с кукурузой. Наконец, кукуруза в начальный период развивается быстрее сорго.

Еще хотелось бы отметить космею (космос). Космея растет быстрее сорго. Правда, в отличие от сорго, на солнце подгорает. Поэтому лучше сажать менее прихотливую космею сернистую (желтую).

В заключение хочется еще раз восхититься практичностью наблюдений Климентия Аркадьевича. Академик Тимирязев не страдал академизмом.

 

Пара нелишних слов о поливах

До сих пор речь шла об обстоятельных приемах влагообеспечения растений – тщательном улавливании осадков и атмосферной влаги и о создании помех испарению влаги почвой и растениями. Встречались в тексте и неоднозначные упоминания о поливах. Пришло время подвести итоги, отделить котлеты от мух. Сначала – про мух.

О поливах – сквозь зубы

Расскажем здесь о нескольких явных бедах, причиной которых являются бездумные поливы.

Засоление почв

Первым среди нежелательных эффектов поливов надо назвать засоление почв. Не потому, что оно часто встречается, а потому, что поправить дело практически нереально. Засоление может произойти в условиях близкого залегания минерализованного слоя. Но – не обязательно! Насыщенный влагой слой почвы утолщается при увеличении количества влаги, поступающей сверху, и, наоборот, истончается при отсутствии осадков. Он дышит.

Рисунок 46 – иллюстрация устоявшегося водного режима. Светлый параллелограмм – минерализованный слой, а темно-серый прямоугольник – влажный слой. Темными стрелками указано движение воды в этом слое, светлыми стрелками – испарение дистиллированной воды с поверхности почвы. Крапинками отмечена практически сухая почва.

Рис. 46. Иллюстрация устоявшегося водного режима над устоявшимся слоем почвы

Влага не достигает минерализованного слоя, так что этот слой остается не у дел. Сидит в засаде – ну и пусть себе сидит. Засоления почвы нет!

Но если поливы принесут на делянку дополнительную влагу, то водный режим нарушится, толщина водоносного слоя увеличится и влага может достичь минерализованного слоя (на рисунке 47 водоносный слой опустился ниже штриховой линии – границы солевого слоя). В этом случае произойдет катастрофа: соли попадут в водоносный слой. С почвы по-прежнему уходит в небо дистиллированная вода, а соли, попавшие в водоносный слой, выпариваются, остаются на земле и накапливаются в верхнем тонком почвенном слое (узкий светлый прямоугольник на рисунке 47). При этом концентрация солей в этом слое может достигать 6–8 %, образуется солевая корка. Вот это и есть засоление.

Рис. 47. Водоносный слой достиг границы солевого слоя

Поливы способны вывести участок из оборота! И если вдруг фанату поливов этот вывод показался необоснованным, специально для него подкреплю вывод примерами из собственной практики.

В далекие 50-е годы мне, аспиранту Ростовского университета, довелось руководить группами студентов на сельхозработах. И на моих глазах началось интенсивное орошение прекрасных богарных земель в пойме Дона. Через десяток лет они стали солонцами и были «списаны», то есть заброшены. А сколько средств было потрачено на орошение, какая техника привлекалась для работ, сколько драгоценных металлов ушло на ордена и звезды Героев для тех, чей доблестный труд выявлял «эффективность» орошения и… забивал осиновый кол в еще недавно плодородные земли! На поливных землях действительно творились чудеса. Но недолго.

Не надо думать, что солонцы – это где-то там, за горизонтом. Знаком я с «бытовыми» опытами засоления почвы. Вот пример. Хорошему парню с золотыми руками достался от бабушки прекрасный, по его словам, участок земли площадью около гектара. И пока бабушка поливала ковшичком, никаких тревог не было. Внук рьяно взялся за дело, обеспечил участок водой (обращаю внимание: не растения обеспечил влагой, а участок – водой), так что мог поливать, укладывая шланг в борозды. За пару лет (!) участок покрылся плотной тонкой солевой коркой. Сам, своими золотыми руками, из лучших побуждений внук смонтировал, открыл «крантик», и вот он – гектар солонцов!

Беда случилась не столько из-за того, что вода щедро лилась на землю, сколько из-за того, что она так же обильно испарялась (летний зной в эти годы был лютым). Многим приходилось выпаривать соль в кастрюле, но то, что испарение с почвы подчиняется тем же химическим законам, что и выпаривание в кастрюле, кое-кому невдомек. И если ваш участок много-много лет был беспроблемным и вдруг стал солонцом, облегчите себе поиск виноватого – посмотрите в зеркало.

Вернемся к приемам влагообеспечения растений, описанным в двух предыдущих разделах (для краткости, но по праву назовем их не-поливами). Не-поливы направлены на удержание осадков и резкое уменьшение объемов испарения влаги. О засолении почв с помощью не-поливов не может быть и речи. Резкое уменьшение испарения делает ситуацию безопасной даже в случае, если минерализованный слой лежит близко к поверхности. К тому же во всех случаях удерживается не абстрактная вода, а неминерализованная влага.

До чего тонко все устроено в природе! Буквально все подталкивает к умному огородничеству в ладу с природой. В природе нет поливов по прихоти, по заказу, и в огороде негоже связывать решение проблемы влагообеспечения растений исключительно с поливами «из рукава фокусника».

Святая простота

Иногда к губительному поливу приводит просто сострадание. Вспоминается одна из легенд, связанных с сожжением Яна Гуса в Средние века. Старушке, из благочестивых побуждений подложившей вязанку хвороста в костер, Гус якобы воскликнул: «O sancta simplicitas!» («О святая простота!»).

Видя, как «опустили уши» растения на накалившейся почве, огородник – в святой простоте – хватается за шланг и поливает растения. Он делает землю влажной, та попутно становится теплопроводной (опять же физика, столь же строгая, как математика!), и влага приходит к корням растений фактически паром. Из лучших побуждений огородник… варит растения на корню.

Вот всем понятный аналог. Не из Средневековья, а из наших дней. Обычно послеоперационного больного мучит жажда и ему лишь смачивают влажной салфеткой губы. Напоить его в святой простоте – смерти подобно.

Одна моя читательница делится недоумением: «Приехала днем на дачу. Стояли перцы как перцы, но какие-то поникшие. Сжалилась – полила. А они поникли навсегда. В чем дело?»

А недоумение было бы уместнее в том случае, если бы перцы выжили. Я мог бы сейчас рассказать кое-что о тонкостях явления теплопроводности, но не буду утомлять читателей непосильным чтением. Когда в воздухе под 40 °С, а солнечные лучи «видят» почву, то корням может перепасть водичка, ошпаривающая руки, – выше 50 °С. А Тимирязев считал, что для сочных частей растений предельной является температура 40 °С.

Так что? В жаркую пору – ни-ни? Нет, отчего же! На рассвете, когда и почва, и вода холодные, и сам утешайся своим сердоболием, и дай насладиться растению.

Растениям не так страшны поливы в жару, если почва укрыта мульчей. И еще. В жаркую пору при ограниченном ресурсе воды лучше лить воду не под корень, а между растениями. Тогда вода пройдет вглубь мимо корней растений, и пока капилляры принесут корням воду снизу, она успеет остыть.

Поливы теплой водой

Непонятно, какими путями могла протоптать дорожку к сердцу земледельцев сказочка про то, что растения любят теплую воду. Мол, от холодной воды они испытывают шок. Большего недоразумения нарочно не придумаешь.

В почве уже примерно с метровой глубины устанавливается постоянная низкая температура около 12 °С. Факт бесспорный. И с этим феноменом знаком буквально каждый человек. Один не понаслышке знает, что погреб холодный. Другой пил холодную воду из колодца – зубы ломило. Третий держал в руках шланг, из которого текла холодная вода из скважины. Такую холодную воду поставляют почвенные капилляры всему растительному миру земли. И даже дожди всегда холодные (теплые дожди – это литературный образ). Льдинки, которым суждено стать каплями дождя, успевают растаять лишь у самой земли. И то не всегда – тогда вместо дождя на землю выпадает град.

Словом, в природе растения теплой воды никогда не знали. И лишь отринув эволюцию, можно утверждать, что холодная вода может вызвать у растений шок. Вот непривычная теплая – та может.

Этот довод опирается, так сказать, на общие философские соображения. Но против поливов теплой водой бунтует и одна из точнейших наук – химия.

Растворимость газов в воде растет с ПОНИЖЕНИЕМ температуры. Не все, вероятно, помнят тот школьный урок, на котором говорилось об этом. Но освежить представление об этом явлении может каждый. Почните бутылку с газированной водой, закройте плотно пробку и подержите часик на столе. Бутылка вздуется, станет твердой. Это из нагревающейся воды вытесняется газ. Теперь положите бутылку в холодильник на час-полтора. И бутылка сплющится, обмякнет. Это газ ушел обратно в остывшую воду, растворился в ней.

Вернемся к поливам. Они доставляют воду в ризосферу растения. В ней растворяются приготовленные микроорганизмами питательные вещества, в частности углекислый газ, без которого не могли бы формироваться углеводы (а это около 95 % сухой массы растения). В холодной воде углекислый газ, образующийся при разложении органики, растворяется, вода обогащается угольной кислотой, и этот «рассол», всасываемый корнями, обеспечивает углеродное питание растений. Но если вода теплая, в ней углекислый газ НЕ РАСТВОРЯЕТСЯ, в корни поступает раствор, лишенный угольной кислоты, и растения испытывают углеродный голод.

Углекислый газ растение может получить и из воздуха (через устьица на листьях), но в воздухе доля СО2 ничтожна (0,03 %), и львиную долю углеродного питания растения все-таки получают, впитывая корнями угольную кислоту – растворенный в воде углекислый газ. Так что полив теплой водой препятствует самому важному – углеродному питанию растений.

Все это так очевидно, так доступно всем, кто учился в школе. Но… из книги в книгу одно и то же «бу-бу-бу» – про поливы теплой водой. Огородник думает, что нежно заботится о растениях, поит их комфортной теплой водой (по его – не растений! – мнению), а на самом деле МОРИТ РАСТЕНИЯ ГОЛОДОМ.

Я не вижу греха в том, чтобы повторить не одиножды высказанную мысль: как только огородник пошел, как танк, против природы, тут же – расплата. Всякий грех несет в себе и кару. Захотелось поить растения вредной для них теплой водой – получай в десятки раз более длительную, сложную и совершенно никчемную процедуру полива. Изощряются несчастные огородники в способах подогрева воды. Поднимаются в небо емкости, окрашенные черной краской, заполняются подворья всякими емкостями – от 15-литровых ведер до тазов и ПЭТ-бутылок… Емкости утречком наполняются (из шланга!) водой, а вечером она, уже нагретая, разливается (ковшиком!) по огороду. Сначала из шланга, а потом из ковшика! Красота! Особенно выразительна эта картина для тех, кому за 70. Из шланга-то льешь стоя, а из ковшика – надо за каждым нагнуться. А потом еще и выпрямиться!

Похвастаюсь. Впрочем, когда есть чем, то и не хвастаешься вовсе, а делишься информацией. Когда соседи вздымали свои баки к небу, я закопал свой чан в землю. В тени. Чтобы ненароком не плеснуть под куст 50-градусной водичкой.

Вечерние поливы

Вот еще один глубокомысленный и весьма популярный перл. Вечерние поливы обосновывают тем, что, дескать, поливы в дневное время оставляют на листьях капли-линзы и через них солнце прожигает листья.

Трудно в этом случае сохранить хотя бы видимость корректности. Текста, более близкого к чеховскому «Письму ученому соседу», не припомнишь. Большего бреда не выдумаешь. Если бы в этом потоке сознания была хоть крупинка правды, то на земле вообще не было бы растительного мира: листва сгорала бы начисто после каждого утреннего или дневного дождя, оставляющего на листьях мириады капель воды.

Но чего нет – того нет: дожди идут когда им вздумается, а листва неумолчно шелестит! Пожалуй, нет более загадочной истории, чем зарождение и распространение мифа о каплях-линзах. Никто не видел дыр, прожженных лучами солнца в листьях. И ни в жисть не увидит! Потому что это не похмельный синдром «ученого соседа», а ее величество физика: лучи солнца, падающие на капли-линзы на листьях, в фокусе не собираются, и все тут! Вот там, в фокусе, они наделали бы шороху. Но лучи не проходят сквозь листья, а отражаются или поглощаются ими, и листва после дождя радостно шелестит, умытая, зеленая, а не висит, порыжевшая, вся в подпалинах.

У вечерних поливов еще один крупный недостаток. Из-за них вокруг растений чуть ли не половину суток удерживается повышенная влажность (при пониженной температуре), а это лучшая провокация для возникновения грибковых заболеваний. Невозможно даже представить себе, как могла родиться мысля про поливы вечером, да еще теплой водой! А сколько людей, поверив ей, маются опосля!

Наконец, вечерние поливы вредны еще и потому, что почва может быть еще не остывшей, горячей (о недопустимости поливов по горячей почве рассказывалось в пункте «Святая простота»).

Так когда же лучше всего поливать? Об этом уже говорилось в том же пункте: «На рассвете, когда и почва, и вода холодные, и сам утешайся своим сердоболием, и дай насладиться растениям». Утреннее солнце уберет лишнюю влажность, и угроза грибковых заболеваний уменьшится.

Только не надо фанатично блюсти это правило. Если ни одна из упомянутых угроз не актуальна, то выбирайте просто удобное для себя время.

Доброе слово и кошке приятно

Всеми вышесказанными словами о поливах я не хотел отвратить огородника от них. Вовсе нет. Я хотел лишь сказать, что огороднику с поливами надо обращаться почти так же бережно, как саперу с миной.

Учет физиологических особенностей растений

Беря в руки шланг или лейку, надо не упускать из виду, помимо неумолимых законов физики и химии, физиологию растений.

К примеру, в дикой природе к окончанию сезона дождей на огурцах появляются плоды, и чтобы животные не съели их незрелыми, растения начиняют плоды кукурбитацином (горечью). Когда же плоды созревают, выработка кукурбитацина прекращается, и плоды становятся кисло-сладкими, съедобными. Так что мы, человеки, спасая огурцы от горечи, имитируем поливами продолжающийся сезон дождей. Или собираем зеленцы, еще не начиненные кукурбитацином. Заметьте: у регулярного полива огурцов – специфическая роль, продиктованная заботой не о влагообеспечении растений, а о съедобности плодов. То есть, строго говоря, мы не поливаем огурцы – мы используем воду как преграду для кукурбитацина.

Помидорам же, наоборот, поливы противопоказаны. Водные корни помидоров как бы догоняют уходящую в разгаре лета влагу – они могут проникать вглубь на 5–8 м. Если же помидоры поливать, то водные корни охотно задираются вверх, и помидоры становятся «наркозависимыми», постоянно нуждающимися в «дозе» (то есть в поливе).

На рисунке 48 – корневища трех помидоров. Левое принадлежит дичке, за которой не было никакого ухода, в том числе, естественно, и поливов. Водные корни устремлены «штатно» для помидоров, вниз. Туда, где всегда есть вода. На средней части снимка отображены «переживания» помидора, который сначала пару раз полили, а потом перестали. И водные корни сначала было дернулись вверх, а потом, распознав «развод», вернулись куда следует, вниз. А в правой части показано корневище регулярно поливаемого помидора. Водные корни так рвались вверх, к даровой воде, что выпрыгнули (после освобождения из земли) выше шейки растения.

Рис. 48. «Поведение» водных корней помидоров при разных режимах влагообеспечения

Каким емким понятием обязаны мы И. Е. Овсинскому – самосознание растений. Помидор управляет корнями, посылая их туда, где есть влага, а те выбирают кратчайший путь к ней.

Я не сторонник всякой эзотерики, но когда Валентина Ивановна Ляшенко разговаривает с растениями, мне жалко, что не слышу диалога. В растениях что-то есть, помимо материальной сути.

Вернемся к поливам. Я не говорю, что поливы помидоров вредны самим помидорам – скорее это относится к огороднику. И урожай поливаемых помидоров может быть выше. Во всяком случае, всякими помидорными рекордами Книга Гиннесса обязана поливаемым помидорам. И если огороднику лишняя возня придает жизнелюбия – Бог в помощь. Я снова имею в виду весы. Неполиваемым помидорам есть что противопоставить поливаемым. Возьмем хотя бы такой совсем не пустячок: неполиваемые помидоры растут сами! Огородник к помидорам не привязан. Высадил рассаду – и собирай плоды. Вдобавок у неполиваемых помидоров намного меньше риск подхватить грибок. И, естественно, они вкуснее поливаемых.

Нуждается в поливах капуста, у которой высокий транспирационный коэффициент 1500 (на 1 г сухого вещества ей нужно 1500 г воды).

Ограничусь лишь качественной оценкой влаголюбивости картофеля (не хочу забивать голову читателю лишней цифирью). Картофель способен дать пристойный урожай без поливов. Но если хочется блеснуть, то придется взять шланг в руки.

Практически без потерь переносят затяжные засушливые периоды сорго хлебное и подсолнух – они как бы замирают, впадают в анабиоз и взбадриваются при наступлении благоприятных погодных условий.

А вот кукуруза, хотя и имеет очень низкий транспирационный коэффициент 280, не приостанавливает развитие, как сорго (ее ближайший родственник), и ей поливы в засуху полезны (в жаркое время она «горит» за милую душу).

Словом, даже в условиях, благоприятных для поливов, надо подходить к ним дифференцированно.

Поливы достойны благосклонного к ним отношения

Итак, есть эффективные приемы влагообеспечения растений и есть поливы. И это две большие разницы. И я выступаю за взвешенный подход к поливам, а не вообще против них. Хотел бы выделить три причины благосклонного отношения к поливам.

Первая. Поливы не являются высосанной из пальца операцией. Есть же очень похожие на них естественные осадки. И мне приходится дежурно выслушивать напоминания об этой аналогии. Подчас мне даже кажется, что оппонент снисходит до беседы с неразумным дитятей, которое не видит аналогии осадков и поливов или даже вообще упускает осадки из виду. Но это не так. И осадки «дитя» видит, и аналогию. Правда, аналогия сильно хромает: с неба-то падает «Божья слеза», а поливаем зачастую «юшкой».

Вторая. Надо учитывать человеческий фактор. Я благодарен В. Б. Фалилееву, выпускнику кафедры «Орошаемое земледелие», за содержательную дискуссию о проблеме влагообеспечения растений.

Валерий Борисович работал директором совхоза и главным агрономом района в одной из самых засушливых областей Украины – Николаевской, всесторонне владеет предметом, и мне было бы не по силам умалить роль поливов, даже если бы очень захотелось.

Третья. А мне, кстати, и не хотелось. Иногда возникает ситуация, достойно выйти из которой можно только с помощью поливов. Вот «штатная» в последние годы ситуация. Середина мая. Второй месяц дует суховей. В тимирязевской светлице (о ней позже) зреет рассада. И что бы с ней стало без поливов? И вообще, откуда бы она там взялась? И еще. Мы в свое время попустительски отнеслись к тому, что позволили наряду с самым удобным покрытием дорожек – спорышом расти там и сям пырею, белому клеверу, полевице. Естественно, они постоянно норовят проникнуть в грядки, нам приходится их сдерживать, и это легче всего делать, если почва хорошо увлажнена. Но не ждать же дождя! Кстати, почва, из которой вынуты корневища пырея, так хороша, так структурирована, что мы не очень-то горюем из-за умеренного проникновения пырея в грядки.

Словом, по-крупному проблема влагообеспечения растений решается подходящими агромероприятиями. Но и на долю поливов выпадает важная ювелирная работа. Только надо помнить, что поливать – это не просто воду лить. Подражая Курдюмову (соответствующие слова Николая Ивановича будут приведены позже), можно сказать: поливы – «это совершенно другая работа, в основе своей – душевная и умственная».

Вот показательный пример одновременно бездушной и бездумной организации капельного полива. Дырчатый шланг часто просто кладут на землю. Вода из шланга убывает медленно, в солнечный день она успевает нагреться до 50–60 °С. Заметить это и сообразить, что такая вода растениям не нужна, ничего не стоит. И уйти от перегрева – пара пустяков: можно заглубить шланг на 15–20 см, можно просто притрусить его соломой. Но для этого надо задуматься и с душой отнестись к растениям.

И совсем под конец – еще одно слово в защиту поливов. Однажды весенние работы у нас в огороде сильно растянулись. Ничего хитрого – нам вдвоем с бабулькой под 160, и однажды весной соответствующие строчки в паспортах громко (и дружно) напомнили о себе. Очередь до сева свеклы на выветренной суховеями земле подошла лишь к середине июня. И что бы мы делали без поливов? Остались без свеклы? Обидно, однако. Только-только освоили замечательную заготовку – свекла с овсяным корнем. Убедились в ее многофункциональности. Не мыслим теперь зиму без нее. И вдруг – без свеклы? При нашем-то лете, иногда тянущемся до ноября? Нет, так не пойдет.

Довели грядку до формирования чистого верхнего слоя. Не оглядываясь на календарь, посеяли свеклу (вразброс). Припололи семена граблями. Замульчировали рублеными донником и чернощиром – самой доступной в этот период биомассой. И в первое время регулярно, по мульче, поливали.

Мне доводилось читать, что для многих культур идеальная температура всходов семян около 30 °С. В самый раз! За неделю свекла взошла. И удалась на славу. Даже соседей выручили.

И овсяной корень в тот год подвел – плохо взошел. Ему на подмогу пришла морковь, посеянная тем же макаром, что и свекла. И угрозу от заготовки увели. Кто помог? Да поливы же. Так есть у меня моральное право бросать камни в их огород?

Но еще меньшее право у всех земледельцев сводить к поливам проблему влагообеспечения растений. Нужно гармонично сочетать решение этой проблемы по-крупному, с использованием связей в Природе, с ювелирной доводкой решения поливами.

 

Сорняки не заслуживают неоправданной борьбы с ними. Представим себе поле, временно, по той или иной причине, не возделываемое. И допустим нечто невозможное и страшное – на земле нет сорняков. Ясно, что заброшенное голое поле быстро станет жертвой эрозии. Поле размоют дожди, выветрят суховеи, и оно, временно вышедшее из оборота, уйдет из него навсегда. Словом, слава богу, что есть сорняки – обереги почв. Можно сказать даже так: Создатель специально расселил по земле сорняки, чтобы они берегли заброшенные почвы. Между прочим, пырей, первым встающий на вахту, но слывущий злостным сорняком, не только лучше всех охраняет почву от эрозии, но и заметно улучшает ее.

В крайнем случае им можно сказать так: «Спасибо вам, спасители, за работу! А теперь, будьте добры, потеснитесь, уступите место культурным растениям!»

Вот уместная быль. Четверть века назад Союзу ученых Харьковского региона для садово-огородного товарищества было выделено под селом Мартовое пять с лишним гектаров пустующей земли. Мы с моей бабулькой Тамарой Федоровной были пионерами – несколько месяцев были «одним в поле воином». Так вот, на правах пионера я обошел все поле и выбрал участок, где бурьяны были самыми внушительными. Мотив такого выбора очевиден: если здесь растут мощные бурьяны, то земля под ними чего-то стоит. И тем не менее нам довелось просить бурьяны потесниться.

Однолетние сорняки

Легче всего уговорить быть скромными сорняки-однолетники. Как это? Да очень просто!

Пахотный слой почвы напичкан обычно семенами сорняков под завязку. В каждом кубическом сантиметре затаились сотни семян сорняков. Поупражнявшись в умножении, можно установить, что на одном квадратном метре в пахотном слое могут лежать десятки миллионов семян. В одной лопате земли их может быть до миллиона! Семена могут сидеть в засаде, сохраняя всхожесть десятки лет. Но они готовы пробудиться к жизни, как только поднимутся кверху и окажутся на глубине до 3–5 см. Можно представить себе, какая армада сорняков вступает в бой после каждой глубокой обработки почвы.

Если, к примеру, бабушка полет огород любимой привычной тяпкой с прямым коротким черенком, согнувшись (поневоле – из-за короткого черенка) буквой Г, то, естественно, она не только уничтожает взошедшие сорняки, но и готовит им могучую смену, поднимая наверх семена из «запасников», с глубины 8, 10, 12 см. На рисунке 49 темным цветом выделен слой, напичканный семенами сорняков, светлым – слой, свободный от семян, а промежуточным цветом – слой, куда в результате прополки подняты семена из темного слоя. Тяпка на этом рисунке, можно сказать, стелется по земле – этим подчеркивается, что бабушка работает, согнувшись, по привычке, в три погибели.

Рис. 49. Прополка тяпкой с прямым коротким черенком

Так вот. В удобный день в первой половине лета, когда однолетние сорняки уже взошли, но еще не успели обсемениться, надо выйти на вводимый в оборот участок после дождя (или предварительно полить его, но скупо, лишь бы почва «отошла», обмякла), взять в руки тяпку с длинным, выгнутым вверх черенком (см. пункт «Картофель в „коммуналке“») и «выкосить» участок, забуривая тяпку в землю не глубже чем на 2–3 см (рис. 50). Черенок расположен почти вертикально – этим подчеркивается, что прополка выполняется стоя. Слово «выкосить» напоминает о том, что тяпку надо держать как косу, направив большие пальцы вверх. Именно такой хват орудия позволяет удержать тяпку от глубокого забуривания. Самое главное, на что надо обратить внимание: темный и светлый слои не перемешиваются.

Рис. 50. Прополка тяпкой с длинным, выгнутым вверх черенком

Будьте добры, задержите внимание на этом важном факторе: к концу весны в тонком верхнем слое почвы нет семян сорняков и не будет больше, если не забуриваться в почву глубже чем на 3–5 см и не выворачивать наверх новые семена. Если постоянно помнить об этом факторе, то захороненные семена так и будут лежать, тщетно ожидая благоприятного случая.

Правда, сорняки могут появиться от разных случайных факторов: ветер занесет «парашютик» клена, из шерсти собачки выпадет «крючок» репейника, кошка принесет на лапах «пинцет» череды и т. п. Но это будут единичные случаи, за которыми можно уследить. Можно позволить одиночным сорнякам расти ко всеобщему удовольствию, но не дать им обсемениться.

Если бы мой добрый читатель вернулся к главе «Три визита в „агитпункт"», то убедился бы, что на протяжении всей главы ни разу не упоминалась такая операция, которая поднимала бы наверх затаившиеся в глубине семена. Так будет и впредь. Слои почвы ниже 5 см – строго запретная зона, и это можно будет проследить на протяжении всей книги. Проникновение в эту зону будет допускаться лишь в экстраординарных обстоятельствах.

Все! Однолетние сорняки стреножены! Практически навсегда! Именно таким способом избавились мы от мышея, лебеды, чернощира, дурнишника, кошачьей лапки и даже зимующей пастушьей сумки. Ветер их семена не приносит, к лапам семена не цепляются, а обсемениться случайным одиночным гостям и гостьям не позволяем.

Подведем итоги (с оглядкой на первый абзац этой главы). Присмотревшись к природе внимательнее, мы подметили, что поздней весной бывает такая пора, когда тонкий верхний слой почвы избавлен от семян сорняков. Взяли это наблюдение на вооружение. Позаботились о такой организации работы в огороде, которая не вздымает наверх захороненные семена. И практически сняли с повестки дня прополку как таковую. Так насколько легче стала жизнь огородная? Точнее – во сколько раз она полегчала? И стала жизнью – в точном смысле слова.

 

Многолетники

Задача справиться с многолетними сорняками намного сложнее. Им мало семян. Им мало того, что корни в межсезонье не умирают. Они еще и расползаются корневищами. Словом, сверх хлопот вокруг семян надо найти управу и на корни многолетников.

Технически просто, хотя и утомительно, избавиться от пырея. Если участок слабо запыреен, то можно поддеть плети пырея вилами и вытянуть их вместе с корневищами (рис. 51), высушить добычу на солнце и посечь на мульчу (еще какую!).

Рис. 51. Пырей на участке

А если процедура приходится на раннюю весну или позднюю осень, когда дружно отрастают молодые корневища, то, ей-богу, стоит покрошить их в салат. Здоровее пищи не бывает: наши домашние любимцы решительно от всех болячек врачуются пыреем, богатым кремниевой кислотой. А с каким удовольствием гребутся куры в «урожае» пырея!

Правда, надо иметь в виду, что, избавляясь таким образом от пырея, приходится ворошить почву на глубину ≈10–12 см и давать шанс «законсервированным» семенам сорняков. В пункте «Бережное отношение к земле» говорилось о том, как важно держать перед мысленным взором весы и раскладывать на их чаши плюсы и минусы. В данном случае за избавление от пырея будет внесена очень скромная плата – еще раз дождаться всходов сорняков на этом пятачке и мелко (это и есть главное слово!) выполоть их.

Запыреенный участок можно два года подряд засеять (на полный срок!) рожью, и она приглушит пырей.

Многолетние сорняки, имеющие мощные, глубоко проникающие корни, усмиряют, подавляя эти корни.

Только не надо обольщаться словами на упаковке какого-нибудь гербицида, сулящими райские блага. Да, гербицид подавляет корни, но с ними и все живое. Достаточно прочитать и осмыслить этикетку в целом. Внизу, мелким шрифтом, печатаются (в качестве отмазки на случай судебной тяжбы) разные предостережения. Например, о том, что работать с гербицидом надо в маске и закрытой одежде. Или о том, что гербицид опасен для рыб в водоемах.

Вдумайся, доверчивый читатель! Ведь все сказано открытым текстом! Не между строк! Коль скоро смытые в водоем следы гербицидов вредны рыбам, то как могут быть безопасными еще не смытые следы на грядках и дорожках, по которым бегают внуки и ходит сама бабушка?! В почве накапливаются ядовитые (в том числе канцерогенные) продукты разложения гербицидов, и «такой хоккей нам не нужен». Я и сам не хочу ходить по земле, на многие годы отравленной всякой гадостью, и правнука не попотчую «витаминчиками» с такой земли.

К счастью, есть средство, хотя и хлопотное, но достаточно толерантное к биоценозу – подрезание сорняка каждые две недели с целью истощения корней. Дело в том, что после подрезания растения вегетативная часть возобновляется на протяжении двух недель исключительно за счет запасов корневища, а потом происходит «смена караула»: наросшая вегетативная масса начинает работать на ослабленное корневище.

Вот на этом-то и надо сыграть – через две недели следует снова подрезать отросшую вегетативную часть, не дав ей переключиться на восстановление сил корневища. Тому придется опять за счет убывающих накоплений отращивать вегетативные органы, но попользоваться ими снова не дадим… Повторив подрезание 2, 3, 4… раза, можно истощить корневище настолько, что оно в очередной раз будет не в силах воссоздать вегетативные органы и погибнет. Понятно, что число «сеансов» определяется изначальной мощью корневища, точнее – накопленными в них запасами питательных веществ.

Хорошо обжитый многолетниками участок можно пустить под пар: регулярно подрезать сорняки и бороной вытаскивать их на солнышко, чтобы корневища высохли. И включить участок в работу, занять культурами лишь тогда, когда сорняки стреножены.

В этом месте хотелось бы приостановиться. По многолетнему опыту знаю, что последнее предложение мало кого остановит. А жаль.

Вообразим такую нереальную ситуацию. Варит хозяйка борщ. Торопится… И, выгадывая время, не блюдет выверенную последовательность заполнения кастрюли. И вот – рассаживаются за столом домочадцы. Но… сначала дочка покривилась на почерневшую свеклу (она была брошена в еще не закипевшую воду) – и хозяйка выловила ее из кастрюли и выбросила. Потом сыну показалась дубовой картошка (она была брошена в соленую воду) – и вот картошка доваривается в кастрюлечке. Муж пожаловался, что мясо не по зубам – и оно доваривается. Нелепо? Неправдоподобно? И целиком всю кастрюлю не поставишь доваривать – капуста и перец станут размазней. Убита уйма времени. Испорчен не только борщ, но и ужин, который мог бы стать тихим семейным праздником. И все из-за спешки. Приготовление борща – это священнодействие, а он опущен до уровня пошлого фастфуда.

Я бы не занимался конструированием этой нелепой модели, если бы не бывал тысячу раз свидетелем поспешного задействования участка под огород и мук – последствий этой спешки.

Выспренно? Да! Но очень точно по смыслу к тому, что я хотел сказать читателям.

Огород городится на годы, и не надо суетиться, выгадывать месяц-другой в ущерб его многолетнему благосостоянию. Не в ущерб – другое дело. Если участок вводится в оборот поэтапно, в соответствии с продуманным перспективным планом, а не «вали кулем, потом разберем», то остается лишь вручить огороднику флаг и пожелать успехов.

 

Уже вторую сотню лет, со времен выдвинутой Либихом теории минерального питания растений, идет необъявленная битва урожая с едой. Пока перевес явно на стороне урожая. В тарелку есть что класть – есть нечего. Урожаи-то растут, а еды становится все меньше. Еще два десятка лет у меня «текли слезы» из сочувствия к американцам, тарелки которых заполнялись не едой, а урожаем. В Болгарии и Венгрии (в то время) хозяйкой на столах была еще еда. К сожалению, теперь и у болгар, и у мадьяр еда осталась практически лишь в памяти туристов.

Урожайная пошесть добралась и до Украины – и душеньку теперь можно отвести лишь в своем огороде. Скоро вступит в силу закон, по которому законным на прилавках будет только промышленное мясо и сало с боен. А за продажу на базаре сала с выращенного в своем подворье поросенка можно будет и загреметь.

Вот невычитанная ситуация. Около 10 лет назад провел у нас лето 12-летний американский внук Даниил. По возвращении домой внук признался маме, что больше всего у нас его поразили яйца. Они… пахнут!

А как же не пахнуть яйцам наших кур, если они не гуляют вдоль шоссе, не щиплют травку, покрытую осадками выхлопных газов, не клюют концентраты, сдобренные гормонами и иными биодобавками, а в загон им бросаются разносолы только с нашего огорода, в котором десятилетиями поддерживается равновесие и баланс?

Узнав, что в сентябре я сею дайкон в тимирязевскую светлицу, кто-то, возможно, захочет сказать: «Чудит дед!» Дед, однако, рассуждает здраво. Когда станет слишком холодно, дайкон, естественно, перестанет развиваться и путных корнеплодов не даст. Но наши куры глубокой осенью, возможно, одни на много верст кругом, балуются вкуснейшей сладкой зеленью и, прервав «каникулы», вновь начинают нести те пахучие яйца, что так поразили Даньку.

Уму непостижимо… Считай, все мои долгие годы прошли под неумолчный трезвон «догоним и перегоним Америку». Само собой, имелось в виду, что Америка стоила того, чтобы гнаться за нею. И вдруг… в баклажанах нет милой изюминки-горчинки, огурец абсолютно ничем не пахнет, колбаса, правда, пахнет, но ванилью, пресловутый стейк в ресторане – вата, вымоченная в пепси-коле, хлеб – тоже вата, но ни в чем не вымоченная. Чего же ради гнались мы за такой Америкой?

В конце ушедшего века вполне ассимилировавшиеся русские американцы горделиво смаковали шутку: «Когда в Америке появляется первая клубника? – В шесть утра». Только непонятно, зачем они называли клубникой sfrawberry, действительно появляющуюся в шесть утра, но имеющую консистенцию (да и вкус) молодой древесины?

Страшновато. Если ситуация не изменится, если урожай одержит победу, наступит катастрофа. У этой главы ясная цель – поддержать еду, помочь ей выстоять, хотя бы в собственных огородах. Больше того, я хочу, чтобы еда и урожай сроднились, слились в одно целое.

Сижу я однажды задумчиво в метро, считай, отключившись от реалий. Вижу перед собой две пары ног – женскую и мужскую. Вторым ядром «компьютера» отмечаю (по обуви), что пара почтенная. Поднимаю голову и ясно вижу ОДНО СУЩЕСТВО: мои сверстники смотрят не друг на друга, а в одну сторону, да так, что сердце зашлось.

Вот это и есть сверхзадача главы – рассказать, как сделать так, чтобы урожай и еда СМОТРЕЛИ В ОДНУ СТОРОНУ, чтобы вновь стали ЕДИНОЙ СУЩНОСТЬЮ. Я не желаю ни победы еде, ни поражения урожаю. Я хочу, чтобы еда и урожай, когда-то бывшие завидной парой, помирились, обнялись, сошлись.

 

Кто поссорил еду с урожаем?

Отдаление урожая от еды началось с тех самых пор, когда промышленность ухватилась за теорию о минеральном питании растений и понастроила фабрики плодородия, а аграрии, просто проигнорировав Природу, начали вносить в почву «однобокие» (несбалансированные) химические добавки, которые они опрометчиво стали называть удобрениями. До этого вынос питательных веществ из почвы компенсировался всякой органикой, в частности навозом, с которым возвращалось около 80 % органики, унесенной с поля. То есть возвращаемая в почву масса была по химическому составу близка к унесенной. И урожай дружил с едой – едой были все выращенные плоды, корнеплоды, цветы, листья.

Почему правомерны слова «проигнорировав Природу»? Да потому, что аграрии просто не обратили внимания на то, что растения непереборчивы в еде и всеядны, едят то, что им «кладут в тарелку». И в уродившемся – в плодах, цветах, листьях – нарушается свойственный данному растению баланс химических элементов и соединений.

Факт, что растения едят то, что им дают, ярче всего доказали гидропоника и ящики Митлайдера. В этих технологиях растениям доставалось только то, что было всыпано в емкости с раствором или ящики с прокаленным субстратом – и начинка плодов целиком определялась содержимым пакетов (и немножко – генетикой).

Хотелось бы задать творцам этих «прогрессивных» технологий вопрос: а как учитывалось в пакетиках с добавками своеобразие вкуса и запаха помидора, огурца, петрушки? Знаю заранее ответ: «Да никак». Обеспечение своеобразия возлагалось исключительно на семена, на генетику. Своеобразия было ровно столько, сколько сумели обеспечить семена.

Допустим (исключительно для наглядности!), что в урожае растения содержатся не сотни химических элементов и соединений (белки, аминокислоты, гормоны, пигменты, витамины, сахароза, глюкоза, фруктоза…), а всего четыре элемента. В таких долях: 40, 28, 20 и 12 % (верхняя диаграмма на рис. 53). Внесем в почву «однобокое» удобрение с таким расчетом, чтобы доля третьего элемента удвоилась, то есть стала равна 40 %. Тогда суммарная доля прочих ингредиентов уменьшится с 80 до 60 %, то есть уменьшится на четверть, так что теперь доли элементов будут равны соответственно 40, 30, 21 и 9 % (нижняя диаграмма).

Рис. 53. Соотношение химических элементов и соединений в урожае

Сравните диаграммы. Никакого сходства! Начинка урожая стала химически другой. Это значит, что если до внесения удобрения растения давали ЕДУ, то после – уже что-то иное, естественно, НЕ-ЕДУ.

Эффект от увеличения доли одного ингредиента за счет других можно пояснить таким немыслимым примером. Представим себе, что в сбалансированном наборе приправ для некоего блюда повар поддал соли за счет перца, петрушки, чеснока, лаврового листа и т. д. И кого порадует такое блюдо? Кто его сможет есть? Яство осталось блюдом, но перестало быть едой!

Воздадим должное «разлучникам» еды с урожаем. Их – вольных и невольных – было много:

• выдающийся немецкий химик ХIХ века Юстас Либих, неправильно истолковавший способность растений усваивать элементы из растворов;

• шустрые промышленники, учуявшие баснословные барыши и наладившие работу «фабрик плодородия»;

• аграрии, проигнорировавшие физиологию растений и обрадовавшиеся тому, что от минеральных удобрений урожай растет как на дрожжах;

• ученые, сосредоточившие все внимание на урожае и забывшие о еде;

• пищевая промышленность, наловчившаяся создавать своеобразие химическими (простите – пищевыми) добавками;

• «стрелочники» – минеральные удобрения, надувавшие урожай, как конокрад клячу перед продажей.

Напомню сверхзадачу главы: сделать так, чтобы урожай и еда смотрели в одну сторону, чтобы урожай снова сошелся с едой. Но прежде чем взяться за решение этой задачи, послушаем что-то вроде песни в кинофильме. Но не вставной номер, как это иногда бывает, а песню, вплетенную в ткань фильма, настраивающую зрителя на нужную волну. Ну, скажем, как «У природы нет плохой погоды» в «Служебном романе».

 

Пусковая роль сахаров и аминокислот в питании растений

Весной 2014 года в журнале «Вестник садовода» была опубликована статья Н. И. Курдюмова «Питательные мысли в предвкушении урожая», о которой можно сказать словами Больцмана «Нет ничего практичнее хорошей теории». И лето я провел, сродняя выводы статьи с природосообразным огородом. Это было увлекательное занятие. Настолько наполненное эмоционально, что мне не по душе было бы заменить емкое теплое «сродняя» привычным суконным «внедряя». Выводы статьи не надо вносить в природосообразный огород – они для огорода свои, родные.

Не буду подробно излагать статью. Приведу лишь (в сжатом виде) захватившие меня выдержки из статьи. Читатель может принять выводы Николая Ивановича как постулаты. Ну, а тех читателей, которым интересен «подвод» к выводам, отсылаю к самой статье.

А) Ведущий посыл статьи: «Растворимые сахара – начало любой микробной пищевой цепочки. Это первое, что съедается, попав в почву. Даже переваривать не надо – энергия в чистом виде. Взрыватель, «бензин» любой пищевой волны… Так же любы микробам и аминокислоты – бери готовое и строй белок».

Б) Совсем неожиданные результаты получили британцы в конце 80-х. Николай Иванович пишет: «Они вводили 5 %-ный раствор сахарозы на глубину 20 см, чтобы стимулировать деревья. А потом внимательно посмотрели, что в растении происходит. И оказалась там совсем простая штука: почвенный уровень сахаров, как рычаг, регулирует включение и выключение генов, определяющих режим питания. Мало сахара в почве – активизируются гены фотосинтеза. Много сахара – активизируются гены корней, те ветвятся, наращивают массу и едят сахар, подавая его вверх. А фотосинтез при этом тормозится».

В) В статье рассказывается о популярном канадском проекте RCW (веточная древесная щепа). «Он начат еще в конце 70-х и в начале 90-х доведен до продуктивной технологии, спасающей истощенные почвы по всему миру. Изучая, как рождается гумус в лесах, ученые обнаружили: главный источник устойчивого гумуса – тонкие ветки лиственных деревьев. Почему? Потому что в них содержится почти на порядок больше сахаров, чем в древесине стволов, плюс белки в изрядном количестве. В ветках, в отличие от соломы, идеальное соотношение азота и углерода! С учетом прочих элементов в них хранится 75 % всех питательных веществ леса. Только в Квебеке ежегодно скапливается 100 миллионов тонн веток, которые приходится просто сжигать. А в мире – миллиарды тонн. В общем, ученым оставалось придумать машины, правильно измельчающие ветки тоннами в час, и отработать агротехнику. Машины придумали. В основе агротехники – беспахотное смешивание 1–2-дюймового слоя мелкой щепы с пятью верхними сантиметрами почвы. Через три-четыре года урожаи на истощенных почвах растут в разы».

Г) Наконец, Курдюмов забивает «золотой гвоздь» в гроб делаемого компоста. В первой части книги я рассказывал о зловредности разложения органики вне грядок, так что читатель подготовлен к важному уточнению Николая Ивановича. Он пишет: «Напоследок сам Бог велел глянуть новым глазом на компост. И констатировать: из него ведь не только аммиачный азот и СО2 улетучиваются. Главное – ни сахаров, ни аминокислот не остается! Той самой основы динамического плодородия, его первичного топлива – ноль. Так что прав Борис Андреич Бублик: компостирование прямо на грядках – агроприем особый. И не просто в виде мульчи или кучками, а прямо в почве, в мелких канавках или ямках, под тонким слоем почвы. Для кухонных отходов лучшего места не придумаешь».

Позже, в процессе работы над необыкновенно емким концептом плодородия, Николай Иванович обнаружил в наследии академика А. Л. Курсанова, около 40 лет возглавлявшего Институт физиологии растений им. К. А. Тимирязева, удивительный вывод. Исследуя процессы питания растений, Андрей Львович установил, что «Корни не просто передают поглощенные вещества, а тут, на месте, в считанные минуты, синтезируют сложные вещества и подают их в крону».

Невероятно важный вывод! Если органика досталась растениям свежей, с сахарами и аминокислотами, неминерализованной, то «вверх», на «доводку», поступают не атомы, не разрозненные элементы, а крупные молекулы, из которых легче лепить белки (соединения из 20 аминокислот) и биологически активные вещества: гормоны, пигменты, ферменты, витамины, алкалоиды…

Пояснить смысл этого вывода можно такой бытовой ситуацией. На кухне готовится популярное у моряков блюдо макароны по-флотски. Одно дело – готовить их, имея макароны как таковые, и совсем другое дело, если макароны еще предстоит приготовить из муки, воды, соли… А ведь очень похожее происходит при использовании органики, минерализованной где-то на задворках, в компостной яме или куче.

Выдержки А, Б и В из статьи Николая Ивановича будут учитываться и «работать» в следующем разделе, в пункте «Удобрения без кавычек». А к выдержке Г я хотел бы добавить пару слов. О том, что сделанный компост – труха, я знаю давно. Но что он такая труха, узнал только сейчас. Точнее – в незрелом компосте еще что-то есть, на 40-й день в нем еще находили следы биологически активных веществ, но зрелый компост пуст. Правда, его можно использовать для улучшения структуры почвы и в качестве мульчи. Но ингредиенты, загубленные в компосте, гораздо лучшая мульча, хотя бы потому, что ее значительно больше.

Теперь читатель абсолютно готов принять не к сведению, а к руководству тезис: «Органика должна ложиться на грядку СВЕЖЕЙ». С сахарами и аминокислотами! И надо не разлагать органику когда попало и где попало, а беречь ее свежей до самого укладывания на грядку.

Всем будет лучше, если огородник доверится почвенной живности и оставит ей, умелице, своевременные заботы о разложении органики.

 

Как примирить еду с урожаем?

Если огородник проникнется пониманием, что во всяком огородном действе лучше всего положиться на отлаженные природные механизмы, то ему не составит труда сделать так, чтобы урожай рос и при этом оставался едой. Но обо всем по порядку.

Удобрения, еда и плодородие

Надо ясно представлять себе, что всякое традиционное удобрение (а их количество исчисляется сотнями и тысячами), за исключением тех немногих, о которых будет рассказано в следующем пункте – РАЗ-БА-ЛАН-СИ-РО-ВА-НО. И – автоматически, неизбежно – растения, подкормленные им, приносят плоды, опознаваемые лишь по внешнему виду (см. диаграмму на с. 211). Не тщитесь, к примеру, опознать огурец в американском супермаркете по непередаваемому аромату. Вот тот зеленый cucumber, с пупырышками, и есть огурец. Со вкусом, как говорит Жванецкий, подшипника.

Козьма Прутков говорил: «Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя». Именно односторонностью страдает начинка плодов растений, которым с помощью дежурных удобрений поддали (в соответствии с фазами развития – какая тонкость!) азота, фосфора, калия, кальция, магния… И на которых вырастили чего-то побольше, но только не еды. К глубокому сожалению, то, чего «побольше» (называемое по привычке приличным словом «урожай»), стало для многих самоцелью.

Еще можно как-то понять тех, кто выращивает промышленные овощи, для кого урожай – просто товар. Как далеко отводят они урожай от еды – дело их совести или искренних заблуждений. И я им не духовник. Но вот когда в своем огороде растят что-то себе же на еду и любыми известными средствами гонятся за урожаем, это меня обескураживает. Понять это мне не под силу. Идут в огород за едой, а заботятся об урожае, точнее об удобрениях, и уносят с огорода урожай.

Я сознаю, что мои выпады против урожая и удобрений могут быть не просто проигнорированы читателем, но даже вызвать раздражение. Я сознаю, что мне не по силам повлиять на глобальные причины, по которым уходит еда. Но «зажечь маленькую свечку» я могу. Как спасти личный огород от не-еды, как настроить его на еду, я знаю. Вот об этом-то и идет речь в этой главе.

Есть средство совместить выращивание еды со стремлением к большему урожаю. Это средство – СБАЛАНСИРОВАННЫЕ УДОБРЕНИЯ, в которых сохраняются естественные относительные доли ингредиентов. Лишь они не меняют естественную, генетически предписанную начинку плодов. Сбалансированные удобрения способствуют одновременному росту и урожаев, и еды, сближают их.

Искусственно создавать такие удобрения нет нужды (да и не по зубам агрохимии). Достаточно возвращать в почву уже выращенную органику (стебли, листья, корни, цветки, плоды, навоз). И категорически отказаться от всего, на чем стоит клеймо типа «азотное», «фосфорное», «комплексное» (это когда в нем два, три… элемента) и т. п.

Даже клеймо «органическое» не индульгенция. К примеру, карбамид (мочевина) – органическое удобрение: в его молекуле СО(NH2)2 есть атом углерода С. А именно по этому признаку в химии выделяются органические соединения. Ну и что? Если внести мочевину в заметных количествах, то изрядно возрастет доля четырех элементов, в том числе азота N, и в плодах неминуемо образуется избыток нитратов. Плодам-то ведь все равно, какое «флюсовое» удобрение напихало в них нитраты. Для едоков тоже несущественно происхождение нитратов – для них опасен лишь избыток нитратов в плодах.

Итак, все внимание – на органику (понимаемую как растительная масса) и повышение плодородия с помощью сбалансированных удобрений из органики. Но сначала уточним понятие плодородия.

В первой части книги, в главе 3, говорилось, что уходят времена, когда плодородие понималось как состояние почвы, как наполнение ее минеральными солями (минеральная теория питания растений Либиха) или гумусом (гумусная теория Тэера). Устарели и эклектические смеси этих теорий. Набирает силу понимание, что плодородие – это процесс, и многие современные удобрения не только начиняют почву питательными веществами, но и управляют их усвоением, стимулируют развитие растения с учетом актуальной в данный момент фазы, выполняют функции биоактиваторов.

Ассортимент биоактиваторов «с именами» достаточно обширен – радифарм, бенефит, аминокат, биоглобин, акварин, бионур, геотон… Вдобавок к пополнению запасов питательных веществ они (кто во что горазд!) являются фунгицидами, инсектицидами, антифризами (повышают морозоустойчивость растений), укрепляют иммунную систему растений, стимулируют развитие корней, улучшают вкус плодов.

Сознавая эффективность биоактиваторов, водя знакомство с разработчиками некоторых из них, я тем не менее сознательно ухожу от рассказа о них. Поясню мотивы.

Книжка в целом направлена на наведение порядка в основах земледелия. А среди моих читателей найдутся и такие, кто еще не сбросил вериги традиционного земледелия. Пока основы захламлены, бессмысленно хвататься за новинки. К примеру, не вижу я достойной отдачи биоактиваторов на покатых участках без террас, где растениям практически не достается атмосферной влаги. Пудрить немытую шею?

Кроме того, адресат книги – рядовые огородники, которым продукты нанобиотехнологий зачастую недоступны. Их используют пока лишь аграрии-новаторы (по некоторым данным – 2,5 % земледельцев). Не в последнюю очередь – из-за высокой себестоимости продукции, выращиваемой с помощью этих препаратов. Если земледелец пойдет на эти затраты и наведет порядок в основах земледелия, то и время пошарить по справочникам сыщется.

Я повторю определение динамического плодородия, отточенное О. В. Тархановым и Н. И. Курдюмовым: «В почве ежеминутно происходит синергическое (взаимно усиливающее) взаимодействие органики, микробов и почвенно-поглотительного комплекса – динамическое плодородие». В настоящее время Олег Владимирович и Николай Иванович работают над углублением концепта плодородия, уточняют роль всей биоты и всей органики в кругообороте веществ. Упор – на свежую органику. Вот эти два слова – «свежая органика» – будут ключевыми в характеристике удобрений, достойных этого слова.

Ставя крест на привычных удобрениях, уместно вспомнить еще одно меткое замечание Н. И. Курдюмова: «Плодородие почвы можно увеличивать. Но это совсем не то, что мы привыкли делать с почвой. Это совершенно другая работа, в основе своей – душевная и умственная». Сколько вреда, какую уйму зла несут людям тысячи разбалансированных удобрений, отдаляющих урожай от еды. И огороднику решать – умом и сердцем, надо ли поддерживать искусственно созданный рынок удобрений. Или лучше присмотреться к тому, как поддерживается плодородие Природой?

И напоследок – еще одна быль. Специально для тех, кому слова Николая Ивановича о душевной и умственной работе не указ. Если мы в погоне за урожаем применим одно удобрение, потом другое, третье, станет рядовым явлением конфуз, который произошел со мной в американском супермаркете. В поисках петрушки перебирал я пучки зелени на стенке, по которой спадал водопад. Красота! Свежесть! Тщился учуять петрушкин аромат. Отчаялся, бросил в тележку очередной пучок и лишь дома, присмотревшись к резьбе на листьях, уразумел – это кориандр ничем не пах! Как же надо было изловчиться, чтобы заглушить могучий запах кинзы! Кинзы!

Удобрения без кавычек

Будем считать аксиомой: лишь биомасса растений, возвращаемая в той или иной форме в почву, достойна слова «удобрение» (с корнем – ДОБР-).

Биомасса, разлагаемая на грядках в аэробных условиях

Это примадонна среди удобрений. Недотрога. В том смысле, что к ней можно даже не прикасаться. Имеется в виду и биомасса, мелко заделанная в почву, и органическая мульча. Не обязательна даже такая операция, как заделывание в почву. Органика оказывается в земле попутно, при заделывании семян, при выпалывании сорняков, при уборке корнеплодов. Причем не имеет значения тщательность заделки. Если органика заделана, она быстрее разложится. Если не заделана, дольше будет служить мульчей.

Начнем с навоза. Это достойное удобрение, хотя чуток разбалансировано: органика, которая его породила, поиздержалась на молоко, мясо, пух, кожу… Но оставшиеся примерно 80 % органики – ради полноценного круговорота веществ – должны быть возвращены в почву. Тем более что во всем мире на «производство» навоза (то есть на корм скоту и птице) тратится до 90 % выращенной биомассы.

Речь будет идти только о свежем навозе. Лежалый добрых слов и возни не заслуживает. Поскольку нет в природе естественных залежей навоза (гуано в Южной Америке и Южной Африке – исключение), то от «лежалого-бывалого» правомерно ожидать подвоха. Так оно и есть. Мало того что навоз за время лежки поиздержался (в нем нет львиной доли питательных веществ и, самое главное, энергии – ни сахаров, ни аминокислот), он стал практически трухой. С ним вдобавок можно занести в огород много чего неуместного (антибиотики, следы дезинфекции помещений, вакцины, гормоны и биодобавки, которыми подхлестывался рост животных, личинок майского жука, полчища медведок, уйму семян сорняков и т. п.).

Навоз (свежий!) лучше всего разбросать по грядкам ранней осенью с таким расчетом, чтобы солнечные лучи еще успели уничтожить возможные патогены и чтобы еще не поздно было посеять сидераты. Весной вносить навоз хуже. Пролежав зиму на грядке, навоз дезодорируется, и у самок майского жука весной не будет соблазна отложить яйца в этой грядке (мамочка заботится о том, чтобы обеспечить личинкам безбедную жизнь в течение 3–4 лет). Доказательством от противного можно считать кучи навоза, которые часто можно видеть около огородов. Они являются очагами притяжения майских жучих и эффективно работающими «фабриками», производящими личинки (бывает, толщиной с большой палец). Таким очагом была и наша компостная яма (пока функционировала). С тех пор как мы с бабулькой осознали роль запаха навоза, наш огород потерял привлекательность для самок майского жука. И не каждый год нам «выпадает счастье» увидеть желтоголовое «колечко». Хотя у нас, как у всех, весной «хрущі над вишнями гудуть».

Разложение органики в грядках происходит только в теплое время, в присутствии вегетирующих растений, и у продуктов разложения высок шанс быть перехваченными растениями – и устьицами на листьях, и корнями, всасывающими рассол, в котором растворены продукты разложения. Кстати, этот шанс тем значительнее, чем меньше на грядке голой земли. Устьица листьев над землей и корни под землей (и сорняков, и культурных растений) образуют подобие мелкоячеистой сети, улавливающей львиную долю продуктов разложения.

Нет иного, столь же сбалансированного, сколь и самостоятельного удобрения. Не надо следить за его концентрацией, дозированием, составом. Им невозможно ни перекормить или сжечь растения, ни отдалить выращенное от еды. Это удобрение способно лишь увеличить объем выращиваемой еды. ЕДЫ! А заодно и УРОЖАЯ!

Нельзя не сказать о легкости внесения этого удобрения: сей, и все! Все сей – и культуры, и цветы, и сидераты! Само вырастет, само поляжет, само разложится… И сорняки – под контролем! – помогут. До чего же все-таки ладно устроена Природа! Как облегчает она жизнь тому, кто приглядывается к ней! И как легко раскурочить отшлифованные, отточенные веками природные механизмы.

Учитывая роль сахаров и аминокислот в питании растений, можно направленно выбирать сладкие сидераты. Вот изумительный пример – тифон (рис. 54). В 30 кг массы тифона содержится целый килограмм сахара!

Рис. 54. Тифон

Это озимое растение впритирку заполняет межсезонье. Осенью тифон можно сеять на последовательно освобождающихся грядках чуть ли не до самых заморозков. До серьезных холодов успеет вырасти розетка листьев. А весной тифон идет в рост, как только температура воздуха прогреется до +2–4 °С. И за 40–45 дней тифон достигает укосной спелости. Так что ко времени сева/посадки поздних культур грядка свободна.

Не менее привлекателен и сильфий пронзеннолистный (рис. 55). Этот мощный многолетник сладок невероятно – с гектара сильфия пчелы уносят 600 кг нектара. И неудивительно: цветет сильфий до самых морозов, на одном растении за лето расцветает до трех сотен «подсолнушков».

Рис. 55. Сильфий пронзеннолистный

Любопытно устроен лист сильфия (рис. 56). Он имеет форму ладьи, длина которой может достигать 80 см. Сквозь днище ладьи проходит стебель, оттуда же выходит пасынок и цветонос. Вот как умещаются три сотни «подсолнушков» на одном растении.

Рис. 56. Лист сильфия

Пополнять мульчу органикой, в том числе и сладкой, можно непрерывно, при любом удобном случае.

Известный украинский овощевод Андрей Марченко выращивает помидоры совместно с виноградом и просто не подбирает обрезки винограда. Не ради красного словца разлагающаяся на грядках биомасса (рис. 57) была названа в начале этого пункта недотрогой!

Рис. 57. Биомасса на грядках

О сладости борщевика свидетельствуют и сцены, свидетелем которых была Алена Качур, руководитель Винницкого Клуба природного земледелия «Горсть». Свежая зелень борщевика жжется. А коровы любят сладкое. И вот как исхитряются: подходит корова к зарослям борщевика, «рогами и копытами» ломает его стебли, уходит, а через двадцать минут возвращается и подбирает привяленный, уже не жгучий «урожай».

Травяной «чай»

А можно ли пришпорить при желании процесс плодородия, поддерживаемый биомассой, разлагаемой в аэробных условиях? Да! Например, с помощью травяного «чая» (и его гущи) – настоя свежей зелени в емкости с водой, куда добавлена лопата живой, богатой почвенными бактериями, земли. «Чаю» тоже нужна сладость. Однако вовсе не обязательно класть в «чай» именно сахар. Сгодятся и ботва тифона, как попало посеченная, и мелко порезанные свеколки и морковки, банка старого варенья или меда, куда набились муравьи, негодные арбузы, дыни, кабачки, опавшие фрукты.

Бактериям, пребывающим в «чае», создаются удовлетворительные условия для жизни и размножения, и «чай с гущей», внесенный на грядку, активно подстегивает процесс плодородия. Гущу можно раскладывать между растениями, на уже лежащую мульчу, а самим «чаем» опрыскивать листья. При этом угроз растениям нет. Ущерба еде тоже нет: добавка сбалансированная! Между прочим, Н. И. Курдюмов считает, что целесообразно организовать двойную волну пищевой цепочки – подслащивать «чай» и при «заваривании», и при внесении в грядку. Жизнь бактерий будет еще живее.

«Чай» – одновременно и удобрение, и средство подбадривания уже внесенной биомассы. Им тоже нельзя навредить ни растению, ни ЕДЕ, и не нужна забота о концентрации и разбавлении «чая». Правда, после внесения «чая» (и/или гущи) на почву следует полить грядку, чтобы спрятать бактерии от солнца и увлажнить мульчу для более продолжительной активной работы бактерий.

ЭМ-силос

В этом удобрении (по существу, тоже травяном «чае») биомасса инокулирована не землей с почвенными бактериями, а препаратом с эффективными микроорганизмами. Конвейерное производство силоса (регулярное обновление биомассы в емкости с единожды, при первой закладке, инокулированным раствором) позволяет ценой малых затрат удобрить в течение лета значительную площадь. Об эффективности ЭМ-силоса можно судить по снимку подкормленной им свеклы Цилиндра (рис. 58).

Рис. 58. Подкормленная сладким ЭМ-силосом свекла

Стандартное описание свеклы Цилиндра таково: среднепоздний сорт (120–130 дней), корнеплоды цилиндрические, в диаметре 5–9 см, длиной 10–16 см и массой 180–250 г. Ввиду того что сорт среднепоздний, Цилиндру часто выращивают рассадой. А свекла, показанная на снимке, была посеяна в открытый грунт, сухими семенами, поздно, в середине июня. Однако подкормка ЭМ-силосом, настоянным на опавших сливах и нестандартных арбузах, позволила свекле уже в сентябре обогнать бутылку шампанского. Правда, бутылка в это время не росла.

Свеклу можно кормить ЭМ-силосом не оглядываясь (ее корнеплоды не ветвятся), а морковь и пастернак следует подкармливать скупо: корнеплоды начнут ветвиться.

Важный практический вывод. Подкармливать культуры, которые дают «корешки», надо ЭМ-силосом, настоянным на сладком сырье. Если же культура выращивается для «вершков», то для ее подкормки предпочтительнее несладкий ЭМ-силос. Словом, силос для «вершков» и «корешков» надо готовить отдельно. На рисунке 59 – горчица, подкормленная «правильным», несладким ЭМ-силосом. В том году ее рост достиг 165 см!

Рис. 59. Горчица, подкормленная «правильным», несладким ЭМ-силосом

Время заглянуть в предыдущий раздел и вспомнить выдержку Б из статьи Курдюмова, где говорится о том, что почвенный уровень сахаров включает и выключает гены, определяющие режим питания. Цилиндра подкармливалась весьма подслащенным силосом, настоянным на нетоварных арбузах и сливах. Из-за обилия сахара активизировались гены корней и корни наращивали массу. Еще выразительнее способность сахаров регулировать процесс питания растений демонстрирует рисунок 60. Этот куст картофеля – один стебель, выросший из одного глазка – был подкормлен ЭМ-силосом, приготовленным из рубленых зеленых обрезков винограда и бузины. Все внимание растения было направлено на «подземелье». Фотосинтез тормозился, и в итоге пара достойных клубней выросла под тщедушным стебельком, длина которого примерно равна трем клубням, а толщина – двум спичкам. Согласитесь, такому стебельку и два орешка оказали бы честь.

Рис. 60. Картофель, подкормленный сладким ЭМ-силосом

Побывал я «героем» трагикомической истории. В Никополе члены Клуба природного земледелия порадовали меня конвейерной технологией ЭМ-силосования: «Юшка из вашего ЭМ-силоса избавляет растения от слизней». Факт не рядовой. Слизни – проблема трудная. Они недосягаемы: на охоту выходят ночью, а днем прячутся. Я обрадовался и, вернувшись домой, стал подкармливать ЭМ-силосом капусту, на которой появились слизни. И слизни в самом деле исчезли. А капуста… «законсервировалась». Я не сразу понял почему. А причина лежала «распеленатая»: я в это время опробовал различное сладкое сырье для ЭМ-силоса, увлекся поиском подножных сахаров, сладкий силос переключил режим питания капусты на корни, фотосинтез приостановился, но зато, когда я поздней осенью попытался вытянуть кочерыжки, ничего не получилось. Оказалось, что я сам, своими руками, вырастил мощные капустные корни вместо кочанов. Вот еще один повод повторить заклинание: «Не фанатейте!» Но меня оправдывало то, что я был пионером и как водитель-новичок мог жать на газ вместо тормоза.

Хорошо, что в неудачах «поучительного навара» намного больше, чем в успехах. И я неудачам радуюсь больше, чем успехам. А то убивался бы, опростоволосившись. Но в пусковой период, скажем, при высадке рассады, первыми должны ухватиться за землю корни, и для них сахара в самый раз. Довелось мне в середине июля, на пике лета, везти выкопанный цветущий куст базилика из-под Печенег в окрестности Никополя. Посажен куст был на третий (!) день, но, политый водой с ложечкой меда, стоял к вечеру, как там и рос.

Словом, в момент высадки рассады помидоров или перцев сладкая подкормка уместна. А после укоренения рассады от нее надо уклониться, подкармливать несладким силосом, чтобы не случился «капустный казус» и не пришлось тешиться корнями вместо кочанов и плодов.

И еще одно серьезное предупреждение. У растений семейства Сельдерейные весьма специфическая особенность: их нельзя кормить досыта. При избытке питательных веществ корни начинают ветвиться. Масса-то у морковки или пастернака удовлетворительная, но начистить морковки в суп проблема. Поэтому подкармливать эти растения ЭМ-силосом надо скупо, только в начале вегетации. На рисунке 61 – морковь, подкормленная ЭМ-силосом. Цинния по соседству позволяет думать, что диаметр моркови ~6 см. Но в суп пойдет лишь сантиметровая мелочь. Это при том, что силос не был подслащен. Можно представить себе, какая «медуза» выросла бы на морковке, досыта вкусившей подслащенного ЭМ-силоса.

Рис. 61. Морковь, подкормленная ЭМ-силосом

Если есть ощущение, что из емкости с силосом (без ущерба для конвейерного воспроизводства бактерий!) можно изъять часть юшки, то этой юшкой можно полить мульчу (органику, лежащую на почве), а потом дополнительно увлажнить политое место. Получится так, будто между растениями разложили ЭМ-силос! Так что избыточная юшка – тоже безупречное удобрение, интенсифицирующее процесс плодородия, не искажающее начинку плодов и оставляющее овощи едой, а не абстрактным урожаем. Но при этом надо помнить, что юшка работает не сама по себе, а вкупе с органикой, то есть является, так сказать, не «тяглом», а «погонычем».

Инокулированная в ЭМ-настое биомасса (это и есть ЭМ-силос) – сбалансированное и настолько эффективное и безвредное удобрение, что процедура силосования достойна более подробного описания.

Запасаемся непротекающей емкостью. Чем больше объем этой емкости, тем лучше. Когда войдешь во вкус и увидишь, сколь эффективен ЭМ-силос, то любая емкость покажется недостаточной. Этими емкостями могут быть бочки, чаны и даже крепкие пластиковые мешки, закопанные в землю. Особенно хорош мешок из плотной рукавной пленки. В 120 см от среза рукава перетягиваем его (с помощью крепкой веревки) плотным узлом. Отрезаем мешок с узлом. Выкапываем круглую яму глубиной 60 см и диаметром 95 см (это диаметр окружности длиной 2 × 150 = 300 см). Вставляем мешок в яму узлом вниз. И получаем емкость объемом ~400 литров. Чтобы пленка не падала в бочку и не мешала работать, ее верх можно прижать к стенке ямы вверху упругим кольцом из куска проволоки длиной 3,5 м, сделанным как бы для брелока (рис. 62). Диаметр кольца – около метра, чуть больше диаметра ямы. Именно это обстоятельство удерживает кольцо, оно как бы распирает верх мешка, прижимает его к земле.

Рис. 62. Кольцо

Впрочем, емкость не обязательно одна. У меня в работе бывает от одной до восьми 70-литровых бочек. Число бочек определяется интенсивностью потока зелени для закладки. Поток ослабевает – я убираю лишние бочки, возрастает – вновь включаю их в работу.

Приобретаем одну упаковку ЭМ-препарата (скажем, бутылку ЭМ-А). Толику препарата плеснем в туалет – и он дезодорируется на все лето.

Доверху заполняем емкость свежей органикой: выполотыми сорняками, обрезками травы, крапивой – всякой зеленью, что подвернется под руку. Чувствуете, как уместны в этот момент сидераты? Особенно кстати в это время тифон с его обильной сладкой массой. Добавляем какой-нибудь сладости, к примеру баночку надоевшего варенья (можно нарезать негодную тыкву, десяток морковок или пяток корнеплодов свеклы). Заливаем емкость водой. Выливаем туда остаток ЭМ-препарата, перемешиваем, прикрываем емкость от солнца – и процесс пошел…

Я сознательно ухожу от точного указания дозировки ЭМ-препарата, вносимого первый раз в емкость. Речь идет просто об инокуляции настоя почвенными микроорганизмами. И если в настое созданы благоприятные для микроорганизмов условия, то они начнут размножаться, двоиться примерно через 20 минут, и понятно, что всякие разговоры о концентрации – просто заумные «балачки» (концентрация 1:2000 через 20 минут будет 1:1000, еще через 20 минут – 1:500). Не под силу рядовому огороднику учесть все факторы, влияющие на жизнь микроорганизмов во флаконе, проследить за его «биографией», и потому расплывчатое предложение «плеснуть» ЭМ-препарата в настой выглядит предельно точной, «научной» рекомендацией. Достаточно интересоваться исключительно фактом инокуляции и отвлечься от концентрации. Когда мы говорим, что ребенок заразился в детском саду коклюшем, то имеем в виду факт заражения (инокуляции) – и только.

Когда содержимое емкости начнет пениться, силос надо вынуть и разложить на грядках. А в емкость заложить свежую зелень и добавить воды. Понятно, что непрерывный поток зелени невозможно организовать лишь за счет основных культур – поневоле в ход идут и сорняки, и сидераты. Если добавляется новая емкость, в нее нужно перелить часть юшки из старой – это и будет инокуляцией содержимого новой емкости. Если емкость временно исключается из работы, юшкой можно полить те грядки, где раскладывать силос неудобно.

Слишком рано запускать конвейер не следует – и бактериям может быть холодно для успешной жизнедеятельности, и на грядках еще нет растений – достойных потребителей продуктов разложения органики, и не наросло еще в достаточном объеме сырье для силосования. Позже с сырьем станет значительно легче: будет больше сорняков, потоком пойдут нетоварные огурцы, кабачки, арбузы, дыни, нижние листья капусты, ботва моркови и свеклы.

Волну подкормки растений можно за лето прогнать по всему огороду, и не один раз.

Сведу воедино важные замечания.

Первое: полив уложенного силоса обязателен: надо смыть бактерии в мульчу, спрятать их от губительных солнечных лучей, увлажнить среду обитания бактерий.

Второе: чуток силоса, оставляемый в емкости, послужит кормом для бактерий в первое время. Почвенные бактерии не едят живую органику, и оставшийся от прежней порции силос призван покормить бактерии, пока новая органика теряет свою живость.

Третье: разложенный между растениями силос вызывает интенсивное выделение питательных веществ, но бояться того, что листва начнет «гореть», не следует: процесс выделения питательных веществ остается достаточно медленным даже после подстегивания, чего не скажешь о многих других удобрениях. Минудобрения, к примеру, при отсутствии адекватного количества влаги резко увеличивают насыщенность «рассола», подаваемого корнями листьям, и листья могут «гореть».

Четвертое: надо помнить о том, что «эмочки» – это не просто субстраты с бактериями, а динамичные субстанции. В благоприятных условиях бактерии удваиваются, а при отсутствии подходящих температуры, питания, воды замирают, становятся спорами. Так что можно не заботиться об обновлении инокулянта: на все лето хватит первой инокуляции.

Последняя фраза не согласуется с печатаемыми на упаковках указаниями о приготовлении ЭМ-настоя, которые неявно («ненавязчиво») подсказывают, что для каждой закладки используется новый инокулянт. Моя рекомендация использовать возобновляемый инокулянт, на первый взгляд, затрагивает коммерческие интересы. Но не торопитесь меня заказывать, господа дистрибьюторы ЭМ-продукции!

Эта продукция недешевая. Многие огородники, повертевшие в руках флакон с завуалированным требованием покупать новый для каждой бочки настоя, прикинут, окупит ли прирост урожая эти многократные (еженедельные) траты. И не каждый рискнет начать. Если же огородники будут знать, что одной инокуляции хватит на все лето, что ЭМ-силос скорее подобен возобновляемому квасу, а не разовым пиву, сметане и иным неразбавляемым бактериологическим продуктам, то число покупателей резко возрастет. Так что сначала пощелкайте, господа коммерсанты, клавишами калькулятора, а потом уже, если не передумаете, ищите на меня управу (а я надеюсь, передумаете!). В сумме «много понемножку» может оказаться весомее, чем «немного помножку»!

Правда, некоторые огородники указывают на то, что соотношение бактерий в настое не может быть постоянным: некоторые колонии размножаются интенсивнее, другие – менее активно. И, дескать, надо периодически обновлять инокулянт. С замечанием трудно спорить. Все знают, к примеру, что весной земля пахнет. А пахнет она актиномицетами. Значит, весной актиномицеты лидируют. А позже их догоняют и перегоняют другие бактерии. Естественно предположить, что и в емкости соотношение бактерий на самом деле может быть динамичным.

Что же касается периодического обновления инокулянта, то не было бы никакой беды и в том случае, если бы он обновлялся каждый раз. Но хотелось бы знать, окупится ли «периодическое обновление», и вообще, по карману ли оно. Думаю, что, если даже в колониях почвенных бактерий поменяется соотношение, бактерии останутся почвенными, «своими». И такой уж беды не будет.

Практичный, здравый совет дает Виталий Симонов, руководитель Кировоградского Клуба ОЗ. Правильно приготовленный силос имеет своеобразный приятный запах. Вот и надо принюхиваться, и как только запах заметно изменится, станет неприятным, обновить инокулянт. У меня за 5 лет работы с ЭМ-силосом однажды такая нужда возникла.

Нельзя – категорически! – добавлять золу в ЭМ-силос. Зола – это едкая щелочь. Несколько десятков лет тому назад нашим мамам зола заменяла и «Комет», и «Галу», и просто мыло. Уверяю вас: в зольном растворе бактериям не до размножения. То же касается и мела – не аплодируют бактерии повышению щелочности среды их обитания. Вообще, трудно понять, как могла родиться идея добавлять щелочь в кислый раствор.

И уж вовсе никуда не годится рекомендация добавлять в настой лопату навоза. Ходить потом мимо такой бочки неприятно, и одного этого обстоятельства хватило бы, чтобы не отравлять жизнь себе и соседям. К тому же дурной запах – верный признак засилья энтеробактерий. Почему бы тогда (если нос выносливый) сразу не делать настой навоза – тоже достаточно эффективный, но в тысячу раз более дешевый? И еще одну, ужасную напасть кличут себе на голову любители бросить лопату навоза в настой: земля, пахнущая навозом в начале лета, привлекает майских жуков, а с личинками майского жука борьбы, по существу, нет. Проще не заманивать жуков в огород. Делая доброе, по сути, дело, не нужно кликать беду (об этом шла речь выше, в пункте «Биомасса, разлагаемая на грядках в аэробных условиях»).

Непрерывное плодородие

Остановимся еще на одном определении из «Мира вместо защиты»: «Динамическое плодородие – это биологическое превращение энергии старого органического вещества в новую биомассу». Эта формула, по сути, повторяет ранее цитированные, но с ее помощью легче объяснить смысл данного пункта.

Члены великолепной четверки: мульча, в том числе сладкая; ЭМ-силос (подслащенный и несладкий); сидераты, в том числе корнеплоды; веточная щепа лиственных деревьев – могут сочетаться, как детали пазла (детской головоломки), впритирочку, гармонично. Эта четверка позволяет круглый год, всесезонно заботиться о превращении энергии старой органики в новую биомассу, то есть обеспечивает непрерывное плодородие.

Теперь подробнее о том, как ладно катится квадрига, как синергично, помогая друг дружке, тянут двуколку непрерывного плодородия четыре лошадки (рис. 63).

Рис. 63. «Квадрига непрерывного плодородия»

Кое-что добавим к тому, что известно о мульчировании.

Головную боль (и не только у меня) вызывает проблема сырья для мульчи. Но теперь, ввиду важности подслащивания, взгляд упал на новые источники сырья – сладкие ветки деревьев и кустарников (если повезет, то и с листьями, сладкими в первой половине лета). Даже топориком (при отсутствии измельчителя) не очень накладно изрубить обрезки деревьев и кустарников не только из собственного, но и соседского сада и добавить поросль клена, бузины, ивы, черемухи… Заметьте, речь идет не о браконьерской вырубке, а о возобновляющемся сырье. На рисунке 64 отчетливо видно, что на месте листьев клена ниже среза растут ветки, срезать которые можно 3–4 раза за лето.

Рис. 64. Клен

Немаловажный плюс: отпадает нужда в альпийских грядках, сооружаемых для утилизации грубой органики. Нетолстые ветки (при наличии измельчителя – до 35–40 мм диаметром) теперь ложатся (измельченными) не в альпийскую, а на обычную грядку. Толстым фракциям можно найти иное достойное применение – и в качестве дров (если не для своей, то для соседской печки), и в качестве сырья для углей, на которых румянятся шашлыки.

А для мусора – обсеменившихся сорняков, ботвы больных растений, газет и ящиков – можно выкопать на грядке (в укромном уголке) канаву глубиной в штык лопаты, складывать в нее мусор, затем, наполненную, присыпать землей и (если есть) навозом, а потом насадить в этом месте цветник.

Шире смотришь и на сорняки. К примеру, с подачи Нины Анатольевны Бондаренко я стал приглядываться к борщевику (напомню, что со свежим борщевиком надо «общаться» в перчатках). И Нине Анатольевне же (если по-честному, по-партейному!) я должен переадресовать пылкую благодарность за рассказ о борщевике от Алены Качур (в окрестностях Винницы его обильные заросли).

Выбор сидератов тоже подвергся ревизии. Значительно большее внимание уделено сорго зерновому (очень сладкому) и крестоцветным. Навострил я лыжи и на сильфий пронзеннолистный.

Ввиду того что весной, когда особенно велика нужда в мульче, скуден ручеек подножных сладких добавок к мульче, я готовлю сладкую мульчу с осени. Самое главное – уберечь мульчу от разложения до весны: органика должна лечь на грядку свежей. Это святое!

Заготовка мульчи про запас начинается ранней осенью. В дело идет всякая усыхающая органика (кроме обсемененных сорняков и больных растений): плети кабачков, огурцов, тыквы, усохшие стебли чеснока, кукурузы, подсолнухов и т. д. Добавляются и сладкие ингредиенты – нарезаются ветки клена и плети винограда, выламываются центральные стебли сорго зернового, срезается масса сильфия (с предварительно снятыми семенами). Все это рубится и раскладывается в проветриваемом и защищенном от осадков месте (чтобы не началось преждевременное разложение). А с приходом заморозков заготовленная мульча выкладывается на свободные от сидератов грядки и пополняется чем Бог послал, уже без оглядки на осадки (рис. 65). Единственное, чего надо опасаться, – это избыточной толщины слоя. Пока слой не толще 25–30 см, в холодную пору даже намокшая органика не начнет «гореть».

Рис. 65. Заготовка мульчи для весны

Зимой мульча будет пополняться заготавливаемой веточной щепой, а с приходом весны эти склады мульчи будут как находка. Из них можно выбирать мульчу очень рано, когда реальную помощь (хилую, надо сказать) может оказать лишь чистотел в лесу.

Работа ЭМ-силоса в четверке не имеет существенных отличий. В начале лета, когда для всех растений первостепенное значение имеют корни, надо подслащивать весь силос (и лучше тифона в это время сырья нет). Потом силосный конвейер надо раздвоить: растениям, дающим «корешки», нужен подслащенный силос, а тем, что дают «вершки», сладость противопоказана.

Любопытная нагрузка ложится на плечи сидератов-корнеплодов: свеклы (столовой, кормовой, сахарной), моркови, редиса, дайкона, репы, редьки, брюквы. Посеянные на стыке лета и осени, они успевают нарастить приличную ботву, но сами корнеплоды остаются маленькими. Маленькими, да удаленькими. Сахара уже в земле, причем до самой весны нетронутые. Как ложка к обеду. В аккурат к тому моменту, когда у растений все внимание – корням. Налицо облегченный и сильно ускоренный вариант канадской RCW-технологии.

О самой этой технологии можно сказать следующее. Она может быть не разовой (наготовил рубленых веток, покрыл ими землю и смешал их с парой дюймов почвы), а растянутой на весь год. В самом деле, ничто не мешает заядлому рыбаку посвятить пару-другую выходных не рыбалке, а заготовке веток и даже их измельчению: грядку с запасами мульчи можно пополнять щепой и зимой (рис. 66).

Рис. 66. Грядка с запасами мульчи

Много лет назад я побаловал свою бабульку-рыбачку таким подражанием Тютчеву:

Теперь этот мягкий упрек совсем бы обмяк: я, «пахарь», за измельчителем не работаю – вкушаю. Думаю о чем-то под негромкое жужжание машины, любуюсь чудными заснеженными пейзажами, слежу, чтобы конус из щепочек не дорос до раструба, напеваю про «карії очі і рученьки білі» (пока никто не слышит). Вполне достойная компенсация.

А если всерьез, то в любой день года (кроме, естественно, Пасхи и Рождества) можно заботиться о превращении старой органики в новую, то есть о непрерывном плодородии.

Описанная технология непрерывного плодородия доступна и эффективна. Воистину, нет ничего практичнее хорошей теории.

Течение процесса непрерывного плодородия представим (для наглядности) таблицей.

Таблица 1

Сезонные заботы о непрерывном плодородии

Продолжение табл. 1

 

В нашу культуру прочно вошли заморские культуры, стали своими в доску. Соленый огурец и картошка в мундире настолько «наши», что даже обидно слышать, что они оба – пришельцы из Южной Америки. Заморским культурам у нас не совсем уютно. Многолетнюю картошку, сошедшую с гор Перу и Чили, не знавшую температур выше 28 °С и ниже –3 °С, мы перевели в разряд однолетних, прячем ее на зиму в погреб, а летом подчас копаем уже сваренной. Помидор тоже сделали однолетником, да еще и рассадой ему помогаем, растягивая лето.

Масанобу Фукуока осуждал такие хлопоты: «Говорить, что питание – это дело вкуса, значит себя обманывать. Ведь спрос на неестественную или экзотическую пищу создает трудности и для фермера, и для рыбака. Чем больше желаний, тем больше нужно работать, чтобы их удовлетворить. Для человека более полезна та пища, что находится рядом, а то, что добывается с большим трудом, – наименее ценно. Иначе, та пища, которая всегда под руками, – самая полезная. Следует со всей определенностью отметить: каждый человек должен серьезно взвесить, сколько трудностей он создает окружающим, предпочитая пищу, что достается такой дорогой ценой. Люди, что удовлетворяются простой, выращенной на месте пищей, меньше работают, и им нужно меньше земли, чем тем, у кого разгорается аппетит на деликатесы».

Трудно спорить с Фукуокой. Он прожил долгую (95 лет!) и счастливую жизнь на природе, знал, что говорил, имел право поучать. Если фанатично следовать принципам естественного земледелия Фукуоки, то следовало бы выдавить слова Фукуоки на глиняной табличке, обжечь ее, повесить на грудь и, спрятавшись за широкой спиной Масанобу-сана, объявить крестовый поход против перцев, помидоров, огурцов… Да поздно уже – заморские гости так прочно ассимилировались в нашу культуру, что в случае чего были бы «картофельные бунты» наоборот.

 

Пара слов о теплых грядках и отапливаемых теплицах

К большому сожалению, как-то так повелось, что надежды на заморские культуры земледельцы связали в основном с так называемыми теплыми грядками и отапливаемыми теплицами.

Теплые грядки – сомнительная идея. Мы уже знаем, что органика (свежая!) – один из китов, на которых зиждется динамическое плодородие. Вся органика должна возвращаться земле – не так жирно живет человечество, чтобы можно было отщипывать на технические цели (в данном случае – на отопление) что-то, способное работать на еду. Если же заметить, что теплые грядки теплые весной, когда вовсю греет солнце, то идею их устройства можно назвать не сомнительной, а халатной.

Отапливаемые теплицы требуют немалых затрат (трубы, печи, монтаж, сварка, солярка, дрова, газ, электричество…), которые надо, как говорится, «отбить». «Радетель» пускается во все тяжкие, чтобы возместить затраты, и начисто забывает, что собирался выращивать еду. В частности, возгоняет урожай преимущественно несбалансированными удобрениями. А считать помидорами то, что продается у нас под этим названием в межсезонье, – явное преувеличение. С помидорами это роднят только семена, и помидорного в этом столько, сколько сумели передать семена. Главным образом – зрительное подобие, обертку.

Есть, правда, приятные исключения. К сожалению, именно исключения.

Нетипичны теплицы у Андрея Марченко (рис. 67). Их стены состоят из погруженных в землю блоков бывших силосных ям и надстройки. Поверхность грядок – ниже уровня земли примерно на 1,5 м, там круглый год держится положительная температура, 10–12 °С, так что Андрея не сильно занимают весенние заморозки. Кроме того, заметный вклад в обогрев теплицы вносят бутылки с водой, которыми увешаны северные стены (о работе бутылок чуть ниже). Есть в теплицах и дровяное отопление – но это скорее подстраховка на случай устойчивого похолодания.

Рис. 67. Андрей Марченко на участке

Самое главное – растения у Андрея растут на почве, образуемой из постоянно добавляемой свежей органики: верхние 5 см – свежая органика, ниже (уже на метр) – биогумус, создаваемый трудами почвенной живности.

Единственное, за что Тимирязев мог бы упрекнуть Андрея, – это постоянное укрытие. Но теплицы у Андрея укрыты не брезентом, как во времена Тимирязева, а поликарбонатом и достаточно светлы (рис. 68). И еще. Южные стены наращены прозрачными материалами, внутри теплицы оборудовано дополнительное освещение – словом, упрек Тимирязева был бы справедлив лишь с формальной точки зрения. Фактически в теплицах Марченко дневного света достаточно.

Рис. 68. В теплице у Андрея Марченко

Словом, в теплицах Марченко растет еда, и точка! Нет, не точка – добавлю любопытный факт. На одной из клубных встреч была организована анонимная дегустация помидоров. На блюдах были разложены сотни скибочек помидоров с воткнутыми в них палочками. И «судьи» (а их было около сотни) отдали тепличным помидорам Марченко четыре первых места! А ведь соревновались с ними помидоры, выращенные на земле.

Заслуживают добрых слов и теплицы Марселя Белялова под Астраханью. Обычные, «наземные». Чуть выше были сказаны резкие слова в адрес теплых грядок, в которых органика служит банальным топливом. Так вот, Марсель в качестве биотоплива в теплицах использует тростник, который по весне горит синим огнем на многих тысячах гектаров. Приготовление биотоплива из тростника требует некоторой возни, но игра стоит свеч: уменьшается ущерб, который причиняют среде обитания пожарища до неба. А в грядки Марсель укладывает свежую органику. Это, конечно, хлопотнее, чем сыпнуть мешок-другой селитры. Но зато растет еда!

 

Тимирязевские светлицы

Смирившись с тем, что у людей «разгорается аппетит на деликатесы», зададимся вопросом: «А нельзя ли выращивать «не наши» деликатесы так, чтобы они сохранили естественный вкус?» Оказывается, можно! У рядового огородника, не отягощенного ни лишними средствами, ни инженерной подготовкой, у любой бабушки есть возможность попользоваться для обогрева солнышком, пока оно не стало ярилом. А это позволит избежать непосильных затрат, снизить темпы истощения невозобновляемых ресурсов, уменьшить вред среде обитания и не выращивать плоды, лишь по инерции числящиеся едой.

Палочка-выручалочка – тимирязевские светлицы.

Правда, сам Климентий Аркадьевич пользовался словом «теплицы». Но оговаривал, что право на жизнь имеют лишь такие теплицы, где растения постоянно живут на земле под солнечным светом, а в укрытие прячутся лишь при угрозе бури, града, похолодания. Предупреждение Тимирязева о том, что растения должны жить на земле под солнечным светом, давно забыто, и потому, во избежание путаницы с широко распространенными теплицами, где растения никогда не бывают на солнечном свету, я буду пользоваться названием «светлицы» (светлые теплицы).

Конструирование Климентием Аркадьевичем светлиц пришлось на первые годы прошлого столетия, когда единственным укрывным материалом был брезент. Для укрытия-то материал хорош, но квадратный метр брезента весит несколько килограммов. И в светлицах Тимирязева укрытие наезжало на грядку. В большой теплице, сооруженной Климентием Аркадьевичем по заказу Министерства имуществ для Нижегородской ярмарки, укрытие наезжало по рельсам, а в малых тепличках (объемом около кубометра) – на дверных колесиках.

Выше я писал, что академику Тимирязеву был абсолютно чужд академизм – сугубо теоретическая направленность научных и учебных занятий, оторванность от практики и требований сиюминутной жизни. Случилась в России беда – жесточайшая засуха, и он в самих растениях находит инструмент для борьбы с ней – повышенное углеродное питание. И указывает, как этим инструментом пользоваться. Построил для Нижегородской ярмарки угодную Природе светлицу – и следом проектирует такого рода светлички для школ и крестьян.

Современные укрывные материалы позволяют упростить процесс создания светлицы и построить ее почти без затрат. При весьма скромной инженерной сноровке. Светлицу, посильную любой бабушке, можно построить так.

На грядке сооружается бордюр из подручных материалов (на рисунке 69 – бордюр, сделанный из уложенных друг на друга старых рам). Вдоль продольной осевой линии грядки устанавливают перекладину на такой высоте, чтобы края рукавной пленки, уложенной на перекладине, свешивались за бордюрами на 10–15 см. Для фиксации рукава в него с обеих сторон вдвигают «грузила» – например, жерди или прутки из толстой проволоки. Торцевые стенки делают из соломы (или стеблей кукурузы или подсолнуха), заполняющей пространство между проволочными скобами.

Рис. 69. Постройка тимирязевской светлицы

Пленку укладывают на перекладину только на период холодов или ненастья, а при наступлении благоприятной погоды снимают (рис. 70).

Рис. 70. Готовая светлица

Теперь детали. Нужную высоту перекладины можно подобрать эмпирически, но можно и рассчитать (понадобится лишь знание теоремы Пифагора). Пусть, к примеру, ширина пленочного рукава равна 150 см, а высота бордюра – 20 см. Тогда при ширине грядки 110 см верхний срез перекладины должен быть на высоте 55 см от земли, а при ширине грядки 100 см – 62 см.

При угрозе заморозка или ненастья на перекладину укладывают рукавную пленку, а в нависающие на бордюр края вставляют «грузила». Если грядка достаточно длинная, то удобнее составлять укрытие из коротких «рукавов» с самостоятельными «грузилами». Как только угроза заморозков уходит (а также с наступлением утра, если теплица укрывалась на ночь для страховки), «грузила» из рукава пленки вынимают и ее убирают.

Светлица надежнее обычной пленочной теплицы защищает растения от холода: и съемное укрытие двойное, и дополнительно прикрыть светлицу при серьезной угрозе легко. Понятно, что на высоте полметра орудовать сподручнее, чем на высоте 2–3 м. Особенно легко предотвратить радиационное охлаждение теплицы ясной ночью – достаточно накинуть на пленку любой непрозрачный материал. Впрочем, светлице, не в пример обычной пленочной теплице, радиационное охлаждение не угрожает. Ввиду малого внутреннего объема на пленке изнутри всегда конденсируется обильная влага, так что пленка (весьма кстати!) ночью теряет прозрачность.

Светлицы не только малозатратны. В них растения, живя в обычной почве, под солнцем, дополнительно получают по месяцу теплого времени и весной, и осенью. Выращенная в них рассада, естественно, закалена во всех смыслах, саженцы могут быть вынуты с комом земли, время их транспортировки к месту посадки исчисляется секундами, а не сутками, пересадочный стресс у них почти незаметен, и саженцы способны догнать и перегнать ранние, выращенные в обычной теплице. Напомним, что сладкая подкормка вообще снимает проблему стресса. В светлице можно выращивать практически всю рассаду. Разве лишь «тугодумам» перцам и баклажанам надо помочь стаканчиками и ящиками. К примеру, В. И. Ляшенко уже несколько лет не возится с ними. Всю рассаду Валентина Ивановна выращивает в открытом грунте, в светличках.

Есть и экологический бонус. В обычной пленочной теплице пленка прикрепляется намертво, летом под действием ультрафиолетовых лучей полимеризуется, а потом ее ошметки разносятся ветром по всему белому свету. А пленка, используемая в тимирязевской теплице, может служить буквально десятки лет. И еще одно. Температура в обычной теплице в летний солнечный день может быть выше наружной более чем на 20 °С. Ясно, что с наступлением устойчиво теплого времени в теплице очень трудно поддерживать удовлетворительный температурный режим. А в светлице такой проблемы вообще нет.

Подведем итоги:

• тимирязевская светлица обеспечивает растениям возможность расти в естественных условиях – в частности, обогреваются они исключительно солнечными лучами;

• сооружение светлицы посильно любой бабушке;

• нет как таковой процедуры восстановления светлицы на следующий год;

• светлицы надежно предохраняют растения от серьезных заморозков. В стандартной пленочной теплице ясными ночами температура может быть ниже температуры окружающего воздуха на пару градусов (этот феномен радиационного охлаждения открыла профессор Л. М. Шульгина). Правда, неожиданно? Теплица может работать холодильником;

• рассада, выращиваемая в светлицах, автоматически закаляется;

• нет проблем с проветриванием, докучающим владельцам стандартных теплиц; летом светлица – самая обычная грядка (с бордюром);

• старая пленка не засоряет окружающую среду.

Уместно заметить, что светлицы существенно помогли резкому увеличению продуктивности огорода в Кременецком монастыре (рис. 71). В первую же весну на огороде было оборудовано 16 светлиц. Это позволило уже к концу июля поставить в трапезную 4 тонны (!) помидоров. А к следующей весне была сооружена большая теплица, похожая (в существенных чертах) на теплицы Андрея Марченко (теплица и сооружалась с участием Андрея).

Рис. 71. Огород в Кременецком монастыре

 

Природные аккумуляторы солнечной энергии

Управляемое, сознательное использование аккумулированной солнечной энергии для обогрева я впервые увидел в поместье Краметерхоф в Альпах. В сотне метров выше поместья еще лежал снег, а в открытый грунт уже были высажены мандарины и лимоны. Им было уютно и тепло между большими камнями.

Хольцер виртуозно находит такие природные связи, которые можно мобилизовать в помощь биоценозу. В данном случае он приручил феномен теплоемкости. Днем камни нагревались до 35–40 °С, а ночью отдавали тепло, остывали до 10–15 °С, а потом снова нагревались… И пришельцам из тропиков на виду у снегов было комфортно.

Позже, будучи подготовленным, я стал замечать явления того же порядка у себя в Украине. Видел и камни, и бочки с водой в теплицах. Особенно привлекательно выглядит увешанная ПЭТ-бутылками с водой северная стена в теплице у Андрея Марченко (рис. 72). По расчетам Андрея, тонна воды может вернуть ночью такое количество тепла, которое эквивалентно 30 киловатт-часам электроэнергии.

Рис. 72. Увешанная ПЭТ-бутылками с водой северная стена в теплице у Андрея Марченко

«Водный» аккумулятор солнечной энергии предпочтительнее «каменного» по крайней мере по двум причинам. Во-первых, в наших огородах нет того изобилия камней, что укрывают поместье Краметерхоф. Бутылки же недефицитны и вместо засорения среды обитания могут принести пользу. Во-вторых, теплоемкость воды в 2,5–5 раз превышает теплоемкость камней. Вообще, среди природных жидкостей у воды самая высокая теплоемкость.

С помощью «водного» аккумулятора солнечной энергии очень удобно подогревать светлицы. Бутылки можно поставить в ряд у северной стенки (рис. 73).

Рис. 73. Бутылки у северной стены теплицы

В длинной светлице можно соорудить две-три перегородки из бутылок, и каждая сотня литров воды выделит за ночь порядка 3 киловатт-часов энергии. Эффект обогрева теплиц бутылками с водой поразителен. Ранней весной в наших светлицах, отапливаемых только бутылками, под утро (!), то есть в самую холодную пору суток, температура внутри иногда превышала наружную на 13 °С!

Три технических замечания:

1. Удельный вес льда равен 0,92. Это значит, что объем воды при замерзании прирастает, грубо говоря, на десятую часть. Чтобы не испытывать бутылки на прочность, надо наполнить их водой лишь на 9/10, затем осторожно выдавить воздух и плотно завинтить крышку. И тогда при морозе бутылка просто станет «правильной». Так что наполненные водой бутылки можно разместить в теплице «на постоянной основе». Недолив воды проще всего можно обеспечить так: наливать полную бутылку, а потом из 2-литровой бутылки отливать стакан воды, из 3-литровой – полтора стакана, из 5-литровой – 2,5 стакана.

2. Поскольку растворимость газов в воде уменьшается при повышении температуры, то рекомендуемый недолив воды в бутылки поможет регулировать давление в них и в теплую пору: при повышении температуры газы выделяются, и бутылки наполняются и распрямляются, а при понижении температуры газы растворяются в воде и бутылки сжимаются.

3. Темные бутылки лучше светлых – они нагреваются сильнее. Но можно «сыграть» на цвете воды. Влить, например, ржавую воду. Или закрасить ее лопатой земли.

Вновь и вновь (и неизменно с «глубоким удовлетворением») отмечаю я любопытный феномен: если земледелец хозяйствует у цілковитій злагоді з Природою, мобилизует ее связи для решения проблем биоценоза, то он автоматически, как бы попутно, способствует благоденствию среды обитания. В данном конкретном случае забота о среде проявляется двумя факторами: не расходуются невозобновляемые ресурсы для отопления и… пристраиваются к делу засоряющие среду обитания ПЭТ-бутылки.

Понимание того, что дополнительный обогрев можно устроить практически без затрат, за счет солнечной энергии, вызовет рост числа огородников, как бы ослушавшихся Фукуоку и «не в свое время» наслаждающихся овощами, ягодами и фруктами – всамделишными, а не водным концентратом азота, фосфора и калия, полученным с некоторым участием семян.

Наконец, о рассаде. Едва ли не 100 % рыночной рассады выращивается в крытых теплицах. Стало быть, рассада ни разу не видела солнца и не закалена. Поэтому у рыночных саженцев, высаженных в открытый грунт, под солнце, в первый же день белеют, желтеют и сгорают листья, и саженцы впадают в длительный стресс. Правда, иногда продавец приговаривает, что «рассада закалена», но имеет при этом в виду, что теплица проветривалась. А покупатель воспринимает эти слова шире – так, как ему хочется. И невдомек ему, что закалить рассаду в стандартной теплице технически невозможно! Вот выгнать ее, получить более развитую, никчемную, подчас даже с бутонами и цветками – это сколько угодно!

 

Светлица для неумехи и лентяя

Из емких (пяти-, семи-, десятилитровых) бутылей, наполненных на 9/10 водой, можно соорудить светлицу без бордюров и перекладины (и без единого гвоздя). По осевой линии грядки надо поставить в ряд (скажем, через полметра) 10-литровые бутыли – это будет имитация перекладины. А «стенки» образовать из лежащих бутылей. Можно разнокалиберных: 4-, 5-, 6-, 7-, 10-литровых (на рисунке 74 – вид светлицы сверху). Светло-серые овалы – бутыли, темно-серые кружочки и прямоугольнички – пробки, а штриховые линии – границы грядки).

Рис. 74. Схема светлицы без бордюров и перекладины с использованием бутылок

На рисунке 75 – вид конструкции с торца. Штриховая ломаная линия сверху – это рукавная пленка. Нетрудно вычислить ширину грядки. Если исходить из стандартных размеров (ширина рукава – 150 см, высота 10-литровой бутыли – 43 см, а диаметр бутылей, образующих стенки, – 17 см) и предположить, что концы рукава висят над землей на высоте 2–3 см, то ширина грядки (расстояние между штриховыми линиями) должна быть около 110 см. То есть полезная полоса между бутылями, образующими стенку, имеет ширину около 75 см. А если учесть еще площадь, отторгаемую бутылями-стояками, то можно считать, что ширина полезной полосы ~70 см.

Рис. 75. Вид бутылочной светлицы

Экономному хозяину может показаться нерациональным терять треть площади. Но пусть он глянет на другую чашу весов. Ведь светлица возникла по щучьему велению, тихо, без единого удара молотком, без топора, пилы, гвоздей. Вершина «ничего-не-умения» и «ничего-не-делания»! При этом на каждых 2 метрах светлицы нагревается более 100 литров воды, которые отдают за ночь 3 кВт/ч энергии – получается, что на каждой паре метров в течение трех часов работала электроплитка мощностью 1 кВт! Как говорит молодежь, нехило. К тому же весенним днем бутыли подогревают еще и холодную почву. Не расходуется ни грамма невозобновляемых ресурсов. Весьма экономное сооружение!

Одна важная поправка. Если пленка касается бутылей, то аккумулированное тепло расходуется не только на подогрев воздуха внутри светлицы и почвы под бутылями, но и на обогрев наружного воздуха (его изолирует от теплой воды слой теплопроводного пластика толщиной меньше миллиметра). Поэтому бутыли нужно изолировать от пленки. Это делается совсем просто. Вырезаются свежие хворостины толщиной 8–10 мм и длиной ~60 см, и у каждой лежащей бутыли с наружной стороны втыкается в землю согнутая хворостина (скоба). Так что между бутылями и пленкой благодаря скобе образуется изолирующая воздушная прослойка сантиметровой толщины (рис. 76). На рисунке 77 – вид с торца модифицированной конструкции. Черные толстые линии – скобы из веток, не позволяющие пленке прилегать к бутылям. Жирными штрихами отмечены заземленные концы скоб.

И снова есть повод восхититься благодарной природой, не забывающей о награде тому, кто гладит ее по шерсти. Стоило подумать о солнышке, а не о дровах, газе, электричестве, и – вот она, награда!

На края грядки вместо бутылей можно положить наполненные водой отрезки терморукава (но скобы оставить).

Воистину, no terminus ad perfectionem. Нет предела совершенству.

Рис. 76. Скоба между бутылями и пленкой

Рис. 77. Вид с торца модифицированной конструкции

 

Следует остановиться на расплывчатых словах «сделать огород». Что это значит? Формально их можно толковать по Ожегову, а именно: приготовить место для выращивания овощей. Но не хочется. Человеку суждено прожить в огороде ощутимую часть жизни, провести в нем много выходных дней, и надо сделать так, чтобы эти дни стали не формально выходными, а днями отдыха. И телом, и – главное – душой. Естественно, что здесь не будет советов на все случаи жизни. «Хорошие» случаи можно отфильтровать сразу. Они, можно сказать, единообразны, доброкачественны, и для них советы не злободневны. А вот «плохие» случаи неисчислимы и ущербны качеством. Не зря философы считают Льва Толстого своим: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему» (зачин «Анны Карениной»). Так что мы озаботимся лишь самыми распространенными и – одновременно – значимыми пороками ущербных участков. Их устранение осчастливит огород, скрасит жизнь огородника, облегчит участь среды обитания.

Вот почему я рискнул переосмыслить дефиницию выдающегося лексикографа Сергея Ивановича Ожегова. Смелости мне добавляло понимание, что Сергей Иванович жил и творил во времена, когда традиционное земледелие было монопольным, и его определение «Огород – это место, где выращивают овощи» было для того времени исчерпывающе точным. А к нынешним временам упомянутая монополия овощей (по крайней мере, в сознании) пошатнулась. Об этом свидетельствует тяга к клубам, куда идут не только узнать что-то новенькое, но и поделиться успехами.

Словом, будем толковать огород как место, где течет комфортная, неизнуряющая жизнь, а овощи, выращенные здесь своими руками – как приятную деталь, желанный довесок, вкусную премию, важный фактор благоденствия.

 

Важнейшие проблемы

В значительной мере читатель уже в курсе дела, как справиться с основными проблемами участков. Напомним сжато об этих проблемах и китах, на которых зиждется их решение.

Начнем с головной (для всей территории Украины) проблемы – влагообеспечения растений. Привычное «Шланг в руки – и вперед!», вообще говоря, ни на шаг не приближает к ее решению. А фундаментальное решение – улавливание осадков и препятствование испарению влаги – со всей тщательностью исследовано в главе 1.

О всамделишном решении проблемы сорняков, неминуемо омрачающих своим засильем житье-бытье владельцев новых участков, рассказано в главе 2. Особый упор был сделан на тот непреложный факт, что маневр «тяпку в руки, и… даешь!» гораздо успешнее размножает сорняки, чем стреноживает их. Решает же проблему в основном табу на механическое шевеление почвы глубже 3–5 см.

Неоднозначен подход к рыхлению почвы. Из главы 3 читатель уже знает, что эту операцию лучше всех делают сами растения и почвенная живность. Делают так, как не снилось – пока – нанотехнологам. Но представим себе, что огород городится на только что утихшей заезженной стройплощадке. Или на запущенном поле, где начал властвовать подлесок (а площадь таких сорных «лесов» на бывшей советской земле неуклонно растет со времен беловежской ве́чери). И я не вижу лучшего начала освоения участка, чем вспашка и боронование. А на очень запыреенном участке «отступить от принципов» можно так. Взрыхлить участок культиватором на глубину залегания корней пырея. Вытянуть бороной основную массу корней. Оставить участок под паром. Подождать, пока оставшиеся в почве куски корневищ прорастут. Снова пустить в работу борону. А уже осенью передать эстафету виртуозам рыхления – растениям. Посеять, к примеру, рожь и позволить ей дойти до полного цвета. Если нет интереса к семенам, в этот момент надо скосить рожь, пожнивные остатки заделать в почву, посеять что-нибудь яровое, а осенью – тифон. Если же есть желание собрать семена, надо дать ржи дозреть, сжать ее, вымолотить, заделать стерню и сразу посеять тифон.

Вот еще важная-преважная проблема (скорее психологическая, чем земледельческая): с первых дней сломать установку на урожай. И заменить ее думами о паре «еда & урожай». Установка на урожай (при полном игнорировании пригодности его в пищу) стала, можно сказать, повсеместной, угрожающей здоровью человечества и самой земле. И слому этой установки была посвящена глава 4.

Вот невыдуманная история. Рассказывает моя бабулька своей приятельнице в соседней деревне о сачке Егорова. О том, насколько легче будет удалять колорадских жуков в самый важный момент, когда жучихи готовы к кладке яиц. Разъясняет, что в этот момент каждая удаленная с «поля боя» пара – это 2–3 сотни жуков первого поколения. Потом каждая из 100–150 пар даст по 2–3 сотни жуков второго поколения, и это повторится еще раз. Таким образом, удаление одной перезимовавшей пары ущемит третье поколение на сотни миллионов жуков. Не только без химии, но и без относительно безопасных биопрепаратов! Реакция мужской половины семьи (устами сына): «Какой бред! Да я занят на работе с шести утра до восьми вечера! Некогда мне ходить с совком! Прошел с опрыскивателем – и все!» Но даже если бы избавиться от жука с опрыскивателем было быстрее (а это неправда), то картошка-то перестает быть едой, но это соображение – давно вне ментальности. Давно ушло из оборота.

Естественно, что, обустраивая новый участок, земледелец задумается о теплицах. Самое милое дело – сделать так, как матушки-огородницы Кременецкого монастыря. В первый сезон они малыми силами, почти без затрат, соорудили тимирязевские светлицы (им посвящена глава 5), а потом под надзором Андрея Марченко построили капитальную теплицу (очень близкую к светлице).

Тимирязевские светлицы могут служить и при наличии капитальной теплицы. К примеру, рассада из этих теплиц намного лучше той, что растет в крытых теплицах. Кроме того, благодаря светлицам можно позволить себе необременительную роскошь выращивать в них не только рассаду, но и молодой картофель, кабачки, раннюю зелень.

В преамбуле второй части было указано на необычную последовательность изложения. Пришло время удовлетворенно признать, что перетасовка была уместной. Если бы проблемы описывались синхронно с огородным календарем, то, по логике вещей, надо было бы начинать с начала – с освоения нового участка. Но читатель определенно чувствует, сколь уместным было решение повременить с описанием начала пути. Частями этого описания стали предшествующие главы, так что фактически можно было ограничиться ссылками на них.

Признаюсь, что сперва я начинал писать вторую часть «логично», с начала, с превращения участка в огород. Но как это было неудобно! Когда же структура второй части была перестроена, изложение стало намного логичнее (без кавычек).

 

Случайные заморочки

Рассмотрим еще несколько проблем, которые волнуют новичков. У слова «заморочка» есть два значения: «трудная, серьезная проблема» и «причуда». О серьезных проблемах шла речь в предыдущем разделе. А сейчас акцентируем внимание на втором значении.

Начнем с очень популярной причуды – желания обзавестись привозными червями. Буквально на днях довелось мне остужать пыл у двух новичков. Один начитался сказок о калифорнийских червях и расспрашивал, как сказку сделать былью, другой хотел того же от «старателей».

Замечу (в скобках), что «калифорнийский проект» на наших землях был не просто сказочным, а сказочно успешным. В качестве… коммерческого. Земной же вклад его неощутим. И не мог не быть пустышкой: калифорнийские черви не могли у нас прижиться, они в нашей земле не зимуют. Нет у них ни инстинкта зарываться от морозов в землю, ни способности впадать с приходом морозов в анабиоз. Так что фактически калифорнийские черви просто «пристраивали к делу» огородника, не давали ему расслабиться даже зимой. Получалось, что не столько черви способствовали благоденствию огорода, сколько огородник заботился об их благоденствии.

Черви в самом деле важный, очень важный фактор плодородия. И Чарльз Дарвин имел основание считать, что на Земле столько плодородной почвы, сколько червей. Только не надо ставить телегу впереди лошади. Плодородная почва делает червей, а черви делают почву еще плодороднее. Обратите внимание: сделать почву еще плодороднее черви могут, но плодородной – нет! Они в неплодородной почве не живут! Значит, зачиная огород, запряги квадригу непрерывного плодородия, а черви в почве помимо твоей воли расплодятся. Причем свои, домашние, ничем не хуже «старателей», а уж о калифорнийских и говорить нечего.

Червям спартанские условия не по нутру. Они капризны, прихотливы. Им невыносимо малейшее неудобство. Вот если одновременно сытно, прохладно, влажно и спокойно – совсем другой коленкор. Ну, так сделай так, чтобы в почве была пища (мертвая органика и бактерии), укрой почву от палящих солнечных лучей мульчей и живыми растениями, проследи, чтобы подстилка была влажной, и не тереби почву бесконечными рыхлениями и прополкой, дай корням возможность наделать ходов для червей, а коконам – дозреть. Вот тогда откуда ни возьмись у тебя червей станет полно. Или даже больше. Иначе говоря, запусти процесс плодородия – и тогда у тебя объявятся незаменимые самозваные помощники. А процесс плодородия станет еще динамичнее. Без заезжих гастролеров.

Тех же, кто хочет улучшить почву не червями, а биогумусом (почвой, обогащенной деятельными червями), приглашаю немножко поумножать и поделить. Это протрезвит похлеще капустного рассола.

Возьмем хрестоматийные шесть соток. Объем почвы на 1 м2 – 200 дм3 (литров), или 0,2 м3, а на всех шести сотках 0,2 × 600 = 120 м3, примерно две 25-метровых комнаты. Чтобы на этих 120 м3 как-то сказалось влияние вносимого биогумуса, его количество должно быть сопоставимо со 120 м3 – скажем, четвертью от 120, то есть 30 м3 (12-метровой комнатой).

Теперь займемся обратным действием – делением. 30 м3 – это 15 тысяч пакетов по 2 дм3, 6 тысяч пакетов по 5 дм3, полторы тысячи пакетов по 20 дм3. Чтобы иллюзорность проекта стала совсем выпуклой – это два карьерных БелАЗа или железнодорожный вагон. Не подъемны ни сумма, которую надо выложить за этот вагон, ни объем работ. Наполнить рассадный ящик биогумусом можно, присыпать землю вокруг роз – с трудом, но тоже можно, но внести сколько-нибудь заметный вклад в окультуривание участка – и мечтать не моги. То есть надо четко отличать рассадный ящик (или горшок для балконных цветов) от участка, даже крошечного.

Другое дело – довериться всемогущей природе. Ранее уже упоминался блестящий пример – почва в теплицах Марченко. Андрей постоянно добавляет в почву органику, слой биогумуса уже стал метровым, а червей в нем Андрей не считает. Могу свидетельствовать: много! Или даже больше!

Еще пример. Николаевский фермер В. Б. Фалилеев (о нем упоминалось выше, в главе 1) (рис. 78) заменил многие огородные операции одной – укрывает почву весной 5-сантиметровым слоем соломы (а теперь – под влиянием статьи Курдюмова – щепой из тонких веток лиственных деревьев). Слой биогумуса в огороде Валерия Борисовича не столь мощный, как в теплицах Андрея Марченко, пока тоньше метра, но растет сам. Сам! Вместе с поголовьем червей.

Рис. 78. В. Б. Фалилеев

Способствовать росту популяции червей и плодородия так, как это делают Андрей Марченко и Валерий Борисович, – это здорово, дешево и сердито. А пытаться закрасить синькой океан – смешно.

Бабулька-рыбачка просит высказать еще один упрек в адрес калифорнийских червей. Они настолько «не наши», что ни весной, ни осенью (о зиме вообще молчок) не годятся для рыбалки – замирают в холодной воде, и рыба их «не видит». Она охотнее клюет на что-то шевелящееся.

Словом, начиная работать над участком, не надо терять время, силы, средства на заморочку с завозными червями. Потрать на непрерывное плодородие хотя бы пятую часть адресуемых на эту заморочку ресурсов – и будешь вознагражден впятеро. Хорошую почву черви заселят сами. И если захочется поиграть с «гостями» – играй на здоровье, но лишь после того, как черви-резиденты сочтут «бытовые» условия достойными.

Я беру эти слова не с потолка. Переболел искусственной вермикультурой – и калифорнийскими червями, и «старателями». Высоко-высоко оценил успех этих коммерческих проектов. Не буду уточнять, в какой роли использовали нас, огородников, – слов не подберу.

Вторая заморочка. Я живо общаюсь с земледельцами разных калибров, и мне не раз приходилось предотвращать завоз так называемой черной земли. Правда, не всегда это удавалось. Многим земледельцам кажется, что огород по щучьему велению уже с рассветом станет сказочно плодородным, если на него завезут два, три, десять самосвалов земли.

Надо отдавать себе отчет в том, что черная земля могла стать черной вблизи фермы и может оказаться данайским даром. С ней можно завезти в огород патогены, глистов, личинок, антибиотики, семена сорняков. А потом многие годы уйдут на борьбу с привнесенными бедами. Оно вам надо?

К тому же объем привозной земли должен быть сопоставим с объемом почвы в пахотном слое. Намного легче и надежнее «вырастить» черную землю в своем огороде: надо уклониться от циклопического объема земляных работ и сразу отправить в путь квадригу непрерывного плодородия, о которой шла речь в главе 4.

Блестящий пример – решение проблемы Игорем Петровичем и Натальей Васильевной Лесюками (снимок их участка помещен в начале части 2, в пункте «Почему текут ручьи по пашне?»). Сколько земледельцев, соорудив фактически контейнеры из шифера, соблазнились бы идеей заполнить их привозной черной землей! А Игорь Петрович и Наталья Васильевна решительно доверились органике. И теперь нельзя не любоваться высотой слоя биогумуса, возвышающегося над землей (рис. 79).

Рис. 79. Высокий слой биогумуса на участке И. П. и Н. В. Лесюков

Третья заморочка – стремление новичка к неуемному расширению ассортимента выращиваемых растений. У меня есть беспроигрышный тест. Если я получаю письмо со списком абсолютно необходимых семян, то знаю наперед: корреспондент – новичок. Завзятый новичок. В порыве вдохновения он даже не чувствует, что у популяризатора разумного земледелия не могут дойти руки до производства и рассылки семян и что у моего огорода совсем иное назначение. У такого новичка представление, что Земля должна вращаться вокруг нужных ему семян. Это не упрек новичку.

Для нас с бабулькой даже самообеспечение едой лишь на втором месте. Главное назначение огорода – быть полигоном для испытания всякого рода идей и новинок. Я не пишу и не рассказываю о чем-то, кажущемся суперинтересным, пока не пощупаю своими руками. Не могу сказать, что прозорлив. Много лет отдал, к примеру, пресловутому компостированию, потом выращивал помидорные деревья… – не буду продолжать этот нелестный список. Похвастаюсь тем, что самостоятельно доходил до понимания бессмысленности мно-о-о-гих затей. Лучше поздно, чем никогда.

Смысл этого предупреждения тот же, что и в случае с вермикультурой. Сначала надо «сделать почву» преимущественно знакомыми, подножными средствами, а потом уже думать, что бы такое отчебучить.

Я хорошо знаю, о чем говорю. Был момент, когда у меня одновременно росли 95 видов растений. Даже спаржу и артишоки растил в чистом поле, где каждую осень два-три раза через наш участок незадачливые пастухи прогоняли череду (в этом стаде было 150 коров). Но мне не жаль впустую потраченного времени – теперь я со знанием дела могу упредить новичков: не увлекайтесь дивертисментом.

Когда приезжал в Москву, мне было мало всей Москвы – я обследовал соответствующие магазины в Зеленограде, Южном Бутово, Кузьминках и других пригородах. Из Америки привозил по 3–4 десятка пакетов семян. И где они? Ау!

Умерь аппетит, новичок! Не расставляй на самого себя капканы!

Под конец – еще об одной заморочке. Я говорю об озабоченности огородников кислотностью почвы. Сколько разговоров, какие ухищрения – от лакмусовых бумажек до непростых (для кармана) приборов для измерения кислотности почвы! И все ведь напрасно. Переливание из пустого в порожнее. Не буду повторять приведенные выше расчеты – обращусь к здравому смыслу. Узнав, что почва у него кисловатая, и прочитав глумливый совет «раскислить почву», огородник может купить 2, 3, 10, 100 пакетов извести и внести ее в огород. Только должен он понимать, что 120 тонн почвы на его участке (2 вагона!) этого мизерного количества пушонки в упор не увидят.

Куда проще выбросить из головы мысли о кислотности почвы на участке, посеять сидераты, снарядить в путь квадригу непрерывного плодородия, и тогда культуры, растущие на богатой органикой почве, позволят себе роскошь не помнить, какой изначально была почва – кислой или щелочной.

Я отнюдь не отрицаю важную роль фактора кислотности почвы. Я говорю лишь о том, что суета вокруг кислотности неконструктивна, бесплодна, а также о том, что обилие неразложившейся органики в почве делает кислотность не замечаемой, по сути, растениями. А если бы даже я был в этом втором посыле неправ и кто-то смог бы срезать меня сотыми процента, то первый-то посыл неоспорим, здесь не поставишь в упрек и тысячных долей промилле.

 

Грядки

Я думаю, что вопрос о грядках и не очень серьезный, и не причуда. Так, что-то среднее. Мы с бабулькой так привыкли к грядкам и дорожкам, что не видим, как бы смогли жить без дорожек. А мои друзья В. Б. Фалилеев и В. Т. Гридчин отлично обходятся без них. Валерий Борисович ходит все лето по соломе (а теперь и по щепочкам), а Виталий Трофимович – по полегшей горчице.

Если почву не рыхлить, она с помощью корней растений и почвенной живности становится плотной, но пористой, проницаемой. Идеальной (по оценке Курдюмова). И если она замульчирована, как у Фалилеева и Гридчина, то беспорядочную ходьбу по ней не ощущают ни сама почва, ни корни растений в ней.

Поэтому не буду никого уговаривать. Замечу лишь, что на возделываемых покатых участках грядки (они же террасы), безусловно, необходимы. Ну, хотя бы для того, чтобы (помимо удержания осадков) блюсти завет Козьмы Пруткова: «Не ходи по косогору – сапоги стопчешь!» В данном случае я озабочен не столько сапогами, сколько целостностью косогора. Мог бы сказать: «Не ходи по косогору – оный стопчешь!»

Тот же «произвол» и по отношению к ограждению грядок. Скажем, у Лесюков (см. пункт «Почему текут ручьи по пашне?» в первой главе) обрамление грядок шифером было важным фактором: оно позволило приподнять грядки, «вынуть» их из воды в прикарпатских условиях. Достаточно побывать в усадьбе Лесюков, почувствовать себя как бы на донышке огромного блюдца, чтобы убедиться, что у Игоря Петровича и Натальи Васильевны просто не было иного разумного выхода.

А для оценки ограждения в ситуации, когда есть выбор, снова сошлюсь на своих друзей.

У Н. И. Курдюмова грядки ограждены дубовыми бревнышками. Николай Иванович косит залуженные дорожки триммером, а грядки постоянно пополняет органикой. Хорошо? Хорошо: красиво, удобно, функционально. Если бы мне захотелось поспорить с Колей, придраться, например, к тому, что дубильные вещества не любы растениям, то Коля напомнил бы мне о весах с чашами «плюсы» и «минусы», о которых я постоянно говорю в книге, а также о том, что «дубильный минус» с годами рассасывается.

А вот А. С. Удовицкий – стойкий противник бордюров. Свое отношение к бордюрам Андрей Степанович выразил шутливым, эмоциональным стихом:

Могу сказать лишь, что мне интересно и поучительно и у Курдюмовых в предгорьях Кавказа, и в усадьбе Удовицкого в Заречном под Костанаем. А некомфортно мне лишь от того, что не могу бывать в этих усадьбах так часто, как хотелось бы. И как бывало раньше.

В первых своих книгах я охотно писал о «подсобнической» роли грядок, о том, как рационально ориентировать грядки, чем залужить дорожки, как их поддерживать. Даже гордился своей выдумкой – делать грядки в форме параллелограммов с углами 60 и 120 градусов. Находил дюжину причин брать с меня пример. Нажимал, уговаривал.

Но сейчас этого делать не буду. Не буду давать совет. Потому что все «дизайновые» решения определяются исключительно конкретными обстоятельствами и личными предпочтениями. Потому и оценку обстоятельств, и детали планирования участков оставляю на усмотрение самих землеустроителей.

 

Если бы эта книга писалась эксклюзивно для А. С. Удовицкого, я назвал бы главу «Еще раз про любовь». Так я дал бы понять Андрею Степановичу, что знаю назубок и принимаю душой его строчки:

Сверх всего, мне картофель полюбился как неисчерпаемый источник разгаданных и неразгаданных тайн. И не только это побуждает меня воздать ему должное. Я знаю точно, что многие читатели были бы разочарованы, если бы не узнали чего-то новенького о «втором хлебе», занимающем львиную долю площади участков. Право, время заменить одно слово в старой пословице – «Если капусту не садить, зачем огород городить?», родившейся еще до прихода картошки в наши огороды, в допетровские времена.

 

Возьмем в руки лупу

Я уже более 20 лет не сажаю картошку целыми клубнями. И мне, одному из творцов и певцу природосообразного земледелия, часто приходится слышать правомерный вопрос: «А сообразна ли с природой посадка картошки кусочками?» Вопрос с явным подтекстом, как бы на засыпку. Ответ – утвердительный. Но прийти к такому ответу непросто. Если не спеша приглядеться к картофелю и пораскинуть умом, то проявится такая картинка.

Картофель сам себя черенкует

Историческая родина картофеля – горы Перу и Чили, где температура на большей части территории летом не поднимается выше 28–30 °С, а зимой изредка опускается на несколько градусов ниже нуля. И картофель привык именно к этому очень умеренному климату. Потому он выглядит в наших глазах капризным неженкой. И родит то густо, то пусто. Не по нутру ему ни жара наша, ни морозы, ни суховеи.

В наши зимы, лютые для картофеля, мы искусственно помогаем картофелю, создаем благоприятные условия для зимовки клубней: выкапываем и храним в погребах не только пищевой, но и семенной картофель. Словом, выращиваем многолетнее растение по однолетней схеме – иного нам не позволяет климат. Кстати, многолетний помидор мы тоже растим как однолетник, но этому «неторопливому» выходцу из еще более теплых краев даже рассадой помогаем продлить теплый сезон.

У себя на родине картофель наловчился прятаться от умеренных (очень умеренных!) холодов… под землю! На концах подземных побегов – столонов – у него образуются утолщения (клубни), в которых накапливаются активные вещества, необходимые для того, чтобы растение могло, отбросив осенью стебель и листья, успешно перезимовать в земле, а весной снова выбраться на поверхность и отрастить надземную часть. Так и живет это многолетнее растение – на зиму уходит под землю, а весной, возродившись из клубней, снова подставляет листья солнцу.

Любое растение стремится занять как можно большее пространство под солнцем. Картофель делает это своеобразно: разделяется фактически на кусочки, как бы сам себя черенкует. Клубни – это на самом деле черенки. Кусочки видоизмененных стеблей, из которых потом вырастают самостоятельные растения. В лупу можно увидеть, что глазки со стороны пуповинного конца окаймлены дугообразным следом недоразвитого листа – листовым рубцом. Получается, что ростки (будущие стебли) растут, как пасынки, из пазух листьев.

А разрезав клубень, можно заметить еще большее сходство его со стеблем: близко к поверхности расположено сосудистое кольцо. В этом кольце собираются физиологически активные вещества, обеспечивающие возрождение жизни картофеля (к этому наблюдению мы еще вернемся).

Так что, когда мы делим клубень на кусочки, извлекая из этого разнообразные полезные эффекты, то как бы продолжаем, углубляем освоенное картофелем черенкование «стебля». Мы черенкуем черенок! Словом, надо еще поискать прием, настолько сообразный с природой, как посадка картошки кусочками.

История с оправданием посадки картофеля кусочками показывает, что бывает непросто разглядеть в природе связи, которые можно было бы мобилизовать. Подчас приходится и лупой вооружаться, и мозгами шевелить.

Апикальное доминирование

Правомерность употребления для клубня слова «черенок» поддерживается еще одним феноменом, свойственным растениям – так называемым апикальным доминированием (напомню: apex – верхушка, dominans – господствующий). Это инструмент, с помощью которого практически весь растительный мир борется за свет: мякоть, окружающая верхнюю почку, вырабатывает фермент ауксин, транспортирует его к нижним почкам, и ауксин подавляет их. Таким образом, все ресурсы растения направляются на обслуживание побега из верхней почки, чтобы этот побег быстрее вырвался к свету, выиграл борьбу за свет.

Каждый огородник знаком с проявлением этого феномена на примере картофеля – самая сильная почка верхнего глазка доминирует над почками в нижних глазках, подавляет их. И из посаженного клубня вырастает разве лишь половина возможных стеблей. А если бы удалось избавиться от апикального ига, если бы все глазки дали стоящие ростки, то по крайней мере вдвое сократился бы объем закапываемой при посадке еды!

Я испытал разные способы избавления от апикального ига. Но лучшим мне кажется тот, которым пользуется Удовицкий. Поясню через аналогию.

На улице, у пивного ларька, буянит его завсегдатай: размахивает ружьем, пристает к прохожим. Ситуация, в общем-то, опасная. Разными способами можно избежать этой опасности. Можно просто сбежать, пройти, например, трусливо мимо ларька по другой стороне улицы, загнать домой детей и т. п. А можно сделать это по-мужски – отнять у буяна ружье и дать ему коленом под зад.

Так вот, Андрей Степанович избавляется от апикального ига на клубне по-мужски: он сковыривает росток-лидер в верхушечном глазке, теперь некому дать команду на выработку ауксина, и все ростки вздыхают полной грудью (на рисунке 80 – клубень, с которого был удален росток-лидер). Это чисто демонстрационный кадр. Он показывает, что ростки на клубне на самом деле избавляются от апикального ига после удаления ростка-лидера.

Рис. 80. Клубень, с которого удален росток-лидер

Ниже будет разъяснено, почему так настойчиво проращивать клубни преступно.

А среди испытанных мной приемов лучшим можно считать такой. Берем в руки клубень. Окидываем глазом глазки и разрезаем клубень поперек так, чтобы число глазков на частях клубня было примерно одинаковым. Нет нужды скрупулезно пересчитывать глазки: удовлетворительный результат дает отсечение верхней трети клубня, на глаз. На рисунке 81 – части одного клубня через три недели после рассечения клубня. Видно, что нижняя часть клубня выиграла от рассечения больше верхней, потому что начисто избавилась от апикального ига.

Рис. 81. Части одного клубня через три недели после рассечения

Надо подчеркнуть, что сейчас речь идет только о том, как избавиться от апикального ига. И этот снимок иллюстрирует действенность именно этого приема, а не то, как следует поступать. А почему кадр перечеркнут, тоже будет рассказано в следующем пункте.

У каждого из двух способов избавления от апикального ига есть свои плюсы и минусы.

В защиту рассечения клубней могу высказать такой (не очень серьезный) довод. Надо понимать, что не каждый огородник готов сажать картошку глазками. К этому надо прийти. Огородник, который еще не готов к посадке кусочками, может (без ущерба для ростового потенциала) посадить картошку подготовленными половинками. Во-первых, ему понадобится вдвое меньший объем посадочного картофеля, а во-вторых, картофель у него взойдет дружнее. И не будет ущерба, если огородник перед разрезанием клубня удалит росток-лидер, – от этого выиграют ростки верхней части.

Повторю: эти рассуждения – просто временная дань традиционалистам, не готовым к посадке картошки кусочками.

Пагубность усердного предпосадочного проращивания картофеля

Можно назвать дежурным одно заблуждение огородников: они испытывают восторг при виде мощных, облиственных ростков на проращиваемых клубнях. Обратите внимание – этот кадр (рис. 82) перечеркнут. Он показывает, что такие ростки не нужны.

Рис. 82. Переросшие клубни картофеля

Так и хочется воскликнуть: «Люди! Что вы делаете? На ваших глазах растет нечто уродливое – с листьями, но без корней!» Орхидея?! Тут не радоваться – паниковать надо: совершено сразу четыре немотивированных отступления от естественных обстоятельств жизни клубней картофеля у себя на родине.

Первое отступление. Поскольку ростки мощные, то, скорее всего, картофель «разбужен» искусственно, преждевременно. Прерван период покоя клубней. В родных пенатах клубни спят до того времени, когда почва прогреется до 10–12 °С. Согласитесь, что это очень разные вещи – проснуться от того, что выспался, или от того, что растормошили и еще сонного поставили на ноги. Весь день потом будешь клевать носом.

Второе отступление. Клубни дикого картофеля – всегда в темноте, никогда не видят света. Надо ли говорить, что жизнь клубня на свету иная, чем в темноте! Я сейчас не утверждаю, что на свету клубню хуже (а это так). Речь лишь о том, что свет для клубня – фактор непривычный. И не видно мотива, почему клубню надо отвыкать от привычки жить в темноте.

Третье отступление. Дикий клубень начинает оживать в прохладной земле. А от резкой перемены в условиях жизни, от переноса в тепло, от «пришпоривания» он должен испытывать стресс. Мне довелось побывать мини-начальником, и я никогда не подгонял сотрудников. Понимал бессмысленность этого: кнут не лучшее орудие управления. Возможно, что это школа отца. Весьма эффективная.

Так вот, о клубне. Ему еще предстоит побывать в нелюбой жаре. И просто ни к чему лишать его возможности провести совсем не лишнюю неделю в комфортных прохладных условиях.

Четвертое отступление. По-видимому, самое ощутимое. Дикие клубни просыпаются и развиваются в земле, а не на воздухе. Корни начинают работать (а не усыхать) сразу с момента появления. А на снимке с двумя половинками клубня, который я назвал позорным, видно, как дружно усыхают корни на воздухе. И что, это кому-нибудь надо? Что, ради вот этого усыхания корней надо возиться?

В естественных условиях корни у растений появляются раньше листьев. Так что когда у ростков возникает нужда в азоте, поставщики азота – уже на боевом дежурстве. А что происходит, когда к моменту появления листьев еще нет (или уже нет) корней? Стартует разрушительный процесс: росток добывает азот из материнского материала, «взламывает» содержащие азот молекулы. И если повреждаются молекулы ДНК и РНК – носители наследственности, то происходит сортовое вырождение картофеля.

На выразительном снимке внизу, сделанном в усадьбе Удовицкого, показано, как Андрей Степанович с внуком Артемкой сажают картошку в «зев» (рис. 83). Можно обратить внимание на «засоренность» площадки: даже стебли прошлогодних баклажанов торчат из земли. Но самое важное, на что надо обратить внимание, – это клубни. Они голые, непророщенные.

Рис. 83. Посадка картофеля в усадьбе А. С. Удовицкого

Если быть более точным, то сажают клубни, только что проснувшиеся и подвергнутые операции – у них сковырнуты проявившиеся ростки-лидеры. Никаких ростков с зелеными листьями. Клубни выглядят так, будто только что проснулись. Андрей Степанович не подхлестывает клубни, бережет их период покоя, дает им проснуться от того, что «выспались». А вот позиция Нины Анатольевны Бондаренко, учитывающая все факторы: «Оптимально сажать картошку с маленькими белыми ростками, которые еще не дифференцировали листья, но уже дали зачатки корней». Согласен полностью.

 

Практические выводы

В первом разделе говорилось в основном о диком картофеле, растущем в умеренном климате горных районов Перу и Чили. Это ориентир. Но и только. Следовать ему фанатично в наших условиях бессмысленно. На него следует оглядываться, но при случае позволять себе разумные, мотивированные отступления. Учитывать, что картофель – на чужбине.

Жить будем по часам.

Начнем с подготовки клубней к посадке. С одной стороны, хорошо бы клубень молниеносно перебросить из погреба в землю. Но это «хорошо» относится лишь к мифическим идеальным условиям. В суровой действительности надо считаться с тем, что среди здоровых посадочных клубней могут оказаться и нездоровые.

Некоторые недуги можно заметить сразу. Скажем, клубни с трещинами, с намеком на «талию», «стеклянные» можно сразу исключить из числа семенных. Они поражены вирусами. А вот, скажем, клубню, на котором суждено появиться росткам-ниточкам, надо дать время нарастить эти самые ниточки. То же можно сказать о клубнях, на ростках у которых почернеют кончики. Клубни, пораженные фомозом (почернением мякоти), должны побыть некоторое время в относительном тепле, чтобы они себя «выдали» – утратили тургор, стали на ощупь дряблыми.

Словом, перед посадкой надо переместить семенной материал из погреба в умеренно теплое темное место на 10–12 дней, чтобы иметь возможность отбраковать клубни, негодные для посадки.

Далее. В течение этого времени надо на каждом клубне выявить росток-лидер и сковырнуть его. Удалять лидера можно, конечно, и в момент посадки. Андрей Степанович так и делает. Но надо понимать, что у Андрея Степановича как профессионала «ружье пристреляно». Он легко распознает лидера. А у подавляющего большинства из нас возможны промахи. И если за время подготовки ростки не начали выравниваться, то надо сковырнуть еще одного «выскочку».

Если есть охота немножко повозиться, то можно поместить клубни с удаленным ростком-лидером на неделю в какую-нибудь емкость и посыпать влажной почвой. Можно добавить еще один слой, прикрыв нижний слой 2–3-сантиметровым слоем земли. Таким манером огородник убивает трех зайцев. Во-первых, к нему возвращается радость от развитых ростков. Причем эта радость безгрешна: у ростков, выросших в земле, как и положено, раньше развиваются корни, а не листья. Во-вторых, клубень тоже рад – он продолжает тешиться почти «домашними» условиями. И в-третьих, картофель выиграет неделю комфортного прохладного времени. Надо сказать, в последние десятилетия климат явно испортился – практически не бывает весны. Еще вчера лежал снег, а сегодня задул суховей. И растение встретит его более развитым, окрепшим.

Наступает пора сажать картошку. Можно определять этот момент с помощью термометра: температура почвы должна достичь 10–12 °С. Можно дождаться, когда листочки на березе станут величиной с копейку. А можно просто глянуть на деревню. Она массово высыпает на огороды с ящиками картошки как раз вовремя.

Теперь о посадочных фракциях. Можно сажать картошку целыми клубнями (как на рис. 83). Но лишь в том случае, если клубни не крупнее куриных яиц (как раз такие клубни кладет в «зев» Артемка). Чем диктуется такое вроде бы нелогичное требование? Ведь каждый огородник видел, что чем крупнее клубень, тем внушительнее ростки на нем. Но не каждый задумывался над тем, отчего ростки такие внушительные. И не в ростках счастье огородника.

Между тем ростки и не ростки вовсе, а калеки. Дело, опять-таки, в азоте из материнского белка. Чем больше материнского белка (и азота в нем) доступно ростку, тем позже у него появится нужда форсировать образование корней и тем больше шагов к вырождению проходит выросшее из него растение. В конечном счете – тем ниже урожай. Любопытный факт. Многие огородники сажали во-о-т такой клубень. И неизменно получали… вот такусенькие клубеньки. За объяснением этого парадокса и к ворожке не ходи: комфортную прохладную пору в начале вегетации растение живет без стоящих корней, за счет материнского питания, а когда спохватывается – поезд ушел. Пришла жара, а корни не успели развиться.

Но вернемся к посадочным фракциям. Если клубень размером превосходит куриное яйцо, его целесообразно разрезать.

Сторонники привычной манеры сажать целые клубни получат нужную густоту стояния стоящих стеблей, сажая половинки клубней (от клубня отсекается примерно верхняя треть). При этом надо иметь в виду, что среди клубней может затаиться инфицированный, поэтому перед разрезанием очередного клубня надо макнуть нож в раствор формалина или лизола. Важность такого предохранения возросла в последние годы: можно говорить об эпифитотии (то же, что у людей эпидемия) альтернариоза картофеля.

При оценке целесообразности разрезания посадочных клубней на чашу весов «плюсы» можно будет положить следующие бонусы:

1) вдвое уменьшается объем посадочного материала;

2) уменьшается общий объем материнского материала, достающегося каждому ростку, и корни пораньше, еще в более или менее прохладную пору, берутся за добывание питания из земли, что благоприятно сказывается на урожае;

3) из половинок вырастает меньшее число стеблей, чем из целых клубней, стало быть, растения внутри куста меньше конкурируют друг с другом, в кусте исчезают явные аутсайдеры, а с ними и «горох».

Но наиболее полно воспользоваться всеми связями, описанными в предыдущем разделе, позволяет посадка картошки кусочками. Чтобы добиться обычной густоты стояния стеблей (30–40 штук на 1 м2), нужно сажать кусочки несколько гуще. Возьмем (для определенности) ленточную посадку (рис. 84), которую применяет Н. А. Бондаренко (подробный рассказ об опыте Нины Анатольевны ниже, в конце пункта). Если ленты картофеля отстоят от границы грядки примерно на 10 см, расстояние между лунками в ленте 15–16 см, а междурядье между лентами 60–70 см, то получится как раз стандартная густота стояния – примерно 30 стеблей на 1 м2.

Рис. 84. Ленточная посадка, которую применяет Н. А. Бондаренко

Междурядье можно занять разными уплотнителями (примеры – в следующей главе). Интересный феномен. Нина Анатольевна не знала о сачке Егорова, но предложила схему, как нельзя лучше подходящую для работы с сачком: «языки» сачка просовывают между стеблями первого ряда ко второму. Так что веничком можно пройтись сразу по двум рядам. Обеспечивается нужная плотность посадки, и уплотнители не мешают работать. Красота!

Итак, пришла пора сажать картошку. В день посадки вырезаем из подготовленных клубней (или половинок) глазки. Все необходимые для всходов физиологически активные вещества сосредоточены в 2–3 мм под кожурой, в сосудистом кольце. Так что можно вырезать нетолстые «линзы» – толщиной 4–5 мм. Срезы можно не обрабатывать – в земле они быстро покрываются «пробкой». Но надо иметь в виду, что у ростков на кусочках бывает короткая пора, когда у них еще нет корешков и им доступна лишь влага кусочка. Особенно важно учитывать это обстоятельство в засушливую весну. Поэтому (в этих условиях) лучше вырезать не «линзы», а «кубики» объемом с чайную ложку (рис. 85). Запаса влаги в таком кусочке будет достаточно на время, пока корешки уцепятся за почву. Именно такой посадочный материал – «кубики» с пророщенными глазками – продают в Гарден-центрах США и Канады. Нелишне напомнить: вырезая кусочки, надо быть «скупым»: мы уже знаем, что избыточный материнский материал и урожай снижает, и вырождению картофеля способствует. А оставшийся после вырезания глазков материал сгодится на кухне – он и не истощен, и не озеленен.

Рис. 85. Вырезание посадочных глазков

Верхушку клубня, вообще говоря, трудно разделить на кусочки с одним-двумя глазками. Ее можно просто рассечь на две части, на каждой из которых будет по 2–3 ростка (рис. 86).

Рис. 86. Верхушка клубня картофеля, рассеченная на две части

Подкреплю слова в поддержку «скупости» при вырезании глазков емкой цитатой из А. С. Удовицкого: «Я считаю, что вырождение картофеля, в том числе и инфекционное, в основном происходит из-за того, что взошедшее растение, особенно от обычных семенных и крупных клубней, долго питается белковым азотом материнского клубня. Поэтому чем раньше отлучить росток от «сиськи», от материнского клубня, то есть перевести тронувшийся в рост глазок на самостоятельное корневое и листовое питание не белковым азотом, а нормальным азотом почвы… – будет лучше для картофельного растения».

Надо ли особо оговаривать, что посадка картошки кусочками предполагает, что картошку и не полют, и не окучивают. Но тщательно мульчируют. И подкармливают без оглядки подслащенным ЭМ-силосом. Словом, по картофельной грядке едет квадрига непрерывного плодородия.

Копают картошку, как уже говорилось ранее, «глазами». Плантация остается ровной, и следует немедленно засеять ее сидератами, приполоть семена (а заодно и сорняки выполоть), замульчировать и, если понадобится, полить два-три раза по мульче, чтобы помочь сидератам взойти.

Подведем некоторые итоги. Посадка картошки кусочками эффективнее посадки клубнями. Повторяю: речь об огороде, у меня нет готовых рекомендаций для больших площадей, хотя в Северной Америке и большие картофельные плантации засаживаются кусочками, а в садовых центрах просто нет иного семенного картофеля.

Правда, может показаться, что на приготовление кусочков расходуется дополнительное время. Но если бы даже это было правдой, то на чаше «плюсы» лежали бы:

• уменьшение объема посадочного материала;

• повышение урожайности;

• отсутствие в урожае мелочи;

• снижение риска вырождения картофеля;

• заметное упрощение копки картофеля;

• избавление от прополки и окучивания.

И потом – разве можно сравнивать работу с клубнями (по весне, сидя в тени, прихлебывая кофе или чай) с прополкой и окучиванием на солнцепеке?

Невзирая на опыт посадки картошки кусочками, приобретенный еще в лихие 40-е, я возвращался к хорошо забытому старому без спешки. Шел к этой посадке шажочками. Сверлил мне голову вопрос, почему вместе с лихолетьем ушла методика, которая существенно помогала пережить его. Грубоватая пословица-вопрос «Войны нет – ума нет?» была слабым утешением. Недоумение усугублялось демографическими подвижками. Бурно росла численность городского населения. Городские новоселы ценили «свою картошечку», но не имели погребов. Им негде было хранить семена. И самое вроде бы время припомнить забытый способ, позволяющий значительно снизить объем семенного картофеля. Ан нет. Словом, загадка осталась неразгаданной.

Поэтому я осторожничал. Сначала посадил одну грядочку. Понравилось. Потом две – тоже был доволен результатом. Потом три… А затем выдался такой год, когда глазки дали достойный урожай, а то, что выросло из целых клубней, можно было и не выкапывать (ростки лишний десяток дней пожили без корней, а когда спохватились, оказалось, что весенний суховей унес влагу). И я смело начал популяризировать посадку глазками.

За эти годы получил массу откликов. Были среди них и укоряющие. Одна огородница так и сказала: «Посадила по-вашему, кусочками, и осталась без картошки. А соседка посадила, как все… и т. д.». Разобрались. Немножко задержалась моя собеседница с посадкой в суховейную весну, и тонким кусочкам не хватило влаги, чтобы дать достойные ростки. Они скукожились до того, как пошли дожди. А у соседки клубни дождались спасения. О таком случае говорилось выше. И о фанатизме – тоже. Надо оглядываться на обстоятельства, учитывать их. Случается и мне сажать картофель не кусочками, а половинками из-за ветров с астраханских степей.

Однако должен признаться, что подавляющее большинство откликов – благосклонные. Особенно порадовал меня рассказ жительницы г. Бологое (Тверская область) Н. А. Бондаренко, кандидата биологических наук, ведущего научного сотрудника одного из НПО (рис. 87).

Рис. 87. Н. А. Бондаренко

Нина Анатольевна имеет, по нынешнему доброму обычаю, дом в деревне, содержит коз и (гложет меня белая зависть!) лошадей. На двух сотках большого приусадебного участка она сажает картофель. И вот стала примечать следы вырождения своего излюбленного сорта картофеля.

Под руку Нине Анатольевне подвернулась моя книга «Городим огород в ладу с природой», в которой описана технология посадки картошки кусочками, приостанавливающая сортовое вырождение картофеля. Об этой безокучивательной технологии Нина Анатольевна была наслышана, но как-то не решалась резать клубни, опасалась загнивания срезов. А потом обратила внимание на то, что в земле раны на клубнях надежно пробкуются после повреждения крысами, мышами, медведкой, личинкой майского жука. Рискнула резать клубни – и в весьма неблагоприятный для картофеля год была вознаграждена. И массой урожая (15 мешков с двух соток), и качеством клубней. При возникновении сомнений, не загниют ли срезы клубней в земле, Нина Анатольевна обратилась к природе, присмотрелась, как Ее Величество решает эту проблему. И поступила сообразно с природой, сознательно доверилась ей. Замечательный штрих!

Выращиваемый без окучивания картофель – во избежание озеленения клубней – нуждается в тщательном мульчировании. И Нина Анатольевна усилила замечательное сбалансированное удобрение – конский навоз – мульчей из борщевика, очень сладкого растения. В довоенной Сибири для нас, пацанов, верхушки побегов борщевика были лучшим лакомством – сочные, духмяные, медовые. Смешна даже мысль о сравнении этого деликатеса с каким-нибудь бананом или киви.

Правда, мы имели дело с безобидным сибирским борщевиком. В окрестностях же Бологого растет жгучий борщевик Сосновского. Выделяемые свежим борщевиком фуранокумарины при попадании на кожу вызывают сильные болезненные и долго не заживающие фотохимические ожоги и оставляют долго не заживающие раны. Поэтому Нина Анатольевна с мужем, когда работают с борщевиком (они используют его и в качестве корма для животных), тщательно одеваются, чтобы свежий борщевик не коснулся кожи, и даже надевают респиратор.

Вернемся к картофелю. У Нины Анатольевны в одну сторону смотрели сразу несколько факторов: и сладкая мульча из борщевика, и сбалансированный конский навоз, и возрождающая посадка кусочками, и удачная схема посадки – двухстрочными лентами с междурядьями 70 см.

Еще раз напомню о немаловажном факторе. Картошку, посаженную кусочками (и замульчированную!), можно не полоть и не окучивать. Даже не можно, а нельзя! Попробуйте поорудовать в кустиках, между которыми 15 см!

 

Берем уроки у Природы

Присмотримся внимательно к рисункам 88 и 89. На них – образцы «инструментов», с помощью которых решает проблемы защиты растений Природа.

На рисунке 88 кустики тысячелистника (многолетнего сорняка!) укрывают соседние баклажаны запашным облаком, как шапкой-невидимкой, и сконфуженные колорадские жуки не видят самого изысканного деликатеса. Снимок сделан в ту пору, когда картофельная ботва стала усыхать и жуки дружно поднялись в небо, чтобы найти, где бы продолжить нагуливать жирок к зиме.

Рис. 88. Кусты тысячелистника между баклажанами

В этот момент борьба с жуками с помощью ядов бесперспективна. На смену павшим бойцам на запах баклажанов (а жуки чуют его за сотни метров) прилетят другие, и вряд ли у кустиков баклажанов сохранится столь беззаботный и девственный вид, как на снимке.

На рисунке 89 муха-скорпионница выедает личинку колорадского жука.

Рис. 89. Муха-скорпионница выедает личинку колорадского жука

Эта драма вызывает в памяти разговор, который состоялся у меня еще в том тысячелетии с продавцом баклажанов и прочей снеди на фермерском рынке в США. Я спросил у фермера (через переводчика, зятя Влада Клойзнера), есть ли на его плантации колорадские жуки и чем он опрыскивает баклажаны.

– Есть, а как же, – ответил фермер. – Но я баклажаны не опрыскиваю.

У меня бровь аж кепку приподняла.

– Если я поработаю с опрыскивателем и, не дай бог, уничтожу жуков, то исчезнет еда у тех, кто ест жуков, и они вымрут с голоду. Но парочка жуков (вследствие мутации) выживет (уже с иммунитетом к тому яду, который убил соратников), быстро восстановит популяцию, и жуки, избавленные от врагов, покажут мне мать Кузьмы (в те годы в США было еще на слуху и в ходу хрущевское «Мы вам покажем кузькину мать»). А пока я жуков не уничтожаю, у меня в поле все всех едят потихоньку – и… поддерживается равновесие.

Необычайно выразительная лекция об основах мироздания, о пружинах эволюции, о школе, в которой следует учиться всю жизнь.

 

Война – путь в никуда

Однажды встретилась мне иллюстрация пищевой цепочки (рис. 90). В линию были выстроены рыбки убывающих размеров, и у каждой была открыта пасть на рыбку впереди. На рисунке – три звена этой цепочки.

Рис. 90. Иллюстрация пищевой цепочки

Представим себе, что царь природы ухитрился уничтожить среднее звено цепочки. Эволюционная катастрофа! Апокалипсис! Левое звено цепи погибает, потому что ему нечего есть. А правое – неограниченно плодится, потому что его некому есть. Невообразимый дисбаланс! Он пойдет непредсказуемыми волнами и вправо, и влево! И если теперь (вследствие мутации) подавленное среднее звено возродится, то расплодится невероятно. И ввиду обилия кормов (впереди), и ввиду отсутствия врагов (сзади). Вот о чем говорил мой собеседник на фермерском рынке.

Теперь понятно, что во второй половине прошлого века у деструктивных насекомых не было выхода. Их популяция обязана была «взорваться» – очень уж велики стали «успехи» агрохимии, сумевшей руками аграриев (и за их счет) нарушить многие балансы в природе. Громадные средства стали крутиться в этой сфере. Голова пухла от калейдоскопа названий. Усердие агрохимиков создавало (и продолжает создавать) настолько мощный фон, что сквозь него не расслышишь голосов Фукуоки или Антонца, считающих (и собственной жизнью убеждающих), что мир был бы краше без упомянутых «успехов».

Вроде бы всем (в том числе и воротилам агрохимических корпораций-монстров) нетрудно заметить, как защищаются растения в дикой природе. Присмотрись – и больше ничего не надо. Но не тут-то было. Одним выгодно произвести что-то, а другим проще не раздумывая прыснуть этим чем-то, не к ночи будь помянутым.

К счастью, в последнее десятилетие обстановка слегка разрядилась. Яды, убивающие все живое вокруг, постепенно вытесняются быстроразлагающимися биопрепаратами избирательного действия.

К чему я говорю об агрохимии? К чему «этот стон раздается»? Да к тому, что во многих случаях проблему решает мир вместо защиты (так называется третья часть трилогии Н. И. Курдюмова). Иногда ее удается решить буквально глазами.

 

О личном опыте

Нет, скажем, у нас в огороде личинок майского жука. Совсем нет. А были в изобилии. На дне компостной ямы вырастали чуть ли не с «качалку» рогоза. Надо было проследить за жизнью жуков, подумать над тем, почему самки майского жука выбирают для кладки яиц места, где интенсивно разлагается органика (в компостных ямах, под кучами навоза, в «бочках», где выращивались пресловутые помидорные и картофельные деревья). И с проблемой удалось справиться не прикладывая рук. Без преувеличения (или преуменьшения?) – одними глазами.

В огороде не стало пятен, от которых в мае разносился бы соблазнительный для жучих аромат. Он притягивал мамочек-«бомбовозов», подавал им сигнал о том, что здесь личинкам хватит еды на все 3–4 года, пока они станут имаго (зрелыми особями). И все! «Хрущі над вишнями гудуть», а личинок – нетути. Улетают мамочки в поисках подходящего места для кладки яиц.

А как же навоз – одно из самых достойных удобрений? Ни-ни? Да вноси, если не боишься данайских даров! Но с осени. Как мульчу. И не запахивай (разумеется, предварительно надо убедиться, что по пашне не текут ручьи, иначе это добро окажется в колодцах). Тогда навоз к весне дезодорируется и самки-«бомбовозы» не учуют его, пролетят мимо.

Короче говоря, прекратили мы возиться с помидорными и картофельными «деревьями» – теперь эта возня вспоминается как приключение «лоха», соблазнившегося пением сирен. Не привозим навоз – нужды нет. Тот толстый слой органики, что куры натаптывают в загоне за лето (курячій послід), разбрасываем по грядкам с осени. О компостной яме и вспоминать не хочется. Вот и вышло так, что теперь не каждый сезон нам удается заметить хотя бы одну желтоголовую личинку. А ведь, бывало, целые грядки клубники эти личинки делали лысыми.

Отвлекусь. Приходилось читать совет пропитать почву (чтобы уничтожить личинок майского жука) карбофосом на глубину до 15 см. Образчик размышлений в шорах, когда видишь объект без его окружения! Ведь вместе с этим объектом погибнет вся почвенная живность! А самому огороднику куда потом податься?

Не досаждают нам цикадки и прочие любители «жевнуть». За этим зорко следят пауки. Так они благодарят нас за то, что мы очень редко теребим почву и не рушим их гнезда и сети. Не знаю точно, почему именно нас покинули проволочники. Скорее всего, это жужелицы благодарят нас за то же, за что и пауки. Вольготно в буйном огороде и златоглазкам, прожорливые личинки которых могли бы потягаться с пауками – признанными главарями огородных хищников. Златоглазки себе на беду приспособились откладывать яйца на ниточках, прикрепленных к нижней части листьев. Понятно, что в огороде, где поддерживается «чистота», где нет ни единого «лишнего» растения, ни единой «соринки» на земле, нет жизни ни паукам, ни жужелицам, ни златоглазкам.

До жестокого лета 2010 года мы не знали, есть ли у нас слизни. И смешно было слушать сетования иных огородников на мульчу. Дескать, под ней прячутся слизни. Нет, под мульчей комфортно жабам, к языку которых за одну ночную прогулку прилипают десятки слизней. Слизней не было потому, что была мульча. А под ней – жабы.

Лето–2010 оказалось роковым для популяции жаб. Слизни разбушевались, избавившись от прожорливого врага. И снова на помощь пришла мульча. Правда, политая юшкой ЭМ-силоса (или усиленная силосом). Я приметил исчезновение слизней в нашем огороде, но не связал этот факт с ЭМ-силосом. Надоумили меня члены Никопольского Клуба органического земледелия. Порадовали автора конвейерной технологии ЭМ-силосования. Они сознательно использовали юшку, чтобы избавиться от слизней. Скорее всего, слизням неугодна кислая реакция мульчи. И снова: мульча не плодит слизней – она их со свету сживает.

Еще пара слов о Никопольском клубе. Его руководительница В. И. Ляшенко, уклоняющаяся от всех на свете приемов, способных урожай развести с едой, испытала еще и такой действенный способ укрощения слизней. Вокруг грядки Валентина Ивановна раскладывает небольшие дощечки (величиной с две-три ладони), слизни после ночной охоты собираются под ними, и утром остается потратить десяток минут на то, чтобы поднять дощечки и смести слизней веничком в ведро.

Пик природосообразности! Вам (имеются в виду слизни) нужно убежище на день? Пожалуйста! Ни искать, ни далеко ходить не надо. Тратится время? Да! Жалко его? Конечно! Но зато налицо единство урожая и еды. Ради которого, строго говоря, только и стоит городить огород.

Вернемся к нашему огороду. Не так остра у нас проблема колорадского жука. Нам помогают и кустики тысячелистника (который мы не считаем сорняком и регулярно разбрасываем его семена по огороду), и веточки цветущей серебристой полыни, воткнутые в критических местах. К тому же мы начинаем контролировать жука сразу после выхода его из земли. Бабулька вручную собирает жуков и кладки яиц в первые две недели, и вместе с одной ранней парой огород избавляется от ее потомства, исчисляемого сотнями миллионов.

Не угнетают нас тли. Мы не считаем муравьев врагами огорода, наоборот – с удовольствием пользуемся их услугами. Муравьи стаскивают тлю со всего огорода на «пасеки» – сливу, калину, маточники пастернака, осот, капусту. А на «пасеках» удобно укрощать скопления тли с помощью биопрепаратов (актофита, битоксибациллина).

Словом – никаких хитростей! Кроме тех, что удалось разглядеть в Природе. Никаких супердостижений агрохимии.

 

Пара слов о биопрепаратах

В последнее десятилетие обстановка на фронте борьбы с вредителями стала менее напряженной. Как уже говорилось, яды, убивающие все живое вокруг, постепенно вытесняются быстроразлагающимися биопрепаратами избирательного действия. Я не намерен писать руководство по использованию препаратов. Нужные сведения читатель найдет на упаковках препаратов и, например, в изумительной книжечке В. И. Ляшенко «Давайте помиримся с Природой».

Спору нет, биопрепараты эффективны и в тысячу раз менее вредны, чем пестициды. В. Б. Фалилеев, к примеру, двукратным опрыскиванием гаупсином весной начисто избавляет яблони от плодожорки. И при этом яблоки остаются съедобными. Но не надо преувеличивать достоинства биопрепаратов, фанатеть. В каждом случае надо это дело обмозговать.

Возьмем, скажем, актофит, которым опрыскивают картошку. Актофит действует и на имаго, и на личинок. Но адвокат божьих коровок предостерег бы от безоглядного применения этого препарата.

У актофита – вдобавок к системному – слабый контактный эффект (не зря на упаковках написано, что этот препарат более эффективен в жару). Губительны пары актофита. А поскольку колорад и «солнышко» работают на одной территории (колорады и их личинки жуют листья картофеля, а личинки «солнышек» – самих жующих созданий), то от актофита перепадает и вредителям, и тем, кто помогает снизить их численность.

Словом, не надо безоглядно использовать биопрепараты, считать их панацеей. И если удается высмотреть у Природы какой-то эффективный прием, надо отдать ему предпочтение.

 

Еще раз о сачке Егорова

Вернусь к тому, как мы справлялись с колорадским жуком. Главное действо – вручную собирали жуков и кладки яиц сразу после выхода жуков из земли и вместе с одной ранней парочкой избавляли огород от ее потомства, исчисляемого сотнями миллионов. Но вот незадача. Кладки яиц колорада и «солнышка» трудноразличимы. Да еще на уровне земли.

Потому я был буквально заворожен сачком Егорова – увидел в нем по-настоящему безвредное и спорое средство избавления от главного огородного недруга. Самки колорадского жука в основном оказываются в сачке до кладки яиц. А «солнышко», если и попадает в сачок, быстро улетает. Исчезает, можно сказать, нужда в различении кладок колорада и «солнышек». А самое главное – теперь с помощью сачка бабулька может укрощать вредителей стоя, точнее – на ходу. Да и мне такая работа по силам. Лечь-то к кусту я мог бы, но ведь еще и вставать надо было бы. Сверстники догадаются, о чем я говорю. А тем, «кому до…» – и знать не надо.

Мне захотелось сделать сачок портативным. Я разделил его на две части: легкую «корзинку» и ручку покрепче.

Вот пошаговое описание работы над портативным сачком.

Первый шаг. Из гладкой ткани вырезается круг (рис. 91). Для кустиков-стебельков достаточно круга диаметром 60–62 см. Для привычных кустов (с 6–7 стеблями) круг нужен побольше, скажем, диаметром 73–75 см. Край круга подрубывается (лучше всего на швейной машине). Затем из достаточно тонкой проволоки, диаметром 1–1,5 мм, делается кольцо с заходом концов проволоки друг на друга (можно сказать, брелок). Для меньшего сачка брелок делается из 2 метров проволоки, для большего – из 2,4 метра.

Рис. 91. Изготовление круга

Подрубленный круг приметывается к брелоку. Диаметр брелока определяется в два этапа. Вначале круг приметывается к брелоку примерно нужного диаметра (выбранного на глазок). Для удобства шитья налегающие друг на друга концы проволоки обматываются изолентой. А в конце приметывания изолента разматывается, диаметр брелока корректируется, и налегающие друг на друга концы проволоки еще раз обматываются изолентой.

Второй шаг. В круге делается вмятина, так что ткань провисает (рис. 92). Нет нужды говорить о размерах вмятины. Форму и размеры ее можно будет подправить на месте, во время работы. Вмятина должна свободно облегать куст и не иметь ощутимых просветов, куда бы проваливались жуки и личинки.

Рис. 92. Изготовление вмятины

Третий шаг. Из куска проволоки покрепче (диаметром 5–6 мм) выгибается нечто, похожее на ухват (рис. 93). Длину куска надо подобрать: для человека с ростом Пушкина она будет одной, а с ростом Маяковского – другой. Когда нижний сегмент ухвата лежит на полу, верхний сгиб должен ложиться в опущенную руку. Верхние концы проволоки надо переплести, надеть на них кусочек шланга и согнуть в нужном месте (для руки).

Рис. 93. Ухват для сачка

Четвертый шаг. Осталось с помощью десятка крепких скрепок прикрепить круг к ухвату и перегнуть заднюю (противоположную вмятине) часть круга так, чтобы образовалось подобие экрана – это не позволит венику отбросить жуков за пределы сачка.

Сачок к работе готов (рис. 94)! Поскольку основой конструкции служат два куска проволоки, сачок легко подгибается в нужных местах и разгибается. Это позволит сделать так, чтобы и работать было удобно, и жуки не проваливались в щели.

Рис. 94. Портативный сачок для сбора колорадского жука

Лавры изобретателя, которыми по праву можно увенчать чело Виктора Васильевича, не дают мне покоя. Сачок стал легче и удобнее в транспортировке. Его можно разобрать, согнуть, уложить в пакет, а перед работой восстановить.

Находки Валентины Ивановны и Виктора Васильевича убедительно показывают, что прогресс – это не только «Вперед, и только вперед!». Иногда полезно оглядеться, приметить, куда прячутся на день слизни и как обходятся с жуками цесарки, курочки-бентамки и прочие птички, и попытаться найти удобные способы скопировать их действия. Валентине Ивановне и Виктору Васильевичу это удалось.

 

Управа на болезни растений

Понятно, что подметить в Природе, как биоценоз справляется с заболеваниями растений, трудно. Расправу богомола с кравчиком можно увидеть невооруженным глазом. Собственно, и названием своим богомол обязан зрительно наблюдаемой позе, в которой сидит. А расправа мучнистого гриба, домом которого является щирица, со спорами фитофторы происходит на микроуровне, недоступном простому глазу. Тем не менее кое о чем хотя бы по результатам судить можно.

И наука не дремлет, подбрасывает время от времени сведения о ценных находках. Только что упомянутый грибок – тому пример (об этом грибке рассказал мне А. С. Удовицкий). Еще – редкие кустики ржи в клубнике препятствуют развитию серой гнили на ягодах. Иногда одни растения помогают другим просто хорошей аллелопатией, укрепляют иммунитет соседей.

Обратимся к разделу «Картофель в „коммуналке“» (глава 2 первой части). В нем рассказывалось о том, что рано весной в междурядья будущих картофельных лент (или рядов) наряду с семенами моркови и лука-чернушки сеют семена чернобривцев (2–3 штуки на 1 м2) и редьки масличной (5 штук на 1 м2). В первой части это было просто «продиктовано». Теперь настало время раскрыть карты.

У чернобривцев двойная нагрузка. Во-первых, они делают более насыщенным запах вокруг кустов картошки и помогают прочим соседям конфузить колорадов. А второй бонус поважнее. Чернобривцы мастерски справляются с корневой нематодой: сманивают червячков в ризосферу, где нематода не может размножаться. И потом, «за те же деньги» грядка станет веселее.

А подсев к картошке редьки масличной – это находка В. Т. Гридчина. Замечательная, надо сказать: редька в посадке картошки – это фитосанитар и фитодоктор. Ниже детально перечисляются функции этого «медработника»:

1. В корнях крестоцветных любят селиться бактерии рода Pseudomonas. Они нуждаются в железе и в процессе своей жизнедеятельности переводят железо из формы, в которой оно хранится в почве, в соединения, доступные растениям. Но… спорам фитофторы, дремлющим в почве, для пробуждения тоже нужно железо в «исходной» форме. Однако его уже нет – бактерии Pseudomonas увели. Дополнительную, механическую страховку обеспечивает мульча: она препятствует транспорту сумевших проснуться спор из почвы к листьям. Во втором разделе главы 1, когда говорилось о том, что в монастырском огороде в г. Кременце совсем не было фитофтороза, упоминалось, что «виновата» в этом была горчица. Теперь мы знаем, чем именно она «провинилась» – привлекательностью ризосферы для бактерий Pseudomonas.

2. Редька всходит раньше медлительного картофеля, так что, когда появляются его всходы, она успевает набрать достаточную массу, чтобы своим горчичным запахом приглушить запах соланина от пробуждающихся ростков картофеля. Горчичный «зонтик» появляется над картошкой как раз тогда, когда проснувшиеся жуки летят в поисках «харчевни» и, сконфуженные, пролетают мимо. Не надо, правда, переоценивать способность редьки отгонять жука, но некоторую защиту редька дает.

3. Редька, войдя в пору, щадяще прикрывает ботву картофеля от избыточной солнечной радиации и начинает усыхать лишь тогда, когда ботва картофеля теряет тургор и перестает нуждаться в защите от солнца.

4. Созревшие стручки редьки крепкие. Они ждут дождей, чтобы размякнуть, так что рассыпаются только под ногами во время уборки картофеля – и грядка оказывается засеянной сидератами в момент уборки, как бы самопроизвольно.

Правда, редька слегка угнетает картофель. Поэтому Виталий Трофимович рекомендует сеять редьку редко, 4–5 зерен на 1 м2. Я эту рекомендацию реализую так: сею редьку просто негусто, а когда она набирает достаточную массу, вырываю лишние растения и усиливаю ими мульчу или использую как сырье для ЭМ-силоса.

Аналогичным приемом отводит Виталий Трофимович угрозу фитофтороза от помидоров. Только сеет уже не редьку, а горчицу (тоже редко, 5–6 семян на 1 м2). Дело в том, что вегетационные периоды и у редьки, и у картофеля сравнительно короткие и примерно одинаковые. То есть редька помогает картофелю всю его жизнь. У помидора же вегетационный период длинный, а горчица обладает способностью отрастать, если ее регулярно подсекать в начале цветения. Горчица, естественно, могла бы служить и картофелю весь сезон, но менее желательна из-за желтого цвета цветков (о том, что желтый цвет приманивает летучих тлей – разносчиков картофельных вирусов, говорилось ранее, в главе 1 первой части).

Между прочим, стоит обратить внимание на тифон. Хотя он – формально – озимое растение, его можно сеять весной и летом и срезать, когда нарастает достаточная масса. При этом не причиняется ущерб урожаю листвы следующей весной. Выходит, что тифоном можно заменить и редьку в междурядье картофеля, и горчицу в помидорах. И сверх всех благ, что приносят редька и горчица, имеем важный бонус: нарастает обильная сладкая масса. А в конце сезона надо подсеять в грядку семена тифона (уплотнить его посев). Замечательный конвейер!

Разумеется, я отдаю себе отчет в том, что проблема защиты растений от болезней трудная. Не всегда можно попасть в десятку, как это удалось Виталию Трофимовичу. И приходится скрепя сердце присматриваться к спасительным препаратам. Только пусть это будут биопрепараты, а не яды-стероиды.

К примеру, с разбушевавшейся в последние годы эпифитотией альтернариоза не справишься одной левой. Приходится обращаться к серьезным препаратам. Так пусть это будет, к примеру, фитоспорин, а не яд, от которого становится плохо всей деревне, если кто-то на околице опрыскает им плантацию. Когда речь идет уже не о выборе «еда или урожай», а о «быть или не быть».

Этот раздел умышленно лаконичный. Продуктивнее растить здоровый, защищающий сам себя огород, чем опекать больной, такой, который не может «дать сдачи». Надо стремиться к буйному разнообразию растений и не теребить огород по пустякам. И тогда огород станет, подобно поляне в лесу, полным жизни, самодостаточным.