Последние несколько дней Марил был в подземелье не один. Он подозревал, что помимо его пыточной камеры в подземелье есть ещё - откуда-то постоянно приходили помощники мастера пыток, которого называли мастер Мтара, - но никогда не видел никого, кроме тех несчастных, кого приводили к Мтаре. Обычно на это время Марилу завязывали глаза, но на этот раз, вероятно, по приказу Бару, а может, по прихоти Мараата, повязку сняли через день после того, как новый пленник Бару оказался в подземелье.
Несчастный пленник Бару оказался… Хранителем. Марил поразился бы, если бы у него были на то силы. Но к тому времени он не мог ни испугаться, ни поразиться ничему.
На самом деле, Марил едва узнал в нём Хранителя. Только неразборчивые, полные боли и ужаса крики, в которых иногда упоминался Сэнктим или Пресветлый Вассатаэль, да смятая разорванная белая ряса говорили о его принадлежности к Ордену. Марил вяло осознал, что ему почти даже не жалко этого безумца, решившего напугать Лорда Тени Орденом Хранителей. Ему было страшно, что он не способен теперь даже пожалеть другого пленника, но он ничего не мог сделать. С животной завистью он видел, как едва пришедшему в себя Хранителю мастер Мтара с присущим ему молчанием плескал на лицо воды… О, как Марил хотел сейчас оказаться на месте этого терзаемого Хранителя! Может быть, с ним действительно происходили ещё более ужасные вещи, но Марил ради капелек пахнущей плесенью воды на своём лице готов был перетерпеть что угодно.
Крики Хранителя доносились как сквозь вату. Марил практически не обращал на него внимания. Ему уже знакомо было всё, что кричал этот человек… Марил сам делал точно так же. Сначала грозил местью со стороны - если были бы силы, посмеялся бы над собой, глупым - Призрачного Лорда, хотя с чего бы ему мстить за своего раба. Потом молил о пощаде. Потом просто мычал нечленораздельные звуки и даже уже не плакал.
Хранитель исчез дня через три после своего появления, и Марил вновь остался в одиночестве, порой прерываемом появлением Мтары. Мастер пыток с безжалостностью настоящего палача выполнял все приказы Бару, что касались любого пленника, но Марил понимал, что ему делается исключение… По крайней мере, ему дают пить, хотя это запрещено. Иногда Мтара закрывал огонь железным листом. Ничего другого он сделать и не мог - он был бы наказан сам. А Марил ничуть не желал установить справедливость - он не мог себе представить, как оставался бы жив без влажной губки у губ раз-два в день.
Постепенно Марил приходил к пониманию того, что Мтара знает, что Бару - Лорд Тени. Поначалу это были смутные подозрения, но потом, пока мозг ещё не отказал ему в связных мыслях, Марил понял это. Наверняка, поэтому великан Мтара и нем - Марил видел, что у него отрезан язык. Это не редкость среди мастеров пыток, они часто знают слишком много, но, тем не менее, иногда после прихода Сакары, посланника Бару и слуги Ночи не меньшего, чем сам Лорд, глаза Мтары загорались яростью. В такое время Марил мог рассчитывать даже сделать не один глоток влаги, вытекавшей из смоченной губки. Мтаре было наверняка известно и то, что Марил тоже в курсе о страшной особенности короля Алвалена. Уж ни тем ли, что они оба - пленники Тёмного Лорда, объясняется такое странное снисхождение бесчувственного к остальным мастера пыток?
Когда Марил оставался один, ему было особенно страшно. Он боялся, что не выдержит, и опалит ноги в огне, что заснёт, и уже не проснётся. Когда рядом был Мтара, он не давал ему забыться. Но чаще Марил был один.
Когда Хранитель, которого отдал Мтаре Мараат, был здесь, Марил всегда мог рассчитывать на присутствие великана. Его самого поражала странная и неестественная привязанность к мастеру пыток. Он должен был испытывать ненависть, должен был облегчённо вздыхать, когда он уходил, однако Марил начинал чувствовать почти тоску, когда мастер пыток был в где-то в другом подземелье.
Иногда Мтара куда-то уходил, оставляя Марила в компании бессознательного Хранителя. Хранитель не был вынослив, и скоро терял сознание во время пыток. Только один раз за это время он пришёл в себя раньше, чем вернулся Мтара, но и то Марил видел только безумные глаза Хранителя, когда он смотрел на него, подвешенного над огнём, и услышал полное ужаса: "Камень Света…"
"А ты чего думал?" - хотелось спросить Марила. Но пересохшее горло не воспроизводило звуки.
Но потом Хранитель исчез. И Марил теперь был вновь один, изнывая от жара, боли и страстного желания провалиться в сон.
Заскрежетал засов. Вошёл Мтара, Марил пошевелился, словно приветствуя его. Может, он даст ему воды… Немного воды…
Прошла ещё секунда, и Марил понял, что воды ему сегодня не дождаться. Не так часто в подземелье приходит сам Лорд Тени.
Марил отчаянно застонал, закрывая глаза, чтобы не видеть взгляда Лорда Тени. Он был не в силах видеть насмешку и самодовольство, он мечтал, чтобы Бару ушёл… Зачем он пришёл? Мучить его? За что? Он и вправду не знает… Ничего не знает… Теперь - он сказал бы всё, несмотря на клятву, несмотря ни на что - сказал бы!
Мтара встал в стороне, глядя в каменный пол. Марил бессильно повис на цепях, чувствуя жар огня под собой, заставляя себя забыть о присутствии здесь Бару.
– Вижу, ты уже смирился со своей судьбой, - заметил Лорд.
– Что вы хотите? - простонал Марил.
– Пришёл навестить своего упрямого пленника, - усмехнулся Бару. Марил услышал ещё шаги… Он уже мог распознать Мараата по звуку его шагов - Сакара бывал в подземельях частым гостем - и внутренне содрогнулся. Когда приходил Бару, он мучил Марила словами, медовой, но острой, как копьё, речью. Мараату же нравилось смотреть на тщетные попытки Марила сопротивляться огню, а не на бессильные слёзы отчаяния, вызываемые словами Лорда Тени.
Бару подошёл ближе к Марилу, лёгким толчком в грудь заставляя его открыть глаза. Отчаянная боль уже вытеснила и ненависть, и страх. Во взгляде Марила скользило почти настоящее безумие.
– Хочешь, чтобы тебя сняли? - вкрадчиво поинтересовался Бару, довольно ухмыляясь.
Зрачки Марила расширились. Часто и тяжело дыша, он пытался отыскать в лице Бару хоть какой-то намёк, который помог бы ему понять, издевается ли над ним чёрный Лорд, или нет.
– Хочешь? - переспросил Бару. - Я знаю, что хочешь… Я знаю, ты смертельно устал, Ат Лав…
– Да, - сдавленно выдавил Марил, и не услышал собственного голоса. - Да… Пожалуйста, снимите меня,… - он вдруг страшно испугался, что Бару просто вновь смеётся над ним, просто издевается, давая ему надежду и мгновенно отбирая. - Пожалуйста…
– Ты оказался очень вынослив, - продолжал Бару, встречая безумный взгляд Марила, - не каждый бы продержался столько времени…
– Снимите, пожалуйста! - Марил зашептал быстро-быстро, словно Бару собирался уходить. - Пожалуйста! Я больше не могу…
– К тому же, твоя сестра пока не даёт мне повода быть недовольным, - кивнул Бару. - Сними его, Мтара, - приказал он, не оборачиваясь к мастеру пыток, продолжая следить за выражением лица Марила. Ат Лав испуганно моргал и плакал, всё ещё не веря в подобную милость со стороны Лорда Тени.
Сначала Марил понял, что его ноги больше не жжёт огонь. Потом Мтара взвалил его, лёгкого, как пушинку, на плечо, снимая с рук браслеты цепей.
Когда впервые протёртые почти до мяса кисти встретились с холодным, сырым воздухом, Марил уже не мог сдерживаться. Острая колючая боль освобождённых рук и сладкое ощущение того, что постоянного напряжения больше нет, оглушили его, будто бы он только что родился, и больше ничего никогда не знал в жизни. Мтара, повинуясь невысказанному желанию Бару, небрежно бросил почти невесомое тело Марила на холодный камень, но Марил уже не чувствовал никакой боли. Он с наслаждением корчился на твёрдом полу, не сдерживая рыданий. Это было то, о чём он мечтал с тех пор, как оказался в подземелье дворца.
Бару презрительно скривился. Каким бы смелым ни был этот мальчишка, всё было до пыток. Теперь, после, он будет бояться возвращения к мучениям, и не позволит себе быть таким смелым… Даже жаль.
– Благодари великодушного короля, мразь! - прорычал за спиной Мараат. Марил, давясь рыданиями, послушно залепетал невнятную благодарность.
О да, он был благодарен! Всё равно кому: Лорду ли Бару, жестокому ли Сакаре или Мтаре; он действительно готов был благодарить любого целую вечность, лишь бы это больше никогда не повторилась.
Бару брезгливо подтолкнул его носком сапога в бок, переворачивая на спину. Упрямый мальчишка смотрел на него с безумной благодарностью и - Бару усмехнулся - с истинным страхом. За спиной Бару сейчас находилась та самая ужасная конструкция, что столько времени заставляла Марила испытывать мучения.
– Надеюсь, ты оценишь моё отношение к тебе, и впредь будешь тих, как мышь, - Бару скрестил на груди руки. - В противном случае, тебе придётся вернуться сюда…
– Нет! - воскликнул Марил, и в его глазах заплескался ужас. - Я сделаю всё, что вы скажете! Не надо опять… пожалуйста… не надо… я…
– Брось его в карцер и распорядись дать ему хлеба и воды, - бросил Бару Мтаре.
У Марила закружилась голова.
– Спасибо… Спасибо, - невнятно лепетал он. - Я всё буду… я… ничего…
Он почувствовал руку на воротнике своей рваной рубашки, пропитанной запахом дыма, и то, как его волокут по каменному полу…
Он ощущал себя самым счастливым человеком в мире.
* * *
Его швырнули на солому, и раздалось бряцание ключа, поворачивавшегося в замке. Он всё ещё не пришёл в себя после неожиданного освобождения. Радостно и громко дыша, он гладил дрожащими пальцами редкую колючую солому, рассыпанную на камнях, с наслаждением вытягивал ноющие ноги и стонал, когда освобождённое от ига напряжения тело сводила судорога.
В щель между железными прутьями просунулась рука. Марил не видел человека, но знал - это не Мтара. Он узнал бы Мтару даже с закрытыми глазами. Перед глазами сейчас прыгали разноцветные пятна, и он только и видел, что руку.
Рука бросила на пол его камеры хлеб.
Запах хлеба едва не свёл Марила с ума. Он долго не мог справиться с собственными руками, чтобы схватить его. Это была чёрствая горбушка, но она была для Марила лучше самой свежей выпечки, какую он пробовал когда-либо в жизни. Он впился в неё зубами, как голодный зверь в добычу, глотая, не жуя, словно у него вот-вот отберут его. Потом раздался звук, будто что-то поставили на камень. Марил, ориентируясь почти на звук, наткнулся пальцами на глиняный кувшин с водой. Руки тряслись так сильно, что он пролил почти половину драгоценной жидкости, а остальную выпил жадно, большими глотками. С сожалением он оторвался от кувшина и судорожно сглотнул ещё раз.
Он будто через вату слышал чей-то стон, далёкий и негромкий:
– Дайте мне… Воды… Пожалуйста…
Кто-то из помощников мастера пыток, принёсший ему хлеб и воду, прикрикнул на голос, и тот затих. Марил упал назад себя, обратно на солому, и провалился в такой долгожданный и тёмный сон.
* * *
Он пришёл в себя от резкой боли в животе. Не следовало после продолжительного голода так набрасываться на еду и воду. Скорчившись, он ткнулся лбом в пол и застонал.
В таком положении он пробыл ещё какое-то время. Сознание постепенно возвращалось к нему.
Бару прекратил пытать его. Вряд ли он изначально пытался что-то выяснить, ему просто нравилось знать, что где-то в подземелье страдает ещё один человек. Но он приказал снять его… Почему? Лорду Тени не может быть доступна жалость. Он побоялся, что он не выдержит и умрёт? С чего бы? Наймира всё равно не узнала бы об этом…
Значит, Бару хотел, чтобы он остался жив и не сошёл окончательно с ума. До того, чтобы спятить окончательно, Марилу оставалось не так-то много.
Марил вспомнил, как умолял Бару прекратить его мучения, как благодарил его, и содрогнулся от отвращения к самому себе. О, неужели, он мог превратиться в такого низкого безумца!
Раздались шаги и звук падающего хлеба, но на этот раз Марил даже не сумел пошевелиться. Голод он чувствовал по-прежнему, но умом понимал, что не должен набрасываться на еду - его организм не справится с такой нагрузкой.
Шаги затихли.
– О, Свет,… - прошептал Марил. Взгляд его упал на свои руки, украшенные браслетами из запёкшейся крови.
Где-то невдалеке раздался стон. Марил обернулся и увидел ещё одного пленника. Его камера находилась напротив карцера Марила. Прижавшись к решётке, пленник бессвязно бормотал что-то, глядя на Марила с мольбой.
Марил не сразу узнал в нём Хранителя, который был "гостем" Мтары столь непродолжительное время.
Взгляд Хранителя был прикован к чёрствому хлебу в Мариловой камере.
– Хочешь? - тихо спросил Марил, и испугался собственного голоса, в котором прозвучала жадность. Он подсознательно не желал отдавать хлеб.
– Да! - выдохнул с той стороны Хранитель. - Мне запретили давать еду и воду… Я голоден… Дай мне, пожалуйста! Пожалуйста…
Марил попытался подняться на ноги, но у него ничего не вышло. Ноги не держали его. Он подполз к решётке, хватаясь за прутья и прижимая к себе хлеб. Сквозь просветы между прутьями он протиснул руку с оторванным куском горбушки. Несчастный пленник потянулся с той стороны коридора, но расстояние между ними было слишком велико.
– Брось, - прошептал пленник. - Брось мне! Пожалуйста!
– Я не докину, - Марил жалобно сморщил брови. - Мне не хватит сил…
– Постарайся! Пожалуйста, брось…
Марил вздохнул, попытался размахнуться рукой, которую мгновенно свело от боли в суставах, и уронил хлеб слишком далеко от себя, но недостаточно близко к Хранителю. Тот отчаянно застонал, ударяясь головой о железные прутья.
– Прости, - выдавил Марил. - Прости, я не хотел… Я хотел добросить,… - он схватился за другой и бросил, сильнее, и чтобы не успеть почувствовать боль. Хранитель жадно схватил грязными пальцами кусок хлеба и проглотил его, почти не жуя.
– Камень Света, - простонал он. - Они заметят хлеб на полу,… - испуганно заозирался он. - Меня опять…
– Мы здесь все и так обречены на смерть, - прошептал Марил.
– Меня должны повесить… Скоро, наверное, - поделился пленник, закрывая руками лицо. - Я не должен был ехать в Алвален! Я должен был послушаться его…
– Кого? - спросил Марил. - Ты - Хранитель, верно? - Марил обычно чувствовал к Хранителям неприязнь, но сейчас ему было жаль этого беднягу. Да уж, он выбрал не тот город, чтобы приехать в гости.
– Да, я Хранитель… Проклятье, о чём я думал, когда становился Хранителем!… - он обхватил себя за голову руками, ставшими похожими на обтянутые кожей кости, и что-то невнятно замычал.
– Меня зовут Марил, - подумав, сказал Ат Лав.
– Терика, - вздохнул Хранитель. - Правда, скоро до моего имени никому не будет дела…
Новые шаги и громкий говор помощников Мтары заставили его испуганно отшатнуться от решётки и забиться в дальний угол камеры. Марил остался сидеть у решётки, встречая своих тюремщиков грустным взглядом.
– А ну отползай! - приказал один, ударяя ногой о решётку. Марил послушно отодвинулся вглубь. - Много тебе чести - кормить два раза в день…
– Смотри-ка, - другой наклонился и поднял с пола не доброшенный Марилом кусок хлеба. - Кажется, эти двое успели подружиться! - он хохотнул, подталкивая в плечо своего товарища.
– Ты, кажется, совсем забыл своё место, светлейший! - насмешливо обратился первый к сжавшемуся в комочек Хранителю. - Пора бы напомнить тебе правила,… - он сунул ключ в скважину и дёрнул на себя решётку.
– Не трогайте его! - воскликнул Марил. - Это я кинул хлеб!
– Пожалуйста, - застонал Терика. - Не бейте меня… Пожалуйста,… - он попытался защитить лицо от сильных ударов тюремщика, но был слишком слаб, чтобы у него это получилось.
Второй прислонился к стене, лениво наблюдая за расправой.
– Хватит тебе, - бросил он. - Если он сдохнет раньше, нас повесят вместо него.
– Ещё раз поймаю тебя на выпрашивании хлеба - тебе не поздоровится, - пригрозил первый, захлопывая решётку. - А ты - не вздумай его кормить, - прикрикнул он на Марила. Ат Лав вяло проводил обоих взглядом и печально вздохнул. Избитый Терика сдавленно рыдал на полу своей камеры.
– Не беспокойся, если даже они будут за мной следить, я всё равно буду откладывать тебе хлеб, - пообещал Марил.
– Они будут меня бить, - выдавил Терика.
– Это я виноват, что тебя побили… Это я не добросил хлеб. Прости меня, больше такого не повторится… Я постараюсь бросать сильнее!
– Ты правда будешь давать мне хлеб? - поднял голову Хранитель. Он косился на Марила недоверчиво и с опаской.
– Ну да… Конечно, буду, - кивнул Марил.
– Но ведь это - твой хлеб…
– Это же не значит, что я не могу им поделиться с тобой, - сказал Марил, пододвигаясь обратно к решётке. - Мне не жалко…
– Но я… Я Хранитель…
– И что? - удивился Ат Лав. Кажется, Терика немного помешался за время пребывания в плену Бару. На Хранителя сейчас он походил в меньшей степени. Марил, возможно, даже не узнал бы в нём своего недолгого соседа по подземелью, если бы не остатки измятой, рваной одежды, когда-то бывшей ослепительно белой.
– Ну… Я знаю… вы ведь не любите нас… Хранителей… Почему вдруг ты должен давать мне хлеб? - спросил он жалобно. - Вдруг, ты надо мной смеёшься? Ты дашь мне хлеб, а потом расскажешь об этом тюремщикам… И они снова будут издеваться надо мной, - у него на глазах опять появились слёзы.
– Я вовсе не буду делать ничего подобного! - заверил его Марил. - Разве я похож на человека вроде Бару или Мараата?
– А разве ты не хочешь есть? - недоверчиво спросил Хранитель.
– Хочу. Очень, - признался Марил. - Но ведь ты тоже хочешь…
– Надо же… Ты такой… странный человек, - удивился Хранитель, вновь пристраиваясь к решётке и прислоняясь головой к стене.
Марил пожал плечами. Ничего особенно странного он не сделал… По крайней мере, пока.
– За что ты здесь? - Хранитель помолчал немного, но, кажется, ему было слишком любопытно. - Чем ты не угодил этому деспоту?
– Слишком много знал, - коротко ответил Марил.
– А я… Я помог сбежать из Алвалена какой-то женщине… Думаю, она уже давно и забыла про меня. Просто обманула, выбила денег и сбежала… А Бару велел отдать меня мастеру пыток, - Терика снова сдавленно всхлипнул. - Он не побоялся даже Сэнктима!
– Бару никогда не будет бояться Сэнктима, - серьёзно ответил Марил. - Хранитель Терика, неужели, ты не понимаешь, что Сэнктима не боятся, Сэнктим просто не любят!
Терика вытер рукой слёзы и кровь с лица и пробормотал:
– Не называй меня Хранителем… Я не Хранитель… Я заплатил деньги, чтобы жить спокойно до конца своих дней… Вот и всё, что я сделал в жизни… Всё это укрывательство под именем Света ненавистно мне… Только ложь, и я - часть этого обмана, - вздохнул он. - Нас все ненавидят, но боятся… Знаешь, как неприятно видеть эти взгляды… Всё это отвратительно…
– Ты ведь это понимаешь, и это главное, - подумав, сказал Марил. - Разве нет?
– Я скоро умру, и не знаю, что будет ждать меня, - прошептал Терика. - Я никогда не думал о том, что случится со мной после смерти…
Марил не нашёл, что ответить. Какое-то время они молчали.
– А ты хотел бы служить Свету? - спросил Марил. - По-настоящему? - добавил он.
– Как истинные Хранители сотни лет назад? - переспросил Терика. - Это всё легенды, таких Хранителей нет…
– Неправда! Один мой друг - истинный Хранитель!
– Это невозможно! - возмутился Терика.
– Это так, - спокойно ответил Марил. От долгого разговора с непривычки у него закружилась голова. - Он мой хороший друг…
– Это запрещено законом Сэнктима - выдавать себя за истинного Хранителя…
– Он не выдаёт себя! - теперь настала очередь возмущаться Марилу. - Он - истинный Хранитель! И он по-настоящему служит Свету!
Терика словно испугался, что его собеседник повысил голос, вжал в плечи голову и жалобно сказал:
– Это слишком страшно… Служить Свету… Отречься от всего ради служения ему… Умереть за него…
– Не нужно отрекаться, - возразил Марил. - Свет не требует жертв, это же не Сила Ночи! И Свет всегда готов простить любого, кто заблудился в этой жизни, - уверенно сказал он.
– Ты думаешь? - робко спросил Терика.
– Конечно!
– А как ты думаешь, - Хранитель целиком повернулся к Марилу, вцепившись пальцами в прутья решётки, - он простит меня, а?
– Ты ведь не сделал в жизни ничего слишком плохого, - Марил растерялся, не зная, что отвечать. В конце концов, он всего лишь хотел немного утешить Терику, а не беседовать с ним о прощении.
– Я всегда врал, что говорю от лица Света… Я всегда притворялся… Разве Свет может мне простить это? Просто так?
– Ну да, - неуверенно отозвался Марил. - Конечно…
– Страшно мне… На моей шее затянут петлю, и я буду задыхаться… Долго, если шея не сломается сразу… Страшно,… - простонал он.
Марил грустно вздохнул. Он чувствовал себя не в своей тарелке в компании Хранителя, вдруг задумавшегося о своей неправедной жизни.
– Если бы я мог как-то искупить свою вину, - почти мечтательно произнёс Терика, глядя в потолок. - Я бы всё сделал, если бы знал, что!
Марил вздрогнул, поднимая глаза. В какой-то миг в его мозгу мелькнула неожиданная мысль, но сначала он отверг её. Но потом вдруг вернулся к ней и задумался.
Конечно, это было довольно жестоко. В первую очередь, по отношению к Хранителю Терике. Во вторую - Марил сам заплатит за это…
Он содрогнулся. Если Бару поймёт, кто тут постарался, рассчитывать на милость Марилу больше не придётся…
Однако надо было решаться. Терика молча смотрел в потолок, о чём-то думая, а время утекало.
– Ты хочешь искупить вину перед Светом? - переспросил Марил. - У тебя может появиться такой шанс…
– Что? - Терика резко сел, и его лицо сморщилось от боли. - Правда? А откуда ты…
– Послушай меня… Только слушай внимательно, я скажу тебе кое-что, во что ты, наверное, не поверишь…
– Поверю! - горячо заверил его пленник. - Поверю!
Марил задумчиво посмотрел в загоревшиеся надеждой глаза Терики и подумал, что не стоило, должно быть, давать ему ложную надежду. Марил никак не может обещать кому бы то ни было какое-либо прощение, он просто не имеет на это никакого права. Он обманет Хранителя, и себя тоже отправит на муки - не может быть, чтобы Бару не прознал его влияние на Терику. Тем не менее, Марил продолжил, не очень уверенно, но быстро, чтобы некогда было сомневаться.
– Дело в том, что… Бару - Лорд Тени, - выпалил Марил.
– Не может быть! - воскликнул Терика. - Что ты такое говоришь? Сила Ночи давно уже исчезла!
– Да что ты можешь об этом знать?! - Марил даже ударил рукой по колену, отчего заболела рана на кисти. - Сила Ночи возвращается в наш мир, и пока что мы не можем её остановить! Лорды Тени оживают один за другим, скоро возродится и сам Хозяин! - Марил тяжело вздохнул. - Можешь мне поверить, Хранитель, я был свидетелем многих событий, которые казались ожившими легендами о Тёмных Временах!
– Король Бару - Лорд Тени? - неуверенно повторил Терика. - Но почему тогда… Как он захватил трон? Как…
– Кажется, Сила Ночи так сильна, что защищает своих слуг даже от солнечного Света, - задумчиво произнёс Марил. - Боюсь, что в Цитадели Света даже не подозревают о Лорде Тени…
– Камень Света, - Терика прижал к груди дрожащие руки. - Лорд Тени! Что же делать?
– Мы не можем сделать ничего, - вздохнул Ат Лав. - Я здесь потому, что узнал тайну короля Бару… Если бы всему Алвалену стала известна истинная сущность короля Бару! Тогда бы Бару пришлось несладко, пришлось бы усмирять бунт, а весть дошла бы до самого Клинка Света… Возможно, удалось бы освободить Алвален! - Марил мечтательно закрыл глаза. Да, Бару был бы в гневе…
– Но как я могу сделать это? - расстроился Терика. - Я сижу здесь, вместе с тобой…
– Мне тяжело говорить такое, Хранитель, - Марил посмотрел на своего странного соседа с сожалением, - но я уверен, что когда тебя… Когда тебя будут вешать, вокруг соберётся много народу…
– Хочешь, чтобы я крикнул им с эшафота? - выдавил Терика. Марил увидел страх в его глазах и понял, что зря надеялся.
– Ты ничего не обязан делать… Я не знаю, решился ли я бы на нечто подобное… Бару может… Мало ли чего может Бару! - воскликнул он. - Но если бы…
Он заметил, как внезапно изменилось лицо Хранителя, и встревоженно подумал о том, что, должно быть, он окончательно спятил.
– Так это был ты! - прошептал Терика с таким восторгом в голосе, что Марил инстинктивно отодвинулся подальше от решётки. Смотреть в глаза Хранителю стало жутко.
– О чем это ты? - спросил он осторожно.
– Я тебя узнал! - воскликнул Терика. - Это ты мне тогда снился! Ты был король Алвалена!
– Чего? Снился? - переспросил Марил. - Король? С тобой вообще-то всё в порядке, Терика?
– Я тебя узнал! - повторил Терика, пододвигаясь ещё ближе к решётке. - Незадолго до того, как я въехал в Алвален, мне приснился очень странный сон, и там был ты.
– Я? - переспросил Марил.
– Да, да! Я только сейчас понял, что это был ты! Ты сказал, что ты - король Алвалена… Да, и ты приказал меня повесить!
– Чего? - переспросил Марил, хмурясь. - Повесить? Я?
"Кажется, всё-таки Хранитель совсем сумасшедший, - подумал он с сожалением. - Полагаться на его поддержку совсем глупо…"
Своей собственной жестокой задумке Марил почти не удивлялся. Хранитель был обречён на смерть, но если перед смертью он сделает то, что заставит Бару локти кусать от ярости, это будет лучше, чем если он умрёт просто так, на потеху Лорду Тени. Гораздо хуже от этого было бы не Терике, а ему, Марилу. Когда Бару поймёт, кто во всём этом виноват, его ярости не будет границ.
– Ну да, - кивнул Терика. - Ты мне предсказал, что меня убьёт король Алвалена. Повесит, - он, кажется, был так доволен своей догадкой, что даже не вдумывался в зловещее звучание своих слов. - Но ещё ты сказал, что можешь спасти мою душу!
– Я сказал? - едва слышно произнёс Марил.
Может быть, сумасшествие Терики ещё сможет ему послужить. Если этот бедолага так уверен, что Марил может спасти его душу… В конце концов, он ведь в это верит.
– Ты не помнишь? - огорчился Терика.
– Это же был сон, - торопливо возразил Марил. - Твой сон. Как я могу что-то помнить… И потом, я ведь не король Алвалена…
– Да, да, именно это меня и смутило! - закивал головой Хранитель. - Когда я приехал в Алвален и увидел в короне Бару, я сразу подумал, что сон был просто кошмаром… А ты мне обещал смерть, но спасение! - он совершенно преобразился и выглядел счастливым.
Марил перевёл дух, качая головой. Ну и дела. Ему что, и вправду приснился такой сон? Или это бред его больной фантазии уже после пыток Мтары?
– Я скажу им всем, кто такой Бару! - пообещал Терика восхищённо. - Скажу, пусть поскорее донесут эту весть до Цитадели!
– Угу, - буркнул Марил, хмурясь. Он как-то не разделял бурной радости пленника. Даже если этот Хранитель и вправду не в себе, не придумал же он какой-то там сон, да ещё и про то, что он, Ат Лав, был королём Алвалена и кому-то обещал спасение!
Тем не менее, он хотя бы уверил сам себя, что не сломался. Что он не боится Бару и не желает пресмыкаться перед ним…
Ему померещились обжигающий жар, запах дыма, цепи на руках, он испуганно вздрогнул и зажмурился. Если всё это вернётся вновь, наверное, он не сможет этого вынести…
Но теперь уже пути назад нет.