Они появились ровно через сутки. На этот раз вдвоем, такие же немногословные, как и вчера. В безмолвии организовали портал и скрылись, словно ни минуты не сомневались в моем решении. Хотя я прекрасно понимал, на чем зиждется их уверенность. Мало найдется в этой Вселенной людей, способных, стоя на пороге вечности, отказаться от продления земного существования. Двадцать пять лет… В мои годы о таком я не смел и мечтать. Боялся, если честно. Иной раз, заглядывая за горизонт, желал лишь, чтобы всё произошло быстро.

Вновь открывшаяся перспектива заставила (чуть не сказал, сердце биться чаще) заволноваться, и я, боясь, что дающий надежду портал закроется, поспешно прошел внутрь.

— Поздравляю, Андрей, вы сделали правильный выбор. — Вчерашний змий-искуситель широко улыбнулся и протянул руку.

— Спасибо… э-э?

Улыбка стала еще более радостной.

— Зовите меня Магистр.

Что ж, Магистр так Магистр. В конце концов, каждый имеет право на маленькие слабости.

— Итак, к делу. — Он открыл лежащую на столе папку и, достав оттуда «волновой двойник» договора, протянул мне ручку. — Прошу вас.

Не пытаясь вникнуть в смысл написанного и, если честно, даже не глядя, я поставил подпись. В конце концов, всё, что со мной могло произойти, — уже свершилось. Так что, я надеюсь, хуже не будет.

Как гласит медицинская энциклопедия: «Кома — это состояние глубокого угнетения функций центральной нервной системы, характеризующееся полной потерей сознания, утратой реакций на внешние раздражители и расстройством регуляции жизненно важных функций организма».

— Прекрасно, прекрасно, — нараспев протянул мой новый хозяин. — Что ж, в приемной вас ждут. — И, когда я взялся за ручку, едва заметно усмехнулся: — Открывать необязательно.

Среагировав на реплику, я как-то машинально прошел сквозь массивную и крепкую с виду дубовую дверь и оказался перед столом секретарши.

Милая молодая женщина лет тридцати приветливо улыбнулась, а у меня невольно защемило сердце. Бог ты мой, неужели и она тоже?..

Отвечая на невысказанный вопрос, она кивнула.

— Да… Автомобильная катастрофа. Последствия, конечно, не такие тяжелые, как у вас, но способность двигаться я потеряла. И, когда Магистр обратился с предложением, я, не задумываясь, предпочла работу жизни в инвалидной коляске.

— Мне очень жаль, — смущенно пробормотал я.

— А мне-то как жаль. — Она тряхнула волосами. — Но, однако, есть вещи, над которыми мы не властны. Да, меня зовут Ольга.

Я церемонно поцеловал протянутую руку и полюбопытствовал:

— И что теперь?

— Погодите немного. Я открыла на ваше имя счет в одном из банков Москвы. Осталось только оформить право доступа для супруги и сделать формальное завещание.

— А что… э-э…

— Жизнь есть жизнь. — Словно оправдываясь, она в смятении пожала плечами. — И даже в таком состоянии мы не бессмертны. К тому же с физической оболочкой, несмотря на тщательный уход специалистов, может произойти всякое.

Я немного подождал, разглядывая убранство приемной. Хотя, как вы понимаете, ничего особенного в ней не имелось. Наоборот, интерьер как бы напоминал об обыденности и повседневности.

— Готово. — Она протянула мне кристаллический планшет, и я снова расписался, мельком взглянув на сумму.

Что ж, даже если это и обман, то одних подъемных хватит Свете на десять лет спокойной жизни.

— Ваше тело сейчас находится на пути в санаторий. Так что минут через двадцать, когда подключитесь к основной установке, сможете телепортировать прямо на место.

— Скажите, а шеф… Он?..

Ольга лишь неопределенно покачала головой:

— Извините, Андрей, такие вещи не обсуждаются.

— Конечно. Простите. — Казалось, я сейчас сгорю от стыда.

— Не надо смущаться, мой друг. — Вышедший из кабинета Магистр дотронулся до моего плеча. — Ваш интерес вполне закономерен. И, должен вам сказать, что сорок лет назад, придя сюда в качестве новобранца, я точно так же спрашивал у Ольги о моем предшественнике.

— Сорок лет? — удивился я. — Но ведь вам не дашь и тридцати.

— Это лишь внешний облик. — Ольга улыбнулась. — Через недельку вы и сами научитесь. В конце концов, кто сказал, что сотрудники Отдела Химер должны выглядеть старыми развалинами?

Зазвонил мобильный телефон, и, ответив на вызов, Ольга кивнула:

— Вы на месте. — И, сделав в воздухе пасс рукой, открыла портал.

Я сделал шаг и оказался в самой обыкновенной комнате. Так могла бы выглядеть спальня в любой из городских квартир. Удобная мягкая кровать. Окна со шторами приятного бежевого цвета. Телевизор на столике.

Что ж, надо отдать должное Магистру и тем башковитым ребятам, которые всё здесь обустраивали. Не удивлюсь, что для создания такого вот простого и щемящего сердце уюта вызывали специалиста по фэншуй — древнему китайскому учению, стоящему где-то посередине между наукой и искусством. Основанное на принципах гармонии пространства, космических энергий и их влияния на человека, фэншуй, или на некоторых диалектах функсой, переводится как «ветер и вода». По мнению древних китайских магов, правильное использование законов фэншуй способно помочь человеку достичь гармонии с окружающей средой, а значит, добиться исполнения желаний, семейного счастья, здоровья, успешной карьеры и богатства. Недаром же учение получило широкую популярность на Западе. Богатые фирмы, банки, компании платят до тысячи долларов за один вызов специалиста, чтобы он осмотрел помещения, расставил мебель и оборудование в соответствии с законами гармонии. Многие бизнесмены уверены, что, если бы они не следовали правилам фэншуй, их дела не были бы столь удачными.

Возвращаться, пусть и иногда, лучше домой, а не в стерильную и холодную больничную палату.

Поправив, вернее попытавшись поправить подушку, я «дотронулся» до головы спящего и, пройдя сквозь шторы, оказался на улице.

Невысокое двухэтажное здание окружал великолепный сосновый бор. Не достроив в высоту, зодчие спроектировали Санаторий так, что он занимал огромное пространство, привольно раскинувшись среди вековых деревьев. По выложенным красной плиткой дорожкам то и дело проходили какие-то люди, иногда обмениваясь репликами, а чаще просто кивая друг другу. Посмотрев вверх, я увидел, что метрах в ста над лесом возвышается огромная радиомачта. Вернее, телебашня.

Как выяснилось впоследствии, у Отдела Химер был собственный спутник. А также постоянно зарезервированные частоты во многих компаниях сотовой связи. В конце концов, раз теория доктора Шрёдингера оказалась верна и мы можем существовать в виде волн, то просто необходимо иметь «каналы телепортации». Интересно, не в связи ли с этим в последние годы стремительно развивается «телефонизация» населения? Хотя вряд ли. Всё же как ни могущественна организация, взявшая мое бренное тело, а заодно и мятущуюся душу под свое крыло, но влиять на тенденции развития мировой экономики ей вряд ли по силам.

Облетев по периметру — хотя, надо сказать, само это понятие довольно-таки условно — всю территорию, я, если можно так выразиться, встал на ноги и медленно пошел по лесу. В теперешнем состоянии я не мог чувствовать запахи, но подсознание мигом оживило воспоминания, накопленные за без малого восемь десятков лет. Увидев на одном из стволов белку, придвинулся поближе и сильно удивился, что зверек бросился наутек. Должно быть, в животных не умерли способности, кои человек благополучно утратил тысячелетия назад. Недаром же братья наши меньшие гораздо чувствительнее к различным природным катаклизмам и к прочим бякам вроде «аномальных» пятен, коих, судя по газетным статьям, огромное количество на планете.

Гулял часа два и, ей-богу, продолжал бы это приятное занятие, если бы воздух передо мной не замерцал, постепенно оформляясь в рамочку портала.

Ольга, выглянув на мгновение, призывно махнула рукой:

— Идемте, Андрей. Вам пора приступать к тренировкам.

Вот как, оказывается. А я-то по наивности своей думал, что, лишь поставив подпись, автоматически становлюсь всемогущим подобием Асмодея. Ведь если разобраться, то можно провести вполне осязаемые и зримые параллели. По-моему, у древних греков было что-то похожее. От греческого «daimon» — «дух» — образовалось английское слово «демон». Этот термин поначалу использовался для обозначения нескольких типов духовных начал и в конце концов стал ассоциироваться с невидимыми духами, как добрыми, так и злыми, обитающими в неземном пространстве между Богом и человечеством. Эти существа могли летать между землей и небом, соединяя высший и низший миры, связывая то, что наверху, с тем, что внизу, и выполняя роль своего рода ангелов-хранителей.

Андрей — Ангел — Асмодей! Я улыбнулся. Хорошо звучит, а? Хотя daimon — тоже неплохо…

Мы оказались в огромном зале, и всё здесь навевало мысль о лаборатории «безумного профессора». Будучи человеком военным, я, как уже говорил, практически не пересекался с людьми умственного труда. Так что, оказавшись в этом «храме науки», помимо воли отождествил себя с лабораторной крысой. Видимо, некое подобие смущения отразилось на моем лице, так как один из сопровождающих Магистра ободряюще улыбнулся:

— Ничего страшного, Андрей. Все мы так или иначе являемся подопытными кроликами.

При этом на его лице проступило какое-то по-детски огорченное выражение. Приблизительно через месяц я случайно узнал, что он был одним из «рассыпавшихся» на атомном полигоне в Семипалатинске. Там во время испытаний атомной бомбы происходили странные явления. Часы внезапно начинали отставать. Люди как бы выпадали из структуры реальности. Некоторые же впадали в кому и не подавали признаков жизни. По слухам, нескольких человек похоронили, но потом, когда разобрались, другим несчастным просто давали отлежаться.

Сергею же не повезло, и вернуться к жизни он не смог. Так что сами понимаете, предложение Магистра он принял безоговорочно.

Да уж. Если разобраться, то я самый счастливый из сотрудников Отдела Химер. Прожил вполне обычную, нормальную жизнь. Вырастил детей, понянчил внуков. Чего многие были лишены.

— На ближайшую неделю я стану вашим наставником, — негромко, начал Сергей.

На миг меня разобрало любопытство: как всё же мы разговариваем? Ведь, являясь всего лишь «волновым двойником» самого себя, я не мог хоть как-то взаимодействовать с материальным миром. Но, глядя на его шевелящиеся губы, я тем не менее отчетливо слышал русскую речь. Хотя всему свое время, как говорится.

— Собственно, наша ценность как разведчиков определяется полезностью информации, которую мы тем или иным способом можем получить, — продолжал Сергей. — Но…— Сделав непродолжительную паузу, он хитро взглянул на меня и, подойдя к столу, взял в руки бронзовый кубок. — Ловите!

Инстинктивно я вытянул руки и — …бронзовая фигурная чушка пролетела сквозь меня. Я подскочил к Сергею и, дотронувшись до него, ощутил вполне нормальное человеческое тело. Выходит, он «двойник», иначе я не смог бы прикоснуться, пройдя насквозь.

— Совершенно верно. Я — энергетическая копия, — засмеявшись, подтвердил он. — И тем не менее имею возможность взаимодействовать с материальным миром.

— Но как?!

— Если честно, я и сам не до конца понимаю теоретическую подоплеку вопроса. Будучи в некотором роде гм… «волнами» мы, как, впрочем, и всё в мире, обладаем собственной «частотой колебания». А эта вещица, — он поднял кубок и поставил на стол, — имеет свою. Вопрос в том, сможете ли вы «настроиться» именно на эту длину волны. А дальше уж дело техники.

Скажу сразу, что настроиться я не смог. Ни в первый день, ни во второй.

Глядя на мои безуспешные попытки, Сергей вздохнул украдкой и поспешил успокоить:

— Ничего страшного. У меня самого стало получаться где-то через месяц, не раньше…

— В чем, собственно, заключаются мои обязанности? — не вытерпел я.

— Ну-у… — неопределенно протянул Сергей. — Исходя из вашей базовой подготовки, скорее всего вам светит стать «пехотинцем». «Волновая разведка», когда кто-нибудь, подобный нам, мог безнаказанно проникнуть в святая святых, постепенно уходит в прошлое. Теперь каждый мало-мальски ценный секрет охраняется «энергетическими двойниками». Да плюс «гасилки». Нехорошее изобретение израильтян. Включив такой для нормальных людей вполне безобидный приборчик, мы получаем своего рода «античастоту», превращающую некую область пространства в непроходимую и непреодолимую преграду.

— То есть? — не понял я.

— Ну… Это как, если бы обыкновенный, «материальный» человек открыв дверь в помещение, вдруг обнаружил, что оно полностью заполнено затвердевшим бетоном.

Да уж. Нет предела для совершенствования. Не так давно, опьяненный свалившимся на голову предложением, я воображал себя черт знает кем. А тут, оказывается, всё учтено, всё схвачено. И «волновые двойники» годятся разве что на роль участковых милиционеров.

Надо же, «пехотинцем»! Видать, не зря Сергей начал обучение с «умения настраиваться на частоту».

— В основном задача пехоты сводится к, если можно так выразиться, «профилактике». В случаях, подобных захвату заложников, как правило, негласно участвует кто-то из Отдела Химер. Помните, два года назад, во время штурма концертного зала, был применен парализующий газ? Взрыва не произошло лишь потому, что двое наших сотрудников физически не дали смертникам активировать детонаторы. Несколько мгновений, в течение которых они удерживали руки террористов, спасли сотни жизней.

— Почему же их было только двое? — удивился я. Сергей пожал плечами:

— Нас всего-то около двух сотен. И, как правило, все разбросаны по миру, выполняя те или иные поручения Магистра. На ту операцию шеф выделил троих, но в последний момент одного спешно командировали для эскорта важного гостя из-за рубежа.

— Всего двести человек? — Изумлению моему не было предела.

— Сто восемьдесят семь, если быть точным. Не все имеют, если можно так выразиться, соответствующий набор генов. Плюс моральные и этические качества… Им Магистр уделяет особое внимание. Содержание каждого из нас обходится в несколько миллионов долларов в год. И никто не хочет рисковать.