Физиологическая причастность некоторых сущностей к жопе обеспепечила им соответствующую близость и в языке, но в отличие от жопы, осмысление этих сущностей имеет исключительно фекальный аспект. Сосредоточенность на них индивидуума заставляет подозревать у него некрофильские наклонности.

Фекалии:

говно, дерьмо — испражнения; вещь плохого качества; подлец;

говнаст — то же, что и засранец;

говнюк — подлец;

говняный, дерьмовый — плохого качества;

говнистый — склонный к подлостям или к мелким придиркам. Испражнение:

срать — испражняться; портить воздух;

засрать — испоганить; испугаться (в смысле «начать срать»);

засранец — нечистоплотный человек; ненадежный человек, навлекший неприятности;

сруль — человек, склонный неопрятно испражняться;

обосраться — сильно испугаться; опозориться;

сральня — загаженное помещение;

срань — беспорядок, мусор и грязь в некотором помещении;

срань Господня! — восклицание по поводу больших разрушений, большого беспорядка;

дристать — поносить, страдать диарреей; дристос — понос, диаррея.

Испускание газов из кишечника:

пердеть, бздеть, срать, портить воздух, вонять, пукать — испускать газы из кишечника; бздливый — трусливый; пердануть — сказать невпопад;

пёрнуть, не подумав — сказать какую-нибудь глупость; перепёрнуть — превзойти; развоняться — отчитывать кого-то.

Поскольку все вышеупомянутые слова отражают неизбежные проявления человеческой жизни (у кого более, у кого менее значительные), то их маргинальное присутствие в словесной культуре не только не подпорчивает ее, но где-то даже и обогащает. По крайней мере, такое мнение наверняка было у А. С. Пушкина, потому что у него можно встретить, к примеру, следующее (в письме П. А. Вяземскому от 7 ноября 1825 г.):

В глуши, измучась жизнью постной, Изнемогая животом, Я не парю — сижу орлом И болен праздностью поносной. Бумаги берегу запас,

И т. д.

Тоже у Пушкина:

«Жуковский все еще пишет: завел 6 тетрадей и разом начал 6 стихотворений; так его и несет. (…) Я начал также […]; на днях испразнился сказкой в тысячу стихов; другая в брюхе бурчит. А всё холера…»
(Вяземскому, 3 сент. 1831 г.)

У него же (о неком Соболевском):

«Дорогой вел он себя порядочно и довольно верно исполнил условия, мною ему поднесенные, а именно: 1) платить прогоны пополам, не обсчитывая товарища; 2) не […] ни явным, ни тайным образом, разве во сне и то ночью, а не после обеда.»
(Н. Н. Пушкиной, 26 авг. 1833 г.)