"Темно... больно... я не могу дышать... помогите!.."

       Арви снова бежал по коридору. Вот она - рубка. О боже! Стилз сейчас выстрелит в Торею. Нет! Он прыгнул, лишь краешком сознания отметив, что проживает это уже в который раз. А дальше будет боль... Он знал, что будет больно. А потом темно и страшно... Жар сменялся ледяным ознобом. Кажется, кто-то находился рядом, но Арви не мог до него докричаться. Вновь и вновь начинался этот бег по коридору, а потом боль и провал в черную пустоту... Торея... Торея... он пытался высмотреть ее в конце коридора или уловить ее силуэт в обволакивающей тьме, но замечал лишь смутные тени. Возможно, он видел самого себя, несущегося навстречу боли, возможно - это призрак тьмы или его собственного страха... Торея! Торея! Но в ответ лишь монотонный стук, который смутно что-то напоминал, тонкий писк, на грани слышимого, и гадкое хихиканье, что вгрызалось в мозг. Бежать... бежать! И снова коридор и боль...

       Торея сидела рядом с Арви. Наверное, ей стоило находиться в рубке, но она не могла заставить себя уйти. Брандт несколько раз пытался что-то ей втолковать, потом он даже кричал. Лишь бессвязные обрывки его фраз долетали до ее сознания, но, в конце концов, он ушел. Оставил их с Арви в покое.

       Она вытирала испарину на лице Арви и прислушивалась к неровному биению его сердца. Несколько раз казалось, что оно и вовсе остановилось, тогда замирало и ее сердце. Несколько секунд, и они, словно повинуясь какому-то необъяснимому закону, начинали вновь биться вместе. Отчего-то она знала, что стоит уйти, и его сердце остановится, забудет, как надо биться, и некому будет напомнить ему об этом. Она будет рядом. Рядом до тех пор, пока Арви не очнется. И потом навсегда, пока однажды их сердца все же не остановятся одновременно... Но это будет через много-много лет. Так что сейчас, пусть Брандт разбирается с кораблем сам. Она должна быть здесь!

       Торея снова вытерла Арви лицо. Она старалась не смотреть на рану. Большая опаленная рана в боку, еще немного, и заряд выжег бы ему внутренности. Он и сейчас метался на грани, а она могла лишь сидеть рядом и ругать себя за израсходованные на себя лекарства.

       Граница жизни и смерти... Она всегда хотела понять, что чувствует человек в этот момент. И впервые в жизни, ей стало это не интересно. Ей было больно. Торея хотела быть сейчас на месте Арви. Как странно... как будто когда-то она уже чувствовала это. Когда? Воспоминания, погребенные очень-очень глубоко не хотели возвращаться. Торея закрыла глаза. Так когда же ей было так больно от того, что рядом умирал любимый человек? Она день за днем разматывала прошлую жизнь. Ничего... Лишь любопытство или ненависть, иногда презрение или отвращение.

       Арви пошевелился. Торея встрепенулась, но он лишь глубоко вздохнул, тяжело, с пугающим свистом, и снова затих. Она еще некоторое время прислушивалась к его дыханию, но потом вернулась к своим воспоминаниям.

       Что-то проснулось в ней в тот самый миг, когда она шагнула чтобы убить Стилза. Арви лежал на полу, она переводила взгляд с его ужасной раны на лицо, такое бледное и такое любимое, искаженное болью. Арви еще был в сознании. Внезапно желание убить Стилза стало непреодолимым. Этот урод отравлял все вокруг себя. Он хотел убить ее, и возможно, убил Арви!

       Она шагнула к Стилзу, который шарахнулся в сторону. Бежать ему было некуда, поэтому он лишь вжался в стену, неуклюже выставив перед собой руки. Торея хотела убить его, хотела свернуть ему шею. Кажется, рядом размахивал пистолетом Брандт, держа на расстоянии остальных, но она видела только Стилза.

       Внезапно она посмотрела на Арви. Он словно пытался что-то сказать, но вместо слов раздался стон. Сначала она подумала, что он просит убить Стилза, потом, что он просит убить его и прекратить мучения, но потом... Потом она взглянула в его глаза. И остановилась. Что-то знакомое отражалось в них. Что-то давно забытое, но неизмеримо важное. То, что она тщетно пыталась понять с момента их встречи.

       Стилз остался жив. Торея лишь не глядя, процедила ему - "убирайся" и наклонилась к Арви.

      - Как он? - раздался голос Брандта.

       Торея вздрогнула и оглянулась. Она окинула его рассеянным взглядом, словно еще не возвратилась из мира воспоминаний.

      - По-прежнему. Он выживет. Я видела много умирающих. Он не похож на них.

      - Ну, да, - Брандт встал рядом с кроватью Арви.

       Они находились в той каюте, где Арви жил в старые добрые времена, еще при Хронксе. Она сообщалась с рубкой, и Брандт, который пытался разобраться с системами корабля, постоянно заходил справиться о состоянии раненого. Рид не стал уточнять, что такого видит Торея. По нему, так Арви выглядел самым настоящим умирающим, но говорить и думать об этом не хотелось.

      "Жаль, вот уж не думал, что так привяжусь к парнишке... И Торею жаль".

      - Я стабилизировал состояние корабля. Но мы не в состоянии совершить прыжок. Реактор разряжен и... - он умолк, заметив, что она почти не слушает его.

       Торея лишь равнодушно кивнула.

      - Что будем делать с этими ОНОнистами, чтоб их клуксы пожрали?!

      Брандт спросил это, надеясь вызвать хоть какие-то эмоции. На его взгляд, Торея выглядела слишком спокойной. Зная ее, можно было предположить, что добром это не кончится. Он был готов к взрыву ярости, готов к тому, что Торея вскочит и побежит лично их убивать. Он и сам был не прочь расправиться с ними, по крайней мере, со Стилзом, но хотелось разделить это неприятное решение с кем-то еще.

      - Пусть сами решают свою судьбу, - тихо ответила Торея.

      - Это как? - опешил Брандт.

      - Высади их на планету. Мы ведь рядом с какой-то планетой, не так ли?

      - Откуда ты знаешь? - Брандт так обрадовался, что Торея вступила в разговор, что спросил то, что по сути его и не интересовало.

      - Брось, у меня легкое сотрясение, но я еще соображаю. Робот просто задал обратный курс автопилоту, а предыдущей точкой наверняка была какая-то планета, - устало сказала она.

      - Ага... А знаешь, это даже справедливо. Мы около той планеты, где подобрали этих уродов. Пусть возвращаются репинутов своих жрать... пока их в задницу Великого ОНО не засосало.

       Торея мало что поняла из последних слов Брандта. Она вновь погрузилась в воспоминания и даже не заметила, что, не дождавшись ответа, тот ушел. Арви спокойно дышал, пот больше не скатывалась крупными каплями, лишь слегка поблескивала испарина на его лбу. Торея закрыла глаза. Так на чем она остановилась?..

       Вот она снова маленькая девочка. Как-то вечером, когда уже давно пора было спать, она вылезла из кровати и направилась в комнату мамы. Сейчас Торея словно опять шла тем коридором, что и много лет назад. Вот она раскрывает дверь... На этом сердце болезненно сжалось. Захотелось открыть глаза и больше ничего не вспоминать. В горле встал комок, в висках заломило. Зачем вспоминать? Зачем?! Лучше вскочить и убежать, туда, где нет боли, нет страха, нет ничего...

      Торея судорожно вздохнула. Сейчас она уже забыла, где находится и что происходит на самом деле. Осталась лишь та страшная дверь, которую надо открыть. Просто надо! Как давно это было... и как настойчиво она отгоняла эти воспоминания, так упорно, что почти удалось и вовсе изжить их. Это так легко, когда тебе всего 4 года, а все вокруг повторяют, что это был лишь сон.

       Дверь распахнулась. Мама на полу. Ее белоснежное платье испачкано красным. Вокруг вообще много красного, лишь мамино лицо бледное и спокойное. А рядом стоит отец и недоуменно переводит взгляд с мамы на что-то в своих руках.

      - Торея? - смущено говорит он, виновато пряча что-то за спину.

       Она бежала. Бежала к себе в комнату. Потом забилась в постель и спряталась под одеяло, зажмурилась и сказала себе, что нельзя разгуливать по ночам. От этого снятся страшные сны. Надо быстро спать, а когда проснется, мама будет рядом и поцелует ее. Торея пообещала себе, что никогда больше не высунется из своей комнаты, если ее уже уложили спать.

       Утром мамы рядом не оказалось. Торея вообще никогда больше не видела ее. Она боялась спросить, боялась вспомнить, что видела. Отец лишь спросил, как она себя чувствует, хорошо ли спала. Потому, что когда плохо спишь, снятся кошмары.

      - Где мама? - спросила Торея.

      - Мама ушла от нас. Она нас бросила, - немного смутившись, ответил отец, присел и обнял ее. Его смущение что-то смутно напомнило Торее, но она уткнулась носом в его плечо и сказала себе, что по ночам иногда снятся плохие сны.

      - Да, папочка, - тихо прошептала она, забывая страшный сон.

      - Да... папочка... - Торея открыла глаза и посмотрела на Арви. Он еще не пришел в себя, но дышал по-прежнему спокойно. - Я люблю тебя, Арви! Все будет хорошо, - она наклонилась и поцеловали его, чувствуя на губах соленый привкус, то ли его пота, то ли собственных слез.

       Теперь она знала, что напомнил ей взгляд Арви, когда она хотела убить Стилза. Наверное, саму себя в тот миг, когда увидела мертвую мать. Во многом, что мучило ее, еще предстояло разобраться. Но время было - Арви еще не скоро очнется, а значит, она будет сидеть здесь, вспоминать ту девочку, которой была и искать то, что все еще связывает их.

      - Эх, Барсик, Барсик, пропал парнишка, - сокрушенно вздохнул Ульбер Ту-Лак, переводя взгляд с зияющего бесцветного провала посреди собственного кабинета на клукса.

       Клукс ничего не ответил. Он вообще уже так объелся, что не был склонен вступать в какое-либо общение. Во всяком случае, полковник предпочитал думать, что дело именно в чрезмерной сытости, а не в плохом самочувствии из-за поглощенного вина. Так или иначе, специалист по клуксам не помешал бы.

      "Неужели мальчишка сбежал? А может дырка эта... дурацкая его сожрала? И что я теперь Тореечке скажу? Расстроится девочка..."

      Его светлость уже почти потерял надежду на возвращение Арви и задумчиво поглядывал на портал, прикидывая, как бы узнать, что происходит на другом его конце. Лезть туда самому? Упаси боже! А кого бы туда заслать? Не стоит посвящать кого попало в то, что полковник Ту-Лак владеет технологией менкхов. Можно, конечно, послать капитана... Тут полковник задумался еще больше. С одной стороны - капитан здорово ему надоел, дано пора что-нибудь с ним сделать, но с другой - временами он был полезен. Вот особенно он пригождался, когда надо было поднять себе настроение - столь забавную реакцию на свои шутки полковник встречал редко. Да, как ни крути, а капитан - ценный человек. Пожалуй, и его не стоит засылать в неизвестность...

      Полковник продолжал подливать себе вина. А мысли его неторопливо крутились вокруг Арви, портала, капитана, Барсика и всегда возвращались к Торее. Он убеждал себя, что с дочерью все в порядке, но через несколько минут опять начинал выдумывать всяческие напасти, которые могли с ней приключиться. Начиная от происков лорда Гуннилиана до случайного столкновения с кем-то из многочисленных недругов. А таких был полный космос, ведь во всей вселенной не осталось никого, кто не был бы враждебен всем остальным.

      "Торея... Она так похожа на меня". Он всегда старался найти общие черты с дочерью, радуясь каждой новой черточке, в которой видел себя. "Конечно, Торея намного красивее меня, в ней все же много от матери..." - тут Ульбер Ту-Лак разозлился и вновь наполнил себе бокал, вылив последние капли из бутылки. Он выпил его залпом и принялся задумчиво крутить в руках бутылку, стараясь вновь думать только о Барсике или, на худой конец, о Зельфее, ведь до назначенной Тореей даты ее захвата оставалось всего пара дней. Уже начали поступать первые сведения о беспорядках на этой планете.

      Но мысли, безо всякого уважения к его желаниям, возвращались к жене. Поделом ей досталось! Если бы он мог сделать это опять, то и секунды бы не раздумывал! Или раздумывал?.. Он вздохнул, почти всхлипнул. Столько лет прошло, а он по-прежнему вглядывается в лицо дочери, боясь увидеть там ответ... Вернее, много ответов: помнит ли она, понимает ли, что тогда произошло, простит ли, если узнает, поступила бы она так же? Но самое главное - не ошибся ли он сам тогда? То есть, конечно, полковник Ту-Лак не ошибается, но вдруг...

       Он и сам не заметил, что давно рассуждает обо всем этом, уставившись в манящую пустоту портала. Внезапно ему показалось, что там мелькнул чей-то образ. Отчего-то (то есть, от количества выпитого вина) пришло в голову, что воспоминания о жене вызвали ее призрак. От испуга, он едва не сполз с кресла. Только объяснений с дохлой стервой ему сейчас не хватало! Слава богам, отделался много лет назад...

      - Пошла прочь! - он кинул бутылку в сторону портала.

       Его Светлость был пьян и бутылка пролетела мимо. Зато из портала вывалилась фигура. Полковник едва не умер от ужаса, но в следующее мгновение рассмотрел, что тело принадлежит мужчине, одетому в замусоленную робу.

      - Хг.. ид.. де я? - с третьей попытки выговорил грязный старик. А вот встать на ноги ему так и не удалось, поэтому он так и остался стоять на четвереньках, обводя вокруг мутным взглядом.

      - Ты кто? - почти так же мутно посмотрел на него полковник, брезгливо морщась, незнакомец привнес в устоявшиеся запахи его кабинета какое-то зловоние.

      - А ты хто?

       Ту-Лак подозрительно всмотрелся в незнакомца. На Арви тот точно не походил, что бы с парнем не приключилось.

      - Где Арви? - спросил полковник.

      - Его Мл.. лость Лундер, что ли?

      - Он самый! Кому - Его Милость, а кому - мальчишка глупый!

      Полковник немного успокоился, по крайне мере, он убедился, что это грязное существо не имеет никакого отношения к его жене. Он заинтересованно уставился на незнакомца, так как, наконец, догадался, что это - обещанный специалист по клуксам. Вот только можно ли доверить Барсика этому... тут полковник немного замялся, так и не подобрав подходящего определения.

      - А... он там остался! У нас там хорошо, кто ж сам по себе уйдет с нашей помоечки-то?! - Бастер недоброжелательно покосился в окно, за которым виднелся заснеженный сад. - Тепло там... и клуксов много! - Бастер сосредоточился и выпрямился. Слегка раскинув руки, он балансировал, чтобы не плюхнуться обратно, на лице отражались мучения, но взгляд уже уверенно вперился в контейнер с Барсиком. - Ух ты! Отличный экз...емп...ляр, с него одного сока - литра на полтора хватит. Давно отловили?

       Голос Бастера внезапно обрел некоторую уверенность и даже деловитость, словно присутствие в этом месте клуксов помогло ему сосредоточиться, а значит, немного придти в себя.

      - Какого сока? - подозрительно поинтересовался полковник, на всякий случай, взяв контейнер с Барсиком в руки и отодвинув подальше от хищного взгляда "специалиста". - Зачем сока?

      - Как зачем? Настойку делать знамо! Зачем еще эти твари нужны?!

       Полковник еще сильнее прижал к себе Барсика и тряхнул головой. Нет, конечно, ему всегда нравились разговоры, смысл которых не совсем был понятен собеседникам, и чем абсурднее, тем веселее, но шутить с жизнью и здоровьем Барсика, ему не нравилось! Категорически!

      - Где у Барсика ушки? - полковник нахмурился. Он был готов вызвать капитана и приказать скормить этого специалиста клуксам, но решил проверить, действительно ли он бесполезен.

      - На заднице, - не моргнув глазом, ответил Бастер. - Там же, где и все остальное, они вообще - одна сплошная задница! - Бастер был горд собой: ни смотря ни на что, он не растерял профессионализм.

       Его светлость медленно багровел. Он уже готов был заорать что было мочи: "Капитааан!" и приказать убрать из кабинета этого урода, но тут призадумался. Мысленно он уже видел, как клуксы лакомятся этим проходимцем. Не слишком конечно аппетитный кусочек, тощий да вонючий... может не стоит отдавать его клуксам? Во всяком случае, Барсику надо приготовить что-то пожирнее, а то отравится еще любимец.

      - Но с другой стороны, мы все - одна большая задница и в заднице живем, - продолжал рассуждать вслух Бастер. Он вполне освоился и уселся в кресло напротив Ту-Лака.

       Эти слова привлекли внимание полковника, ему показалось, что слова старика близки его собственным мыслям о единстве сущности клуксов и человеческой души. Он оставил мысль немедленно избавиться от этого странного человека, во всяком случае - пока...

      - Так ты считаешь, что все люди, как и клуксы - одна большая задница? - спросил он, и замер, так как очень боялся разочарования.

      - Не-е, - протянул Бастер, трясущейся рукой он вцепился в бутылку с вином. - Мы все разные задницы. Кто-то больше, кто-то меньше, а кто-то... - тут он задумался, потом зубами выдернул пробку и глотнул вина. Послышались булькающие звуки и бутылка опустела. - Фу, ну и гадость и из чего только это делают?!.. Вот я... - тут он смолк, словно вспомнил предыдущую оборванную мысль, - ...бывают задницы вонючие, как например мой помощник - Стилз, бывают старые и больные, как я, - тут он жалобно сморщился. - Как-то мне казалось, что от меня действительно осталась только одна больная задница. Когда госпожа Торея изволила на меня разгневаться.

      - Торея?! - вскрикнул Ту-Лак.

       Рассказ о задницах так заворожил его, что лишь при упоминании имени дочери, он вынырнул из-под гипноза этих слов.

      - Да, Ее светлость Торея тоже задница, только она из тех задниц, которые не обсирают все вокруг, а поглощают, - тут он задумался, словно пытаясь представить себе задницу, которая что-то поглощает.

      - Где ты ее видел?!

      - Так, на помоечке на нашей... недавно. Тока ее, кажись, тоже поглотили. Вонючие такие задницы, мелкие, а справились. Значит, на каждую задницу, найдется своя задница!

      - Что с моей дочерью?! - полковник вскочил из кресла и схватил Бастера за плечи (даже руки испачкать не побоялся).

      - А я откуда знаю? - Бастер испуганно стрельнул глазами в сторону бутылки, словно ища моральной поддержки.