СКОРОПАЛИТЕЛЬНЫЙ БРАК
В 1959 году Карлос Кастанеда поступает в Калифорнийский университет Лос-Анджелеса (УКЛА).
В 1968 году он публикует свою первую книгу «Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки».
1959–1968 — в эти годы решается все. Карлос знакомится со странным доном Хуаном, исследует малые и грандиозные тайны и, наконец, создает уникальное произведение, граничащее с мистикой и поэзией.
Вначале поклонник Олдоса Хаксли почти не знаком с индейской культурой. Похоже, его вовсе не интересуют доколумбовые цивилизации. Об этом свидетельствуют книги, которые он читает. Разве не умудрился он «предать забвению» Кахамарку, выдумав себе новое, наполовину бразильское, наполовину итальянское, происхождение?
Карлос поступает в университет осенью 1959 года в солидном тридцатидвухлетнем возрасте. Запоздалый студент затрудняется с выбором карьеры. Какое-то время он подумывает стать преподавателем. По привычке он скрывает свой настоящий возраст.
Вначале он хотел стать психологом, но, в конце концов, выбирает антропологию. Обе дисциплины относятся в УКЛА к разделу социальных наук. В декабре 1959 года Карлос поступает кассиром в «Хаггарти», роскошный магазин женской одежды на Уилшир-бульваре, в Голливуде.
Он по-прежнему сомневается и колеблется. Что ему понадобилось у янки? Может, в Перу удалось бы проторить более светлый путь? Что стало с молодым пылким и честолюбивым скульптором? Он всего лишь вечный студент, писатель без книг и простой кассир.
Его сложные отношения с Маргарет Раньян продолжаются. Она недавно переселилась в двухэтажную квартиру в доме 823 по улице Южного Детройта. Вместе с ней живет девушка по имени Сью Чайлдресс. Об этой личности следует рассказать особо. Мы знаем, что Карлос продолжает коллекционировать любовные победы и совершенно этого не скрывает. Однако Маргарет терзает смутная ревность. Она расспрашивает Карлоса о его многочисленных увлечениях, и он признается, что регулярно видится с некой Сью Чайлдресс.
Маргарет немедленно наводит справки и в адресной книге Лос-Анджелеса находит нужное имя. Долго не раздумывая, отчаявшаяся любовница набирает номер и знакомится с Сью Чайлдресс. Но, как оказалось, та и знать не знает никакого Карлоса. Просто его разозлил допрос, и он выдумал первое попавшееся имя.
А женщины между тем становятся подругами и даже решают снять одну квартиру. Таким образом, Сью Чайлдресс материализовалась и стала наперсницей Маргарет.
Карлос наблюдает за этим с улыбкой и удивлением. Вскоре он под присмотром Маргарет начинает давать Сью уроки испанского. У него хорошие способности к языкам. К концу жизни он будет владеть итальянским, португальским и даже иногда изъясняться на аргентинском диалекте Буэнос-Айреса. Маргарет как никогда прежде увлечена паранормальными явлениями. Субботними вечерами она собирает друзей, и они перемывают косточки разным медиумам и целителям. Иногда она экспериментирует с состоянием транса и астральным проецированием. Карлос присутствует на этих вечеринках, но держится отстраненно. Однажды гости взялись предсказывать будущее. Чье предсказание окажется наиболее точным? Карлос тоже включился в игру. Он держится очень спокойно и сосредоточенно, зрители слушают, затаив дыхание. Однако ни одно из его пророчеств не сбудется.
Сексуальная свобода никому не по душе. Ревность вытесняет желание. Мало-помалу копятся взаимные обиды. Карлос взял в привычку являться к Маргарет, когда она проводит время с любовником. Он садится на диван и не уходит, раздражая своим присутствием.
В январе 1960 года в их напряженных и тягостных отношениях происходит перелом. Маргарет соглашается на свидание с арабским бизнесменом по имени Фарид Авеймрайн. Тот ведет ее в ресторан с восточной кухней, где ужинают, сидя на подушках, предварительно сняв обувь. По дороге обратно они встречают Карлоса. Фарид хорошо воспитан. Он обращается к сопернику с изысканной вежливостью. Не зная об их отношениях, Фарид объясняет Карлосу, что он глубоко любит Маргарет и с самой первой встречи имеет намерение предложить ей руку и сердце.
К его великому удивлению, Карлос отвечает, что Маргарет не может выйти замуж ни за кого, кроме него. В таком случае, удивленно спрашивает Фарид, почему же этого до сих пор не случилось и почему Маргарет встречается с другими мужчинами? Вопрос не лишен здравого смысла. Побледнев, Карлос поворачивается к Маргарет и просит ее немедленно ехать с ним в Мексику, где они срочно поженятся. Фарид держится самым достойным образом и тактично удаляется со сцены.
Замечают ли Маргарет и Карлос его уход? Их ссора вспыхивает с новой силой. Наконец они садятся в черный «фольксваген» Карлоса и ночью едут в сторону границы. Эта ключевая сцена описана в книге Маргарет Раньян «Магическое путешествие с Карлосом Кастанедой» — автобиографическом произведении, вышедшем в 1977 году, где она подробно рассказывает о своей непростой жизни с писателем. Но стоит ли верить ей на слово?
27 января I960 года Карлос Аранха (sic) Кастанеда действительно становится супругом Маргарет Эвелин Раньян после короткой административной процедуры, свершившейся под звуки старенького магнитофона в городе Тлакуилтенанго на юге Мексики. Сразу можно заметить, что выбор места плохо стыкуется с рассказом Маргарет. Тлакуилтенанго расположен примерно в двух тысячах пятистах километрах от Лос-Анджелеса. С трудом можно представить, как два голубка на крыльях любви преодолели подобное расстояние в «фольксвагене» за одну ночь. Не будет ли гораздо правдоподобнее предположить, что церемония свершилась на американо-мексиканской границе в окрестностях Тихуаны? Обстоятельства этого брака весьма туманны.
ПЕРВЫЕ ПОЕЗДКИ
Похоже, мексиканская свадьба способствовала сближению. Карлос переезжает к Маргарет, которая теперь работает в телефонной компании «Белл». Их жизнь становится почти «семейной».
Карлос всегда переживал из-за маленького роста и «латинской» внешности. В надежде примириться с соб- ственным телом он посещает спортзал в Голливуде, которым заведует Джек Лалан.
В этот период Маргарет Раньян увлекается новой популяризаторской книгой, снискавшей на Западном Побережье огромный успех, — «Священный гриб», Андрии Пу-харика. Поверхностное, бредовое произведение, в котором автор рассказывает о том, как он якобы встречался с голландским скульптором Гарри Стоуном. Тот сумел вспомнить свои предыдущие жизни, в частности, как был египтянином во времена фараонов и звали его Ра Хо Теп. По словам Пухарика, этими реминисценциями скульптор обязан галлюциногенному грибу amanita muscaria.
Пухарик делает несусветные выводы. Он утверждает, что между способностью сибирских шаманов «покидать свое тело» и состоянием транса, вызванным священными грибами, существует загадочная взаимосвязь. Он даже ссылается на греков. Разве они не употребляли дурманящие вещества?
Но книга прежде всего воспевает шаманов. Известно, что шаманство существует с давних времен в таких географически различных районах, как Сибирь и Перу. Для Пухарика этого достаточно, чтобы сделать вывод: шаманы владеют тайным искусством «пробуждать» прошлую память.
Карлос Кастанеда знакомится с книгой Андрии Пухарика зимой 1959/60 года. Что он думает о шаманах и их способности находиться в двух местах одновременно?
Пухарик много страниц посвящает американским индейцам. Быть может, именно из его книги в 1960 году Кастанеда впервые узнает о существовании магического гриба psilocibe mexkana?
Его все чаще не бывает дома. Может, у него снова появились любовницы? Он где-то пропадает целыми днями, а потом возвращается как ни в чем не бывало. Свои отлучки Карлос объясняет новым учебным заданием. Начиная с осени 1959 года он посещает курс калифорнийской этнографии, который читает Клемент Мейган.
Мейган блестящий профессор, которого обожают студенты, а его лекции пользуются огромной популярностью. Чтобы его послушать, нужно покинуть аудиторию и последовать за ним на лоно природы.
Именно Клемент Мейган подал Карлосу Кастанеде идею отправиться в пустыню для изучения индейских традиций.
Экспансивный профессор каждый год заключал со студентами любопытное соглашение. Тот, кому повезет встретить настоящего индейца и взять у него интервью, получит высшую оценку. Мейган знает, что задача эта трудная. Большинство аборигенов отказываются разговаривать с белыми. С ними трудно вступить в контакт, но еще труднее расспросить об их духовной жизни. Клемент Мейган — специалист по шаманизму. Основное внимание он уделяет науке врачевания в ани-мистских верованиях индейцев. Занятия проходят на четвертом этаже Хейнесс-холла — здания из красного кирпича, расположенного в центре студенческого городка УКЛА, квартал Вествуд.
Карлос Кастанеда больше всего интересуется этноботаникой, к которой относится изучение священных грибов. Он погружается в книги Роберта Гордона Уоссо-на. А также изучает труды Уэстона Лабарра. Последний опубликовал в 1959 году книгу под заголовком «Культ пейота». Между дешевыми баснями Андрии Пухарика и истинными антропологами, которые смотрят на объект изучения с чисто научной точки зрения, целая пропасть.
На курсе Мейгана шестьдесят студентов. Весной I960 года только троим из них удается встретиться с индейцами. Первый знакомится с аборигеном в университетском городке. Они говорят о плохом обращении белых с индейцами.
Второй общается с индейцем на ранчо во Фресно и задает банальные вопросы о его повседневной жизни.
Третий счастливчик — Карлос. Он здорово отличился. Вначале познакомился с индейцем кагуилла в районе Палм-Спрингс. Затем расспросил целую группу индейцев, живших неподалеку от реки Колорадо.
Как примерный студент он то и дело забегает к Мей-гану за советом и за тем, чтобы рассказать о своих ошеломительных успехах. В отличие от других студентов ему, по всей видимости, совершенно не составляет труда проникнуть в индейскую среду. Похоже, собеседники без конца сводят его с новыми и новыми лицами. Благодаря этому посредничеству он знакомится с человеком, который рассказывает ему о датуре.
Клемент Мейган живо интересуется успехами Карлоса Кастанеды и ни разу не усомнился в правдивости сведений своего ученика. «Его осведомитель знал очень много о датуре. Этот наркотик использовали в церемониях посвящения некоторые калифорнийские племена, но я и большинство антропологов считали, что он исчез сорок-пятьдесят лет назад», — с жаром рассказывает профессор.
Возможно ли, что датура до сих пор служит для тайных церемоний? Исследование Карлоса вызывает интерес ученых. Но говорит ли «лучший студент» всю правду?
Мейган решительно отметает всякие сомнения: «Насколько я знаю, эта история про датуру не была ранее опубликована. (…) Очевидно, он сумел добыть информацию, которую антропологам не удавалось получить прежде». Кастанеда сдает курсовую работу весной 1960 года и получает высший балл. Отныне его судьба определена. Под руководством Клемента Мейгана он с жаром погружается в изучение этноботаники.
И все больше отдаляется от Маргарет. С января они все чаще ссорятся. Карлоса не бывает по целым дням. Куда он ходит и с кем? В июле 1960 года он снова переезжает в прежнюю квартиру. На черном «фольксвагене» перевозит книги латинской поэзии, скульптуры, биографии и пишущую машинку. Больше он не вернется.
В это время Карлос знакомится с молодой студенткой, которая работает в библиотеке УКЛА. Мэри Джоан Баркер становится подругой, а потом любовницей будущего писателя. «Джоанн» совсем не похожа на индианку. Зато она все свое детство провела в маленьком городке Баннинг, неподалеку от резервации Моронго. Вскоре после знакомства Джоан приглашает Карлоса съездить туда. Через тридцать лет Кастанеда представит ее своим последователям как «первую ученицу дона Хуана»…
АВТОСТАНЦИЯ ГДЕ-ТО В АРИЗОНЕ
Реальность и вымысел смешиваются все больше, чтобы вернее сбить нас с толку. Первая книга Карлоса Кастанеды, изданная в 1968 году, начинается загадочной фразой: «Я изучал антропологию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и летом 1960 года совершил несколько поездок по юго-западу Соединенных Штатов, чтобы собрать сведения о целебных травах, используемых местными индейцами».
Эти слова выглядят как подробный пересказ пережитых событий: «Ожидая автобус в приграничном го- родке, я беседовал с приятелем — моим проводником и помощником».
Похоже, упомянутый приграничный городок находился между Аризоной и Мексикой. Почему же Кастанеда ждет автобуса, если обычно он путешествовал на своем черном «фольксвагене»? И кто этот таинственный друг-помощник?
Во второй книге, «Отдельная реальность» (1971), он заново пересказывает ту же сцену, но уже более детально: «Я спокойно сидел вместе с моим приятелем Биллом в зале ожидания на автостанции одного городка в штате Аризона недалеко от мексиканской границы. Мы молчали. Было лето, и после полудня стояла невыносимая жара».
Итак, мы узнаем, что приятеля зовут Билл. Однако Маргарет Раньян ясно заявляет: «В 1960 году среди знакомых Карлоса не было ни одного Билла».
В 1998 году он снова упоминает Билла в последней книге «Активная сторона бесконечности», где называет его местным антропологом, специалистом по индейскому шаманизм\'. Кастанеда возвращается к знаменитой встрече, которая якобы состоялась после одной неудачной поездки: «Когда наша поездка закончилась, Билл отвез меня на автобусную станцию в Ногалес, штат Аризона. Оттуда мне предстояло вернуться в Лос-Анджелес. Мы сидели в зале ожидания, и он по-отечески утешал меня, говоря, что в полевой работе антрополога неудачи неизбежны, но они приближают ученого к цели или помогают ему созреть».
Кастанеда противоречит самому себе. В «Отдельной реальности» он описывал эту сцену без каких-либо бесед. Теперь же Билл стал на удивление словоохотлив.
В книге «Учение дона Хуана» Билл, у которого пока нет имени, играет другую роль: «Внезапно он наклонился ко мне и прошептал на ухо, что старый седой индеец у окна — большой знаток трав, в особенности пейота».
Американский приятель ведет себя очень странно: «Он помахал ему и подошел поздороваться. Они поговорили, приятель знаком подозвал меня, а потом оставил нас со стариком, даже не назвав моего имени».
Можно представить себе замешательство Карлоса. Но индеец расположил его к себе: «Он совершенно не был удивлен. Я представился, а он ответил, что его зовут Хуан и что он к моим услугам».
Каковы бы ни были обстоятельства этой решающей встречи, она положит начало литературному произведению, которое долгие годы будет выдаваться за антропологический труд.
Героя кастанедовских книг зовут дон Хуан. Он является проводником, поэтом и философом. Подобно тому, как Платон заново переписывает слова Сократа, Карлос конспектирует учение дона Хуана.
Но существует ли на самом деле этот индейский мудрец? Этот ключевой вопрос заслуживает более глубокого исследования.
На протяжении долгого повествования и повторений, Кастанеда поведает кое-что из его биографии.
Дон Хуан родился где-то на юго-западе Соединенных Штатов в 1891 году. В возрасте восьми лет он со своей семьей поселился в Центральной Мексике. Мексиканские солдаты неизвестно за что пытали и убили его мать. Самого дона Хуана депортировали на юг страны. Отец, которого солдаты ранили, умер во время переезда на поезде. Таким образом, дон Хуан вырос и всю жизнь прожил на юге Мексики. В 1940 году он снова перешел границу.
Как подчеркивает Клемент Мейган: «Одна из проблем, связанных с доном Хуаном, и одна из причин критики его знаний в том, что он сам по себе уникален. Его родители не принадлежали ни к одному племенному сообществу, он жил то среди калифорнийских индейцев, то среди мексиканских. Его нельзя назвать настоящим яки».
Но каким должен быть «настоящий» яки? Изначально это племя селилось по берегам реки Яки, протекающей в Мексике рядом с пустыней Сонора, однако народ яки постоянно угнетали, завоевывали, изгоняли и переселяли испанцы, французы и мексиканцы… Поэтому образ «новоявленного» индейца исторически вполне логичен и сразу приобретает некоторую достоверность.
Карлос и Маргарет отправляются в Мексику в сентябре I960 года и официально разводятся в присутствии того же чиновника, который в январе сочетал их браком.
Сложные отношения бывших супругов на этом не заканчиваются.
Осенью Карлос и Маргарет знакомятся с жизнерадостным, атлетически сложенным блондином и мормоном по имени Адриан Герритсен. То, что происходит потом, требует подтверждения. В книге «Магическое путешествие с Карлосом Кастанедой» Маргарет Раньян утверждает, что она влюбилась в Адриана. Однако сам Герритсен выдвигает другую версию. В 1960 году Карлос будто бы попросил его помочь Маргарет зачать ребенка. Карлос, Маргарет и Адриан договорились об этом осенью за ужином в ресторане «Звезда Индии» в Голливуде. Подобное утверждение сразу вызывает сомнение. Какого дьявола Карлосу просить об этом другого мужчину? В автобиографической книге о своей «колдовской» связи с Карлосом Кастанедой «Ученица колдуна. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой» Эми Уоллес в 2003 году освещает эту сцену под новым углом, рассказав, что у Карлоса была операция вазэктомии. Поведение Кастанеды сразу становится понятным. По крайней мере, ясна сложность его отношений с Маргарет. Они только что развелись, но Карлос ищет донора, чтобы оплодотворить бывшую супругу.
ЛЕСТНИЦА ИАКОВА
В книге «Учение дона Хуана» Кастанеда пишет, что обучение началось в пятницу 23 июня 1961 года. А Маргарет Раньян утверждает, что поездки в пустыню начались в середине декабря 1960 года. Противоречия в этом нет.
Можно представить, что во время первых встреч Карлос называет себя антропологом и настаивает на научном характере своих исследований.
В июне 1961 года он становится посвященным. В книге «Отделенная реальность» он объясняет это превращение: «В 1961 году, через год после нашей встречи, дон Хуан открыл мне, что владеет тайным знанием о лекарственных растениях. Он назвал себя брухо, испанским словом, которое можно перевести «колдун», «знахарь», «лекарь». С этой минуты наши отношения изменились. Я стал его учеником».
Ученик или исследователь? Ученик… но все-таки исследователь.
Клемент Мейган его горячо поддерживает. В 1961 году профессор даже предполагает выпустить академическое издание.
В субботу 12 августа 1961 года Маргарет Раньян производит на свет маленького Карлтона Джереми, которого вскоре будут звать просто Си Джей. В свидетельстве о рождении, выданном пресвитерианской мемориальной больницей Голливуда указаны родители — Маргарет Эвелин Раньян. тридцати девяти лет, и Карлос Аранха Кастанеда, тридцати пяти лет. Таким образом, слова Адриана Герритсена, похоже, подтвердились. Во всяком случае, Карлос Кастанеда является «законным» отцом Карлтона Джереми.
Теперь он проводит все выходные вдали от Лос-Анджелеса. По официальной версии — у дона Хуана.
Мэри Джоан Баркер остается его постоянной подругой.
За время своих исследований Карлос переживает сложный период. Он всегда жил скромно. Но теперь стал отцом чужого ребенка. Ему надо не только оплачивать свою учебу, но и содержать малыша, которого он любовно называет Чочо.
Начиная с 1963 года Карлос все время подрабатывает. Он работает кассиром в магазине религиозных принадлежностей и даже становится таксистом в Лос-Анджелесе. Для такой работы нужно хорошо знать город. Но Кастанеда обожает «город ангелов»: «В Лос-Анджелесе я всегда чувствовал себя дома», — говорит он в «Активной стороне бесконечности». «Моя любовь к этому городу всегда была так велика, что составляла часть меня самого, так что я никогда не испытывал желания высказать это вслух».
Карлос, без сомнения, непостоянный отец. Он живет с Маргарет врозь, их отношения полны взаимных обид, и он уделяет ребенку мало времени. Однако он нежно привязан к малыш)', о чем свидетельствует отрывок из «Отдельной реальности»: «Я знал, в чем заключалась сложность моей жизни. В ребенке. Стать ему полноценным отцом — было моим заветным желанием, превосходящим все остальное. Я с радостью представлял, как буду воспитывать его, водить на прогулки, учить «как жить», и в то же время я ни в коем случае не желал привить ему собственный образ жизни (…)».
Стал ли он адептом дона Хуана? В 1963 году его взгляд на события остается вполне научным. Он сотрудничает с Майклом Харнером, который изучает антропологию в «Беркли» и преподает в УКЛА.
В июле 1963 года Карлос проводит с доном Хуаном интересный эксперимент, натирает тело дурманом. Под воздействием этого растения он совершенно голый бегает по пустыне. Почва внезапно начинает пружинить и подбрасывает его в небо.
Этот опыт очень заинтересовал Майкла Харнера. В 1961 году он сам натерся некой субстанцией, называемой аяхуаска, в компании индейца племени конибо на востоке Перу. Несмотря на географическую удаленность, яки и конибо, похоже, имели одинаковую систему понятий.
Перспектива, описанная Харнером, очаровала Карлоса. Разве дон Хуан не такой же носитель универсального видения? Разве нельзя уподобить его кочевнику, бесстрастно переходящему из одного племени в другое?
Майкл Харнер не единственный источник, из которого он черпает знания.
Учение дона Хуана приближается к феноменологии. Оно прежде всего основано на «показе», на постепенном раскрытии тайны. Карлос посещает лекции последователя Эдмунда Гуссерля по имени Гарольд Гар-финкел. Гарфинкел, в частности, интересуется «согласованностью», которая окружает реальность. Когда десять человек говорят, что видели летающую тарелку, в ее существовании перестают сомневаться. Но действительно ли неопознанный летающий объект появлялся над городом? Реальность часто определяется одинаковыми социальными установками.
Поясняя видения Карлоса, дон Хуан настаивает на одном — это не было галлюцинацией. Он называет подобные видения измененной реальностью. У реально- сти существует много ступеней. На первой ступени стоит эмпирическая реальность. Под руководством дона Хуана и с помощью наркотиков Кастанеда поднимается вверх по лестнице Иакова.
Благодаря Гарольду Гарфинкелу Карлос Кастанеда открывает Эдмунда Гуссерля и увлекается его трудами. По словам Маргарет Раньян, он даже читает дону Хуану отрывки из Гуссерля. Аодин бывший ученик Гуссерля дарит ему кусок черного дерева, который когда-то принадлежал мэтру. Карлос передарил его на «потлач» своему индейскому учителю, видя в доне Хуане достойного продолжателя дела Гуссерля. Старик долго гладил дерево, а потом положил его в коробку к «предметам силы».
Обнаружил ли Кастанеда в феноменологии философское подтверждение учения дона Хуана? Или, быть может, учение дона Хуана подтвердило слова Гуссерля? Так или иначе, чтение Гуссерля внесло свой вклад в окончательное создание образа вымышленного индейца.
Гарольд Гарфинкел крайне суров. После первого употребления пейота в августе 1961 года Кастанеда составил анализ своих видений. Гарфинкел безжалостно раскритиковал текст: «Я не нуждаюсь в объяснениях. Предоставь мне голые, подробные факты, такими, какие они есть. Богатство подробностей — вот главное».
Под влиянием отца этнометодологии Кастанеда читает не только Гуссерля. На его столе лежат книги социолога Талкотта Парсона, не говоря уже о Людвиге Виттгенштейне.
Итак, в будни Карлос читает Гуссерля, а по выходным курит запрещенные наркотики под присмотром индейца яки? Именно такую картину отныне рисует Кастанеда своим товарищам по университету…
ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЙ БРЕД
В то время как наш герой наслаждается обществом необычного таинственного друга, новое поколение писателей проповедует духовное раскрепощение. Чего стоят Дж. Б. Райн, Невилл Годдард и Андрия Пухарик по сравнению с Аланом Уоттсом, чье произведение вызвало настоящий фурор? В книге «Это и то», опубликованной в 1958 году, Уотте рассматривает виды измененной реальности. По его словам, они помогают достичь космического сознания: «В духовном, интеллектуальном и поэтическом опыте человека самым удивительным для меня всегда были эти поразительные моменты ясности сознания, которые Ричард Бук назвал «космическим сознанием».
Когда на альтернативной сцене появляется Тимоти Лири, Карлос проявляет к нему интерес. Профессор Гарвардского университета, Тимоти Лири, — совершенно особый случай. В 1963 году этот ученый муж организует вместе с Ричардом Элпертом «революционное» движение «Международная федерация за внутреннюю свободу» — ИФ-ИФ. Речь идет о распространении нового наркотика, синтезированного промышленным способом в лабораториях корпорации «Сандоз», — диэтила-мид лизергиновой кислоты — ЛСД.
Карлос Кастанеда начинает собирать все, что связано с Тимоти Лири. Между ними нельзя не отметить явного сходства. Карлос экспериментирует с различными веществами в строго научных рамках своих антропологических исследований. Что же касается Лири, он тоже считает себя исследователем.
Правда, его работа вызывает тревогу городских властей. Психоделический профессор раздает в Гарварде таблетки и открыто пропагандирует наркотики. В 1963 году ректор Натан Пьюзи добивается его изгнания изуни- верситета. Отныне Лири, Элперт и ИФ-ИФ вступают на путь, свободный от всяких угрызений совести.
Мятежники решают организовать в Мексике «учебный центр». По замыслу Тимоти Лири, необходимо было не только глотать запрещенные вещества, но и создавать лаборатории по их производству, чтобы поставить дело на поток. Изгнанники мечтают превратить Мексику в «психоделическую Швейцарию», в страну легального производства ЛСД.
ИФ-ИФ приобретает дом, расположенный в приморской деревушке Зихуатанехо. Исследователи превращают отель «Каталина» в пристанище психоделиков. Слава отеля «Каталина» вскоре пересекла границу, и убежище Лири становится модным местом паломничества «просвещенных» калифорнийцев. Годы спустя Каталина появится на страницах книг Кастанеды в образе ужасной колдуньи, чрезвычайно отталкивающего персонажа.
Ясным майским утром 1963 года уединение Лири было нарушено низкорослым брюнетом в темном костюме. Незнакомец с крайним почтением обратился к Лири со следующими словами: «Доктор Элперт, я так рад вас видеть! Моя фамилия Арана. Я журналист из Перу, приехал понаблюдать за вашей работой». По всей очевидности, незнакомец не кто иной, как Карлос Кастанеда, который только что ловко смешал правду и вымысел. Конечно, его фамилия Арана и родом он из Перу. Но он никогда не был журналистом и маловероятно, что прибыл из Лимы.
Он начинает нести страшную чепуху, спутав отца ЛСД с его правой рукой Ричардом Элпертом. Лири и без того надоедают посетители. А этот еще и лишен всякого такта. Он вежливо выпроваживает самозваного журналиста. Но Арана не унимается: «Доктор Элперт, умоляю, выслушайте меня! Мы с вами похожи, как братья-близнецы. Мой отец, как и ваш, президент железнодорожной компании в Перу. И потом я еврей, как и вы. Потрясающе, не правда ли?»
Отец Ричарда Элперта действительно руководит одной из крупных железнодорожных компаний США.
К Лири уже подбирались многие поклонники, готовые на все ради магической пилюли. И Карлос для него очередной докучливый посетитель, упрямый и неловкий в одно и то же время.
Несмотря на все усилия, «перуанскому журналисту» так и не удалось перейти порог отеля «Каталина». На следующее утро у служащего по имени Рафаэль хмурое лицо. Его тетка Тереза — знахарка. Прошлой ночью к ней явился латиноамериканец по фамилии Арана. Он представился профессором Калифорнийского университета, который проходил обучение с целью стать «воином», иутвер-ждал, что ему мешает страшный североамериканский противник, который украл магическую силу у мексиканцев. Этого коварного узурпатора зовут Тимоти Лири… Арана предложил Терезе заключить магический союз, чтобы уничтожить колдуна янки психически. Знахарка попыталась успокоить «профессора», уверяя, что, по ее мнению, Лири славный человек и совсем не опасен.
Несколько часов спустя Арана, сияя улыбкой, вновь появился в отеле «Каталина». Его сопровождала девушка по имени Линда. На этот раз он представился «воином», занимающимся колдовством, и выразил сожаление, что спутал Элперта с Лири. В подтверждение своих добрых намерений он вручает Лири две церковные свечки и кожаный мешочек. Для чего нужны эти неожиданные подарки? Арана объясняет, что принес их в дар от знаменитой курандеры Марии Сабины. Не давая вставить слово, он объясняет, что Мария Сабина на самом деле вовсе не знахарка, потому что, как и он, вступила на путь знания. В конце концов, Карлос Арана предлагает заключить договор. Он хочет обучаться у профессора из Гарварда, а взамен готов открыть ему путь воина. Это предложение разоблачает его. Становится ясно, что в 1963 году видение мира Карлоса уже такое, каким будет описано много лет спустя в его книгах.
Эти слова не произвели на Лири впечатления. Он остался непреклонен и снова выставил Карлоса: «Мне очень жаль, но я не могу позволить вам остаться. На летнее обучение записываются в Бостоне». Возможно, Лири обратил внимание, что Мария Сабина была знахаркой и использовала галлюциногенные грибы, о которых говорил Роберт Гордон Уоссон в 1957 году в сенсационной статье журнала «Лайф».
Как бы там ни было и как бы мы ни относились к выдумкам Карлоса, мексиканская мечта Лири продержалась недолго. 13 июня 1963 года местная полиция окружила «центр». Двадцать выходцев из США были арестованы и депортированы из страны.
Благодаря материальной помощи богатого поклонника, Уильяма Хичкока, неутомимый пропагандист запрещенных наркотиков Лири вскоре переселяется в обширное поместье в Миллбруке, штат Нью-Йорк, к северо-востоку от Пафкипси. На обломках ИФ-ИФ, вне стен университета, он продолжает борьбу за «демократизацию» запрещенных субстанций.
ВЕЛИКОЕ ОГОРЧЕНИЕ
В сентябре 1964 года маленький Карлтон Джереми поступает в начальную школу. Его определили в престижное и дорогое частное заведение Монтессори в Санта-Монике. Карлос из кожи вон лезет, чтобы обеспечить ребенка. Вскоре с деньгами становится так туго, что он вынужден бросить УКЛА в разгар учебного года.
Но Карлос не теряет связи с университетом. Он посещает лекции Клемента Мейгана в качестве вольнослушателя. Движение хиппи в самом разгаре. В эти времена господства антикультуры главными словами становятся «drop out» (брось все). Хиппи должны бросить прошлую жизнь и отправиться в странствие. Догадывается ли Мейган, что Карлос подхватил эту заразу, пополнив растущие ряды «странников»? Профессор и студент договорились, что, по окончании исследований, Кастанеда представит отчет. Но теперь Мейган сомневается, будет ли работа завершена — уж очень она затянулась. Многие студенты любят пускать пыль в глаза профессорам. Делают вид, будто заняты научным трудом и серьезными исследованиями, а как до дела дойдет, так в кусты. Может, Карлос всего лишь пустой хвастун?
В эти трудные годы студент, оторванный от университета, мучается сомнениями. Разве ему уже не стукнуло тридцать восемь?
Он продолжает бывать у Маргарет, а в 1965 году пускается в любопытную авантюру. Его бывшая супруга работает в телефонной компании. Одна из ее коллег решает написать книгу о своем опыте операционистки в компании «Белл». Карлосу нравится молодая женщина, и он решает ей помочь. Вместе с Альбертой Гринфилд он редактирует рукопись под заголовком «Весь мир звучит странно, не правда ли?». Но каковы истинные отношения Альберты и Карлоса? Похоже, девушка становится близким другом своего соавтора. Она рассказывает, что он жадно читает Жан-Поля Сартра. А еще едет вместе с ним в Эсален. Однако книга так и не выйдет в свет, ни одно издательство не согласится ее опубликовать.
Карлос терпит неудачу за неудачей.
Неудавшийся скульптор, несостоявшийся художник, незрелый писатель, никому не нужный студент… Ему далеко за тридцать, а неудачи сменяют одна другую.
Но он цепляется за литературу, как за спасательный круг. Ему необходимо воплотить то, чем он дышит. Он во что бы то ни стало должен закончить отчет и дать его прочесть Мейгану.
Осенью 1965 года Кастанеда совершенно обескровлен. Он лишился всего: живописи, скульптуры, учебы. Осталась пустыня и его хитрости.
Весной 1966 года Маргарет Раньян наносит последний удар. Она внезапно покидает Лос-Анджелес и до наступления лета вместе с Карлтоном Джереми переезжает в Вашингтон, где нашла новое место. По собственному признанию, она хочет положить конец этим тягостным отношениям.
Отъезд Маргарет становится самой мрачной вехой в череде горестей. В нем также можно увидеть знак грядущего возрождения. Теперь Карлос один в Лос-Анджелесе, он предоставлен самому себе. Перед ним чистый лист. Ему нужно воссоздать себя заново. В его жизни остался лишь загадочный дон Хуан. И несколько женщин.
В КОНЦЕ ДОЛГОГО ПУТИ
В 1966 году Карлос Кастанеда показывает Гарольду Гарфинкелу первый вариант своей диссертации. Как водится, преподаватель подвергает ее строгой критике.
Карлос принимается за работу и через несколько месяцев приносит новую версию. На этот раз Гарфинкел заинтересован, пытается связаться с Карлосом, но того уже нет в студенческих списках. В университете он появляется, когда ему заблагорассудится. Потерпев неудачу, Гарольд Гарфинкел отправляет рукопись Клементу Мейгану. Оба единодушно объявляют работу превосходной. По их мнению, книга достойна публикации.
Клемент Мейган считает, что эту работу стоит отнести не к научной, антропологической серии, а скорее в разряд общей литературы.
В конце концов, оба профессора берут блестящего ученика под опеку. Они советуют ему показать рукопись Издательству Калифорнийского университета. Между тем текст переходит из рук в руки.
Уильям Брайт и Педро Карраско отнеслись к проекту с большим энтузиазмом и поддержали его. Зато Роберт Эдгертон высказал множество замечаний.
Мейган и Гарфинкел становятся настоящими крестными отцами первой книги Карлоса Кастанеды. Один из друзей Мейгана, Джим Квебек, работает в Издательстве Калифорнийского университета. Он тоже антрополог и всецело содействует публикации.
Однако книга вызывает много вопросов. Долгие недели редакционные советы ломают себе головы. В какой серии выпустить подобное произведение? Агенты по сбыту, которым предстоит «продать» книг)' магазинам, высказываются сдержанно. По их словам, маловероятно, что она заинтересует широкую публику.
Рукопись передают Уильяму Голдшмидту, члену редакционного совета Издательства Калифорнийского университета, чье мнение является решающим. В это же время член совета, Уильям Брайт, нанимает Ф.А. Гилфорда «пересмотреть» текст и исправить ошибки.
Брайт горячий сторонник Кастанеды, как и Этли Арнольд. В целом кафедра антропологии единодушна в своем мнении и поддерживает публикацию.
Но учебный 1965/66 год заканчивается, а решение так и не вынесено. Столь крайняя нерешительность не может не обратить на себя внимание. То ли сюжет книги вызывает опасения, то ли кое-кто из читателей сомневается в правдивости изложенных фактов? Ожидание затягивается, академические издатели словно боятся дать делу ход. Для бывшего студента это бесконечное хождение по кабинетам и ожидание — смерти подобно.
Весной 1967 года жизнь по-прежнему беспросветна. Но Карлос уже достаточно сблизился с Мейганом и Гарфинкелом, чтобы просить их об услуге. Нельзя ли ему сдать экзамены, которые он пропустил, и восстановиться на прежнем курсе? Оба профессора помогают ему снова попасть в университет в текущем году.
Между тем рукопись продолжает вызывать противоречивые отклики. Среди читателей есть «горячие сторонники» и есть «сомневающиеся». Последние сеют смуту. Не «улучшил» ли студент по собственной инициативе некоторые выражения дона Хуана? Существует ли индеец на самом деле? Или уж совсем резко: «Не пытается ли Кастанеда выдать за антропологическое исследование обыкновенный роман?» Среди тех, кто сомневается в научности рукописи, — профессор Ральф Л. Биле. Он желал бы ознакомиться с записями, сделанными Кастанедой во время его встреч с доном Хуаном. Он просит показать их ему. Но Карлос так никогда и не представит свои записи. Впрочем, Биле позволяет «горячим сторонникам» обмануть себя и противостоит возможной публикации довольно вяло.
Между разглагольствованиями и проволочками время тянется бесконечно. Устав от борьбы, Карлос относит рукопись в другие издательства. В том числе в «Гроув-Пресс».
В это смутное время он, против всяких ожиданий, сближается с писательницей, казалось бы совершенно противоположной ему по духу. Его дружба с Анаис Нин станет достоянием гласности только 25 января 1973 года, когда Рональд Сакеник опубликует в «Вилледж войс» длинное исследование о спорах и сомнениях, вызванных произведением Кастанеды. Вот что он пишет: «Именно Анаис Нин помогла Кастанеде опубликовать «Учение дона Хуана», когда у него были трудности с издателями».
Сыграла ли Нин какую-то роль в публикации книги Карлоса? В ее «Дневнике» есть ответ на этот вопрос. Она знакомится с Кастанедой приблизительно в 1967 году. Ей рассказывают о писателе, который не может опубликовать рукопись из-за увиливаний Издательства Калифорнийского университета. Она сообщает о нем своем)' агенту Гюнтеру Штульманну. И только тогда университетское издательство наконец решается на публикацию.
Что касается ее личных отношений с Карлосом, писательница немногословна. Она вспоминает один обед, который состоялся зимой 1968/69 года. Карлос Кастанеда навестил Анаис Нин в квартале «Силвер лейк» в компании с Диной Метзгер, давней подругой Нин. Журналистка и феминистка, она вместе с Артуром Кункином основала одну из главных подпольных газет Калифорнии «Лос Анджелес фри пресс». Между Анаис и Карлосом проскочила искра: «Он был обворожителен, смесь дикаря и ученого. Антрополог. От индейских корней отрекается. Похож на психа с раздвоением личости».
Когда Рональд Сакеник поведет свое расследование в «Вилледж войс». ему удастся встретиться с Кастанедой только через Анаис Нин, беседа состоится дома у бывшей подруги Генри Миллера. Как с полным правом подчеркивает Рональд Сакеник, «то, что эта встреча состоялась благодаря. Анаис Нин, имеет большое значение. (…) Именно Анаис Нин, как никто из известных мне писателей, долгие годы, подобно дону Хуану, подчеркивала связь между сновидением и реальностью. Ее теория вымысла как управляемого сна была противопоставлена словам дона Хуана об управлении нашими собственными снами. Разве не интересно узнать, на чем все основано?»
Но существует ли основа? Чем работа Карлоса могла заинтересовать писательницу эротических рассказов? Поселившись в Калифорнии в пятидесятые годы, автор «Дома инцеста» сблизилась с Олдосом Хаксли, к которому испытывала смешанное чувство восхищения и антипатии. Анаис Нин интересуется наркотиками и употребляет ЛСД в придачу к сеансам у психоаналитика. Она очень дружна с Бетти Эйснер, одной из ближайших коллег Хаксли. Позже знакомится с Тимоти Лири и Ричардом Элпертом, который в 1967 году сменит имя и станет называться гуру Баба Рам Дасс.
Своим интересом к Карлосу она, скорее всего, обязана этим исканиям. В биографии «Эротика Анаис Нин» Ноэлль Райли Фитч затрагивает и другой аспект: «В ее «Дневнике», как и в отношениях с окружающими, раскрывается склонность к обольщению и лжи, этим же приемом она пользуется, чтобы поглотить и подчинить себе читателя. (…) Однако читатель, в конце концов, отдает себе отчет в ее выдумках».
Не напоминает ли вам это портрет Карлоса Кастанеды? Разве он не родное дитя лжи и искусства обольщения? Во время обеда с Диной Метзгер Анаис Нин была очарована характером «психа», как она его называла. Быть может, в нем она мимолетно увидела свое зеркальное отражение?
В сентябре 1967 года редакционный совет Издательства Калифорнийского университета наконец одобрил рукопись после окончательного длительного обсуждения. Клемент Мейган выступил самым пламенным защитником. Он не только отстаивал научную ценность книги, но и предрекал ей коммерческий успех. Разве книга об опытах с галлюциногенными грибами не привлечет внимание тысяч хиппи, которых полным-полно за стенами университетского городка?
Наконец, 23 сентября 1967 года, Кастанеда подписывает контракт. Для Карлоса это исключительное событие после столь долгого ожидания. Чтобы его отпраздновать, он тут же отправляется к… портному и покупает новый серый костюм.
В ноябре он едет в Нью-Йорк, потом в Вашингтон. Ему очень хочется повидать Карлтона Джереми.
Теперь большинство времени Карлос проводит в пустыне, но что он там делает? Действительно ли беседует со старым яки без роду и племени? Бывает он и в Мексике. В Оахаке живет человек, который на свой лад дополняет учение дона Хуана: дон Хенаро.
Мысль о предстоящей публикации будоражит. К Ка-станеде проявляют интерес некоторые профессора из Нью-Йорка. Не желает ли он написать диссертацию в Колумбийском университете, где его прославленные труды встретят горячий прием?
Книга запущена в производство. Издателю хочется изобразить на обложке нечто психоделическое. В первом варианте это индеец с резкими чертами лица — картинка, вдохновленная фотографиями автора. Кастанеда категорически отвергает ее. Во второй версии буквы названия окружены зелеными ящерицами. Но Карлосу нужен респектабельный вид, а не броскость. В конечном итоге книга выходит в строгой бело-зеленой обложке под достаточно академичным названием «Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки».
Долгожданное событие свершилось 27 июня 1968 года. Конец долгого пути положил начало повальному увлечению.