Перед Людоедом простиралась его земля. Солнце высоко висело над горизонтом, за которым начиналось таинственное неизвестно что. Когда-то Людоед мечтал побывать в этих невообразимых далях, но сколько ни шел или ехал верхом, сколько ни летел на драконе или сам, превратившись в какую-нибудь крупную птицу, — ему так и не удалось добраться до тонкой линии, где сходятся небо и лес.

Королевства, расположенные поблизости, Людоед изучил как собственный Замок, но дальше продвинуться не мог. В конце концов он оставил затею заглянуть за горизонт и постарался как можно удобней устроиться в собственном Мире. И вот сейчас Людоед смотрел из окна башни и чувствовал, что это цветное пространство уже не так радует его, как в те далекие времена, когда он отказался от мечты и окунулся в мелкие чудеса, в любовь и войну.

Внизу, прямо под окнами башни, был опущен вратный мост, который держали с обеих сторон толстенные цепи. Мост был сделан из самых мощных дубов и окован самым крепким железом Страны Людоеда. По мосту разгуливали два тролля, похожие на валуны, поросшие мхом. Они любили играть в кости и теперь переругивались, пытаясь отыскать закатившийся кубик размером с человеческую голову. Людоед и предполагать не хотел, из чего сделаны кубики-кости этих твердокаменных стражей.

Несмотря на неуклюжесть, тролли могли за несколько секунд поднять мост, закрыв доступ в крепость, и выпустить из стены Замка в широченный глубокий ров, наполненный мутной коричневой жидкостью, громадных крокодилов. Высунув треугольные головы из воды и уставившись на крепостные стены желтыми неподвижными глазками, эти болотные твари будут ждать свежей подачки. Людоеду всегда было жалко, когда воины неприятеля падали в ров. Временами он подумывал отказаться от крокодилов совсем. Очень уж они кровожадны. С ними игра становится грубой.

Сразу за рвом начинались луга. Тут паслись стада Людоеда: коровы, овцы, свиньи — он любил хорошо поесть, этот Людоед, ему нравились свиные отбивные, телячьи котлеты, а от бараньих потрохов он просто сходил с ума. Поэтому стадо свое берег. Пастухи боялись хозяина — Людоед часто пугал их тем, что если пропадет хоть одно животное, он съест нерадивых работников. Среди подданных он тоже поддерживал свою легенду.

Людоед скользнул взглядом дальше. За зелеными лугами ярко-синей змеей извивалась река, один берег которой — ближний — песчаный пляж, а другой каменистый отвесный обрыв.

Через реку построен горбатый каменный мост, перекрытый шлагбаумом. Суровый рыцарь и его пухлый оруженосец охраняют подступы к мосту и знают свое дело хорошо. Когда-то Людоед пригласил их позавтракать — они слегка заплутали в лесах, искали путь к каким-то мельницам, — а толстяк-оруженосец ни с того ни с сего поклялся служить Людоеду верой и правдой до тех пор, пока он их не отпустит; рыцарь сначала хмуро молчал, потом согласился, и только гораздо позже выяснилось, что он туговат на ухо (упал с мельницы) и не сразу сообразил, в чем дело, а как узнал, всполошился, да отступать было поздно, рыцарь все-таки, как ни крути, — слово давши, держись. Людоед их пока не отпускал. Зачем? Хорошие люди, скромные. Живут в хижине рядом с мостом, едят мало — ну, убьют оленя раз в месяц. Уж лучше пусть мост охраняют, чем шататься по свету без дела.

Людоед не терял надежды, верил, что пригодятся ему не только рыцарь, но и боевые слоны, и драконы, и Маг, который скучал в подвалах, изобретая всякую чепуху вроде огненных шаров для метания. В кого их метать?.. Не с кем воевать, некого побеждать.

За рекой желтели поля, усыпанные мошками-крестьянами в широкополых соломенных шляпах. Крестьяне вечно что-то пели и размахивали вилами, перебрасывая с места на место и закидывая на подводы целые скирды соломы. Зерно уже убрано, скоро новый сев. Пастораль… Но Людоед знал, что скрывается за этой мирной картиной. Стоит только возникнуть опасности, как крестьяне мгновенно обрастут толстой кольчугой, вместо шляп на их головах появятся шлемы, вилы и грабли в руках превратятся в мечи, копья и колья, а лица из добродушных станут свирепыми, как морды вепрей. Метаморфозы здесь дело привычное.

Поля вплотную подходили к деревням. Деревушек было три, домики в них стояли уютные, беленые, с черепичными крышами, во многих жили хорошенькие девушки, а иногда появлялись и детки. Время от времени Людоед наведывался в эти деревни и часто отправлял туда Мага — помочь молодым мамашам: мало ли где в хозяйстве может пригодиться настоящее волшебство… Ох, как же сердце болит, словно в очаге, на вертел нанизанное, жарится для дорогих гостей…

За деревнями начинался лес. Точнее, сперва подлесок, а затем уж — стена вековых елей, сосен, дубов, кленов, вязов, буков, тополей, лип. Как-то, лет двести назад, Людоед увлекся ботаникой и купил несколько саженцев эвкалиптов. Три из них выжили, и теперь живые башни возвышались по одной в центре каждой деревни.

Кажется, не так давно в сплетениях толстых ветвей кто-то поселился… Какие-то крылатые… Нет, отсюда не разглядеть. Еле заметные крылья… Полупрозрачные. На драконов вроде не тянут… Интересно, кто это такие? Деревенские описать их толком не могут, говорят, похожи вроде на птиц, зверей и насекомых одновременно, а откуда взялись — непонятно; часто нападают на прииски и таскают у старателей золото. Людей, правда, не трогают, даже подрывников, хоть те и спят где придется.

Людей они не трогают… Еще бы они трогали людей! Но золото им зачем?.. Нет, с этим надо как следует разобраться. Съездить туда надо бы… А может, удастся пополнить закрома мясом этих летающих тварей. Судя по всему, размеров они не маленьких. Еще говорят, что они прилетели из-за моря, которого из этого окна не видно, — оно с другой стороны Замка.

К тому горизонту тоже пытался летать Людоед. Напрасно. Море казалось безбрежным. Однажды Людоед чуть не утонул, когда дракон под ним стал выбиваться из сил. Если бы не маленький островок, что чудом вырос среди водной глади, они рухнули бы в волны и вряд ли спаслись бы.

Как-то раз Людоед затеял построить корабль. В Замке гостил тогда один Мореход с Востока. Мореход тоже хотел уплыть за горизонт. Он побывал во всех известных портах, и ему все наскучило. Купцы говорили, что где-то за морем есть другая земля. Правда, там никто не бывал…

Корабль получился чудесный, со стройными мачтами и алыми парусами, Людоед согнал тогда всех крестьян, подрывников, жителей Замка: слуг, поваров с поварятами и прочих дармоедов — на верфь. Даже Мага заставил что-то там колдовать. Одного полотна на паруса было наткано столько, сколько не ткали за все существование Замка.

В день отплытия, рано утром, Людоед вышел на широкий песчаный берег. Корабля не было…

Вскоре выяснилось, что глупый и недоверчивый Мореход, боясь, что Людоед его съест, навербовал себе команду из крестьян, недовольных строгими порядками, тайком обучил, пока шло строительство, ну и сбежал, подсыпав Людоеду какой-то снотворной травы в вино во время последней трапезы.

Спустя некоторое время обломки корабля выбросило на берег. И тогда Людоед окончательно понял, что не сможет покинуть эту страну. Прийти из другого мира нетрудно, а вот уйти…

Людоед опустил подзорную трубу и отошел от окна. Давненько он не оглядывал окрестности, а уж когда лично выезжал — и не вспомнить. Проехаться, что ли? Тем более, не ровен час этот Кот явится… Битва, похоже, будет жаркая. Как только Маг рассказал про Кота, Людоед понял, что дело серьезное. Нужно делать новых воинов, конницу, готовить всех слонов и драконов. Маг обещает какие-то новые баллисты, да и сам, похоже, кое-чему новенькому научился, пока сидел без работы. Наверняка. Судя по хитрой ухмылке в белую бороду.

Значит, война… Волнительно, заманчиво — так давно этого не было! Надо будет еще раз проверить, все ли в порядке. Но сперва — перекусить.

Тяжело скребя дубовыми бревнами ножек по каменному полу, Людоед передвинул любимое кресло, сел за обширный неструганный стол и, взяв со стола большой медный колокол, громко позвонил.

Прошло несколько мгновений, отворилась высокая двустворчатая дверь, и в зал вошел кто-то незнакомый. «А где слуги? Куда все подевались, в конце-то концов?» — раздраженно думал Людоед, пока незнакомец приближался, отсылая цоканье шпор под далекий сводчатый потолок и из точки превращаясь в фигурку.

Когда он наконец подошел настолько близко, что можно было сосчитать количество волосков в усах, топорщившихся на нахальной физиономии, Людоед вышел из оцепенения. Перед ним стоял Кот-В-Сапогах…

Вечером раздался звонок на коммуникатор Королева. Звонил Кот. Королев попытался было узнать откуда ему известен этот номер, но Кот не позволил и слова сказать. Страшно гримасничая, он выпалил, что Мельников в большой опасности и срочно нужна его, Королева, помощь. Дело не связано с информацией, это личные дела Мельникова. Но под угрозой может оказаться сотрудничество — опасность смертельная.

Дело в том, что Мельников сидит в Москве-реке и мерзнет — прячется от бандитов, которые его почему-то достали. Нет, никуда звонить не надо. Есть отличный план, но кое-чего не хватает. Нужно прислать на Котельническую набережную, под мост, машину, двух телохранителей и хороший черный костюм размера 178-96-82 с рубашкой, туфлями и галстуком. Это не номер комма, а размер костюма! Туфли — сорок второй. Все нужно на время. На сегодня.

Королев удивился, но отправил своих людей купить все, что просили, и велел выполнять в точности указания Кота. Сам тоже хотел поехать, но вспомнил о важной встрече в Кремле, отменять которую было бы глупо. Королев приказал старшему охраннику доложить обо всем утром лично ему, первым делом.

Наутро охранник пришел в офис и рассказал следующее.

— Короче, приехали на набережную, к мосту, возле высотки. Уже купили костюм, все… Сразу подошел этот, с желтыми линзами. Фраер!.. Давай, говорит, костюм. Я достал пакет. Он забрал и свалил под мост, в тень. Через пару минут выходит, уже в костюме. Сначала я думал, он же. Только в темных очках. Садится в тачку и называет адрес. Недалеко, в Марьиной роще. Едем. Всю дорогу молчит. Приезжаем на место. А там «стрела», блин! Мы за «волыны», а он нам говорит: вы в стороне стойте. Если вдруг что и первый выстрел в меня будет мимо, тогда стреляйте. Поняли? Ну а чего? Коротко и ясно. По-деловому. Все-таки разные люди оказались. Этот, вообще, мне больше понравился, чем тот желтоглазый. Хотя похожи дико. Близнецы. Ну вот. Пошел он бакланить с братвой. Долго им чего-то втирал. Они сначала шумели, потом стали внимательно слушать, потом звонили куда-то. Там один знакомый был, Борода, Арсений, с Сухаревки, в Чечне он служил, в моем полку, только раньше уволился, очень давно это было, а как сейчас его помню, крутой был сержант, как он чернозадых мочил… Извиняюсь… Ну и это… Минут через сорок сели по машинам и поехали за город. По Рублевке. Недалеко. Там серьезный человек живет, вы его знаете, Соловьем зовут, к нему так просто не ездят, только если зовет. В комнату, где переговоры шли, нас не пустили. Но примерно через час этот ваш Мельников оттуда вышел, а Соловей его под белы рученьки провожает и чуть руки ему не целует. Пацан садится к нам в машину, расслабляется, руки у него трястись начинают, он просит выпить. Наливаю вискаря. Он — залпом, потом еще дозу. Все, говорит, слава богу, на волосок от смерти был, а теперь все. Нормально. Будут дела. Ну, короче, приехали обратно на набережную. Он ушел под мост. Потом этот, желтоглазый, вышел. Все, говорит, ребята, спасибо, что выручили. И костюм отдает. Я ему: мол, босс велел оставить — презент, — ну как вы сказали. Он усмехается и благодарит.

Значит, Соловей… Что может связывать этого монстра с моим новым желтоглазым знакомым? Королев почувствовал, что за всей этой мешаниной встреч и совпадений кроется нечто нечистое, ему показалось, что за спиной идет какая-то сложная игра. Он стал вспоминать в подробностях разговоры с Котом и, казалось, почти нащупал какую-то едва уловимую нить, как вдруг неуместно жизнерадостно запищал коммуникатор.

— Танечка, сделай нашему гостю фирменный. А мне еще рыбки…

Заказ был выполнен моментально. Когда перед Королевым поставили высокий стакан с темно-коричневой жидкостью, напоминающей чай, он вопросительно взглянул на собеседника.

— Квас-водка. Фирменный рецепт заведения. Отчень любит господин Мельников. А я все-таки больше по пиву. Светлому. Вот с этой божественной рыбкой…

Кот немного похрустел узкой корюшкой, отпил из затуманенного стакана. По лицу скользнул блик удовольствия.

— Благодарю за полотенце и одеколон, я это дело упустил — если честно, большая запара была. И вообще, спасибо, что выручили. Это было своевременно. Теперь все в порядке. Егор сунулся было к предполагаемым партнерам без пафоса… А к этим пацанам так нельзя, нужен имидж. Вот пришлось загнать его в речку и объяснить. Но он на меня не в обиде.

Кот замолчал, закурил сигару и, похоже, к теме возвращаться не собирался.

— Как я люблю сигары!.. По-моему, лучшее изобретение человека. Пожалуй, это самое яркое впечатление от пребывания в человеческой шкуре. Хотя нет, есть еще кое-что… — Кот задумался и выпустил тонкую струйку дыма.

Королев не намерен был долго рассиживаться с приятным напитком и малоприятным субъектом. Он полез в карман и вынул электронный платежник.

— Давайте вашу карточку, — сказал Королев, спокойно взвешивая сумму, которую сейчас переведет со своего счета.

Все прошло успешно, двойной контракт заключен, бумаги подписаны, Королев разбогатеет еще на несколько сотен миллионов. Он стал прокручивать в уме начало разговора о постоянном сотрудничестве… впрочем, нет, сперва стоило прощупать этих странных парней.

Кот задумчиво смотрел желтыми глазами, как олигарх переводит деньги, и понемногу прихлебывал пиво, держа стакан в той же руке, что и сигару.

— Я, знаете ли, очень спешу. И вообще, не нужно, чтобы нас видели вместе. Лучше, если вы оба приедете ко мне…

— Да оставьте вы эту банальщину. Как Штирлиц какой-то, честное слово. Вот все-таки закваска. Улет!.. Успокойтесь. Наши дела невозможно вычислить. В Сети, как партнеры, мы неуловимы, а в жизни — просто знакомые.

Магнат диву давался, почему он до сих пор еще здесь и выслушивает весь этот бред. Связался с какими-то сопляками, ведет себя как начинающий бизнесмен. Спрашивал и тут же себе отвечал.

Он с удивлением понял, что ему жутко интересен этот наглый Кот с его агрессивными выходками, интересен до нетерпения. Королев хорошо помнил, что и сам в начале своей карьеры был примерно таким. Но в этом перце было что-то совсем незнакомое. И был загадочный Мельников. Королев чувствовал, что Мельников намного круче Кота.

— Знаете, мне хотелось бы встретиться с вашим хозяином.

— С моим хозяином?..

Королеву показалось, что зрачки Кота выросли в несколько раз и глаза сделались черными.

— С Мельниковым. Уж не знаю, кем он вам приходится.

— Приходится-приходится. Удивительно, но Егор и сам хочет с вами встретиться. Хотя лично я ничего привлекательного в вас не нахожу. Вы слишком банальны. Я жалею, что он выбрал именно вас… Не обижайтесь. На ненормальных нельзя обижаться. Мельников давно это понял. Пойду позову его.

— Так он здесь?

Королев почувствовал себя идиотом.

— Пока нет. Но я пойду и позову. И он появится. Все очень просто. Тань, принеси пока этим громилам попить, а то они уже обдумали все свои наличные мысли, надо их чем-то занять.

Кот мотнул головой в сторону королёвской стражи, которая бычилась на них, сидя за одним из столиков в стороне, и ушел вихляющей походкой в служебное помещение кафе. Королев поймал себя на мысли, что этому хлыщу для полноты картины не хватает пушистого хвоста — пластика у него абсолютно кошачья.

«Ну и урода выбрала себе моя доченька», — подумал магнат с досадой.

Через минуту оттуда же, куда уплыл Кот, появился некто. Внешне, кроме некоторых деталей в одежде, он мало чем отличался от только что ушедшего, ну, правда, еще глаза были обычные, серые. А вот манера…

Он вел себя не просто иначе, почти противоположно: излишне интеллигентно, застенчиво, сдержанно, и выражение его лица было мягким, как будто не очень уверенным. И взгляд…

Те и другие глаза смотрели на собеседника. Только серые часто уплывали в сторону, словно опасаясь обидеть, а когда взгляд выпрямлялся, казалось, его обладатель занимает ведЄмую, внимающую позицию. С желтыми глазами все было наоборот. Если они уходили в сторону, то создавалось впечатление, словно хозяин отворачивается от назойливого щенка, если же взгляд был прямым, то это был взгляд властелина, чуть насмешливый и подавляющий беззастенчивостью. Но вот странно: с первых секунд стало ясно — Мельников главный.

Впрочем, Королев не был до конца уверен в том, что их двое. Он вдруг заподозрил, будто стал жертвой игры молодого афериста или маньяка. А может быть, того и другого одновременно. Единственное, что останавливало Королева, — информация, которую принес Кот от Мельникова. Она была подлинной. А значит, у ребят неограниченные возможности.

Королев понимал: все это опасно и странно, — за ними, похоже, стоят серьезные силы, не исключено, что кое-кто из врагов или конкурентов таким образом готовится потрогать олигарха за вымя, но что-то настойчиво вело Королева и не давало остановиться. Может быть, именно так проявляла себя рука судьбы?

Королев был азартен. К тому же пока никто не отнял у него заработанных с помощью Мельникова денег. Словом, они его заинтриговали, эти ребята. Очень.

Парень подошел и сел за стол. Барменша сразу поставила перед ним стакан квас-водки. Он кивнул, отхлебнул и внимательно посмотрел на Королева.

— Это что, шутка? — спросил Королев.

— Здравствуйте. Меня зовут Егор Мельников. Рад нашему сотрудничеству. И… спасибо за помощь. Вы нас очень выручили.

— Пустяки. Скажите… почему в это кафе никто не заходит? Здесь всегда так безлюдно?

— Только сейчас. Просто кафе закрыто. Вообще народу здесь много бывает. В этих спальных районах не так уж хорошо с развлечениями. Пока. А это кафе… оно принадлежит… моей семье.

— Ах, ну да, Мельников, «Мельница»… Милое заведение.

— Да нет… Но оно дорого мне как память. Его сделал мой отец. Собственными руками.

Королев удивленно посмотрел на Егора и улыбнулся.

— Скажите, у вашего брата глаза действительно желтые, или это линзы?

— У нашего брата?.. А, у Кота? Желтые. Он же Кот. Порода такая.

— Ну да… Как-то я не подумал…

— Впрочем, бывают кошки с голубыми глазами, но они, как правило, все глухие. Расплата за красоту, знаете ли.

— Ах, вот как…

— Да нет, это, конечно, линзы. Необычно, правда? Простите мне этот треп. А еще то, что вынужден вас оставить — неотложные дела. Мой… Кот продолжит переговоры. Он — равноправный партнер. А в некоторых частностях даже более компетентен, чем я. Прошу вас, если вы не возражаете, все оговорить сегодня. Он сделает вам конкретное предложение. Выслушайте его и серьезно подумайте. Постарайтесь думать не очень долго. Это в ваших интересах. Чрезвычайно рад знакомству.

Егор еще раз извинился, забрал карточку, на которую перекочевала сумма с красивым длинным рядом нулей после первой цифры, и ушел.

Через минуту появился желтоглазый.

Он бойко взялся за дело, рассказал в подробностях, как Мельников представляет себе сотрудничество, поведал о формате их информационного бизнеса, намекнул, что скоро они сменят статус и станут гораздо солиднее, потом в два счета доказал, что на Королева работают исключительно слабые хакеры… м-м-м… то есть маркетологи… и предложил всех уволить, чтобы плотно партнерствовать с Мельниковым.

— Ну что такое ваш Марк? Разве он реальный директор «МарКома»? Он же погряз в разврате и пафосе. Одна история с детскими фотками чего стоит. Если его так легко прищучить, вряд ли он может иметь доступ к настоящей информации, — не позволят, слишком уж он на виду. Впрочем, Марк Измайлович и без этого проигрышный вариант. Не сегодня завтра его сместят. Гарантирую. Так что решайте.

Хотя Кот не торопил, давал время обдумать. И пообещал, что пока Королев не примет решения (в течение нескольких дней), они не станут предлагать кому бы то ни было своих услуг.

После первых же слов Кота олигарх успокоился — предложение о постоянном сотрудничестве было озвучено и исходило не от него. Отлично. Кот говорил гладко, ясно, и у Королева была возможность, впитывая информацию деталь за деталью, думать о своем.

Когда после встречи с Мельниковым и Котом Королев ехал в машине, он вдруг понял, что, пожалуй, постарел в последнее время — вон, даже в бизнесе настали другие времена и властвуют иные нравы. Эпатажные. С линзами. Но почему-то магнату не было грустно, разве что самую малость. Более того, ему было легко. Правда, его беспокоили слова, сказанные Котом о Марке, но обдумать это он не успел — приехал в офис и погрузился в дела.

Кот весело смотрел Людоеду в глаза, покручивая пальцами щегольское перо плюмажа, свисающего со шляпы чуть ли не до земли. На Коте был безупречного кроя камзол с кружевами и замшевыми обшлагами, атласные панталоны и ботфорты из оленьей кожи самой тонкой выделки, но на грубой подошве и с тяжелыми шпорами, а на боку болталась длинная шпага в потертых ножнах. Вид этого Кота был странноват, но безупречен с любой точки зрения, в том числе и с военной.

— Здравствуйте, — Кот галантно раскланялся и обмахнул шляпой пол перед собой.

— Добрый день, — выдавил из себя Людоед, грузно вставая.

— Что вы, что вы. Стоит ли себя утруждать? Я — скромный путник, зашел к вам по делу…

— Чтооо?!

— Не волнуйтесь так, прошу вас. Нам нужно поговорить. Жить вам осталось совсем недолго…

— Чтооооооооо?!!..

Кот говорил тоном лекаря. И Людоед услышал не только слова. Он опрокинул тяжелый стол и ринулся всей своей массой на это щуплое чучело в перьях. В миг, когда тяжеленная туша уже должна была расплющить наглеца целиком, Кот стал прозрачным, а Людоед грохнулся на каменные плиты, сотрясая падением зал. Перевернувшись на спину, он увидел, что в воздухе растворяется ослепительная улыбка и постепенно бледнеют ярко-желтые глаза.