Криста Кенвуд сбросила туфельки и понадеялась, что телефон Мэри Уитни не прослушивается. Ну же, Стив, окажись на месте! Включился автоответчик:

— Привет, это Стив. Может быть, я здесь. А может, и нет. Скажите что-нибудь после того, как услышите бибиканье. Если вы мне понравитесь, я возьму трубку. Если не понравитесь — не возьму. Но если у вас комплекс неполноценности, утешайтесь мыслью, что меня все-таки здесь нет, но взял бы трубку, если бы знал, что это вы. Би-и!

Он явно воспроизвел это бибиканье собственным голосом.

— Это Криста, ты, задница! — сказала Криста. — Уже вернулся из Саутгемптона?

— Криста, дорогая, что случилось? — тут же отозвался Стив.

— У меня совершенно невероятные новости, Стив. Я только что продала наш «пакет» Мэри Уитни. Двухгодичная кампания по рекламе духов и шампуня для ванн. Мы заработаем кучу денег! Безумные деньги!!! Три месяца будешь снимать Лайзу. Ты можешь в это поверить?

— Серьезные деньги?

— Тебе достанется миллион долларов.

— Ничего себе! Это же дом на Шелтер-Айленде.

— И это только начало, Стив. Это наша первая сделка и настоящее золотое дно. Мы сможем черпать из него годами.

— Пока я не постарею и не стану уродом, — засмеялся Стив.

— С такими деньгами ты никогда не постареешь. К каждому Рождеству сможешь делать себе новое лицо.

— Как тебе это удалось, Криста?

— Я обеспечила заключение этой сделки, когда объединила тебя с Лайзой. Лучшие и должны иметь лучшее. Цена при этом не имеет значения. Помнишь, я говорила тебе это на пляже? Послушай, Стив, я хочу сказать тебе еще одну вещь: ты должен быть очень милым с Мэри, ладно? Поцелуй ее в зад, если потребуется.

— Я готов на все, сладкая моя. Могу стать кем угодно. Я даже позволю Лайзе снять меня крупным планом. Как она, между прочим? Я так представляю, что она не очень-то бедная.

— О Боже! Ты мне напомнил. Она прихватила Роба Сэнда, теннисного тренера Мэри, для прогулки по имению. Надеюсь только на Господа Бога, что она не стала охмурять его.

— Он мужчина?

— Несомненно. Но я надеюсь, что все обойдется. Он очень религиозен.

— Ну да, а Лайза такая простушка!

— Перестань, Стив. Я позвонила только для того, чтобы сообщить тебе хорошую новость. А Роб тебе понравится. Он необыкновенно хорош собой. Из него может получиться замечательная фотомодель. Я пыталась уговорить его подписать со мной контракт, но мне кажется, он считает меня эксплуататором белых рабов или чем-то в этом роде. Я все время забываю, что Флорида — это не Нью-Йорк.

— М-м-м. Звучит очень складно. Когда-то у меня был хороший удар с подачи. Возможно, я сумею восстановить его. Кстати, где ты сейчас? Кажется, я слышу музыку?

— Да. Мэри устраивает прием. Я приехала пораньше и обговорила с ней сделку. Я просто порхаю на крыльях на высоте шестидесяти тысяч футов. До сих пор не могу поверить!

— Ну, эти жители Палм-Бич скоро собьют тебя с высоты.

— Я буду сидеть за столом рядом с писателем Питером Стайном. Ты когда-нибудь встречал его?

Сердце в груди у Кристы билось с необычайной силой. Случается же такой счастливый день!

— Господи, а он-то что делает в Палм-Бич? Я слышал, он из тех мужиков, что живут вдали от мира и посыпают себе голову пеплом. Его книги невероятно угнетают, но, после того как прочитаешь их, кажется, будто знаешь ответы на все вопросы. Я слышал, он работает над романом, который называется «Мечта, которая мне снилась». Можешь подбросить ему эту тему, если захочешь извлечь его нос из ложбинки меж твоих грудей.

Криста рассмеялась.

— У меня нет ложбинки меж грудей.

— Послушай, дорогая, при таких титьках, как у тебя, всегда найдется какая-то ложбинка. И это не свойство тела. Это состояние души.

— Ты когда-нибудь читал его книгу о том, каково быть ребенком?

Кристе хотелось и дальше говорить о Питере Стайне.

— Да, довольно умное сочинение. На одной странице излагается, что делает и говорит ребенок. А на следующей — что он думает, его простые мысли, но изложенные сложным языком взрослых. Это нечто вроде интеллектуальной версии фильмов Траволты о разговаривающих младенцах. Он получил за эту книгу Пулитцеровскую премию. Называлась она «Детская игра». Книга неплохая, если тебя хотя бы отдаленно интересуют дети.

— На клапане суперобложки было сказано, что он женат и имеет одного ребенка, — сказала Криста.

— Ого! На самом деле он разведен, если верить журналу «Пипл».

— Стив, неужели ты читаешь «Пипл»? — поддела его Криста.

— Читаю иногда после работы. Не забывай, что я уже не так молод, как был раньше.

— Глупости, ты сейчас гораздо моложе! Того и гляди, окажешься снова в детской коляске. После чего сможешь написать продолжение книги мистера Стайна.

Она снова вернулась к теме Питера Стайна.

— Криста, я понимаю, что Стайн — это очень интересная тема, и я буду рад оказаться мухой на стене, когда он влюбится в тебя, но не думаешь ли ты, что мы могли бы потратить чуть больше времени на обсуждение моего миллиона… как я его буду зарабатывать и тратить, и что я должен сделать, чтобы выразить мою благодарность.

— Конечно, дорогой, но понимаешь, сейчас я не могу долго разговаривать. Я сижу в библиотеке Мэри Уитни и пора уже отправляться на ужин. Первое, что я сделаю утром, это позвоню тебе, ладно? Не празднуй слишком бурно. И подумай о том, где будем снимать. Помнишь, как мы снимали на плавучем доме в Кашмире? Я подхватила конъюнктивит, и тебе пришлось обходиться остальным моим телом. Это было гениально!

— Это, дорогая, был акт отчаяния.

— Шлю тебе мою любовь, Стив. Теперь мы богаты.

Криста положила трубку. В голове у нее крутились три проблемы. Мэри Уитни, местонахождение Лайзы и Роба… и мистер Питер Стайн.