Мир тебе, птица, ты снова вернулась, 

К окну моему издалёка. 

Как сердце мое по тебе стосковалось, 

Как было ему одиноко! 

Спой-расскажи мне, моя дорогая, 

О грезах людских и мечтаньях. 

Ужель даже в теплых и ласковых странах 

Живут и плодятся страданья? 

Встречала ли ты моих братьев в Сионе 

И нет ли мне вести-привета? 

Им счастье даровано, мне — боль и беды, 

Но знают ли братья об этом? 

Но знают ли, сколько противников злобных 

Стеною меня окружает? 

Спой же мне, птица, о крае, где вечно 

Осень не наступает. 

Не шлют ли привет мне плоды молодые, 

В долинах набравшие силы? 

Утешен ли старец Сион иль, как прежде, — 

Руины ему да могилы? 

Шарона земля и Ливана вершины — 

Дают ли душистую мирру? 

Проснулся ль отец кипарисов и кедров, 

Являя красу всему миру? 

Роса на Хермоне , как жемчуг, ложится 

Или слезами сочится? 

Струится ли светлый поток Иордана, 

Высится ль гор вереница? 

Спускаются ль с неба тяжелые тучи, 

Предвестники горя-печали? 

Спой, птица, о крае, где пращуры наши 

Жизнь и смерть познали. 

Не вянут ли мирты, взращенные мною , 

Как сам я теперь увядаю? 

Когда-то и я был цветущим и сильным, 

О том лишь, увы, вспоминаю. 

О чем шепчут листья кустов придорожных, 

Ответь-расскажи, моя птица; 

О давних изгнаньях, о новых надеждах 

На то, что страна возродится? 

А братья мои, те, что пашут и сеют, 

Какие поют они песни? 

Обресть бы мне крылья и перенестись бы 

В край роз и миндаля чудесный! 

А что расскажу тебе я, моя птица? 

В чем ты ожидаешь признанья? 

Не песни, а плач от меня ты услышишь, 

Стоны и причитанья. 

Поведаю я всем известную повесть 

О тяжкой судьбе на чужбине, 

О бедах несчетных былых и грядущих, 

О зле, торжествующем ныне… 

Оставь же меня и лети, дорогая, 

В пустыню лети или в горы. 

Для пения создана ты, не для плача, 

Для счастья, а не для позора. 

Не стон наш с тобою излечит больного, 

Не он зарастит мою рану. 

От слез только сердце, как мятые травы, 

Глаза застилает туманом. 

Кончаются слезы — нет больше надежды, 

Но боль — без конца, без начала: 

Мир тебе, птица, и дай Бог, чтоб радость 

В песне твоей звучала.

1891

Перевод Я. Либермана