Обычно под империализмом понимают политику экс­пансии, захвата менее развитых стран с целью создания империи. Поскольку политика рассматривается не просто как абстрактное желание видеть флаг своей страны развевающимся над возможно большей территорией, то признается, что существует какая-то экономическая причина экспансионистской политики. Иногда, например, говорят, что это потребность в рынках или в сырье, или в продуктах питания, или в жизненном пространстве для избыточного населения.

Прекрасными рынками могут служить иностранные государства. Продукты питания и сырье также всегда можно получить из других стран. А что касается земель для заселения, то лишь созданные капитализмом условия заставляют людей покидать свою страну, вынуждают их искать средства существования где-то в другой стране. Где же в таком случае Причины импе­риалистической экспансии?

Впервые марксистский анализ современного империа­лизма дал Ленин. Он подчеркнул, что одной из специ­фических черт империализма является вывоз капитала, отличающийся от вывоза обычных товаров; и он показал, что это результат определенных изменений, происшедших в самом капитализме. Поэтому он характеризовал империализм как особую стадию капитализма - стадию, на которой монополии в главных капиталистических странах развились в огромном масштабе.

В ранний период развития промышленного капитализма фабрики, шахты и другие предприятия были очень невелики. Как правило, они принадлежали одной семейной группе или небольшой группе партнеров, которые могли обеспечить тот сравнительно небольшой капитал, который был необходим для создания фабрики или шахты. Однако с каждым новым техническим открытием требовался все больший капитал, в то время как, с другой стороны, рынок промышленных товаров непрерывно расширялся - за счет ремесленного производства- сначала в Англии, а затем в других странах. Поэтому размеры промышленных предприятий быстро росли. С появлением железных дорог и пароходов начала развиваться железоделательная, а позднее сталеплавильная промышленность, в том числе гораздо более крупные по размерам предприятия. В любой отрасли промышленности более крупные предприятия были экономичнее, имели тенденцию быстрее расширяться и давать большую прибыль. Многие менее крупные предприятия не могли с ними конкурировать, они закрывались или же поглощались своими более мощными соперниками. Таким образом, непрерывно происходил двоякий процесс: производство проявляло тенденцию ко все большей и большей концентрации в крупных предприятиях, и постоянно увеличивалась часть производства, которая находилась под контролем небольшой группы богачей.

Маркс прекрасно понимал суть этого процесса, который происходил еще в его время, и обращал внимание, во-первых, на растущую техническую концентрацию, то есть на концентрацию производства в больших предприятиях, а во-вторых, на централизацию капитала в собственности или под контролем все уменьшающейся группы лиц. Он видел, что на смену свободной конкурен­ции неизбежно придет монополия и это приведет к тому, что все трудности, присущие капитализму, будут прояв­ляться в более интенсивной форме.

В начале XX века экономисты (особенно Гобсон в Англии) отметили высокую степень монополизации, до­стигнутую к тому времени многими отраслями промышленности. В 1916 году, во время первой мировой войны, Ленин (в работе «Империализм, как высшая стадия ка­питализма») собрал воедино различные уже известные факты о росте монополий и обратил внимание на поли­тический, социальный, а также и чисто экономический признаки монополии. Рассматривая события, происшед­шие после смерти Маркса, он продолжил и развил вы­воды, сделанные Марксом. Ленин отметил пять основных экономических признаков империалистической стадии ка­питализма, которая, по его мнению, сложилась прибли­зительно к 1900 году:

1. Концентрация производства и капитала, достигшая такой степени, что она создала монополии, играющие решающую роль в хозяйственной жизни.

Это явление имело место во всех передовых капита­листических странах, но особенно отчетливо оно наблю­далось в Германии и в Соединенных Штатах Америки. Данный процесс, конечно, продолжал усиливаться во все возрастающей степени. Яркими примерами этого в Англии являются такие концерны, как «Империэл кемикл индастриз» с активами, равными 583 млн. фунтов стерлингов в 1958 году, и «Юнилевер» с активами в 526 млн. фунтов стерлингов в 1958 году. В каждой отрасли промышленности львиная доля общего производства приходится на долю нескольких крупных концернов, которые обычно связаны между собой соглашениями о ценах, квотах и т. п., то есть, в сущности, действуют как единая монополия.

2. Слияние банковского капитала с промышленным и создание олигархии «финансового капитала», которая в сущности правит каждой страной.

Это положение нуждается в некотором объяснении. Первоначально промышленные капиталисты были отде­лены от банкиров, которые совсем не были заинтересо­ваны или проявляли мало интереса к промышленным предприятиям, хотя, конечно, они ссужали их деньгами и получали часть прибыли в виде процента. Но с развитием промышленности и широким распространением «акционерных компаний» владельцы банков также начали принимать участие в промышленных компаниях, а более богатые промышленники получали долю в банковском капитале. Таким образом, богатейшие капиталисты, независимо от того, были они первоначально банкирами или      промышленниками, становились банкирами-промышленниками; это объединение капиталистических функций в руках одной и той же группы в огромной степени увеличивается ее власть. (В Англии, в частности, крупные землевладельцы также слились с этой группой.) Сотрудничая с промышленным концерном, с которым он таким образом связан, банк может помогать данному концерну путем предоставления ему денежных ссуд и выдачи займов другим компаниям при условии, что последние будут размещать свои заказы в данном кон­церне, в котором банк имеет свои вложения, и т. д. Таким образом, финансово-капиталистическая группа способна быстро увеличивать свое богатство и устанавливать монопольный контроль в одной отрасли промышленности за другой. Само собою разумеется, что государство все больше считается с ее мнением.

Лучшей иллюстрацией слияния банков с промышлен­ностью является тот факт, что все больше и больше ди­ректорских постов в ряде концернов занимают директора банков. Конечно, это отнюдь не означает, что банки вла­деют данными предприятиями; дело в том, что могуще­ственные в банковском мире лица являются могуществен­ными и в промышленности и торговле - они образуют единую группу самых богатых людей, чьи капиталы составляют основу всей системы английского капитализма. В 1870 г. директора банков, позднее образовавших «Большую пятерку», и Английского банка имели 157 различных директорских мест; в 1913 г. они имели 329 мест; в 1959 г.- 1176. Все значение этих цифр становится особенно ясным, если учесть, что данные 1959 г. охватывают такие концерны, как «Юнилевер» и «Империэл кемикл индастриз», которые сами поглотили огромное количество более мелких предприятий.

3. Вывоз капитала, в отличие от вывоза товаров, при­обретает особо важное значение.

В ранний период капитализма Англия экспортировала текстиль и другие готовые товары в различные страны и на полученные суммы покупала местную продукцию, то есть, по сути дела, обменивала свои изделия на сырье и продукты питания, необходимые для английской промышленности. Но во второй половине прошлого столетия, особенно в конце его, финансовый капитал стал проявлять все больший и больший интерес к вывозу капитала не для торгового обмена, а с целью получения ежегодного процента на этот капитал. Такой вывоз капитала - в форме займов иностранным государствам или компаниям или в форме финансирования строительства железных дорог, портов или шахт в других странах - обычно производился на условии, что заказы на материалы и т. д. будут размещаться среди английских промышленных предприятий, с которыми эти банки были связаны. Таким образом, обе группы финансового капитала действуют совместно, причем каждая получает весьма существенные прибыли и преграждает путь конкурентам.

4. Образуются международные монополистические союзы капиталистов, которые делят мир между собой.

Это происходит в сталелитейной, нефтяной и других отраслях промышленности; между монопольными груп­пами различных стран заключаются соглашения о внеш­неторговых квотах; часто имеет место раздел рынков между группами и заключаются соглашения о ценах. Каковы границы этих соглашений, мы покажем ниже.

Закончен территориальный раздел мира крупней­шими капиталистическими державами. (В 1876 году европейским державам принадлежало 11% территории Африки, а в 1900 году - 90%.)

Значение этого факта в том, что больше уже не­возможно было захватывать более или менее безза­щитные страны. Финансово-капиталистические группы наиболее богатых государств не могли больше расширять сферы своего влияния, кроме как за счет друг друга, то есть только путем больших войн за передел мира в пользу страны-победительницы.

Особый интерес представляет одно из специальных замечаний, сделанных Лениным в этой связи. Обычно считали, что целью экспансионистских стремлений империалистических          стран являются    лишь колониальные страны. Ленин подчеркнул, что это совершенно необя­зательно, что это стремление имеет всеобщий характер и при подходящих условиях целью его может быть другая промышленно развитая страна. Экспансия немецкого финансового капитала в годы фашизма - лучший пример этого.

На основе данного анализа Ленин сделал вывод, что империалистическая стадия капитализма сопровождается глубокими экономическими кризисами, мировыми войнами и, с другой стороны, пролетарскими ре­волюциями и восстаниями угнетенных народов колоний и полуколоний против эксплуатации со стороны импе­риалистов.

Централизация капитала в руках небольших групп означает также, что эти группы приобретают все большую и большую власть над государственной машиной, так что политика различных стран становится все более тесно связанной с интересами этих узких групп. Именно это обстоятельство дает возможность финан­сово-капиталистическим группам всех стран бороться с иностранными соперниками с помощью тарифов, квот и других государственных мероприятий (а в крайнем случае с помощью войны).

Почему же неизбежен конфликт между соперничаю­щими группами? Почему они не могут договориться о разделе мира между собой?

Выше отмечалось, что монополистические группы различных стран заключают соглашения о разделе ми­ровых рынков между собой. Если говорить абстрактно, то это, казалось бы, может привести к полному исчезновению конкуренции, к своего рода постоянному международному слиянию интересов. Но Ленин привел ряд фактов, свидетельствующих о том, что такие международные соглашения никогда не бывают длительными. Соглашение о разделе рынков, заключенное в 1905 году, связано с производительной мощью различных групп, скажем, английской, французской, немецкой и американской, в это время. Однако законом развития капитализма является неравномерность его развития. Через несколько лет после заключения подобного соглашения производительная мощь немецкой, американской или какой-то другой группы возрастает, и эта группа уже не довольствуется своей прежней долей. Она расторгает соглашение, и, если другие группы не подчиняются сразу же, начинается новая и еще более острая борьба за рынки. Действительно, такова судьба всех подобных соглашений; и поскольку закон неравномерного развития капитализма распространяется не только на определенные промышленные группы, но и в целом на капитал различных стран, то экономические соглашения являются, так сказать, лишь перемириями в постоянной торговой войне между финансово-капиталистическими группами различных стран.

Сама по себе экономическая война не может решить вопроса. Поэтому финансово-капиталистические группы с помощью государственной машины своих стран создают тарифные барьеры против своих соперников, устанавливают импортные квоты, пытаются заключить льготные торговые соглашения с другими странами, стремятся расширить территорию, над которой они осу­ществляют свой контроль, и вооружаются для ведения войны, победа в которой принесет им хотя бы временное превосходство над их соперниками.

Две мировые войны были, в сущности, результатом концентрации богатства в руках финансово-капитали­стических объединений каждой страны. Совершенно ясно, что чисто экономический процесс - концентрация производства и капитала - ведет к ужасному социальному бедствию - войне. Марксистский подход к войне не является пацифистским. Марксизм осуждает импе­риалистические войны, которые тормозят прогресс че­ловечества и борьбу народов за свое освобождение. Марксизм рассматривает эти войны как несправедливые. Но войны, которые народ ведет против империа­листических захватов или за освобождение от империа­листического господства, марксизм считает справедли­выми; это относится и к гражданским войнам, которые ведет народ с тем, чтобы покончить с эксплуатацией. Лишь в результате победы народов над эксплуататорами будут ликвидированы условия, способствующие развязыванию войн, и таким образом с войнами будет покончено навсегда.

Когда правительство империалистической страны ведет несправедливую войну, рабочий класс этой страны должен всеми возможными средствами выступать против войны и, если он достаточно силен, свергнуть правительство и взять власть в свои руки, с тем чтобы по­кончить с войной и начать движение к социализму. Такую политику проводили русские рабочие в 1917 году.

Результатом конкурентной борьбы между соперни­чающими империалистическими группами является общее ухудшение условий. Техническая рационализация - машины, сберегающие труд, - сопровождается интенсификацией труда и безработицей. Чтобы уменьшить себестоимость и захватить или сохранить рынки, снижают заработную плату. Крупные монополистические концерны снижают цены на продукцию сельского хозяйства. Сокращается количество общественных услуг, чтобы сохранить средства на вооружения и другие военные приготовления. Экономические кризисы становятся более глубокими и продолжительными. Таков опыт периода между двумя мировыми войнами.

Все эти причины вызывают обострение классовой борьбы и борьбы колониальных народов против импе­риалистов. Империалистическая стадия капитализма - это эпоха не только войн, но и революций.

Но есть и другая черта империалистической стадии капитализма, на которую Ленин указал в своем анализе. Монополистические группы империалистических стран могут получать сверхприбыли от эксплуатации отсталых народов. Это происходит частично вследствие низкого жизненного уровня этих народов, частично из-за ужасных условий, навязанных им безжалостными правителями и капиталистами, частично потому, что обмен промышленных товаров на изделия ручного производства может производиться по исключительно высокому курсу иностранной валюты. Это относится не к деньгам, а к действительным товарам. Следует вспомнить, что меновая стоимость любого изделия определяется средним общественно-необходимым трудом, затраченным на его производство. Общественно-необходимое рабочее время, скажем в Англии, для производства метра ткани с помощью машин может составить лишь 1/10 или 1/20 времени, затраченного на производство метра ткани на ручном станке. Но когда ткань фабричного производства ввозится в Индию, она приравнивается по стоимости к метру индийской ткани, го есть ее меновая стоимость в Индии намного выше, чем в Англии. Если сырье и другие индийские изделия, имеющие более высокую стоимость, будут в свою очередь отправлены в Англию и проданы, то будет получена гораздо большая прибыль, чем если бы этот метр ткани был продан в Англии. Даже если эти продукты производятся на одинаковых станках, сказывается уровень квалификации, который обеспечивает сверхприбыль. Эта сверхприбыль, конечно, получается в результате всех сделок подобного рода, а не только связанных с тканями, в результате чего финансово-капиталистические группы наживают громадные состояния. Такие огромные состояния, как состояние Элермана, равное 40 млн. фунтов стерлингов, и состояние Юла, равное 20 млн. фунтов стерлингов, созданы в основном за счет сверхприбылей.

Эта сверхприбыль, возникающая в результате экс­плуатации колониальных народов, имеет особое значение для рабочего движения. Еще Маркс указывал, что в Англии класс капиталистов, занимая первое место по продаже изделий машинного производства во всем мире, имел возможность удовлетворять требования английского рабочего класса о лучших условиях, по крайней мере в отношении верхушки квалифицированных рабочих. Таким образом некоторые слои квалифицированных механиков и текстильщиков в Англии обеспечили себе гораздо более высокий уровень жизни, чем рабочие других стран; а вместе с этим у них проявлялась тенденция связывать свои интересы с капиталистической эксплуатацией колоний. Ленин показал, что это происходит во всех передовых промышленных странах, когда они достигают империалистической стадии, и что эти прослойки рабочего класса, находящиеся в сравнительно привилегированном положении, в особенности их вожди, имеют тенденцию стать «оппортунистами», то есть идти на соглашение с капиталистами в интересах этой верхушки, не принимая во внимание положение широких рабочих масс своей страны. Эта тенденция усиливается по мере развития империализма, в результате чего верхушка рабочего и социалистического движения все теснее сближается с империалистической политикой финансово-капиталистической группы данной страны. Это стало ясным в ходе первой мировой войны, когда официальное рабочее движение всюду (за исключением России, где большевики остались верными марксизму) солидаризировалось со «своими собственны­ми» империалистами и выступило за войну, вместо того чтобы использовать возможность, предоставленную вой­ной, и свергнуть класс капиталистов.

Эта «оппортунистическая» точка зрения (отожде­ствление своих собственных интересов с интересами правящего класса) лидеров партий рабочего класса во многих странах обусловила необходимость создания после войны 1914-1918 годов коммунистических партий, верных марксистским взглядам и стремящихся поставить движение рабочего класса под знамя марксизма.

На империалистической стадии капитализма борьба колоний за свое освобождение становится более реши­тельной и приобретает широкий размах. Завоевание и капиталистическое проникновение в колониальную страну уничтожают старые формы производства, разрушают основы жизни огромного числа людей. Конкуренция ланкаширских фабрик лишила индийских кустарей средств к существованию, вернула их к сельскому хозяйству и усилила гнет в деревне. На империалистической стадии капитализма весь народ испытывает растущий налоговый гнет в связи с оплатой процентов по займам и содержанием империалистического управленческого аппарата, как гражданского, так и военного. В результате этого двойного гнета в деревне и искусственного снижения цен на колониальные товары, проводимого крупными монополиями, растут нищета, голод, что создает основу для постоянной борьбы крестьян. Промышленное производство в городах также поставлено в ужасные условия; рабочие организации ограничиваются и подавляются там, где возможно. Средние классы, особенно интеллигенция, чувствуют на себе ограничения и путы империалистического господства. Поднимающийся класс капиталистов сталкивается с ограничениями на пути своего развития. Таким образом растет широкое движение за независимость. Подобный процесс 'происходит, хотя и в различных условиях, в каждой колониальной стране. Со времени второй мировой войны освободительное движение колониальных народов добилось огромных успехов.

Марксисты рассматривают эту борьбу как неизбежный результат капиталистической эксплуатации и считают, что она прекратится лишь после свержения господства империалистов. Поэтому они ведут общую с колониальными народами борьбу против общего врага - финансово-капиталистических групп империалистических стран.

Первая мировая война, будучи результатом борьбы между финансово-капиталистическими группами великих держав, положила начало тому, что известно как общий кризис капитализма. В 1917 году рабочий класс России под руководством партии большевиков во главе с Лениным сверг господство капиталистов и помещиков и начал строить первое в истории социалистическое государство. С этого времени мир разделился на сектор социалистический, сила и влияние которого постоянно растут, и сектор капиталистический, в котором все противоречия капитализма на его империалистической стадии все более и более подрывают политические и экономические основы капиталистического общества.