В июне 1942 г. в США, помимо Управления стратегических служб (УСС), было создано Бюро военной информации (БВИ). Эти организации выполняли различные функции, однако были тесно связаны между собой.
Хотя формально Бюро военной информации и являлось чисто пропагандистским органом, в действительности оно также выполняло разведывательные функции.
Официальной задачей БВИ во время войны являлось ведение пропаганды и распространение информации и дезинформации в США и на территории союзников, нейтральных стран и стран противников.
Руководителем Бюро военной информации был назначен журналист и радиокомментатор Элмер Дэвис.
При БВИ был создан специальный комитет по вопросам военной информации, состоявший из представителей государственного департамента, военного и военно-морского министерств и ряда других учреждений.
Разведывательную и пропагандистскую деятельность в других странах Бюро военной информации осуществляло через свои официальные филиалы и представителей печати в союзных и нейтральных странах.
Кроме разведывательной и пропагандистской деятельности в США и за границей, БВИ занималось цензурой внутри США, а также играло роль своего рода официального информационного бюро американского правительства, через которое оно выпускало официальные коммюнике и сообщения.
При всех американских посольствах за границей были организованы филиалы Бюро военной информации. В Москве при американском посольстве также был создан филиал БВИ. Под видом распространения американских печатных изданий и кинофильмов сотрудники этого филиала вели активную разведывательную работу. Под флагом пропагандистской и культурной работы они заводили знакомства среди советских граждан и выпытывали у них различные интересующие разведку сведения.
После войны Бюро военной информации, так же как и частично Управление стратегических служб, перешло в аппарат государственного департамента, где было создано Управление информации и культуры. В соответствии с этой реорганизацией Бюро военной информации посольства также подверглось некоторой перестройке. Было создано Бюро информации посольства, подчиняющееся в своей работе Управлению информации и культуры государственного департамента.
Бюро информации посольства, официально занимающееся распространением американской пропаганды в Советском Союзе, – тот отдел американского посольства в Москве, с которым я лучше всего знакома. Контора Бюро информации помещается в Москве, на улице Веснина, а его деятельность направляется американским посольством.
Около двух с половиной лет я работала в системе информационной службы США. На протяжении этого времени я занималась административной и другой ответственной работой и, естественно, хорошо познакомилась со всеми сторонами деятельности этой организации, равно как и с ее программой.
Двумя основными каналами официальной американской пропаганды в Советском Союзе являются журнал «Америка», выходящий на русском языке, и радиопрограммы на русском языке, передаваемые из США под названием «Голос Америки».
Пропагандистские материалы для использования по этим каналам составляются главным образом в Вашингтоне и Нью-Йорке крупной организацией, в состав которой входят многие русские белогвардейцы.
Кстати сказать, «Голос Америки» не только привлекает русских белогвардейцев для работы в качестве дикторов, но и активно использует их в качестве экспертов по России, в качестве консультантов по содержанию передач. Нетрудно понять, какую консультацию получает «Голос Америки» от этих «экспертов», специализирующихся на систематических грязных провокациях против советского народа.
«Голос Америки» не понимает, в какое смешное положение он попадает, ежедневно загрязняя эфир гнусной стряпней своих белогвардейских консультантов.
Характерно, что к услугам этих подлых провокаторов прибегает не только отдел государственного департамента, ведающий радиопередачами «Голос Америки». Известно, что и руководящие члены антисоветской клики государственного департамента поддерживают тесную связь с представителями белогвардейских организаций в Америке.
В свете этих данных весьма симптоматично выглядит факт досрочного освобождения из тюрьмы в 1947 г. некоего Вонсяцкого – главаря русских фашистов в США, – присужденного в 1942 г. федеральным судом к длительному тюремному заключению за шпионаж в пользу Германии и Японии.
Небезинтересно отметить, что член антисоветской клики государственного департамента Фрэнсис Стивенс женат на русской белоэмигрантке. Известно, что жена Стивенса устроила свою близкую подругу Ксению Барнс, являющуюся также белоэмигранткой, на работу в государственный департамент, который не преминул со всей поспешностью направить ее вместе с мужем на работу в американское посольство в Москву.
Ксения Барнс работала в посольстве одновременно со мной и являлась фактической представительницей белогвардейских кругов США в американском посольстве в Москве. Она была настроена резко антисоветски и не только сильно влияла на своего мужа, работавшего начальником экономического отдела посольства, но и рьяно выполняла задания государственного департамента по антисоветской обработке других сотрудников посольства.
Будучи еще в Москве, Ксения Барнс рассказывала мне, что ее мать живет под Нью-Йорком на ферме Рид-Фарм вместе с бывшей графиней Толстой. Сама Барнс была также очень близка с Толстой: она была с ней связана по антисоветской провокационной деятельности. Прошлое Ксении Барнс не лишено пикантности. Она – бывшая шансонетка одного из одесских кабачков, удравшая за границу во время гражданской войны.
Нельзя отказать госдепартаменту в «широте взглядов» при комплектовании кадров «консультантов по советским делам»: рядом подвизаются бывшая графиня, опозорившая имя своего великого отца, и бывшая шансонетка одесского притона.
Помимо провокационной деятельности в качестве «консультантов» американской дипломатической службы, русские белогвардейцы в Америке, находящиеся на содержании американских властей, выполняют еще одну не менее отвратительную функцию – они посредничают в антисоветской обработке и вывозе в страны Северной и Южной Америки дешевой рабочей силы под видом так называемых перемещенных лиц из числа советских граждан, насильственно задерживаемых за границей, т.е. фактически помогают американским реакционерам заниматься работорговлей.
«Красноречие» официальных руководителей американской дипломатии не в состоянии скрыть фактического положения вещей. За их лицемерными речами скрываются поддержка и активное использование в антисоветских целях ничтожной кучки отщепенцев, предавших свою родину и выброшенных вон за ее пределы.
Этими комментариями к «кадрам» «Голоса Америки» я отвлеклась немного от основного вопроса.
Московская контора информационной службы США играет важную роль в определении общей политической линии американской пропаганды, в сборе откликов об эффективности журнала и радиопрограммы, а также в распространении журнала «Америка».
Правда, контора информационной службы США в Москве имеет и другие функции. Бюро информации осуществляет программу так называемых «культурных отношений» с помощью кинокартин, граммофонных пластинок с записями известных американских джаз-оркестров, образцов американского «искусства» и т.д.
Большая часть этих довольно ценных вещей, за которые американские налогоплательщики внесли свои деньги, перешла в частную собственность, т.е. пополнила частные коллекции сотрудников посольства, и совершенно не участвовала в каких бы то ни было «культурных отношениях».
То же самое относится к денежным фондам, которые в свое время широко расходовались на различные приемы.
Вообще, необходимо подчеркнуть, что информационная служба США, в частности Бюро информации в Москве, чрезвычайно широко транжирит государственные деньги.
Дорогостоящие книги и оборудование бесследно исчезали, и, когда проводилась инвентаризация и выявлялись многочисленные пропажи, все эти факты были замяты, чтобы избежать публичного скандала. Хотя многое, о чем я здесь пишу, происходило до того, как я стала работать в Бюро информации, и хотя мне удалось в какой-то степени сократить эти хищения, у меня есть основание считать, что подобное безобразие происходит и поныне.
Огромные деньги тратятся на издание журнала «Америка», который печатается на лучшей журнальной бумаге от обложки до обложки и заполнен цветными изображениями и красочными фотографиями. Это делается по настоянию посольства, которое хочет, чтобы журнал был «роскошным», дабы производить впечатление на «наивных советских граждан», которые, читая журнал, должны ощущать реальность американского «богатства».
Хозяева американской пропаганды создают ложное впечатление о том, что журнал якобы сам себя окупает. Это делается довольно просто: в стоимость издания журнала не включают жалования редакторов, писателей и других лиц, участвующих в издании. Жалование выплачивается правительством независимо от других расходов по журналу.
Штаты Бюро информации посольства в Москве чрезвычайно раздуты. Высокооплачиваемые атташе лишь номинально числятся в этой организации, а по существу почти ничего не делают, если не считать того, что они занимаются своими личными делами и интригами и мешают работе подчиненного персонала, который фактически ведет всю работу. Правда, эти лица имеют кое-какие свои собственные «функции», о которых я скажу несколько позже, но они не делают ничего полезного по линии своей работы в качестве представителей информационной службы США.
Эта расточительность с точки зрения американского народа ничем не может быть оправдана.
Американское посольство в Москве даже не знает, читает ли кто-нибудь 50 тыс. экземпляров журнала «Америка», которые оно распространяет ежемесячно. Так же, как и хищение собственности посольства, судьба журнала является тщательно замаскированным фактом. Этот факт скрывают от американского народа, который фактически оплачивает своими кровными деньгами всю эту программу.
В посольстве прекрасно знают, но тщательно скрывают от общественного мнения США тот факт, что журнал «Америка» не читается широкими массами Советского Союза и что те лица, которые читают этот журнал, высказывают свое пренебрежение к нему.
Статьи журнала «Америка» рассчитаны на весьма наивных людей. Журнал преподносит читателям Америку, завернутую в целлофан и герметически запечатанную; Америку, где фермеры никогда не пачкают своих рук, а промышленные рабочие посылают поздравления своим директорам, когда последние объявляют о том, что их доходы составляют 50% от капиталовложений; Америку, где каждый живет в 15-комнатном доме и получает 20 тыс. долларов в год в качестве подарка за безделье, не платя при этом налогов.
Этот журнал не может обмануть советских читателей так же как не может и нравиться им. Русские не любят, когда их нагло обманывают.
При этих обстоятельствах в американском посольстве считается первостепенным событием, когда удается обнаружить какого-нибудь советского гражданина, который прочитал номер журнала «Америка» или хотя бы видел этот журнал. Если сотрудник посольства – американец, путешествуя по какой-нибудь области Советского Союза, встречает русского, прочитавшего журнал «Америка», то это уже является поводом для составления большого письменного отчета посольству и специальной телеграммы государственному секретарю для конфиденциального показа членам конгресса и для заключения, что журнал «Америка» пользуется огромным успехом именно в том районе, где произошла встреча с этим необыкновенным советским гражданином.
Мне известно много случаев, когда сотрудников посольства посылали в командировку в отдаленные районы только с целью сбора подобной информации. Большинство из них считали себя счастливыми, если где-нибудь между Москвой и Владивостоком они встречали хотя бы одного советского гражданина, читавшего журнал «Америка». Подобная «информация» представляет ценность для посольства, поскольку она используется для получения дополнительных средств в целях продолжения этого наглого обмана.
Я помню, как в посольстве была вызвана огромная сенсация сообщением о том, что несколько экземпляров журнала «Америка» было якобы похищено из Бюро информации на улице Веснина и продано на «черном рынке».
Была отправлена срочная секретная телеграмма в государственный департамент с предложением сообщить об этом «крупнейшем событии» членам конгресса. Это событие было представлено как иллюстрация «огромного» спроса на журнал «Америка», в то время как этот факт лишь свидетельствовал о некоторой потребности в почти бесплатной бумаге, которую можно было использовать для самых различных целей и которая фактически так и использовалась.
Департаменту было сообщено, что похищенные журналы «нелегально продавались за огромную цену», что, конечно, никак не соответствовало действительности. На самом деле журналы, о которых шла речь, преднамеренно были оставлены сотрудником Бюро информации на открытом месте с тем, чтобы их унесли.
Другой трюк заключался в том, что по всей Москве в мусорные ящики выбрасывали много экземпляров журнала «Америка» в надежде на то, что чистильщики улиц и уборщицы подберут эти журналы и будут показывать их своим знакомым.
Сотрудникам посольства поручалось ездить по Москве в автобусах, трамваях и метро и «забывать» там экземпляры журнала «Америка» на сиденьях, где их могла бы подобрать «жаждущая публика».
На многих скамейках в парках Москвы оставлялось по несколько экземпляров этого «гениального» произведения государственного департамента. Сотрудникам посольства – американцам, отправлявшимся в путешествие по Советскому Союзу, вручалось по несколько сот экземпляров журнала «Америка» с указанием оставлять их в станционных буфетах.
Если редактор журнала вдруг получает письмо от советского читателя, то это уже является поводом для срочного посещения посла руководителем Бюро информации.
Это особенно относится к тем крайне редким случаям, когда прибывает письмо с одобрением той или иной статьи журнала. Подобные письма приходят столь редко, что время от времени, как мне известно, некоторые сотрудники Бюро информации за определенную мзду сами пишут эти письма, подписывают их псевдонимами и почтой направляют на улицу Веснина. Таким образом, американское правительство за счет налогоплательщиков само оплачивает письма, содержащие похвалу журналу.
Таким же образом собираются «отклики» советских слушателей по поводу радиовещательной программы «Голос Америки».
Даже наиболее оптимистически настроенные руководители посольства не верят в действенность журнала «Америка». Однако на радиопрограмму «Голос Америки» всей руководящей кликой посольства возлагались очень большие надежды. Так высоко расценивались возможности радиовещания, что Чарлз Болен – специальный помощник государственного секретаря и один из руководителей антисоветской клики государственного департамента – устроил назначение своего шурина Тейера руководителем американского радиовещания на Россию.
В воображении этих «экспертов» по русским делам «Голос Америки» должен был стать ежевечерней колыбельной песней для миллионов русских семей. Программы передач должны были «продавать» американскую «культуру» и внешнюю политику советскому народу таким же образом, как внутреннее радиовещание продает мыло американскому народу.
Но государственный департамент не учел коренного отличия советских радиослушателей от радиослушателей США.
Американский радиослушатель, услышав программу, рекламирующую мыло, переключается на другую станцию, однако другая станция также рекламирует мыло. Известно, что все американские радиопрограммы рекламируют либо мыло, либо прохладительные напитки, либо сигареты и другие подобные вещи. Таким образом, радиослушатели не имеют никакого выбора.
В Советском Союзе, однако, всегда можно выключить американскую программу, передаваемую «Голосом Америки», и включить оперетту, концерт, лекцию, программу новостей, пьесу и т.п.
Какой же нормальный человек будет слушать наивную и низкосортную американскую пропаганду, передаваемую на «античном» русском языке? Кому же захочется их слушать в то время, когда можно послушать концерт любимых артистов? Всем ясно, что «Голос Америки» не пользуется никаким успехом в Советском Союзе и почти никто его не слушает, хотя любой человек может купить радиоприемник и свободно слушать эту программу столько, сколько он захочет.
Посольство, конечно, знает об этом, однако это обстоятельство также тщательно скрывается от общественного мнения США. Представители государственного департамента «по секрету» сообщают членам конгресса, что американские радиопрограммы якобы весьма популярны в СССР и что во всех районах страны советские люди слушают эту программу.
Конечно, совершенно справедливо, что программа официальной пропаганды американского правительства, направляемой в СССР, имеет ряд абсурдных сторон и сводится к пустой трате денег. Однако было бы ошибкой сделать на основании этих фактов вывод о том, что этот вопрос не имеет более серьезного значения.
Программа информационной службы является частью официальной политики правительства США по отношению к СССР, орудием его борьбы против Советского Союза и его народа и направляется теми же людьми из государственного департамента и других организаций, которые контролируют весь комплекс официальных американских отношений с Россией.
Поэтому даже на таком сравнительно небольшом участке из общей сферы деятельности государственного департамента можно рассмотреть американскую официальную политику в том виде, в каком она планируется и осуществляется чиновниками государственного департамента и американского посольства в Москве.
Для осуществления своей основной задачи радиопередачи умышленно составляются так, чтобы они пропагандировали ложные картины и концепции о жизни в Америке и внушали советским слушателям, что только при капитализме возможен такой «рай на земле».
«Голос Америки» передает, например, интервью с американским рабочим, который рассказывает, что у него есть новый дом из 5 комнат. При этом он не говорит о том, что этот дом заложен на 90% стоимости, что этот залог нужно будет выплачивать в течение 30 лет, что если за это время рабочий потеряет работу, то он лишится дома и всего, что в нем есть, и будет выброшен на улицу.
Он не рассказывает также о миллионах американских рабочих, выплачивающих за квартиру от 30 до 40% их годового дохода и во многих случаях живущих в трущобах.
Нищету таких рабочих советским людям даже трудно себе представить. Рабочий говорит, что у него есть новый автомобиль марки «форд». Однако он не рассказывает, что купил эту машину в рассрочку и что когда он потеряет работу, то лишится машины и всех внесенных за нее денег.
Он не говорит о том, что у подавляющего большинства американских рабочих нет новых автомобилей «форд».
Короче говоря, «интервью», передаваемое через «Голос Америки», искажает и приукрашивает жизнь в Америке.
Радиопередачи госдепартамента показывают такую Америку, которая в действительности никогда не существовала и не может существовать при капитализме.
Столь же искаженную картину американской действительности преподносит читателям журнал «Америка».
В статьях, публикуемых в этом журнале, описывается спокойная и беззаботная жизнь в окружении самых изящных предметов роскоши.
Радиопередачи «Голос Америки» умышленно рисуют ложную картину американской внешней политики. Государственный департамент в них изображается в качестве ангела мира, постоянно встречающего отпор со стороны «воинственного» Советского Союза.
Конечно, даже отъявленные лгуны, обслуживающие программу американской пропаганды, убедились в том, что трудно объяснить, почему правительство Соединенных Штатов так противится тому, чтобы сесть за круглый стол вместе с советским правительством и уладить американо-советские разногласия. Трудно также объяснить остальные черты американской текущей внешней политики, любой агрессивный факт которой говорит больше, чем миллионы вкрадчивых слов.
Фактически даже наиболее оптимистически настроенные американские чиновники, по инициативе которых возникли эти «искусные» программы, не верят тому, что они располагают какой-либо возможностью убедить людей Советского Союза в «миролюбивости» нынешней американской внешней политики или в том, что капитализм лучше социализма.
Они сознают, что советские граждане настроены патриотически, лойяльно и, что самое главное, являются политически грамотными людьми, что они верят в свое правительство и в социализм. Они понимают, что подавляющее большинство населения СССР совершенно не поддается американской пропаганде и ни в малейшей степени не введено в заблуждение ее неизбежно наивной «линией».
И все же они содержат Бюро информационной службы в Москве, главным образом, не столько для пропаганды, сколько для ведения разведывательной работы.
Не случайно большинство руководящих сотрудников Бюро информационной службы США в Москве имеет подготовку в области разведывательной работы.
Джозеф Филлипс, возглавлявший это Бюро, когда послом был Гарриман (в то время Бюро было известно под названием «Отдел военной информации посольства»), окончил военную академию в Вест-Пойнте, был кадровым офицером, «вышедшим впоследствии в отставку», занимался журналистской работой в Советском Союзе, Италии и других государствах в тридцатых годах и возвратился во время войны на службу в армию в звании полковника.
Филлипс почти открыто поддерживал тесные связи с военными кругами на протяжении всей своей деятельности.
Конечно, хорошо известно, что «числящиеся в отставке» армейские и морские офицеры часто оказываются крупными агентами американской разведки. Вполне возможно, что Филлипс принадлежал к этой категории людей.
Элизабет Иган, после отъезда Филлипса в течение долгого времени руководившая Бюро информационной службы, действовала исключительно активно, пытаясь установить контакт с русскими людьми. Завязывая «любовные интриги» с русскими, она выуживала у них информацию, которую затем сообщала определенным лицам из посольства.
После Иган Бюро информационной службы возглавлял Арманд Уиллис. Он уехал из Москвы в начале 1947 г. Уиллис изучал русский язык в морской разведывательной школе в г. Баулдер (штат Колорадо).
Меннинг Вильямс, работавший в качестве помощника начальника Бюро информационной службы, обучался в той же школе. Он вынужден был уехать в 1947 г. после скандала по «делу Уиллиса».
Джозеф Хэнсон, заменивший Вильямса, одно время был связан с Управлением стратегических служб.
Мелвилл Рэгглс, сменивший Арманда Уиллиса и до последнего времени возглавлявший Бюро, был направлен американской разведкой для «закупки советских книг».
Таким образом, видно, что все лица, занимавшие руководящее положение в Бюро информационной службы США со времени учреждения его в Москве, принимали участие в разведывательной деятельности или, по крайней мере, обучались разведывательной работе. Конечно, с точки зрения характера программы информационной службы Соединенных Штатов это не удивительно, но во всяком случае это является яркой иллюстрацией к идее правительства Соединенных Штатов о «культурных связях» между Соединенными Штатами и Советским Союзом, даже в тот период, когда эти два государства были союзниками в объединенных военных усилиях против Гитлера.
Я уже указывала на то, что такие перечисленные выше лица, как Уиллис и Вильямс, «не разбирались достаточно хорошо в своих задачах», и от них вынуждены были отделаться. Остается фактом, что они были избраны, очевидно, благодаря их квалификации, включая знание разведывательной работы. То обстоятельство, что дело с ними не выгорело, указывает лишь на то, что лица, избравшие их, допустили ошибки, которые были, однако, быстро исправлены.
Я также отмечала, что упомянутые мной лица участвовали в выполнении приказов, исходивших от высокопоставленных лиц. Высокопоставленные лица также тесно связаны с разведывательной работой и разведывательными службами. Джон Дэвиз, Дюрброу, Тейер и Аллен сами являются разведчиками и тесно связаны с другими разведчиками.
Американская дипломатическая служба в целом является разведывательной организацией.
Работая в Бюро информации и в государственном департаменте в Вашингтоне, я обсуждала вопросы о функциях передач «Голос Америки» и журнала «Америка» со многими из наиболее важных лиц, участвовавших в составлении программы пропаганды, среди которых были Дюрброу и Дэвиз. Я видела, как редактировался материал, и видела комментарии по поводу работы Бюро информационной службы Соединенных Штатов, направляемые из Москвы в государственный департамент. Я видела, насколько тесной была связь между американским шпионажем и радиопередачами «Голос Америки». И не только я. Арманд Уиллис сделал заявление, в котором он указывал не только на факты, приведенные мною.
Случай с Армандом Уиллисом проливает свет на цели и методы работы чиновников посольства в Москве и государственного департамента, в ведении которых находятся передачи «Голос Америки» и журнал «Америка».
Уиллис, направленный государственным департаментом в Москву в 1946 г. в качестве начальника Бюро информации посольства США, наивно считал, что он послан сюда для того, чтобы действительно содействовать укреплению культурных связей и отношений между советским и американским народами.
Конечно, сейчас трудно понять, каким образом Уиллис мог неправильно представить себе поставленные перед ним задачи, как он мог предполагать, что ему разрешат выполнять свои задачи так, как он их понимал, как, короче говоря, он мог прибыть сюда без соответствующей политической подготовки и без точных инструкций. Единственно возможный вывод сводится к тому, что кто-то в государственном департаменте допустил серьезную ошибку, вызвавшую целый переполох в посольстве. Тогда-то и обнаружилась истинная политика руководителей посольства. В результате Уиллис был уволен и отправлен домой.
Повидимому, Уиллиса избрали для пропагандистской работы потому, что полагали, что он как бывший морской офицер, обучавшийся русскому языку в морской разведывательной школе, окажется дисциплинированным как в выполнении директив посольства по руководству деятельностью информационной службы США, так и в отношении разведывательных аспектов этой работы.
Однако Уиллис, хотя и имеющий консервативные политические взгляды, но обладающий независимым складом ума, отказался направить свою деятельность по линии раскола американо-советской дружбы, как этого от него ожидали. С точки зрения своей дальнейшей карьеры он совершил чрезвычайно серьезную ошибку, поверив публичным заявлениям представителей государственного департамента о том, что они стремятся к взаимопониманию и укреплению культурных связей между Россией и Америкой. Он считал эти официальные заявления более авторитетными, чем директивы, полученные им от руководителей американского посольства в Москве (директивы, конечно, абсолютно противоположные «дружественным» публичным заявлениям). Он не понял, что эти заявления были лишь дымовой завесой, скрывавшей от американского народа подготовку к проведению агрессивной антисоветской политики.
Посольство, несомненно, было не в состоянии понять эту «абсурдную наивность» Уиллиса и терпимо относиться к ней.
Прежде всего постарались подорвать положение Уиллиса в посольстве, восстанавливая против него его подчиненных и мешая ему осуществлять руководство конторой в Москве. Затем приступили к «организации» его «перевода» в кратчайший срок из Москвы.
Уиллис видел, что происходит вокруг него. Он не принадлежал ни к числу кротких людей, ни к разряду трусов и боролся, отдавая этой борьбе все свои силы.
Когда в посольстве объявили ему о переводе в Будапешт, он понял, что его отправляют из Москвы в более спокойное место, где его можно уволить, не рискуя скандалом. Вместо того чтобы отправиться по месту назначения, он отказался от работы в государственном департаменте и до своего отъезда из Москвы передал одному из американских корреспондентов заявление, содержащее резкую критику по адресу руководителей посольства. В этом заявлении указывалось, что профессиональные дипломаты из числа сотрудников посольства строят карьеру на своих «антисоветских чувствах» и «ненависти к России».
В этот период государственный департамент, как это хорошо известно, приложил много усилий к тому, чтобы предотвратить распространение в широких масштабах заявления Уиллиса. Был также пущен в ход соответствующий механизм для того, чтобы оклеветать его.
Посол Смит занял позицию, согласно которой получалось, что перевод Уиллиса был вызван тем, что «он оказался недостаточно квалифицированным для своей работы». Это заявление было по меньшей мере странным, поскольку Уиллису фактически так и не предоставили возможности приступить к своей работе. Смит пытался публично высмеять инцидент с Уиллисом.
Чиновники посольства в частных беседах высказывали мнение, что Уиллис – «коммунист», и распространяли этот слух среди многочисленных корреспондентов, прибывших в Москву на происходившую в то время сессию Совета министров иностранных дел.
Наряду с этим, посольство «в отместку» предприняло меры к занесению Уиллиса в черный список, чтобы он никогда не смог больше получить работу в правительственных учреждениях США. Руководители посольства открыто признавали в конфиденциальных беседах со мною и другими лицами, что эти меры были ими предприняты, чтобы напугать других, возможно, имеющихся уиллисов.
Я лично хорошо знакома с делом Уиллиса, поскольку в то время уже работала в Бюро информации и посольстве и, согласно указаниям, ежедневно дававшимся мне первым секретарем посольства Джоном Дэвизом, могла проследить, как осуществлялось руководство Бюро без ведома Уиллиса.
Я была также свидетельницей того, как Дэвиз на протяжении многих месяцев посвящал большую часть своей энергии предательским попыткам «поймать Уиллиса на месте преступления» и очернить его репутацию.
Я неоднократно подвергалась тщательному допросу со стороны Дэвиза в отношении деятельности Уиллиса в Бюро информации, его личной жизни и политических взглядов.
Аналогичным допросам подвергались и другие служащие Бюро.
По вопросам Дэвиза чувствовалось, что он работал в нескольких направлениях. Во-первых, он стремился получить данные, свидетельствующие о том, что Уиллис – «ленивый и плохой работник». Во-вторых, пытался собрать материалы, которые позволили бы ему доложить руководителям посольства о том, что Уиллис настроен прокоммунистически или что он является коммунистом. Наконец, он прибегнул к тактике, обычно присущей людям с его складом ума, пытаясь добиться, чтобы кто-нибудь подтвердил, что Уиллис либо является гомосексуалистом, либо замешан в тайных половых связях с сотрудницами посольства. Но это являлось абсолютно безнадежной попыткой, обреченной на полный провал, так как Уиллис жил нормальной семейной жизнью, что было совершенно очевидно для каждого.
В конце концов, Дэвиз натолкнулся на отчет, написанный Уиллисом по поводу его поездки в Киев. В этом очерке Уиллис точно описывал все, что он видел во время этой поездки. Он ничего не добавлял к увиденному и услышанному им во время посещения колхоза и интервью с различными выдающимися людьми в Киеве. Этот отчет сыграл роль красного цвета для быка и привел Дэвиза в ярость, так как он всегда настаивал на необходимости «интерпретировать» каждый отчет – конечно, в антисоветском духе – до отправки его в государственный департамент. С помощью нескольких низкопоклонничающих перед ним «экспертов» из числа сотрудников посольства Дэвиз оклеветал и опорочил этот отчет, охарактеризовав его как некомпетентный и просоветский. Этот трюк явно сыграл первостепенную роль в организации перевода Уиллиса на другую работу.
Прямой и косвенный нажим был оказан также на Меннинга Вильямса, являвшегося помощником Уиллиса по работе в Бюро. Вильямсу неоднократно вежливо, а иногда не так уж вежливо, намекали на то, что если бы он представил сведения, которые могли бы быть использованы против Уиллиса, то он мог бы ожидать назначения на должность последнего после его перевода на другую работу.
Вильямс допустил ошибку, попытавшись сохранить нейтралитет. В результате этого он, так же как и Уиллис, был уволен и упустил возможность сделать «прекрасную карьеру» в государственном департаменте.
Я лично не любила Арманда Уиллиса и не принадлежала к числу его друзей. Однако я не могла не восхищаться его храбростью, проявившейся в его заявлении в печати, которое проливало или могло бы пролить свет на интриги посольства и на источники кампании «ненависти к русским».
Заявление Уиллиса стоило ему карьеры, – ему пришлось искать работу вне правительственных органов для того, чтобы заработать себе на жизнь. Так он поплатился за свою попытку скрестить мечи с монополистами государственного департамента по советско-американским делам.
Насколько мне известно, дело Уиллиса – один из самых ярких примеров (свидетелем которых я являлась) грязных интриг и низости, до которых доходит руководство посольства для того, чтобы навязать свои политические установки и ликвидировать расхождение во взглядах в стенах государственного департамента.
Уиллиса заменил человек, назначенный по личному выбору Джона Дэвиза, – Мелвилл Рэгглс, занимавший этот пост до последнего времени.
Рэгглс представляет собой комбинацию бухгалтера и частного сыщика. Он был направлен в Москву для покупки книг по заданию американской разведки и для приобретения всевозможной литературы, в частности технической, которая подлежала затем тщательному просмотру в Вашингтоне с целью сбора разведывательных сведений.
Вероятно, наряду с этим перед ним были также поставлены и другие задачи.
Кандидатура Рэгглса являлась идеальной с точки зрения Дэвиза и Дюрброу, так как он не обладает независимым характером, является мелочным карьеристом, который, возможно, не сумел бы найти себе применения помимо государственного департамента и никогда не позволил бы себе сделать что-либо сверх имеющихся у него указаний.
Его уделом было действовать в качестве номинального начальника, никому не мешать и выполнять те приказы, которые Дюрброу сочтет нужным сообщить непосредственно ему. Конечно, за ним сохранялось право вносить предложения. Признавалось, что опыт в области разведывательной работы, возможно, сделает его комментарии полезными.
После изгнания Уиллиса посольство дало выход своей злобе против Вильямса за отказ присоединиться к антиуиллисовской клеветнической кампании. Примерно через три месяца после отъезда Уиллиса Вильямсу сообщили, что его должность «упраздняется» и что он должен возвратиться в Соединенные Штаты.
Ему не сказали, что как раз в то время, когда его отправляли домой, на его место был назначен другой человек, который должен был выполнять работу, вначале предназначавшуюся Вильямсу. Каким образом могла быть послана «замена» для выполнения «упраздненной» работы – так и осталось тайной. Все, и в том числе сам Вильямс, конечно, сознавали, что это была просто уловка, чтобы освободиться от него.
Вильямс, являвшийся свидетелем того, что произошло с Уиллисом, понял, что его судьба предрешена, и капитулировал. Он выехал из Москвы, не поднимая скандала, и отправился в Германию, где, повидимому, ему была предоставлена работа в аппарате американских военных властей.
Таким образом он спас свою карьеру, не поднимая шума.
Он хорошо усвоил полученный урок.
Человеком, занявшим место Вильямса, явился Джозеф Хэнсон, близкий друг Рэгглса, работавший ранее в американском посольстве и хорошо известный посольству как человек, от которого нельзя ожидать какого бы то ни было сопротивления.
В конечном итоге, замена Уиллиса Рэгглсом и Вильямса Хэнсоном обеспечивала непосредственный и неоспоримый контроль монополистов по русским делам из государственного департамента над Бюро информационной службы посольства.
В действительности Уиллис никогда не являлся преградой для руководства посольства в повседневном контроле над работой Бюро. Приказы посольства доводились непосредственно до подчиненных Уиллиса, причем им предлагалось не обращать внимания на его замечания. Однако даже само присутствие Уиллиса постоянно напоминало посольству об Америке, которую Дюрброу, Дэвиз и К° стремились забыть: об американском народе, в значительной своей части являющемся независимым и формирующем свои убеждения без учета политических устремлений своего правительства; о народе, который, несмотря на наличие в нем многочисленных консервативных элементов, искренне желает дружбы с народом Советского Союза.
Как я уже упоминала, Бюро военной информации посольства, а впоследствии Бюро информации, с начала своей деятельности в Москве всегда было насыщено кадровыми работниками разведки США.
Такими разведчиками были в прошлом полковник Филлипс, Элизабет Иган, Уиллис и до последнего времени – Мелвилл Рэгглс и Джозеф Хэнсон. Джозеф Хэнсон и Рзгглс, между прочим, являются кадровыми сотрудниками Управления стратегических служб и используют свою работу в Бюро информации лишь как прикрытие для активной разведывательной работы.
Еще в 1944 г. Рэгглс в Управлении стратегических служб руководил отделением издательской информации, в котором концентрировались все официальные литературные материалы, относящиеся к Советскому Союзу.
По слухам, циркулировавшим в посольстве, Рэгглс прибыл в Советский Союз, имея специальное задание в области технической разведки.
За время моей работы совместно с Рэгглсом, в качестве его административного помощника в Бюро информации посольства, я убедилась в том, что он использует свою официальную должность для маскировки своей основной работы.
На основании моих наблюдений я могу заявить, что Рэгглс принимал меры к тому, чтобы собрать в Советском Союзе разведывательную информацию для направления в Вашингтон.
Рэгглс, как и все руководящие лица посольства, относится к Советскому Союзу и к советским людям резко враждебно. Я припоминаю, например, что во время одного разговора со мной Рэгглс высказал предположение о том, что между СССР и США возникнет война и что Америка одержит победу. Рэгглс заявил, что в этом случае он не желал бы ничего лучшего, как возвратиться в Советский Союз в качестве «оккупационного мэра» какого-нибудь русского города. Вот тогда он показал бы русским, что он о них думает! Говоря о русских, Рэгглс не стеснялся называть их самыми неприличными словами.
Вот в некоторых штрихах лицо американского разведчика, призванного руководить американской информационной работой в Советском Союзе и налаживать «культурные отношения» между Советским Союзом и США.
В то время как в Москве шли пререкания по поводу Уиллиса, в Вашингтоне велась борьба за контроль над программой американской пропаганды.
Антисоветская клика госдепартамента одержала победу, добившись назначения Чарлза Тейера на пост руководителя радиопередач на русском языке.
Другая победа, причем более серьезная, была одержана, когда Джордж Аллен, выполнявший до этого обязанности американского посла в Иране, был назначен на пост заместителя государственного секретаря США. В его ведение была передана программа информационной службы США во всем мире.
Аллен зарекомендовал себя во время пребывания в Тегеране, составляя телеграммы еще более антисоветские, чем все исходившие в то время из американского посольства в Москве. Проявив свои способности антисоветского дипломата в Тегеране путем личного вмешательства во внутренние дела Ирана, Аллен получил в награду вышеуказанный пост, а Вильям Бентон, занимавший ранее эту должность и не удовлетворявший требованиям дипломатической службы США, был уволен.
Тайные и до некоторой степени личные интриги американского посольства в Москве или определенных группировок в государственном департаменте не являлись бы чем-либо важным и о них не стоило бы говорить, если бы они не имели политического значения, если бы эти интриги не являлись орудием для укрепления власти своевольной и честолюбивой клики, стремящейся к тому, чтобы между СССР и США никогда не существовало мира.