На «Находке»

Экспедиция красных следопытов покинула свой штаб в развалинах старого маяка утром 27 июня 1970 года, когда островитяне только приступали к завтраку. От мыса Пиллара они отправились в лодке вниз по течению.

Лодка была старая, с растрескавшимися на солнце бортами, без уключин и вёсел. Такие никому не нужные посудины, выброшенные на берег вешними водами, валяются по всему побережью. Жители острова называют их «находками».

Именно такую, хорошо сохранившуюся «находку» Модрис этим летом нашёл в Магеллановом проливе, так называл Агрис ответвление Даугавы. Ещё до наступления периода Великой Лени Модрис успел зашпаклевать все щели, набить на них жестяные полоски и целиком просмолить корпус лодки. Там же на берегу нашлись и вёсла, правда, неодинаковой длины и разного цвета. Какая-никакая, а всё-таки это была лодка, их имущество!

Итак, «Находка» несла красных следопытов навстречу цели. День был знойный, и мальчишки сидели в лодке в одних плавках.

От мыса Пиллара, где находились развалины маяка, они прошли по Даугаве около километра. «Находка» вдруг стала проявлять свою истинную натуру. Старая посудина плыла тяжело и неповоротливо, как бегемот. Но дело было не только в лодке, скорость зависела и от гребцов. Модрис еле шевелил вёслами. Казалось, он держит вёсла в руках только для того, чтоб они не уплыли.

Спор, кому грести, возник ещё на берегу. Никто не соглашался. Агрис говорил, что у него мышцы ещё не окрепли. Инт признался, что ему ещё ни разу в жизни не приходилось грести. Он даже не представляет, как обращаться с вёслами. Модрис имел все данные, необходимые для гребли — и крепкие мышцы, и навык, но, как назло, у него ещё не кончился период Великой Лени. Так, во всяком случае, утверждал он сам. Инт и Агрис пригрозили оставить его на берегу. Тогда Модрис с ворчанием сел за вёсла. Но если работа в тягость, от неё мало толку. Очень скоро Инт с Агрисом убедились в этой истине. Гребец едва шевелил вёслами, и лодка двигалась очень медленно. Однако сделать ему замечание никто не решался, боялись, что Модрис способен вообще бросить вёсла.

Непростительным легкомыслием было заставить грести такого капризного и упрямого человека.

Красноватое солнце тускло сияло, пробиваясь сквозь дымку. Пахло гарью. Где-то за рекой горели леса. Над водами душной пеленой нависла мгла.

Было совсем безветренно. Царила гнетущая тишина, иногда прерываемая гудками пароходиков и шумом моторок. Мелкие волны разбивались о борта лодки, и снова наступала тишина.

«Находка» медленно скользила по течению вдоль острова Екаба. Это был один из необжитых островов низовья Даугавы. Поросшие пышными ивами, окружённые непроходимыми зарослями камыша, острова были расположены недалеко друг от друга. Издали они походили на зелёных плавающих ежей.

— Остров Екаба, — лениво пробормотал Модрис и кивнул в сторону берега. — Он так же, как и остров Соли, вдоль которого нам предстоит пройти, входит в Архипелаг Зелёного Рога.

Готовясь к экспедиции, Инт часто смотрел на Архипелаг Зелёного Рога с вершины развалин маяка. Оттуда можно было видеть и Даугаву, и Отток, который, огибая остров Ливу, снова сливался с Даугавой недалеко от её устья.

Довольно широкий рукав Оттока отделял мыс Пиллар от острова Екаба. Это место мальчишки как раз и называли Магеллановым проливом.

Другой рукав Оттока разделял острова Екаба и Соли. Он был намного шире Магелланова пролива и напоминал окружённое камышовыми зарослями озеро. Там и находилось Корабельное кладбище, заполнившееся в течение многих лет старыми кораблями. Ловкий человек мог бы пройти по ним с острова Екаба на остров Соли, не замочив ног. Где-то в этих местах в ночь на 7 августа 1941 года происходили события, о которых сообщалось в записке, найденной в часах «Пингвина».

«Находка» плыла по Даугаве мимо острова Екаба. Вдоль берега тянулись заросли камыша. Над камышом в знойном воздухе медленно парили чайки, покрикивали чибисы. Над старыми кораблями повисли тучи, предвещая грозу.

Миновав остров Екаба, «Находка» свернула в Отток и направилась к старым кораблям. Скоро лодка наткнулась на высокую металлическую стену. Прижавшись тесно друг к другу, здесь стояли три ржавых океанских великана. Острые носы кораблей врезались в гущу камыша, объехать их было невозможно. Наверх по высокой металлической стене забраться не под силу. Дорога к Корабельному кладбищу была перекрыта.

На ржавой жестяной доске, прикреплённой к борту одного из кораблей, было написано: «Посторонним находиться на Корабельном кладбище строго воспрещается! Опасно для жизни!»

— Табу… — сказал Агрис.

— Жаль, — сказал Инт, — но запрет придётся нарушить. Неужели не найдётся способа, чтобы проникнуть в загадочный мир старых кораблей?

К сожалению, такой возможности не было.

— Надо объехать остров Екаба и попробовать подойти с другой стороны, — подсказал Агрис.

— Что?! — возмутился Модрис. — В такую жару объезжать вокруг острова? Ну нет, спасибочки!

Он втащил вёсла в лодку, откинулся на переднее сиденье, сложил руки на груди и закрыл глаза. Как и следовало ожидать, Модрис взбунтовался. При первом же препятствии у него опустились руки.

Бунт на «Находке» мог нарушить все планы. Кроме того, плохой пример иногда дурно влияет на остальных: Агрис тоже сонно моргал и собирался устроить тихий час.

Инт понимал, что одному ему не справиться. И всё-таки он не сдался. Инт схватил весло и опустил его в воду, он пытался провести лодку через камыши, обойти нос корабля.

— Не пройдёшь, — сонно сказал Модрис. — Сквозь такие джунгли… И вообще мы застрянем.

У Агриса, видимо, пробудилась совесть. Он поспешил Инту на помощь. Общими силами они двинули «Находку» вдоль крутой стены корабля и скрылись в зарослях камыша, словно в лесных дебрях.

Зелёная стена раздвигалась с тихим шелестом. Вспорхнули испуганные чибисы. От воды пахло гнилью.

Камыши соткали прочную сеть, преграждая лодке путь. Но на расстоянии одного метра уже виднелся врезавшийся в камыш острый, словно лезвие огромного плуга, нос корабля.

Инт воткнул весло до половины в болотную трясину и налёг на него со всей силой. Агрис вцепился руками в камыш и упёрся ногами о дно лодки. Всё же сил обоих «мужчин» не хватало, чтобы сдвинуть «Находку» с места.

— К делу нужен научный подход! — нагло ухмыльнулся Модрис. — Когда не хватает силы, нужно приложить ум!

Глаза Инта грозно сверкнули за стёклами очков. Известного следопыта сейчас невозможно было узнать. Скорее, он был похож на путешественника-неудачника, который безнадёжно застрял в джунглях, или на дикаря, украсившего свой чуб камышом и паутиной. Глядя на него, никто не мог бы подумать, что этот одичавший бледнолицый мальчик ходил когда-то прилично одетым.

Куда девалась его самоуверенность? Теперь, когда пришлось бороться с настоящими силами природы, он вдруг ощутил себя совершенно беспомощным. Выяснилось, что оба «туземца», даже Великий Ленивец, куда проворнее, чем он. Именно в этот момент Агрис весьма наглядно продемонстрировал своё превосходство.

— Направо! — крикнул он.

С помощью Агриса Инту удалось вывести «Находку» вдоль носа корабля на территорию Корабельного кладбища.

Металлические лабиринты, образованные высокими стенами кораблей, разветвлялись во все стороны. Лодка проходила туннели, окружённые металлическими скалами. Выбоины на бортах кораблей выглядели словно таинственные пещеры.

Целый час экспедиция плутала в лабиринте Корабельного кладбища. Казалось, корабли нарочно заманили следопытов в западню, из которой не было выхода. Надо было во что бы то ни стало взобраться на палубу одного из кораблей и начать поиски «Пингвина».

Утомлённые жарой и тяжкими испытаниями, следопыты плыли молча. Пейзаж Корабельного кладбища действовал подавляюще. Инту представилась на мгновение фантастическая картина, на которой изображена страна диких скал и пустынных гор. И такое можно увидеть всего в нескольких часах езды от современного города!

Путешественники с отчаянием пробирались вперёд.

Скоро «Находка» проникла в небольшое озерцо, со всех сторон окружённое железными стенами старых океанских кораблей. Эти великаны — суда военных и послевоенных лет. Забраться на их палубы было невозможно.

Вдруг лодка качнулась. Как будто кто-то подтолкнул её снизу. Словно огромные рыжие слоны, корабли потёрли свои ржавые бока друг о друга, издавая металлический скрежет, и сжались ещё тесней.

Ребята сразу догадались, в чём дело. По реке, видимо, только что промчалась «Ракета» и подняла волны, отчего морские великаны заколебались.

Между бортами двух кораблей образовалась узкая щель.

— Скорее!.. Скорее! — закричал Инт.

Два огромных парохода медленно сходились, угрожая прикрыть последний выход из нагретого солнцем озера.

— Помоги же! — отчаянно крикнул Агрис, обращаясь к Модрису, который развалился в блаженной дремоте.

Модрис нехотя приоткрыл глаза и посмотрел в сторону ущелья. Сонливость сняло как рукой. Он схватил весло и быстро заработал им, будоража толщу воды, словно винт корабля. Теперь уже он сам подгонял других:

— Скорее!.. Скорее же, чёрт побери!

Острый нос «Находки» втиснулся в узкую щель и сразу же раздался треск досок, корабли продолжали сдвигаться.

— Назад! — отчаянно закричал Модрис и с силой оттолкнулся веслом.

Лодка вырвалась из железных тисков, а борта кораблей сомкнулись, и сразу же раздался протяжный гулкий звон, словно ударили два огромных колокола. Такой звон не предвещал ничего доброго. Из озера выбраться было невозможно. Крутые стены кораблей окружили их со всех сторон.

Инт и Агрис с укором глядели на Модриса. Такое молчание было хуже самой плохой брани.

Модрис почувствовал себя виноватым. Если бы он чуть раньше взялся за весло и поспешил друзьям на помощь, теперь они находились бы по ту сторону металлических гор. От упрямства до раскаяния всего один шаг.

— Эх ты! — Агрис тяжело опустился на сиденье лодки.

— Что теперь будем делать?

 

Узники Корабельного кладбища

Озерцо напоминало поставленный на огонь котёл. Вода в нём ещё не пузырилась, но уже так нагрелась в полуденном зное, что казалось, вот-вот закипит. У ребят перехватывало дух.

Высоко в небе стояло тусклое солнце. Ни дуновения ветра, ни лёгкого всплеска волны — поверхность озера оставалась неподвижной. Очень скоро ребят начала одолевать жажда, и они всё чаще открывали большие термосы с питьевой водой, запасы которой иссякали на глазах.

Мальчишки сидели в лодке и по-прежнему молчали.

Вдруг Инт решительно выпрямился, взял весло и принялся грести вдоль корабельных стен.

«Находка» трижды обошла озеро, но безуспешно: борта кораблей возвышались вокруг него, словно стены невиданной крепости.

Но Инт всё же не переставал грести, чтобы хоть как-то отогнать отчаяние и не думать о полной безысходности.

Пока «Находка» бесцельно кружила по озеру, Модрис и Агрис сидели совершенно безучастно в лодке.

Когда зной стало невозможно переносить, Агрис снял кепку, намочил её в озере и снова натянул на голову. Но уже через несколько минут кепка на нём снова была сухая.

Тогда Инт схватил Агриса и столкнул в озеро. Таким же неожиданным толчком он перекинул через борт Модриса, а затем прыгнул в воду сам. Инт надеялся, что купание хоть немного освежит их, пока они дождутся вечера.

Но купание ничего не дало. Вода в озере была тёплая и отвратительно воняла нефтью.

Когда ребята забрались обратно в лодку, солнечные лучи палили ещё неистовее. Теперь даже у Инта иссякли силы, и все трое понуро сидели в лодке. «Находка» стояла неподвижно среди озера, как потерпевший крушение корабль. Лишь чайки с криками проносились над Корабельным кладбищем.

Инт поднял голову. Но не чайки привлекли его внимание. Разве птицы способны помочь попавшим в беду людям? И всё же во взгляде Инта появилась надежда. Его состояние тотчас же передалось спутникам. Он огляделся, затем почему-то окунул палец в воду и поднял его вверх, словно предупреждая товарищей о возможной опасности.

Еле уловимая струя свежего дыхания исходила откуда-то.

— За вёсла! — приказал Инт и принялся грести. Но Модрис с Агрисом уже не верили ему и не двинулись с места.

Инт продолжал грести в одиночку.

Неожиданно озеро заколебалось, и лодку качнуло волной. Это взбодрило Агриса и Инта.

Три пары рук — уже сила. Неожиданно между двух кораблей образовался узкий тёмный проход.

«Находка» с трудом протискивалась сквозь ущелье между отвесными стенами кораблей. Борта лодки угрожающе трещали, прикасаясь к ржавому металлу. Инт посмотрел на провисшие цепи, связывающие корабли, и сказал:

— Как только там наверху подует бриз посильнее или по Даугаве пронесётся катер, корабли оживают. Тогда могут закрыться все ходы-выходы или, наоборот, снова открыться, как сейчас.

Модрис взглянул на говорливого Инта и снисходительно улыбнулся. Но тут же лицо его вновь стало серьёзным… Раздался треск, через мгновение он повторился ещё раз… Ребята поняли: это трещат борта «Находки». Корабли стискивали лодчонку.

— Раз-два — взяли! — командовал Инт. Он снова стал вожаком экспедиции.

Друзья не сопротивлялись. Сейчас было не до ссор.

«Находка» застряла, словно в клещах, и не могла двинуться ни вперёд, ни назад. А свобода — вот она, рядом, на расстоянии полушага, где кончалось мёртвое царство кораблей и начинался водный простор.

Лодка скрипела и трещала по швам.

— Ещё взя-али! — кричал Инт, надрываясь от натуги.

Следопыты прислонились к горячему и ржавому борту корабля, упёрлись ногами о днище лодки и пытались таким образом оттолкнуться. Когда лодка вырвалась из тисков, ребята не удержались на ногах и повалились друг на друга.

Зато «Находка» была освобождена. Она выскочила на волю как раз в тот момент, когда железные стены сомкнулись, словно огромные ворота.

 

Альпинисты

Вырвавшись из железных лап, следопыты не могли опомниться. Однако мешкать было некогда: надо решать, что делать дальше. Они перестали ориентироваться в лабиринтах Корабельного кладбища. Направо от тусклого солнечного круга, вероятно, должна находиться Даугава, а налево — Отток. А вот как туда выйти? Лабиринт железных ущелий в любой момент может захлопнуться, как мышеловка.

Мнения разделились: Инт считал, что следует действовать по заранее разработанному плану, то есть искать «Пингвин». Агрис же призывал вернуться домой, — всё равно поиски ни к чему не приведут.

Тогда Инт схитрил. Он сделал вид, что согласен с Агрисом, но предложил всё-таки забраться на корабли. Оттуда видно далеко вокруг, и можно будет определить направление, куда следует двигаться. Это, конечно, было убедительно, и Агрис ничего не имел против. Он только полюбопытствовал, каким же образом Инт думает забраться. Борта кораблей отвесно возвышались над ними, словно стены неприступной крепости.

Инт глазами показал на мотки верёвки под скамьёй:

— Завяжи петлю и накинь на одну из сломанных мачт.

Но сразу же выяснилось, что такая работа была бы по плечу либо индейцу, либо ковбою, а среди участников экспедиции таких не было. Придётся придумывать что-то другое.

Тут они заметили полузатонувшую развалину — деревянную баржу, нос которой почти касался борта рядом стоящего корабля.

— Мы с Модрисом попытаемся… — кивнул Инт в сторону корабля. — Если только найдём, за что зацепиться. А обратно будет легче.

— Один я здесь не останусь! — заупрямился Агрис. — Эти гробы снова зашевелятся.

— Я буду с Агрисом! Я не из тех, кто покидает своих товарищей… Если хочешь, забирайся один!

Агрис удивлённо взглянул на Модриса.

— Как же Инт один полезет?! — воскликнул он. — Зачем же ты вообще с нами поехал, если…

— Не хочет, не надо, — махнул рукой Инт. — Будем искать «Пингвин» вдвоём.

Такое решение Модрису не понравилось, и он молча взялся за верёвки.

Опыт — одна из самых лучших, мудрых школ. Пусть небольшой, но ценный багаж знаний приобрели и наши следопыты, пройдя по лабиринтам Корабельного кладбища. Возьмём хотя бы такие понятия, как бдительность и предосторожность. Теперь ребята продумывали каждый шаг. Они вспомнили, как занимались альпинизмом на развалинах старого маяка. Если покорители гор связываются одной верёвкой, то почему бы так же не поступить и исследователям Корабельного кладбища?

— А если корабли за это время раздавят нашу «Находку», что тогда? — забеспокоился Агрис.

— Всякое может случиться, — согласился Инт. — Значит, возьмём с собой поклажу, чтобы в случае гибели «Находки» продолжить путь по кораблям.

Поступили так: привязали к одному концу верёвки железную затычку и забросили её на палубу корабля. К другому концу привязали все рюкзаки, чтобы потом поднять их наверх. Второй верёвкой связались сами: первым Модрис, за ним Инт и, наконец, Агрис. Ребята взобрались на полузатонувшую баржу и ползком стали карабкаться выше.

Растрескавшаяся на солнце трухлявая палуба круто поднималась ввысь, напоминая крыло разведённого моста. Ветры, дожди, солнце и ржавчина стёрли с палубы почти все выступы, и теперь она была гладкой. Лишь несколько ржавых стержней, которые когда-то придерживали палубную лебёдку, да несколько крюков в бортах могли послужить альпинистам опорой в их трудной дороге кверху. Местами зияли отверстия люков бывших трюмов. Из них, как из старых заброшенных колодцев, тянуло сыростью и прохладой.

Следопыты благополучно проползли мимо трюмов. До «пиков» оставалось метров пять, не больше. Вдруг Модрис, который полз первым, почувствовал, как верёвка сильно натянулась и врезалась ему в живот. В тот же миг раздался испуганный крик Агриса.

Модрис оглянулся. Сперва он увидел Инта. Тот вцепился в палубные доски, словно кот. Агрис на конце верёвки, раскинув руки, всеми силами старался зацепиться за палубу и затормозить скольжение. Но это ему не удавалось, и он медленно приближался к чёрному провалу трюма.

— Держи-ись! — крикнул Модрис.

Инт не находил поблизости ничего, за что можно было бы зацепиться. Он обломал ногти, пытаясь впиться ими в поверхность палубы, и почувствовал, как натянутая верёвка увлекает его вниз. Значит, Агрису так и не удалось найти опору. Связанные одной верёвкой, они неотвратимо приближались к краю глубокого люка.

Агриса уже не было видно: он качался между палубой и дном трюма, как паук на паутине.

Ужасная мысль заставила Агриса содрогнуться. А если бы они не были связаны одной верёвкой? Если бы стали взбираться по одному, полагаясь каждый на свои собственные силы и ловкость? Тогда хотя бы Модрис и Инт продержались… А теперь Агрис тащил за собой всех.

Инт боялся оглянуться. Он ощущал пустоту под ногами. Вот-вот он достигнет края люка, и все полетят вниз… Неудержимо, стремительно и тяжело, как камни.

Инта охватило отчаяние. Он грыз верёвку, трепал её, пытаясь разорвать и освободиться. В этот ужасный миг он думал только об одном: надо избавиться от тяжести, которая затягивает его в тёмный люк…

Вдруг Модрис увидел у самого борта ржавые перила. Если добраться до них, то можно продержаться, и тогда… Но палуба была гладкой и скользкой, как будто её только что отполировали.

Вытянувшись во весь рост, Модрис изменил направление и решительно покатился к борту.

Инт так и не успел перегрызть верёвку, ноги его уже повисли над самым люком.

Внезапно верёвка натянулась словно струна, Инт почувствовал, как движение прекратилось и он больше не скользит. Только теперь следователь по особо важным делам осмелился взглянуть вверх на Модриса, который, стиснув зубы, уже держался за перила. Но долго ли он сможет удержать двоих?

Пальцы Модриса от невероятного напряжения онемели, вот-вот разомкнутся…

Почти у самых ног Модрис увидел металлический брусок с крюком. Если бы подтолкнуть этот брусок к Инту и тот поймает его, то крюком можно ухватиться за основание лебёдки, которое торчит почти рядом с его вытянутыми руками. А если Инт не поймает брусок, что тогда?

Всё же рискнуть стоило.

Модрис спустился пониже, изо всех сил размахнулся ногой и толкнул ржавый брусок. Тот со скрежетом покатился вниз.

— Лови! — крикнул Модрис.

Но движение бруска замедлилось, Модрису показалось, что вот-вот он совсем остановится.

— Эх, посильнее бы! — прошипел он сквозь зубы.

Модрис не отрывал взгляда от бруска. Если Инту не удастся дотянуться до него, то, конечно, дела плохи…

Но брусок продолжал скользить и остановился на самом краю люка.

Инт затаил дыхание. В то мгновение, когда прославленный следопыт убедился, что Модрису удалось зацепиться за перила, он успел пережить и глубокую радость, и жгучий стыд при виде наполовину растерзанной верёвки. Инт спустился ниже, нащупал брусок, взял его в зубы и подтянулся на верёвке обратно. Он ловко зацепил брусок за основание лебёдки.

Модрис почувствовал, как верёвка ослабевает. Теперь Агриса держал Инт. А выдержит ли их всех ржавый ненадёжный брусок? Сантиметр за сантиметром Инт продвигался вверх по наклонной палубе, таща за собой привязанного на конце верёвки Агриса. Наконец ему удалось обеими руками схватиться за основание лебёдки.

К лебёдке спустился и Модрис. Они вместе взялись за верёвку и принялись тащить её что есть силы, пока над люком не показалась выцветшая кепка, из-под которой выглянуло испуганное лицо Агриса. Он только отдувался и пыхтел: «Фу-у… Фу-у-у…»

Инту было стыдно смотреть друзьям в глаза.

Немного отдохнув после происшествия, следопыты снова принялись за дело. После непродолжительного восхождения они добрались до носа корабля и друг за другом перепрыгнули на металлическую палубу.

 

В поисках «Пингвина»

Они стояли на старом углевозе. Под ногами скрипела угольная пыль. На палубе виднелись три открытых трюма. От надстроек остались лишь наполовину сгнившие доски.

Такие мрачные, закопчённые пароходы шли когда-то вверх по Даугаве, гружённые кардифским или саутгемптонским углём. На этих старых кораблях работали полураздетые чернолицые мужчины с чёрными потными спинами. В воображении мальчишек тех лет они были чернокожими, неграми из дальних экзотических стран. Там растут апельсины, на побережьях, вдоль розовых коралловых рифов плещется океан, играют дельфины, а тёмными ночами где-то в зарослях тропических джунглей таинственно звучит тамтам, созывая каннибалов и отпугивая кровожадных животных.

Вечером, смыв копоть, «каннибалы» превращались в обыкновенных портовых грузчиков, среди которых мальчишки узнавали даже своих соседей! Но это не смущало их! Фантазия утоляла жажду дальних плаваний и неслыханных приключений. Самый чёрный и жалкий углевоз в воображении мальчишек превращался в стройную каравеллу со светлыми парусами.

У Модриса, Инта и Агриса о тех далёких временах было смутное представление, но воображения и у них хватало, как у мальчишек всех времён.

Оба островитянина — Модрис и Агрис — каждый день видели пароходы — настоящие морские гиганты. В их трюмах находились горы угля, но трубы кораблей не дымились. Огромные корпуса упорно продвигались вперёд при помощи дизелей и электромоторов. Углевозы теперь казались такими же чистыми и нарядными, как самые роскошные пассажирские лайнеры. Словом, наши мальчишки уже не мечтали о встрече с каннибалами. Их больше интересовали марсиане.

Но не будем утверждать, будто современных мальчишек меньше привлекают дальние моря и дальние страны. Они с удовольствием испробовали бы свои силы в далёких океанских просторах. Извечный зов моря всё-таки был в крови у островитян. Однако пока их время ещё не наступило. Поэтому 27 июля 1970 года в тринадцать часов пять минут ребята находились на старом углевозе, решая судьбу не менее важной экспедиции.

Прежде чем отправиться дальше, нужно было снять оставленные на борту «Находки» вещи. Это не составило большого труда. Следопыты предусмотрительно привязали к верёвке металлическую затычку и забросили её конец на борт углевоза. Теперь же они отыскали этот конец и втащили рюкзаки на палубу.

После этого Модрис принялся сматывать верёвки. Инт воспользовался минутой, чтобы «почистить пёрышки». Вынув из карманчика рюкзака маленькое зеркальце, Инт посмотрел в него и ахнул: на кого он только похож! Волосы растрёпаны, лицо разукрашено ржавыми пятнами. Самый настоящий дикарь!

Он пригладил волосы, пальцами отёр ржавчину с лица и огляделся.

Они находились в своеобразной низине Корабельного кладбища. Давно отслужившие свой срок, корабли здесь были не так высоки и не закрывали вида ни на запад, ни на восток.

— Смотрите! Анды! — крикнул Модрис, показывая на запад, туда, где корабли всё выше поднимались один за другим. — А по ту сторону Анд — главное течение Даугавы, по которому мы сегодня плыли на лодке.

На севере, далеко за грядой низких песчаных дюн, просматривалась синеватая дымка: там было море. А на юге, за камышовыми зарослями острова Екаба и проливом Магеллана, в глубине зелёных садов виднелись домишки острова Ливу. Не такое уж большое расстояние, если бы не пролив, можно дойти пешком минут за десять.

— Пошли, — торопил Инт.

— Куда? — не понял Агрис.

— Как — куда? — удивился Инт. — Для чего мы сюда приехали?

— Чтобы найти «Пингвин».

— А ты знаешь, в какую сторону идти? — спросил Модрис.

— В сторону Даугавы. Судя по всему, именно на той стороне находятся самые старые корабли. И если «Пингвин» существует до сих пор, его следует искать именно там.

Модрис пожал плечами, но возражать не стал. Какая разница, куда идти? Разве в таком хаосе можно что-нибудь отыскать?

Следопыты с рюкзаками за спиной пошли вперёд, туда, где виднелись «Анды».

С каждым шагом идти становилось всё труднее. Обнажённые спины жгло солнце. Тёмные облака на востоке уже закрыли почти полнеба. Ни малейшего движения ветерка. Вокруг юных путников с грозным гудением кружились слепни. Агрис называл их москитами.

Но следопыты не сдавались. Они упорно перебирались с борта одного корабля на борт другого, тщательно исследовали захламлённые палубы, заглядывали в каждую щель. Они исследовали даже полуразвалившиеся надстройки, готовые обрушиться на них.

Ребята спускались и в тёмные глубины кораблей. Инт говорил, что поле битвы может напоминать о себе и много лет спустя. На «Пингвине» могли остаться пустые обоймы патронов, следы пуль на металлических стенах, оторвавшаяся пуговица солдатского мундира или каска фашистского солдата. Но ничего подобного они не находили.

Особенно внимательно ребята осматривали носы кораблей, надеясь обнаружить желанное «Пингвин». На некоторых кораблях ещё можно было разобрать названия: «Эмма», «Янтарь», «Экватор»… На других сохранились лишь отдельные буквы или какие-то номера. Ребята медленно двигались по направлению к Даугаве.

Время делало своё. Следы разрушения обнаруживались на каждом шагу. И всё-таки здесь была жизнь. Ветры нанесли песок, семена, и вот уже местами разрослась трава, зеленел пырей. Среди тёмно-бурого чугунного старья росла тонкая, слабенькая берёзка.

Это были самые старые суда. Они дружно подпирали друг друга ржавыми бортами. Канаты и тросы, которыми они были связаны, давно уже истлели, но корабли уже не могли разойтись и уплыть. Попросите старых моряков, и они расскажут вам удивительные истории о кораблях-призраках. Покинув своё кладбище, они бродили по морям, пугая суеверных моряков своим неожиданным появлением.

Следопыты проходили трудный, чертовски неприятный отрезок пути. Ни трапов, ни мостков, ни доски, которую можно было бы перекинуть с борта на борт, чтобы облегчить дорогу. Преодолевая препятствия, помогая друг другу, ребята внимательно осматривали всё вокруг, ни на минуту не забывая о своей цели. Место, откуда они начали своё восхождение, теперь осталось далеко внизу. На одном из кораблей следопыты обнаружили остатки досок, сваленных в кучу на самой середине палубы. По-видимому, раньше здесь располагался капитанский мостик.

— Дерево ещё полностью не рассыпалось, — заметил Инт. — Гораздо лучше, чем внизу, сохранились тросы. Значит, это место было защищено от солнца и ветра лучше, чем в долине.

— Там старая часть кладбища, — добавил Модрис. — Когда поднимемся выше, корабли будут ещё моложе.

Если поверить Модрису, то получится, что следопыты проделали путь в несколько десятилетий — из давнего прошлого к сегодняшнему дню. Так ли это? Обратимся к истории Корабельного кладбища.

Несколько десятилетий назад между островами Екаба и Соли на песчаной мели кто-то бросил отслужившую свой век баржу. Она и стала ядром Корабельного кладбища, вокруг которого постепенно начали собираться старые моторки, речные пароходики, отжившие свой век тягачи. На стороне Даугавы, где поглубже, появились и «отправленные на пенсию» крупные морские суда. Кладбище ширилось. С годами корабли заняли довольно большое пространство Оттока. Они здесь никому не мешали до тех пор, пока не заметили, что это скопище портит пейзаж. Тогда кладбище стали постепенно передвигать подальше от придирчивых глаз. И всё-таки кое-что из старья ещё оставалось на месте.

Итак, пока мы пролистали несколько страниц истории Корабельного кладбища, следопыты продвинулись ещё дальше в сторону Даугавы. Предсказание Модриса сбылось: корабли становились всё крупнее и выше. Агрис назвал это место Красными скалами.

На некоторых кораблях сохранились даже мачты. Они возвышались над кладбищем, словно огромные кресты. Агрис серьёзно заявил, что это — памятники погибшим морякам.

Надвигались тучи, и, хотя до вечера было ещё далеко, начинало смеркаться. Всё замерло в безмолвии. Казалось, даже воздух застыл; такая тишина бывает перед грозой.

Агрис вспомнил, что камни на берегу сегодня утром были влажные. Это тоже к дождю. И проносившиеся низко над Корабельным кладбищем ласточки, и всплеск рыбы над водой — всё говорило о приближении дождя.

Следопыты огляделись по сторонам в поисках укрытия. Корабли Красных скал сохранились довольно хорошо. По деревянным мосткам можно было перейти с корабля на корабль.

Тем временем стало совсем темно. Ребят охватило странное, необъяснимое волнение, предчувствие неминуемой беды.

Птицы тоже забеспокоились. С громкими криками проносились чибисы. Чайки, широко расправив крылья, безмолвно летели через Даугаву, исчезая где-то в надёжном укрытии: они спасались от приближающейся грозы. Наступившая тишина делала Корабельное кладбище ещё более зловещим.

— Уберите ножи, — приказал Агрис. — И не держите остриё к небу. Дедушка говорит, что так можно разрезать тучу и вызвать дождь.

Ребята спустились на верёвке по крутой стене корабля и устроились на морской барже. Часть её трюма была накрыта ещё сохранившимися досками. Мальчишки надеялись укрыться там.

Морская баржа, несколько отслуживших рыболовецких судов и лодка образовали у подножия Красных скал довольно большое озеро. Агрис назвал его «Красным», потому что в нём отсвечивали красноватые, ржавые бока кораблей.

Чёрные грозовые тучи неслись вперёд, словно гонимые ветром клочья шерсти. Над морем вспыхивали молнии. Гроза постепенно приближалась.

И вдруг началось… Сначала что-то гулко и странно прошумело. Это поднялись волны. Сильный порыв ветра гнал с моря косые гребни. Уровень воды в Красном озере поднимался всё выше и выше. Невидимая сила раскачивала старые корабли. Они неуклюже поворачивались, словно гигантские рыжие слоны, исполнявшие странный танец, отрывались друг от друга, поднимались вверх и опускались вниз, с тяжким гулом ударяясь бортами. Корабельное кладбище извещало о начале бури.

— Начинается!.. — закричал Модрис, и ребята по наклонной деревянной балке съехали на дно баржи. Следопыты спрятались под дощатый навес и с тревогой ожидали, что будет дальше.

Ветер становился сильнее, свистел и аукался в лабиринтах, ощупывал крутые металлические стены. Сталкиваясь лбами, корабли бодались, как будто хотели отплатить за причинённые друг другу обиды. Со звоном рвались тросы, рушились деревянные надстройки. Всё вокруг перемещалось, менялось местами.

Грянул первый удар грома.

И тогда в небесах будто раскрылись шлюзы. По металлическим палубам застучали тяжёлые капли, словно бусинки заискрились в блеске молний.

Через несколько мгновений пенящиеся потоки обрушились на палубы кораблей. Словно бурные горные реки, они с шумом стекали со всех сторон. Вдали слышались громовые раскаты, а здесь, над головами ребят, с шипением и треском разряжались молнии.

Сквозь доски начинала просачиваться вода. Она падала вниз на лица ребят. Агрис высунул язык и облизал мокрые губы.

— Чистая соль, — сказал он.

Инт восторженно наблюдал за вспышками. Молния разветвлялась или стрелой вырывалась из чёрных туч, слепя глаза.

— Хорошо, что мы не в лесу, а то было бы ещё страшнее! — сказал Агрис. — Во время грозы нельзя стоять под деревьями, это известно всем.

Но Инт с Модрисом знали и кое-что другое.

— Зато мы на железной горе, — сказал Инт.

— И у нас нет громоотвода, — добавил Модрис.

— Насчёт громоотвода ты мог бы и промолчать! — Агрис испуганно взглянул на Модриса и вдруг словно замер.

Со стороны Оттока через Корабельное кладбище к Красным скалам безмолвно катился огненный шар.

 

Огненный шар

Вам, наверное, известны случаи, когда шаровые молнии возникали среди ясного дня. Иногда они появляются над лугом, на глазах у перепуганных косарей, иногда падают в трубы домов или же залетают через открытые окна в комнаты. Там они прыгают через столы и через мебель, а затем обычно уходят в печку, откуда тяга уносит их в трубу.

Но на старых кораблях не было ни печей, ни труб. А красная шаровая молния уже приближалась к барже.

Может быть, грозный огненный шар пролетит высоко над кораблями и не заденет ветхую рулевую рубку. Ребята надеялись, что взрыв произойдёт где-то далеко в стороне.

Раздался удар грома. Инт смотрел вверх и принялся считать с большими паузами:

— Ра-аз… два-а…

Не успел он произнести «три», как снова прогремело. Огненный шар теперь уже находился на расстоянии дюйма от крыши капитанской будки. Пролетит мимо или заденет?

И тут раздался оглушительный удар. Запахло серой. Послышался треск досок и звон металла. Капитанской рубки на барже уже не было, на её месте поднималась тонкая струйка дыма.

— Дым! — закричал Модрис. — Баржа горит!

Дым становился гуще. Пробились первые языки пламени. Огонь продвигался быстро. Даже проливной дождь не мог остановить его. Что делать?

Перед ребятами поднялась огненная стена. Позади высились Красные скалы. Как взобраться наверх, чтобы спастись от огня?

Часть баржи уже полыхала. Как назло, дождь начинал стихать, тучи расступались и уходили за Даугаву. Запоздалые молнии время от времени ещё вспыхивали по ту сторону Красных скал. Только ветер дул не переставая и баржа, охваченная пламенем, гудела, словно огромная наковальня.

Внезапно над головами что-то зашуршало. Ребята разом посмотрели наверх. С высокой металлической стены корабля спускалась верёвка… Через мгновение она повисла над ними.

Размышлять было некогда, надо действовать. Модрис подпрыгнул и поймал конец верёвки.

— А груз?! Что — так и оставим? — спросил Инт.

Модрис спрыгнул на пылающую баржу и вскинул на плечо свой рюкзак. Он уже протянул руку, чтобы снова взяться за верёвку, но, подумав, схватил рюкзак Агриса, надел его на другое плечо и только после этого стал взбираться наверх. Минуту спустя, он уже был на Красных скалах.

Агрис с Интом переглянулись.

— Полезай! — торопил Агрис и, сняв кепку, вытер вспотевший лоб.

Инт решительно взялся за верёвку, потянул её чуть ниже и обвязал Агриса вокруг пояса. Затем он крикнул Модрису:

— Тяни!

Когда Агриса втащили на палубу, верёвку тотчас спустили Инту. С рюкзаком на спине он скакал по палубе, словно кузнечик. Жар проникал даже сквозь толстую подошву кед. Инт чувствовал себя почти как на костре.

— Хватит плясать! — сверху крикнул Агрис.

Инт ухватился за спущенный конец верёвки. Языки пламени норовили лизнуть его пятки.

У Инта не было ни сил, ни сноровки Модриса. А кроме того ему мешал рюкзак, давил на плечи и тянул вниз. Несмотря на это, половину расстояния Инту удалось одолеть без особого труда. Но чем дальше он поднимался, тем труднее ему становилось. Он сделал передышку.

— Бросай! — кричал Агрис. — Бросай рюкзак в огонь!

— Там тетрадь, — выдохнул Инт.

Действительно, тетрадь с планом и всеми записями находилась в рюкзаке. Собрав последние силы, он продвинулся ещё немного. Модрис, наклонившись через борт, уже протягивал ему руку. Агрис держал Модриса за ноги, чтобы тот не потерял равновесия и не свалился вниз. Общими усилиями они втащили Инта на палубу. Некоторое время Инт лежал у края борта, стараясь отдышаться. Наконец Инт вскочил на ноги и огляделся…

— Но где же он?

— Кто — он? — не понял Агрис.

— Тот, кто бросил нам верёвку!

Модрис лишь развёл руками.

— Когда я поднялся сюда, никого здесь не было…

 

Три почерка

Сотворивший добро — добрый человек. А зачем доброму человеку избегать людей? Сделав своё благородное дело, их спаситель словно в воду канул. Значит, у него нечистая совесть?

Появление на Корабельном кладбище ещё одного живого существа было подозрительным. И конечно же, это было сознательное существо: человек. Никто другой не смог бы найти верёвку и вовремя бросить её попавшим в беду. Но кто же он? И где он прячется?

Агрис вспомнил рассказы о бандитах. В первые послевоенные годы они скрывались на старых кораблях.

События так захватили ребят, что они даже позабыли про еду. И только теперь почувствовали, как проголодались.

Они раскрыли рюкзаки, достали полиэтиленовые мешочки с хлебом и салом и принялись за еду.

Грозовые тучи ушли за горизонт. Небо сияло, словно вымытое. Повеяло свежестью, и с острова Екаба донёсся аромат мёда. Даже старые корабли помолодели.

Вернулись птицы с суши. На разогретом солнцем металле нежились голуби. Над Корабельным кладбищем кружили белоснежные чайки.

Красно-бурые ручейки растекались по разломанным бортам и низвергались маленькими водопадами в глубокие ущелья, где царили серые сумерки и прохлада.

Вид Корабельного кладбища напоминал панораму гор. Не хватало лишь сочной зелени и сияющего снега горных вершин.

— Фламинго!.. — крикнул Агрис, показывая на аиста. Величественно и неподвижно стоял он на носу одного из кораблей.

Пока друзья подкреплялись, Инт вынул из рюкзака общую тетрадь, раскрыл её и задумался.

Уже больше половины дня находились они на Корабельном кладбище, но поиски прошли безуспешно. На первой странице Инту бросилось в глаза:

1) узнать, сколько подпольщиков скрывалось на Корабельном кладбище?

Записать было просто, но как об этом узнать, Инт пока ещё не представлял. В лабиринтах старых кораблей от пребывания взрывников не осталось и следа. Не было следов и на полузатонувшем корабле, где ребята с таким трудом забирались по палубе вверх. Экспедиции красных следопытов не повезло. Событий было много, но все они ни на шаг не приблизили их к достижению цели.

Инт сердито захлопнул тщательно разработанный план и снова принялся изучать записку, аккуратно прикреплённую скрепкой к обложке тетради.

Для чего написана эта записка? В конце концов все трое пришли к единому мнению: записка адресована тому, кто не находился в то время на Корабельном кладбище, но обязательно должен был знать о происшедшем.

Инт протёр очки и наклонился над запиской. Через некоторое время он с уверенностью объявил:

— Их было по крайней мере трое…

— Тем хуже, — проворчал Модрис, старательно упаковывая хлеб. — С одним мы справились бы, а с тремя…

— Не может быть, чтобы их было так много! — засомневался Агрис. — Тогда они не стали бы от нас скрываться.

— Я говорю о взрывниках, а не о призраках! — рассердился Инт. — Взгляните, — указал он на записку. — Первая запись: «41.7.VIII 1.30 — «Графиня Фельдгаузен»» — сделана стариковскими наклонными буквами, а вторая — «2.15 — «Аннелоре»» — куда крупнее, и почерк круче. Это писали разные люди. Был ещё и третий — с очень красивым и чётким почерком. Он написал всё остальное: «2.50 — «Моргенштерн». Кестерис не вернулся. 3.25…»

Теперь можно было считать, что первый день прошёл недаром.

Инт раскрыл тетрадь и записал на второй странице:

«Взрывников было по крайней мере трое».

Окрылённые новыми надеждами, они снова отправились в путь. Свалка ржавых кусков железа, бывших когда-то обшивкой кораблей, преградила им дорогу.

Подумав немного, Инт предложил выход.

Через люк следопыты спустились внутрь корабля по расшатанной металлической лестнице. Словно своды огромной подземной пещеры, тянулись в сумраке голые металлические стены. Скоро следопыты установили, что когда-то здесь находились кубрики с матросскими койками. Снаружи светило солнце, а в дебрях старого корабля было прохладно и сумрачно.

Следопыты облазили котельню и трюм, где когда-то хранился уголь. Высокие своды вторили каждому шагу, каждому слову. По косой балке, проложенной наверх, ребята вскарабкались обратно на палубу. Невесть откуда подул ветер. Наверху ворковали голуби. Оглянувшись, друзья с удивлением обнаружили, что снова находятся на Красных скалах. Рядом чернела обгоревшая баржа. Знакомые места. И в то же время Красные скалы изменились, стали чужими. Всё выглядело по-другому, словно после землетрясения. По мере того как поднимался уровень воды, корабли, подгоняемые ветром, дрейфовали, всё время меняя своё местонахождение.

Надвигался вечер. По ту сторону Даугавы алело заходящее солнце, глубокие ущелья окутал сумрак. Пора было думать о ночлеге.

— Дырки!.. Весь борт словно сито! — неожиданно воскликнул Агрис.

 

Извержение вулкана

Металлическая надстройка палубы походила на бастион, а разбитые иллюминаторы выглядели снаружи словно бойницы. Годы сделали своё разрушительное дело, и корабль капитулировал под натиском стихий, ветра, дождя и солнечных лучей, но вид у него оставался всё же довольно внушительный. Вероятно, это был один из торговых кораблей, бороздивших моря-океаны.

Можно было сравнить его с покинутой крепостью, у стен которой некогда происходила суровая битва: со стороны бакбортов металлическая облицовка сплошь в дырках, несомненно, следы пуль.

Вовсе не обязательно быть таким неисправимым фантазёром, как Агрис, чтобы понять, догадаться обо всём. Следопыты наконец нашли то место, где 7 августа 1941 года произошёл бой между подпольщиками и гитлеровцами. А если так, то где-то поблизости должен находиться «Пингвин».

Но слишком поспешные выводы могут навести на ложный след. Модрис совершенно справедливо заметил, что на Корабельном кладбище наверняка находятся и другие корабли, выдержавшие во время Великой Отечественной войны не один морской бой. Когда началась война, несколько кораблей Рижского торгового флота по приказу командования остались в проливе Монзуда Балтийского моря для обслуживания военных баз: стояли на страже, сопровождали военные корабли, ходили в разведку, спасали команды потерпевших кораблей. Модрис даже знал их названия: «Артиллерист», «Меднис», «Эрзо». Но это были буксиры. А следопыты находились сейчас на торговом судне. Это судно не могло быть и ледоколом «Лачплесис», принимавшим участие в нескольких морских сражениях. Модрису было известно, что «Лачплесис» в ночь на 29 июня 1941 года провёл через мелкий пролив Монзуда лучший крейсер Балтийского флота «Киров». Крейсер находился в те дни в Рижском заливе, и фашисты неоднократно пытались потопить его.

С врагом успешно боролись «Астра», «Барта», «Атис Кронвальд», «Скрунда», «Расма» и другие корабли, которые теперь тоже, вероятно, находились здесь на кладбище.

И всё же втайне каждый из ребят надеялся, что именно на этом корабле, где они сейчас стоят, происходил бой в ночь на 7 августа 1941 года. Но это ещё требовалось доказать.

Модрис обнаружил на борту несколько гильз. Тщательно осмотрев их, опытный эксперт Инт Клинт подтвердил: стрельба велась из автоматов. Вряд ли в августе 1941 года у взрывников могли быть автоматы. Поэтому следопыты пришли к единому мнению: автоматы были немецкие. Таким образом напрашивался вывод, что именно с этого корабля фашисты пошли в наступление.

Окрылённые первыми успехами, мальчишки собирались перебраться на соседний корабль. Им хотелось немедленно продолжить поиски, но уже стемнело.

На палубе лежала сломанная мачта. Ребята сели на неё, тесно прижавшись друг к другу. Старые корабли в темноте выглядели особенно мрачно и пугали своею таинственностью.

Ветер стих. На горизонте опять собрались тучи, похожие на ватное одеяло, под которым тепло и приятно. В случае дождя ребята собирались спрятаться в огромную, похожую на бочку цистерну. Она стояла посреди палубы, с открытой сбоку расщелиной, похожей на большой беззубый рот.

Было тихо. Лишь где-то в стороне Оттока перекликались сплавщики.

Вдруг Инт удивлённо воскликнул:

— Вулкан?!

На севере, где монотонно мигал маяк, открывалось поистине великолепное зрелище. В призрачном отблеске пламени темнели стройные трубы, похожие на минареты. Из труб поднимался красный дым. И чем больше сгущалась темнота, тем сильнее алело небо. Невиданная игра света действительно напоминала извержение вулкана.

— Это судоремонтный завод, — объяснил Модрис.

— Там корабельная больница, здесь — кладбище, — задумчиво проговорил Агрис.

— Да какое там кладбище! — засмеялся Модрис. — Скорее, санаторий, пансионат. Вы думаете, что эти корабли спят мертвецким сном? Чепуха! Подождите годик-другой, и они снова будут бороздить Даугаву.

— Эти развалюхи?! — воскликнул Агрис. — Да никуда они больше ходить не будут! А что, если сдать их в пункт по приёму металлолома? Прийти и сказать: «Корабли принимаете? Могу штук сто предложить». Наш класс сразу бы вышел в передовики. Только жаль, не знаю, как это сделать.

— Ты смотри, чего придумал! — удивился Модрис. — Но насчёт лома ты совершенно прав. Уберут его. Отвезут в город, переплавят и построят новые корабли. И они уйдут в море…

— Да, наверно, так и будет… — согласился Инт. — Но настоящее Корабельное кладбище находится на морском дне.

Ребята снова замолчали.

По мнению Модриса, голоса возвращающихся домой кораблей были радостные и звонкие, словно звуки праздничных фанфар. Уходящие корабли гудели немного протяжнее, как будто прощались с родными местами.

Трудовая жизнь не прекращалась на Даугаве с наступлением ночи. Это было открытием для Инта.

Агрис сладко зевнул, настала пора устраиваться на ночлег. Но Инт всё ещё никак не мог успокоиться.

— Поглядите на корабли, — сказал он. — Они напоминают разрушенный город. Всё превратилось в развалины…

Агрис с некоторым удивлением покосился на Инта и решительно сообщил:

— Я ложусь.

Он забрался в цистерну, надвинул кепку на ухо и сразу заснул. Скоро к нему присоединились и Модрис с Интом. Они подложили рюкзаки под головы и тесно прижались друг к другу.

Нагретая солнцем цистерна ещё не успела остыть. Внутри было тепло. Ребята сладко спали. Только Агрис иногда ворочался с боку на бок и что-то бормотал во сне.

Когда Модрис проснулся на заре и протёр глаза, место Агриса оказалось пустым. Может быть, Агрис страдал бессонницей… Модрис решил, что это досталось ему от деда, который вставал чуть свет. Позже Агрис рассказал, как ночью его мучили кошмары: костлявые руки хватали цистерну, со всех сторон сверкали зелёные глаза. Он проснулся на рассвете и сразу выбрался на палубу.

Но как уже было сказано, Агрис рассказал об этом потом. Итак, Модрис только что проснулся, дрожа от утренней прохлады, и протёр глаза.

Внезапно он услышал тревожный крик Агриса и быстро вскочил на ноги. Крик разбудил спящего Инта. Вдвоём с Модрисом они кубарем выкатились из цистерны.

Было раннее утро. Вдали, на сером полотнище горизонта, разгоралась заря.

Агрис стоял на борту изрешечённого пулями корабля и возбуждённо жестикулировал, показывая на соседний корабль. Это было довольно большое, изрядно поржавевшее торговое судно, только на носу его в одном месте ржавчина стёрлась. Именно на это место и показывал Агрис.

— Глядите, — тихо сказал он. — Буквы…

 

Загадка букв

На носу корабля, в том месте, где обычно стоит его название, проступали слабые очертания букв.

— Как же мы не заметили их вчера? — удивился Модрис. — Ведь до грозы мы стояли на этом же месте.

— До грозы ничего не было заметно, — ответил Агрис. — А во время грозы корабли пришли в движение. От их прикосновения слой ржавчины, закрывающий буквы, стёрся!

С корабля, где они ночевали, ребята перебрались на другой корабль. Они наклонились через борт, пытаясь разобрать едва заметные знаки. Надпись была слишком низко, и разглядеть её было невозможно. Но как до неё добраться?

— Найдите крепкую доску, — сказал Модрис.

Инт с Агрисом принесли ему доску. Модрис смастерил из неё с помощью верёвок нечто похожее на качели.

— Боцманское кресло, — догадался Агрис.

Такие боцманские кресла используют и теперь. Походите ранней весной вдоль Даугавы, и вы увидите верёвочные кресла-качели, свисающие с бортов кораблей. В них сидят загорелые мужчины. Кресло можно подтянуть выше или, наоборот, опустить. Рабочие заделывают трещины на обшивке, счищают ржавчину, тщательно красят борта. Они подготавливают корабли к дальнему плаванию.

На должность боцмана выбрали Агриса. Этой чести он был удостоен из-за своего веса: его легче было опустить и поднять.

Свободный конец верёвки для страховки привязали к ржавому основанию якорной лебёдки. Агрис решительно сел в это необычное кресло. Инт с Модрисом осторожно перебирали верёвку. Кресло с Агрисом медленно спускалось вдоль крутой стены корабля.

— Стоп! — раздался сигнал за бортом.

Это означало, что Агрис достиг нужного места. Инт с Модрисом свесились через борт и с любопытством посмотрели вниз. Чего он копается! Заснул там, что ли?

— То ли есть, то ли нет ничего… — пробормотал наконец Агрис. — Ни черта не понять, слой ржавчины слишком густой.

— Поскреби, — посоветовал Модрис. Он привязал к верёвке железную затычку и спустил её Агрису. В это время внимание Агриса привлекла брешь на боку корабля, примерно на расстоянии метра от ватерлинии. Но её можно было исследовать и позже.

— Ты что так долго копаешься? — нетерпеливо крикнул Инт.

Агрис взялся за работу. Поднялось облако ржавой пыли. Работа была трудной и неприятной. Пальцы покрывались ссадинами, пыль лезла в ноздри.

— Поднимайте! — сердито крикнул Агрис. — Тут без ногтей можно остаться! Эта проклятая ржавчина въелась в металл!

— Ну попробуй ещё чуть-чуть! — попросил Инт.

Агрис проворчал что-то невнятное и снова взялся за работу.

— Есть! — закричал он вдруг. — Буква «П»… Прописное «П». Нет, нет, постойте, не «П», а «Г»!

Инт схватил гвоздь и нацарапал на ржавом борту «Г». Видимо, что-то ему не понравилось. Во взгляде его, устремлённом на Модриса, отражалась явное разочарование.

Каждому первоклашке известно, что заглавные буквы пишутся в начале слова, и поэтому «Пингвин» должен быть написан с заглавной «П», а не «Г».

За бортом снова взревел Агрис.

— Заглавная «В»!

Что за нелепость? То ли это вовсе не название корабля, то ли Агрис не знает букв?

— Название корабля состояло из двух слов, — решил Инт. — Они начинались с заглавных «Г» и «В». Например, «Голодный Волк».

— А может, «Говорливая Ворона»? — с издёвкой спросил Модрис.

— Стоп! — Инта осенила какая-то догадка. — Названия кораблей обычно пишут одними заглавными буквами!

— Всё равно, — отмахнулся Модрис. — Эти две буквы ещё ни о чём не говорят. Это может быть и другой корабль. Хотя бы «Даугава»…

— Но и в слове «пингвин» есть эти буквы, — не сдавался Инт.

— Если ты умеешь читать, ты найдёшь их и в слове «Даугава», — оставался при своём Модрис.

— Отстань ты со своей Даугавой! — нахмурился Инт.

— Не пори горячку! Такой корабль был на самом деле.

А внизу за бортом ликовал Агрис.

— «П»! Заглавная «П»! — кричал он. — И ни одной буквы впереди неё.

Инт нацарапал на борту несколько точек и перед ними написал «П». Теперь можно было прочитать «П…Г…В…».

Долго ждать не пришлось. Агрис обнаружил недостающие буквы: «И», «Н», «И», «Н».

Всё было ясно. На ржавом борту Инт и Модрис прочитали: «ПИНГВИН».

 

В животе «Пингвина»

— Поздравляю! — торжественно сказал Инт, когда ребята снова собрались на палубе. — Поздравляю с находкой «Пингвина». Теперь доказано, — продолжал Инт, — летом 1941 года «Пингвин» действительно находился на Корабельном кладбище.

— Ничего не доказано, — прервал его Модрис. — Он мог появиться здесь и гораздо позднее.

Инт не соглашался. «Пингвин» стоит в самой середине Корабельного кладбища, в самой старой части его. Корабли, появившиеся здесь позднее, находятся с краю.

— Значит, ты думаешь, что в ту августовскую ночь граница Корабельного кладбища была как раз на этом месте? — спросил Модрис.

— Конечно, в то время «Пингвин» стоял с краю. А фашистские корабли остановились неподалёку.

Все доводы были так логичны, что даже придирчивый Модрис не нашёл что возразить.

— Наша экспедиция справилась со своей основной задачей, — торжественно заключил Инт и раскрыл свою тетрадь.

Шестой пункт плана, если помните, был сформулирован так: «Находился ли в то время «Пингвин» на Корабельном кладбище и находится ли он там сейчас?»

Инт записал: «Пингвин» найден. Он находится на Корабельном кладбище и, как показывают материалы следствия, находился там и в ночь на 7 августа 1941 года».

Из шести пунктов намеченного плана два были выполнены: первый и последний. Следопыты теперь знали, что «Пингвин» существует и на нём прятались подпольщики-взрывники.

Оставалось четыре невыясненных вопроса.

Увы, «Пингвин» хранил тайну под грудой ржавого металла, где-то в тёмных глубинах трюма, добраться до которого было совсем нелегко. Лестницы и люки были завалены. Потребовалось бы не меньше недели тяжёлого труда, чтобы расчистить путь. Но у следопытов не было ни времени, ни сил. Они тщательно обыскали палубу, но ничего не обнаружили. И всё-таки придётся проникнуть в таинственные глубины корабля.

Но одного, даже самого горячего желания здесь мало. Оно должно быть дополнено толковой мыслью. А мысли не валяются на земле, их добывают из самых глубоких недр ума. И это требует некоторого напряжения.

Следопыты старались в меру своих способностей. Инт увлёкся до такой степени, что растрепал даже свою аккуратную причёску.

— Хоть бы малейшая щёлка… — вздохнул он.

— Но ведь брешь есть! — вспомнил вдруг Агрис.

— Где? — лениво посмотрел вокруг Модрис. — Где ты видишь брешь?

— Там! Между ватерлинией и палубой.

В это можно было поверить, потому что на кручах Красных скал таких брешей было немало. В этих расщелинах ворковали голуби, с чириканьем выпархивали оттуда воробьи. Но человек ведь не птица, вот в чём беда.

Инт наклонился через борт. На боку корабля зияла дыра. Будь у мальчишек крылья, они в тот же миг очутились бы там. Но крыльев у них не было. Хорошо, что ещё есть боцманское кресло. Оставалось придумать, как вернуться обратно наверх.

Подняться по канату, наверное, было под силу только Модрису. Значит, кто-нибудь из ребят должен был остаться на палубе, чтобы помочь товарищам забраться наверх.

Следопыты принялись завтракать. Модрис достал из рюкзака литровую банку с топлёным свиным жиром. Они намазали жир на хлеб и молча ели, сосредоточенно думая о своём.

Модрис вдруг перестал жевать. Он поднялся и подошёл к ржавой лебёдке, торчавшей посреди палубы.

— Верёвку можно намотать на колесо, а колесо крутить.

Он попытался повернуть рукоятку лебёдки, но безуспешно. И лишь когда подоспели на помощь Инт с Агрисом, рукоятка с резким скрипом сделала неполный оборот и застопорилась.

— Одна ржавчина, — ворчал Агрис.

Огорчённые неудачей, следопыты опять принялись завтракать.

— Стоп!

Агрис с набитым ртом вдруг повернулся к Инту.

— Лебёдку надо смазать! — еле проговорил он.

— Америку открыл! — усмехнулся Модрис. — Может, ты прихватишь с собой вазелин или тавот?

Агрис не ответил. Он схватил банку с жиром.

— Но это ведь жир! — отчаянно закричал Модрис.

— Вот именно! — ответил Агрис.

Целый час они потели, соскребая ржавчину.

Всё содержимое банки пошло на лебёдку. И тогда оказалось, что жертва была не напрасной: колесо поворачивалось. Сначала тяжело и со скрипом, а потом всё легче и мягче. Модрис крутил рукоятку одной рукой.

Верёвку укрепили и намотали на колесо лебёдки. Эту работу все проделали дружно. Но дальше начались разногласия: спорили, кому спуститься вниз, а кому остаться на палубе и крутить колесо. Вниз хотелось всем, на палубе оставаться не желал никто. Агрис считал себя слабым для такой тяжёлой и ответственной работы, Инт признал, что у него тоже недостаточно сил. Модрис понял, что вниз ему не попасть. Оказывается, бывают обстоятельства, когда крепкие мышцы не могут давать никаких преимуществ, а даже наоборот.

— Слабакам вечно везёт, — проворчал Модрис и взялся за рукоятку.

Агрис перебрался через борт и сел в боцманское кресло. Съезжать вниз не хитрое искусство: только нужно держаться за верёвку — вот и всё. Модрис чуть притормаживал колесо.

— А если я отпущу? — шутил он.

Инт покраснел и тайком взглянул на друга. Было ясно, в чей огород брошен камешек. Он не забыл вчерашний случай на полузатонувшем корабле. Такое забывается нелегко.

Хорошо, что именно в этот момент Агрис дёрнул верёвку, подавая сигнал. Он уже достиг цели, и кресло можно поднимать обратно.

— Не побоишься? — спросил Модрис, наблюдая, как Инт устраивается в боцманское кресло.

— Крути! — крикнул Инт.

Агрис, ожидая товарища, стоял на железной балке в проёме бреши. Сначала над его головой повисли кеды и тонкие загорелые ноги, а вот сам Инт в спортивных трусиках и выцветшей на солнце рубашке, на носу очки с золотой оправой.

— Стоп! — крикнул Инт.

Верёвка напряглась. Агрис протянул руку и втащил Инта в брешь.

Инт старательно прикрепил боцманское кресло к балке, чтобы легче было найти его на обратном пути.

Ребята заглянули вниз, в нутро корабля. Из глубины повеяло могильным холодом и тишиной. Что они могут найти там? Какие неудачи и разочарования их ждут?

— Поехали, — сказал Инт и съехал вниз по балке, ведущей в таинственные глубины корабля. За ним последовал и Агрис.

Теперь следопыты находились в «животе» «Пингвина».

 

Шланг и каменный крест

Стоя на набережной, мы восторгаемся внушительным видом великанов, совершающих дальние плавания, радуемся красоте белоснежных, похожих на высотные здания, палубных надстроек и удивляемся, как же такие горы металла держатся на воде. Мы даже не догадываемся о том, как тесно внутри корабля.

Но зато гораздо просторнее выглядит подпалубный мир старого корабля. Выломанные перегородки объединяют все помещения в один единый туннель.

Ржавчина, словно красный мох, облепила всю внутреннюю часть обшивки корпуса. Каждое слово отдавалось в пустых сводах гулким эхом.

Инт с Агрисом облазили все трюмы, бывшие кубрики, лабиринты коридоров. Путь часто преграждали поваленные решётки. Приходилось обходить огромные металлические балки.

Сквозь едва заметные трещины и щели в туннель просачивался скудный свет, освещая мрачные развалины. Время от времени встревоженные птицы ударялись крыльями о металлические стены.

В машинном отделении остался лишь бетонный фундамент, а из соседнего помещения глазели чёрные огромные зрачки печей. Когда-то здесь гудел огонь, не смолкали голоса…

В задней части корабля находилось небольшое узкое помещение, служившее раньше складом. Теперь склад пустовал, на полу валялось только несколько ржавых жестяных банок и старый шланг. Открытый люк вёл в залитое водой винтовое отделение.

Внимание следопытов привлёк шланг.

— Когда прошлым летом из Даугавы поднимали затонувший катер, такие шланги были у водолазов, — сказал Агрис.

— У водолазов? — переспросил Инт. — Если ты не ошибаешься, то заслуживаешь по крайней мере золотой медали.

— Какой медали? За что? — не понял Агрис.

— Подумай сам! Разве тебе не кажется удивительным, что на старом корабле находится водолазный шланг?

Агрис кивнул: да, действительно, это странно.

— Допустим, шланг принесли!

— Ну и что же тогда? — От волнения у Агриса перехватило дыхание.

— Это значит, что на корабле побывали люди, которым шланг был необходим. Ясно, что это не пингвиновцы, а другие.

— Они!.. — только и смог произнести Агрис.

— Конечно. Пока это не доказано, но…

На такую удачу ребята не надеялись. Теперь можно было вернуться на палубу, поделиться новостями с Модрисом и всё тщательно взвесить и обсудить. Кроме того, в холодных сумерках под палубой следопыты уже изрядно соскучились по теплу и свету.

На обратном пути они заблудились и вышли в какое-то помещение. Лестница круто поднималась вверх к люку, заваленному металлическими колодами. Инт заметил тростник под лестницей. Пахло сладко, словно сеном. Очевидно, тростник сорван недавно и кто-то спал на нём: середина постели была примята.

Следопыты тревожно переглянулись. После необъяснимого случая с верёвкой, которую спустил на пылающую баржу таинственный благодетель, неприятное ощущение, что кто-то следит за ними, не покидало ребят.

— Бандит… — прошептал Агрис. — И он устроился как раз на «Пингвине».

Инт наклонился и поднял растрёпанную тетрадь в клетку, валявшуюся на тростнике. В ней было записано: «171 х 49–33 = ».

— Бандит, изучающий математику? — недоверчиво покачал головой Инт. — Вряд ли… Это что-то другое.

Следопытам сделалось не по себе. Они заторопились.

— Ногу ушиб! — пожаловался Агрис. — Проклятый камень!

— Камень? — насторожился Инт. — Какой камень? Откуда он здесь?

И всё же это был действительно камень. И довольно необычный. Такие не валяются на обочинах дорог. Это был растрескавшийся, покрытый мохом, небольшой каменный крест.

— На корабле произошло убийство! — воскликнул Агрис.

— Не болтай чепуху! — прервал Инт, осматривая находку.

Ему казалось, что он уже где-то видел в точности такой же крест. Если не на кладбище и не в музее, то, может быть, на картине или в книжке.

Наконец он вспомнил!

— Это копия большого креста, — объявил он Агрису. — Известный испанский мореход Бартоломей Диас воздвиг такой крест в Кейптауне в честь открытия мыса Доброй Надежды, оконечности Африки.

— Неужели «Пингвин» побывал в Африке! — воскликнул Агрис.

— Вероятно, — сказал Инт. — Возможно, что такие кресты продают там в качестве сувениров.

Помятая тетрадка и каменный крест торопили ребят в обратный путь. Вскоре они стояли на балке.

Агрис сел в боцманское кресло и энергично дёрнул верёвку, подавая Модрису сигнал к действию. Но Модрис почему-то не торопился. Может быть, он заснул? Друзья пытались разбудить его: свистели, кричали, аукали. Но ничего не помогало. Затем они стучали железкой по металлическому корпусу корабля так, что уши закладывало. От такого шума мог бы проснуться даже мертвец. Но Модрис не отзывался.

Прошёл почти час, никто так и не откликнулся.

Наверху что-то произошло.

 

Красные следы

Поражённые случившимся, следопыты долго молчали. Неужели Модрис решил избавиться от них, чтобы в одиночку пожинать плоды славы! Но это совсем на него непохоже.

— Работа бандита, — решил наконец Агрис. — Того самого, который поселился на «Пингвине».

Ребята вскочили и снова принялись звать Модриса. Но в ответ лишь испуганные голуби выпорхнули из щелей.

Отчаяние охватило ребят. Как быть? Однако Инт что-то придумал. Он схватил верёвку и мгновенно выпрыгнул наружу. Вначале казалось, сил у него достаточно. Но по мере того, как он поднимался выше, тело становилось тяжелее, в мышцах появилась тупая боль, руки занемели, плечи налились свинцом. К тому же опять его одолел страх. От этого вдвойне становилось тяжелей.

Палуба была уже рядом. Инт обхватил верёвку ногами и подтянулся из последних сил.

Агрис наблюдал, как Инт через край борта перевалил на палубу. Потом на палубе что-то звякнуло. Агрис увидел верёвку с железкой на конце. Верёвка раскачивалась, и железо ударяло о борт корабля. Агрис поспешил устроиться в боцманском кресле и просигналил Инту в ответ. Наверху визгливо заскрипела лебёдка.

— Ты как пёрышко лёгкий! — удивился Инт, встречая друга.

Время близилось к обеду. Солнце перевалило через Красные скалы и двигалось в сторону Даугавы.

Инт всё-таки думал недоброе о Модрисе. Он считал, что Модрис просто сбежал. Никаких следов нападения на корабле они не обнаружили. Даже рюкзаки стояли на прежнем месте. Как раз это и смущало Инта. Раз уж Модрис решил удрать, то почему не взял рюкзак? В конце концов, это же был его личный рюкзак!

И вдруг Агрис крикнул:

— Следы!

Юный следопыт на четвереньках ползал по палубе и рассматривал ржавую пыль, прибитую дождём. На палубе чётко вырисовывались четыре следа. Два больших и два поменьше. Те, что поменьше, оставил, вероятно, Модрис. А чьи большие следы? Видимо, кто-то тайком проник на палубу и напал на Модриса сзади.

Судя по всему, Модрис не предал друзей, он отважно держался до последнего, как надлежит настоящему борцу. Нет, Модрис не сбежал, его похитили, его увели насильно.

— Пойдём по следу, и мы догоним их, — решил Инт. — А там видно будет.

Следы вели на соседний корабль. Они спускались по Красным скалам в сторону Оттока.

— Наверно, Модриса связали, перекинули через плечо и унесли, — рассуждал Агрис. — Сам бы он не пошёл, клянусь!

— Если бы унесли, то были бы только одни следы, большие, а тут ещё и следы поменьше, — не соглашался Инт.

— Но рот ему заткнули абсолютно точно, — спорил Агрис. — Иначе он стал бы кричать.

Да, рот ему могли заткнуть, это верно. Они ведь не слыхали крика. Всё это выглядело очень странно. Кто-то был заинтересован в том, чтобы экспедиция красных следопытов с треском провалилась. Агрис упрямо твердил, что их преследует бандит, спрятавшийся на «Пингвине».

Продолжая идти по следу, ребята спускались всё ниже к Оттоку. Корабли там становились всё меньше.

На Корабельном кладбище не было ни души. А следы вели всё дальше. Там, где дождь вымыл палубу, остались красные отпечатки четырёх пяток.

На маленьком пароходике возле Оттока следы неожиданно оборвались. Странно! Не могли же Модрис с незнакомцем продолжить путь прямо по воде!

На носу парохода, на ржавом щите, чернели угли и обгоревшие доски. Лёгкий ветерок гонял пепел. Совсем недавно здесь горел костёр.

— Его зажарили и съели! — поёжился Агрис.

Инт расхохотался. Что-нибудь в этом роде могло прийти в голову только Агрису. На пароходике, видно, коротали ночь, сидя у костра, рыбаки или сплавщики.

— Его увезли на лодке, — сказал Инт.

— Но куда? — спросил Агрис.

Инт пожал плечами. Вдруг он заметил на носу парохода ещё какой-то след. Он вёл назад, к Красным скалам. Следы, как можно было предположить, принадлежали Модрису.

— Модрис столкнул его в реку! — заключил Агрис.

Так или иначе, ясно было одно: Модрису в последний момент удалось спастись. Но куда он исчез? Почему не вернулся на «Пингвин»?

На обратном пути, судя по следам, Модрис искал дорогу более пологую, избегая крутых подъёмов. Значит, он спешил к «Пингвину».

Инт хотел громко окликнуть Модриса, но Агрис ему не позволил: где-то неподалёку мог затаиться неизвестный, а следы и так доведут до цели.

Но следы вдруг исчезли.

— Что же он, улетел, что ли? — удивился Агрис.

— Он упал, — мрачно ответил Инт, разглядывая трухлявую доску, перекинутую с одного корабля на другой. На доске виднелись два ржавых отпечатка пяток Модриса.

Значит, Модрис торопился. Он бежал через зыбкие мостки и сорвался… Страшно даже подумать, что с ним стало! Ведь все ущелья, заводи, промежутки и лабиринты между кораблями под водой были завалены затонувшим ломом.

— Модрис плавает, как дельфин. Не может быть, чтоб он оттуда не выкарабкался, даже если бы и упал, — с надеждой сказал Агрис.

На всякий случай Инт наклонился и позвал:

— Мо-одрис!

И вдруг откуда-то снизу раздался громкий, радостный голос:

— Вы? Неужели это вы?

 

Ещё одна ночь на Корабельном кладбище

Опыт научил их не отправляться в путь без верёвки. Так было и на этот раз. Друзья спустили верёвку Модрису и втащили беднягу на палубу.

Вечерело. Следопыты спешили до сумерек вернуться к Красным скалам.

Когда ребята наконец достигли своего убежища, солнце низко опустилось над Даугавой.

Мальчишки сели ужинать. Теперь Модрис мог рассказать, что с ним случилось. С первых же слов он разочаровал Агриса. Оказывается, его не брали в плен и не собирались похищать. Он покинул пост по собственному желанию. Модрис сам, первый заметил на носу корабля чужие следы. Он думал, что Инт с Агрисом долго пробудут внутри корабля, и решил пойти по следу, показавшемуся ему очень подозрительным.

— Чего это ты вдруг стал так стараться? — удивился Инт.

Но Модрис пропустил его замечание мимо ушей.

Следы вели к Оттоку. Модрис решил, что таинственный гость сел в лодку и уехал. Незнакомец покинул Корабельное кладбище и, значит, не опасен.

Модрис поспешил обратно. Второпях он оступился и упал.

К счастью, место оказалось достаточно глубокое, и он не мог напороться на какой-нибудь металлолом. Он взобрался на чугунную колоду и стал думать, что делать дальше. Как раз в это время друзья и окликнули его.

Выслушав рассказ Модриса, Инт с Агрисом вынуждены были признать, что кто-то действительно наблюдает за ними. Об этом свидетельствовало и логово, обнаруженное ребятами на «Пингвине», и тетрадь, о которой сообщили Модрису Инт и Агрис.

Особой удачей Модрис считал находку шланга, которая и наталкивает на настоящий след. Надо рискнуть ещё раз и спуститься в трюм «Пингвина», всё внимательно проверить. Модрис больше не намерен крутить колесо лебёдки. Спускаться будут все.

Хлеб кончался. Термосы были пустые. Если завтра до обеда они не вернутся на остров Ливу, их начнут мучить жажда и голод.

Наступила ночь. Чёрные тучи, словно гружёные баржи, плыли над Корабельным кладбищем, а между ними кое-где зажигались сигнальные огни первых звёзд. Казалось, они совсем близко, стоит лишь протянуть руку.

Существует такая примета: когда звёзды спускаются низко, мечты и чаяния людей летят им навстречу. Мысли становятся необыкновенно лёгкими и уносятся вдаль, словно ночные птицы.

На небе зажглась луна. Звёзды как будто поблёкли, зато сверху льётся синеватый сказочный свет. Ночь становится светлее. На горизонте снова вспыхивают огни судоремонтного завода, но при свете луны они уже не так ярки.

Далеко внизу слышен плеск воды. А над кораблями тишина. Иногда казалось, будто под покровом ночи старые развалины пробуждаются от сна и снова силятся стать такими, как прежде, и отправиться в дальние плавания.

Прислушайтесь, не бьют ли склянки? Не удар ли это корабельного колокола, возвещающего начало вахты? Значит, корабль готов отправиться в путь. И вот из трубы уже поднимаются белые струйки дыма. Неужели это просто туман? Корабль тяжело вздыхает, как будто даёт прощальный гудок. Неужели это только гудение ночного ветра в металлических лабиринтах?! А жёлтый свет в пустых глазах иллюминаторов? Неужели всего лишь отражение луны?! Постойте! Кажется, на палубах раздаются торопливые шаги матросов… Неужели вы ничего не видите и не слышите? Разве не замечаете, как старый корабль вздрагивает в нетерпеливом ожидании дальних странствий? Вслушайтесь! Как ожило и начинает дрожать корабельное сердце! Как воды ласкают старые борта… Глядите! Корабль уходит! Уходит старая коробка навстречу морским просторам! Как прежде!

Так наперебой ребята сочиняли фантастическую историю о старом корабле. На миг они поверили в реальность воображаемого и кинулись к борту. Им в самом деле захотелось увидеть, как зеленоватые волны бьются о борт корабля. Но… увы! Корабль стоял на одном месте. Фантазия, порождённая ночными звуками, испарилась!

— Эх, в море бы сейчас… — вздохнул Модрис.

Инт взглянул на друга и задумчиво произнёс:

— Жюль Верн сказал: «Если бы не моря и океаны, то великие географические открытия задержались бы на несколько тысяч лет».

— И на морских картах не было бы Бискайского залива, мыса Доброй Надежды, Магелланова пролива, — подхватил Модрис. — Где бы тогда Агрис взял красивые названия для некоторых уголков острова Ливу?

— Америку тогда открыл бы не Колумб, а дедушка Агриса, — улыбнулся Инт.

Ребята расхохотались.

— Для нашего острова это была бы большая честь! — воскликнул Модрис.

— Дедушка ничего не открыл бы, он ведь всю жизнь прожил на суше, — грустно сказал Агрис. — А я мечтаю о море! Как вырасту, так и снимусь с якоря. И тогда вы обо мне услышите. Не может быть, что всё уже открыто.

— Нет, конечно, — согласился Инт. — Что-нибудь да осталось и для тебя. Разве мы сегодня сделали мало открытий? Красные скалы, Красное озеро, лабиринты и заливы Корабельного кладбища — разве это не открытия?

— Конечно, открытия! — горячо подхватил Агрис.

Но Модрис уже ничего не слышал, он сладко зевнул и отправился на ночлег первым. Агрис с Интом последовали его примеру. Завтра им предстояло продолжить поиск.

 

Удачный день

Утро наступило холодное. Серые тучи обложили небо. Большие редкие капли упали на землю. Начался дождь.

— Это хорошо, — сказал Модрис. — Туман расходится. Через несколько часов опять появится солнышко.

Следопыты, съёжившись, топтались около цистерны.

С вечера они решили, что в трюм спустятся все. Модрис — последним. Он привяжет к основанию мачты верёвку и затем сам спустится по ней. Забираться обратно первым тоже удобнее ему. Если уж Инт смог, то для Модриса это сущая чепуха. Потом он привяжет верёвку к лебёдке и поднимет Инта.

Ребята спустились вниз и сразу направились к месту, где вчера нашли шланг.

Они опять заглянули в логово с тростниковой подстилкой. Там никого не было. Следопыты пошли дальше.

Шланг по-прежнему лежал на полу. Модрис пнул его ногой и посмотрел на затопленное винтовое отделение.

— Братцы!.. — От волнения Модрис стукнул себя по лбу. — Допустим, взрывники действительно скрывались здесь. Как тогда они добирались до фашистских кораблей? Маловероятно, чтобы корабли стояли бок о бок.

— Да, они стояли гораздо дальше, — согласился Инт. — Ну и что?

— А как же сюда подошли взрывники?

— Через камыши, — сказал Агрис.

— Там даже водяная крыса не пролезла бы, — возразил Модрис. — Да и остров был полностью окружён. Мне дед рассказывал.

— Ну тогда… тогда… — Агрис запнулся.

— Прилетели? — усмехнулся Модрис. — На вертолёте…

— Перестань, — хмуро прервал его Инт. — Возможно, взрывники подошли на лодке.

— А может быть, на пироге, как индейцы! — продолжал Модрис. — А вёсла тряпками обмотали, чтоб не так плескались. Фрицы ведь совсем глухие…

Инт молчал. Он сердился на Модриса. Тот всегда находил к чему придраться, даже когда всё было тщательно взвешено и продумано.

Да и в самом деле, каким образом удалось им пробраться к кораблям, так тщательно охраняемым? Но если допустить, что подойти к кораблям было абсолютно невозможно, то отпадает и всё остальное.

— По суше невозможно, — рассуждал Инт, — по воздуху и по воде — тоже… А если под водой? Ребята, они подкрались к кораблям под водой!

— Для этого нужны русалки или хотя бы дельфины, — пошутил Модрис.

— Нет, вполне достаточно одного водолазного насоса, шланга и скафандра! — крикнул Инт и в азарте пнул ногой лежащий на полу шланг.

— Водолаза могли выдать пузыри на поверхности воды!

— Но в это время была глубокая ночь!

— Ты думаешь, корабли взорвали водолазы? — спросил Модрис.

— Да, я уверен! — ответил Инт. — Допустим, здесь стоял насос.

— Ну, допустим… — неохотно согласился Модрис.

Инт снял очки, тщательно протёр стёкла и махнул рукой.

— Помогите мне надеть скафандр, — сказал он.

Затем жестами он изобразил, как влезает в скафандр, надевает тяжёлые свинцовые сапоги на ноги.

— Надевайте шлем, — приказал «водолаз».

Увлечённые игрой Модрис с Агрисом наклонились, взяли воображаемый шлем и надели его на голову Инта. Инт поднёс конец шланга ко рту и, широко расставив ноги, медленно двинулся к люку.

— Я задыхаюсь, — низким голосом проговорил он. — Качайте воздух.

Агрис с Модрисом встали по обе стороны воображаемого насоса, взялись за его ручку и начали ритмично кланяться. Ребята не могли удержаться от смеха. К чему такой спектакль? Пустая трата времени!

Инт, продолжая изображать водолаза, спустился в винтовое отделение и, преодолевая отвращение, погрузился в грязную воду. Он тащил с собой тяжёлый кусок чугуна, «магнитную мину».

— А в воду зачем? — забеспокоился Агрис. — Скафандр ведь надевали в шутку!

Волноваться пришлось недолго. Инт уже вылезал из воды.

— Шланг слишком короткий, — взволнованно сообщил он. — С таким коротким шлангом для подачи воздуха далеко не уйдёшь.

Инт побледнел от досады.

— Значит, партизаны шли не подводным путём… Всё так хорошо совпадало, — не успокаивался Инт. — Надели скафандр, взяли взрывчатку, спустились в винтовое отделение, оттуда опустились под воду и приблизились к кораблям.

— Опять ты что-то путаешь! — прервал Модрис. — Как могли они выбраться из «Пингвина»?

Инт указал на винтовое отделение:

— Посмотрите, что там.

— Вода, ну и что особенного? — не понял Модрис.

— А как вы думаете, откуда она взялась?

— У корабля, наверное, образовалась течь, — пожал плечами Модрис.

— Не течь, а здоровенная дыра, — сказал Инт. — Я понял это сразу, как только увидел залитое водой винтовое отделение. Когда «Пингвин» поставили сюда, винт сняли, и на его месте осталось довольно большое отверстие, через которое вполне мог пролезть человек.

— А почему в таком случае корабль не затонул? — удивился Модрис.

— Потому что задняя часть останков «Пингвина» сидит на мели.

— Вообще-то у водолазов шланги длинные… — сказал Модрис.

Инт вдруг схватил конец шланга, поднёс к глазам, поскрёб ногтем и воскликнул:

— Шланг обрезан!

— Но кто же станет резать шланг? — возразил Агрис. Инт нахмурился:

— Это мог сделать кто-нибудь из партизан. Вспомни, в записке было сказано: «Кестерис не вернулся».

— Думаешь, предательство? — Модрис вопросительно посмотрел на Инта, но тот ничего не ответил.

Предположение было слишком страшным. И всё-таки шланг был обрезан. Судя по длине шланга, это могло произойти самое большее на расстоянии нескольких шагов от «Пингвина». В том случае, если насос находился у самого отверстия, в винтовом отделении, а не наверху.

Инт достал тетрадь, раскрыл её и написал против второго пункта: выполнено. Отвечая на вопрос: «каким образом партизанам удалось добраться до фашистских кораблей и один из них взорвать?», он записал: «Взрывали водолазы. Они подошли к фашистским кораблям под водой. Надо полагать, что они воспользовались магнитной миной замедленного действия».

Оставалось три невыясненных пункта: «Кто такой Кестерис и почему он не вернулся? Имена других подпольщиков? Все ли подрывники погибли?»

— Допустим, двое работали насосом, третий опустился под воду с миной, — говорил Инт, стараясь разгадать возможный ход событий. — Следовательно, на задание они отправлялись поочерёдно. Каждому было поручено взорвать определённый корабль.

— Почему ты так думаешь? — не понял Агрис.

— Судя по почерку, записку писали трое. Писать мог тот, кто работал насосом. Первым писал Кестерис, потому что на задание он отправился последним.

— Ерунда! — сказал Модрис. — Зачем им меняться? Все три мины можно заложить одновременно.

— А если насос был немного испорчен? — не сдавался Инт. — Тогда нельзя оставаться долго под водой.

— Мало ли что могло быть! — не соглашался Модрис. — Важно, было ли это на самом деле?

— Откуда я знаю! — рассердился Инт. — Это только моё предположение. Когда ушёл Кестерис, предатель, стоявший у насоса, придумал вескую причину, чтобы оправдаться перед напарником, и пошёл вслед за Кестерисом. Он спустился под воду и отрезал шланг, потом вынырнул и поплыл к острову. Там он сдался фрицам, чтобы снискать их милосердие и спасти свою шкуру.

— Так можно додуматься до чего угодно! — рассмеялся Модрис. — Неясно одно: как вёл себя человек, оставшийся на корабле…

— Не дождавшись возвращения товарищей, он, наверно, пошёл выяснить, что случилось. Увидав отрезанный шланг, он, видимо, решил — это сделали фрицы. Они убили не только Кестериса, но и того, другого.

— Но другой ведь должен был бежать! — разволновался Агрис.

— Наверно, не успел!.. — воскликнул Модрис. Наконец он сдался. Инт убедительно отвёл все его возражения.

Справедливости ради, следует сказать, что Инт вовсе не навязывал свою версию, только, как он сам высказывался, искал возможные варианты. Все доводы Инта были чистейшей фантазией. Но так могло быть на самом деле. Кое-что в его выводах было справедливо. Об этом мы узнаем позже. Однако в самом главном Инт всё-таки ошибся. Но пока следопыты ещё не могли знать об этом.

— А если… если уж Кестерис не вернулся, — запинаясь, начал Агрис, — то он должен быть… должен быть внизу…

— Где — внизу! — удивились ребята.

— В реке.

 

Важное открытие

Смелая мысль.

— В реке? — задумчиво переспросил Инт. — Возможно… Хотя прошло столько лет…

— Человек в скафандре не мог всплыть, — возразил Модрис. — Кроме того, между островами Соли и Екаба течение очень медленное. Если Кестерис там вообще когда-нибудь был, то он до сих пор там.

— Конечно, свинцовые сапоги и металлический шлем — не щепки, таким слабым течением их не унесёт, — согласился Инт и сразу же решил: надо обследовать Красное озеро.

Задание, конечно, было не из приятных, но Инт не хотел отступать. Он уверял, что самый главный свидетель давнего события лежит на дне Красного озера. Его нужно найти во что бы то ни стало.

— Голым по дну озера не походишь, — усмехнулся Модрис. — Нужен скафандр.

— Обойдёмся аквалангом, — сказал Инт. — У меня дома есть. Как только вернёмся из экспедиции, съезжу в Ригу и привезу.

— Да, но кто из нас полезет? — спросил Агрис.

— Куда полезет? — не понял Инт.

— В озеро за трупом Кестериса…

— Сумасшедший! — воскликнул Модрис и смолк.

Никто добровольно не вызвался стать аквалангистом.

Чуть помедлив, Инт сказал:

— Разрешите мне.

— Пожалуйста! — облегчённо вздохнули Модрис с Агрисом.

Инт раскрыл тетрадь. Против третьего пункта «Кто такой Кестерис и почему он не вернулся?» Инт записал: «Кестерис был одним из подпольщиков. Есть подозрение, что он погиб от руки предателя. Труп Кестериса должен находиться на дне Красного озера».

Пока Инт записывал, Модрис ещё раз тщательно оглядел всё пространство трюма. Внимание его привлекала стена. Осторожно он соскрёб ногтем ржавчину, затем подул пыль…

— Иди сюда со своими очками, — крикнул он Инту.

Тот захлопнул тетрадь и подбежал к Модрису. На стене можно было различить нацарапанные острым предметом линии, почти совсем съеденные ржавчиной.

Прищурившись, Инт напряжённо разбирал таинственные знаки.

— «41. 7. VIII… Кестерис…»

— Кестерис!.. — воскликнул удивлённый Агрис.

Инт продолжал:

— Грин-тал… Ми-си-ус…

— Да разве это фамилия, — вмешался Модрис. — Во-первых, это никакое не «у», а «и»… Значит, Мисин.

— А может, Мисиньш? — думал Инт. — Мягкий знак и «ш» могли стереться.

— Мисиньш!.. — У Агриса пересохло во рту. — Карлис Мисиньш!

— Почему Карлис? — удивился Инт. — Здесь нет имени.

— Карлис Мисиньш — отец нашего Роберта, — объяснил Агрис. — Помнишь, в то воскресенье мы с ним играли в футбол.

— В самом деле! — удивлённо воскликнул Модрис.

Инт задумался:

— Мало ли в Латвии Мисиньшей?

— А если всё-таки он? — не отступал Модрис.

— Тогда бы вы что-нибудь слышали, — сказал Инт. — Не может быть, чтобы о прошлом человека, столько лет прожившего на острове, никто ничего не знал.

— Нет, мы ничего не слыхали, — подтвердил Агрис.

Модрис, к удивлению, оказался самым горячим защитником этой идеи.

— А если у него есть основание молчать о своём прошлом? — спросил он. — А если он не хочет говорить?

— Ты и правду думаешь, что это он? — Инт недоверчиво взглянул на друга.

— Ничего я не думаю! — резко ответил Модрис. — Но если это оказалось бы правдой и он единственный уцелел, то всякое может быть…

— Давайте поедем домой и спросим у него самого, — предложил Агрис.

— Так он тебе и расскажет!

— Тогда уж вернее узнать чего-нибудь через Роберта, — сказал Инт.

Он снова раскрыл тетрадь и прочитал четвёртый пункт плана: «Выяснить имена остальных подпольщиков». И сразу же записал: «Их было трое — Кестерис, Мисиньш и Гринтал».

Экспедиция почти что выполнила своё задание. Из шести вопросов без ответа остался только пятый: «Все ли погибли?» К шестому вопросу Инт добавил ещё два подпункта: «а) найти скафандр с телом Кестериса; б) узнать о судьбе Мисиньша».

На корабле пришлось провести ещё полдня. Голод давал о себе знать, пора было подумать о возвращении домой. Надо подготовиться к следующей экспедиции. Кроме того, имелись все основания получить дома нагоняй от родителей.

Ребята вернулись на палубу. По разработанному заранее плану первым взобрался по верёвке Модрис. При помощи лебёдки он поднял наверх своих товарищей. Период Великой Лени у Модриса наконец-то закончился.

Вскинув рюкзаки, следопыты отправились к Красным скалам, к своей «Находке». Они искали её несколько часов, но так и не нашли. Во время грозы корабли двигались. Не исключено, что они попросту смяли лодку.

Ребята растерялись. Как без лодки переплыть Магелланов пролив?

К счастью, Модрис вспомнил о броде. Это была плотина из крупных камней. Она проходила с острова Екаба на остров Ливу. Островитяне называли этот брод «Кошачьей дорогой». Раньше по ней перегоняли скот на сочные луга острова Екаба. С тех пор как жители острова Ливу перестали держать коров, дамбой пользовались только коты, пробираясь на ночную охоту в сторону Корабельного кладбища.