Каямура не слишком задержался с ответом, и уже на следующее утро Карл читал письмо:

From: rise+of+chara-cha!kayamura

To: marianna-ark!kkrop

Subject: Re: Кредиты

Карл!

Большое спасибо за высокую оценку моих знаний об

особенностях твоей цивилизации. Но в данном случае я

действительно могу попробовать ответить на твой

вопрос:

> Профессор!

> Я тут с удивлением обнаружил, что в Мире Беты

> применяется такой вид человеческой деятельности, как

> кредиты под процент. В детстве меня учили, что

> кредиты — это такое тёмное пятно на древней истории

> Земли, наподобие рабства или человеческих

> жертвоприношений. И тут я обнаруживаю, что вполне

> симпатичные люди совершенно спокойно рассказывают,

> как их семья брала кредит и с большим трудом по нему

> расплатилась. Похоже, я чего-то не понимаю.

Есть одна хорошая эвристика, Карл: если ты считаешь,

что что-то является абсолютным злом, постарайся

вспомнить, кто тебе это внушил, и разобраться, каким

образом это помогло ему запустить лапу в твой кошелёк.

Как правило, не бывает таких вещей, которые были бы

совсем уж абсолютным злом. Любые явления надо

рассматривать не сами по себе, а вместе с их историей

и контекстом.

Нынешнее отношение к кредитам сложилось на Земле после

серии финансовых кризисов середины XXI века. Эти

кризисы происходили на фоне стабилизировавшегося или

даже слегка уменьшавшегося населения, более-менее

стабильной экономики. В таких условиях кредиты,

особенно потребительские, действительно являются не

слишком полезной вещью, дестабилизирующей валюту.

Поэтому примерно тогда же, когда военные расходы у вас

заменились космическими, стала происходить постепенная

замена кредитов на сукуки. Собственно, космическая

экспансия на государственные деньги, куда пошло то,

что раньше расходовалось на военные нужды — накопление

совершенно бесполезных арсеналов, — как раз и была

нужна для того, чтобы сделать переход менее

болезненным. Сукук с его негарантированным доходом, в

отличие от кредита, который должник обязан выплатить

вне зависимости от успеха своего предприятия,

способствует более осторожному вложению средств и

снижает социальную напряжённость. Но — и тормозит

развитие.

Однако в колониях экономика энергично развивается.

Идёт активное освоение новых земель, растёт население.

В этих случаях кредиты, особенно производственные —

вполне оправданное явление.

Каямура

 

* * *

Очередная стояночная вахта кончилась. Карл выбрался на набережную и, прислонившись к парапету, ожидал Ладу, которая немного задержалась, сдавая кэпу проделанную за время вахты работу по корректировке лоций.

На набережной почти напротив пирса «Марианны» стоял небольшой фургон, видимо, развозящий по кораблям всякие мелкие предметы снабжения, около которого стояли двое дочерна загорелых парней лет примерно двадцати или двадцати двух с биноклями на шее.

Карл прислушался к их разговору.

— Ну что мы здесь торчим? Видишь, на киле клювастая морда? Это арктурианский корабль. Под Арктуром все девки — такие же уродины, как и птицечеловеки, которые там жили до людей.

— Нет, посмотри, вполне себе ничего, — второй парень указал взглядом на Ладу, как раз вышедшую из корабля на пирс.

— На что спорим, что это не арктурианка? — возразил первый. — Это либо Толиман, либо Ахирд. Такая девица могла вырасти только под двойной звездой.

Карл решительно взял под руку подошедшую Ладу, и они направились к пристани рейсовых катеров, расположенной в нескольких минутах ходьбы от стоянки «Марианны».

По дороге Карл рассказал ей, как парень у фургона чётко определил её происхождение.

— Ох уж эти лернейские стивидоры! — возмутилась Лада. — У них излюбленное занятие — наблюдать в бинокль, как девушки из экипажа загорают на крыльях или купаются с их кормовой кромки. Вот занесёт нас как-нибудь под Мирфак, куплю тамошнего ракопаука и буду выгуливать на крыле в крупных портах. Пусть стивидоры посмотрят на него в бинокль, глядишь, пить бросят.

— А что, правда, есть какие-то характерные признаки, по которым можно опознать человека, выросшего под двойной звездой?

— Не знаю, — бросила Лада ещё более недовольно. — Я же не стивидор, я не занимаюсь тем, что постоянно вглядываюсь в бинокль в людей с разных планет. Вот арктурианский сероватый загар — это да, любому понятно. Эх, кончился для нас отдых в Лерне! — резко сменила она тему. — Мастер сказал, что завтра освобождается место на площадке ремзавода. Затащат нашу птичку на слип, и будешь ты дневать и ночевать на ремзаводе вместе с Алиной, Педро и Афанасьичем. А я — ходить с мастером по конторам фрахтовщиков.

Карл попытался представить Ладу рядом с Русланом в традиционной ролевой схеме «босс и секретарша». Не получилось. Вот в схему «рыцарь и оруженосец» или «боевой офицер и ординарец» Лада в идеально пригнанной парадной торгфлотовской форме с планшеткой на плече ещё как-то укладывалась.

Впрочем, наверное, фрахтовщики к такому привычные. У половины капитанов младшие помощники — парни. На следующее утро на «Марианне» собрался весь экипаж. Был запущен в холостом режиме реактор, отстыкованы портовые кабели, и корабль чего-то ждал, вцепившись в палы швартовочными манипуляторами.

Карл сидел в правом кресле машинного отделения, поглядывая на монитор. В левое уселся Педро, а Алина нетерпеливо ходила от одного иллюминатора к другому.

— Наконец-то, — сказала она, увидев что-то в иллюминаторе.

Карл вытянул шею и постарался заглянуть туда. К хвосту космического корабля, негромко урча мощным бутаноловым движком, подходил чумазый портовый буксир.

«Марианна» оттолкнулась манипуляторами от пирса и, свистя ретирадными двигателями малой тяги, стала сдавать назад. Вид из иллюминаторов машинного отделения загородили струи пара из двигателей, смонтированных поближе к реактору.

Буксирчик подошёл почти вплотную к носу «Марианны» и свесил с кормы петлю толстого троса, за которую тут же ухватились швартовые манипуляторы. Ещё через несколько минут мягкий толчок засвидетельствовал, что капитан буксира счёл нужную длину троса достигнутой, и космический корабль сдвинулся с места.

— Идите в салон, мальчики, — сказала подчинённым Алина. — Хоть на город с воды посмотрите. Ни к чему усиленная вахта, когда корабль тащится на буксире.

Через некоторое время буксир подтащил «Марианну» к пирсу судоремонтного завода, и начался аврал. Выгружали на заводские склады весь груз, не разгруженный на Мире Беты, надувные лодки, аварийный генератор и вообще все содержимое трюма. Открыли ранее не замеченные Карлом люки, соединявшие с трюмом каптёрку Афанасьича и склад личных вещей экипажа, и также выгрузили всё в заботливо поданный на пирс контейнер. Сдали на какой-то ассенизационный кораблик активный ил из системы жизнеобеспечения, откачали из баков всю воду до капли. В общем, снижали вес корабля, насколько возможно.

Потом наконец выпустили шасси, ухватились за трос швартовыми манипуляторами, и лебёдка медленно-медленно поволокла огромную тушу «Марианны» по бетонированному наклонному слипу. Карл помнил, что шасси «Марианны» рассчитаны на планеты «до 5 м/с²» — но это на посадку, с её неизбежными ударами и скоростью больше двухсот километров в час, а при медленном и осторожном вытаскивании лебёдкой из воды они вполне должны были перенести и десять.

Наконец «Марианна» оказалась на ровной площадке, и тяжеловесный многоколесный робот-буксировщик столь же медленно потащил её к свободному месту в ряду из нескольких подобных кораблей. По другую сторону от дорожки, по которой тащили корабль, стоял на каких-то поддерживающих тележках-кильблоках пятитысячетонный пакетбот.

Не прошло и часа, как к «Марианне» подогнали самоходную тележку с краном. Сначала та запустила на верхнюю поверхность крыльев несколько маленьких роботов-шлифовальщиков, потом сама вооружила свою стрелу шлифовальной машинкой и принялась обрабатывать нижнюю сторону крыльев. Началась самая неприятная часть регулярного техобслуживания космического корабля — сошлифовка верхнего слоя старой теплоизоляции.

Тем временем Афанасьич открыл днищевой люк, створки которого опустились почти до земли, и с помощью двух погрузчиков-роботов стал выгружать противосолнечные щиты. Почти такой же расходный материал, как теплоизолирующая обмазка корпуса, только обмазка выгорает во время маневров в атмосфере на гиперзвуковых скоростях (а уж что там Лада вытворяла около Сигмы Дракона-d!), а щиты — вблизи точки скачка. Внешний щит делается из вольфрама, поскольку его рабочая температура выше 3000°, и сто́ит чуть ли не как обмотка реактора, поэтому во время текущего ремонта всегда тщательно проверяли дефектоскопом, не истончился ли он ниже допустимого предела.

Педро отправился помогать Афанасьичу с диагностикой щитов, а Карл занялся руководством механиками верфи, которые проверяли двигатели. Ему уже приходилось заниматься чем-то подобным на кораблях Солярной эскадры, правда, со стороны верфи, а не экипажа.

Впрочем, в состоянии двигателей вся механическая команда «Марианны» была более чем уверена, поэтому Алина спихнула их на новичка, а сама занялась системой жизнеобеспечения. Мир Беты считался главным в Галактике центром биологических и медицинских наук, и самые лучшие новейшие штаммы водорослей для биологических поглотителей углекислоты можно было купить именно здесь. Но здесь также было легко нарваться на не вполне проверенный экспериментальный штамм, который очень много обещал в лабораторных условиях, но обладал каким-нибудь недостатком, очень неприятным в реальном корабле.

Диагностировать облицовку сопла и лопатки компрессоров под непрерывный визг шлифовальных машин по крыльям — то ещё развлечение. Но почему-то на судоремонтных заводах всегда аврал, всегда спешка, и как можно больше работ делается параллельно. Даже на Земле, где помимо эскадры нет никакого флота, и то её возвращение из рейда, как правило, превращалось в судоремонтный аврал — правда, потом сменявшийся многомесячным затишьем.

Здесь же, под Бетой, аврал, похоже, был нормой жизни. Торгфлотовский траффик был более-менее постоянным, да ещё регулярные рейсы пакетботов к другим крупным колониям. А капитан корабля, который хотя бы каждые восемь-десять посадок не подмазывает теплоизоляцию и каждые десять-двенадцать скачков не проверяет износ противосолнечных щитов — самоубийца.