Когда корвет «Александр Маринеско» замер на расстоянии длины переходного тоннеля от здания космопорта Офир-Восточный, Ким опустил руки на подлокотники пилотского кресла и несколько секунд сидел неподвижно.
Сажать тяжёлые корабли на планету почти без атмосферы, но с ускорением свободного падения в 4 м/с² — чуть ли не самое сложное занятие, какое есть в освоенной Галактике. Говорят, правда, ещё про тиссинскую глиссаду, но там хотя бы внизу безграничный океан, и промахнуться мимо полосы невозможно. Впрочем, тот, кто учился пилотировать в Порт-Шамбале, мимо полосы не промахивается.
Ким вытер пот со лба и выбрался из кресла. У капитана корабля, совершившего посадку, есть уйма дел. А если в экипаже четыре человека, то и передоверить их некому.
Впрочем, через два часа основная суета была позади. Ким принял душ, переоделся в чистую форму и стоял на платформе, ожидая рейлера на Соацеру.
Конечно, его немножко грыз червячок сомнения: правильно ли он поступает, поделив стояночные вахты между второкурсниками-механиками и не только смывшись в увольнение на всё время стоянки, но и отпустив Диану? С другой стороны — а что увидят второкурсники ночью на незнакомой планете? Им и треножников-официантов пока за глаза хватит. А если события будут развиваться так, как они вроде пошли, до окончания Академии они побывают на Марсе ещё не раз и не два.
За полтора часа поездки он сумел успокоиться и выпихнуть из головы рабочие мысли. Этому в Академии тоже учат.
Вот и неприметный полустанок за две остановки до Соацеры. И на платформе стоит она…
Не прошло и двух секунд после того, как Ким вышел из вагона, а они уже оказались друг у друга в объятиях.
— Идём, — сказал Ким, когда завершился первый долгий поцелуй.
— Куда? — удивилась Труди.
— Тебе виднее, куда. Это твой мир, и у нас есть всего несколько часов, чтобы погулять по нему вместе. Наверняка тут есть что-то, чем ты хотела бы поделиться со мной.
Солнце уже коснулось вершин гор на западе, а навстречу ему на небосклон торопливо карабкался Фобос.
— Знаешь, это для меня как-то неожиданно, — задумалась Труди. — Я думала, мы встретимся, и нам, кроме друг друга, будет ничего не надо.
— Но твой мир — это тоже ты. Теперь мы с тобой будем рядом весь полёт и ещё кусочек времени на Луне. А с Марса мы улетим завтра утром.
— Ким, я никак не могу понять: вроде ты мой ровесник, а иногда вдруг начинаешь вести себя, как будто лет на десять старше.
— Знаешь, мне как-то попалось забавное утверждение: «страшно не то, что мы — взрослые, страшно то, что взрослые — это мы». Вот со мной и всем нашим курсом полгода назад случилось именно это. Эскадра ушла в рейд, во всей Порт-Шамбале остался один строевой офицер — мой названый братец Келли, да преподаватели-отставники Академии. А на Порт-Шамбале, кроме Терранета и эпизодических спасательных операций в разных уголках Земли, ещё и диспетчерское обеспечение всей Солнечной системы. Правда, без эскадры тут приходится рулить только одним-двумя случайными транспортниками, идущими к вам. В результате полгода назад мы и оказались взрослыми де-факто. И я уже почти привык.