Над Веной светило яркое весеннее солнце. Пожалуй, было ещё слишком прохладно, чтобы наслаждаться времяпрепровождением в летнем кафе, но троих мужчин, оккупировавших столик на только что открывшейся после зимы веранде на Роттентурмштрассе, это не смущало. Тем более все трое были одеты по погоде: один — в офицерский китель ВКФ с погонами капитана второго ранга, второй — в тёплый свитер из исландской шерсти, третий — в строгий костюм.
— Ваши ребята очень хорошо поработали, Айзек, — сказал капитан, обращаясь к человеку в свитере. — Выводите их на защиту, я готов взять на себя оппонирование… наверное, у троих. Больше мне не потянуть, у меня ещё свои курсанты есть.
— Скажите спасибо Гансу, — ответил тот. — Если бы его аспирант не догадался, что диспетчерская Клавиуса прямо-таки набита работоспособным оборудованием, совместимым с модулями памяти из компьютера Таннера, вряд ли мы сумели бы решить эту задачу так быстро — пока бы ваш курсант привёз это на Землю, пока бы мы тут его прочитали…
— Но ведь большая часть материалов взята не оттуда, а из архивов земной Сети, — возразил самый молодой из участников встречи, одетый в костюм. — Так что не надо переоценивать роль Морица.
— Там было самое главное, мсье Шварцвассер, — возразил Бромптон. — Таннер очень аккуратно вёл список своих публикаций. Так что почти всё, что нашлось на Земле, мы искали по ссылкам, обнаруженным на Луне.
— Выводить на защиту, — задумчиво пробормотал себе под нос Шварцвассер. — А для защиты обитаемых миров от творений Таннера выйдет какая-то польза от этой находки?
— Увы, — разочаровал его Гонсалес. — Всё, что можно было узнать о шияарах из материалов Таннера, мы и так уже знали, изучая их как абсолютно чуждую внеземную форму жизни.
— Но почему они получились такими враждебными? Вроде бы Таннер задумывал их как симбионтов человека.
— Так иначе и не могло быть. Понятно, какую пользу могут принести людям существа, обитающие в открытом космосе, но непонятно, что они могут получить от людей взамен. А если за основу взять модели интеллекта, выжившие в стратегической игре, они неизбежно получатся параноиками. Отсюда это их «обезьяна должна сидеть на дереве».
— Забавно другое, — сменил тему Бромптон. — Доступ к исходным текстам шияаров ничего не дал нам в плане развития робототехники. Оказалось, всё, что могло быть полезным, Таннер уже опубликовал, и эти его статьи сейчас считаются классикой.
— Кстати, Мигель, а откуда тогда взялись тиэни? — спросил Шварцвассер. — Все материалы, связанные с термоядерными генераторами весом меньше двадцати тонн, восходят к вашему осануэвскому отчёту, но у Таннера ничего похожего нет. У него все внутрикорабельные роботы — аккумуляторные.
— Наверное, шияары сами их изобрели, — пожал плечами Гонсалес. — Как мы сейчас знаем, окрестности красных карликов обычно очень бедны литием. Соответственно, в системе Gliese 556 и ещё много в каких заселённых ими системах шияары испытывали явный дефицит литий-ионных аккумуляторов. Вот и исхитрились втиснуть тиэни в габариты мобильного внутрикорабельного робота. Правда, их варианты были увешаны процессорами — так же, как у высших животных всё пронизано нервами, у шияаров в каждой подсистеме торчат процессоры и датчики. Поэтому современные аварийные тиэни, которые весят полцентнера и почти лишены электроники — это уже человеческая разработка. Причём арктурианская, на базе древнеарктурианских банков физэффектов. Можно сказать, это совместное творчество всех известных разумных рас, поскольку форма акустического резонатора, создающего в плазме стабильную стоячую волну, была слизана с тиссинского музыкального инструмента.
— Так значит, вы считаете шияаров разумной расой?
— Конечно. Потому мы и называемся Военно-Космическим флотом, а не какой-нибудь бригадой зачистки космической нежити. Они — вполне разумная раса, но, к сожалению, состоящая из абсолютно независимых роёв. Нету у них центрального правительства, с которым можно было бы заключить мир. Поэтому приходится чистить от них систему за системой.
Обсудив ещё ряд менее животрепещущих вопросов, преподаватели собрались расходиться.
— Прогуляйтесь до лаборатории Ганса, — посоветовал Гонсалес Бромптону. — Там наверняка сидит Мара, она подкинет вас в Бордо. А я уже староват работать баллистическим извозчиком. Эх, когда же у вас появится нормальная малая авиация?
— Будто вы, Мигель, сами не знаете, когда, — буркнул тот. — Когда вы бросите цацкаться с нашими так называемыми правительствами и завоюете нас по-человечески.
— Ну уж нет, — невесело усмехнулся старый капитан. — Мы, конечно, не столь меркантильны, как шияары, но на такой альтруизм не способны. Взваливать себе на шею администрирование десяти миллиардов людей, которые привыкли к патерналистским правительствам… В своё время наши предки предпочли покинуть Землю и искать новую родину, а не пытаться переустроить старую. Впрочем, и сейчас никто не мешает вам это делать. В наличии есть не менее десятка запаркованных планет — в смысле уже исследованных, пригодных для колонизации, на которые пока не набралось колонистов. А если выкупить патенты колонизации на этот десяток, у планетологов прибавится денег, и они за пару лет разведают ещё столько же. Но расшевелить вашу инертную массу… За последний год желание отправиться в Галактику изъявили лишь пятеро землян: Карл Кроппке, Анджей Краковски, Сильвио Джанелли, Мишель Рандью и Ганс Пфельце.
— Погодите-погодите, — перебил его Шварцвассер. — Трое из перечисленных — мои сотрудники. Анджея я тоже знаю. Но кто такой Джанелли?
— Преподаватель вокала из Милана. Как только он узнал от Андреа Фаррани, что на Лемурии нет ни одного преподавателя итальянской школы, так сразу собрал чемодан и купил билет на первый же корабль под Арктур. Видимо, быть первым в Му-Сити лучше, чем вторым в Риме, точнее, в Милане.
— Интересно, а сколько спейсиан за это время посетило Землю?
— По большому счету, одна Фаррани, — вздохнул Гонсалес.
— А эта девочка-аниматор, Гертруда Марсианская?
— Труди не в счёт. Она прилетела не на Землю, а конкретно в Порт- Шамбалу. Ну влюбилась девушка в бравого курсанта и променяла довольно крупный город на военную базу, это случается сплошь и рядом. Но, кстати, как раз спейсианскому туризму на Землю земные законы сильно мешают. Фаррани жаловалась мне, что как-то неудобно прикрываться Антверпенским договором, если люди, с которыми ты общаешься, не имеют подобной защиты.