На входе в бордингауз висела огромная аляповатая афиша. Лада внимательно посмотрела на нее, потом на часы, которые у нее уже показывали местное время в дополнение к общегалактическим секундам.
— Бли-и-ин! Завтра же здесь Калябра. Карл, давай быстрее устраивайся, и дуем в город.
— Почему?
— Ну ты же хотел много чего здесь купить. А завтра Калябра. Это такой местный праздник, будут всякие карнавалы и прочие народные гулянья, но никто ничего не будет продавать. В Калябру от полуночи до полуночи ни одна монетка не должна сменить владельца.
— Интересный обычай. А есть мы завтра что будем?
— Ну это как раз не проблема. Кэп договорится сегодня о пансионе для всего экипажа, только и всего. Здесь все так делают. Но если мы хотим что-то купить, это надо делать сегодня или отложить до послезавтра.
— А мы успеем? Вроде здесь уже закат.
— Ну так завтра же Калябра. А сегодня… Слушай, как сегодняшний вечер у вас называется? — обратилась она к портье.
— Ночь Большого Отлива. Только на самом деле в этот раз Отлив будет уже после рассвета.
— Сегодня у них Ночь Большого Отлива. Все магазины работают ровно до полуночи.
Буквально через десять минут, получив ключи от номеров и закинув вещи, Карл и Лада бросились в город, как бросаются в воду рыбкой с пирса.
Бета уже успела закатиться, и на Лерну обрушились стремительные тропические сумерки. Город восстал против нахлынувшей тьмы, залив свои улицы огнями витрин и светящихся вывесок. В их ярком свете терялись не слишком многочисленные уличные фонари.
По улицам, в которые они окунулись, как только свернули с набережной, текли достаточно плотные ручейки прохожих. Если бы не слова капитана, Карл ни за что бы не подумал, что здесь всего тысяч пятьдесят народу.
Такое впечатление, что Ночь Большого Отлива выгнала на улицы всех обитателей города, да еще и собрала в нем многочисленных приезжих.
Не успев отойти и пары кварталов от набережной, Карл вдруг резко затормозил перед огромной витриной.
На витрине среди каких-то экзотических кустов вились спирали Бруно, стояли крупнокалиберные пулеметы на треногах, были прихотливо разложены ранцевые огнеметы и гранатометы, под потолком были подвешены небольшие, но достаточно грозные самолеты-беспилотники. В углу чернели гусеницы маленькой танкетки, оборудованной бульдозерным отвалом.
Лада потянула его за рукав:
— Пошли, зачем тебе снаряжение для колонистов из дикого леса?
— Оно, что, настоящее? — вышел из ступора Карл.
— Ну не игрушечное же. Посуди сам. Население на планете — всего несколько десятков миллионов человек. Причем это Мир Беты, так что надо ещё вычеркнуть тех, кто живет в океане. А суши тут не меньше, чем на Земле.
Поэтому стоит отойти от города на пару сотен километров, начинается фронтир с дикими зверями. Поэтому хлев надо обносить колючкой, а на башнях ограды держать пулеметы. Ну а огнеметы и танкетки — это для освоителей новых земель. Пошли, там дальше еще будут магазины для систедеров и шельферов, и где-то тут вроде еще авиасалон был.
— Авиасалон это как?
— Ну это где самолеты и автожиры продают. У вас на Земле частная авиация почему-то малопопулярна. А здесь, как и во всех колониях, ее полно. Но мы вообще-то вроде ноутбук покупать собирались. Кстати, вот. Магазин электронной техники. Пошли.
В магазине малогабаритные ноутбуки занимали довольно большую витрину. Карл внимательно разглядывал их.
— Ну что, выбрал? — теребила его Лада.
— Никак не могу. Вот если бы клавиатуру от этого, да тачпад от этого, да к вот этому, но чтобы еще портов как у вот этого…
— И это называется выбрать не можешь. Эй, хозяин, — помахала она рукой молодому человеку в белой форменной рубашке, которому до владения магазином было явно дальше, чем фотону отсюда до Солнечной системы. — Примите заказ: берем за основу вот эту модель, клавиатуру вот от этого, тачпад вот такой, портов не меньше четырех, радиоинтерфейсы… — тут она перечислила все, что могло пригодиться на корабле, даже не спрашивая Карла.
— Корпус какой? — поинтересовался продавец, делая пометки стилом на экране своего планшета.
— В каком смысле какой?
— Пластмасса, металл, красное дерево?
— Металл.
— Магниевый сплав, хромировка, воронение?
— Магниевый сплав.
— Аккумуляторы побольше или ультратонкие?
Карл вопросительно посмотрел на Ладу.
— Я-то ношу ультратонкий, — постучала она пальцами по своей пилотской планшетке. — Но мне с ним по трубам за ведроидами не ползать. Возьми аккумуляторы средневысокой емкости.
— Средневысокой емкости.
— 76 беталеров, — подвел итог продавец.
Лада присвистнула.
— Что, дорого? — спросил Карл. О покупательной способности беталера он имел крайне смутное представление. Но тысяч пять у него в кармане было.
— У нас самое высокое качество под Бетой, — гордо декларировал продавец.
— А как насчет предпразничной скидки? — поинтересовалась Лада.
Продавец задумчиво потыкал стилом в экран своего планшета:
— Ну ладно, 72.
— Берем! — хлопнула в ладоши Лада.
— Хорошо, присаживайтесь. Сборка и тестирование займут примерно полчаса. Хотите кофе?
— Тут что, ноутбуки на заказ собирают? — удивленно спросил Карл Ладу, когда они уселись за небольшим столиком у самой витрины, а продавец уже общался с какими-то другими покупателями.
— А как же? Тут же не десять миллиардов населения, как у вас. Не получится заранее нашлепать любых конфигураций и надеяться, что все раскупят.
Наконец, ожидание завершилось, и продавец притащил новенький ноутбук. Он поставил его на стол перед Карлом и предложил сконфигурировать дерево доверия.
Карл слегка озадачился. Оно вообще-то знал, что в системе Оникс все программы обязательно должны быть подписаны электронной подписью, но до сих пор как-то не задумывался, а кто и как решает, чьим подписям доверять. Его разработки для ВКФ в Вене подписывались ключом лаборатории, при поступлении на «Марианну» Синтия выдала ему сертификат, который признавали все компьютеры и роботы на борту, в том числе и ноутбук Торвальдыча.
Теперь вдруг выяснилось, что когда человек становится владельцем компьютера, то он и только он решает, чьим подписям доверять. Конечно, было бы глупо не доверять подписям производителя операционной системы. Но главный, корневой сертификат, который прошивается в специальную область памяти и на котором проверяются все прочие сертификаты — это сертификат владельца компьютера.
Для того, чтобы прошить этот сертификат, нужно не просто загрузиться со специального брелка, а еще и установить специальную перемычку под небольшой крышкой на нижней стороне корпуса.
После того, как эта операция была произведена, продавец залил разъем, из которого была извлечена перемычка, легкоплавким пластиком и оттиснул на нем печать.
Кроме этого, была специальная область памяти, куда прописывались доверенные сертификаты, подписанные на корневом. Чтобы можно было протянуть цепочку доверия от корневого до того, на котором подписано ядро системы.
Несмотря на то, что эти сертификаты были защищены подписью, запись в эту область была возможна только при загрузке с того же самого брелка, на котором лежал свежесозданный корневой ключ. А там была специальная версия системы, с полностью удаленными сетевыми возможностями. То есть сделать что-то с деревом доверия можно было, только держа ноутбук в руках.
В принципе, достаточно было иметь в дереве всего два сертификата: сертификат производителя операционной системы, который обеспечивал доверие не только программам, включенным в состав этой системы, но и некоторым сторонним приложениям, за качество которых производитель ручался, и сертификат системного администратора корабля, поскольку в Торгфлоте было принято, что системный администратор корабля имеет кое-какие права в том числе и на личных ноутбуках экипажа. Но Лада посоветовала Карлу сразу поместить туда еще и собственный сертификат разработчика, ключом от которого можно было пользоваться без перезагрузки со специального носителя.
Идея, что компьютер действительно принадлежит ему, была для Карла довольно необычной, и он долго крутил её в голове, пока Лада чуть ли не на буксире волокла его от магазина электроники к следующим намеченным ею целям. До сих пор Карл никогда не был полновластным хозяином на компьютере, где работал. Поставщик операционной системы, родители, системные администраторы школы и университета, операторы сети связи, заказчики… Все они всегда оставляли за собой право что-то требовать от компьютера, на котором когда-либо работал Карл, и расценивали вторжение в свою область как нарушение. Либо условий договора, либо просто злостное компьютерное хулиганство. Поэтому нотубук Торвальдыча Карл тоже воспринимал как какую-то вещь в себе. Вот завела Лада ему логин, вот принимает этот компьютер выданный Синтией сертификат ключа Карла для подписи программ, больше вроде ничего и не надо.
Потребовалось улететь от родной системы на двадцать пять световых лет, чтобы наконец завести компьютер, над которым он является полновластным хозяином.
На прощание продавец вручил Карлу и Ладе по пластмассовому игрушечному пистолету.
— Подарок от фирмы.
— Это ещё зачем? — удивился Карл.
— Так Калябра завтра.
Лада понимающе кивнула:
— Спасибо, а то я как-то не сообразила запастись, — и, обращаясь к Карлу. — Завтра увидишь, зачем на Калябре водяные пистолеты.
* * *
На следующий день Карл проснулся поздно. Все-таки бетанские сутки покороче стандартных космических ста килосекунд. А спешить было особенно некуда. «Старики» — кэп, Афанасьич, Алина и Герхард — расписали стояночные вахты на этот день между собой, под лозунгом: «Что мы, Калябры в Лерне не видели?». Каких-либо дел тоже быть не могло. Никто не будет в такой праздник ни проводить грузовых операций, ни корректировать карты, ни ремонтировать механизмы.
Поэтому молодое поколение экипажа могло наслаждаться праздником.
Судя по доносившимся в окна бордингауза звукам музыки, праздник был уже в разгаре. Быстро позавтракав в шведском столе, за который было уплачено заранее, и одевшись в парадную форму, Карл и Лада направились в город по вчерашнему маршруту.
Народу на улицах было гораздо больше, чем вчера. Но если вчера основное внимание Карла было привлечено к витринам магазинов, то сегодня было интереснее смотреть на прохожих — магазины все равно закрыты.
Было заметно, что уличная толпа состоит из почти не смешивающихся между собой разных страт или типов людей.
Мелькала и светло-голубая парадная форма Торгфлота, но космонавтов было мало. В конце концов, в гавани Лерны всего несколько десятков космических кораблей, меньше тысячи человек общей численности экипажей. Гораздо больше было людей в похожей по покрою, но белой форме — моряков местного торгового флота. Но и их давили своей численностью три другие группы людей — загорелые коренастые ребята в рубахах с короткими рукавами и шортах и их девушки в коротких платьях с открытыми плечами, люди, которых Карл сначала принял за что-то вроде фольклорных дикарей — идеально сложенные, стройные, одетые только во что-то, что для пояса было чуточку широковато, а для юбочки — явно узковато, и, наконец, люди с относительно светлой кожей, с ног до головы закутанные в полупрозрачную ткань, с головами, закрытыми широкополыми шляпами.
Карл не мог удержаться от того, чтобы провожать взглядом выставленные напоказ прелести девушек, обходившихся минимумом одежды. Через несколько минут Лада больно ущипнула его за руку:
— Ты чего все на систедерских девушек зыркаешь? Давай я, что ли, тоже по систедерски оденусь, у меня грудь не хуже.
Карл слегка смутился. Потом нашел что возразить:
— А ты не боишься на местном солнце обгореть? Эти вон какие загорелые.
— Боюсь, — вздохнула она. — Я все-таки не на открытой всем ветрам плавучей платформе последние несколько месяцев торчала. Вот по-шельферски одеться было бы можно. Они у себя под водой не слишком привычные к звездным лучам и шкуру берегут. Но их накидки надо уметь носить.
— Тогда не ревнуй зря. Ну мало ли, что они доставляют мне эстетическое удовольствие. Ты все равно лучше. А если ты обгоришь, то у нас с тобой будут проблемы не с эстетическими, а с кинестетичекими удовольствиями.
На перекрестках то тут, то там возникали импровизированные танцплощадки.
Причем на каждом перекрестке играли какие-то свои танцы. Где-то вальсы и танго, где-то самбу.
На одном из перекрестков Лада и Карл задержались в толпе зрителей, наблюдая за тем, как команда из нескольких моряков и портовых рабочих весьма профессионально танцует брейк.
Вдруг Карла кто-то окликнул по имени. Он обернулся и увидел девочку-парамедика из Порт-Шамбалы, которая после каждой смены на «Сюркуфе» старательно контролировала здоровье всех там работавших.
— Рина? — удивился Карл. — Что ты здесь делаешь?
— Поступаю в Медакадемию, — ответила она. — А ты сюда со своим кораблем зашел? Здорово. Хоть один старый знакомый на всю планету.
Рина моментально познакомилась с Ладой и вызвала у той те покровительственные чувства, которые старший подмастерье или младшекурсник всегда вызывает у недавнего выпускника старшей школы. Впрочем, сами подмастерья так же реагируют на старшеклассников.
Ещё немного, и она уже тащила обоих космонавтов куда-то, где по её словам «сегодня всех мороженным за так кормят».
Действительно, это было что-то, похожее на летнее кафе. Вернее, само кафе тут было по случаю Калябры закрыто, но на улицу выкачена тележка-холодильник, из которой пожилой грузный мужчина, возможно, сам хозяин, раздавал эскимо.
Вокруг нескольких сдвинутых столиков расселась молодежная компания, состоявшая примерно поровну из студентов-старшекурсников с эмблемами медицинской академии на белых нарукавных повязках, и систедеров в их чисто символической одежде.
Рина подтащила своих новых приятелей к тележке.
— Слушай, кнопка, — попытался возмутиться мороженщик. — Ты сегодня здесь уже была. Ты точно не простудишься? Парень, — обратился он к Карлу. — ты, что ли, проследи за её состоянием здоровья.
— Нда… — медленно произнес в пространство Карл. — Когда четыре месяца назад я учился вакуумным работам, это она моё состояние здоровья контролировала.
— Послушай, парень, ты как-то не похож на свежего выпускника космоходки, — сказал мороженщик. — Тебе на вид уж явно не меньше двух десятков лет.
Карл уже привык к тому, что с первого взгляда его не воспринимают как новичка в текущей специальности.
— Я на бортмеханика недавно переучивался. А до этого был инженером-судостроителем, — пояснил он.
— И это где же при обучении вакуумным работам контролировать курсантов подмастерье сажают? — влезла в разговор девушка вполне взрослого по спейсианским понятиям вида, с эмблемой в виде красной чаши, обвитой змеей, на рукаве.
— Под Солнцем, в Порт-Шамбала.
— Офигеть! Что, хотя бы студентов-медиков найти не могли?
— Не могли, — ответил Карл. Порт-Шамбала — маленькая военная база. Нет там студентов-медиков. Рина вон сюда поступать прилетела. А когда вся эскадра где-то в походе, там в госпитале персонала в обрез остается.
— Ну если так, — подвел итог мороженщик. — Имеешь право на дополнительную порцию.
Запасшись мороженым, наши герои переместились за столик где сидели студенты. Вроде как уже и познакомились.
Карл разговорился с парочкой систедеров. Ему было очень интересно, что это за странные люди такие, которых все в Лерне воспринимают как должное. Все до сих пор ему встречавшиеся спейсиане, окажись они вдруг на улицах Вены летом, вряд ли бы выделялись в толпе. Одежда была в рамках европейских приличий. А вот систедеры в городе почему-то одевались так, как не на всяком пляже прилично.
Систедеров звали Ниссе и Оссэ. Ниссе, как и полагается носителю такого имени, был высоким светловолосым парнем, правда, загоревшим почти дочерна. Его обнаженный торс демонстрировал хорошо развитую мускулатуру, но не подчеркнуто бугристые мышцы бодибилдера или тяжеловеса, а гармоничную мускулатуру пловца.
Оссэ рядом с ним смотрелась миниатюрной. Но это только рядом с ним. Рядом с Карлом она бы уже такой не показалась. Она была почти такого же роста, что и он. Определить ее расовый тип он затруднился. Что-то европейское, что-то восточное, какие-то черты — словно сошедшие с картин Гогена. Впрочем, в наше время и на Земле-то не каждый может назвать расы своих предков. А в колониях процесс смешения был явно интенсивнее.
Выяснилось, что систедом на Бете называется плавучая платформа в открытом море, обычно при китовой или рыбной ферме. Люди, которые там живут, постоянно то ныряют в воду, то вылезают на платформу или какую-нибудь лодку, то заплескиваются волной. В тропическом климате в таких условиях плавки — наиболее удобная форма одежды.
— А почему вы живете на этих платформах? Ведь, насколько я знаю, здесь на суше полно места.
— А почему ты живешь в титановой трубе? Тебе нравится каждые два месяца выходить под новую звезду и видеть новое небо. А нам нравится, когда кругом волны до горизонта и киты поют.
— Только не в титановой трубе, а в кевларовом мешке, — поправила Лада. — Мы с трампа-тысячетонника. Это гораздо интереснее, чем здоровые пакетботы, ходящие всю жизнь по одному маршруту.
— Вы в первый раз у нас на планете? — вдруг сменила тему Оссэ.
— Карл — в первый, я — второй, — ответила Лада. — правда, в прошлый раз я ещё юнгой была.
— О, Ниссэ, а давай ребятам город покажем, — предложила систедерка. — это гораздо интереснее, чем просто без цели по нему слоняться.
— А можно мне с вами? — влезла Ринка.
— Легко.
— Ринка, у тебя водяной пистолет есть? — поинтересовалась Лада.
— Не, мне не положено, я медик, — ответила та. — У меня — вот.
И извлекла из-под халата огромный, миллилитров на 200, шприц.
У Ниссе и Оссэ она спрашивать не стала, хотя Карл несколько подозрительно окинул систедеров взглядом. По его мнению, одежды на них было настолько мало, что спрятать в ней водяной пистолет или ещё какую брызгалку было совершенно невозможно.
— До пика прилива еще пять часов. — сказал Ниссе. — пойдем пока посмотрим центр города. А прилив лучше встречать в Дельте. Все доели? Ну встали и пошли.
Хотя город Лерна и небольшой, бродить по нему можно довольно долго. В самых неожиданных местах вдруг посреди самых обычных коттеджей и таунхаузов открывается обширная площадь, часто с фонтанами, на которой возвышаются какие-то интересные общественные здания.
— Это музей истории Колонии, — объяснял Ниссе. — но давайте мы туда не пойдем. Во-первых, он совершенно тенденциозный. Про нас и шельферов там почти ничего нет. Можно подумать, что вся Колония, это исключительно суша. Конечно, он сегодня бесплатный, как и все остальные, потому что Калябра, но не настолько там дорого, чтобы стоило на этом экономить с такой высокооплачиваемой профессией, как космонавт. А некоторых бедных студентов туда всё равно по ходу курса истории сводят.
— А это — художественный музей. Почти вся коллекция — наши бетанские художники. Но есть один раритет — картина кисти героя Первой Космической Эры Алексея Леонова. Когда-то давно на неё, говорят, земляне выменяли целый космический корабль. А вот как она с Авалона попала к нам, я не помню.
Вдоль длинной, украшенной колоннами стены художественного музея они вышли к набережной. Здесь Лерна-ривер текла ещё единым потоком, шириной примерно с километр. Чуть ниже она уже начинала дробиться на рукава, образуя Дельту, острова которой были связаны десятками мостов. Выше реку пересекал только один огромный арочный безопорный мост, поднимавшийся над фарватером так высок, что любой крупный корабль, способный протиснуться через Дельту по Большой Протоке мог пройти под этим мостом без помех.
На набережной собралась толпа народа, наблюдавшая за происходившими на реке катаниями на водных лыжах и парапланах, взлетающих на буксире у маленьких катеров-роботов.
Постояв и полюбовавшись на это действо, наши герои спустились вдоль Большой Протоки к лагуне. Там у последнего из серии небоскрёбов, украшавших парадную набережную, происходила какая-то возня.
На воде бултыхался огромный, диаметром с трёхэтажный дом шар из прозрачного пластика, в котором со всех шести сторон были проделаны отверстия с высоким бортиком, как будто врезаны куски трубы. Поэтому даже если шар поворачивался каким-то из отверстий вниз, вода в него не заливалась.
В шар забрались несколько человек и пытались переступая по его внутренней поверхности, заставить его куда-то катиться. Снаружи ещё несколько человек рвались внутрь.
Рядом неподалёку к пирсу был пришвартован катамаран с высокой вышкой на корме. Или скорее на носу. С вышки прыгали в воду купальщики. За штурвалом скучал по пояс голый моряк.
— Постоим, подождём пока они его утопят? — предложил Ниссе.
— Да ну его, — возразила Оссэ. — он почти сухой, они полчаса бултыхаться будут, не меньше.
— Его это кого? — поинтересовалась Ринка.
— Шар. Когда волна, когда кто-то лезет внутрь или ещё при каких эволюциях в шар попадает немнго воды. Постепенно он тяжелеет, и если вдруг ещё слишком много народу набьется, вода переливается через порог нижнего входа и шар начинает тонуть. Тогда народу нужно вовремя успеть повыскакивать. А кто не успеет, будет торчать в воздушном пузыре около верхнего выхода. Тогда вот тот мужик заведет свой плавучий кран, зацепит шар манипулятором за ближайший к поверхности выход, и поднимет, чтобы вода стекла.
— А мне туда можно?
— У тебя подводное плавание в бета-листе есть?
— Только без дыхательного аппарата.
— Этого в принципе достаточно. Но вообще это развлечение не для девочек-подростков. Видишь какие там мускулистые ребята. Ты точно хочешь у них под ногами болтаться? Затопать, конечно не затопчут, но если свалишься, встать потом обратно на ноги в скользком мокром шаре непросто.
Ещё минуты три посмотрев на то, как развлекаются обитатели шара, девочка передумала туда лезть.
Вот спрыгнуть пару раз со стрелы плавучего крана, пока он ещё стоит у пирса и изображает вышку для прыжков в воду, не упустил шанса никто из пятерых. Тут как раз Карл за Ринку не беспокоился. Он прекрасно знал что в аквапарке Порт-Шамбала есть вышки примерно такой же высоты, и что Ринка с них не раз прыгала. Сам он себя чувствовал несколько менее уверенно. Но если и Лада, и даже Ринка не боятся, то взрослому мужику уступить уж никак нельзя. Впрочем, всё получилось вполне грамотно.
Когда все напрыгались, Оссэ поглядела на часы:
— Пошли, хотели же встречать Прилив на краю Дельты. А надо ещё через Большую Протоку перебраться.
Под Большой протокой в самом её устье был проложен пешеходный тоннель, куда нужно было спускаться по винтовой лестнице на глубину в два десятка метров.
Туннель был, видимо, по случаю Калябры освещен разноцветными переливающимися огоньками, но вообще в нём было темновато.
Минут через пятнадцать они дошли быстрым шагом до следующей лестницы и выбрались наверх.
Острова Дельты представляли собой довольно странное место. Вроде и жилые кварталы, застроенные обычными коттеджами, утопающими в зелени, как и вся Лерна, но почти к каждому дому примыкает причал, куда пришвартована яхта или катер, и буквально каждый второй перекрёсток представляет собой мостик через протоку.
Миновав несколько таких островков, они вышли к острову побольше, занятому парком. Парк плавно переходил в пляж, который сейчас, в ходе надвигающегося прилива, стремительно пожирался волнами, но ещё имел метров сто в ширину. Он представлял собой мыс, довольно далеко выдающийся в лагуну, и с него можно было увидеть всю набережную с небоскрёбами. Точно напротив мыса был проход в косе, отделяющей лагуну от моря. По обеим сторонам прохода возвышались какие-то сооружения, высокие башни над которыми были явно маяками, но этим функция сооружений явно не ограничивалась.
Слева ниже башни возвышался параболический купол. Справа — длинная арочная кровля.
— То, что с куполом — местный Храм Космоса. Я в нём уже была, когда мы отсюда улетали по тревоге. Тревога тревогой, но это не повод пропускать предотлётную церемонию.
— А справа — Храм Океана, — заметил Ниссе. Там устраивают церемонии моряки, ну и мы с шельферами тоже.
От Храма Космоса узкая песчаная коса уходила куда-то за горизонт. Коса с другой стороны была короткой и быстро упиралась в берег бухты. А там высились какие-то огромные соружения, а на самом берегу стояли две гигантские колонны, украшенные чем-то вроде корабельных носов.
— Ростральные колонны местного ремзавода, — продолжил свою лекцию систэдер. В нижней половине — носовые части морских судов, когда-либо здесь производившихся, в верхней — воздушных и космических.
Лада вытащила из планшетки маленький, но мощный бинокль и стала внимательно разглядывать колонны.
— Вот на что спорим, что шияарский астероидный харверстер никогда на этом заводе не производился. Вон, на левой колонне самый верхний справа.
Она передала бинокль систедерам, а те, полюбовавшись, Карлу.
И правда, самый верхний космический аппарат на левой колонне был совершенно нечеловеческим по своему дизайну.
— Течение замедляется, — заметила Оссэ. — Скоро пик прилива.
— Минут пятнадцать осталось, — посмотрел на часы Ниссе, и огляделся по сторонам. — О, вон там вон какой-то народ. Пошли.
— Куда, — удивился Карл.
— Тут сейчас начнется, — объяснила Ринка. — Когда наступает пик прилива, в Храме Океана стреляют из пушки, и начинается водяная война. Все начинают обливать друг друга из водяных пистолетов и всяких прочих брызгалок. Но не друг друга же нам обливать, не интересно. Вот Ниссе и высматривает, где народу побольше.
Они подошли к лужайке в парке, расположенной на берегу протоки, в которой был рассыпан десяток мелких островков, соединенных пешеходными мостиками. Тут к ним подбежал молодой парень, помоложе Карла и Ниссе, постарше Лады.
— О, ребята, вы, я вижу, тоже с моря, значит свои. Мы — рыбаки. Мы тут забились с виноградарями устроить большую битву, а у нас у «Золотой Макрели» проблемы с движком, и «Палтус» тащит её на буксире. В результате целых два экипажа к Калябре до Лерны не добрались. В команде шести человек не хватает. Вас тут пятеро? Девчонка из Медицинской Академии?
Ринка предъявила свой шприц.
— Ну, тоже ничего.
Он потащил наших героев к своей команде. В общей сложности соединенная команда Моря и Космоса составляла двадцать три человека. Возглавлял эту команду Анри, коренастый рыбак, примерно ровесник Карла.
Осмотрев театр предстоящих военных действий, Лада долго с ним о чём-то шепталась. В результате команда была поделена на три отряда, во главе одного из которых встала она, а во главе другого внезапно обнаружил себя Карл, получивший чёткие инструкции:
— Gliese 556 помнишь? Ну вот тут примерно то же самое. Проходишь вон те три островка, потом атакуешь противника с тыла. И не забывай что события могут пойти как во второй битве за Осануэва или Кси Волопаса.
И следи за сигналами.
По правилам, пользоваться какими-либо техническими средствами, кроме собственно водяных пистолетов и прочих брызгалок запрещалось. Но для флажного семафора технические средства не нужны. А Карл после того, как столкнулся с этим не столь уж древним видом связи на планете Сигмы Дракона, не поленился и выучил семафорную азбуку. Рыбаки тоже ей владели.
Именно на этом была основана их уверенность, что они смогут справиться с куда более многочисленной, человек тридцать пять, командой виноградарей.
Впрочем, это было бы несколько самонадеянным, если бы в команду в последний момент не влились двое космонавтов, имевших некоторое отношение к военному флоту.
Тактический план Лады увенчался блестящим успехом. Пока центральный отряд во главе с Анри, усиленный Ниссе и Оссэ в качестве тяжёлой артиллерии — у систедеров были не водяные пистолеты, а бурдюки из шкуры рыбы-шара, вмещавшие добрых три литра воды, и выдававшие струю метров на десять, удерживал переходные мостики с двух островов, два других отряда во главе с Ладой и Карлом совершили глубокий фланговый обход, и устроили противнику Канны, Сталинград и Мидуэй одновременно. Всё сражение не заняло и получаса.
После чего Ладу, как автора великой победы, увенчали венком из листьев, содранных с ближайшего дерева и торжественно понесли на руках куда-то во двор коттеджа, прятавшегося среди деревьев на соседнем острове.
Там уже горела огромная жаровня для барбекю, и была заготовлена уйма всякой еды.
Через некоторое время явились побежденные виноградари с «контрибуцией» в виде нескольких двадцатилитровых бутылей молодого вина и ведра виноградного сока. Ринка была не единственным подмастерьем, участвовавшим в битве, так что о питье для подростков позаботились.
— Ребята, как вы ухитрились заманить в команду двух ВКФ-овских офицеров? — спросил капитан команды виноградарей.
— Да мы так, мимо проходили, — пожала плечами Лада. — И вообще мы Торгфлот.
— Ну неужели совсем-совсем Торгфлот? Вы что там, в своих рейсах, вместо лётных симуляторов в тактические режетесь непрерывно?
— Ну вообще-то я юнгой в ВКФ служила, но это давно было. А Карл боевые дроны программировал. Это тоже вроде не совсем ВКФ, но рядом.
Примерно через час наши герои покинули гостеприимный островок в Дельте, оставив рыбаков и виноградарей продолжать праздновать Калябру. Оссэ почему-то вздумалось, что гостям планеты надо обязательно показать Морской Сад.
До Морского Сада от Дельты было от силы двадцать минут ходу. Как и все музеи, в Калябру он был открыт бесплатно. Тут даже бесплатно выдавали очки для подводного плавания.
Карл попытался было заикнуться насчёт купальных костюмов, но был абсолютно не понят:
— Зачем здесь защитные костюмы? Тут вся опасная фауна в вольерах, не укусит и не ужалит.
Посмотреть в Морском Саду было что. Здесь были и кусочек мангров, и кусочек кораллового рифа, и заросли каких-то длинных водорослей. В общем, по кусочку всех шельфовых ландшафтов, которые встречаются под Бетой. Ну может быть, кроме приполярных.
Но уже через полтора часа плавания Ринка вдруг решительно сказала Ладе:
— Тебе пора одеться, сгоришь.
Поэтому программу осмотра подводных достопримечательностей пришлось свернуть.
— Жаль, не добрались до пелагической части, — вздохнула Лада, которая уже ознакомилась с проспектами Морского Сада и представляла что здесь можно увидеть.
— Пелагическая часть тут бледноватая, — успокоила её Оссэ. — вы лучше к нам в гости наведайтесь. Вот у нас вокруг систэда самая настоящая пелагиаль. А какая здесь, в лагуне, пелагиаль, так литораль обнаглевшая.
* * *
Вечером все пятеро сидели в баре бордигхауза. Поскольку обед Карл с Ладой прогуляли, бармен согласился пустить за ужин Ниссе и Оссэ без дополнительных расчетов. Ну а о Ринке вообще никаких вопросов не возникло. Где четверо взрослых, там и один подросток.
Все немного устали, поэтому беседа текла плавно и неспешно.
— Колония Бета, — вдруг задумался вслух Карл. — Читал я когда-то какую-то книжку, вроде докосмической эпохи, там была Колония Бета. Помнится там ещё было нечто под названием «Сфера Неземных Наслаждений».
— Сфера Неземных Наслаждений? — переспросила Лада. — Да, есть тут такая. Собственно, вон она торчит.
И она показала рукой в окно, где на фоне закатного неба действительно светилось какое-то круглое здание.
— Когда я последний раз была на Бете, я конечно, была слишком мала, чтобы туда попасть. Но девчонки из экипажа говорят, что это вроде аквапарка, совмещенного с варьете. Ничего интересного. Не понимаю я людей, которые попав к бетанскому океану, идут купаться в какой-то крытый аквапарк. Тут, между прочим, открытых пляжей десятки километров. И Морской Парк, — она потянулась, вспоминая приятно проведенное послеобеденное время. — А если тебе хочется организованную индустрию развлечений, давай лучше в Иль дю Ша Боттэ слетаем. Ринку вон свозим, пока она еще подмастерьем считается. Это вроде как детский парк, и к подмастерьям там сильно другое отношение, чем к студентам.
Возьмем завтра напрокат какой-нибудь гидроплан и слетаем. Тут всего-то километров пятьсот.
— А что, рейсовый транспорт туда не ходит?
— Ну ходит, конечно, но во-первых это много дольше — типичные аэродилижансы делают на такой дистанции минимум пару промежуточных посадок. Во-вторых, знаешь, как мне хочется нормально полетать? Не удерживать на глиссаде этот тысячетонный утюг, когда метр вверх, метр вниз считается аварийная ситуация, а полетать в свое удовольствие.
— Погоди-погоди, — вдруг перебила Ладу Оссэ. — Вы ведь недавно на Землю заходили. Может быть кто-нибудь из вас объяснит мне, что такое «Земные наслаждения»? Что такое показывают в Сфере, я знаю. Я там даже, было дело, как-то на каникулах в подтанцовках подрабатывала. А вот что имели в виду отцы-основатели, когда называли это «Неземными Наслаждениями»?
— Мы на Земле недолго стояли. Так что из всех земных наслаждений я только тамошнее молодое вино пробовала. Ничего, кстати. Рин, а ты что скажешь?
— У этих землян все наслаждения для взрослых. А взрослыми там считают старше 600 мегасекунд. Так что я только про компьютерные игры рассказать могу. В них у нас в Порт-Шамбале играют, не обращая внимания на землянские предрассудки про возраст. Но разве их к вам не завозят?
— А ты, Карл?
— Я на Земле вырос. Поэтому не могу сказать, какие из наслаждений чисто земные, а какие доступны во всем Объединенном Человечестве.
Рина позвонила своему нынешнему мастеру. Сейчас её опекуном был преподаватель из медакадемии, на которого свалили целую кучу абитуриентов с других континентов и планет. Поэтому идея, что кто-то хотя бы на один день готов взять на себя заботу о его подопечной, пришлась ему по вкусу.
Но где один, там и несколько. Поэтому он тут же воззвал к чувству социальной справедливости Рины, заявив что она тут не одна такая, кто ни разу в жизни не был на Острове Кота-в-Сапогах. В общем Карлу с Ладой было предложено, раз такое дело, взять на себя пятерых подростков.
— Тогда надо бы и наших юнг взять, — подумал вслух Карл. — Они тоже, наверное, еще не были на Острове.
— Блин, — грустно сказала Лада. — Я-то хотела что-то легкое, чтобы каждый восходящий поток под крыльями чувствовать. А тут десять человек. Автобус с крыльями надо.
— Возьми Polar Shark-17, — посоветовала Оссэ.
— А что, у вас их уже делают? — оживилась пилот.
— Ага, в прошлом году появились. Классная штука для дальней рыбной разведки. А ты эту машину знаешь?
— Ну, это же толиманская модель. А у нас в Нью-Бостоне рядом с космоходкой училище гражданской авиации. У них половина лётной практики на ней была. А у нас с ними постоянные подколки — кто лучше летает. Так я на семнашке однажды на спор кобру сделала.
— Кобру? На винтовой летающей лодке? — систэдеры дружно повернулись к Ладе.
— Если из семнашки выгрузить весь тот хлам, который экипаж там обычно возит, слить почти все горючее, которого там на сутки, и посадить одного не слишком тяжелого пилота, то тяговооруженность будет больше единицы.
— А рулить чем? — поинтересовался Ниссе.
— О, это секретное ноу-хау толиманской космоходки. Мне потом пришлось целую презентацию рисовать, чтобы на разборе доказать, что неприемлемого риска не было. Хочешь, скину? — она смерила взглядом довольно высокого и ширококостного систэдера. — Только если будешь пробовать, больше 50 литров топлива не заливай.
— Соберетесь, залетайте к нам в гости, — пригласила Оссэ. — Наша платформа сейчас дрейфует всего в полутора сотнях миль от Иль дю Ша Ботте.
— Да, кстати, а сколько у вас тут морская миля в метрах? — поинтересовалась Лада.
— А что, на других планетах мили не по 1873 метра?
— Ну, конечно. Морская миля — это минута дуги меридиана. А все планеты немножко разные по диаметру. Поэтому на Земле 1852, у нас в Мире Толимана 1824, а на Хельмуте, четвертой планете Тау Кита — вообще больше трех километров.