Когда корвет «Александр Маринеско» замер на расстоянии длины переходного тоннеля от здания космопорта Офир-Восточный, Ким опустил руки на подлокотники пилотского кресла и несколько секунд сидел неподвижно.

Сажать тяжелые корабли на планету почти без атмосферы, но с ускорением свободного падения в 4 м/с² — это чуть ли не самое сложное занятие, которое есть в освоенной Галактике. Говорят, правда, ещё про тиссинскую глиссаду, но там хотя бы внизу безграничный океан и промахнуться мимо полосы невозможно. Впрочем, кто учился пилотировать в Порт-Шамбала, мимо полосы не промахивается.

Ким вытер пот со лба и выбрался из кресла. У капитана корабля, совершившего посадку, есть уйма дел. А если в экипаже четыре человека, то и передоверить их некому.

Через два часа, впрочем, основная суета была позади. Ким принял душ, переоделся в чистую форму и стоял на платформе, ожидая рейлера на Соацеру.

Червячок сомнения, конечно его немножко грыз. Правильно ли он поступает, поделив стояночные вахты между второкурсниками-механиками, и не только смывшись в увольнение на всё время стоянки, но и отпустив Диану.

С другой стороны: ну что увидят второкурсники ночью на незнакомой планете? Им треножников-официантов пока хватит. Если события будут развиваться так, как они вроде пошли, до окончания Академии на Марсе они побывают ещё не раз.

За полтора часа поездки он сумел успокоиться и выпихнуть рабочие мысли из головы. Этому тоже в Академии учат.

Ну вот и неприметный полустанок за две остановки до Соацеры. И на платформе стоит она…

Они, конечно же, узнали друг друга в лицо. Они успели обменяться достаточным числом видеофайлов и фотографий по межпланетной почте.

Не прошло и двух секунд после того, как Ким вышел из вагона, как они оказались друг у друга в объятиях.

Когда первый долгий поцелуй завершился, Ким сказал:

— Ну, пошли.

— Куда? — удивилась Труди.

— Ну это тебе виднее, куда. Это твой мир, и у нас есть всего несколько часов чтобы погулять по нему вместе. Наверняка, тут есть что-то, чем ты бы хотела поделиться со мной.

Солнце уже коснулось вершин гор на западе, а навстречу ему на небосклон торопливо карабкался Фобос.

Труди задумалась.

— Знаешь, это как-то для меня неожиданно. Я думала, я и ты встретились, и нам кроме друг друга ничего не надо.

— Но твой мир это тоже ты. Мы с тобой будем теперь рядом весь полёт и ещё кусочек времени на Луне. А с Марса мы улетим завтра утром.

— Ким, я не могу понять никак. Вроде ты мой ровесник. А иногда вдруг начинаешь вести себя как будто лет на десять старше.

— Знаешь, как-то мне попалось забавное утверждение: «страшно не то, что мы — взрослые, страшно то, что взрослые — это мы». Вот со мной и со всем нашим курсом полгода назад случилось именно это. Эскадра ушла в рейд, во всей Порт-Шамбале остался один строевой офицер, мой названный братик Келли, и преподаватели-отставники Академии. А на Порт-Шамбале кроме Терранета и эпизодических спасательных операций в разных уголках Земли, ещё и диспетчерское обеспечение всей Солнечной системы. Правда, без эскадры тут рулить только одним-двумя случайными транспортниками, идущими к вам. Вот полгода назад мы и оказались de facto взрослыми. Я уже почти привык.