В среду, за два дня до нового года, Лариса Сергеевна получила в производство новое уголовное дело по факту совершения преступления "Убийство по неосторожности". Подозреваемый Захаров Виктор Иванович вместе с потерпевшим Фокиным Игорем Михайловичем и свидетелем Куклиным Сергеем Юрьевичем после работы вечером 21 октября пили на крыше спортивного комплекса, на территории строящегося пивзавода. Произошла ссора, Фокин упал с крыши на торчавший из земли прут арматуры, скончался от полученных ран на месте, не приходя в сознание. Заключение судебной медэкспертизы: ни следов борьбы, ни побоев, ни ссадин на теле Фокина нет.

  Показания свидетеля Куклина: "Мы выпивали. Примерно в 21.00 произошла ссора из-за женщины. Фокин стал утверждать, что они все изменяют. Захаров вступился, начал доказывать противоположное. Драки не было, Фокин и Захаров стояли примерно в двух метрах друг от друга, меж ними была газета, на которой мы разложили закуску и спиртное. Фокин жестикулировал, доказывая свою правоту, он стоял у самого края крыши. Я не видел, как он падал. Может, опустил голову или посмотрел в сторону, уже не помню. Смотрю, его нет на крыше. Нет, ни удара, ни угроз я не слышал. Обычная ссора выпивших мужчин".

  Показания свидетелей-сторожей: "Не видели и не слышали драки, увидели, мелькнуло тело в луче прожектора. Мы сидели на улице, возле вагончика, подбежали, лежит Фокин, из груди торчит арматура".

  Все в этом деле казалось ясным, и даже невольно напрашивался вопрос, а зачем заведено уголовное дело, это определенно несчастный случай. Но были первые показания свидетеля Куклина, что Захаров и Фокин раньше, за месяц до трагедии, уже дрались в здании строящегося цеха. Фокин также утверждал, что все девушки, в том числе и Вика, девушка Виктора, одинаковые. Затем Куклин отказался, что не было драки, просто спорили и все.

  Первые показания предварительного дела, взятые в КПЗ райотдела следователем РОВД капитаном Величко у подозреваемого Захарова Виктора: "Это я во всем виноват. Я убил Игорька. Я убийца, посадите меня". Затем в своих показаниях Захаров утверждает, что не мог толкнуть Фокина, они были друзья. И вообще, этот спор он принял как обычный, они и раньше, месяц назад, спорили на туже тему. Фокин - женоненавистник, он всегда утверждал, что все женщины изменяют. Он даже пошутил: "Игорек, пойдем спать, завтра доспорим. Этот спор у нас будет продолжаться бесконечно". Первые показания дал в стрессовом состоянии, на эмоциях от увиденного. Сбежал вниз по пожарной лестнице, подбежал, Фокин лежит; вокруг лужа крови, и арматура из груди торчит.

  - Да, пожалуй, это зрелище и более искушенных может вывести из себя, - согласилась Андреева, рассматривая снимки мертвого Фокина на месте трагедии. - Что ж, 12 января можно будет назначить судебное заседание. Свидетель Куклин в Москве, уехал через три недели. Тяжело переживал, Фокин - его друг. Сторожа живут в их городе. С работы после трагедии их уволили. Все, кажется, ясно в этом деле, и наверное, надо выносить оправдательный приговор.

  Почему дело в облсуде? Из прокуратуры просили, чтоб рассмотрел Областной суд, хотят объективной оценки. Пробегая глазами дело, Лариса Сергеевна невольно остановилась на родителях Виктора: Захаров Иван Егорович, 1935 года рождения, работал вторым секретарем Урывского РК, в настоящее время - секретарь парткома стройки.

  - Ого, - подумала Андреева, - это уже интересно. Не купил ли папа, партсекретарь, свидетеля. Все очень гладко получается, надо у отца спросить, он знает этого Захарова Ивана Егоровича.

  Лариса Сергеевна листала дело: характеристика на Виктора Захарова - с работы, с университета, из Советской Армии. Он служил, сам написал заявление, прервал учебу, попросился служить. После службы возобновил учебу. С места работы: он работал там же, на стройке завода. Старший инженер геодезист. "Ну, еще бы, - подумала Лариса Сергеевна, - сразу со студенческой скамьи старший инженер".

  Прочитала характеристику с университета: красный диплом, активист, спортсмен, призер и победитель по боксу и восточным единоборствам.

  - Прямо наградная на орден Ленина, а не характеристика в суд на подозреваемого в убийстве, - подумала Лариса Сергеевна и улыбнулась.

   Хотя основное сомнение у Андреевой исходила от отца Захарова; вернее, от его должности. Он секретарь парткома, а все руководство стройки - члены КПСС, значит, у него все схвачено. Она сама - дочь председателя облисполкома, это ей знакомо с детства. Она часто ловила на себе косые взгляды и очень трудно было доказывать, что она всего добилась сама. Окончила с золотой медалью школу, поступила в университет на юридический факультет по призванию, хотя ей очень хорошо давались иностранные языки, и она долго колебалась, хотела поступать в иняз, но работа юристом была мечтой детства - она была воспитана на сериале "Следствие ведут знатоки". Ей очень хотелось быть такой же умной, как Зиночка Кибрит. И отец до работы в партаппарате учился, даже немного работал юристом. Мать - нотариус до самой пенсии. Конечно, когда ее в двадцать семь лет избрали народным судьей в облсуд, очень многие были уверены, что папа перед уходом на пенсию, а он в том же году вышел на пенсию, помог дочке.

  Позвонил муж. Александр как обычно сообщил, что задержится на работе, на 20.00 часов у них намечено мероприятие.

  - Александр Сергеевич, я думаю, ни одна нормальная жена не стала бы терпеть ваших ежедневных мероприятий, - пошутила Лариса, хотя немного расстроилась - до Нового года оставалось два дня. Она хотела сегодня вечером сделать генеральную уборку, установить елку, которая уже третьи сутки лежала на балконе.

  - Лариса Сергеевна, вы знаете, - в ответ так же шутливым тоном ответил майор Андреев, - и ни один нормальный муж не стал бы терпеть ваших, не менее частых мероприятий, я даже забыл, у вас рабочий день до пяти или до восьми?

  Александр был прав. Лариса обожала свою работу и очень часто, особенно когда, как сегодня, получали в производство новое дело, она с головой уходила в его изучение и тогда теряла контроль над временем. Были даже случаи, когда муж ее уводил - да, в прямом смысле, уводил - в час ночи. Не приедь он за ней, она работала бы, наверное, до утра. Она до букв изучала материалы дела, пыталась вникнуть и понять все. Иногда она находила "белые пятна", как она выражалась, просто вычисляла, вот здесь должны быть какие-то факты, их в деле не было. Почему? По невнимательности следователя или умышленно.

  Так начиналась проверка, она часто сама беседовала со свидетелями. И даже возвращала дело на доследование, как еще недавно дело Новикова. Бедняга же дожил до приговора, год спецлечения, таков был его приговор, вместо десяти лет заключения по 102 статье, если бы Лариса Сергеевна согласилась со следствием и начала рассматривать дело. Но какой-то внутренний голос ей подсказал - не мог сослуживец, с которым прошли почти два года войны, просто так, из-за пьяной ссоры убить своего товарища по оружию. Сколько раз они вместе смотрели смерти в лицо, лежали локоть к локтю в одном окопе, и вот так, посреди города, просто взять и убить.

  Тогда Лариса Сергеевна попросила адвоката Митина Федора Федоровича поговорить с Новиковым просто, по-солдатски. Митин, участник Великой Отечественной, на войну убежал в шестнадцать лет, как и Новиков, пришел с войны инвалидом, но не затерялся, не опустился, как многие вернувшиеся с той страшной войны инвалидами и не сумевшие вести другую войну с незаметным, но всегда существующим врагом - бездушием и бюрократией чиновников. Часто прикрываясь указами, постановлениями, они не видят, или не хотят видеть людей и людского горя. Машина бюрократии просто давит людей, они не выдерживают бесконечных хождений по кабинетам ежедневного доказательства того, что на первый взгляд очевидно. Часто психика просто ломается, человек срывается, начинает пить или даже совершает преступление.

   Андреевой приходилось рассматривать подобные дела, и ее всегда мучило двоякое отношение к преступнику, она симпатизировала его жизненному пути, если человек прожил достойно, честно исполнял долг, как в деле Новикова, но закон есть закон. Она понимала: даже благое дело делать, нарушая закон, нельзя. Иначе распадется сама сущность государства. Каждый начнет делать пусть и справедливое дело, но эту справедливость определять будет не закон, а каждый человек сам.

  Лариса Сергеевна собрала материалы дела, положила в сейф, закрыла его.

  - Все, можно идти домой. Придется начинать уборку одной, без Андреева, - подумала она, - ничего, придет, свое доработает.

  В канун Нового года, пусть и не совсем официально, но в райотделах милиции всегда повышенная боевая готовность. Новый год - веселый, добрый праздник. Один, неполитический и даже в разгар борьбы кампании за трезвость почти у всех спиртного было в изобилии. Люди часами простаивали в очередях. Ухитрялись, доставали. Но это не только веселый семейный праздник, но и ссоры, драки и даже убийства. Хотя как-то Александр говорил, что в новогоднюю ночь убийств и тяжких преступлений совершается всегда меньше среднестатистических по стране. Но больше краж, грабежей, когда с подвыпивших прохожих, как правило, нарядно, празднично одетых срывают шапки, украшения. Да, даже в праздники достается им самая грязная работа. Профессии у них с мужем, пусть и не самые, к сожалению, благодарные, и часто люди открыто выказывают свою неприязнь к работникам правоохранительных органов, но зато когда этих людей коснется беда, они забывают эту неприязнь и идут к ним: "Помогите!". И ждут, надеются на помощь. Наверное, так устроен человек: что имеем не храним, потерявши - плачем.

  Придя домой, Лариса переоделась в трико и футболку, даже ведро с водой поставила, но немного подумав, села к телефону и набрала номер отца. Отец с матерью и внуками тоже наряжали елку. Слышались музыка, детские голоса. Отец всегда был домоседом, но всю жизнь работал с людьми, целыми днями пропадал на работе. Но когда вышел на заслуженный отдых, то за два года никуда так и не выехал, хотя имел льготы, бесплатные путевки в санаторий.

  - Зачем? - говорил он. - Я на даче в санатории, причем круглый год. Пусть за меня кто-то съездит, кто дышит свежим воздухом только в отпуске.

  Отец любил землю и с апреля до октября жил постоянно на даче. Сам сажал и ухаживал: цветы, помидоры, огурцы. Вырастил отличный фруктовый сад. Крутил компоты и варил варенье.

  - Здравствуй, папуль! Как жизнь у пенсионера союзного значения? - весело поздоровалась Лариса.

  - Бьет ключом. Вот с внучатами устанавливаем елку, будем убирать. Что нового в системе правосудия?

  Сергей Павлович Воробьев был жизнерадостный человек, и сколько помнит Лариса, у него, несмотря на его высокую должность в партийной иерархии, не было врагов. Да, ему завидовали, были недоброжелатели, но открыто, и он, работая при трех первых секретарях обкома, не враждовал ни с кем. Отец - прирожденный мастер сглаживать, улаживать все возникающие трения. Он был лидер по рождению и при этом давал людям самим работать, раскрывать себя, не навязывал свою волю, а сам оставался как бы в стороне, но всегда все контролировал и в нужный момент давал необходимый совет.

  - Папуль, я что тебе звоню: ты помнишь по работе Захарова Ивана Егоровича, второго секретаря Урывского райкома?

  - Конечно, он отец Галины. Мы же почти породнились. Я так и думал, что наш Сашка и Галина поженятся. Ты тогда в районе работала, я тебе говорил про них не раз. Галина - истинный лидер, она тащила нашего оболтуса по жизни. Но увы, к сожалению, не всю жизнь, а очень недолго.

  Воробьев и сейчас очень переживал разрыв сына с Галиной Захаровой и считал, что в их разрыве есть и вина сына.

  - Захаров - отец Галины? - удивилась Лариса. - Ясно, ясно. Мы не знакомы с ней близко, но я знаю ее и думаю, эту светскую львицу никогда не смог бы удержать наш Шурик. Ему с колхоза доярку надо смирную и домашнюю. Отец, не секрет, наш Шурик - слабак по натуре, а такие львицы не любят слабых; в крайнем случае, они их только используют в своих интересах, что и сделала Галина с нашим Шуриком. Но я об отце, ты хорошо знаешь Ивана Егоровича и сына Виктора?

  - Ты необоснованно строга, дочь, к Галине. Женщины любят сильных мужчин, даже если они, как ты выражаешься, "светские львицы", они в первую очередь - женщины, и им по природе просто необходимо чувствовать себя защищенными. Видеть крепкое мужское плечо рядом. Но ладно, что ворошить, чего не вернуть; случилось, что случилось, - закончил Сергей Павлович. - Захаров Иван Егорович, что тебе, дочь, сказать, я даже пока не спрошу, зачем это тебе, чтобы дать максимально объективную оценку. Ты ждешь от меня объективной оценки?

  - Разумеется без прикрас, но и без резкого выражения негативных качеств. Что за человек Захаров?

  - Человек как человек, я его почти двадцать пять лет знаю, когда он в заводе секретарем парткома был. Я был секретарем райкома. Он когда и вторым лет пятнадцать был, хорошо с работой справлялся и не выставлялся. Я не скажу, что он карьерист. Всегда вроде в тени первого, но я-то видел и знал, кто в районе настоящий хозяин. Первые часто временные перед ростом карьерным по пути в обком или исполком. Зарубин был третьим секретарем обкома в тридцать лет, первым в район назначили, и сейчас директор заводика небольшого там же в Урыве. Не сошлись с Антиповым характерами.

  - Как не сошлись характерами? Я всегда думала, что в партийной системе все делают общее дело и цель у всех одна, причем здесь чей-то характер? - спросила Лариса.

  - Все, дочь, верно ты говоришь о целях и задачах. Но есть первый, кто исправляет по-своему эти цели, и райкомы всегда, почти всегда, за очень редким исключением, поддерживают это исправление. Осуществляют руководство уже на местах, на заводах, в колхозах. Вот я думаю, Иван Егорович, в отличие от Зарубина, никогда не имел своего мнения или, вернее, не озвучивал свое мнение. Его мнение - это мнение вышестоящего руководства. Я тебе это говорю потому, что ты моя дочь, а я пенсионер. Мы все там такие в этой партийной системе или партийной машине. Других машина просто давит, если попытаешься вдруг возыметь свое мнение. Кто-то конечно выделяется, пытается уйти вперед, из кожи лезет, чтоб доказать свою преданность. И заметь, преданность в первую очередь не делу партии, мы все, дескать, делаем это общее дело, а своему руководителю на вышестоящем уровне. Захаров, наверное, не такой. Я это говорю обоснованно, четверть века его знаю, а вроде и не знаю. Хотя отдыхали не раз, выпивали с ним у них в "Охотничьем домике", но я пьяного его не видел. Почти породнились одно время. Я его тогда и звал сватом по нашему русскому обычаю. Но и тогда он мне ни разу душу не открыл, а какая у него душа, я не знаю. Все у него хорошо, всем он доволен всегда. Человек как человек, семьянин хороший, работник очень добросовестный и исполнительный. Так, наверное, я бы ему в характеристике написал, если бы в свои замы подготавливал. А что он тебя заинтересовал? Я дал оценку. Теперь говори ты, заворовался на стройке Захаров? Не поверю никогда, - поинтересовался Сергей Павлович.

  - Почему не поверишь? Говоришь, не знаешь его духовного мира. Скрыл он и никому его не открывает и заглянуть в него никому не дает, - Лариса уже предлагала отцу игру, она хотела разговорить, завести старика, может, что еще скажет интересного. Ведь были же у него основания сказать, что не поверит никогда, что Захаров заворовался. - Вот взял и решил куш сорвать. Благо, на стройке миллионы народные кружатся, - Лариса засмеялась, говоря эти последние слова.

  - Да, денег не жалеют на стройку, это точно, - согласился Воробьев, - будто и задача у партии одна осталась - завод простроить. И пить тогда начнут в стране меньше. Только пиво, будут трезвыми, и экономика наша в гору пойдет. Но почему я не верю, что заворовался Захаров, потому что он своими руками даже, что мог взять, не брал, а воровать в наглую...?! Я не скажу, что он кристалл честный, то, что всем по его рангу причиталось, брал всегда, и один из первых и квартиру, и дачу построил первым. Но случай помню, Галя с Сашкой еще дружили, все дело вроде к свадьбе шло. Еду я на дачу к себе, встретил его, а я раньше замечал дым с трубы идет на его даче, и утром, и вечером видел. Остановились, вижу сват мой несостоявшийся не в своей тарелке. Что, спрашиваю, за беда, живешь ты что ли на даче, разругались с Еленой своей? Он мне рассказал. Тетка живет, дочь родная выгнала, она участница войны и муж покойник офицер, инвалид войны, но перед его смертью они развелись с мужем. Конечно, я понял, не дурак, что тетка хотела сама жилье получить, вот и развелись. Но, дескать, куда ее теперь, вот и живет на даче. У него дача двухэтажная, побольше нашей, но опять по дачным меркам средняя, у него все среднее. Взял я у него теткины документы посмотреть. Все законно. Указ тогда вышел к 40-летию Победы о предоставлении жилплощади участникам и инвалидам войны, не имеющим своего жилья. Многие тогда изворачивались, по две, даже по три квартиры получали, как будто все сорок лет ветераны жили, указа ждали от Михаила Сергеевича. Я даже поразился тогда - он, не нарушая закона, мог тогда для тетки жилье получить у себя в райцентре. В районе он бог, одного его звонка в комиссию достаточно, но не получил, не стал просить, пусть даже законно. По второму разу получали или внуков, правнуков прописывали и расширяли жилплощадь. Развит у него инстинкт самосохранения до осторожности. Не высовываться никогда, этому нас, старых коммунистов, партсистема научила за семьдесят лет. Система не любила лодырей, но еще больше не любила очень активных. Если по приказу сверхактивность проявлялась, тогда, пожалуйста, это поощрялось. Но каждый должен знать свое место. Вот такая была история.

  - И как же тетка? - поинтересовалась Лариса. - По сей день живет на даче у Захарова?

  - Нет, что ты, дочь. Помог я ему, взял документы, ни одного вопроса не возникло в комиссии. За две недели получила тетка квартиру в областном центре, не новую правда, но свежую, после ремонта. Даже потом, я слышал, поменяли они на соседнюю область, где и жила раньше. Я не был никогда, дочь, другом Захарова, даже когда чуть не породнились. Да и нет, наверное, у него друзей, есть товарищи по работе. А почему ты, дочь, интересуешься? - наконец задал вопрос Сергей Павлович, - или тайна следствия?

  - А сына знал Захарова, Виктора? - вопросом на вопрос спросила Галина.

  - Нет, Ларисочка. Видел, конечно, много раз. Он с армии как раз пришел, помню его солдатом. Высокий симпатичный парень. И на даче видел с отцом на цветнике. У Захарова цветочная клумба на зависть. Розы загляденье. Иван Егорович всем срезал, у кого необходимость возникала, даже я пару раз заезжал, у кого-то юбилей был в исполкоме. Иван Егорович даже самим срезать разрешал, вешал ножницы на видном месте. Как на западе, и представь, не ломали, не топтали никогда, хотя как у нас часто бывает, пусть лучше сгниет, но чтоб не досталось кому-то другому.

  - Спасибо, отец, - Лариса не стала говорить Сергею Павловичу, почему она интересовалась семьей Захарова, ей надо было объективно самой разобраться, мог ли Иван Егорович подкупить свидетеля и что за человек Виктор Захаров. А добряк Воробьев, узнай он причину звонка дочери, конечно, начнет просить за Виктора. Он и сейчас, когда Саша с Галиной Захаровой почти два года как расстались, ищет причину не в Галине, а в сыне.

  - Значит, нельзя говорить? Но хорошо, я сказал все, что знал о Захарове. Привет Саньке твоему. Когда внука ждать? Сколько вам еще ждать? Подождите, смотрите - не увидите, как сами стариками станете, - Сергей Павлович положил трубку.

  Ничего нового для себя Лариса не узнала из разговора с отцом. Иван Егорович Захаров - типичный партийный работник, таких десятки, тысячи по стране. Средней руки, не карьерист, даже врагов, по рассказу отца, у него нет и не было. Значит, Захаров не идет на конфликты, обходит подводные камни. Хотя без этой способности невозможно тридцать лет работать в партийной системе. Мог ли Захаров подкупить свидетеля? Наверное, да, если была необходимость, но доказать это в суде невозможно. Как и утверждать о существовании этой возможности. Все могло быть именно так, как говорят в своих показаниях и Захаров, и Куклин как единственный свидетель. Это просто нелепый несчастный случай с трагическим финалом. Фокин был сильно пьян, это и медики подтвердили, он был возбужден, размахивал руками, пытаясь доказать свою правоту. Ночью от осенних туманов крыша скользкая. Один шаг, всего один шаг отделял его от черной бездны. И он сделал этот шаг, оступившись. Лариса посидела в раздумье, потом набрала номер Митина.

  - Да, я вас слушаю, - раздался в трубке знакомый голос старого адвоката.

  - Федор Федорович, здравствуйте. С наступающим Вас Новым годом! Не побеспокоила я вас? Успехов вам в труде и самое главное - здоровья и долгих лет жизни и много еще лет работы, - Лариса даже не думала, это само пришло ей в голову поздравить старика.

  - Спасибо, Ларисочка, спасибо, и тебе того же, с Новым годом и желаю цвести цветку на радость наших глаз.

  По голосу Лариса поняла - Митину было приятно услышать от нее поздравление. Нечасто звонили старому адвокату коллеги просто поздравить, обычно по каким-то интересующим их вопросам. Жил он один, и конечно, ему не хватало заботы и внимания. Такова сущность человека. Митину звонили по много раз в день, спрашивали, советовались, а чтобы просто так набрать номер и поздравить... Сам Митин часто даже шутил: "Нас и врачей всегда люди вспоминают, когда им плохо, когда что-то случилось или может случиться, а в остальные дни о врачах просто молчат, а нас, правоохранительные органы, даже чаще ругают. Но я за долгие годы привык, но знаете, как бывает приятно, когда кому-то помог найти себя в этой жизни после того, как человек оступился, и кто-то вспомнит о тебе". Митину приходят письма и поздравительные телеграммы из колоний, из других городов, и областей. " Я даже и забуду по-стариковски от кого это, а смотришь поздравление: "Желаю вам быть таким же честным, преданным своему делу и много лет жизни и работы". А сколько мне осталось этих много? Наверное, совсем, совсем немного, но все равно это приятно. На душе становится теплее. Много надо человеку? Немного внимания и участия".

  - Ларисочка, мне очень приятно слышать твой голос. Принимать твое поздравление, но интуиция мне подсказывает, ты хочешь не только меня поздравить, - Митин замолчал, ожидая ответа Ларисы.

  - Да, Федор Федорович, интуиция вас снова не обманула. Вы будете защищать Захарова на предстоящем процессе? Слушанье назначено на 12 января.

  - Да. Спасибо, что сказали, я не знал еще дату. Я буду защищать Виктора Захарова. Какие у вас возникли вопросы?

  - Нет, вопросов не возникло, все в деле сходится. Но я у вас как ваша ученица у учителя хочу спросить, у вас не возникало даже сомнения, что это несчастный случай? Я знаю, вы никогда не вредите своим подзащитным, но и лгать не научились за долгие годы работы, - Лариса говорила четким, чистым голосом, как на процессе.

   Старый адвокат понял, что молодой судья в чем-то сомневается. Хотя он сам уже изучил материалы дела. Все четко, без единого неупоминания или неясности, и показания свидетелей и заключение медэкспертизы, и комиссий подводят дело к тому, что произошел трагический несчастный случай. Что могло насторожить Андрееву?

  - Лариса Сергеевна, тогда тоже вопрос, ответьте честно. У вас возникло сомнение, в чем? В достоверности показаний или вообще в существование этой версии? Что же вас смущает или настораживает.

  Хитрец Митин не стал сразу давать ответ. Старый солдат производит сначала разведку, чтобы узнать, что побудило Ларису Сергеевну звонить ему. Пусть известно, что он честный человек, но он прежде всего адвокат и никогда не подставит интересы своего подзащитного. Он просто не скажет, промолчит, уйдет от разговора, от прямого ответа "да" или "нет". Только нет, да он не будет говорить, и Андреева просчитает это. "Умна не по годам моя ученица", - подумал Митин.

  - Да ничего, собственно, Федор Федорович. Все сходится, все гладко. Но я хочу знать ваше мнение не для протокола, как говорят следователи. О чем говорить, если прокурор будет запрашивать три года принудительных работ? По существу, это оправдательный процесс.

  - Ясно, какие сомнения гложут вашу золотую душу, - пошутил Митин, - отвечу честно Лариса Сергеевна. Я уверен - это несчастный случай. Вас этот ответ устроит?

  - Нет.

  - Почему так?

  - Он нечестный. Адвокат Митин никогда одним словом не отвечает. Он приводит ряд доводов своего ответа. Я понимаю, все доводы в деле. Хорошо, я приму и этот короткий ответ. Меня смутило то обстоятельство, что в первых показаниях, после трагедии свидетель Куклин говорил, что месяц назад у Захарова и Фокина произошла даже драка из-за Вики, девушки Захарова. Фокин на нее и всех женщин упрекал в неверности. Они подрались. Затем Куклин отказался, не так выразился, просто отчаянно спорили. Они же друзья. Может, Вику эту вызвать в суд? Зачем? Как дополнительного свидетеля. Что она прояснит по существу дела? Она знала и Фокина, и Куклина, они приходили к Захарову на квартиру не раз. Они жили там с Викой в гражданском браке. Она учится в аспирантуре университета.

  - Может, сначала просто поговорить с Викой, - предложил Митин, - я могу...

  - Нет, Федор Федорович, наверное, это я сделаю сама. Я думаю, как женщина женщину мы лучше поймем друг друга. Спасибо за толковый совет. Еще раз с наступающим. Удачи вам, Федор Федорович, - Лариса положила трубку.

  На следующее утро народный судья областного суда Андреева Лариса Сергеевна уже в 9.00 утра была в университете. Она позвонила на работу, сообщила, что в интересах предстоящего дела ей необходимо встретиться с косвенным свидетелем. В университете полным ходом шла подготовка к Новому году. Молодежь, со свойственным ей праздничным энтузиазмом, приводила в праздничный вид аудитории, в зале была установлена новогодняя елка. Легко и быстро, так как сама была студенткой университета, Лариса Сергеевна нашла аудиторию, где занимались аспиранты. И первую увиденную девушку она спросила, как ей найти Нестерову Викторию Викторовну.

  Хрупкая девушка, на вид второкурсница.

  - По какому вопросу вам к Нестеровой? - поинтересовалась девушка.

  - По личному. Я судья областного суда. Моя фамилия Андреева Лариса Сергеевна, - представилась Лариса.

  - Вот в чем дело. Спрашивайте, что вас интересует. Я Нестерова Виктория Викторовна, - Вика подчеркнула свое имя и отчество.

   Виктор и Виктория означают "победа". И это хрупкая девушка с громким именем и отчеством "победа", просто девушка почти без даже ставшей в моде в учебных заведениях яркой косметики. Немного большой носик с горбинкой, но он придавал ее лицу только пикантность. И глаза большие, небесного цвета глаза. Вика взглянула в глаза Ларисы Сергеевны.

  - Мы не могли куда-нибудь пройти, - спросила судья, - мне хотелось с вами поговорить о Викторе, вашем парне. Вы...

  - К сожалению, своего кабинета у меня нет, - перебила Вика Ларису Сергеевну. - А о Викторе что я могу сказать... Наверное, не ходи он на крышу пить к своим дружкам, не был бы там, где он сейчас. Водка ему оказалась дороже меня.

  - Вы хотите сказать, что Виктор много пил?

  - Не ловите меня на словах, я не говорила всегда пил. Я говорю о конкретном случае, том вечере. Хотя я ничем вам не могу помочь. Я ничего не знаю, была в университете, занималась. Пришла в 22.00 часа.

  - Извините, Вика, что перебиваю. Вы всегда так поздно приходите с занятий? Извините еще раз и помочь вы можете не мне, а Виктору. Мне только нужно выяснить для дела кое-что, а в суд вызывать вас повесткой мне не хочется. Да и времени мало до суда, - Лариса Сергеевна дала понять этой девушке, что по закону их разговор, хочет она этого или нет, но он состоится. Если она не захочет отвечать на ее вопросы здесь, ей придется ответить на них в здании облсуда. Вика побледнела, явно вызов повесткой в суд не входил в ее планы.

  - Нет, что вы, я отвечу на ваши вопросы. Но я повторюсь - я ничего не знаю. Я, конечно, не всегда прихожу так поздно, но бывает и позднее. Квартира Виктора в пяти минутах ходьбы от университета. Я пришла, на столе записка: "Я на стройке. Мы с ребятами немного отметим сдачу спортивного комплекса. Буду в 21.00 часов". Я подождала еще час, Виктора нет. Я очень устаю на занятиях, прилегла и, конечно, заснула. Утром уже мне позвонил адвокат, Мухин, по-моему, его фамилия.

  - Митин, - поправила Лариса Сергеевна

  - Да, да, Митин и сообщил, что Виктор задержан, он в милиции и подозревается в совершении преступления. Вот и все, - Вика смотрела в сторону.

  - Вы ходите к своему жениху в СИЗО на свидание? - этот вопрос - домашняя заготовка Ларисы Сергеевны, специально задала его, выделив слово "к жениху".

  Вика даже вздрогнула от этого слова, но быстро взяла себя в руки.

  - Я была у Виктора позавчера в СИЗО. Но что касается "жених" он мой или нет, я не смогу определенно сейчас сказать, - ответила Вика.

  - Что, вы нашли другого? - грубо в лоб спросила Лариса.

  - Я никого не ищу, но если ему водка была дороже, чем я... И он пошел к своим дружкам - собутыльникам...

  - Виктория Викторовна, вы немного сгущаете краски. Погибший Фокин - ведущий архитектор и друг их Куклин - инженер-геодезист, нормальные советские люди, но выпили немного лишнего, это понятно, но это жизнь, а вы сразу - собутыльники. Вы знаете, Вика, что из-за вас скандал произошел на крыше в тот трагический вечер? - снова вопрос Андреевой.

  - Из-за меня?! - Вика сделала удивленные глаза. - Я здесь при чем? Я и видела их пару раз. Потом Фокин все хвастался джинсовым костюмом "Lee". Я их в лицо в толпе на улице даже не узнаю. При чем здесь я? - Вика снова заволновалась.

  - Успокойтесь, пожалуйста, Вика. Я не говорю, что вы их хорошо знали. И уже одного из них вы в толпе на улице никогда не увидите. Просто Фокин стал утверждать, что все женщины, мы то есть, и вы в том числе, одинаковые и верить их любви нельзя. Виктор стал доказывать, что это не так. Любит вас, наверное, очень.

  - Не знаю. Я не заметила на свидании. Так же правду какую-то все ищет. Я, говорит, теоретически мог толкнуть Фокина, но не могу вспомнить, - Вика говорила эти слова равнодушным голосом как о человеке, которого тоже видела два раза и так же не сможет узнать в толпе на улице, а не о том человеке, ее парне, с которым полгода жила вместе как жена.

  "Да, совсем не проста это милая маленькая девочка. Совсем не проста. И к Виктору у нее явно никаких чувств не осталось. Даже не спросила, когда состоится суд. А были ли они вообще у нее к нему чувства? Бедный парень, защищал честь женщин и, в первую очередь, ее честь, совсем не зная, что Фокин в отношении ее был, наверное, прав. Любовь за два месяца не проходит, если она есть, эта любовь. И была у него один раз за два месяца". Все, наверное, у нее не осталось вопросов к Вике. Ничего она не услышит в защиту Виктора, как это бывает обычно даже от девушек, просто друживших с парнями, которые совершали преступления.

  Они холодно попрощались. На прощание Вика категорически сказала, что в суд прийти не сможет, у нее сессия на носу. "Да и зачем?" - спросила она и посмотрела своими голубыми глазами в глаза Андреевой. В глазах Вики народный судья Андреева не смогла прочитать ничего. И выходя из университета, тоже подумала: "Зачем?".