Газетчики, кажется, действительно все с ума посходили. Уже за четверть часа до назначенного срока они столпились в кабинете комиссара Лукаса, оттаптывая друг другу ноги, как в переполненном купе, но вместились не все, и некоторые стояли в коридоре.
Репортеры ежедневных газет, занимающиеся местными новостями, привели с собой фоторепортеров, а кинохроника привезла кинокамеры. Внизу, во дворе, стоял автомобиль с широковещательным радиопередатчиком, а в последний момент нагрянули еще и репортеры из иллюстрированных журналов.
Мне чрезвычайно жаль, что вы напрасно пришли сюда, — сообщил комиссар Лукас, — но я ничего не в силах изменить.
Простите, что? — закричала пожилая дама из коридора. Она представляла газету "Голос женщины" и плохо слышала.
Не в силах изменить! — повторил комиссар.
Тогда двинулись в "Атлантик"! — предложил репортер из "8-часовой газеты".
Let`s go! —поддержал его господин, на галстуке которого был изображен небоскреб. Он представлял американский журнал.
Тех, у кого нет машины, доставит полиция, — сообщил комиссар Лукас, и все двинулись к выходу.
Через пять минут со двора полицейского управления выехал настоящий автокараван. Впереди ехала патрульная машина с голубой мигалкой и сиреной.
Это не совсем по правилам, — смеялся комиссар Лукас, — но я надеюсь, вы меня не выдадите, господа!
Мы еще подумаем, — сказала блондинка из "Моргенпост", одетая все в тот же клетчатый костюм.
Когда швейцар Краузе услыхал полицейскую сирену, он сразу же перекрыл движение на улице и остановил английскую машину, желавшую отъехать.
Пардон, но это либо пожарные, либо еще что-то в том же духе, и все должны остановиться!
О'кей! — ответил англичанин, скучающе рассматривая улицу.
Нет, это не пожарные! — воскликнул Краузе. — Это патрульная машина, и похоже, что…
Полицейский автомобиль затормозил у самого подъезда.
Что-нибудь горит? Что случилось? — воскликнул Краузе.
Не волнуйтесь, все в порядке, — ответил комиссар Лукас, помогая газетчикам вылезти из машины.
Группа направилась к вертящейся двери.
Это все сотрудники полиции? — с любопытством спросил Краузе.
Только никому не говорите, — попросила дама из "Моргенпоста" и застучала каблучками вслед за остальными.
Следом подъехали машины кинохроники и радио. Они остановились прямо у подъезда.
— Извините, так не пойдет! — запротестовал Краузе.
Но киношники, судя по всему, страдали глухотой. Они не мешкая начали тянуть кабель прямо по тротуару, по лестнице, через стеклянную дверь, створки которой на этот раз все были открыты.
Директор отеля Адлер ждал журналистов в холле.
— Прошу налево, в Красный салон, — вежливо повторял он каждому следующему входящему.
А главному портье Крюгеру он сказал: — Мне кажется, будто сегодня к нам на чашку чая пожаловала сама английская королева!
В Красном салоне столы, покрытые белыми скатертями, составили в форме буквы "П". За этими столами сидели мальчишки-чистильщики, пили какао и поглощали клубничные пирожные со сбитыми сливками.
С поперечной стороны стола восседал в центре мистер Оуверсиз. Справа от него сидела фрау Пфанрот, слева — господин Винкельман. И поскольку были приглашены все, кто имел отношение к ребятам или к истории ограбления банка, то напротив мистера Оуверсиза помещался папаша Куленкамп. Адмиральша сидела с ребятами, а именно между Цетером и Френсисом.
Шериф разыскал даже господина Теобальда из фирмы "Шик-блеск", а Петер съездил на оуверсизовской машине еще и за фрау Зауэрбир, которая была в своей лавке.
Ведь в конце концов именно представитель гуталиновой фирмы выбил пистолет из рук Черной Розы, когда грабитель грозился выстрелить в мальчиков. А фрау Зауэрбир присутствовала в пфанротовской квартире, когда решалась судьба чемодана со ста сорока двумя тысячами марок.
Петер привел еще и светловолосого посыльного Конни Кампендонка, который предупредил о черном лимузине и записал его номер.
— Ваше здоровье, братцы, — улыбнулся маленький Хорст Бушке и залпом выпил какао.
Когда он поставил на стол пустую чашку, сзади него тут же оказался официант и наполнил чашку снова.
— Потрясающе! — прошептал Хорст Бушке, оглядываясь по сторонам.
Словно солдаты, стояли в ряд официанты в белых галстуках-бабочках, держа в руках кофейники с какао и блюда с пирожными.
Когда появились первые журналисты, мистер Оуверсиз вышел им навстречу, приветствовал их и предложил сесть.
— Будьте моими гостями!
Поблагодарив, газетчики вынули свои блокноты, фотоаппараты и микрофоны и расселись по свободным местам.
— Идите к нам! — замахал руками Шериф, увидев, что комиссар Лукас ищет свободное место.
— С удовольствием!
Комиссар сел между двумя юными сыщиками и Шерифом. Как можно незаметнее Френсис подозвал официанта и что-то прошептал ему на ухо. Официант исчез и снова появился — с особенно толстой черной сигарой.
Пожалуйста, господин комиссар, — улыбнулся Френсис, — угощайтесь!
Вы очень внимательны, мистер Оуверсиз! — поблагодарил комиссар и прикурил от спички, поднесенной официантом.
Тем временем появились люди с радио вместе со всеми своими кабелями и кинохроника с камерами и осветительными приборами.
Ребята беспокойно завертелись на своих стульях. А журналисты и вовсе торопились. В конце концов они пришли сюда не для того, чтобы распивать кофе и есть клубничный торт. Их ждали в редакциях.
Я хочу предложить… — решилась дама из "Моргенпоста", но в этот момент открылась дверь и вошли директор банка Дегенхардт и господин Майер из номера 477.
К сожалению, мы несколько задержались, — извинился последний перед мистером Оуверсизом.
Я сидел в ванне, — оправдывался директор банка. — Я успеваю принимать ванну только по субботам после обеда.
Теперь все на месте, — констатировал мистер Оуверсиз. — Можно начинать.
Извините! — крикнул Петер. — Не хватает директора Адлера и главного портье Крюгера! — И сам пулей сбегал за ними.
Спасибо за приглашение, — заметил Адлер, усаживаясь за стол.
Крюгер не позволил себе сесть, но встал около него. В конце концов он был на работе.
Мистер Оуверсиз постучал кофейной ложечкой по тарелке для пирожных и встал.
— Уважаемые дамы и господа! — начал он, но продолжить ему дали не сразу.
Кто-то крикнул: "Включайте!" Приказ быстро долетел до холла, оттуда к машинам кинохроники у главного подъезда. В Красном салоне вспыхнули прожектора… Радиожурналисты включили свои микрофоны.
Мистер Оуверсиз снова постучал по своей тарелочке для пирожных и повторил:
— Уважаемые дамы и господа! — Он сделал паузу и осмотрел всех вокруг. Ему больше никто не мешал, и он продолжил:
Я приветствую вас от имени мальчиков, ради которых вы сегодня пришли сюда. Пожалуйста, теперь они в вашем распоряжении.
Мистер Оуверсиз с улыбкой расставил в стороны руки, невольно повторив жест швейцара Краузе, когда тот закрывал движение по улице.
Когда он сел, комиссар Лукас рассказал всю историю от начала до конца. Потом настала очередь Петера, Френсиса и Шерифа.
Пока они говорили, газетчики их записывали, фоторепортеры снимали, журчали камеры кинохроники. Один радиожурналист, словно индеец, подкрадывался по ковру и подставлял свой микрофон каждому следующему оратору.
Наконец Петер сказал:
— Вот так все и было.
Френсис кивнул.
— Это самая фантастическая история, которую я когда-либо слышала! — воскликнула дама в клетчатом костюме. От волнения она вся раскраснелась.
"Грабитель спотыкается о собственные туфли", — записал в своем блокноте журналист из "8-часовой газеты", и эта фраза метила в центральные заголовки на газетной полосе. А пожилая дама из газеты для домохозяек возбужденно пролепетала:
— Это как раз то, о чем все так любят читать!
Она вскочила с места и побежала к двум юным детективам, чтобы поподробнее расспросить их. Но опоздала. На ребят уже набросились фотографы. И чего только они не придумывали, чтобы сделать интересный снимок! Началось с того, что высоченный мужчина в очках в черной роговой оправе попросил Петера надеть униформу посыльного. Петер вопросительно посмотрел на директора Адлера, тот кивнул, и Петер побежал переодеваться. Возможно, директор Адлер думал и о рекламе отеля.
Когда Петер вернулся, его умолили улечься на пол рядом с Френсисом и внимательно смотреть на дверь.
— Представьте себе, ручка двери — это Черная Роза, который целится в вас из пистолета: внимание!
Фотоаппараты защелкали, ослепляя ребят многократными магниевыми вспышками.
Отлично! — закричали фотографы, прокручивая пленку и продолжая снимать.
А теперь — всех чистильщиков вместе, а этих троих — в центр, — предложил молодой парень в пестрой ковбойке.
Всем ребятам пришлось выйти из-за стола и выстроиться в несколько рядов, наподобие школьного класса.
Потом спектакль начался заново.
Внимание! — снова крикнул длинный в роговых очках. И снова последовали вспышки, словно взрывы десятков спичечных коробков.
Может, отснимем вручение чека? — предложил директор банка. — Я имею в виду, денежной премии.
Фотографы были в восторге. Они сияли, как будто выиграли на тотализаторе крупную сумму.
— То, что надо! — воскликнул парень в ковбойке и вытащил из кармана платок. От жары и возбуждения он страшно вспотел.
Директор Дегенхардт и Петер должны были встать рядом, а за ними — фрау Пфанрот, Френсис, Шериф и остальные мальчишки.
— Начали! — скомандовали репортеры.
Директор банка вынул из кармана чек и передал его Петеру. Со всех сторон засверкало и защелкало.
Фрау Пфанрот не могла прийти в себя. Петер отдал ей чек, и она спрятала его в сумочку.
Пять тысяч марок! Как в сказке! — качала она головой. — Не могу поверить.
И тем не менее это так, — улыбнулся директор банка. — И я вас поздравляю!
В этот момент подошли мистер Оуверсиз, комиссар Лукас и господин Винкельман.
— Поздравляем, — заговорили они одновременно и каждый в отдельности.
Это подействовало заразительно, как весенний насморк, и какое-то время все дружно пожимали руки обоим Пфанротам.
— Что испытываешь, когда вдруг становишься богатым? — поинтересовался маленький Хорст Бушке, когда подошла его очередь жать руку Петеру. — Ты купишь автомобиль?
Я еще не знаю, — задумчиво сказал Петер и очень серьезно добавил: — Может, реактивный самолет.
Отлично! — воскликнула фрау Пфанрот. — В воскресенье слетаем в Африку, хлебнем свежего воздуха!
Мистер Оуверсиз трясся от смеха, а господин Винкельман сказал:
— От фрау Пфанрот всего можно ожидать! Она такая!
Директор банка, посмеявшись со всеми вместе, спросил, не скрывая любопытства:
— А если серьезно, что вы собираетесь делать с деньгами?
Пфанроты переглянулись, не зная, что ответить.
Сначала, — подумав, сказал Петер, — я раздам долги тем, кто помог мне купить униформу.
С процентами! — добавила фрау Пфанрот.
Они же помогли мне схватить Черную Розу, — продолжил Петер. — Причитается с меня Шерифу и Конни Кампендонку. Маме я куплю электрическую швейную машинку и пару новых туфель. Туфли ей нужны уже Бог знает как давно. Но нам всегда не хватало.
Да ну тебя, — засмеялась фрау Пфанрот. — Купим тебе новый велосипед, а остальное положим в банк, ведь за обучение в отеле надо будет платить.
Очень интересно, — заметил репортер из "8-часовой газеты", который внимательно слушал и все записывал в блокнот.
Как трогательно! — всплеснула руками дама из "Моргенпост". — Электрическая швейная машинка для матери!
Только, пожалуйста, не пишите об этом в газете! — попросил Петер.
Конечно, нет, — пообещала дама в клетчатом костюме, подмигнув своим коллегам.
Когда журналисты достаточно наспрашивали и нафотографировали, они стали один за другим прощаться. На улице уже было темно. Перед отелем горела неоновая реклама, светились окошки поездов городской железной дороги, проходивших неподалеку по Ломбардскому мосту.
— Ну вот мы и остались в тесном кругу друзей — сказала фрау Пфанрот, с удовольствием оглядывая ребят. — Что будем делать?
Но те, сидевшие вокруг стола на стульях и креслах, уже вовсю клевали носами.
Они все, наверное, ужасно устали! — воскликнула Адмиральша и сделала стойку на руках, чтобы показать, что она-то нисколечко не утомилась.
Да, — заметил мистер Оуверсиз, — быть знаменитым— это требует усилий!
Устроили шумиху, — проворчал Шериф, зевая. Но тут же добавил: — А насчет усталости, так это только кажется.
И тем не менее пора на боковую! — объявила фрау Пфанрот и встала первой.
Все стали прощаться друг с другом. Мистер Оуверсиз проводил своих гостей до самого выхода. Господин Винкельман, оставивший свой грузовик на стоянке напротив отеля, предложил развезти ребят по домам.
Сегодня вы заслужили это, как никогда.
Ура! — закричали ребята и уже направились к стоянке.
Но в этот момент засигналил автомобиль, и прямо у входа затормозило такси.
— Как хорошо, что вы еще здесь! — закричал репортер "8-часовой газеты". Он был очень взволнован и, вылезал из такси, уронил шляпу. — Главный редактор нашей газеты попросил меня сообщить вам, что "8-часовая газета" предоставляет мальчикам автобус для поездки на побережье Северного моря и оплачивает двухнедельный отдых в курортном местечке. Ну, что вы на это скажете?
Ребята не сказали ничего, зато прокричали хором, словно по сигналу:
— Ур-р-ра!
К ним присоединились и взрослые, даже мистер Оуверсиз,