После того, как я освежился тарелкою супа и испросил у своей всецело весёлой хозяйки разрешения прогуляться или побродить, первым делом я отправился к возлюбленной, поцеловал её изо всех сердечных сил, и после этого ощутил себя в состоянии или желании совершить решительный шаг в уже заждавшийся ландшафт. Систематически–бодрая удаляющаяся трусца на некоторое время повергла меня в фантазию, что я — выхоленный, отлично дрессированный конь. Ветру, который чуть не сдул парадную шляпу с моей воскресной головы, я сказал: «Будь паинькой,» и словно послушный моему напоминанию, с этого момента он вёл себя тихо. Незаметность очень пристойно утончённа, подумал я на счёт призванного к порядку, заметив одновременно его триумфальное восшествие в меня самого. Преодолев примерно два километра, я миновал красиво расположённый дом некоего отщепенца, собственной персоной глядевшего в окно. Мне казалось, у меня выросли крылья, так быстро я устремился долой. В зеркально гладком водном сооружении очень скромной протяжённости я заметил отражение равнодушно пред собой взирающей статуи. «Ты ничего не ощущаешь, а я именно потому, ради этакой спорности, имею к тебе много чувства,» — сказал я ей, казавшейся мне поверхностно, но, в тоже самое время, глубоко и внимательно меня изучавшей.

Шаг за шагом я достиг опушки леса, вдоль которой и отправился дальше, и после того, как эта обязанность была выполнена, передо мной воздвиглось следующее задание в виде холма, похожего на деревенскую поэзию, на который следовало взобраться, исполнением чего я и занялся со своевременностью. Со мной поздоровалось дитя, когда я присел на скамью и стал отвечать на письмо, содержание которого меня живо интересовало, при помощи карандаша. Подо мной простиралась более–менее внушительная деревня, где мне были известны два–три заведения, в которых провидение по возможности предоставляло моей персоне съесть, я хочу сказать, быть попотчеванным сарделькой или порцией взбитых сливок. Дерево, под ветвями которого я писал, казалось, листвяно усмехалось моим всерьёз высказанным строкам; солнце выглядело красиво нарисованным лицом, несомненно, желанным. Стремясь сюда, мои ноги словно радовались исполняемой службе, и я извлекал из этого выгоду, желая им удачи в увеселении. Пересекая состоящий из незамутнённой радостности дол, на меня воссиял с горной вершины одинокий, уединённый крестьянский дом, чей добротный вид, скажем так, если и не расширял, то, во всяком случае, укреплял меня в доверии к самому себе. В маленькой, но пышной деревеньке, словно бы населённой исключительно богачами, я подался в заведеньице, в котором рассиживался некто, поведавший мне, что собирается достичь авраамова возраста. Кельнерша красовалась, как лишённая покоя героиня живописи, обречённая носиться туда–сюда, потому что и садик, и салон были плотно наполнены, и это произвело на меня выгодное впечатление, поскольку я и сам добавлял собственное присутствие к обилию посетителей. Снаружи, над лужайкой, футбольный мяч с рассчитанной скоростью и необходимой весомостью пролетел сквозь прозрачный воздух так, что весело было свидетельствовать эту окрылённость, словно ликующую, выспренную.

Из не слишком протяжённого парка выглядывал юнкерский дворец, чьи башни поблёскивали в глубокую даль, и при этом сгущалось и распухало настроеньями смеркание. Была уже ночь, когда я снова явился в город, чьи жители рассыпались во все стороны в поисках увеселительных возможностей. Всё это время у меня в кармане находился театральный билет, посредством которого я скорее влетел, чем вошёл в городской театр, потому что часы уже пробили восемь. Увертюра златозвучно пропитала зрительный зал, когда я вознамерился занять своё кресло, предоставлявшее мне замечательный вид, оставивший, или утопивший, меня в довольстве. На сцене ясно начала выявляться основная фигура. От акта к акту представление, казалось, улучшалось; один выход сменялся другим с мягкостью и многозначительностью, и я сподобился сделать наблюдение, что безмятежность и серьёз были всегда к месту в этой восхитительной драме. Я с удовольствием говорил бы о ней столько времени, сколько израсходовало её преподнесение.