Другая история Средневековья. От древности до Возрождения

Валянский Сергей Иванович

Калюжный Дмитрий Витальевич

ЖИЗНЬ В ЛАДУ С ПРИРОДОЙ

 

 

В конце XX века физики заинтересовались: как возникают структуры из хаоса? По каким законам происходит развал существующих структур? Вопрос на уровне Бога. Началось изучение самоорганизующихся систем, а таковы и Вселенная в целом, и жизнь одной клетки, и устройство человеческих сообществ.

Выяснилось, что, говоря коротко, неорганизованное нечто само преобразуется в организованное что-то, если поток информации (энергии, вещества) протекает через это нечто. Результат зависит от условий, в которых происходит процесс, то есть от внешней среды.

Перед вами самое краткое изложение сути мироздания, и мы далеки от мысли вас дурачить. Давайте попробуем прочесть чуть-чуть иначе: Неорганизованное нечто само преобразуется в организованное что-то, если поток информации (энергии, вещества) протекает через это нечто.

Слабенький умишко новорожденного ребенка со временем превращается в могучий ум взрослого, если ребенок получает информацию (и, конечно, питание тоже, ведь в еде энергия и вещество). Можете сколько угодно твердить, что это ВЫ его кормили, воспитывали, обучали и сделали умным. На самом деле вы просто направляли через свое чадо поток информации, а уж ум его формировался САМ, причем в зависимости от внешней среды, в том числе языковой и культурной. К среде можно отнести и физические характеристики мозга. (О правдивости информации разговор особый.)

Если ребенка с каким угодно потрясающим мозгом запереть лет на сорок в темную комнату, совсем не разговаривать с ним и только кормить, получится полный дебил. То есть без потока информации ум не развивается. А если с дитем разговаривать «о высоком», но лишить потока вещества и энергии (еды), саморазвитие его ума, как и вообще всего организма, может окончательно прекратиться, и мы просим вас принять этот постулат без проверки.

Пример с развитием ума приведен лишь потому, что он (пример) понятен каждому. Любой из нас прошел путь от ребенка до взрослого; у многих есть дети. Но имеющие достаточно досуга могут сами для себя придумать сотни две других примеров! О сталагмитах и сталактитах, слонах и мышах, звездах и плесени, королях и капусте.

А мы попробуем разобраться, как же так получилось, что люди, живущие на разных материках, стали внешне очень и очень разными при том, что «внутренне» остались достаточно одинаковыми.

 

Ева: 200 000 лет назад

В 1986 году английские ученые доказали, что все народы мира произошли от одной маленькой группы доисторических африканцев, связанных между собой кровными узами. Одновременно американские ученые, проводя исследования географического распределения генов митохондрий (которые передаются только по женской линии), сделали вывод: все мы потомки одной женщины, которая жила в Африке двести тысяч лет назад.

Итак, наше исходное нечто — первочеловек, появившийся двести тысяч лет назад. Он, безусловно, получал поток информации, энергии и вещества, попросту питался и глазел по сторонам. Третья компонента самоорганизации, внешняя среда, проявила себя при расселении потомков этого человека по планете. Географические и климатические различия мест расселения, разное питание — вот, что сделало людей столь отличающимися друг от друга. Климат и питание повлияли на разницу в цвете кожи, телосложении, размерах челюстей жителей разных материков.

У негров Африки и меланезийцев Тихого океана кожа одинаково черная, однако они столь же мало расово связаны друг с другом, как и с белыми людьми. Оказывается, цвет кожи вовсе не означает принадлежности к той или иной расе. Просто черная кожа хороша для «большого солнца», а белая — для «малого». Белый человек на солнце покроется волдырями, а черный в прохладных туманных странах будет испытывать трудности с выработкой витамина D, способствующего росту костей. Так что отличие по цвету кожи — результат разных климатических условий жизни одного и того же подвида живых существ, людей, потомков одной матери.

Понадобились тысячелетия, чтобы так нас всех «раскрасить».

Далее. У негра большая поверхность тела по сравнению с его объемом (высокий рост, худые, длинные конечности). Зато в жаркую погоду у него хороший теплообмен. Эскимос, наоборот, небольшого роста, плотного сложения, у него меньшая поверхность тела при большем объеме, зато и меньше потери тепла через поверхность. Этому же способствует жировая подкожная прослойка.

Племенам, которые жили вдоль экватора и питались плодами, собранными с земли, постоянно не хватало еды. Это привело к выживанию только людей маленького роста! Так образовались племена пигмеев в Африке и в штате Керала в Индии, на Цейлоне, на Андаманских островах и Малайзии, на островах Палаван, Лусон, Минданао, Сумбава, Тимор.

Севернее, в полосе от Египта и Европы до Китая, из-за длительной перенаселенности и недостатка пищи жили люди среднего роста, но хрупкого телосложения. Как только улучшались условия жизни, изменялись размеры тела. (В 60-х годах в Америке исследовали детей иммигрантов-итальянцев, родившихся в США. Оказалось, дети в большинстве случаев выше ростом, чем их родители: результат улучшения условий жизни проявляется уже в следующем поколении.)

Размер зубов также зависит от питания. Большие зубы у народов, привыкших питаться грубой сырой пищей (аборигены Австралии, жители юго-востока Индии, запада Африки). Долгое потребление вареной пищи вело к уменьшению тех лицевых структур, которые связаны с жеванием. Самые маленькие зубы у населения Европы, Ближнего Востока, Китая. Нижняя челюсть имела тенденцию к уменьшению до тех пор, пока зубы верхней челюсти не стали перекрывать нижних.

Жизнь в разных условиях повлияла и на «носатость» разных народов. В высокогорьях меньше кислорода в воздухе; на севере силен мороз. Чукча с орлиным носом быстренько простудится и умрет, кавказца с маленькими «носопырками» замучает нехватка воздуха.

Применение орудий уменьшило потребность в мощных мышцах и прочных костях. В результате повсеместно скелеты становятся менее прочными, а общее строение хрупким.

Как происходит накопление новых признаков организмом? Поясним на примере. Предположим, у человека генетически заложен рост 170 см. Если условия жизни будут благоприятными, то он может вырасти до 172 см. Если же условия будут плохими, его рост не превысит 168 см. Вот эти четыре сантиметра, эта небольшая разница, называемая нормой реакции, и дает возможность организму изменяться при одном и том же генном составе.

Причем, конечно, речь идет не только о росте.

Норма реакции у женщин выше, чем у мужчин, ведь роль женщины в процессе сохранения вида тоже значительно выше. Поэтому при постепенном длительном похолодании (например, наступлении ледникового периода) у нее увеличится жировой слой, и она продолжит жить, как жила. А мужчина не может накопить достаточно жира. Чтобы не умереть, ему придется придумать какую-то защиту от холода. Скажем, научиться использовать для обогрева огонь или шкуру животного.

У мужчин и женщин разные биологические задачи. Женщины сохраняют накопленные видом изменения, выживая при любых условиях. Мужчины же, имея низкую норму реакции, легко вымирают, поэтому выживают и дают потомство только самые выносливые или самые изобретательные.

Но уж если уцелеет даже один-единственный, самый «качественный» мужчина, он сможет обеспечить потомством всех женщин, причем передаст этому потомству всю свою генетическую приспособленность к новым условиям жизни. В этом проявляется естественный отбор.

Первый тип отбора — стабилизирующий, когда выживают люди, средние по параметрам. Умирают самые мелкие и самые крупные младенцы; самые толстые и самые худые взрослые. Второй тип — направленный отбор. Пример: если крыс травить каким-либо ядом, они, конечно, передохнут. Пусть останется в живых только несколько животных; для них этот яд будет уже нейтральным веществом. Если продолжать их травить, для последующих поколений яд станет питанием.

Если говорить о людях, для них таким «ядом» стал алкоголь. И сейчас индейцы Америки, народы Севера гибнут от «огненной воды», но многие народы к алкоголю привыкли, он для них нейтрален. А для французов, итальянцев, грузин вино стало необходимым продуктом питания. Есть уже люди, которым алкоголь нужен для нормальной жизнедеятельности организма. Так, У. Черчилль выпивал ежедневно по бутылке коньяка; в книге академика Крылова описан русский помещик, пивший по литру водки ежедневно и доживший до девяноста лет. Да и сам академик славился чрезмерным употреблением спиртного, но при этом прожил долгую жизнь, сохраняя высокую работоспособность.

Третий тип отбора — дизруптивный, или рассекающий. Он проявляется при рождении детей от межнациональных и межрасовых браков, когда ребенок приобретает не средние, а лучшие качества родителей, наиболее нужные для жизни в данной среде. Благодаря именно этому типу отбора и формируются столь разнообразные типы людей.

Так шел отбор, позволявший выживать и размножаться людям, по строению и форме тела, физиологии и поведению лучше приспособленным к среде. Другие, неприспособленные, гибли или не оставляли потомства. Результат отбора — избирательная смертность и избирательное выживание.

Продолжается ли сейчас биологическое развитие человека?

Скорее всего, нет. Эволюция перешла в культурную сферу. Преимущества телосложения, интеллекта, цвета кожи, остроты зрения не имеют более значения из-за достижений технологии и медицины. Люди, какие-нибудь сто лет назад обреченные на вымирание в детстве, теперь выживают и дают потомство, передавая ему свои генетические дефекты.

 

О зверях и людях

Отбор идет не только по внешним признакам, но и по типу поведения. Наука этология занимается изучением поведения животных. И как оказалось, многие поступки людей вызваны всего лишь срабатыванием «животных» поведенческих программ, а вовсе не нашим высоким разумом.

Одна из основных таких программ — агрессивность, отвечающая за выживаемость вида. Слабых зайцев съедят волки; сильные (агрессивные) зайцы убегут и дадут более приспособленное потомство. Человеку агрессивность свойственна даже в большей степени, чем зверям. Но человек не животное, его агрессивность может уравновешиваться общественной нравственностью, которой животные не обладают.

Агрессивность постоянная категория, нравственность — переменная. Если на протяжении десятилетий в каком-либо сообществе людей подавляется нравственность (как в XX веке в России или во времена фашизма в Германии), то на первый план вылезает агрессивность, которую никак невозможно снизить, если вновь не начнется нравственный рост каждого человека и всего общества в целом.

Агрессивность проявляется при общении как попытка особи (животного или человека) занять более высокое по отношению к другим положение, доминировать над ними. Такое «выяснение отношений» приводит к самоорганизации группы в иерархическую лестницу, иначе называемую пирамидой подчинения. Кто имеет хорошие внешние данные, кто сильнее и нахальнее, тот лезет вверх, чтобы подавлять слабых и робких. Он, конечно, стремится к лучшей жизни для себя; но таким образом достигается ситуация, когда руководители группы сильны и нахальны, и это хорошо, иначе как бы справилась эта группа при столкновении с другой, враждебной группой?

При пониженной нравственности (прежде всего по отношению к живой природе) чем выше плотность особей (населения) на ограниченной территории, тем выше в данном сообществе агрессивность. Это вредит сообществу, но что делать? Убрать агрессию, не нарвавшись на нее же, нельзя, она все равно найдет выход, и чем позднее, тем страшнее. Поэтому в группе постоянно происходит переадресовка агрессии с верхних ступеней на нижние. Вверху мало сильных, внизу много слабых (ведь это пирамида). Самые нижние находятся в постоянном стрессе, переадресовать агрессию им некуда; они колотят кулаком по столу, бьют детей и посуду, пьянствуют и всякими прочими способами укорачивают себе жизнь. Они почти не размножаются. В результате раннего вымирания самых слабых уменьшается численность популяции, снижается плотность населения, а вслед за ней и агрессивность. Это естественное (природное) решение проблемы.

Посмотрите вокруг: сломанные телефоны-автоматы, вспоротые сиденья электричек, разгромленные общежития (даже студенческие!), пьянство, бытовые «разборки», уличное хулиганство, рост числа самоубийств — это проявления агрессии, докатившейся до тех слоев общества, которым направить ее дальше некуда.

Возможно решение проблемы излишней агрессивности не природное, а общественное. Это или повышение нравственности, или предоставление людям возможности «переадресовки» агрессивности. В Японии в свое время на заводах устанавливали резиновые манекены, изображавшие начальников этих заводов. Рабочие имели право свободно придти и поколотить этих «начальников»; так излишнее возбуждение получало выход, иначе люди находили выход в мелких диверсиях на производстве, например, выпуская бракованную продукцию.

Противоположный пример, негативный. В России людей, выплескивающих агрессивность в виде хулиганства или иных антиобщественных проявлений, сажают в «исправительные учреждения», тюрьмы и колонии. В камерах и бараках размещают, как правило, по несколько десятков, а то и сотен человек. Среди них немедленно возникает своя иерархическая лестница, агрессивность из-за жутко высокой плотности достигает немыслимой высоты, а переадресовать ее вовне никак невозможно, поскольку за этим следят автоматчики с собаками. И это — плохое решение. Выходя на свободу с накопленным запасом агрессии, такие люди значительно увеличивают напряженность в обществе.

Теперь посмотрим, как происходит между членами сообществ дележка собственности.

Животным знакомы шесть форм присвоения чужого:

— захват и удержание источника блага (дерева с плодами, источника воды и так далее);

— грабеж с использованием силы;

— взимание «дани», то есть отнятие добра у слабого, с одновременным подтверждением своего господствующего положения;

— тайное похищение (особенно развито у обезьян);

— попрошайничество;

— обмен, причем обычно жульнический (дать не то, захватить оба предмета и тому подобное).

Однажды ученые обнаружили, что обезьяны изредка раздают излишки своего добра другим, слабым обезьянам. Что это? Неужели благотворительность?! При более внимательном изучении оказалось, что делятся они тем, что из-за бродячего образа жизни не желают таскать сами. По мере же необходимости они проводят новую «приватизацию», отнимая отданное ранее и подтверждая тем самым свое более высокое положение в стае.

Был проведен такой эксперимент. Обезьян научили качать рычаг и за выполнение задания давали жетон. Опустив его в автомат, обезьяна могла «купить» еду, выставленную на витрине. Очень быстро все члены стаи самостоятельно поделились на три группы. Первая — «рабочие», которые своим трудом зарабатывали жетоны; некоторые их копили, а некоторые проедали сразу. Вторая — попрошайки, которые клянчили жетоны у тех, у кого они есть. Наконец, третья группа, грабители, силой отнимали заработанное. Причем они сообразили, что выгоднее отнимать не уже купленную еду, а именно жетоны, потому что их можно прятать за щекой и тратить в удобное время. Тогда обе команды «рабочих», копивших жетоны и проедавших их, слились в одну команду проедающих. Копить перестали. (Даже неудобно вспоминать Россию конца XX века с ее «финансовыми пирамидами», безумными налогами и неплатежами зарплаты.)

Как только в первобытных человеческих племенах появился избыточный продукт, немедленно нашлись желающие его изъять, забрать силой или получить добровольно. Началось выстраивание новых пирамид власти. Появились люди, которые могли не заниматься непосредственной добычей питания, но быть сытыми, предаваясь другим делам. Не следует думать, что на ранних этапах развития общества их было очень много! Так, в России даже в XVI веке таких людей было не больше, чем 10 процентов всего населения.

Кто же входил в число этих счастливчиков? Вот их список по убыванию численности: ремесленники, военные, управляющие, священнослужители, высшая власть с обслугой. Причем воины и высшая власть существовали всегда, с самого начала. Помните обезьян, отнимающих жетоны? Часть стаи сразу нашла более выгодным заниматься грабежом, нежели работать. Это были наиболее сильные или нахальные самцы и вожак, получающий свою долю по праву самого сильного в стае. Но если в популяции становится слишком много таких «грабителей», то они мгновенно вступают в борьбу друг с другом за право эксплуатировать «мужиков». В конечном итоге их опять будет не более того количества, которое может прокормиться.

Важно, что не весь прибавочный продукт отбирается силой, даже напротив, как правило, люди добровольно отдают его тем, кто стоит выше их по иерархической лестнице. Например, священникам, ведь проще отдать немного и получить милость от Бога, чем потерять все! Ремесленнику отдают потому, что взамен получают от него изделия, облегчающие жизнь и работу. И воинам отдают почти добровольно, так как они охраняют от набегов чужих, которые могут забрать все.

Разумеется, выплачивая дань или налоги, человек не испытывает восторга и не предается рассуждениям вроде тех, которые мы сейчас привели. А просто с первобытных времен действует природная программа сохранения себя и семьи (кушать надо каждый день) и сохранения сообщества (порознь вообще пропадем). Подданные должны платить дань, налоги. Властитель должен поддерживать порядок, за что он, собственно, и получает эту дань. Если одна из сторон нарушает свои обязанности, она поступает вопреки законам нравственности, в таком случае начинает расти агрессивность и происходят общественные катаклизмы.

Механизм самоорганизации лежит в основе формирования и уголовных банд, и государств. Самоорганизация структур — причина образования все новых и новых пирамид власти: цеховых, профсоюзных, партийных; школьных и профессиональных; религиозных и государственных. Свобода личности есть право каждого самому выбирать, в какие «пирамиды» он войдет, и каких ступеней достигнет.

Скажем более того: механизм самоорганизации лежит также в основе развития языка, а также в развитии наук, которые зависят от языка, от текстов. Такова, например, история. Как происходит развитие этой науки? В поле зрения ученых попадают некие тексты. Разные ученые делают разные предположения, какой эпохе тексты принадлежат, кто их автор, как он выглядел. В силу разнообразных мелких причин (флуктуаций) одна из версий, или какой-то «свод» версий, становится общепринятой. Здесь могут сыграть свою роль и авторитетность ученого, и возможность публикации его мнения, и политические и религиозные пристрастия как ученого, так и вождя, который платит ему деньги за «историю».

В качестве примера поговорим о слепоте Гомера, жившего, полагают, в VIII веке до н. э. Вот несколько строк из книги Германа Хафнера, из главы, посвященной изображениям поэта.

«Возможно, он творил при дворе Глаукидов или Энеадов в Трое, а может быть, даже на острове Хиос. По преданию, он был похоронен на острове Хиос. О месте его рождения единого мнения не существует. Когда в V в. до н. э. возникло желание иметь портрет Гомера, то, естественно, аутентичного представления о его внешности ни у кого не было. О его слепоте было сделано заключение лишь на основе образа „слепого человека из Хиоса“ в гимне Аполлону и слепого певца Демодока в Одиссее. Статуя Гомера … стояла в большом храме Микита в Олимпии, воздвигнутом в 460 г. до н. э. Раньше предполагалось, что это изображение Эпименида… Однако голова принадлежит статуе, которая, к сожалению, нам неизвестна, и таким образом, закрытые глаза были истолкованы как признак слепоты.

Однако это не единственная трактовка образа Гомера. Так, когда в IV в. до н. э. создавались новые памятники Гомеру, то его изображение изменялось. Во всяком случае, Гомера больше не изображали слепым… Идеальный зевсоподобный профиль Гомера изображен на монете из Хиоса. Тем более удивительна трактовка образа Гомера, известная по многочисленным копиям, которая ранее ошибочно связывалась с именем Аполлония Тианского. Совершенно новым по сравнению с ранним портретом Гомера являются не только его открытые глаза, но и форма волос надо лбом, длинные локоны, падающие на затылок, и ввалившиеся щеки.

В поздний период был создан новый портрет Гомера, правда, имевший совершенно иную трактовку, чем прежний, однако не менее великолепный.

Мы удивляемся, с каким мастерством, основанным на анатомических этюдах, художник сумел передать возраст и слепоту полуоткрытых глаз и с каким чувством он выразил величие поэта. Стиль и широкое распространение этого произведения говорят о том, что оно было сделано с оригинала той знаменитой статуи Гомера, которую, как культовое изображение, установил Птолемей IV Филопатор (222–204 гг. до н. э.) в храме Гомера в Александрии. Гомер изображен сидящим на троне, вокруг него статуи — символы городов, которые претендовали на право считаться его родиной…

Однако в поздний период Римской империи оба эти изображения, очевидно, оказались почти забытыми. Абсолютно идеализированным и зрячим представлен Гомер на мраморной инкрустации из Кенхрей. Он опирается на высокую скипетрообразную палку. В левой руке у него котомка, правой он держится за бороду».

Зрячим был Гомер, или слепым, — разумеется, не самый важный вопрос истории. Мы только хотим показать вам, что исторические мнения меняются сами по себе, независимо от того, каким был реальный факт истории. Создание мифа о Гомере — пример действия законов самоорганизации человеческих сообществ и всех категорий жизни этих сообществ.

 

Пирамиды власти

Очень многое в нашей жизни зависит от срабатывания животных программ, так давайте посмотрим, какие сюрпризы приготовили для нас ученые-этологи, изучая поведение животных.

Биологически наиболее близки человеку приматы, поэтому этологи внимательно изучают их поведение. Оказалось, у них командуют самцы, которые между собой устанавливают иерархические отношения. Самки же всегда занимают подчиненное положение и к распределению по рангам не допускаются.

У горилл один глава, обычно самый старший, стая организована по семейному типу. Другая ситуация у павианов, собакоголовых обезьян. У этих на верху пирамиды подчинения несколько патриархов, получается так называемая геронтократия. Сообща им сподручнее бороться против молодых сородичей, рвущихся к власти и связанным с нею благам. Разве не видим мы чего-то похожего в человеческом обществе?

У макак один вождь, и авторитет его непререкаем. Сама стая накажет того, кто провинился перед вождем, из страха перед ним и пользуясь возможностью проявить свою агрессивность. Такое поведение тоже встречается у людей! Например, если в очереди в магазине один из покупателей сделает замечание продавцу, даже справедливое, даже в интересах всех присутствующих, сама же очередь и обрушится на него с негодованием из-за боязни гнева продавца. Причем самые беззащитные (обычно старушки) — самые яростные.

Любой владыка должен уметь манипулировать агрессивностью своих подданных, знать, куда ее направить. Если вождь не указывает своим людям врага, люди в конце концов, устав ждать, направят свою агрессивность на самого вождя. Не обязательно враг должен выступать в образе конкретного человека или племени; это могут быть общественные проблемы (коррупция, например), по поводу которых подданным разрешается покричать.

Интересно, что если пирамида подчинения в каком-либо сообществе уже стала привычной, то ее можно формировать искусственно, «подсаживая» в систему неподходящую по параметрам особь. Проводились такие эксперименты. В стае молодых петухов, где уже установилась некоторая иерархия, берут самого затюканного петуха и крепят ему на голову большой красный гребень из пенопласта. Повышенный в ранге петух сначала ведет себя по-прежнему робко, но потом, видя уважительное к себе отношение окружающих, меняет поведение на соответствующее новой «должности». Примеры иерархии, устанавливаемой сверху, также свойственны человеческому обществу (офицеры в армии, милиционеры, депутаты, чиновники).

Еще одно интересное свойство животных — признание Супериерарха (сверхвождя). Обычно таковым становится человек. Животное повышает свой ранг в стае, когда оказывается вблизи Супериерарха. Для ездовых собак хозяин вроде божества. В стаде волов тот, на которого сел мальчишка-пастушок, становится главным в стаде, остальные покорно идут за ним. Овцы слушаются собаку, приближенную к хозяину. Шимпанзе, нашедший пустую канистру и осмелившийся взять ее в руки, существенно повышает свой ранг среди сородичей.

Люди полагают, что собаки прыгают на грудь своего хозяина от радости. Это не так. Как и всякое другое ручное животное, собака считает своего хозяина вожаком стаи, а по собачьим правилам необходимо в знак своей покорности при каждой новой встрече ткнуть снизу носом в подбородок вожака. Подбородок человека находится высоковато для пса, отсюда и прыжки.

Человеку также свойственно выражать свою покорность вожаку.

(«Итак, сэр Оливер, — сказал сэр Найджел, глядя на берег заблестевшими глазами, — мы снова стоим перед вратами чести, и сколь часто врата эти открывали нам путь к рыцарским доблестям и славе! Вон развевается знамя Принца, и хорошо бы поспешить на берег и выполнить по отношению к нему наш долг покорности».
Артур Конан Дойль, «Белый отряд».)

Исследования показывают ошибочность представлений о первобытном человеческом обществе, как обществе с равномерным распределением благ (первобытный коммунизм), где отсутствовала иерархия власти, а женщины могли занимать господствующее положение и даже смели иметь какую-то свою «первую древнейшую профессию». Первая древнейшая профессия — вождь. Вторая — воин.

 

Баланс жизни

Курс истории принято разбивать на части: первобытный мир, древний, средневековый… И книги написаны для каждого «мира» отдельно, и преподают по частям. Но история вовсе не слоеный пирог! Ведь и ныне, в эпоху спутников и компьютеров, живут кое-где первобытные племена.

К сожалению, такое изучение истории лишает ее достоверности. Причины-то самых острых событий одного «слоя» кроются в незаметных, казалось бы, событиях слоя предыдущего, когда неспешно менялись условия жизни, типы и способы производства, уровень знаний и умений.

Для нормальной жизни общества необходимо равновесие между популяцией людей и средой обитания. Перемена способов добывания пищи, — например, переход от охоты за зверями к домашнему их разведению, дает избыток питания; численность людей на этой территории начинает расти неудержимо; нарушается равновесие со средой — человек попросту «объедает» природу. Результат: природные и общественные катаклизмы, происходящие, если людям уже некуда уходить (скажем, все окрестные земли уже заселены). Летописи, а вслед за ними историки описывают именно эти результаты и только их: войны, миграции, восстания. А почему воевали? Отчего восстали крестьяне? Начинается мифотворчество: воевали-де потому, что цари бабу не поделили; стену построили до небес потому, что император плохой сон увидел; а восстания без конца оттого, что царь в тех местах был совсем уж никудышный.

А причина — дисбаланс, вызванный изменением способа производства и безнравственным отношением людей к природе.

Хороший пример равновесия показывает Чукотка. Олени ходят по тундре в поисках ягеля. Чукчи ходят за оленями. Оленей будет ровно столько, сколько тундра может прокормить. Чукчей будет ровно столько, сколько может прокормиться при оленях.

Каков же механизм нарушения баланса жизни?

Во всех случаях, когда ученым удавалось проследить историю той или иной группы древних земледельцев, оказывалось, что все они в недавнем прошлом были охотниками, рыболовами или собирателями и перешли к земледелию сразу, вдруг. Этнографам и археологам неизвестен ни один народ, у которого развивалась бы начальная стадия одомашнивания растений и животных. То есть это настолько редкий процесс, что он не возникал независимо в разных местах планеты; культура всегда приходила «со стороны».

Идея земледелия и скотоводства, правила и последовательность выполнения работ возникли и были отработаны в одном каком-то месте, и затем воспринимались в других местах, другими племенами уже в готовом виде. Можно смело сделать вывод, что для всех народов земледелие и скотоводство — заимствованный элемент культуры.

В те времена (в течение последних десяти тысяч лет перед началом н. э.) и в тех местах (в полосе между 30 и 45 градусами с. ш.) растительной и животной пищи было неимоверное количество. Другое дело, что за пищей нужно было понагибаться и побегать. А иная «пища» и сама могла использовать охотника на обед. Сохранять собранное и добытое не умели, и собирать пропитание приходилось целыми днями и круглый год. Вся работа, вся жизнь были подчинены одному: добыть еду и съесть. И снова добывать.

Это была бедность. Не было и не могло быть никакой общественной жизни, политики, права, науки, искусства. С легкой руки Жан-Жака Руссо то время назвали «золотым веком», когда под каждым кустом был готов и стол, и дом. Неправда! Если бы это было так, мы и сейчас бродили бы вольными стадами по бескрайним просторам.

Жизнь была невыносимо суровой, поэтому с радостью принимались любые изобретения, улучшавшие положение. Таким изобретением стало земледелие, но где бы ни начинали его внедрять, очень скоро, через несколько поколений, происходила разбалансировка системы «человек-среда».

Подсчитано, что на десяти квадратных километрах могут прокормиться два-три охотника; та же площадь обеспечит едой двадцать земледельцев, не знающих полива, и сто человек, освоивших ирригационное земледелие. (Это расчеты для условий средней полосы европейской части России. А в центральном Китае одна сотка может год кормить троих рисоводов.) Переход от первобытных способов добывания пищи к более технологичным увеличивают емкость среды, позволяя при прежних природных условиях содержать значительно больше народу. Резко повышается выживаемость людей, улучшаются условия их жизни. Люди приобретают время для иных утех, кроме поисков питания. Образуется некоторое количество «лишних» людей, которые осваивают новые виды деятельности или переселяются на новые земли, если есть куда.

Какое-то время (двести, триста лет) баланс между численностью людей и средой положителен. Однако при хорошей жизни люди плодятся быстро, их количество стремительно возрастает и практически всегда проскакивает точку равновесия, то есть их опять становится больше, чем природа может выдержать.

Для возврата к равновесию есть два пути, природный и общественный.

Природный путь: ухудшение среды обитания, экологические проблемы, эпидемии, голод, повышенная смертность по иным причинам; все это повышает агрессивность в обществе, а результат один: снижение численности людей. Причем, если среда «загибается» быстрее, чем уменьшается численность населения, то данная популяция обречена на полное вымирание.

Общественный путь: целенаправленное уменьшение численности людей через общественную деятельность (войны; миграции племен целиком или частями; экономические и политические репрессии властей и восстания населения под знаменем «возврата к счастливому прошлому»), — или повышение общественной нравственности: добровольное ограничение потребностей, природоохранные и восстановительные мероприятия.

Мы уже говорили о таких категориях общественной жизни, как агрессивность и нравственность, о пирамидах власти и борьбе между ее представителями, возникающей при недостатке распределяемого продукта. Разбалансировка системы «человек-природа» как раз и ведет к усилению этой борьбы, росту агрессивности и падению нравственности, а значит и к общественным катаклизмам, принимаемым за исторический процесс.

Европа пережила несколько случаев такой разбалансировки; преодолевались они разными способами, от эпидемий чумы до крестовых походов, от массового оттока населения в Америку, Австралию и Индию до локальных экологических катастроф, но обычно путь возврата к балансу комплексный. Война ведет к эпидемиям, голоду и вымиранию; точно также эпидемия и голод ведут к войне и убийствам. Программа возврата к балансу такова, что ее только тронь, потом не остановишь…

 

Н. А. Морозов: предсказание СПИДа

То, что вы прочтете ниже, точная, с небольшими сокращениями и нашими добавлениями (в скобках) цитата из книги Н. А. Морозова «Христос. Шестая книга. Из вековых глубин», изданной впервые в 1930 году, без малого за полсотни лет до начала эпидемии СПИДа на планете Земля. Орфография и пунктуация сохранены.

«Сильное развитие эротизма при переходе человека от чисто созерцательного и рефлекторного обезьяньего состояния к человеческому, сознающему причинность событий, и подражательность детей взрослым вместе с ничем не сдерживаемой свободой половой деятельности и с изобретательностью в способах ее удовлетворения вызвали прежде всего то, что у девочек так часто стали происходить повреждения, засорения и воспаления вагины, что сама же болезнь выработала против себя и лекарство в виде срощения стенок вагины, превратившегося, от однообразного повторения почти у всех в девственную плеву, которая совершенно отсутствует у остальных недогадливых животных (а у них и рук, чтоб дотягивались, нету). Она воспретила девочкам вводить из любопытства в свои половые органы различные предметы, но самый эротизм не мог быть уничтожен, так как это сопровождалось бы прекращением существования всего человеческого рода. И вот, когда человечество сильно уплотнилось при оседлой жизни, и свобода междуполовых отношений неизбежно стала приводить к вредным для продолжения рода излишествам, эволюционные и видоохранительные факторы природы и самой жизни выпустили на сцену несколько видов венерических микробов. Благодаря им… стало составляться представление о несдержанности в половых сношениях, как о чем-то очень греховном, и выработалась охраняемая законом пожизненная семья и родовой быт.

При единоженстве это достигало цели, а при многоженстве у беднейшей части мужского населения не хватало жен, и в ней стали развиваться противоестественные пороки, а в богатой части многочисленные жены оставались мало удовлетворенными в половом отношении, и у них появилась потребность заводить любовные интриги с посторонними, скрывая их от своих слишком разбрасывавшихся законных мужей.

Тем ничего не оставалось как запереть их в гаремах, и разрешить выходить к родным только под чадрою, что охотно было усвоено и остальной частью населения, так как было лучшей гарантией того, чтоб всякая особенно хорошенькая девушка тотчас же не попадала в руки местного властелина и не захирела в его гареме. Если сама девушка и не понимала еще пользы чадры при таких условиях для себя, то понимали это ее родители.

Мы видим отсюда, что чадра на магометанском Востоке получила всеобщее распространение не вследствие простой ревности многоженных мужей (как то утверждает Коран), но и как защита юных и красивых девушек от могущественных многоженцев, и должна была держаться в странах, узаконивших многоженство, вплоть до прекращения этого биологически и социально вредного установления.

Сопоставив это с уже указанными мною ранее причинами обычая обрезания, возникших в тех же теократически организованных многоженных государствах, и с развитием монашества и даже скопчества, как антитезиса свободной любви, у христианских народов, мы видим, какими разнообразными средствами защищала природа, да и сама общественная жизнь, беспрепятственное продолжение человеческого рода. Поразмыслив обо всем этом, мы приходим к уверенности, что те же самые биологические и общественные факторы жизни выработают радикальные, хотя и может быть очень суровые средства и против новейших половых искажений, возникших в некоторых странах, вреднейшим из которых является вытравливание зародышей будущего человечества еще в животе его матерей. Усилит ли природа для его прекращения давнишний инстинкт материнства, ослабит ли эротизм обоих полов до полного наступления половой зрелости или библейское сказание о потомках Онона, истребленных Громовержцем с лица земли за онанизм, окажется пророческим для целых современных наций, считающих себя культурными, этого еще нельзя сказать в настоящем времени. Средство вероятно будет совсем неожиданное, но несомненно найдется в неведомых тайниках органической жизни на Земле. Прошлое ручается за будущее».

Остается добавить, что «средство», найденное в неведомых тайниках органической жизни, — СПИД (как ранее венерические болезни, а теперь атипичная пневмония и «птичий грипп»), — не только суровое, но и «комплексное», ибо помимо задачи упорядочивания половой жизни людей решает еще одну: перенаселение планеты и возникающую в результате безнравственность в отношении Природы.

 

Необратимость процесса

Воспитывая ребенка, вы можете сильно влиять на его судьбу. В зависимости от условий жизни, питания, обучения и воспитания может получиться толстячок или дистрофик, хам или джентльмен, ученый или водовоз. Возможно все!.. Но вот мечта поэта «Мама, роди меня обратно!» (А. Вознесенский) совершенно невыполнима.

Или, предположим, вы растите дерево. Если будете его поливать, удобрять и вовремя обрезать ветви, оно станет красивым и плодоносным. Не будете поливать, а начнете его всячески угнетать, вырастет чахлым и неплодоносным. Но никаким образом вы не добьетесь, чтобы растение «уползло» обратно в семечко.

В истории, как и в природе, все объекты, субъекты и явления проходят путь от возникновения до исчезновения (смерти) через определенные эволюционные ступени. Лишь повернуть движение вспять невозможно (любой объект, конечно, может быть уничтожен, однако такой путь развития, согласитесь, естественным назвать нельзя).

Цивилизация и отдельные ее проявления, общественные институты, однажды появившись, растут естественным образом. Власть и религия, война и бюрократия, культура и искусство, торговля и финансы, преступность и борьба с нею, наука и производство товаров, строительство, транспорт, литература, мода, медицина — все эти категории нашей жизни растут, переплетаются, взаимно влияя друг на друга и оставаясь при этом в русле цельной, последовательной и непрерывной истории человечества.

Это доказывают открытия синергетики, науки о самоорганизации структур из хаоса и о хаостизации организованных структур. И биосфера в целом, и ее различные компоненты, живые или неживые, существуют в сильно неравновесных условиях. «В этом смысле жизнь, заведомо укладывающаяся в рамки естественного порядка, предстает перед нами как высшее проявление происходящих в природе процессов самоорганизации», — пишет бельгийский ученый Илья Пригожин. Неравновесность, неустойчивость компонентов жизни (в том числе общественной) порождает необратимость происшедших событий. Что случилось, то случилось. Обратного хода нет. А неравновесность и необратимость — это те категории, которые порождают структуру, заставляя любую систему самоорганизовываться.

Г. Хакен приводит такой пример необратимости. Если у нас есть сосуд с молекулами газа и мы откроем клапан, чтобы газ мог попасть во второй сосуд, то оба сосуда окажутся заполненными газом более или менее равномерно. Однако обратный процесс в природе никогда не наблюдался: никому не доводилось видеть, чтобы второй сосуд самопроизвольно опустел и все молекулы собрались снова в первом сосуде.

Вы уже знаете, что в любом человеческом сообществе возникают иерархии, или пирамиды власти: государственные, торговые, цеховые, военные. Если уж «пирамида» возникла, она сама собой не рассосется: при сохранении прежних условий действует закон необратимости. Таким образом, необратимость важнейшая категория для понимания сути и хода истории.

Например, в XV веке Фердинанд Арагонский создал державу, в состав которой вошла большая часть Пиринейского полуострова, Болеарские острова, Сицилия, Сардиния и Южная Италия. В 1492 году он завершил свою войну в Испании взятием Гранады, и после этого у него на руках оказалась огромная армия, колоссальная военная структура со своей иерархией, для которой больше не было работы. Условия изменились, и эта структура начала превращаться в шумные толпы разбойников или наемников. Фердинанд, дабы избавиться от лишней армии идальго, ухватился за предложение Христофора Колумба об организации плавания «в Индию» нетрадиционным путем. Предполагалось, что после открытия этого пути удастся сплавить войска в эту Индию, чтобы они там повоевали для присоединения Индии к испанской короне.

Что было дальше — вам известно, и эта история необратима. Если бы король Португалии был внимательнее к Колумбу, когда тот к нему обратился; или если бы брат мореплавателя сумел добиться встречи с королем Англии; если бы, наконец, Фердинанд не вернул Колумба с дороги в Париж, куда тот отправился, чтобы организовать плавание силами французов, — мы имели бы ныне совершенно иную политическую карту мира.

Необратимость есть источник порядка на всех уровнях, от клетки до организма, от государства до Вселенной. Необратимость есть тот механизм, который создает порядок из хаоса. Благодаря необратимости общественных процессов возникает новое единство. По мнению Ильи Пригожина, в результате бурного роста естествознания наша уверенность в «рациональности» природы оказалась поколебленной. Ныне мы учитываем такие аспекты изменения, как множественность, зависимость от времени и сложность.

Некий неведомый Гений придумал когда-то впервые основы алфавитной письменности, назовем ее условно древнееврейской. От этого алфавита произошел позже письменный греческий, от греческого — латынь, от латыни письменные языки Европы и всего мира. Создание древнееврейского алфавита — событие, имевшее место в истории.

Однако этого Гения мог съесть медведь в раннем детстве; или его маму мог съесть медведь до его рождения, и он бы не родился, и алфавит был бы изобретен столетия спустя, и назывался бы позже, скажем, древнеяпонским. Это пример неравновесности и неустойчивости. ДО изобретения алфавита длилась эпоха бесписьменного человечества, и вариантов его развития было сколько угодно. Алфавит мог изобрести японец, и единобожие двинулось бы не от Везувия, а от вулкана Фудзи, и на планете господствовала бы не европейская, а японская цивилизация; или его мог изобрести индеец-майя у вулкана Попокатепетль… И там, и там имелись для этого условия, но случай правит миром! — алфавит изобрели древние евреи, и это необратимо.

Скорость прохождения необратимых перемен зависит от исследуемого объекта. Камень подвержен изменениям на отрезке времени масштаба геологической эволюции, а человеческие сообщества имеют существенно более короткие временные масштабы. Необратимо меняются языки, и кто бы ни говорил вам, что латынь, забытая после падения древнего Рима, «возродилась» во всем блеске спустя полторы тысячи лет, плюньте! — не могло такого быть, а потому не могло было и никакого Древнего Рима, это история средних веков, ошибочно отброшенная в прошлое, ведь и появление, и забывание языка необратимы.

Письменность, религии, науки, если уж они появились, развиваются и усложняются; или наоборот, как в России конца XX века, деградируют. Исчезнуть же они могут только с полным исчезновением их носителя, человека. Религии дробятся на секты; секты развиваются в религии; так от мессианства произошли иудейство, христианство и мусульманство; так христианство разделилось на православие, католицизм, протестантство. Так, научившись измерять расстояния и углы, люди создали астрономию, геометрию и тригонометрию, арифметику, алгебру, высшую математику, информатику.

В силу нестабильности компонентов мир чрезвычайно многовариантен, а происшедшие события между тем необратимы. Синергетика, наука о самоорганизации систем, позволяет раз и навсегда покончить с мифами о древнегреческих и древнекитайских научных приоритетах. Могли ли ученые этих стран сделать в древности свои выдающиеся научные открытия? Конечно, в некоторых случаях, если для того были технические предпосылки, могли; это один из вариантов развития человечества. Могла ли созданная ими наука обратиться вспять, исчезнуть из памяти и практики людей на столетия? Не могла. Не могла! А между тем, говорят нам, она исчезла. Но в нашем необратимом мире это значит, что ее и не было создано в те времена.

Древний грек Аристотель (384–322 годы до н. э.), чье имя значит по-гречески Наилучший (или Всеобщий) завершитель (вряд ли это имя дала ему мама при рождении), подбил итоги великой древнегреческой науки. Так учат учителя школьников, а профессора студентов. Между тем древнейший список работ Аристотеля сами историки датируют 1100-м годом нашей уже эры, да еще правы ли они. Никаких нет указаний, что учение его было известным с «момента создания» и до 1100 года. Пропала великая наука. Некоторые думают: «Да ладно, Греция! Она величиной с ноготь. Никто в мире, кроме самих греков, об Аристотеле не знал, потому и забыли». Но те же историки уверяют нас, что Аристотель был учителем Александра Македонского! И этот образованный Александр не только покорил полмира, но и принес во все края греческий язык, греческую культуру и науку, дав начало «эпохе эллинизма»! И что же? Куда девались на всей планете культура и наука на полторы тысячи лет?!

Такие флуктуации, как «пропавшая наука», противоречат всемирному ходу вещей. Их просто не может быть. «История древнего мира» стоит в одном ряду с анекдотом о выставленном в музее скелете Василия Ивановича в пятилетнем возрасте.

 

Мнимость реальности

Многовариантность мира имеет одно довольно неожиданное проявление в жизни людей: ошибку в понимании реальности.

Рассмотрим, что это значит, на примере Крестовых походов.

Факт: с 1095 года сотни тысяч, миллионы европейских мужчин и женщин, объединяясь в многочисленные отряды и толпы, двинулись в Сирию и Палестину. Огромное число людей, как уверяют историки, погибло.

Версия реальности клерикальная: религиозная экзальтация и повсеместная искренняя любовь к Господу подвигли людей к священной войне за освобождение Гроба Господня.

Версия вульгарно-материалистическая: действовавшие в Европе законы престолонаследия лишали младших отпрысков баронских родов возможности жить доходами с земли. Земель не хватало. Баронетов было в переизбытке (впрочем, как и «подлого люда»). Задавленные жестокой эксплуатацией крестьяне бежали из деревень и болтались по дорогам без работы, готовые на любую авантюру, тем более пограбить в далеких странах, переадресовав свою агрессивность «чужим».

Версия прагматическая: в 1090 году Европу поразила эпидемия чумы. В Германии землетрясение. Чередой идут годы, когда суровые зимы сменяются засухой. Голод. Мор. Вернувшийся из Палестины Петр Пустынник начинает проповедовать идею освобождения Гроба Господня, рисуя картины несуществующего угнетения христиан сарацинами. Так вот за что нам даны испытания! Перепуганное мужское население Европы «чуть не целиком бросается в Палестину… чтобы избавить себя и своих жен и детей от ужасной смерти» (Н. А. Морозов).

Версия геополитическая: появление мусульманских торговых городов в Палестине, зоне естественной интерференции меж тремя «центрами притяжения» — Европой, Аравией и Египтом, нарушило баланс сил. Началась борьба за перетягивание точки баланса на себя. Кто овладеет ею, тот будет владеть Малой Азией. Как известно, в итоге Крестовых походов Палестина осталась за мусульманами. И христианская Европа в 1453 году потеряла Малую Азию.

Правда ли все это? Да, все это правда. Но чем глубже забираемся мы в причины событий, тем грознее выступает на сцену какая-то другая, скрытая реальность.

Это вроде компьютерной игры. Играете вы, например, в «Принца». Реален ли ваш электронный Принц? Конечно! Ведь вы его видите, вот он бегает по экрану монитора, прыгает, машет саблей, булькает, выпивая волшебный эликсир из кувшина. А вы, читатель, реальны? Еще как! Ведь это вы нажимаете на клавиши компьютера! И все же Принцем-то управляете не вы, а ПРОГРАММА… Просто она сделана так, чтобы реализовываться через действия человека.

Нашей жизнью на Земле глобально руководят две программы выживания. Первая — программа выживания человека как вида, о чем мы говорили в главе «О зверях и людях». В соответствии с ней человек плодится и самоорганизуется в общества. Этой программе соответствуют низшие ступени общественной нравственности: забота о себе (любимом), о семье, о своей группе, нации, человечестве в целом.

Забота о живой Природе, физической Вселенной и духовном совершенстве, вот высшие ступени общественной нравственности. Сохранение Природы, вот Вторая программа выживания. Эти две программы не противоречат друг другу, они друг друга дополняют. Если человек реализует Первую в ущерб Второй, истребляя леса и зверей, загрязняя моря, взрывая атомные бомбы, то Вторая начинает уничтожать человека. Это совершенно неизбежно; Природа будет защищаться. И можете на любой факт истории придумать любую причину: фанатизм, голод, глупость, жадность, мы вам ответим: общественная безнравственность, как результат непонимания естественных процессов. Программы выживания действуют и в жизни всех других живых существ, но только человек способен уничтожить природу, и ее ответ адекватен.

Человек — духовное существо, имеющее телесную оболочку. Нравственность, труд, информация, вот три категории, определяющие путь человека и общества от примитивной жизни среди животного мира к духовному совершенству. Хотя, конечно, совершенство — понятие в достаточной степени неопределенное, идеальное; никаких даже контуров какого-либо духовного совершенства не видим мы пока на Земле.

Но это — путь людей.

Лев Толстой в статье «Так что же нам делать?» писал:

«Помню, шел я раз в Москве по улице и впереди себя вижу, вышел человек, внимательно посмотрел на камни тротуара, потом выбрал один камень, присел над ним и стал его (как мне показалось) скоблить или тереть с величайшим напряжением и усилием. „Что такое он делает с этим тротуаром?“ — подумал я. Подойдя вплоть, я увидал, что делал этот человек; это был молодец из мясной лавки; он точил свой нож о камни тротуара. Он вовсе не думал о камнях, рассматривая их, и еще менее думал о них, делая свое дело, — он точил свой нож. Ему нужно было выточить свой нож для того, чтобы резать мясо; мне показалось, что он делает какое-то дело над камнями тротуара. Точно также только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, науками, искусствами; одно дело только для него важно, и одно только дело оно делает — оно уясняет себе те нравственные законы, которыми оно живет. Нравственные законы уже есть, человечество только уясняет их себе, и уяснение это кажется неважным и незаметным для того, кому не нужен нравственный закон, кто не хочет жить им. Но это уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества. Это уяснение незаметно точно также, как незаметно различие тупого ножа от острого. Нож — все нож, и для того, кому не нужно ничего резать этим ножом, незаметно различие тупого от острого. Для того же, кто понял, что вся жизнь его зависит от более или менее тупого или острого ножа, для того важно всякое увострение его, и тот знает, что конца нет этому увострению, и что нож только тогда нож, когда он острый, когда он режет то, что нужно резать».

 

Процесс истории

Вспомним, как происходит самоорганизация структур: через неорганизованное нечто протекает поток энергии (информации и вещества) и в зависимости от среды образуется что-то. Так развивается и человечество. Первое: наличествует людское сообщество, способное принимать те или иные формы. Второе: имеется поток энергии, информации и вещества, позволяющий сообществу функционировать и воспроизводиться. Третье: внешние условия, среда: ресурсы, климат, территория, всем своим своеобразием определяющие и своеобразие форм, принимаемых обществом. Совокупность этих трех условий определяет структуру, хозяйственную деятельность, культуру общества и стереотипы поведения каждого гражданина.

Добавьте к этой совокупности духовность, общественную нравственность и этичность индивидуумов. Учтите степень внутренней агрессивности в сообществах и психологические свойства вождей, иерархов разных степеней. Включите время!

Перед вами — процесс истории.