Глава 4. БОГ И ГРЕХ НЕПРИМИРИМЫ
Бог и грех непримиримы! Судьба согрешившего человечества колебалась на весах. Место действия — наша планета. Точнее две горы…
Синай — величественная, возвышающаяся над обширной равниной гора с неровными скалами! Выветрившиеся скалы, по которым некогда ступали ноги Моисея, скалы, видевшие Бога!
И другая гора — Голгофа, неподвластная времени Голгофа! Здесь Бог во второй раз посетил человека. Эта гора ощущала прикосновение ног Своего Творца, на ней Его распяли на грубо сколоченном кресте над землей, ближе к небу. Голгофа — ответ Бога на грех человечества! Ответ Бога на вопрос о судьбе человека!
За основу тщательного исследования мы предлагаем взять Синай и Голгофу. Многое из того, что мы выясним, окажется для вас неожиданным, И хотя события, свершившиеся на этих горах, кажутся устаревшими и отдаленными от нас во времени, в них можно найти ключ к разрешению наших самых глубоких и запутанных внутренних проблем!
Дело в том, что головокружительный технический и научный прогресс не сможет заменить нам прежнее, ныне разрушенное основание, на котором строилась вся духовная жизнь. Похваляясь разрешением многих Проблем, мы так и не решили главных проблем человечества — проблемы греха, проблемы горя, страдания, смерти — и не сможем решить их до тех пор, пока в душевном смирении не обратимся к Библии. Только эта Книга и события на горе Синай и Голгофе помогут нам в этом. Когда мы поймем, что произошло на вершинах этих двух гор, мы узнаем, что Бог совершил ради нашей счастливой судьбы.
Судьба… Редкий день проходит без страшных аварий или катастроф — столкновения автомобилей, кораблей или самолетов. Жизнь может угаснуть на суше, на море и в воздухе. «Судьба», — говорим мы. Затем следственные органы проводят расследование обстоятельств аварий. «Судьба» — констатируют они. Может, показаться, что с этим нельзя ничего поделать, разве только провести расследование, выплатить страховку и скорбеть по умершим…
Но Бога нельзя застать врасплох! Даже когда на горизонте праведной Вселенной внезапно возник грех, Бог был готов к предстоящей угрозе. Он выработал определенный план. В этом Божьем плане спасения человека есть два тесно связанных между собой события: Синай и Голгофа. И чтобы понять Синай, необходимо постичь Голгофу, и, наоборот, чтобы постичь Голгофу, необходимо понять Синай.
Давайте вместе взойдем на гору Синай. Совсем недавно я поднимался по тем скалам, где Моисей встречался со своим Богом. И вот, стоя здесь, на выветрившихся уступах вершин, я смотрел вдаль, как всматривался 3500 лет тому назад Моисей в лежавшие перед ним бескрайние пространства.
Передо мной простиралась пустыня, где совершалось символическое служение, где в миниатюре ежедневно раскрывалась драма спасения. Здесь, в этой пустыне стояла скиния, которую некогда построил Израиль по повелению самого Бога. Здесь же был алтарь и жертва всесожжения — агнец.
Но зачем агнец? Кому нужна его смерть? Зачем Бог учредил на месте поклонения этот ужасный и неприятный обряд служения? Вспомните, что именно в святилище священник два раза в день приносил агнца, исповедовал над ним грехи и отнимал у агнца жизнь. «Напрасно,— скажете вы? — Жестокое и напрасное кровопролитие?» Не допустил ли Бог ошибки на Синае, ошибки, которую Он должен был исправить на Голгофе? Нет. Не было никакой ошибки. И во всем совершаемом не было ничего нового или странного.
Давайте снова вернемся к началу всех начал — Священному Писанию. Книга Бытия, некогда отвергавшаяся многими со снисходительной улыбкой, теперь реабилитирована не только археологами, но и специалистами по ядерной физике. Ибо расщепление ядра есть процесс противоположный творению. Сегодня к первой книге Библии — Бытие — мы можем обратиться с еще большим доверием, чем прежде.
В своем первозданном величии человек, названный Адамом, вплоть до грехопадения общался, свободно беседовал со своим Создателем. Затем—трагедия, происшедшая по собственному выбору человека! Едва это совершилось, едва был сделан выбор, как Адам начал понимать значение слов: «Возмездие за грех — смерть». Что прежде всего сделал Господь? Лишил жизни невинное животное, чтобы сделать из его шкуры одежду и прикрыть наготу Адама, который начал осознавать свое состояние.
Я люблю размышлять о том, как Бог, сидя рядом с Адамом, рассказывал ему о жизни и смерти, рассказывал ему, что после грехопадения над ним будет довлеть смертный приговор, но наступит день, когда вместо него умрет Сын Божий. А до пришествия Сына Божьего, в напоминание об этом событии, он должен приносить в жертву невинных агнцев — лишать их жизни. И все это для того, чтобы постоянно напоминать Адаму, что невинный Сын Божий должен умереть, чтобы выполнить требования нарушенного Адамом закона Божьего!
Грех и смерть стали теперь для Адама реальностью. Еще более реальными они стали для него со смертью его сына Авеля от руки Каина. Попробуйте себе представить: впервые умирает любимый родной человек!
Адам не питал никаких иллюзий. В отличие от нас, людей XX века, он не мог оправдывать грех простой человеческой слабостью или ошибочностью суждений. Адам понял то, о чем тысячи лет спустя писал апостол Иоанн: «Грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4).
Таково Божье определение греха. Именно на Синае Бог дал полный, исчерпывающий ответ, что такое грех.
… По склонам дымящегося Синая Моисей поднялся к Богу и провел с Ним сорок дней, по окончании которых Бог вручил ему каменные скрижали. Начертанные на них десять вечных принципов праведности — мерило нравственности для человечества. Эти принципы апостол Павел назвал «святыми, праведными и добрыми». А апостол Иаков назвал их «законом свободы». Иисус же говорит о них просто «заповеди Мои»,
Будьте очень внимательны, еще и еще раз задумайтесь над библейскими и евангельскими истинами. Поразмышляйте о Синае. Бог сделал на Синае больше, чем просто открыл Свой закон. Хотя закон Божий свят, праведен и добр, но он не спасает, не может спасти. Спасти может только Христос. И Он сделает это—на Голгофе!
… Но тогда Голгофа была еще далеко. И любящий Бог не мог просто даровать Свой закон, не показав прощения зримо, наглядно. Так установился обычай принесения агнца в жертву. Каждый раз, когда раскаявшийся грешник поднимал нож, чтобы отнять жизнь у» невинного агнца, это было прообразом Голгофы. И СОВЕРШАЛ ОН ЭТО У ПОДНОЖИЯ СИНАЯ!
Вы заметили, как эти два факта связаны друг с другом? На Синае был дан закон. Но рядом в долине приносились жертвы — предвозвестники креста!
Закон Божий не может спасти вашей души. Он может только открыть грех. И каким бы добрым ни был закон, он всего лишь зеркало. Так назвал его Иаков (Иак. 1:23—25). Заповеди могут открыть источник нашего несчастья, нечистоту наших сердец и ничтожность наших помыслов, но они не могут очистить и исправить нас. Закон может изменить сердце в такой же мере, как зеркало — ваше лицо. Я не могу сделать чистым свое лицо с помощью зеркала — для этого нужны мыло и вода. А когда лицо умыто, с зеркалом, так сказать, снова можно быть в добрых отношениях. То же зеркало, которое «осуждало» меня, теперь «оправдывает» меня.. Чем же вызвана такая перемена? «Это сделали вода и мыло», — скажете вы и будете правы. Итак, закон подобен зеркалу. Он, как наставник, приводит меня, беспомощного, к ногам Христа — не только за очищением, но за силой и благодатью, в которых я нуждаюсь, с их помощью я могу соблюсти закон.
Там, на Синае, все это было наглядно представлено. Бог дал закон и не требовал послушания, не указав пути, как его исполнить. В символах святилища Он дал прообраз Голгофы. Жертвы, приносимые в пустыне, были лишь тенью великого будущего события, были лишь временным явлением, свидетельствовавшим людям, жившим до первого пришествия Христа, о Его подвиге.
Пройдем же сквозь столетия к другой горе, к холму, стоящему недалеко от Иерусалима. Он назывался по-еврейски «Golgotha» — «лобное место». Мы называли его Голгофой.
Вспомним все по порядку. В Иерусалиме был мятеж. Главные события происходили в крепости Антония, точнее, в судилище, расположенном в этой крепости. На камнях Лифостротона, открытых лет тридцать назад археологами, начертаны замысловатые фигуры, служившие, скорее всего, для игр римским воинам.
С благоговейным страхом стоял я на этих камнях и чувствовал себя недостойным такой доли: ведь это были те самые камни, на которых стоял Христос! Надо мной возвышалась та же самая арка, под сводами которой однажды прозвучали слова Пилата: «Се Человек!» Я попытался мысленно перенестись в те трагические часы. Именно здесь Сын Бога Живого перенес унижение и был объявлен преступником. Трудно назвать все происходившее тогда следствием и судом: это был самый великий за всю историю человечества судебный фарс, самое тяжелое преступление, когда-либо совершенное людьми.
Но там было нечто большее, чем человеческие страдания, большее, чем жестокие насмешки ничтожных людей: на плечи Христа легла неизмеримая тяжесть грехов всего мира, наших с вами грехов.
Чуть дальше, в саду, под оливковыми деревьями, в холодную сырую ночь, за день до этих событий Христос молился: «Отче мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Матф. 26:39). И наступил ужасный момент! Небо с изумлением взирало, как полчища Люцифера — падшие ангелы — с исступленностью обреченных напали на Иисуса. Если бы только Он сейчас согрешил устами Своими! Только бы отказался от борьбы! В эти минуты судьба заблудшего человечества колебалась на весах. «Возмездие за грех — смерть»,— так определил Бог, Должно ли погибнуть все человечество?
Нет! Сын Божий вышел из сада и позволил нечестивым людям пригвоздить Себя ко кресту! Он обмакнул перо в кровавые чернила и простил ваши и мои содеянные грехи, перечеркнув их!
Голгофа стала символом прощения. Даже Бернарду Шоу не хватило духовной проницательности, чтобы полностью постичь весь смысл прощения. «Прощение,—говорил он,—это убежище для трусов. Мы должны платить свои долги сами». Но то, чего не мог понять Шоу, а с ним и тысячи других, знал Бог. Когда Бог решил простить грех и взять его на Себя — разве это говорило о том, что Он смотрел на грех сквозь пальцы? Что это — слабость с Его. стороны? Ничуть! Самым великим делом, свидетелем которого был человек, стала Божья расплата за нарушение закона. Расплата, делающая слабого человека сильным. Но закон Божий по-прежнему остался в силе — его невозможно устранить. Столпы правосудия в любом обществе без закона и порядка рухнули бы. Поэтому легкомысленность, с которой большинство христиан прибивают ко кресту десять заповедей — я говорю об этом с сожалением и совершенно сознательно,— ведет к тому, что смерть Христа превращается в посмешище!
Вас шокируют эти слова? Но вдумайтесь: какая необходимость умирать Христу, если бы можно было устранить закон! В этом неоспоримом факте заключена реабилитация закона и сила креста! Вот что сказано в Писании: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Иоан. 3:16).
Без Спасителя человек бы погиб. Он бы погиб, «ибо возмездие за грех — смерть». А «грех есть беззаконие». И то, что Христос умер вместо нас — удовлетворяло требованиям закона Божьего. Если бы закон мог быть отменен, а заповеди упразднены, не было бы нужды в Голгофе. Или же она стала бессмысленной трагедией!
Возможно, вам известна эта история. Одна девушка-американка стала принцессой прекрасного европейского княжества. Жители маленького королевства, относящиеся с такой любовью и уважением к короне, с надеждой ожидали рождения первого ребенка принца Рейнера. А затем было народное ликование по поводу рождения второго ребенка. Наконец-то мальчик! Представьте себе то внимание, любовь и заботу, которые выпали на долю этого наследника престола!
Но предположим, что принц Рейнер обнаружил в одной из тюрем своей страны мятежника, преступника, осужденного на смерть. И допустим, что отчаянная мольба заключенного и его раскаяние тронули сердце принца и он задумался о возможности прощения и освобождения преступника.
Однако когда он созвал своих советников, все стало предельно ясным. Налицо—нарушение высочайшего закона страны, наказуемое смертной казнью. Преступник должен был искупить преступление своей смертью, или другое лицо, равное ему по закону, должно было принести себя в жертву. Занять место преступника мог только наследник престола.
Согласится ли на это молодой принц? Пойдут ли на это его родители?
«Какая нелепость, — скажете вы — Такого быть не может!»
Возможно и нет. Но если бы это произошло, то разве свершившееся не подтвердило бы два факта: закон страны остается неизменным и величайшую любовь правителя к своему недостойному подчиненному?
«Это невозможно»,— скажете вы. Но это произошло — на Голгофе! Бог обнаружил изменника в одном из Своих миров. Верховный закон Вселенной гласил, что он должен умереть. Закон, конечно, не мог быть упразднен. Но Сын Божий вызвался спасти человека, занять предназначенное ему место. И Бог явил Свою чудную любовь. Он дал согласие на смерть Своего Сына!
Разве крест не говорит о двух фактах? Разве не доказывает он, что нравственный Божий закон не может быть упразднен? И не свидетельствует ли он о безмерной любви и милости небесного Отца, задумавшего и осуществившего такой план?
Именно это произошло на Голгофе! Нарушение закона десяти заповедей, провозглашенного на Синае, привело к необходимости Голгофы. Нет нужды выбирать между законом, данным на Синае, и благодатью Голгофы. Евангелие соединяет их воедино. Оба говорят об одном: «Возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Закон и любовь встречаются у Голгофы!
Глава 5. ПРООБРАЗЫ ГОЛГОФЫ В ПУСТЫНЕ
Прообразы Голгофы! Слова, полные таинственного смысла. Они предвозвестили трагические события — распятие, смерть и воскресение нашего Господа, которые вот уже почти 2000 лет пленяют сердца и умы миллионов людей. Вся история вращается вокруг этих незабываемых событий.
Поэты и музыканты, вдохновленные ими, воспевают это в своих великолепных песнях. Писатели и художники из века в век стремятся воплотить эти события в книгах и на картинах!
Но за столетия до великих страданий на Голгофском холме в древней Палестине Израиль в пустыне ежедневно в миниатюре совершал служение, предвещавшее страдания на Голгофе.
Зачем понадобилась эта прелюдия к Голгофе? Зачем нужен был прообраз креста прежде, чем это случилось в действительности? Для этого должна быть серьезная причина.
Вы никогда не задумывались, что делали люди со своими грехами до того, как Сын Божий отдал Свою жизнь на Голгофе? Каким образом они получали прощение? Сегодня мы можем совершить молитву: «Господи, я согрешил, но Ты умер за меня. Я принимаю эту жертву и полагаюсь на Твое прощение». Все просто и хорошо — в наше время. А как обстояло дело с людьми, которые жили в период до смерти Христа? Существовал ли для них иной план прощения, и спасения, отличный от нашего? Мы обращаем свой взор в прошлое, на крестные страдания, со времен которых прошло 2000 лет. Но у них не было креста. О чем же вспоминали они? Как же они получали прощение? По мере того как раздвигается занавес истории и мы становимся свидетелями совершаемого в пустыне прообразного служения Богу, находим ответы на эти жизненно важные вопросы.
Давным-давно, еще в Эдеме, Бог впервые наглядно представил Голгофу. Был построен алтарь для заклания агнца, символизировавшего Христа. Так в ранние века Бог настойчиво доводил до сознания людей тот спасительный факт, что однажды придет безгрешный Сын Божий, чтобы умереть за грешника. И вот, когда рабы, освобожденные рукой Божьей от египетского гнета, должны были стать народом Божьим, тогда Бог повелел им: «И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх..25:8).
Бог пожелал обитать среди Своего народа. И посему было сделано все возможное, чтобы приготовить соответствующее место обитания. В тринадцати главах Библии описано построение святилища. Книга Левит описывает служение в нем. А книга Нового Завета — послание апостола Павла к Евреям — доводит до сознания современных христиан жизненно важное значение того святого служения..
«И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их». Другими словами, Бог учредил на земле престол правосудия в Своем временном месте обитания, чтобы можно было разрешать все вопросы, связанные со спасением человечества, пока Иисус не придет исполнить Свою миссию в искуплении человека, Бог взял «частицу неба» и поместил ее на земле, во временном святилище, чтобы там человек мог получать прощение до тех пор, пока Иисус не умрет на Голгофе.
В Слове Божьем сказано, что существует два святилища. Одно — на земле — его строил Моисей, а другое — о нем говорит Новый Завет — на небе. Вот как небесное святилище описано в Послании к Евреям: «Мы имеем такого Первосвященника, который воссел одесную престола величия на небесах и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр.,8: 1—2).
Наконец из Послания к евреям (9:9) мы узнаем, что земное святилище «есть образ настоящего времени». Итак, святилища в пустыне было только моделью — «образом» истинного небесного святилища.
Чтобы проиллюстрировать это на примере, представьте, как изучают бухгалтерское дело. Вам дают учебные модели бухгалтерских книг и денег, а вы учитесь выписывать чеки. Тогда вы имели дело с имитацией реальной действительности. Но научившись обращаться с деньгами и вести деловые бумаги с помощью учебных образцов, вы приобрели практические навыки обращения с настоящими деньгами и ведения бизнеса.
Точно так же земное святилище было миниатюрной моделью небесного святилища. Изучив служение в нем, мы начнем понимать служение в небесном святилище, где ваш и мой Первосвященник Господь Иисус Христос, совершает за нас ходатайство. И чем полнее открывается перед нами истина, тем более захватывающей становится перспектива!
Но начнем по порядку. Что такое святилище? Что оно собой представляло? В Посланий к евреям (9:1-5) читаем: «И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное; ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется «святое». За второю же завесою была скиния, называемая «святое святых», имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно».
Здесь описано самое необычное сооружение, в котором были самые необычные предметы. Чтобы понять, как совершалось в нем служение, давайте мысленно перенесемся в то далекое прошлое, за полторы тысячи лет до рождества Христова. На обширной равнине у подножия величественной горы Синай расположился палаточный городок двенадцати колен Израилевых. В центре лагеря — двор святилища. А в западной части двора устроено временное земное святилище — «маленькая частица неба».
Первое, что открывается взору, когда входишь во двор святилища, — это огромный жертвенник всесожжении. Он был изготовлен из меди. За ним стоял умывальник, где священники, прежде чем приступить к исполнению своих святых обязанностей, совершали омовение.
Сама скиния представляла собой переносное сооружение, состоящее из вертикальных досок, покрытых чистым золотом. Скиния была покрыта разными материалами для защиты от внешних воздействий. Первое отделение, называемое Святое, отделялось от Святого-святых великолепной завесой.
Когда священник входил в первое отделение, по одну сторону от него был стол с хлебами предложения, а по другую — великолепный семисвечник, изготовленный из цельного золота. За светильником располагался жертвенник курений. Бог Сам зажег на нем огонь. Всякий раз, когда священник входил за завесу в Святое-святых и находился в непосредственной близости к Богу, он должен был защищать себя облаком фимиама от ослепительной Божьей славы.
В Святом-святых находился только один предмет — ковчег завета, покрытый со всех сторон золотом, на крышке которого было изображение двух склонившихся золотых херувимов. Лица их были благоговейно обращены к ковчегу — так выражено почтение небесного воинства к Божьему закону. Именно здесь, в ковчеге завета под престолом благодати, помещались десять заповедей, начертанных Божьим перстом на двух каменных скрижалях.
А теперь обратите внимание на другой закон. Написанный на свитке, он лежал на специальной полочке, находящейся снаружи ковчега. Именно этот свиток содержал церемониальный закон, предписывавший ход жертвоприношений. Кроме этого там был записан гражданский кодекс, регулировавший общественные отношения в Израиле. И вот что примечательно: этот закон не занимал главного места, а находился на простой полке с внешней стороны ковчега завета.
Возникает вопрос: «А зачем все это было нужно?» И он подводит нас к самой сердцевине благой вести Христа. Без нее не может быть ни покаяния, ни прощения, ни духовной силы. Без нее религия становится холодной и формальной, просто внешним проявлением, насмешкой над опустошенной душой. Но, прикасаясь к сердцевине благовестия, мы прикасаемся к самой жизни, к жизни Сына Божьего. Распятый на кресте, Иисус отдал Свою жизнь, пролил Свою кровь за нас.
Поразительно? Непонятно? Да, крест, принесший человеку спасение, не был легким. Он был самым жестоким, дьявольским изобретением в истории человечества. На Голгофском кресте умер Сын Божий. Но эта смерть необходима, если мы желаем избежать вечной погибели, ибо «без пролития крови не бывает прощения» (Евр. 9:22). «Потому что все согрешили и лишены славы Божьей» (Римл. 3:23).
А что такое грех? Определение Божье, как вы помните, таково: «Грех есть беззаконие» (1 Иоан. 3:4). Я повторяю, грех — это не ошибка в суждении. Грех — не просто человеческая слабость или несовершенство личности. Грех — это нарушение закона Божьего. Теперь нам более понятны слова: «Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римл. 6:23).
Возмездие или наказание за грех — за нарушение закона Божьего — смерть. Итак, если все мы согрешили — а мы-таки действительно согрешили, — не вынесен ли всем нам смертный приговор? Однако вместо нас умер Иисус. И эта «искупительная смерть» «засчитывается» нам. Он освобождает нас от наказания, если мы желаем этого, освобождает нас от проклятия вечной погибели. Бог не может простить грех. Но Он предусмотрел возможность прощения греха.
Нет другого пути, нет другого входа, нет другой возможности войти в жизнь вечную, как только через крест Господа нашего, Иисуса Христа.
Но вы снова можете спросить: «Что же должны были делать люди, жившие до первого пришествия Христа? Не окажутся ли они навсегда погибшими?» Нет. Бог определил, чтобы те люди приносили в жертву агнцев, лишая их жизни. Другими словами, в жертву приносили невинных животных, чтобы засвидетельствовать свою веру в грядущую спасительную смерть Сына Божьего — Который умрет как Невинный Заместитель вместо человека.
Давайте пройдем по одной из центральных улиц палаточного города, расположенного вокруг святилища, и посетим шатер одной небольшой семьи пастуха. Отец семьи согрешил. С тяжелым сердцем он направляется ко двору святилища.
В присутствии священника, который готов помочь ему, пастух сам берет нож и закалывает жертву, тем самым образно исполняя то, что совершает всякий грешник, грех которого в самом деле отнимет жизнь Сына Божьего. Затем священник быстро берет немного крови и окропляет рога жертвенника.
Каждый день, утром и вечером, священник приносит в жертву агнца за весь народ и за себя. Он повторяет тот же ритуал, который совершил пастух, но в конце его делает следующий шаг: он вносит кровь во святилище. Проходя мимо стоящего справа, стола с хлебом предложения и светильника по левую сторону, он останавливается перед завесой, за которой обитает слава присутствия Божьего. Он кропит кровью перед завесой и тем самым образно приносит грехи свои и всего народа к престолу милости и закону, который был нарушен и требования которого могут быть удовлетворены только через кровь Христа.
Такое служение продолжалось многие века, пока однажды, около двадцати веков тому назад, не наступил день, когда началась эпоха нового служения. В тот вечер, как обычно, был приведен агнец, и священник приготовился заколоть его. Но в тот трагический момент на одиноком холме за городской стеной отдал Свою жизнь для спасения мира Агнец Божий. «Иисус же, опять возопил громким голосом, испустил дух. И вот, завеса в храме разодралась на двое, сверху до низу; и земля потряслась; и камни расселись» (Матф. 27:50, 51).
Вспомните, что до этого времени никто из простых людей не мог посмотреть во Святое-святых, где обитала слава Божья. А теперь внезапно невидимая рука разорвала завесу сверху донизу, открывая взору всех Святое-святых. Слава Божья оставила храм: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:38).
Поняли ли вы значение всего происшедшего? После этого не нужно было приносить в жертву агнцев, потому что за всех уже была принесена самая великая жертва — Сын Бога Живого.
Теперь мы оживили в памяти служение во святилище и проследили за последними, волнующими эпизодами этого служения. Возможно, теперь нам станут более понятными слова, которые апостол Павел записал в Паслании к колоссянам (2: 14): «Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту».
Некоторые полагают, что здесь идет речь о десяти заповедях. Но нет. Десять заповедей не были пригвождены ко кресту. Это ведь Божье мерило поведения во все века.
Ко кресту был пригвожден другой закон — закон церемоний и обрядов, которые относились к системе жертвоприношений в стане Израильском. А когда умер Иисус — как истинная Жертва всех веков — все эти обряды и законы, предписывавшие их, были упразднены навсегда: они больше не имели смысла.
Если кто-то станет утверждать, что десять заповедей были пригвождены ко кресту, вспомните тот день в Иерусалимском храме. Десять заповедей, как это ясно осознал и неоднократно повторял апостол Павел, остались такими же обязательными, как и тогда, когда Бог впервые объявил их. Но тот другой закон, закон о жертвоприношениях, был действительно пригвожден ко кресту, ибо отпала необходимость в нем. Нет больше нужды исповедовать грехи над агнцем, ибо Агнец Божий уже отдал Свою жизнь за грешника.
Не забывайте о различии между церемониальным и Божьим законом. Церемониальный закон был записан Моисеем (Втор. 31:24). Десять заповедей были начертаны Богом (Исх. 31:18). Церемониальный закон имел временный характер (Деян. 15:5, 24—28). Закон десяти заповедей вечен (Пс. 88:35). Церемониальный закон был «игом рабства» (Гал. 5: 1). Десять заповедей являются «законом свободы» (Иак. 2: 12). Иисус пришел, чтобы положить конец церемониальному закону (1\ол. 2:14), а закон десяти заповедей утвердить (Матф. 5:17). Каждый христианин должен иметь ясное представление о различии между этими двумя законами.
Правда, есть христиане, которые впадают в крайность, считая, что они могут спастись только через соблюдение десяти заповедей. Но самое тщательное, неукоснительное исполнение закона не даст никому права на спасение. Спасение не дается ни за какие добрые дела. Оно исходит от Христа. Это чистый и простой дар—дар спасения.
Но существует, однако, и другая крайность, в которую впадают люди. Они говорят: «Раз человек спасается благодатью, ему нет никакой нужды соблюдать десять заповедей». И ссылаются на слова апостола Павла: «Ибо вы не под законом, но под благодатию».
Очевидно, что это мнение так же ошибочно, как и вышеупомянутое. Здесь имеет место неверное толкование слов апостола Павла, потому что уже в следующем стихе он говорит: «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатию? Никак». Прощение, помилование, спасение, благодать — упраздняют, ли они закон, который породил необходимость в них? Когда Бог прощает мне нарушение закона, упраздняет ли он тем самым закон, который я нарушил? Если я получил прощение, можно ли мне снова запустить руку в ваш карман? Если меня помиловали, позволительно ли мне лгать, воровать или убивать? Нет. Соблюдать заповеди может только тот человек, который получил прощение и любит своего Господа. Весь смысл заключается в любви. И только с помощью Агнца Божьего можно соблюдать их.
… Много лет тому назад на скалистом побережье Уэльса строился маяк. Строительство почти закончилось, когда однажды, споткнувшись, с лесов упал на камни один из рабочих.
Его товарищи; потрясенные случившимся, не осмелились посмотреть вниз, боясь не вынести ужасного зрелища. С тяжелым сердцем спустились они вниз. Каково же было их удивление и радость, когда они увидели своего друга лежащим внизу на куче травы, потрясенного, перепуганного, в синяках, но без серьезных повреждений. А рядом с ним лежал мертвый ягненок. Возле маяка паслось стадо овец, и ягненок смягчил его удар о камни.
Агнец предотвратил его гибель! Агнец Божий, взявший на Себя грехи всего мира, сохранит от вечной гибели вас и меня!
Глава 6. РАДИОАКТИВНЫЕ ОСАДКИ НА ГОЛГОФЕ
21 мая 1946 года. Лос-Аламос. Один молодой многообещающий ученый проводил подготовку к испытанию атомной бомбы в южных водах Тихого океана у атолла Бикини.
Неоднократно проведенные им ранее подобные опыты заканчивались благополучно. Для того, чтобы определить, какое количество урана-235 потребуется для цепной реакции — ученые называют его критической массой,— нужно было привести в соприкосновение две полусферы из урана, а затем, как только масса станет критической, развести полусферы с помощью винтового манипулятора и тем самым плавно остановить цепную реакцию.
Но в тот день, когда ученый довел массу до критической, винтовой манипулятор вышел из строя. Полусферы из урана подошли слишком близко одна к другой. Комната внезапно наполнилась голубоватым слепящим дымом. Молодой Луис Слотин, вместо того чтобы спрятаться и тем самым спасти себя, разъединил полусферы урана руками, развел их в стороны и остановил цепную реакцию!
Действуя быстро и смело, не думая о себе, он спас жизнь другим' сотрудникам, находившимся в комнате. Он сразу же понял, что получил смертельную дозу радиации, но сохранил самообладание. Приказав коллегам оставаться на местах, где они находились в момент аварии, он начертил на доске точную схему их расположения в момент аварии', чтобы врачи могли определить степень облучения, которую получил каждый из них,
Позже, когда Луис Слотин вместе с А. Гревсом, получившим чуть меньшую дозу облучения, чем он сам, стоял на обочине дороги, ожидая машину, чтобы ехать в госпиталь, он тихо сказал своему спутнику: «У вас все будет в порядке. А у меня нет ни малейшего шанса». К сожалению, он был прав. Девять дней спустя после мучительной агонии он умер.
Около двух тысяч лет назад Сын Бога Живого на Голгофе вступил в самый центр радиации греха, подвергся его воздействию, тем самым обрекая Себя на смерть. Он, создавший атом, позволил пригвоздить Себя ко кресту в самом эпицентре греха, позволил нечестивцам осуществить жестокий замысел, который мы называем распятием на Голгофе. Но этим Он остановил цепную реакцию — Он разрушил силу греха.
Увы, истинными оказались презрительные слова начальников, наблюдавших за тем, как Он умирал:
«Других спасал, а Себя Самого не может спасти!» (Матф. 27:42)…
Никогда еще не было сказано более справедливых слов. Ведь для того, чтобы остановить «цепную реакцию» греха, чтобы предупредить «радиоактивные осадки», Он должен был отдать Свою жизнь. Он не мог спасти одновременно и Себя и других. Он как бы говорил каждому человеку: «У тебя все будет в порядке. А у Меня нет ни малейшего шанса».
А, может быть, Бог Вселенной, в своей последней попытке помочь нашему ограниченному уму хоть отчасти осознать значение Голгофы, объяснить ее сущность, позволил нам проникнуть в тайны космических сил? Не для того ли Он дал нам космические термины и понятия, чтобы мы смогли лучше понять космические явления и космические планы, чтобы мы лучше поняли сущность греха?
Не приходилось ли вам когда-нибудь задумываться над тем, как опасен грех? Грех — это таинственный самозванец во Вселенной, коварное возмущение против Бога! Его нe всегда можно увидеть, потрогать или почувствовать. Сам Бог не может объяснить его нам, потому что ни человек, ни ангел не поняли бы всего значения слов, необходимых для его описания. Он мог лишь стать в стороне, не вмешиваясь в ход событий, и предоставить возможность Вселенной самой увидеть последствия греха.
Вспомните, с чего все началось. Грех казался совершенно безвредным. Но когда его осадки касались человека, происходило разложение, вырождение и полное опустошение жизни. Грех настолько заразил наше естество, что даже и тогда, когда мы наполовину осознаем свою греховность и пытаемся спастись, — мы бессильны что-либо изменить.
Назовите это как вам угодно. Каждый человек — ребенок, старик, мужчина или женщина — бессилен перед ним. Бессилие… Не из-за него ли Сын Бога Живого совершил самоотверженный поступок и решился соприкоснуться со смертью ради человека?
Приходилось ли вам слышать обратный отсчет времени при проведении ядерного взрыва, когда всех присутствующих просят оставаться на своих местах, и пережить те полные неземного напряжения мгновения, когда человек считает: «пять, четыре, три, два, один», а затем… взрыв, — и замирает, пораженный тем, что сделали его руки.
Когда писалось Священное Писание, таких понятий, как «обратный отсчет времени», «эпицентр», «радиоактивные осадки», еще не существовало. Но великий обратный отсчет столетий велся на протяжении веков. Обратите внимание на следующие слова апостола Павла: «Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего… чтобы искупить» (Гал. 4:4-5).
У Бога была особая причина, чтобы послать Своего Сына на землю в определенный день и час. Это было, пожалуй, самое мрачное время за всю историю человечества. Грех многих веков довлел над Палестиной и окружающими народами. Грех стал своего рода наукой, проник в самые священные области религии…
Именно в этот тяжелый час Сын Божий скромно пришел в наш мир, начав Свой путь от Вифлеемских яслей. В юности Он рос, как цветок, среди тины разложения и пороков, которыми особенно отличался Назарет. В 12 лет Он удивлял ученых мужей из Иерусалимского храма Своей мудростью и понятливостью. Затем еще 18 тихих лет. И в 30-летнем возрасте Он покинул дом плотника и смело провозгласил, что Он — Мессия, Сын Божий.
Именно это заявление и Его безукоризненная жизнь взбудоражили и довели до безумия завистников, и они стали вынашивать планы погубить Его Но не раз читаем мы высказывание Христа: «Еще не пришел час Мой». До наступления этого часа Он находился в безопасности. Вряд ли кто из Его врагов догадывался, что происходил обратный отсчет веков, и в этом отсчете, согласно пророческим часам, они тоже принимали участие.
Наконец, после трех лет самоотверженного служения любви Он сказал: «Пришел час Мой». И нечестивые люди решились совершить самое гнусное преступление в истории человечества. Божественная рука больше не удерживала их от осуществления коварного, губительного замысла.
Проследим теперь за ходом трагических событий, начавшихся в Гефсимании. И будем внимательными, ибо Гефсимании была полем битвы за вечность. Полем битвы за нас с вами.
Гефсимания! На протяжении многих лет вдохновенное описание ее, которое я нашел в замечательной книге «Желание веков», стало неотъемлемой частью моего мышления, и я не могу. не воспользоваться несколькими цитатами для описания тех событий. Автор повествует о них с убедительностью очевидца. Проследите, как развертываются события, но не забывайте — это не художественный вымысел, а реальность.
Когда Иисус с учениками прошел через городские ворота и переправился через поток Кедрон, Он стал молчаливым. Иисус и раньше проводил много ночей в молитвах, но такой ночи, как эта, еще не было. Как только Иисус вошел в сад, тяжелое бремя человеческой вины стало тяготить Его душу. На своем горьком опыте Он начинал познавать, что означает умереть за человечество.
Покинув Своих учеников, Он отошел на несколько шагов в сторону и пал ниц на лицо Свое, как будто сломленный некой невидимой силой. В душе Его происходила жестокая борьба. Все силы ада обрушились на Него. Враг Бога либо добьется успеха сейчас, в этот самый трудный час для Спасителя мира, либо будет навеки осужден.
Отец скрыл Свое лицо от этой сцены. Иисус должен был нести вину падшего человечества один. Между Богом и грехом существовала пропасть. И это ужасное одиночество больше всего мучило Сына Божьего. Выдержит ли Он испытание? Сможет ли Он для каждого человека воздвигнуть мост через реку смерти?
Обратите внимание на тот факт, что Он мог и не выдержать! Человеческая природа Сына Божьего была в этот критический момент напряжена до предела. Судьба человечества колебалась на весах. А вдруг Он вытрет кровавый пот со Своего чела? Не оставит ли наш мир погибать в своих грехах?
Лишь за несколько часов до этого Иисус, как могучий кедр, стоял среди бури, пытавшейся сломать или хотя бы поколебать Его. А теперь Он был подобен тростнику, гнущемуся под яростными порывами ветра. В отчаянии припал Он к холодной земле, словно сопротивляясь буре, которая уносила Его все дальше. и дальше от Его Бога.
Кипарисы и пальмы роняли со своих роскошных крон капли росы на Его распростертое тело, будто оплакивая Своего Создателя, одиноко сражавшегося с силами тьмы. Но Он не ощущал их падения. С Его бледных уст сорвался крик: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия». Но тут же добавляет: «Впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Ему надлежало принести последнюю жертву, но Он трижды уклонялся. Но перед взором Искупителя мира предстала судьба всего человечества. Он знал: оставленные на произвол судьбы нарушители Его закона погибнут навсегда.
Неужели не было другого пути, кроме Голгофы? Нет, другого пути не было. Грех бросил вызов закону Божьему. И этот закон должен быть утвержден, иначе погибнет Вселенная. Грех невозможно изолировать, игнорировать или пренебречь им. Нет и не было другого способа бороться с ним, кроме как принять проклятие греха — смерть — на Себя, — так решил Иисус.
Он не изменит решения, принятого искони, от века! Он спасет человека, пусть даже ценой Своей жизни. Безоружными, голыми руками Он вступает в схватку со сближающимися полусферами греха и героическим усилием разъединяет их, сокрушив их силу. Следы этой схватки навсегда останутся на Его руках. Но благодаря тому, что Он предпринял в ту ночь, миллионы будут жить!
Могущественный ангел укрепил Его, и тогда Он встал и вышел из сада, чтобы вступить а последнюю великую битву Своей жизни. Но битва, в которую мог вступить и в которой мог победить только Сын Божий, уже была выиграна. Ему теперь не страшен суд — этот фарс, разыгранный по сценарию сатаны. Решение принято! Он любой ценой спасет человека. Хотя люди не знали и не думали об этом.
Как мало понимали люди, что происходило на самом деле! Как мало осознавали они, КТО предстал перед судом в ту ночь! Они считали, что это они устроили суд над Иисусом перед Пилатом, но за несколько часов до этого они сами были судимы этим Человеком. И при всем этом Он принял решение — спасти их!
Казалось, даже Пилат правильнее оценивал ситуацию. Ибо даже его притупленная совесть вынудила сказать: «Я не нахожу никакой вины в этом Человеке».
«Никакой вины в этом Человеке». В искушаемом, изнуренном, измученном, находящемся в радиоактивном эпицентре греха, однако не зараженным им. «Я не нахожу никакой вины в этом Человеке». И все-таки — Он был избит и отдан на распятие.
Это невероятно — как могли люди сделать то, что сделали. Трудно понять, как могли предводители и наставники избранного Богом народа стать орудием величайшего из всех преступлений человечества!
В то время как «радиоактивные осадки» греха все более сгущались, какие-то странные люди собрались перед городской стеной. Что же представляла собой эта толпа? Ненавидевшие Его учителя. Священники, купившие Его за 30 серебряников. Чернь, требовавшая у Пилата: «Распни Его», и разбойники, умершие вместе с Ним. И среди них мы можем увидеть и себя. Вы и я тоже были на Голгофе!
Грех становится реальным, когда мы видим, что он сделал с Сыном Божьим. Поэтому постарайтесь представить себе сцену распятия. Вот толпа застыла в напряженном ожидании. Спасителя прибивают гвоздями к грубо сколоченному кресту и всем кажется, что все кончено.
Из толпы доносятся едкие насмешки: «Спаси Себя! Спаси Себя! Спаси Себя, если можешь!»
Слепцы! Они видели перед собой лишь умирающего человека, полагая, что это конец. Иисус молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают». Люди не знали, хотя могли бы знать. Они видели, как сгущаются темные тучи вокруг креста, и гадали: предвестниками какого несчастья они были? Эти люди не знали, что Иисус ради них находился в этой страшной тьме, разделявшей Его с Богом.
Они видели в Нем всего лишь простого человека, и потому кричали ему: «Спаси Себя!» Но слава Богу, что до нас дошли сведения об одном человеке, составлявшем исключение из всей этой толпы, пораженной страшной слепотой. Стараясь перекричать издевавшуюся над Иисусом толпу, этот человек был единственным, кто воскликнул: «Спаси меня!» И во время крестных мучений Спаситель откликнулся на этот зов — зов умирающего разбойника! Это был человек, который, казалось, понимал миссию Спасителя!
Веками народ Божий приносил в храм невинных агнцев и закалывал их, показывая тем самым свою веру в искупительную жертву грядущего Агнца Божьего. И вот Он пришел. Обратный отсчёт веков и лет дошел до нуля. И, кажется, только один умирающий разбойник понял миссию Спасителя. Он увидел больше, чем страдания и унижение умирающего Человека: он увидел Спасителя, Который в свое время снова придет на землю, чтобы установить Свое царство. Он увидел не просто мученика, а истинную жертву за грех. И он сказал: «Спаси меня!»
И в этом вся суть. Был ли это просто человек, хороший, возможно даже самый лучший человек, умиравший как покорная жертва в руках нечестивых людей? Или же это был воплотившийся Бог, уплативший соответствующую цену за погибшее человечество?
Не забудьте это! Если бы Он был просто человеком, это было бы описанием простого убийства. Если же Oн был Богом, мы представляем Его как истинную жертву за грех. Если бы Он был просто человеком, мы были бы свидетелями кончины мученика. Если же Он был Богом, мы являемся свидетелями искупительной жертвы!
Грех со своими смертоносными радиоактивными осадками непременно ведет к смерти. Ибо смерть — последствие греха. Смерть находится в каждом нерве, в тканях и клетках нашего тела. Все человечество поражено ею. И ни один смертный ничего не может с ней поделать. Нужна жертва. Никакой мученик не в состоянии что-либо сделать для искоренения смерти.
Но «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного».
Вот он, выход! Вот решение проблемы человечества! Увеличиваясь и умножаясь, грех достиг своего апогея на Голгофе. Но Сын Божий Своим телом приостановил цепную реакцию и уничтожил ее разрушительную силу, чтобы спасти вас и меня!
Слава Богу! Когда я воспринимаю все происшедшее на Голгофе как дар Божий за такого недостойного человека, как я, все это сокрушает и умиляет мое некогда гордое и жестокое сердце. Голгофа смягчает и подчиняет божественной воле мою беспокойную натуру. И когда я слышу Его голос: «Отче! Прости им!» — я знаю, что Он имеет в виду и меня! И знаю, что Он имеет в виду и вас!