– Фамилия Имя Отчество…

– Силантьев Олег Петрович. Пятидесятого года рождения.

– За что судимость?

– Сто вторая. Выпустили досрочно за хорошее поведение…

Сержант милиции Прохоров провез тяжелым взглядом по поникшей голове задержанного, по расстегнутому вороту застиранной рубахи в клетку, ссутулившейся спине, и недовольно продолжил:

 – Адрес регистрации?

– Город Липецк, проспект Ленина, 7

– Проживаете один?

– Да. Жена, как меня посадили, съехала. В разводе мы.

– Гражданская жена, любовница есть?

– Нет…

– Понятно. Как оказались в деревне Казинки?

– Говорил же, – тетка моя там живет. Отпуск на работе взял – ягод поесть, да помочь в огороде – старая уж она у меня… Товарищ сержант, отпустите! Нет за мной никакой вины!

– Не отвлекайтесь! Место работы?

– На заводе слесарем…

– Где были в день убийства?

– Где был? На огороде и был. Тетка подтвердит. С утра картошку окучивали и до самого вечера. Только пообедать в дом и заходили.

– Из показаний Силантьевой Марфы Алексеевны следует, что она на несколько часов заходила в дом, чтобы приготовить поесть и отдохнуть. Вы же при этом продолжали копаться в огороде. Так или нет?

– Это же загон, начальник! Я свое уже отсидел! Как говорится, искупил вину. И девчонку эту я не знаю! В глаза не видел! Слышал только, что собаки в навозной куче раскопали мешок…

– Правильно слышал. На теле Кати Каликиной найдены следы насильственной смерти. Твоих рук дело? Кстати, навозная куча эта через два дома от дома вашей родственницы.

– Не виноват я ни в чем, гражданин начальник. Богом клянусь!!! А тетку мою пожалейте, очень прошу. Не дергайте. Седьмой десяток уж ей…

– Ишь, заботливый какой нашелся! Расписывайся!

Олег поставил на протоколе допроса закорючку и задержанного увели. Сержант Прохоров сунул руки в карманы брюк, сделал круг по кабинету. Второй. Потом себе под нос пробормотал: «собственное признание – царица доказательств». Приняв решение, подошел к телефону. Согласовав все с начальством, резко скомандовал: «Слепцова ко мне!».