– Следователь прокуратуры Краснова Кира Николаевна. Вот мое удостоверение. Можно войти?
Напротив девушки, на пороге распахнутой настежь двери, стояла белокурая женщина лет тридцати пяти и испуганно вращала белками. Кира скользнула взглядом по ее длинному, застиранному халату.
– А что случилось то? Сыновья у меня, правда, еще в школе…Появятся к трем, не раньше. Но если что-то срочное…
Кира мягко, но настойчиво проскользнула в маленькую и темную прихожую.
– А супруг? Он – дома?
– Нет. Нет его. С утра по магазинам поехал. Да что случилось то?!!!
– Ничего страшного, не волнуйтесь. Вы не против, если я его здесь подожду? Мне нужно просто задать ему пару вопросов. Давайте, пройдем на кухню… – Кира присела на облезлый табурет, прижалась спиной к старому, то и дело дребезжащему холодильнику и спросила:
– Вы здесь давно живете?
– Как поженились. Лет пятнадцать уж…
– Работаете?
– Преподавателем в музыкальной школе. В основном по вечерам.
– А кем работает муж?
– В отделе сбыта на тракторном… А что?
– Скажите, вы можете точно сказать, где был второго сентября ваш муж?
– Второго? Погодите. Первого был дома точно. Я сама его просила взять отгул. А второго… Второго в командировке был.
– Вы уверены?
– Конечно! У него и все документы есть. У них ведь на заводе с этим очень строго. Вы, что, его в чем то подозреваете? Бросьте! – хозяйка дома присела напротив девушки и с облегчением выдохнула. – Фу, ты Господи! А я то уж было напугалась... Думала, сыновья что набедокурили…Сорванцы! Всю душу из-за них изорвала! А тут… Поверьте, мой муж и мухи не обидит! Ведь такой безобидный человек... Подчас бы и надо кой-кому врезать, а он все жалеет… Переживает… Очень чувствительный он…
– Значит, мягкий по характеру? - в тон ей подпела Кира.
– Еще какой! – жена подвинулась к следователю совсем близко и с прищуром заговорщицы поделилась. – По правде говоря, я его и сама пару раз побивала, но ведь даже не замахнулся! И веником, и скалкой бывало… Вот, какой человек!
– Вы его скалкой? Хм… А дети? Сыновья поднимали на него руку?
– Было дело. Но даже пальцем не тронул. Для него дети – святое…