К спящему дому подъехал вымытый до блеска джип, из приоткрытого окна которого выглядывал довольный водитель Ворона. В отличие от него вышедшая из подъезда Колесникова в кофточке цвета какао и бежевых облегающих бриджах, выглядела озабоченной — с небольшой задержкой пришли месячные. На ее счастье и несчастье. Счастье, что не беременна, но в дорогу с этим делом ехать было неудобно. Она оглянулась по сторонам — на клумбах под окнами красовались ухоженные цветы, вокруг не было ни души. «Осень, а цветет вовсю», — накидывая на плечи легкий пиджак, подумала Вика и, подойдя к автомобилю, бросила сумку на заднее сиденье.

— Стасик, убери в багажник, — сухо распорядился Вадим, затем с удовольствием скользнул по ней взглядом.

— И притормози возле какой-нибудь аптеки, — попросила Вика.

— Болеешь? — удивился патрон.

— Да нет. Так…

— Ну, тронулись, — словно погоняя лошадь, скомандовал он. — Стас! Пошустрее! Нам в Москве в пробках стоять неохота!

На выезде из города они припарковались возле большой вывески с зелеными буквами. Колесникова забежала внутрь и скороговоркой пробормотала:

— Пачку марвелона, пачку спазмалгона. И еще упаковку сока.

Получив покупки, девушка облегченно вздохнула, отошла в сторону и сунула несколько таблеток в рот.

«Надеюсь, он предупредил Мухина, что я с ним еду, — неожиданно мелькнуло в голове. — А вдруг нет?!!!»

Вика похолодела. А вдруг он предоставил решать все подобные проблемы ей?! Не может быть! Должен же он был как-то выгородить ее перед директором, иначе скандала не избежать… Часы отбивали начало шестого. Звонить рано! И страшно… Что она скажет? Нет, Вадим не мог с ней так поступить! Он ее сдернул. Он должен и о ней позаботиться. Она просто себя зря накручивает…

Взвизгнув, автомобиль выехал на дорогу, через несколько минут свернув на автостраду, разгоняясь все сильней. Понаблюдав за манипуляциями водителя, Вадим обратился к Вике:

— Ты в карты играешь?

— Да.

Мужчина потянулся к бардачку, достал свежую колоду. Стасик изредка кидал взгляд в зеркало заднего вида, откуда тои дело доносилось: «бито», «крой», «еще», сопровождаясь смехом и радостными возгласами. Кому же достанется туз? Специально «завалив» хозяина, Вика цепким движением сгребла последнюю карту себе.

— Мне так нравится! Вот шельма! Туза из-под носа увела!

Девушка возбужденно потерла руки. Вдруг в голове прозвенел неприятный звонок. Взглянула на часы — уже девять! Отступать дальше некуда!

— А Михаил Федотович в курсе, что я сейчас с вами? — осторожно поинтересовалась Вика.

— А ты его разве не предупредила?

Она мотнула головой и растерянно посмотрела на своего соседа.

— И что ты думаешь?! — опешил Ворон. — Он же тебя на работе ждет!

— Я думала — вы предупредите. И что я ему скажу?

— Сказала бы, что заболела! Трудно наврать, что ли?

Вадим зло схватился за телефон. Вика поняла, что в подобных вопросах она абсолютно неопытна. Ворон заговорил в трубку:

— Собираешься в администрацию? Сходи еще к этой, к рыженькой, передай ей от меня горячий привет и документы передай…

Вадим на секунду замолчал, затем продолжил менее уверенным голосом:

— Слушай, тут вот Виктория Алексеевна рядом сидит. Со мной к аудиторам поехала.

Наступила пауза, в течение которой Мухин что-то громко доказывал своему патрону, но что-либо расслышать не представлялось возможным.

— Я знаю, что она твоя подчиненная, — раздраженно бурчал в трубку шеф, — но она мне сейчас нужна. Ладно, не ори! Приедем — разберемся!

Он убрал телефон в карман, затем презрительно посмотрел на Вику. Насупившись, та отвернулась к окну. Да, веселенькое возвращение ее ждет!

Ворону, вероятно, надоела затянувшаяся пауза. Он беспокойно заерзал на сиденье. Впереди что-то заурчало.

— Стаська! Ты бзднул, что ли? Фу-у! Ну, ты даешь! Трамвая испугался?

Водитель молчал, только еще внимательнее стал наблюдать за дорогой.

— Мне скучно, — подпрыгнул нетерпеливо Вадим. — Виктория Алексеевна! Вы что молчите? Мне с вами скучно! Никаких развлечений!

— Мне спеть или сплясать? — жестко спросила она, обманутая в своих чувствах и надеждах.

В зеркале заднего вида показался испуганный взгляд Стаса.

— А вы умеете? — усмехнулся шеф.

— Да. Но не буду.

— Тогда зачем со мной поехала?

— Мне прямо сейчас выйти?

Снова наступила тишина, нарушаемая звуками проезжающих мимо машин и милицейскими сиренами. Немного огорошенный, Вадим миролюбиво предложил:

— Хочешь, анекдоты включим?

В колонках шепелявый актер стал рассказывать довольно похабные анекдоты, часто вставляя отборную матерную брань. «Поездка точно удалась!» — мрачно подытожила Вика. Подобные вещи вызывали у нее отвращение. Все же она терпеливо дождалась, когда кассета закончится, а вскоре машина выехала в какой-то переулок и остановилась.

— Мне с вами? — по-деловому уточнила девушка, когда шеф, повернувшись спиной, уже было направился к старинному зданию.

— Если хочешь…

Колесникова проследовала за Вадимом в трехэтажное кирпичное здание, отделанное бежевым рустом. Внутри все сверкало чистотой и крупной глянцевой плиткой. Винтовая лестница из кованого железа вела наверх, туда, где на стенах виднелись картины.

— Мило! — ввернула свое любимое словечко Вика.

Миновав несколько комнат, отгороженных друг от друга стеклянными перегородками, они остановились возле двери с двумя треугольниками.

— Эм и жо, — прокомментировал Вадим и скрылся за белой дверью.

«Наконец-то!» — буркнула про себя Вика и очутилась за дверью с треугольником, расширяющимся книзу. Вскоре девушка с очаровательной улыбкой встретила своего шефа в коридоре.

— Слушай, я зайду тут к одному товарищу, мне с ним перетереть надо. Подождешь немного?

Девушка присела на стул возле одной из дверей, за которой скрылся шеф. Взгляд остановился на светло-сером ковролине, устилавшем весь этаж, затем на собственных туфлях. Капли воды на тонких шпильках, оставшиеся после пребывания в туалете, еще не высохли. Девушка несколько раз тщательно провезла туфлями по полу «в знак протеста» и шкодливо хихикнула про себя. На память пришел рассказ про бабушкиного кота, который вечно вытирал свой зад, катаясь по дорожкам на передних лапах, подгребая под себя задние.

Неожиданно поток мыслей прервался — мимо нее в кабинет проследовала женщина лет сорока, тихонько стуча каблуками. Вика даже приоткрыла рот: вот это женщина! Настоящая Женщина! Она только мечтала когда-нибудь такой стать! Девушка принялась до мельчайших деталей изучать образ прошедшей мимо дамы. Вике понравилось все: ее интересное ухоженное лицо, тело, интеллигентность, интеллект, благородство и тонкость черт, приятная улыбка, лучистые глаза с прекрасным макияжем, модная, эффектная стрижка, придающая головке изящество и стиль, безупречно сидящий костюм — деловой и одновременно очень женственный и сексуальный. Элегантный темно-синий жакет подчеркивал фигуру женщины. Сквозь легкие прозрачные, струящиеся брюки со стрелками чуть светлее хорошо были видны идеальные ноги. В коридоре остался легкий шлейф дорогих, изысканных духов.

«А ведь мы похожи! Только та постарше», — вдруг подумала девушка. Но в этой женщине было что-то такое, чего не было у Вики. Она поняла, что в ней не было той львиной доли ухоженности и любви к себе, сознания того, что она — женщина. Эта не стала бы возить грязной тряпкой по грязным подоконникам в первую неделю работы и стоять раком, разбирая коробки…

«Я тоже хочу такую же упаковку! — с нотками отчаяния и решимости думала Вика. — Хочу мужчину, качественного, который будет видеть во мне не рабочую лошадь, а женщину!» Потихоньку волнение, овладевшее ею, исчезло, спуская с небес на землю и оставляя в душе приятно-тоскливый осадок.

На пороге кабинета показался Вадим:

— Поехали!

Наступили вечерние сумерки. К пестревшей рекламе добавился свет фонарей, ресторанных вывесок, казино, фар машин — мегаполис ощутимо менялся, отражаясь в зеркальных пирамидах и кубах. По светящимся магистралям неслись дорогие глянцевые автомобили, соревнуясь в дороговизне и скорости. Дух захватывало от масштабов человеческой мысли и ее воплощений.

Когда они проезжали мимо Москвы-реки, Вадим с интересом вывалился в окно. На воде, словно старинный деревянный корабль викингов с вырезанной головой пастью дракона, красовался дебаркадер. Заметив интерес шефа, Стас притормозил, позволяя лучше рассмотреть, — в его взоре читалось неподдельное уважение. Через несколько минут Ворон скомандовал:

— Заворачивай! Поехали ужинать!

В течение всего дня девушка терпеливо ждала, когда же Ворон вспомнит о том, что они ничего не ели. «И что его любовницы находят в совместных поездках? Все готовы голодать и терпеть хамство?» — крутилось у нее в голове. За все это время Вадим даже близко не напомнил ей того нежного и страстного человека, который отвез ее домой после ночи на дебаркадере. Или ей это все приснилось? Ей снова хотелось увидеть жгучую страсть и желание в его глазах. Понежиться в чувственности. Но пока была одна лишь грубость, нецензурная брань и гримасы.

Они подъехали к высокому зданию, на двери которой залихватски улыбалась большая усатая рыба. «Рыбный ресторан», — предположила Вика.

В зале ресторана все было красиво и изысканно до мелочей. Девушка от избытка чувств вздохнула, чувствуя, как от этой красоты у нее появляются крылья. Она плавно слетела со ступенек, ведущих в большой уютный зал, интерьер которого был выполнен в испанском стиле. Вместо перегородок для уединения посетителей стояли старинные стены, напоминая древний город и его улочки. Прислоненные к стенам скамейки с витыми ножками были усыпаны мягкими пухлыми подушками, от теплых розовато-желтых стен отражался свет свечей, старинных канделябров, помещенных в изящно вырезанные ниши. Мягкость, грация, комфорт и дорогая старина неуловимо сочетались, вызывая чувство восторга.

Прибывшая компания из трех человек расположились сразу на двух диванах, отгороженных с нескольких сторон, и радостно, предвкушая долгожданный ужин, смотрела по сторонам. Официант принес несколько книжек в кожаном переплете. Вика, откинувшись на подушки, развернула одну из них. Названия блюд, написанные на испанском и на русском, ровным счетом ни о чем не говорили. У Вадима зазвонил сотовый.

— Да? Да, подъезжайте. Места есть… Наши турецкие братья сейчас подтянутся, — пояснил он. — Сказали, что приедут минуты через две. Видимо, недалеко…

Казалось, он стал не таким жестким, но явно был чем-то недоволен. Вика углубилась в исследование загадочного меню. В самом конце на глаза попались названия японской кухни. Она облегченно выдохнула и попросила:

— Может, пока вина?

Ворон кивнул официанту, и тот тут же подлетел к их столу. Вика почувствовала, как ее голова куда-то уплывает, размывая происходящее, тошнота подкатила к горлу. Она тут же отпросилась у мужчин в дамскую комнату.

Туалет поражал еще больше, чем обеденный зал. Выложенный кафелем изумрудного цвета, этот уютный уголок навевал покой журчанием воды и шумом прибоя, радовал запахом морской соли и ароматических эссенций. «Тут можно прям жить. Такой умиротворяющий туалет», — хихикнула она про себя, доставая расческу.

Прополоскав рот и приняв очередную таблетку, Вика вернулась обратно. В их полку прибыло — турки уже сидели за столиком.

— Виктория! Какая неожиданность! Как дела? — заворковал один из подрядчиков.

— Тещекюр эдэрим! — смущенно выдала она.

— Ах, как приятно! Умница! Ты здесь по делу?

— Да, к аудиторам ездили, — решительно вмешался Вадим и угрюмо взглянул на сидящую отстраненно от него девушку. — Бросила меня совсем! Говорит, на х… ты мне не нужен! Я своего дальнобойщика люблю! Все, что я для нее ни делаю, плохо!

Вика прямо-таки опешила от подобных заявлений. Он для нее что-то сделал?! Что за бред? И о ком вообще он?

— Что за дальнобойщик? — выразительно подняла брови Вика.

— Твоего парня, что на Кипре…

— Какой же он дальнобойщик? Он рестораном управляет…

— А я, б… не помню кто! Какая разница? Знаешь, а ты от вина такая румяная, глазенки блестят…

Турки тут же переглянулись, многозначительно заулыбались.

— Ты уже что-то выбрала? — обратился к ней интеллигентного вида Назим.

— Да, буду суши.

— Ах, какая умница! Я тоже очень люблю суши! — восхитился он. Девушка почувствовала себя лет на пятнадцать моложе и с детской доверчивостью посмотрела на гостя.

— Хватит тут слюни пускать! — обрезал незваного ухажера Вадим, и, оглядев всех, спросил: — Ну, кто что будет? Стасик?

— А ты что? — уточнил тот.

— Я — карпаччо.

— Ну, и мне давай…

Вика томно накручивала на палец свой локон. Бесподобное по вкусу и аромату вино успокаивало, плавно поднимало на морскую волну. Спуская, снова поднимало на гребень. Какое наслаждение! Повернувшись, она заметила, как на танцпол выставляют высокие барные стулья. На площадку вышли двое молодых мужчин атлетического сложения — жгучих брюнетов с гитарами наперевес и ярко-красными шелковыми повязками на головах, прикрывающими густые блестящие кудри. В растушеванном вином сознании мелькнула догадка: «Испанская гитара! Они сейчас будут играть!» Вскоре раздались характерные аккорды. В тот же момент по ее спине поползли мелкие мурашки блаженства и возбуждения. При взгляде на красивые породистые лица и фигуры музыкантов приятная дрожь во всем теле усилилась. Вика взяла бокал и сделала несколько глотков. Вадим поймал ее сверкающий влажный взгляд и недобро усмехнулся.

Принесли широкие металлические блюда с кроваво-красными кружочками. Ворон подошел к стоящей в углу и похожей на подзорную трубу перечнице. Затем вернулся обратно, демонстративно протерев ее ноги своим коленом. «Пометил территорию», — хихикнула про себя она и, вновь растворилась в будоражащих душу и тело звуках, доносившихся с площадки. Ее туфелька легонько постукивала в такт.

— Твои суши принесли, — тронул ее за плечо Вадим.

Вика обратила внимание на роллы. От японской кухни было не меньше удовольствия, чем от темпераментных аккордов. В зале свет почти погас, выделяя ярким пятном играющих. Она повернулась к своему патрону и несколько секунд понаблюдала за тем, как тот, негромко обсуждая дела с «турецкими братьями», с аппетитом поглощает те самые красные кружочки. Обильно их поперчив, он с аппетитом запивал из водкой.

— Это карпаччо? — поинтересовалась у него девушка.

— Да. Сырая телятина со специями, — объяснил он и положил в рот новую горку.

Вика неприятно поежилась и заметила, как растерянно смотрит в свою тарелку Стас. Водитель, не жуя, проглотил кусок, затем с мучительным омерзением замер, словно съел живого таракана. Вика покатилась со смеху.

— Запей тоже водкой, — посоветовала она, пожалев парня.

— Мне еще за руль! Ну и гадость! Лучше бы я сырых пельменей дома пожрал, — еле выдавил из себя водитель.

Через некоторое время в зале зажегся неяркий свет, исполнители встали и, сопровождаемые овациями, скрылись за ширмой. Вика украдкой зевнула.

— Спать хочешь? — заметил Вадим.

— Да.

— Пошли. Сколько с нас?

Через мгновение появился счет. Хозяин присвистнул, затем довольно благожелательно пробормотал:

— Ну, ладно, плачу сегодня за всех.

И, взглянув на довольных его щедрым предложением турецких гостей, улыбнулся еще шире.

Снова скрывшись в дамской комнате, Колесникова поправила свой макияж и вышла на улицу, где в машине нетерпеливо дожидался Вадим. Турок уже не было.

— Отвези нас в гостиницу! — скомандовал водителю Ворон. — Завтра к семи заедешь!

Через полчаса их джип остановился возле здания, относящегося, судя по всему, к сталинским постройкам. Зайдя внутрь нагромождения кирпича и мрамора, девушка увидела в центре зала на шесте огромного железного петуха.

— А он кричит?

— Да, когда за хвост дернешь! — сурово, в унисон окружающей обстановке, буркнул Ворон.

— У нас, я надеюсь, пентхаус и все такое, — в ее голосе послышались дразнящие нотки.

— Пошли! — усмехнулся он, взяв ее за локоть, и легонько втолкнул в стеклянный лифт, из которого выходили французы.

Поднявшись на нужный этаж, они проследовали по коридору, устланному малиновой дорожкой, очевидно, все тех же сталинских времен. Вика проницательным взглядом обследовала гостиничный номер. В нем не было ничего особенного. Две койки, две тумбочки, белое белье и телевизор. Вадим бросил под скамейку сумки и развалился на кровати, не потрудившись даже снять ботинки. Вика задумчиво произнесла:

— А в чем отличие пятизвездочного номера от трехзвездочного, например?

— Есть холодильник и фен. Думаю, еще халат.

— Все это и в трех звездах есть! — попыталась поспорить она. Но собеседник был не в том настроении. Девушка заглянула в ванную и констатировала:

— Халат один! Номер же на двоих! Или мы с тобой похожи на сиамских близнецов?

Забыв обо всем, она задернула шторку, включила горячую воду… Мыльная вода смывала всю усталость, все проблемы, оставляя на теле лишь терпкий аромат абрикосов и бархатистую мягкость. Потом Вика завернулась в белое полотенце и провела рукой по стеклу. Почему в отелях всегда все белое? В запотевшем зеркале напротив мелькнуло довольное, улыбающееся лицо. Лишь легкая тошнота и головокружение портили общее приятное впечатление. Пригладив влажные волосы, она появилась в комнате.

— Ты пойдешь?

Обернувшись, Вадим внимательно оглядел ее. Потянул рукой за край полотенца — махровая ткань упала на пол. Она смущенно пробормотала:

— Хороша?

— Не то слово! — притянул ее к себе мужчина и, прижавшись губами к ее губам, прошептал:

— Ты меня подождешь?

— Сомневаешься? Думаешь, сбегу? — улыбнулась Вика и еще теснее прижалась к нему мокрым телом.

— Хочешь?

— Не то слово! — подражая ему, мяукнула она.

— Я мигом!

Хозяин вскочил и исчез в ванной. Несколько минут оттуда доносись фыркающие, словно от морского тюленя, звуки, после чего высокая мощная фигура Вадима появилась в проеме. Тряхнув сырыми волосами, грозным басом он произнес:

— Ну, держись, зараза! Живой не выпущу! — И скользнул к ней под одеяло.

За окном было еще темно. Несколько бесконечных секунд она соображала, где находится. Вспомнив, что в гостинице, Вика провела языком по губам, чувствуя отвратительную горечь во рту. Надо было не забыть принять таблетки. Сегодня был самый трудный день — второй. Осторожно выбравшись из-под монолитной руки Вадима, она направилась в ванную комнату, прихватив свою сумку. В голове проносились образы прошедшей и довольно бурной ночи. Проглотив таблетки и прополоскав рот, она вернулась в постель. Вадим уже не спал. Телевизор работал.

— Половина седьмого. Через полчаса завтрак. Там Стасик-пида. сик нас заберет, и домой! Как спалось?

— Хорошо, — промурлыкала девушка.

Вадим беспрерывно щелкал каналами на пульте.

— Как у тебя с Мухиным дела? Он ведь злится!

— На что?

— Сказал, что ты ему на стол бросила учетную политику, ничего не объяснив.

— Почему бросила? Положила. Думала, что он обрадуется. Я долго над ней сидела.

— А почему ему не сказала? Он не знал, что это за документ.

— Господи! Да мне и в голову не приходило, что это нужно объяснять!

— Все равно, помирись с ним! Мне ваши разборки не нужны. Михаил Федотович ведь может быть совсем другим. Рубахой-парнем. Испеки ему торт — он сладкое обожает. И тебя уважать начнет после этого.

— Попробую, — буркнула себе под нос Вика, чувствуя, что печь этому бульдозеру торты ей совсем не хочется…

В ресторане все напоминало отдых за границей; столы с фруктами, масло и джем в маленьких упаковках, нарезанная ветчина, сыр. На выбор — кофе, чай, молоко. Несколько круглых металлических чанов с предполагаемой кашей. Возле отдельного столика с плиткой для приготовления яичницы, омлета или блинов стоял повар, готовый исполнять пожелания публики.

От запахов Вику замутило. Она неуверенно подошла к горке чайных чашек, а затем к круглому чану с овсяной кашей. Осторожно сняла крышку, держа в другой руке чашку с чаем, и замерла, не зная, что делать дальше. Крышка слишком большая, класть ее было некуда. Может, выемка есть? И можно ее поставить боком прямо на кастрюлю? Выемки не было. Она жалобно посмотрела на проходящего мимо Вадима, но тот не остановился, чтобы помочь. «Как дура с этой бандурой! — угрюмо резюмировала девушка, — что-то я сегодня плохо соображаю». Все же умудрившись положить себе кашу и несколько ломтиков сыра, девушка подошла к столу, за которым патрон уже вовсю орудовал вилкой.

— Ты чего как долго?

— Не знаю, — раздраженно буркнула Вика.

«Оставил меня там одну бороться с ветряными мельницами», — не зная, что еще вменить ему в вину, подумала она. Потом, не выдержав, рассмеялась.

— Ты чего?

— Не знаю.

— Ты будешь сегодня есть или нет?

— Не знаю.

— Нам ведь скоро ехать.

— А то я не знаю!

Исподлобья взглянув на свою спутницу, Ворон все же промолчал. Проглотив несколько ложек липкой каши и отпив остывший за время ее манипуляций чай, Колесникова с трудом вылезла из-за стола.

Мужчина подхватил обе сумки, схватил ее за руку и понесся вниз, туда, где их уже заждался Стас. Через мгновение они уже мчались по проспекту, миновав вчерашний ресторан, который ей так понравился. Затем выехали из города и помчались по шоссе.

— Может, в «Макдоналдс» заедем? — предложил Ворон. — Стас, хочешь? Нет? Вик, а ты?

— Не-а.

— Ты же не ела ничего!

— Не хочу. Меня тошнит и голова болит.

— От дороги?

— Не знаю.

— Ты вообще дорогу нормально переносишь? Да? Что-то незаметно…

«Гляди-ка, какой глазастый! — съязвила про себя Вика, угрюмо уставившись в окно. — Вот мой брат — самый лучший мужчина в мире! Когда у меня эти дни, дает себя побить и даже пощипать! Правда, ржет при этом как конь!»

Вика жалостливо посмотрела на свои руки, колени, живот и протяжно вздохнула.

Прошло несколько минут. Вадим, которому надоела гробовая тишина, включил диск с названием «Натали». В этот миг Вика согнулась пополам — в поясницу словно кто-то больно ударил. Удары повторялись, исчезали, появлялись в паху, потом снова в пояснице. Пытаясь не стонать, она достала таблетки обезболивающего и приняла три за раз.

Она постаралась отвлечься, глядя на экран, в углу которого мелькнул носатый Депардье. От взгляда на мотающееся туда-сюда изображение затошнило еще больше. «Я сейчас сдохну! В жизни больше гормоны принимать не буду!» — крутилось у нее в голове. Скрючившись, она слушала разговор героев фильма. Жена главного героя выспрашивала у любовницы мужа, что ему больше всего нравится в постели. Машина тихонько укачивала, монотонно шумел двигатель, незаметно боль прошла, оставив тошноту и головокружение. Вадим, скривившись, иногда посматривал на все отчетливее зеленеющую подчиненную.

— Совсем плохо?

— Я думаю, нужно остановиться. И побыстрее!

Через несколько бесконечных минут Стас съехал на обочину и остановился. Девушка выпрыгнула из машины и присела на корточки. Прохладный воздух приятно обдувал лицо. Донесся запах горячего двигателя и бензина, — она шарахнулась в сторону. Походив несколько минут по скошенному полю, Вика вернулась обратно.

— Ну что, тошнотик?

— Ничего. Не смогла.

— Правильно, желудок пустой. Садись!

Через несколько часов они были возле ее дома. Багаж. Хлопанье тугих дверей. Затем машина молниеносно исчезла за поворотом. Провожая глазами джип, Вика угрюмо констатировала: «Обрадовались, что от тошнотика избавились! Мило!»