— Сами сходите или мне подойти? — прошептала ей на ухо Светлана Викторовна. Вика нервно оглянулась в сторону архива и тихо ответила:

— Сходите вы. Мне нужно все доделать!

Главный бухгалтер скрылась в архиве, там, где вторую неделю заседали проверяющие. Женщин было две — интеллигентные, уверенные в себе. Одна из них, появившаяся на неделю позднее, вела себя более профессионально.

— Меня зовут Лариса Викторовна, — представилась она, строго поглядывая из-под очков. — Я в деятельности заказчика не разбираюсь совсем. Ни разу не доводилось проверять.

«Зато принципы тебе знакомы!» — все больше мрачнея, отметила про себя Колесникова, глядя, как методично и глубоко прорабатывает та все операции, проведенные в течение последних трех лет.

Проверяющие держались всегда вместе, по-дружески болтали, смеялись, обсуждая те или иные ошибки или полученные с трудом документы. Теперь они ждали от Вики книгу продаж и книгу покупок за предыдущие несколько лет. Колесникова нервно посмотрела на часы. Не успевает! Из архива спустилась Светлана Викторовна.

— Я уже больше не могу их там развлекать поисками в архиве документов! — пробубнила она.

— Еще минут десять, и заканчиваю! Напоите их чаем!

Недовольно вздохнув, главный бухгалтер скрылась из комнаты. Вика вновь уткнулась в компьютер. Спина нещадно ныла. Глаза чесались, говоря о том, что им давно пора дать отдых. Она действительно очень устала за этот месяц. В бумагах Кораблевой ничего невозможно было найти, цифры не сходились. Вика злилась на нее и на Зингермана, который непонятно как проводил проверку по предыдущим годам. Теперь ей приходилось пересчитывать все налоги по всем объектам за три года заново.

— Готово? — послышался за спиной Вики голос Светланы Викторовны.

Колесникова протянула документы главному бухгалтеру, потом посмотрела на сидевшую у окна начальницу. Нина Константиновна решила не вмешиваться, хотя наверняка могла бы ей помочь. Единственное, что она предложила, — отправить письмо о профнепригодности Кораблевой ее новому работодателю. Но на результатах проверки это никак не отразилось бы. Тогда зачем? Зингерман, зная о проверке, ни разу не позвонил.

Колесникова снова вздохнула и с грустью посмотрела на проходящего мимо Мухина. Тот кивнул ей и отправился в кабинет Вадима. На ее удивление, он был единственным, кто действительно помог, — созвонился со старыми подрядчиками и запросил отсутствующие договоры.

На часах было без десяти четыре. Проверяющие вот-вот должны были уйти, а, значит, можно будет порыться в их записях. «Хоть узнаю, чего ждать в ближайшие дни», — с надеждой думала Вика.

Вскоре на пороге показалась любезно щебечущая Светлана Викторовна, а за ней — закутанные в длинные шубки инспектора. Попрощавшись, женщины ушли. Вика отправилась в архив. Она открыла несколько тетрадок с записями проверяющих. Колесникова обратила внимание на четкий и ясный почерк Ларисы Викторовны. Из тетрадки выпал сложенный вдвое печатный лист. Это был ответ из областной налоговой с разъяснениями, что фирма Ворона не платила три года один из налогов. «Ну и Лариса Викторовна! Знает, куда бить!» — поразилась Вика, чувствуя легкий холодок в животе. В архив, тяжело дыша, поднялась главный бухгалтер. Девушка протянула листок:

— Читайте!

Тихоненко пробежалась глазами и пожала хрупким плечом.

— А что сделаешь? Ничего! Надо было платить! Хотя бы по чуть-чуть… Мою предыдущую фирму за то же самое закрыли. Вы Нину Константиновну предупреждали? Предупреждали. Аудитора спрашивали? Спрашивали. Что он вам ответил? Что ничего платить не надо!

— Все равно нужно как-то выкручиваться!

— Ой, нет, Виктория Алексеевна! Я уже не в состоянии просто. Выдохлась. Мы с вами тут и так столько времени землю носом роем. Черт ногу сломит! Столько уже сделали и разобрали! Больше не могу. Извините…

Женщина присела на стул и с полной безысходности улыбкой посмотрела на нее. Вика заметила, как у главного бухгалтера подергивались пальцы от усталости и старчески чуть покачивалась голова. И, правда, что с нее взять? Пожилой человек.

— Вы сами-то как? — участливо обратилась женщина к Вике.

Колесникова неопределенно что-то промычала и нахмурилась.

Неожиданно к ним в архив заглянула Нина Константиновна.

— Виктория Алексеевна, а я вас потеряла!

Вика повернулась к ней и без объяснений протянула документ. Та, скользнув по нему глазами, недовольно поджала губы. Вновь наступила тишина.

— И каковы последствия? — спросила она, наконец.

— За все три года? Со штрафами? Можно сразу закрываться, — быстро ответила главный бухгалтер.

— Но все же? Вы прикидывали?

— Да. Около двадцати миллионов. Это вместе с незаконно выбранными льготами.

— Слишком много! — величественно положив документ на стол, проговорила Строгая, обращаясь к Вике. — Что ж, справляйтесь. Это ваша организация. Вы — финансовый директор.

В глазах девушки промелькнули недоумение и страх.

— Разве не аудитор посоветовал ничего не предпринимать? — вмешалась Светлана Викторовна. — Я слышала, что разговор об этом не раз поднимался.

Тихоненко перевела многозначительный взгляд на Вику.

— Вы можете отправить ему письменный запрос, — выдала Строгая, прикусив дужку очков. — Пусть обоснует свои слова.

Колесникова нервно вцепилась в край стола и проговорила:

— Нам нужно с инспекторами при любом раскладе подружиться. Вместе обедать начать, и потом — скоро Новый год…

— Это обойдется Вадиму Сергеевичу недешево…

Вика со Светланой Викторовной изумленно переглянулись.

— Хорошо! — сдержанно проговорила затем Строгая. — Я поговорю с ним по поводу обедов. Для начала прикину, во сколько это выльется.

С этими словами начальница спокойно развернулась и спустилась по ступеням вниз. Вика вздохнула — судя по всему, завтра ей придется столкнуться с Ларисой Викторовной лоб в лоб. Она вернулась за свой стол и открыла «Консультант» в поисках судебной практики.

Наступил вечер. Все давно ушли, кроме Колесниковой и Строгой. Вика машинально посмотрела в сторону окна.

— Думаете, я устала? Нет, полна сил, — приподняв уголки губ, произнесла явно заготовленную фразу Нина Константиновна.

Девушка вновь уставилась в компьютер. В коридоре послышались чьи-то шаги. Шаги приближались. Вика подняла голову. Со смущенной улыбкой к ней направлялся Вадим. Вдруг он с опаской повернул голову к окну, и, заметив Нину Константиновну, быстро развернулся и скрылся в лифте.

Утром Вика зашла в архив поздороваться. Инспектор пододвинула к ней уже тщательно изученный за ночь документ. Колесникова сделала вид, что видит его впервые и начала читать. Лариса Викторовна спросила:

— Что вы на это скажете?

— Вы знаете, мы не раз пробовали с этим НДС разобраться… Но никак не можем сообразить все-таки, как будет правильнее… Нет, конечно, мы готовы платить все налоги. И платим. Но все же, сами понимаете, за лишние расходы нас сверху по голове не погладят. Да и вопрос, как оказалось, спорный…

Финансовый директор протянула проверяющей распечатки с решениями суда в пользу заказчика.

Лариса Викторовна удивленно посмотрела на нее из-под оправы.

— Что это?

Вика, посчитав, что излишняя самоуверенность будет совсем не к месту, неуверенно кашлянула:

— Судебная практика.

Женщина, еще раз стрельнув в ее сторону глазами, уткнулась в документы. Помедлив несколько секунд, Колесникова вышла из архива.

Следующая неделя стала для Вики настоящим испытанием ее выдержки и сообразительности. Девушка каждый вечер готовилась к предстоящей битве с очень серьезным противником, а на следующее утро робко выдавала инспектору на стол очередную порцию документов в пользу организации. Инспектор показывала свои. Это превратилось в своеобразный обряд, и спустя некоторое время Лариса Викторовна уже не без иронии глядела на поднимающуюся в архив с новой стопкой распечаток Вику.

Финансовый директор непрерывно ломала голову: что бы еще такого предпринять, чтобы посильнее продавить ситуацию в свою сторону. Наконец-то по электронной почте пришел ответ от Зингермана. Приложив его разъяснения к информации о том, что в их области несколько подобных судов закончились ничем, Колесникова вновь направилась в архив.

— Вот мнение нашего аудитора, — пояснила она.

— Зингермана? Это он у вас проверку делал? Можно его на мыло отправить. Читала его отчет. Сказать «слабенько» — ничего не сказать.

Вика промолчала.

— И долго вы мне это все носить будете?

Девушка с улыбкой пожала плечом и выразительно посмотрела на инспектора. Та тоже улыбнулась. Момент был решающим. Сделав секундную паузу, Лариса Викторовна спокойно произнесла:

— Вы, я так понимаю, не согласны. Хотите в суд обратиться?

— Конечно, суды, насколько я знаю, налоговая еще ни разу не выиграла, — Вика кашлянула и продолжила: — лишняя нервотрепка и для вас, и для нас. Может, не надо?

Оценив себя со стороны, Вика вспомнила кота из «Шрека».

— Устали? — с улыбкой посмотрела на девушку инспектор.

— Мы хорошие! — не меняя жалобного выражения лица, промурлыкала Колесникова.

Женщины громко рассмеялись. Второй инспектор произнесла:

— «Хорошие»! Набрали льгот как сельхозпроизводители! Это надо ж додуматься до такого!

Финансовый директор виновато вздохнула, потом не без ответной иронии усмехнулась:

— Вы про хранение картошки в гаражах? Это не наша идея была. Фирму совсем недавно купили. Поди пойми, чего тут до нас наворотили!

Лариса Викторовна со стоном выдохнула:

— Ну что мне с вами делать?!

Вика мгновенно отметила слово: «мне». Значит, решает все она, та, другая помехой не будет.

— Мы не виноватые. На все согласные, — быстро проговорила она и с надеждой на успех лукаво взглянула на уже хохочущую Ларису Викторовну.

— Измором, и то возьмешь! — махнула та на нее рукой. — Имей в виду, пока все до ума не доведешь и чтобы не белыми нитками было шито, говорить не о чем. Поняла? И подготовь еще раз все распечатки.

— Хорошо. Много нарушений нашли?

Лариса Викторовна пролистала свои записи:

— Льготы уберем точно! А по всему остальному — дело за тобой. Готовь документы. Книги покупок и продаж сама составляла?

Вика кивнула.

— Грамотно. Только зачем это было делать сейчас?

— А вдруг что-нибудь приятное для себя нашла?

— Нет, рыбы здесь нет.

Проверяющая с интересом смотрела на переминающуюся с ноги на ногу девушку. Окрыленная расположением инспектора, Вика чувствовала, как в ней уже заработал внутренний счетчик, распределяющий все срочные дела по порядку. Извинившись, она поспешила к себе — ей еще многое предстояло сделать.