В спешке Вика зацепилась каблуком за край линолеума и чуть не упала. Стараясь не раздражаться, она нырнула в кабинет нового начальства.

Мухин с трубкой во рту (она очень дополняла его солидный облик) протянул Вике бумагу:

— Читайте!

Вика начала изучать документ.

— Я тут заехал в налоговую за справкой, — неторопливо начал пояснять Мухин, — что у нас задолженности нет, а мне вручают это! Задолженность по налогу на прибыль — семьсот тысяч как с куста, а с пенями и штрафами — миллион! Говорят мне: сначала заплатите, потом уж справки просите. А мне на земельный комитет ее срочно надо… Я же вас предупреждал, что придется решать вопросы?

— Да.

— Нужно, чтобы вы срочно решили этот вопрос. Денег у нас лишних нет. Вадим Сергеевич (наконец-то Вика узнала имя «турка») на меня сегодня всех собак спустил за то, что на комиссию не съездил. Сказал, что денег не даст. Когда фирму покупали, и так кучу заплатили. Теперь дело за вами.

«Проверка на вшивость», — подумала про себя девушка и уточнила:

— А можно поподробнее? Про фирму и про проверку эту, если что-то знаете.

Мухин повернул свое лицо с массивной челюстью к окну.

— Старый учредитель имел связи, нахватал участков и начал строиться. Своих денег у него не было — привлекал партнеров по договорам совместной деятельности. Потом его кто-то кинул. Он начал судиться со всеми подряд, что-то выиграл, что-то нет. Короче, не достроил дом, задолжал подрядчику, а тот строить без денег отказался. С подрядчиком этим тоже договора совместной деятельности были. Мы все долги погасили, дом почти достроили, но тут строители заявили, что если мы с ними прибылью от продажи квартир не поделимся, то они начнут сами наши же квартиры второй раз продавать.

Мухин выдохнув, повернулся к Вике.

— По сути, имеют право. Если эта петрушка начнется, то мы с такой «рекламой» утонем. Поэтому мы дали строителям отступных и заключили мировое соглашение. Пока все понятно?

Вика кивнула.

— Наш главный бухгалтер, — продолжал Мухин, — включила отступные в расходы, а налоговая, в свою очередь, все выкинула и начислила нам к уплате миллион.

— А почему налоговая не приняла расходы?

— Разберись. Дело осложняется тем, что год назад документы на комплекс были проданы этой же организации и со сделки были уплачены налоги. Деньги, получается, им вернули, земельные участки тоже у них. В налоговую кучу бабок отправили, а те еще хотят.

— Не поняла.

— Я сам, честно говоря, не все понимаю. От подрядчиков сюда целые талмуды документов возились. Вадим пытался разобраться, потом плюнул и заплатил.

— Как главного бухгалтера зовут?

— Инна Александровна Кораблева. Дверь направо.

Удивившись про себя подобному представлению себя как нового сотрудника, Вика вышла.

Инна Александровна выглядела точь-в-точь, как должен был выглядеть главный бухгалтер небольшой фирмы. Ее можно было назвать приятной внешне, но Вика, побаиваясь первого знакомства, этого не отметила.

— Я к вам. Меня Виктория зовут. Новый финансовый директор.

Когда женщина закончила рассматривать ее лицо, фигуру и одежду, Вика продолжила:

— Меня Михаил Федотович просил разобраться с налогом на прибыль. Сказал, что все документы у вас.

— Да, у меня, — подтвердила чуть дрогнувшим голосом женщина. Ее пальцы заметно задрожали.

Вика бросила на нее внимательный взгляд и спросила:

— Вас не предупредили, что меня взяли на работу?

— Ну, что-то говорили, но ничего конкретного…

— У вас будет время привыкнуть: мне еще две недели отрабатывать, — одарила ее теплой улыбкой девушка, но ответной улыбки не дождалась. Чуть помедлив, Вика перешла к делу:

— А вы в инспекцию ездили?

— Зачем? Чего там нового скажут? Деньги, думаете, отдадут?

— Можно на документы посмотреть?

— Сейчас принесу, — с нотками уязвленного самолюбия произнесла главный бухгалтер и направилась в соседний кабинет к шкафу с документами.

Оставшись в одиночестве, Вика осмотрелась вокруг и ужаснулась. Чего здесь только не было! Тряпки, техника, устаревшая настолько, что использовалась как подставка, битком набитые ниши стола и вываливающиеся из ящиков бумаги, утюг в углу, стоптанные тапочки и сковородка на подоконнике. Большую часть рабочего стола Кораблевой занимал допотопный принтер. Девушка вспомнила, какие режущие звуки способен издавать этот агрегат, и на кукольном девичьем личике появилась недовольная гримаса. В центре комнаты в довершение ко всему этому безобразию красовались наставленные друг на друга драные коробки с документами. Вика провезла пальцем по столу и собрала слой пыли.

— Вот! — появилась на пороге Инна Александровна, протягивая Колесниковой несколько бумажных листов. — Все условия договора выполнены, документы на землю по акту переданы, поэтому я расценила деньги, поступившие на счет, как выручку. Правда, у той стороны второго экземпляра акта нет.

— Почему?

— Ситуация щекотливая была — мы с ними судились. Первое время с бухгалтером общались, потом руководителям это перестало нравиться. Вы вообще в строительстве раньше работали?

— Нет.

Женщина снисходительно усмехнулась.

— Поработаете — поймете, почему документов не хватает.

— Все равно, почему выручка? Вы же деньги вернули…

— Да, но участки остались у них. Вы сначала документы почитайте.

— Возьму с собой все копии и дома посмотрю.

— Смотрите! — сухо ответила главный бухгалтер и с деланным безразличием уставилась в окно.

Вика, прихватив документы, вернулась к Мухину.

— Ну, что? — живо поинтересовался тот.

— Не знаю, Кораблева вроде все правильно сделала.

— Почему тогда нам эту сумму впихнули?

— Мне сначала нужно самой разобраться. Хочу в понедельник доехать до налоговой, может, что интересное узнаю. Вы не против?

— Разбирайтесь, — буркнул директор и уставился в окно.

В спортивной майке, темно-синих джинсах и вязаной кофте, скрывающей фигуру, Колесникова стояла перед стеклянными дверями здания инспекции. Она достала из сумочки зеркало и ватным диском тщательно стерла помаду, затем убрала волосы в хвост и еще раз придирчиво осмотрела себя. Теперь она вряд ли могла вызвать чью-то зависть или что-то столь же ненужное сейчас. Вспорхнув по ступенькам к двери, Вика постучала. Не дождавшись ответа, вошла. В разных углах чистой, уютной комнаты восседали три немолодые женщины, а попросту бабы.

— Мне бы Нину Анатольевну…

— Это я! — недовольно взглянула одна на некстати появившуюся посетительницу. В ее голосе слышалось раздражение.

— Я к вам по поводу этого решения, — неуверенно промямлила Вика, теребя в руках документ, — если вы свободны, конечно.

— Присаживайтесь, — чуть расслабившись, выдавила женщина.

Колесникова выдержала театральную паузу, собралась с духом и начала:

— Нина Анатольевна, с решением мы ознакомились, но, знаете, не все понятно…

— А что непонятно?

«Грубит — значит эффект маленький. Нужно усилить!» — подумала Колесникова и, сделав бровки домиком, нервно затеребила сумку:

— Вы сослались на статью, но там столько всего! И там в статье говорится о том, что все относится к расходам, — смущаясь и почти покраснев от собственной наглости, сообщила девушка.

— А нам непонятно, что это за платеж такой. Вы можете сказать? Я звонила вашему бухгалтеру, но та приехать и что-то объяснить отказалась, поэтому мы и вынесли такое решение.

Изобразив растерянность, Вика похлопала ресницами и виновато опустила голову. Потом просительно посмотрела инспектору прямо в глаза:

— Я вас прекрасно понимаю, но что же теперь делать? Я человек новый, сама еще разбираюсь. Хотелось бы вашу точку зрения знать. Вам виднее…

— Если бы это был какой-то штраф по договору или пени с расчетом. А так… Компенсация не пойми за что! — строго произнесла инспектор.

Ее наставительный тон подсказывал Вике, что все движется как по маслу.

— Вы правы, конечно, но… — помедлив, уточнила Вика, — разве нет никакой возможности что-то исправить?

— Решение по проверке вынесено!

Раздался тяжелый вздох просительницы. Пауза. Инспектор нерешительно добавила:

— Но если вы принесете расшифровку компенсации, то я провожу вас к начальнику. Что-нибудь придумаем…

— Ой, спасибо вам огромное! — девушка расплылась в счастливой улыбке и с благодарностью воскликнула: — Не знаю, что бы я без вас делала! Я выясню все и еще раз подъеду — хорошо?

— Подъезжайте, — по-матерински глядя на ее тонкие руки, пробормотала Нина Анатольевна.

Еще раз похлопав для полноты образа длинными ресницами, девушка удалилась.

Весенний ливень бил по стеклу и железу, глухим ревом доносясь с улицы.

«Не дойду!» — рассуждала Колесникова, глядя из автобуса на тьму, появляющуюся в проеме открытых дверей, выпускающих на улицу бедолаг-пассажиров. Автомобили с трудом виднелись из-под бурлящей массы, ехали тяжело, стараясь быстрее выпрыгнуть на обочину и там остаться.

Вика бросила тревожный взгляд на свои замшевые туфли. Недолго думая, она скинула их и запихнула в пакет, потом как можно выше закатала джинсы. Когда автобус остановился на нужной остановке, Вика прыгнула в лужу. Рядом что-то заурчало, небо разрезало огнем пополам и грохнуло так, что машины, оставленные возле дороги, заверещали, сливаясь в многоголосье.

«Давненько плавать не приходилось! Лишь бы на стекляшку не нарваться!» — крутилось в ее мозгу. Она, словно цапля, запрыгала в сторону дома. Возле подъезда заметила, как веселится над ее видом охранник.

Бросив пакет и сумку у порога, она скрылась в ванной. Вскоре раздался стук, потом хриплый голос брата:

— Блиночков напечешь?

Сердце от нежности затрепетало.

— Да, сейчас! — крикнула в ответ Вика.

Через минуту она уже была на кухне. Васька сидел напротив сестры и от нетерпения подпрыгивал на стуле. Он был похож на щенка, стучащего по полу хвостиком.

— Мусь, мне нужно порассуждать вслух, — выдохнула Вика, орудуя лопаткой. — Мне это хорошо помогает.

— Весь во внимании…

— Короче, есть две фирмы, строительные, которые друг друга уделывали как только можно. Наша и еще одна — мы сегодня там были. С директором. С ним тамошний финансовый директор даже разговаривать не стала, представляешь? Послала этажом ниже. К главбуху. Главбушка тамошняя тоже вокруг него прыгать не начала. В итоге наш Мухин сказал, что раз общего языка не находят, то ему делать там нечего.

— А ты?

— Включила «ромашку». Посадила Мухина обратно на стул, сказала, что это и в интересах той фирмы, — все равно потом бегать договариваться придется, только в состоянии аффекта. Короче, остановились на том, что вместе подумаем и решим, что делать дальше. Они нам свое решение предложат. Сегодня, кстати, успела еще к юристу и аудитору сгонять — у нас Пирожков в командировку на два дня уехал. Придется в выходные поработать!

— У тебя там много хвостов осталось?

— Нет, — улыбнулась Вика брату, выкладывая порцию румяных, маслянистых блинов на тарелку. — Зингерман с пеной у рта доказывал, что нужно судиться с налоговой. Странно! Зачем? Мало ли что нароют! Налоговой есть там к чему прицепиться.

— А юрист что?

— То же, что и аудитор. Пели в одну дуду. Правда, она нам хорошо помогла — разложила все нюансы судебных разбирательств по полкам. Пока ее слушала, у меня прямо картина нарисовалась, что делать нужно. Но почему-то выводы у юриста прямо противоположные. Я спорить не стала — и так спасибо. Сметаны будешь?

Банка гулко звякнула по столу. Вика с воодушевлением размахивала лопаткой, разглагольствуя дальше, иногда останавливаемая кратким Васиным «понятно».

— Что тебе понятно? — наконец хихикнула она, закончив рассуждать.

— Всё! — залихватски отрапортовал Василий.

— На ус наматываешь?

— Ага, — прогудел он в ответ, отправляя в рот очередной пышный блин.

На следующий день, с замиранием приложив трубку к уху, Вика услышала спокойный мелодичный голос секретаря, произносящий, что руководство их фирмы со своей стороны согласилось подписать дополнительное соглашение в той редакции, которая была предложена Колесниковой. Можно подъехать в любое время, чтобы забрать документ. Убедительная просьба — вернуть второй экземпляр обратно. Они надеются на дальнейшее сотрудничество и партнерские взаимоотношения…

Положив трубку, Вика повыла от удовольствия и через полчаса уже держала в руках новое соглашение.

На этот раз инспектор налоговой встретила ее благожелательно.

— Ну, что? Что-то везете?

Взяв из рук девушки документ, она внимательно прочитала его и, потрепав Вику за рукав, с удовлетворением заметила:

— Ну, вот! Совсем другое дело! Тут сумма штрафа совсем небольшая получается. Думаю, вам и так всё подпишут.

— Мы вам так благодарны! Вы знаете, у меня еще декларация за прошлый период на руках переделанная, ну, в связи с этим новым соглашением. Получается, мы в прошлом году вам переплатили. А нельзя ли нам как-то одновременно эти операции провести? Чтобы деньги туда-сюда не гонять?

Инспектор немного поразмыслила, затем по-рабочему выдохнула:

— Зайдите в семнадцатый кабинет. Этажом выше. Спросите Машу — она при вас всё сделает.

— Ой, спасибо вам огромное! — расплылась в улыбке Колесникова и протянула небольшой сверток. — Это вам! Вы нам так помогли!

— Ну, что вы! Это же наша работа, — улыбнулась женщина в ответ и быстро убрала сверток в ящик стола.

В два часа дня живот требовательно заурчал, напоминая, что она даже не завтракала. К этому прибавлялось непонятное чувство тревоги, которое предательски выводило Вику из состояния равновесия. Словно от предчувствия беды под ложечкой сосало все сильнее. Беда в образе Пирожкова «встретила» ее на пороге офиса язвительными словами:

— Вот и вы! Не может быть! Как съездили?

— Удачно, — пытаясь скрыть виноватый взгляд, прошептала Колесникова. — Я в пробке задержалась, потом на обед зашла сразу…

Вика сочиняла на ходу, стараясь не смотреть в лицо Пирожкову. Она двигалась по стенке, пытаясь проникнуть в свою комнатку. Но директор, поставив руки в боки, загородил проход.

— Я в курсе, сколько вы отсутствовали на рабочем месте! Причем и вчера, и сегодня!

— Я была здесь все выходные по десять часов. Отчеты за прошлый месяц готовы. И потом, я ездила по делам фирмы! Дочищаю хвосты…

Неожиданно спокойно Пирожков произнес:

— Как раз еду в командировку, чтобы увеличить обороты. А вы уходите…

— Я уже пообещала. Там у меня будет возможность вырасти как специалисту…

Директор резко отвернулся. Подождав для приличия несколько мгновений, Вика скрылась у себя, зная, что это их последний разговор и что Пирожков ей в жизни вряд ли еще встретится.