Дойдя до середины жертвы, я поняла, что ничего не достигла. Но надо было осушить горькую чашу до последней капли. Я все еще надеюсь на что-то. Не знаю!.. Иногда… Через три недели я послала за Долием. Мы с ним обо всем договорились, а потом позвали Телемаха.

Ему теперь семнадцать лет. Ростом и косым взглядом он походит на отца. Молчалив и как будто немного мечтателен — возраст. И подозрителен. Любит ли он меня? По-моему, нет. Возможно, он считает меня виновной в том, что пятьдесят бездельников проматывают состояние его отца.

— Ты не должен забывать, — сказала я ему строго, — единственным сыном какого отца и плотью и кровью какой матери ты являешься. И что нигде нет более великого и прекрасного царства, чем Итака. Ты рискуешь все это потерять. Пойми, ты уже вырос. У тебя уж и усики пробились, и голос погрубел. Пора стать серьезным. Брось ловить рыбу и охотиться. Подвяжи отцовский меч, и давай вместе спасать то, что еще можно спасти. И поскорее. В твоем возрасте мальчишки из народа сами зарабатывают на хлеб и ведут хозяйство.

Архонты хотят отнять у тебя все. Одни — мать, а все вместе — царство.

Нам нужно опередить их, иного выхода у нас нет. Прежде чем они отнимут у нас царство, мы продадим его!

— Продать родину?

Мы с Долием посмотрели ему в глаза:

— Это еще что за разговоры? Где это ты набрался крамолы? У царей нет родины. Она есть у народов. Царство, не забывай это, принадлежит твоему отцу. И ты можешь поступать с ним, как тебе заблагорассудится.

Ты уедешь сегодня же вечером. Мы снарядили для тебя самый быстроходный корабль острова, корабль Ноемона, сына Фрона. Дадим тебе с десяток надежных парней, и ты тайком выедешь ночью. Через Злое море. Афина в образе Ментора сядет у руля. Ты притворишься, будто не узнаешь ее.

Сначала ты поедешь в Ньокастро, потом в Спарту; затем в Микены и, наконец, на Корфу. Ты познакомишься с самыми могущественными царями нашего времени.

В Ньокастро тебя омоет младшая дочь Нестора — Поликаста. В Спарте тебе накроет на стол единственная дочь Елены — Гермиона, красавица и скандалистка, вся в мать. В Микенах тебя напоит волшебным зельем, чтобы навсегда удержать около себя, достойная дочь своей матери Электра. А на Корфу выстирает в море твои одежды и будет потихоньку плакать о тебе единственная, возлюбленная дочь Алкиноя — Навсикая.

Но не теряй головы. Не женись ни на одной из них, кроме той, чей отец согласится купить наше царство, нужные полномочия для тебя я приготовила. Запроси столько золота, сколько весит твое тело. Я не говорю «душа»: ее нельзя взвесить! Нам должно быть выделено годовое содержание в десять тысяч дукатов.

Когда женихи соберутся захватить царство, то обнаружат, что его уже получил другой. И острова, и людей, и их самих!

Прошло несколько недель, и женихи пронюхали, что наследника нет. Сначала они подумали, что он в дальних имениях, у Эвмея, чтобы не видеть позора матери. Но потом проведали тайну. И озверели. Быстро снарядили три галеры и вышли в море, чтобы устроить ему засаду со стороны Корфу. И убить, когда он будет возвращаться.

Но Паллада разгадала их намерение. Взяла и перевернула остров северной частью на юг, как поворачивают ключ в замочной скважине. И в то время как Телемах подплывал с севера, они поджидали его со стороны Джанте.

— Никто не хочет покупать наше царство. Говорят, при той смуте, которая в нем царит, придется воевать, чтобы взять его. А их народы утомлены. Один Алкиной почти согласился. Только сначала я должен жениться на Навсикае…

Ждать больше нельзя. В моем распоряжении всего пять дней. Нет! Я не стану рабыней пятидесяти тиранов. Я предпочитаю собрать манатки и бежать. В Спарту. Если, конечно, боги не совершат чуда и не вернут мне Одиссея. Пусть даже ненастоящего!

Иначе завтра же я напишу завещание и подарю царство — отдам даром — Алкиною. Раз я не могу взять за него деньги, я его промотаю и буду отомщена. Пусть они дерутся с Алкиноем, которому достанется царство.