"До сих пор точно не установлено, каким образом кличка обычной собаки попала в список жителей Долины, но случилось так, что именно на нее выпал выбор компьютера. Не оставалось ничего другого, кроме как провозгласить новым мэром собаку. Событие, поначалу вызвавшее большой общественный резонанс, очень быстро забылось. Собака много ела, играла, спала и не лезла ни в какие дела, чем быстро заслужила любовь жителей города. По большому счету, в жизни людей ничего не изменились. Некоторые граждане, не интересующиеся политикой и новостями, даже не подозревали о том, что теперь городом правит собака. Зато этот город — единственный, в котором любой человек может во всеуслышание заявить "Наш мэр — такая с… (вычеркнуто цензурой)", и это не будет считаться оскорблением".

"История Двоехолмия", энциклопедия.

В Ням-ням не нужно осматриваться по сторонам для того, чтобы понять, в каком районе ты находишься. Достаточно посмотреть себе под ноги.

Если ты видишь ровное, твердое покрытие серого цвета — значит, ты на центральных улицах. Дорога, мощеная кирпичом — средняя часть. Если же ты видишь землю, истоптанную башмаками и копытами — значит, ты на окраине.

Земля, по которой ступали двое ничем не примечательных людей, была истоптана едва ли не до глины. Вокруг — серые, обшарпанные многоэтажки, в чьих окнах почти не осталось стекол. И уставшие, грязные, неопрятные люди.

Как уже говорилось, в облике этих двоих не было ничего примечательного. Один высокий и очень худой — даже по меркам бедных кварталов. Другой — низкий… и такой же худой. Резкие, угловатые черты лица, давно не чесаные волосы, неровная щетина. За исключением роста, они во всем были похожи друг на друга.

Одеты небогато. Окажись они хотя бы в средней части города, сердобольные ням-нямовцы отобрали бы у ближайших прохожих одежду и отдали им.

Неспешно прогуливаясь, эти двое обсуждали нечто важное для них.

— Надо его запугать!

— Это человек непростой, запугать его будет трудно.

— Придумаем что-нибудь оригинальное.

— Например?

— Например… Насколько я знаю, он любит лошадей. Можно отрубить голову его любимой лошади, и подложить в его кровать.

— Хм… кажется, что-то подобное где-то уже было…

— Тогда пойдем дальше!

— Например?

— Можно сделать… наоборот!

— То есть?

— Отрубить ему голову, и подложить в конюшню его любимой лошади!

— Хм… Оригинально. А… результат?

— Лошадь испугается! Может быть…

— Лошадь, может и испугается, но нам-то что с того? Нам нужно, чтобы он испугался!

— Думаешь, он не испугается?

— Конечно, нет, у него ведь головы не будет, как он испугается?

— А вот об этом я не подумал…

* * *

Когда-то дом Дженса Клевальски был окружен садом, которому завидовали многие в округе. Красивые, ухоженные деревья и кустарники, цветники, клумбы… Когда родители уехали, слуги первое время поддерживали прежний порядок. Пока им поступала оплата.

Зная, что садовник скоро уйдет, а сам он с садом ни за что не управится, Дженс принял тяжелое, но единственно верное решение.

Обливаясь слезами, старик-садовник выкопал все, что требовало ухода, оставив лишь пару деревьев. Перекопал весь участок и усадил его ассийской травой. Растение, родом, как нетрудно догадаться, из Ассии, очень живучее, но медленно растущее, и способное "забить" любое другое. Стоило посадить его на участке — и можно не беспокоиться, что, даже без малейшего ухода, скоро вся земля будет покрыта этой травой. Остается лишь периодически косить траву, подравнивая газон — и сад выглядит красиво.

Дженс позволил себе лишь маленькую поблажку.

Небольшой участок, выложенный по периметру камнем — для защиты от ассийской травы — на котором росли два десятка кустов мате — кустарника, из листьев которого можно изготовить вкусный, тонизирующий, наполняющий энергией напиток. Также говорили, что напиток сей очень полезен для здоровья, поскольку богат витаминами, выводит всяческие шлаки, регулирует давление, понижает уровень холестерина и еще много чего такого.

Кустарник не требовал особенного ухода — хватало пары часов в неделю. Зато можно каждое утро собирать листочки, измельчать их и заваривать мате. А потом, сидя на террасе, попивать сей чудный напиток под музыку Ноцарта, и думать о возвышенном.

Вот и сейчас, не сильно торопясь на работу, Дженс вышел в сад. Осторожно отрезал веточку — в стебельках содержатся те самые полезные вещества, а листья придают терпкий вкус — и вернулся домой.

Поставил чайник на плиту — уже в третий раз за утро. В Ням-Ням воду полагалось кипятить трижды. Как известно, кипячение уничтожает все известные виды микробов. Однако есть такие микробы, которые потом оживают. Ожившие микробы намного хуже, злее и опаснее, чем были при жизни. Второе кипячение позволяет убить их снова — теперь навсегда. Третье кипячение полагалось делать "на всякий случай". Для гарантии. Называлось оно "контрольным".

Пока производится контрольное кипячение, Дженс успеет приготовить траву для заваривания. Сейчас он промоет их, измельчит, заварит…

Дженс вздрогнул, услышав резкий, неприятный звон. Телефон. Дженс давно отвык от него — в последнее время ему звонили очень редко. Клевальски подошел к стене, на которой висел большой черный аппарат, и снял трубку.

— Клевальски? — рявкнула трубка голосом Эльзы.

— Да, — ответил Дженс, чувствуя, что мате попить он уже не успеет.

— Ты почему еще не на работе?

— Да вот, я как раз собираюсь…

— У нас срочный вызов! Через три минуты жди нас возле дома.

Повесив трубку, Дженс печально посмотрел на чайник, на листья мате… Попить чудесный напиток он не успеет. Уже через три минуты предстоит куда-то ехать, выполнять дурацкую работу, делать то, что от него требуют, хотя этого совсем не хочется, общаться с людьми, которые ему не по душе… А главное — опять ведь произойдет какая-нибудь пакость! Предыдущие дни хорошо это показали. То странный библиотекарь, то оскорбления и унижения со стороны Эльзы… Что же будет сегодня? Вряд ли что-то хорошее…

Настроение упало ниже некуда.

Доработать до конца месяца, — мысленно повторял Дженс, пытаясь успокоить себя. — Надо собраться с силами и потерпеть. Получу зарплату, рассчитаюсь с долгами… И пошлю этот УН куда подальше…

Подобные мысли помогали слабо. Дженс еще одевался, когда с улицы донесся нетерпеливый гудок.

Да пошли вы… — подумал Дженс, поправляя форму.

— Клевальски, твою мать! — вопль Эльзы разнесся на всю улицу. — Ты что там, в сортире застрял?

Покраснев, Дженс поспешно выскочил из дома.

— Незачем так орать, — нервно произнес он, забираясь в машину. — Что, минуту подождать нельзя?

— Можно, — спокойно ответила Эльза. — Только в машине сидеть скучно…

Самовозка с громким визгом рванула с места.

— Что случилось? — поинтересовался Дженс.

— Надо съездить в одно место. Здесь недалеко… Лаборатория по изучению электромагнитных явлений. Нас вызвал ее заведующий, Оттер Ригар.

— И что там случилось?

— Вроде украли что-то… Приедем — узнаем.

— А к чему такая спешка?

— Какая спешка? — удивилась Эльза. — Разве мы куда-то спешим? А, ты имеешь в виду, что я тебя поторопила? Так просто, чтобы не расслаблялся, всегда был наготове и помнил, где работаешь.

— Я третий день не забываю об этом ни на секунду!

— Вот и хорошо…

* * *

ИНТИП — Институт Научной Теории и Практики — располагался в двух зданиях, расположенных едва ли не в разных частях города. В одном корпусе располагались теоретики, в другой — практики. Подобное разделение радовало ученых обоих направлений, существенное расстояние между зданиями радовало их еще больше. Практики были рады тому, что теоретики не будут совать нос в их дела и надоедать проповедями о том, что результаты, которые они, практики, получают в своих лабораториях в ходе экспериментов, невозможны с точки зрения теории. Теоретики же, в свою очередь, могли не опасаться того, что однажды в результате неудачного эксперимента они взлетят на воздух вместе с лабораториями практиков.

Впрочем, и теоретикам, и практикам намного больше грозила другая опасность — быть погребенными под обломками рухнувшего здания. И не важно, какого.

Когда-то давно ученых в Ням-ням можно было пересчитать по пальцам рук и ног взрослого ёблина. И работали они у себя дома — те, у кого был дом. Остальные обитали в менее комфортных местах — бочках, ящиках, мусорных баках и прочем. Однако со временем правительство поняло, что для полноценного развития государства необходимо развивать и науку. Для этого создали должность ответственного по науке, на которую назначили тупого, но молодого и энергичного человека, и стали выделять некоторые суммы денег. В итоге наука получила необходимый толчок для развития — в основном, с помощью кнута и палки. Конечно, были и небольшие финансовые вливания, но очень небольшие. Затраты на крупнейшие исследования стояли далеко позади затрат на банкеты и фуршеты, посвященные новейшим достижениям в науке. Или же отсутствию таковых.

Для того, чтобы разместить всех ученых и необходимое для их работы оборудование, нужно было строить новые здания. Денег на строительство выделить не могли, на стройматериалы ученым и преподавателям приходилось скидываться с собственных зарплат, ну а строили, разумеется, студенты.

Последние, конечно, были жутко недовольны тем, что вместо того, чтобы добросовестно спать на лекциях, им приходилось таскать кирпичи, мешать бетон и возводить стены. Но кому в Ням-Ням интересно мнение студентов? Впрочем, в Ням-Ням обычно никого не интересует чье бы то ни было мнение, кроме собственного. Не говоря уж о том, что и далеко за пределами Ням-Ням мнение студентов не интересует никого.

Естественно, что студенты трудились по принципу — "чем хуже, тем лучше, пусть пожалеют, что заставили нас работать". В итоге здания получились… Просто получились. Трудно сказать, какие именно, не прибегая к ненормативной лексике.

Впрочем, была и некая польза от этого — даже самые буйные студенты понимали, что в помещениях института лучше не шуметь. Во избежание обрушения.

Уновцев вызвали в корпус практиков, также именуемый как "Комплекс лабораторий".

С некоторой опаской уновцы вошли внутрь здания.

— Осторожно, — предупредил Дженс. — Здесь много пыли. А чихать здесь опасно…

На входе их никто не встретил — КЛ не нуждался в охране. Кто ж добровольно полезет в здание, готовое вот-вот обрушиться, да в котором постоянно проводятся опыты и эксперименты, часть из которых весьма опасна? Несмотря на то, что еще ни разу не произошло чего-то плохого, здание пользовалось дурной репутацией. Худшим местом считалась лишь улица Клоповская в районе трущоб. За последние годы там не произошло ни одного убийства, разбойного нападения, хулиганства, ограбления или хотя бы мошенничества. Естественно, люди старались обходить ту улицу стороной. Если в таком городе, как Ням-Ням, есть место, где никого не убивают, ни на кого не нападают, то любому понятно — что-то здесь нечисто. И случайного прохожего наверняка ожидают вещи намного хуже, чем жестокое убийство, предваряемое долгими изощренными пытками, с последующим актами некрофилии и каннибализма.

— Нам нужна лаборатория 215, - произнес Том.

— Я знаю, где это, — отозвался Дженс. — Идите за мной.

Они поднялись по шатающейся лестнице на второй этаж. Коридор погружен во тьму — руководство экономит на электричестве. Лишь из полуоткрытых либо стеклянных дверей лабораторий наружу выбиваются отблески ламп и свечей.

Где-то тихо переговаривались, где-то что-то шипело или скворчало, отовсюду раздавались звуки, не подлежащие идентификации. Справа что-то упало, разбившись со стеклянным звоном, послышался вопль "ложись", грохот падающих тел… И тишина. И лишь спустя полминуты неуверенный, дрожащий голос: "кажется, обошлось".

— Нам сюда, — сообщил Дженс, остановившись у одной из дверей.

Эльза уверенно, и не подумав постучать, распахнула дверь и вошла в лабораторию. Том — за ней.

В лаборатории освещения хватало. Стойки, стеллажи с приборами, колбами, коробками, расставленное вдоль стен оборудование…

Посреди всего этого бардака сидел человек, погруженный в глубокую задумчивость.

Увидев вошедших, он вскинул голову.

— Вы из УН?

— Да, — ответила Эльза, проходя и осторожно садясь на один из стульев. Том последовал ее примеру. Взгляд ученого, обследовавший визитеров, добрался до Дженса, едва переступившего порог лаборатории.

— Дженс? Это ты? Стой! Стоять на месте! Не двигаться!

Ученый слегка побледнел, руки его тряслись, но он старался держать себя в руках.

— Закрой дверь и уйди отсюда! Нет! Нет!!! Лучше стой там, чтобы я тебя видел! Не заходи сюда! Ни в коем случае! Стой на пороге, не переступай его! Стой и не двигайся! И ничего не трогай! Вообще не шевелись! Шаг вправо, шаг влево… — он перевел взгляд на Эльзу с Томом. — Падайте на пол, закрывайте голову руками и молитесь…

Уновцы недоуменно смотрели то на замершего, с трудом сдерживающего ухмылку Дженса, то на побледневшего ученого.

— Что такое? — наконец спросил Том.

— Я его знаю! — истерично выкрикнул ученый. — Он у нас неделю работал!

— Успокойтесь, теперь он работает с нами…

— С вами? В УН? — ученый вытер пот со лба. И продолжил уже спокойнее: — тогда понятно, почему у нас в городе такой бардак творится.

— Я тут всего третий день! — обиженно отозвался Дженс.

— Так ты только начал? Большие свершения еще впереди? Пора уезжать из города…

— Давайте не будем обсуждать личные качества наших сотрудников и перейдем к делу, — ледяным тоном предложила Эльза.

— Да, давайте быстрее разберемся с этим, и Дженс покинет лабораторию, — согласился Оттер. — Итак, зачем вы здесь?

— Затем, что вы нас вызвали, — мягко напомнил Том.

— А, ну да, точно… — Ригар задумался. — Сейчас, соберусь с мыслями… Это из-за прибора. Если бы я знал, что приедет Дженс, то не стал бы звонить в УН по такому пустяку!

Под ледяным взглядом Эльзы заведующий лабораторией стушевался и тихо пробормотал:

— В общем, у меня пропал один прибор…

— Может, вы его просто положили не туда, и не можете найти?

Ученый недовольно посмотрел на Эльзу.

— Я никогда и ничего не теряю! И всегда кладу все на свои места! И уж точно помню, что где лежит…

— Ну разумеется… — поспешил успокоить Том. И многозначительно добавил: — как и все ученые… Теперь поподробнее, пожалуйста. Что за прибор, как он выглядит, кому и зачем может понадобиться, при каких обстоятельствах все произошло…

Оттер немного подумал и выдал:

— К сожалению, я не могу ответить ни на один из этих вопросов.

— Как это? — удивился Том.

— Мне известен лишь его инвентарный номер.

— О, это нам, конечно, сильно поможет! — саркастически воскликнула Эльза.

— Ничего не понимаю, — нахмурился Том.

— Попробую угадать, — встрял в разговор Дженс. — Скоро состоится аудиторская проверка, перед ней ты решил проверить, все ли на месте, стал проверять по списку… и обнаружил, что не хватает одной позиции.

— Верно, — с кислым видом согласился заведующий. — Сверял по номерам. Все на месте, одного нет!

— И вы не знаете, чего нет? — продолжал удивляться Том.

Оттер выдвинул один из ящиков стола, вытащил кипу листов толщиной с кирпич.

— Это — список инвентарных номеров. Все, что числится на мне. Я не в состоянии помнить все пункты наизусть! И здесь нет расшифровки — только номера!

— Но вы пытались найти, чего не достает? Вспомнить, что это может быть? — поинтересовалась Эльза.

— Нет, блин, я тупо сидел и ждал озарения! Конечно, я думал! Я вспоминал, что у меня должно быть! Но все, что я вспомнил, на месте.

— Значит, это что-то, чем вы очень редко пользуетесь.

— Вероятно. Я уже думал об этом. Не помогло.

— Подведем итог, — предложил Том. — Значит, у вас что-то исчезло. Неизвестно что, неизвестно когда, неизвестно кем и как. Правильно?

— Не совсем! Известен инвентарный номер пропавшей вещи. И временной промежуток — при прошлой инвентаризации все было на месте.

— Прошлая инвентаризация была год назад? — уточнил Том.

— Да.

— О, это значительно сужает круг поисков!

— Я вас вызвал не для того, чтобы вы тренировались в остроумии.

— Извините.

— Сначала вы утверждали, что у вас исчез прибор, — напомнила Эльза. — Как вы это определили?

— Инвентарные номера распределяются по категориям. Материалы, приборы, образцы и прочее. В пятой и шестой цифрах инвентарного номера зашифрован класс. В данном случае это 01 — прибор.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Да. Я думаю, что преступник — тот, кому понадобился этот прибор.

— Я сюда приехал не для того, чтобы выслушивать ваши попытки сострить, — вернул Том подкол ученого.

Некоторое время уновцы расспрашивали Оттера, надеясь найти хоть какую-то зацепку, но никаких результатов не достигли.

— Если хоть что-то вспомните, позвоните нам, — попросил напоследок Том. — Ну а мы, разумеется, начнем поиски прямо сейчас. Пройдемся по скупщикам краденого, узнаем, не поступало ли к ним за последний год чего-то нового…

— Похожего на инвентарный номер 5386018796, - добавила Эльза.

Оттер скривился, но ничего не сказал. Сухо попрощался и закрыл за уновцами дверь.

* * *

— Стоять!

— Не двигаться!

— Это ограбление!

Алисия Шеддон, официантка кафе "Сытый слон" медленно обернулась, услышав эти крики.

Время раннее, посетителей — никого, и она помогала поварихе готовить блюда.

Перед ней стояли двое, попавшие на кухню через служебный вход. Один — высокий и очень худой, второй — низкий и такой же худой, но при его росте это не так бросалось в глаза.

А еще они держали заряженные арбалеты, нацеленные на Алисию.

— Деньги, живо! — крикнул высокий.

— И не зови на помощь! Сразу продырявим!

— Мы не шутим, — добавил высокий. И, повысив голос, повторил: — бабки давай!

— Здесь нет денег, — мягко и доброжелательно ответила Алисия, пытаясь успокоить грабителей.

— Как это — нет? Не ври мне, а то прибью, ёть!

— Но здесь и правда нет денег, — все так же спокойно и умиротворенно говорила девушка. — Вы разве не знает, что это кафе принадлежит УН?

По враз изменившимся лицам и дрогнувшим рукам с арбалетами Алисия поняла — не знали. Но грабители тут же вернули лицам невозмутимое выражение.

— Нам по фигу, ёть, деньги давай!

— Здесь обедают сотрудники УН. И стоимость обедов вычитается с их зарплаты. Начальник УН получает их напрямую.

Грабители посмотрели друг на друга, явно не зная, что делать. Их самоуверенность мгновенно испарилась.

— А что, кроме легавых, здесь никто не обедает? — поинтересовался высокий.

— Бывает, и обедают. Но редко. Все знают, что это кафе принадлежит УН. Кто ж из нормальных людей захочет есть по соседству с легавыми? За последний месяц подобных посетителей не было.

— Ну, и что нам теперь делать? — расстроено поинтересовался высокий, опуская арбалет. Второй грабитель последовал его примеру.

— Можете взять продуктами.

— На фиг нам продукты, ёть? В чем мы их повезем?

Алисия пожала плечами. Ее подобные вопросы интересовали меньше всего.

— Вот так, блин, всегда. То одно, то другое… Ладно, пошли…

И грабители покинули кафе.

Некоторое время Алисия приходила в себя. Несмотря на преступную карьеру, с такими типами ей встречаться не доводилось. Впрочем, в Ням-Ням кого только не встретишь…

Отбросив ненужные мысли, девушка вернулась к работе.

И только она забыла о странных визитерах, как в дверях вновь послышался шум, и в кухню ворвались двое грабителей.

— Стоять! — заорал высокий.

— Не двигаться, это ограбление! — вторил ему низкий.

Их арбалеты вновь были направлены на Алисию.

— Мы решили взять продуктами, — любезно пояснил высокий.

— И угнали лошадь с телегой.

— Здесь есть кто-нибудь, кроме тебя?

— Повариха. Она сейчас на складе…

— Позови ее!

— Мартиса! Подойди сюда! — крикнула Алисия. Она совершенно не беспокоилась за жизнь и здоровье немолодой уже поварихи.

— Иду, — басом откликнулась Мартиса.

Пока она шла, высокий начал обследовать кухню, заглядывая в кастрюли и сковородки. Как только на кухне появилась повариха, высокий взял ее под прицел арбалета. Низкий целился в Алисию.

— А теперь вы будете перетаскивать в телегу то, что мы скажем, — распорядился высокий.

— Ты кто такой, глист? — задала вопрос повариха.

— Заткнись, ёть! И делай, че те скажут, ёть! Хватайте вот эту кастрюлю с супом — и в телегу, живо!

Мелиса смерила грабителя убийственным взглядом

— Живо, ёть! — подскочил от нетерпения второй.

— Давай сделаем, как они говорят, — предложила Алисия. — Нам-то что?

Повариха промолчала, но когда Алисия направилась к двадцатилитровой кастрюле с супом, последовала за ней.

Вдвоем они подхватили за ручки огромную кастрюлю и потащили на выход. Грабители бдительно шли за ними, держа под прицелом арбалетов.

— Может, прикончим этих глистов? — прошептала Мартиса.

Прежде чем стать поваром в кафе "сытый слон" Мартиса вела бурную криминальную жизнь, а попалась на грабеже. Если бы уновцы узнали хотя бы о десятой части того, чем еще промышляла Мартиса, о работе в кафе не было бы и речи.

— Не надо… — так же тихо ответила Алисия. — Нам вроде ничего не грозит. Пусть легавые потом ищут.

За супом последовали вторые блюда, гарниры, мясо, салаты, пирожки, компоты, а под конец и сырые продукты — картошка, крупа, овощи и фрукты. В тележке не оставалось свободного места, но низкий сумел кое-как пристроиться в ней. Высокий накрыл телегу пустыми мешками и забрался на лошадь.

— Все-таки надо было их прикончить, — сказала Мартиса, наблюдая за удаляющейся повозкой.

— Тебе это надо? Не у тебя же украли!

— Если б у меня, я бы и не раздумывала! Ладно, что стоять, пошли, надо легавых вызывать…

Они вернулись в кухню, и услышали звон колокольчика, возвещающего о приходе посетителей. Алисия бросилась в зал.

— Наконец-то поем, а то с утра голод мучает, — произнес Том, входя в кафе.

— Привет, Алис, — поздоровался он с выбежавшей навстречу официанткой. — Я жутко проголодался, принеси-ка пару салатов, ну, ты знаешь, какие мне нравятся, борщ, курицу с картошкой жареной, яблочный пирог…

— Ничего нет, — прервала его Алисия. — Нас только что ограбили!

— Вас… что??? — брови Тома, да и остальных уновцев, поползли вверх.

— Ограбили, — повторила девушка. — Только что! Унесли все, что мы наготовили, и продукты!

— Ограбили… — севшим голосом повторил Том. — И курицу унесли?

— Да…

— А котлеты?

— Тоже!

— Может, парное мясо?

— Все, все унесли!

— И картошки не осталось?

— Ни картошки, ни гречки, все гарниры унесли! — нетерпеливо ответила Алиса.

— И пироги тоже?

— Да, и пироги тоже!

— Что, ни одного не осталось?

— Все подчистую унесли!

— И блинчики с вареной сгущенкой?

— И блинчики, и булочки, и пирожки!

— Вот изверги… — на глазах Тома навернулись слезы. — Кто это сделал???

— Не знаю. Их было двое. Один высокий, другой низкий. Оба худые. Раньше я их не видела. У них были арбалеты! Мы ничего не могли сделать!

— Когда это произошло?

— За минуту до того, как вы появились! Они погрузили все в телегу. Черная лошадь, ей управляет высокий. Низкий спрятался в телеге, под пустыми мешками. Они отъехали от служебного входа вверх по улице…

Том вылетел из кафе, коллеги поспешили за ним. Взревел мотор, Дженс и Эльза едва успели запрыгнуть в салон, как машина рванула с места.

Я-то зачем побежал? — подумал Дженс, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье. — Подумаешь, не успел бы и они уехали без меня. Нашел бы, чем заняться.

И сам же себе философски ответил: все побежали, и я побежал. Стадный инстинкт.

Том лихо вырулил на улицу, по которой уехали грабители, и направился в указанном Алисией направлении.

— Впереди! — воскликнула Эльза спустя минуту. — Похоже по описанию…

— Вижу, — ответил Том. — Сейчас я их…

— Постарайся прижать к обочине или обогнать и перекрыть дорогу.

— Не учи! Не первый раз на задержании…

Возница оглянулся, увидел машину уновцев и явственно изменился в лице. Отвернувшись, он пришпорил коня.

— Точно они… — удовлетворенно прошептал Том. — От меня вам не уйти…

Улица была заполнена людьми, и машина не могла разогнаться. Тому приходилось тормозить, чтобы не сбить кого-нибудь, тогда как преступников подобные мелочи не интересовали. Если кто не успеет выскочить из-под копыт — это его проблемы.

Возница пришпоривал коня, заставляя выжимать максимум лошадиных сил. Но и уновцы, несмотря на препятствия, не отставали.

Но дальше становилось хуже. Сравнительно широкие дороги богатого квартала сменились узкими кривыми улочками. Прохожие отпрыгивали в стороны, жались к домам. Вслед уновцам летели гнилые фрукты, камни, арбалетные болты.

Спасаясь от погони, преступники свернули в проулок. Неудачно — он оказался совершенно пуст.

— Жми!!! — заорала Эльза.

Машина дернулась вперед, ускоряясь. Мешковина на телеге вдруг шевельнулась. Раздался звон стекла, и ухо Дженса что-то обожгло. Целых две секунды понадобилось ему, чтобы понять: мимо пролетел арбалетный болт.

— Вот критик! — выругался он, забыв о хороших манерах. — Меня же могли убить!

Но окончание фразы потонуло в разъяренном вопле Эльзы:

— Они разбили мою машину!!!

— Она не твоя, а уновская, — зачем-то уточнил Том.

— Неважно, — рявкнула Эльза, открывая бардачок и вынимая оттуда арбалет. — И чего я позволила тебе за руль запрыгнуть? Давно бы уж их догнала, и машина уцелела…

Эльза начала заряжать арбалет. Мешковина на телеге вновь шевельнулась — невидимый стрелок перезарядил оружие.

— Ложись! — заорал Том, хотя в этом не было никакой необходимости. Дженс первым прилег на сиденье, Эльза и Том пригнулись, последнему пришлось сбросить скорость.

С неприятным свистом болт пролетел через машину, никого не задев.

Эльза тут же выпрямилась, прицелилась и выстрелила. Но в этот миг машина подпрыгнула на кочке, и болт пролетел выше седока. Эльза выругалась — так, что в других обстоятельствах Дженс бы покраснел — и достала второй болт.

Преступники вывернули на другую улицу, более оживленную. Тому опять пришлось сбавить скорость. Эльза тщательно прицеливалась, опасаясь попасть в посторонних. Дженс внимательно вглядывался в телегу, стараясь не пропустить момента, когда преступник снова выстрелит.

Ну за что мне это, за что? — думал Дженс. — Жил себе спокойно, тихо-мирно… А сейчас убьют ни за что. Погибну в расцвете лет…

Эльза выстрелила — болт прошел буквально в миллиметре над макушкой наездника.

— Может, по телеге попасть у тебя больше шансов? — предположил Том.

— Не учи меня стрелять! — рявкнула разозленная Эльза. — Надо снять этого козла, который на лошади, тогда мы их и догоним!

Машина вильнула влево, повинуясь Тому, уновцы опять пригнулись. Болт пролетел возле машины, слегка оцарапав крыло.

— Том, почему у тебя в машине так мало болтов? — вопросила Эльза, в очередной раз прицеливаясь.

— Свои надо носить! — огрызнулся уновец.

Преступник погонял лошадь, всем телом прижимаясь к ней, чтобы затруднить задачу стрелку.

— В лошадку не попади, — попросил Том. — Мне ее жалко будет…

— Переживешь как-нибудь.

Очередной болт пролетел мимо цели.

— Ты не можешь вести ровнее?

— Может, мне вообще остановиться?

— Ага, остановиться, выйти из машины и бежать! А, кстати, хорошая идея. Дженс? Я стреляю, Том управляет. Может, попробуешь догнать на своих двоих? Ты же спортсмен, должен бегать быстрей, чем Том ездит.

— Даже не думайте! — категорически воскликнул Дженс, опасаясь, что Эльза говорит всерьез.

— Два болта осталось, — прокомментировала Эльза после очередного промаха. — Значит, так. Ты, который не первый раз на задании, слушай меня. Справа идет Клоповская, сворачивай на нее, и…

Улица Клоповская, пользующаяся дурной репутацией, была практически пуста. Несколько подозрительных типов, ошивающихся у подъездов, не в счет. Том вдавил педаль газа в пол, машина рванула вперед, за секунды разгоняясь. Уновцы пролетели пару кварталов, Том крутанул руль влево, на полной скорости влетая в поворот.

Они вылетели навстречу преступникам. Том, сбавляя скорость, развернул машину поперек дороги, и Эльза, заранее высунув в боковое окно арбалет, выстрелила.

Болт угодил преступнику в грудь, и он завалился назад.

Эльза уже распахивала дверь, выбегая и на ходу заряжая в арбалет последний болт. Том последовал за ней, доставая дубинку. Дженс присоединился к ним, с трудом переборов желание отсидеться в машине. Как-то оно не по-джентльменски будет.

Второй преступник соскочил с телеги и бросился наутек.

— Стоять!!! — рявкнула Эльза, кидаясь вдогонку.

— Проверь наездника, — приказал Том Дженсу. Тот остановился, растерянно переводя взгляд с тела преступника на Тома. Грабитель мог быть жив, и приближаться к нему без оружия не хотелось.

Но приказ есть приказ.

Дженс осторожно двинулся к преступнику. Тот висел на боку лошади, запутавшись в стременах. Земля под ним успела покрыться кровью. Клевальски медленно приблизился к нему, вглядываясь в тело, готовый среагировать на любое движение.

— Э-э-э… Вы арестованы, — неуверенно произнес Дженс. Преступник не ответил. И не пошевелился.

— Вы… э-э-э… имеете какие-то права… вроде бы… не знаю, какие.

Молчание было ему ответом.

— Вы живы? Молчание — знак согласия…

Чуточку осмелев, Дженс подошел к преступнику. Тот не шевелился, не подавал никаких признаков жизни. Хотя рана должна была причинять ему жуткую боль.

Либо он погиб, либо без сознания, — подумал Дженс. — В любом случае, можно его не трогать, подождать Тома с Эльзой, пусть они разбираются. Сомнительно, что преступник притворяется, поджидая момент, чтобы ударить меня… С такой раной так не повисишь…

Ждать пришлось недолго — уже через минуту появились напарники. Том за руки волочил по земле тело второго преступника, громко рассказывая:

— Вы имеете право получить медицинскую помощь после оглашения приговора, имеете право отказаться от медицинской помощи — чисто по человечески советую этот вариант, учитывая подготовку наших врачей… вы имеете право оплатить стоимость истраченных на вас болтов в любом отделении УН…

— Он хоть жив? — поинтересовался Дженс, разглядывая тело преступника, не подающее никаких признаков жизни.

— Жив. Только оглушен.

— Зачем же ты ему права читаешь, если он их не слышит?

— Он — не слышит. Но, Дженс, помни: где бы ты ни был, что бы ты ни делал, вокруг всегда полно ушей и глаз, которые все слышат и видят. Вот стуканет потом какая-нибудь сволочь, что уновцы не зачитывают задержанным их права — и будет у меня выговор с лишением премии. Оно мне надо?

Эльза тем временем подошла к преступнику, схлопотавшему арбалетный болт, проверила пульс.

— Мертв, — заключила она.

Том, закончив читать права, оставил задержанного возле телеги.

— Ну, где наша еда? — вопросил Том, сдергивая мешковину.

— Что это? — изумился Дженс.

Деревянные бочки, коими была уставлена вся телега, ничуть не походили на кастрюли с супами и компотами.

Том вытащил затычку в одной из бочек, принюхался.

— Это бретт, — объявил он.

Эльза присвистнула.

— Вот так номер… Выходит, мы не тех преследовали?

Бретт — наркотический напиток. Некоторые пытаются утверждать, что никакой он не наркотический, а алкогольный, и пить его можно наравне с пивом. Да, пьется он также легко, и вкус неплохой, и запьянеть можно. Только вот привыкание возникает уже после трех раз, да и организм разрушается намного быстрее.

— Мы спутали их с грабителями, — изумленно произнес Том. — Но… я же хотел остановить их и разобраться, грабители они или нет. А они начали стрелять! Испугались, что мы за ними… А те, кто ограбил кафе, значит, сейчас удирают с нашей едой?

Том бросился в машину, включил рацию.

— Говорит младший сотрудник УН Том Барнс. На пересечении улиц Театральной и Буфетной задержаны торговцы бреттом. Один убит, второй без сознания.

Мы вынуждены оставить место задержания и продолжить преследование преступной группы, ограбившей кафе "Сытый слон". Прошу прислать сюда группу…

В ответ послышались нестройные выкрики.

— Поспеши, Том!

— Мы заберем наркош!

— Мы все сделаем!

— Пристрели ублюдков!

— Едем, — решился Том. Его коллеги залезли в машину, Том сдал назад, поворачивая машину.

— Наверняка они успели скрыться, — предположила Эльза.

— Ничего, на машине быстро весь город объедем. Кроме того, у меня есть предположение, кто эти грабители. Если я прав, то знаю, где они живут. Проверим…

Том оказался прав. Через пару минут езды с бешеной скоростью уновцы увидели впереди подходящую под описание повозку. Черная лошадь, телега, укрытая мешками, на лошади — высокий и худой человек.

— Это они! — убежденно выпалил Том.

— Не спеши с выводами. Действуй осторожно, вдруг это не они. Может, это мирные, законопослушные граждане…

— Мирные, законопослушные граждане? В Ням-Ням? Откуда здесь взяться таковым?

Всадник обернулся, увидел машину, изменился в лице и подстегнул лошадь.

— Точно они, — удовлетворенно пробормотал Том, прибавляя скорость.

— Не спеши. И будь осторожен, машина и так разваливается на ходу…

— Повторим маневр с выездом навстречу?

— Только без стрельбы. Они пока не оказывают сопротивления.

— Пока не получится, — с сожалением произнес Том. — Здесь улицы слишком узкие.

В квартале бедняков дома стояли хаотично и довольно близко друг к другу. Понятие "дорога" здесь весьма относительное. Скорее это некое пространство, ничем не занятое.

— Они отрываются! — предупредила Эльза.

— Никуда они от нас не уйдут, — с азартом крикнул Том, увеличивая скорость и усиленно петляя, стараясь не врезаться.

На такой местности у лошади было явное преимущество, и если б не телега, вполне возможно, что преступникам удалось бы уйти.

Дженс во все глаза наблюдал за грабителями, стараясь не пропустить момент, когда по машине вновь начнут стрелять. Он хотел заранее спрятаться, лечь на сиденье, но со стороны это могло показаться трусостью.

Повозка мчалась на пределе лошадиных сил. Прохожие жались к стенам, едва успевая выпрыгнуть из-под копыт. Грабитель постоянно оглядывался на преследователей и понукал лошадь.

— Потребуй, чтоб они остановились.

— Когда я сделал это в прошлый раз, по нам начали стрелять. Боюсь, как бы это не повторилось.

— Том, доложи обстановку, — раздался из рации требовательный голос.

— Преследуем грабителей.

— Разрешаю стрелять на поражение. Без предупреждения. Ясно?

— Так точно!

Эльза выключила рацию и обратилась к Тому:

— Том, это всего лишь грабители. Я не собираюсь стрелять по ним, пока они не окажут сопротивление. И тебе запрещаю! Убивать людей только за то, что они ограбили кафе, принадлежащее начальнику УН…

— Я и не собираюсь убивать их за то, что они ограбили кафе, принадлежащее начальнику УН. Я убью их за то, что они ограбили кафе, в котором я собирался позавтракать!

Грабители свернули в узкий проулок, и это оказалось их ошибкой. Крутой поворот на большой скорости — и телега перевернулась. Том едва успел нажать на тормоза. Машина остановилась, а перед ней на дорогу вывалились кастрюли, сковородки, противни и прочая посуда. На дороге мгновенно образовалась каша из супов, котлет, мяса, салатов, картошки, гречки, риса, булочек, пирожных, компотов и соков. Низкий грабитель вывалился в эту жижу, арбалет вылетел из его рук. Грабитель вскочил, но тут же поскользнулся и упал снова.

— Стоять! — заорал Том, выскакивая из машины. — Не двигаться, это ограбле… Тьфу ты, задержание! Руки за голову, мордой в суп!

Низкий спешно подчинился, а высокий, наоборот, бросился наутек.

— Стоять! — крикнул Том, бросаясь следом, но наступил на месиво из еды, поскользнулся и упал рядом с грабителем.

Эльза бросилась в обход — догонять высокого. Поразмыслив секунду, Дженс решил поддержать ее.

Том, поняв, что высокого уже не догонит, занялся задержанием низкого. Барахтаясь на скользкой дороге, едва удерживаясь на ногах, достал наручники. Все-таки не удержался, упал — прямо на грабителя, и, не вставая, заломил ему руки за спину и застегнул наручники на запястьях.

Поднявшись, Том обнаружил вокруг толпу людей, спешно собирающих продукты, а то и едящие прямо на месте. Некоторые при этом злобно посматривали на него, видимо опасаясь, что уновец попытается помешать им.

Вместо этого Том поднял с земли преступника и поволок к машине.

— Вы задержаны по подозрению в совершении недоразумения, повлекшего за собой утерю материальных ценностей… — привычно зачитал Том. — Вы имеете право на чистосердечное признание, но оно ничем вам не поможет. Также вы имеете право молчать, но это вам также не поможет…

Тем временем Эльза и Дженс гнались за вторым грабителем. Тот, понимая, что скоро его догонят, попытался на бегу прицелиться в преследующих его уновцев.

— Только попробуй! — рявкнула Эльза. — Я этот арбалет тебе знаешь куда засуну?!

Вряд ли он мог это знать, но предположить… Видимо, представив сию процедуру, испугавшись яростного крика Эльзы, а также пытаясь одновременно бежать и целиться назад, преступник запнулся о камень и упал на землю. Уновцы мгновенно оказались рядом.

— Не бейте меня! — завопил грабитель. — Я сдаюсь!

* * *

Уновцы отвели задержанных в свой кабинет.

— Знакомься, Дженс, — весело произнес Том. — Наши старые знакомые. Чек и Ляпс Клопы. Клопы — это фамилия.

— Они братья? Или однофамильцы?

— И братья, и однофамильцы.

— Это как?

— Они братья по матери. Отцы у них разные. Но у отцов оказалась одна фамилия. Хоть они и не состоят в родстве… Точнее, не состояли. Вот и получается: и братья, и однофамильцы.

— Мда…

— Их преступная карьера началась в шесть лет. Когда они ходили в детский сад. Я знаю, что ты никогда не был в детском саду, у тебя были няни, учителя, слуги… А вот простой люд вынужден ходить на работу, и не может нанимать своим чадам воспитателей. Для таких есть так называемая система дошкольного образования. Это когда к двум-трем няням-воспитательницам приводят три десятка детей…

— Я знаю, что такое детский сад, — прервал объяснения Дженс. — Переходи к сути, пожалуйста.

— Так вот, в возрасте шести лет они совершили первую кражу.

— И что же они похитили?

— Знаешь, Дженс, есть такая штука под названием "сончас". Это ты в детстве ложился спать, когда захочешь. А детском саду всех укладывают спать в определенное время.

— И что дальше?

— Дети, знаешь ли, разные, и не все тут же засыпают. Кто-то вертится, хочет что-то делать, разговаривать…

— Короче, Том!

— Я подвожу к сути дела, иначе ты не поймешь. Так вот, в том детском саду, в который ходили эти двое, воспитатели применяли такой вид наказания-успокоения… Тот, кто не лежал спокойно, отказывался спать, шумел, тех… заставляли снимать трусы.

— Какой ужас.

Дескать, ребенок без трусиков будет стесняться — и спокойно лежать. Работало, кстати. Сразу успокаивались. Так вот, как-то воспитательница заставила одного мальчика снять трусики. Тому пришлось лежать смирно. А один из этих негодяев их стащил! Заменил на свои! Которые были старые и порванные! Воспитательница этого даже не заметила!

— Какая жалостливая история. Я сейчас заплачу. Ты мне это к чему рассказываешь?

— К тому, чтобы ты знал, с кем тебе придется иметь дело. Эти двое — воры-рецидивисты с многолетним стажем, их преступная карьера началась с раннего возраста!

— Кстати, а как ты узнал про это преступление?

Том замялся, но ненадолго.

— Потому что я и был тем мальчиком, у которого они похитили… белье! Я сказал воспитательнице, что это не мое, что их подменили, но она не поверила, не захотела слушать! Их так и не наказали… Тогда я и решил стать полицейским. Чтобы защищать справедливость, помогать людям, наказывать преступников… И теперь я — на страже закона и справедливости!

— И мстишь этим двоим за тот случай?

— Я не мщу. Я раскрываю недоразумения.

Том повернулся к преступникам.

— Итак… Вы сознаетесь в том, что ограбили кафе "Сытый слон"?

— Мы???

— Ограбили???

— Кафе???

— Да мы там и близко не были!

— Мы спокойно ехали…

— И тут вдруг вы! Преследуете, стреляете!

— А откуда у вас в телеге — похищенное из кафе?

— Не знаем, начальник! Телега не наша! Нас попросили подвезти!

— Мы шли по улице, разговаривали об искусстве, вдруг подходит к нам один человек, говорит, что ему срочно нужно перевезти продукты, а он не умеет управлять лошадью! Боится их… Предложил денег, мы и согласились.

— Складная история. Только у вас на мордах написано, что врете. Не умеете притворяться. Хотя пора бы уж и научиться. Ладно, это все неважно. Я не буду колоть вас. С ограблением все понятно, а доказательства сейчас не нужны. Все решается в соответствии с Теорией Вероятности. Вы мне лучше на такой вопрос ответьте. Вы имеете отношение к похищению реликвии Джидигриз?

— К чему? — вытаращил на Тома глаза старший Клоп. Тот, который выше.

— Значит, это не вы…

— А если он притворяется? — предположил Дженс.

— Не думаю. Актеры они никудышные. Это во-первых. Во-вторых, я просто так спросил, на всякий случай. Не верю, что они могли такое сделать. Украсть такую ценность у воров — это талант надо иметь. А эти… За время моей работы они попытались совершить более трехсот преступлений. Очень хорошо продуманных — с их точки зрения. И еще ни одно их дело не увенчалось успехом.

— Откуда ты знаешь? — возмутился Чек. — Может, мы много чего смогли провернуть! А поскольку все прошло удачно, то ты и не знаешь об этом!

— Не верю! Предъявите доказательства — тогда соглашусь.

— Э, нет, так не пойдет, нас не обманешь… Ишь, чего захотел — чтобы мы сами во всем признались, да еще и доказательства предъявили! Мы не настолько тупые, как ты думаешь!

— Да я и не надеялся на успех, — признался Том. — Так, на всякий случай попробовал… А что вы делали в шахте ЧМК?

— Где???

И в этот раз удивление явно было неподдельным.

— Ясно, — вздохнул Том. — Но прибор из лаборатории вам зачем понадобился?

— Какой еще прибор?

— Какой лаборатории?

— Зачем дело шьешь, начальник?

— Ни при чем мы тут!

— Ладно. Будем считать, допрос окончен. Осталось совершить суд — определить виновность и меру наказания.

Том вытащил из кармана монетку. Братья Клопы следили за ним, затаив дыхание.

Монета сверкнула в воздухе и упала на ладонь уновца. Преступники вытянули шеи, пытаясь увидеть результат.

Том выругался.

— Что такое? — поинтересовался Дженс.

— Монета не той стороной упала. То есть, я хотел сказать, она неправильно упала…

Том подкинул еще раз. Скривился.

— Блин, какая-то неправильная монета…

— Том! — строго и многозначительно произнесла Эльза.

Уновец подкинул монету еще раз.

— Том!!!

— Видимо, я ее не так кидаю…

— ТОМ!!!!!!

Под ледяным взглядом Эльзы Том стушевался и убрал монету в карман.

— Вот оно, несовершенство судебной системы…

— Мы можем идти? — просияв, поинтересовался Чек.

— Можете, — буркнул Том, глядя в сторону.

— Отлично! Приятно было снова повидать тебя, Том.

Спешно вскочив с лавки, преступники рванули к двери.

— Вы бы хоть на работу устроились, что ли? Вам уже столько лет, а все безумные идеи в голове…

— Мы? Работать? — от изумления Ляпс даже остановился. — Ну уж нет! Мы способны на большее! Вот увидишь, мы украдем миллион!

— Или совершим преступление века! — добавил второй.

— За которое получим миллион!

— Да! И нас никто не поймает!

— И до конца жизни будем жить в богатстве, ничего не делая!

— Ну-ну… мечтатели.

Том проводил преступников ненавидящим взглядом.

Высокий распахнул дверь… и застыл на пороге. Перед кабинетом столпились сотрудники УН, и выражения их лиц не предвещали ничего хорошего.

Грабители повернулись головы к Тому.

— Что это? — спросил высокий.

— Ничего особенного, — улыбаясь, ответил Том. — Вы совершенно свободны. Не бойтесь, вам не предъявят никакого обвинения. Просто ребята несколько разозлены из-за того, что остались сегодня без вкусного обеда. Они только поговорят с вами…

Высокий хотел еще что-то сказать, но несколько пар рук схватили его, вытащив в коридор, такая же участь постигла и второго. Дверь закрылась, но из коридора донеслись звуки возни, ударов и криков.

— И так каждый раз, — произнес Том. — То они оказываются невиновными, то наказание слишком мягкое. Ни разу не сидели в камере дольше пары месяцев.

— Что ж удивляться, что при такой системе преступники ходят на свободе.

— Да нет, Дженс… если честно, система, несмотря на всю абсурдность, обычно работает. Так, бывают иногда исключения… Ну так они предусмотрены Теорией Вероятности. После ее внедрения резко уменьшилось количество случаев, когда преступники уходят от наказания.

— Что-то не верится. Не согласен я с этой системой!

Том вздохнул, всем видом изображая старого учителя, вынужденного объяснять первоклассникам очевидные вещи.

— Как было раньше?

Происходит преступление. Неважно, какое. Потерпевший или его родственники обращаются в полицию. Дальше все зависит от того, кому поручили заниматься этим делом. Быть полицейским в Ням-Ням — это, знаешь ли, не очень-то престижно. Точнее, совсем не престижно, да еще и очень опасно. Желающих работать здесь мало. Поэтому — постоянная нехватка кадров. И брать приходилось всех, кто изъявит желание поработать полицейским. Профессионалов было очень мало. Так вот, обращается потерпевший или его родственник в полицию. Большинство полицейских в таких случаях стараются отказаться от дела. Любого. Зачем им лишние проблемы? Ведь зарплата от этого не зависит. Вот и старались всеми способами доказать, что никакого преступления не было. Что потерпевший потерял кошелек спьяну, а компания мордоворотов с ножами ему привиделась. Не было никакого убийства — потерпевший вывернул карманы, ударил себя дубинкой по башке, спрятал ее куда-то, лег на мостовую лицом вниз и ударил себя ножом под лопатку. Иногда это проходило. То есть уже часть преступлений оставалась нераскрыта. Что дальше? Старательных, исполнительных полицейских мало. Поэтому высока вероятность, что дело зависнет, никто над ним особенно работать не будет. Только при контроле начальства. Что тогда? Полицейских находит кого-то из окружения потерпевшего — того, кто теоретически мог быть причастным к преступлению — и на допросах, зачастую с помощью пыток, добивался признания. Иногда арестованный и вправду был виноват. Не все ведь полицейские хватали абы кого. Иногда проводилось тщательное расследование. Но это — исключения. А еще не забудь про финансовую составляющую. Если у подозреваемого есть деньги, он мог откупиться. Неважно, виновен или нет — откупился, и все. А если полицейский принципиален, то можно заплатить его начальнику. Не говоря уж про суды. Среди судей, знаешь ли, тоже мало профессионалов. Даже если попадется принципиальный… вот решил он, что человек не виновен… А вдруг он на самом деле — виновен? И наоборот. Посадили невиновного. Это еще в том случае, если судья честен. А если нет? Если ему наплевать на человека, лишь бы побыстрее дело закрыть? Или его тоже купили? Неважно, виновен подозреваемый, или нет… Заплатил судье — признали невиновным. Значит, полицейский ищет другого. Может быть и такое, что подозреваемый и впрямь невиновен. Его хотят посадить — он заплатил судье — его отпускают. Полицейский ищет другого козла отпущения — и случайно арестовывает преступника. У которого нет денег, чтоб откупиться. Такое вполне возможно. И не удивлюсь, если бывало. Но скорее, возможен другой вариант: виновный откупился, посадили невиновного.

А теперь представь, что судей убрали вообще, а виновность человека определяется жребием, и проводит его полицейский. Как думаешь, насколько выше вероятность того, что в тюрьму попадет невиновный?

В словах Тома была определенная логика, но Дженс не хотел ее принимать.

— Что первая система, что вторая компенсируется одним и тем же явлением, — продолжил Том. — Мы живем в Ням-Ням. Здесь можно выйти на улицу, схватить первого попавшего и посадить лет на десять. И в девяти случаях из десяти окажется, что этот человек и впрямь "заслужил" тюремное заключение. И, узнай мы о его настоящих преступлениях, десятью годами он бы не отделался. Но не стоит забывать, что остаются десять процентов сравнительно законопослушных граждан. И вот ради них мы и работаем, пытаемся сделать так, чтобы наказывались виновные, и не страдали невинные.

Решив, что этого объяснения достаточно, Том принялся за изучение каких-то бумаг, а Эльза подсела к Дженсу.

— Можно отвлечь тебя на минутку?

— Разумеется.

— Понимаешь, Дженс, мне так неудобно за вчерашнее… Я неправильно себя вела. И хочу загладить вину. Я приглашаю тебя в кафе. Все за мой счет!

— В кафе? — изумился Дженс. И подумал: как это мило… Почему бы и нет? Может случиться так, что с этими людьми еще долго работать, надо укреплять отношения.

Предложение выглядело весьма соблазнительным, учитывая то, что в последнее время Клевальски жил практически впроголодь, и денег почти не осталось.

Э, так недолго и альфонсом стать, — опомнился Клевальски. И тут же нашел соломоново решение.

— Я согласен. Только с одним условием. С первой же зарплаты я верну тебе деньги.

— Идет, — легко согласилась Эльза. — Надеюсь, ты не забудешь учесть инфляцию.

Внезапно в коридоре наступила тишина. Том оторвался от бумаг, посмотрел на часы.

— Что-то слишком быстро, — встревожено произнес он.

Дверь распахнулась и в кабинет вошел, важно ступая, человек средних лет и плотного телосложения. Румяное лицо, цепкий взгляд серых глаз, аккуратная бородка. Одет в ярко-красную сутану, расшитую замысловатыми узорами — подобное одеяние можно часто увидеть в Церкви Бога Единого и Многообразного. В одной руке вошедший держал массивную позолоченную штуковину непонятного назначения, в другой — открытую бутылку, в которой плескалась жидкость красного цвета, источающая винный аромат.

Клевальски сразу понял, что перед ним — Вольфганг Цетрус, директор УН. Понял благодаря красочным описаниям Тома.

Недавно главный уновец Двоехолмия основал новую религию, объявив себя одновременно пророком, проповедником, архиепископом и много кем еще.

Официально Церковь Закона обещала своим жертвователям дополнительную защиту от преступников. На деле, разумеется, жители Ням-Ням прекрасно понимали, что для защиты от преступников надежнее платить самим преступникам.

Поэтому более вероятной казалась версия неофициальная.

Говорят, что Цетрус не раз намекал — в весьма узких кругах — что прихожане, исправно платящие церковные взносы, получат прощение или хотя бы смягчение наказания, ежели попадутся в руки правосудия. И что лучше вносить пожертвования до того, как недремлющее око правосудия обнаружит грешника. Если платить после ареста, то это обойдется значительно дороже.

Эльза и Том вытянулись по стойке "смирно" — Дженс слегка запоздало последовал их примеру — и дружно гаркнули:

— Здравия желаем, ваше преосвященство господин директор!

— Вольно, дети мои, вольно, — добродушным басом приказал Вольфганг. — Благодарю за службу. Вы задержали грабителей по горячим следам, я весьма признателен за это.

— Рады стараться! — гаркнули уновцы.

— Продолжайте в том же духе, дети мои.

Начальник УН повернулся к дверям, взялся за ручку, но остановился.

— А стоимость похищенного вычтем из ваших зарплат, — бросил он через плечо.

— Но… — попытался возразить Том.

— Вы преследовали преступников, — перебил уновца Цетрус. — И не смогли вернуть похищенное в целости и сохранности. Не смогли сделать так, чтобы продукты и готовые блюда уцелели. Значит, виноваты. Вопросы есть?

— Там не все испорчено… — произнес Том. — Булочки, например. Если их очистить от грязи, будут как новые…

— Их уже съели. Грязными. Если есть такое желание, можете найти тех, кто это сделал, и взять деньги с них. Мне все равно.

С этим словами Вольфганг Цетрус покинул кабинет.

* * *

Перед тем, как идти в кафе, Дженс заскочил домой — переодеться в выходной костюм.

Они встретились с Эльзой возле управления УН и двинулись по улице.

— А я думал, мы пойдем в "Сытый слон", — произнес Дженс, заметив, что они идут в другую сторону.

— Нет, ты что! "Сытый слон" принадлежит начальнику УН, ты же знаешь об этом! И те, кто работает в том кафе, докладывают обо всем хозяину. Так что там и не выпьешь, не побуянишь… Лучше уж сюда. Этот бар принадлежит одному из криминальных авторитетов. В нем постоянно собирается всякий сброд, причем весьма опасный. Самое то, чтобы расслабиться, выпить, подраться с кем-нибудь!

— Мда?

— Вообще-то я хотела сводить тебя в "Тарзан". Там отличный мужской стриптиз! Все танцоры — как на подбор! Красивые, мускулистые. А как танцуют! М-м-м! Но, увы, сегодня он закрыт. Корпоративная вечеринка. Пришлось выбрать этот.

— И на том спасибо…

Возникла пауза. Надо было как-то поддержать разговор.

— Ты слышал, "Ар Бакс" вчера победили со счетом "3:0"?!

— Да?

— Первый гол забил Арчи Вуллин во втором тайме, а потом два — Крезн Ролик в третьем!

— Какой чудесный вечер, не правда ли?

— Да, хорошо, — согласилась Эльза. — Кстати, ты слышал про новый указ Императрицы?

Они миновали центральную часть города и вошли в кварталы "среднего класса". Дженс подумал, что не удивится, если бар, в который ведет его Эльза, находится на самой окраине, в трущобах бедняков.

— …не, ты представляешь, мне как минимум два дня без машины обходиться! Раньше не отремонтируют. Либо другой пользоваться. Но я к своей уже привыкла, знаешь ли. Знал бы ты, сколько часов я под ней провела! Лично устраняла все недоделки, доводила до ума. А эти козлы мне попортили ее! Переднее и заднее стекла разбиты, бок поцарапан, разбита фара… Как я два дня без машины? Ты представляешь, как я эту выбивала? У нас на все управление — пять штук. Две у директора УН, одна — у группы захвата, и две у нас, оперативников. А эти козлы… На чем мне сейчас ездить? Можно позаимствовать на это время вторую, но та в плохом состоянии. За ней почти не следят. Мотор стучит, свечи давно не меняли, преобразователь энергии барахлит… О, вот мы и пришли!

Наконец-то, — подумал Дженс.

— Почему "Молоко"? — поинтересовался уновец, разглядывая вывеску.

— Потому что кругом полным-полно всяких "пьяных монахов" и "распутных единорогов". Владелец этого бара захотел хоть как-то выделиться. К тому же, многие из посетителей сего славного заведения потребляют алкоголь с раннего детства, с молоком матери, как говорится. Или вместо него…

Бар "Молоко" располагался не в самой худшей части города, но близко к нему. Каменное здание метров пяти в высоту, квадратная коробка без каких-либо архитектурных изысков. Даже окна отсутствовали. Как потом объяснила Эльза, в прежние времена окна были, но очень уж любили посетители во время драк выкидывать противников именно в окно, хозяину надоело постоянно тратиться на стекла и их замену, и отверстия в стенах заложили камнем.

Деревянная, окованная железом, дверь. Возле нее — неподвижное человеческое тело. То ли спит человек, то ли пьян настолько, что шевелиться не может. То ли еще что…

Эльза уверенно подошла к двери, резко распахнула ее.

Из-за плеча девушки Дженс разглядел зал.

Барная стойка, хаотично разбросанные деревянные столы и скамьи разных форм и размеров. У стойки и за столами — типы весьма неприятной наружности. Ёблины, свинтусы и люди, внешне почти не отличающиеся от них. Угрюмые лица, шрамы, сломанные носы, татуировки, редкие желтые зубы… Практически у всех. На полу валяется несколько тел. Кругом — подозрительные пятна, то ли кровь, то ли вино. Хотя последнее вряд ли наличествует здесь.

В нос ударил жуткий запах — смесь дешевого алкоголя, грязи, пота и… много чего еще, о чем не хотелось даже думать.

Гул голосов — резких, грубых, слова — сплошь нецензурные.

Возле дверей сидел троялль.

Типичный представитель своего народа. Ростом под три метра, массивный, с четырьмя руками толщиной с бревно, такие же ноги, только две. Кожа покрыта каменными чешуйками. Глаза, как у людей, а вот нос почти отсутствует, изо рта выступают клыки. Череп абсолютно лысый.

Тупые, медлительные, неповоротливые — и при этом сильные и выносливые, троялли могли быть хорошими работниками там, где требуется только физическая сила. Увы, работать они не любили, и единственная работа, которую они могли найти — вышибала в подобных заведениях. В качестве телохранителей трояллей использовали очень редко, разве что совместно с другими охранниками, обычно людьми. Слишком уж троялли медлительны. Пока сообразят, что к чему — клиента уже убьют. А вот вышибалой в кабаке — в самый раз.

В таких заведениях троялли, как правило, следили за порядком. Беспорядок, по их мнению, состоял в попытке кражи денег из кассы, попытки уйти не расплатившись, нанесение слишком большого ущерба или же нападение на работников. Драка между посетителями таверны беспорядком не считалась. Ну какой ням-нямовец пойдет в бар, в котором нельзя подраться? То, что при этом пострадает мебель, не страшно — ее стоимость заранее включалась в счет. Своеобразная страховка. А вот нанимать новых официантов после каждой драки хозяину совсем не улыбалось, вот троялль и следил, чтобы посетители не позволяли себе лишнего.

Эльза смело шагнула вперед. Дженс, после небольшой заминки — за ней.

Внезапно в баре наступила тишина. Все посетители уставились на Дженса. Который мгновенно почувствовал себя весьма неуютно под прицелом десятков недоброжелательных взглядов.

Клевальски сразу понял, чем вызвано столь пристальное внимание к его персоне.

Наглаженные брюки, вычищенные до блеска ботинки, белоснежная рубашка, галстук… Все это несколько дисгармонировало с окружающей обстановкой.

— Че уставились, приличного человека никогда не видели? — рявкнула Эльза, пробираясь к свободному столику. Дженсу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Кожей ощущая агрессивные взгляды и ожидая удара в спину. И со всех других сторон тоже.

Они сели за стол, посетители бара вернулись к своим занятиям — питию напитков, разговорам, избиению чем-то не понравившихся собутыльников.

К столику подскочил нибейлунг.

— Что заказываете, господа?

— Два бокала "Слезы из камня".

— Сию минуту, госпожа, — низко поклонившись, нибейлунг убежал.

— Ну, как тебе здесь? — поинтересовалась Эльза.

— Отвратительно!

По вновь наступившей тишине и обращенным на него взглядам Дженс понял, что произнес это достаточно громко. Даже здоровенный детина, сидящий в дальнем углу, держащий за волосы собутыльника и равномерно ударяя его лицом о стол, замер, не доведя очередной удар до конца.

— Отвратительно, что я раньше не знал об этом заведении! — улыбаясь, произнес Дженс. — А то приходилось пить во всяких забегаловках! Если бы я знал, что есть такое чудное местечко…

С облегчением отметив, что все вернулись к прерванным занятиям, Дженс подумал, что никогда больше не согласится на предложения Эльзы. Какими бы приятными и многообещающими они не выглядели.

А еще он удивился, что такая красивая девушка, как Эльза, не привлекает внимания местной публики. Казалось, что ее не замечают и смотрят мимо нее. Как сильно пьяные, так и слегка поддатые — никто не заинтересовался девушкой. Это показалось весьма странным.

Подбежал нибейлунг, принес две грязные кружки, в которых что-то булькало.

— Что это? — поинтересовался Дженс у Эльзы.

— Пей, тебе понравится.

— Мда? На вид, как…

Дженс вовремя прикусил язык. Не стоит лишний раз привлекать внимания. А то вдруг еще кто-нибудь обидится.

А еще у Дженса возникло стойкое ощущение, что придется немало постараться, чтобы избежать драки. Общество не любит тех, кто выделяется. И чем хуже общество, тем больше оно не любит отличающихся. Правильные всегда вызывают ненависть и агрессию.

— За начало твоей службы! Чтобы работа была в радость, чтобы ты добился успеха, чтобы всегда и везде тебе сопутствовала удача!

Эльза и Дженс чокнулись бокалами. Девушка опрокинула в себя все содержимое бокала. Только после этого Дженс рискнул пригубить.

Глоток жидкости комом встал в горле, Дженс с трудом смог его проглотить. Огненная волна прошлась по пищеводу в желудок. Клевальски закашлялся, ему показалось, что сотни раскаленных игл вонзаются в стенки желудка.

Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, он понял, почему напиток назвали именно так.

Девушка заботливо хлопнула по спине.

— Что, подавился? — участливо поинтересовалась она.

— Ага… — просипел Дженс.

— Ты не допил.

— Я… потом.

— Может, что-нибудь другое заказать?

— Да… хотелось бы…

Эльза махнула рукой, подзывая нибейлунга.

— Еще один "Слезы из камня". Дженс, ты что будешь?

— Не знаю… А может, есть мате? Или улун? Может, ройбуш? Или хотя бы простой чай…

Если бы в баре прозвучал гром, это было бы меньше заметно, чем наступившая тишина. Свинтус, блюющий у дверей, повернулся и уставился на Дженса.

Трое парней, пинавших ёблина у стены, повернулись в сторону уновца. Ёблин, воспользовавшись моментом, пополз к дверям. При этом он повернул голову к Дженсу, удивленно глядя на него.

— Я слышал, если залить чайные листья чистым спиртом и вскипятить, то получается интересный вкус…

— Не выеживайся, — посоветовала Эльза. — Будь проще, и люди к тебе потянутся.

— Не хочу, чтоб ко мне тянулись такие люди…

Эльза обратилась к нибейлунгу:

— Кружку пива.

Нибейлунг с поклоном удалился.

— Мда, пиво, пожалуй, мне подойдет…

— Ты его сначала попробуй.

— А как насчет закуски?

— Закажем после четвертой-пятой.

— А почему так поздно?

— Пока не напьешься, есть это не сможешь.

— Мда… Почему мы не нашли местечка… — Дженс вовремя остановился. — Э-э-э… поближе к дому? Хотя… здесь, хоть и далеко, зато обстановка хорошая…

Прибежал нибейлунг с кружками.

— Что есть из горячих блюд? — поинтересовалась Эльза.

— Возьмите жареную олдятину, — предложил нибейлунг.

— Тухлая, небось?

— Под суровым взглядом Эльзы слуга стушевался, отвел взгляд. На его лбу выступили капельки пота.

— Э-э-э… такое же… э-э-э… свежее, как и, э-э-э… все остальное… — неуверенно пробормотал он, стараясь не встречаться с Эльзой взглядом.

— Все ясно. Обойдемся без закуски. Свободен!

Тем временем Дженс без всякого энтузиазма изучил содержимое кружки. В какой-то момент ему показалось, что там что-то плавает. Но в полумраке бара трудно было определить наверняка. Дженс убедил себя, что это лишь игра воображения.

— Теперь за тебя! Сегодня ты первый раз участвовал в задержании, даже двух, и неплохо себя проявил!

Дженс опасливо покосился по сторонам. Ему совсем не хотелось, чтобы местная публика узнала о том, что он работает в УН. Если они услышат о том, что он участвовал в задержании…

Однако, казалось, слов Эльзы никто не услышал.

Они вновь чокнулись бокалами, Дженс осторожно глотнул. Сморщился. Гадость. Ничуть на пиво не похоже. Разведенный спирт с какими-то добавками. Зато хоть не такое крепкое, как первый напиток. Можно выдержать.

Эльза, как и в первый раз, осушила бокал до дна. Дженс заметил, что алкоголь уже начал действовать на нее. Девушка раскраснелась, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке, в глазах появился задор.

— Ну, как тебе у нас работается?

— Трудно сказать… всего третий день… Пока не определился.

— Ничего, привыкнешь. Я вижу, у тебя есть способности. Скрытые. Пока у тебя не было возможности использовать их. Ты о них и не знаешь. Ничего, под моим руководством быстро освоишься.

Повинуясь подзывающему жесту, прибежал нибейлунг. Эльза заказала еще бокал. Дженс сказал, что ему пока не надо. Пиво не спеша допьет…

— Учись быть своим даже в таких забегаловках, — посоветовала Эльза. — В жизни все может пригодиться. Тем более с нашей работой. А вдруг придется внедряться в банду?

— Что, такое может быть? — изумился Дженс. Подобная идея его совсем не вдохновляла.

— Разумеется! Мне вот однажды пришлось внедряться в банду каннибалов. Такому пришлось научиться…

Дженс предпочел не расспрашивать о подробностях.

Эльза осушила еще бокал.

— Конечно, забегаловка отвратительная. Одна из худших в городе, — достаточно громко произнесла она. — Что еда, что выпивка — словно блевотина ёблина. Грязно тут. Да еще и всякий сброд кругом…

— Эльза, ты что??? — прошептал перепуганный Дженс. — Тише!

— Что — тише? Я правду говорю! — язык девушки начал заплетаться, но слова еще звучали четко и громко. — Здесь собираются отбросы общества! Нет, хуже! Таких даже отбросы общества презирают!

Дженс сжался, стараясь сделаться незаметным. Он понимал, что драка почти неизбежна. И вряд ли он победит. А ведь с ним девушка… Дженс подумал, сможет ли отвлечь их, задержать, чтобы Эльза успела убежать… По всему получалось — не сможет.

— Да еще и мужики!

Эльза вскочила, гордо выпрямилась и заорала на весь бар:

— Все мужики — козлы!!!

Как неприятно умирать в таком месте, — подумал Дженс. Делая вид, что смотрит на Эльзу, периферийным взглядом контролировал окружающую обстановку, чтобы не прозевать момент, когда на них набросятся.

Однако происходило странное. Даже самые страшные на вид, исполосованные шрамами, изукрашенные татуировками бандиты сидели, уставившись взглядами в тарелки и делая вид, что поглощены пережевыванием пищи. Только некоторые, сидящие у стен, стараясь двигаться бесшумно, отходили к дверям.

— Ты че орешь, коза? — раздался вопль от одного из столиков.

Начинается, — подумал Дженс.

Небольшая компания — десятка два ёблинов, свинтусов и людей — вскочила из-за двух рядом стоящих столов.

— Ты щас ответишь, овца…

Дженс не успел моргнуть, как Эльза в два молниеносных прыжка оказалась возле компании. Кулак, на который уже был надет кастет, врезался в челюсть говорившего.

На миг нападавшие замешкались, потом дружно ринулись вперед.

Ёблин, оказавшийся сбоку, замахнулся дубинкой, но получил удар кулаком в ухо от Дженса, и улетел на пол.

Свинтус получил от девушки совершенно неполиткорректный удар пяткой в пах и улетел под столик.

Перед Дженсом возникла давно небритая человеческая рожа, и он ударом основания ладони под корень носа отправил ее обладателя в нокаут. Тут же получил чувствительный удар по ребрам, но удержался, не "поплыл" и не сбился с ритма. Удар локтем в грудь, в область сердца, одному, на возврате продолжил движение, вбив кончиками пальцев кадык в горло другому. Град ударов по спине и ногам, удержался, ответил…

Рядом ловко вертелась Эльза — так быстро и точно, словно и не выпила три бокала жуткого пойла. Она успевала снимать удары, скручиваться, пропуская по касательной, отвечать. Некоторые из посетителей бара присоединились к нападавшим, некоторые выскочили на улицу, другие с интересом наблюдали за потасовкой. С безопасного расстояния.

Кто-то замахнулся табуреткой, Дженс уклонился, и удар пришелся по другой башке. Едва держащийся на ногах человек пытался поднять скамейку, но пока у него это плохо получалось.

Перед самым носом пролетела кружка. Кто-то, боявшийся вступить в драку, не удержался и попробовал достать врага издали.

Первым удача изменила Дженсу. Кто-то плеснул высокоградусного пойла из кружки, и попал Дженсу в лицо. Едкая жидкость угодила в глаза, их сразу защипало, выступили слезы. На несколько секунд Клевальски перестал видеть, что происходит вокруг, и сразу же на него обрушился град ударов. В ушах зазвенело, перехватило дыхание от сильного удара в живот, да и глаза не желают открываться…

Что же будет с Эльзой? — подумал Дженс, чувствуя, что скоро его задавят.

Тем временем в драку вступали все новые лица. Те, кто раньше боялся и стоял в стороне, сейчас отдался азарту и бросился в бой.

Ситуация из угрожающей стремительно перерастала в катастрофическую.

Драка захватила все помещение бара, так что неудивительно, что кому-то под горячую руку попался один из работников.

Мощный удар отбросил к стене официанта-нибейлунга.

Троялль начал подниматься

Этот процесс затянулся почти на минуту. Этого времени всем посетителям бара хватило на то, чтобы осознать, что произошло, и подготовиться к худшему.

Потом завертелись в бешеном вихре все четыре руки троялля, разбрасывая, оглушая людей, ломая и круша кости.

Охранник знал, что его задача — остановить драку, чтобы больше никто из работников бара не пострадал. Троялль считал, что если все посетители лежат на полу без сознания, не способны пошевелиться или мертвы — значит, драка остановлена. Задача выполнена.

— Уходим… — шепнула Эльза, устремившись к выходу. Теперь всем было не до них.

Как удачно получилось, что пострадал официант, — подумал Дженс, выскакивая на улицу. — Иначе неизвестно, чем бы все закончилось.

Надеюсь, никто не заметил, что нибейлунга ударила я, — подумала Эльза. Она пользовалась этим приемом каждый раз, когда становилось слишком жарко и Эльза понимала, что может проиграть.

— Я костюм испортил! — взвыл Дженс. — Он же почти новый был! А теперь порван и весь в крови!

— Дашь мне, я постираю и зашью, — пообещала Эльза.

— Его уже не зашьешь!

— Да ладно, что ты, в самом деле, из-за какого-то костюма…

— Зачем ты это сделала? Спровоцировала драку?

— А я всегда так делаю. Каждый раз, когда бываю здесь.

— Но зачем?

— Затем, что здесь и правда собирается всякое отребье. Они все — преступники. Невинных здесь нет. Те, кто собирается здесь, совершают самые грязные дела. И я хочу, чтобы они боялись меня! Я — представитель закона и порядка! И эта шваль будет бояться меня!

— Ты каждый раз провоцируешь драку, и каждый раз на тебя нападают?

— Да! Только с каждым разом таких дураков все меньше и меньше. И настанет такой день, когда я заору в этой забегаловке "Все мужики — козлы!", и никто не посмеет сказать слово против! Это будет означать, что меня знают все! Все дно Ням-Ням, вся шваль и грязь, вся преступность! Все будут меня знать! Знать, бояться и уважать!

— Но меня-то зачем в это втягивать?

— Ничего личного, как говорится. Каждый раз, когда у нас в группе появляется новичок, я беру его с собой. Чтобы посмотреть на его реакцию. Поведение говорит о многом.

— Мда? И о чем же?

— Ну, про тебя можно сказать, что ты не оставишь женщину и коллегу по работе в трудную минуту. И что сам ты — спокойный, уравновешенный, предпочитаешь не лезть на рожон.

Они свернули в темный, безлюдный переулок.

— Стой! — воскликнула Эльза.

— Что такое?

Эльза схватила Дженса и прижала его к себе. Клевальски почувствовал, как к нему прильнуло молодое, крепкое тело. И приятное прикосновение упругой, большой, едва не разрывающей блузку, груди.

— Что ты делаешь? — изумленно прошептал Дженс.

Эльза прижала его к стене дома, и прильнула всем телом. А потом накрыла его губы своими и страстно поцеловала.

Поцелуй длился больше минуты, и все это время Дженс пытался вывернуться из цепких объятий девушки. Не получилось.

— Какие у тебя губы — жарко дыша в ухо, прошептала Эльза. — Я вся горю… Я тебя хочу… прямо здесь…

— Э-э-э… не думаю, что это хорошая идея…

— Ну что ты!

Эльза вновь приникла к губам Дженса, прижалась к нему, вжимая в стену, и потерлась всем телом.

Клевальски почувствовал, как его организм радостно откликнулся, несмотря на категорические возражения сознания.

Эльза торопливо расстегнула две пуговицы на блузке, открывая обзору верхнюю часть грудей. Потом ее руки скользнули вниз, к брюкам Дженса.

— Э-э-э… может, хотя бы до дома дойдем?

— Я хочу сейчас! — возбужденно прошипела Эльза.

— Но тут грязно… и кто-нибудь может увидеть…

— Тебя это разве не возбуждает?

— Э-э-э… нет!

— Ну, что же ты стоишь, обними меня!

Дженс неуверенно обхватил Эльзу за талию. Девушка оторвалась от брюк, чтобы переместить ладони Дженса себе на ягодицы.

— Ну, сожми их покрепче…

Эльза припала губами к уху Дженса, пощекотала язычком. Потом чуть сместилась вниз, слегка покусывая мочку уха. Ее руки вернулись к брюкам Дженса, пытаясь расстегнуть их.

— Что ты делаешь? — прошептал Дженс и, собравшись с силами, вывернулся и отскочил в сторону.

— Ты чего? — удивилась Эльза, делая шаг навстречу. — Я тебе не нравлюсь?

Ее голос вдруг обрел агрессивные нотки.

— Ты считаешь меня некрасивой, да? Я недостаточно хороша для тебя? Ты у нас аристократ, тебе нужна женщина из высших слоев общества?

Эльза наступала, Дженс пятился назад. Лицо девушки исказилось ненавистью.

— Я тебе щас всю морду разукрашу, — прошептала она. — Будешь знать, как насмехаться надо мной… да к тебе ни одна баба потом близко не подойдет!

— Я… нет… ты неправильно поняла! Ты красивая, и нравишься мне, очень!

— Да? — Эльза остановилась, задумавшись. — Тогда почему…

— Потому что не могу так! Меня так воспитали! Что нельзя, того, на первом свидании… Я считаю, что сначала надо ухаживать за девушкой, дарить цветы, подарки…

— Мда?

Похоже, объяснение Дженса понравилось Эльзе. Она протянула руку, Дженс испуганно отшатнулся, но девушка всего лишь потрепала его по щеке.

— Молодец. Уважаю таких. А то нынче все только о постели думают. Ты, значит, не из таких… Очень хорошо. Ты сумел меня удивить. Что ж, прощаю тебя. И даже не буду к тебе приставать. Сегодня. А завтра можешь подарить мне цветы… Ну, что встал, пойдем! Проводи девушку до дома…