Тут же организуются письма возмущенных трудящихся. Скорость необыкновенная. Сразу после матча (по прочтении отчета в газете успеть было невозможно, разве что телеграммой-молнией) читатели-активисты дружно заскрипели перьями, и уже через неделю им дали возможность высказать многочисленным, бездеятельным, инертным своим собратьям все, что они думают о поступке олимпийского чемпиона. «Зрители увидели не футболиста высокого класса, а зазнавшегося барина, прогуливавшегося по полю в ожидании мяча, хулигана, попирающего нормы спортивного товарищества», – негодовал один из них. Оскорбительный для футболиста развязный тон автора отчета и читателей в несколько смягченной форме походил на возмущенный хор, изрыгавший поток брани в адрес подсудимых во время известных политических процессов 30-х годов.

Запущенная кем-то машина стремительно набирала обороты. В тот же день, сразу после игры, экстренно проводится собрание торпедовского коллектива, единодушно осудившее своего товарища. К чему такая спешка? Незапланированные собрания созывались в футбольных командах обычно по поводу ЧП союзного масштаба, к коим проступок Стрельцова никак не отнесешь. На следующий день, 12 апреля, от судьи потребовали объяснительную записку, что тоже делалось в исключительных случаях (бесчинства зрителей, срыв матча, безобразное судейство, вызвавшее широкий общественный резонанс…).