Свой взгляд на вещи изложил в объяснительной записке на имя начальства арбитр Шляпин: «На 14-й минуте первой половины игры между командами „Торпедо“ Москва – „Спартак“ Минск за нетактичное поведение, выразившееся в замахе на игрока № 3 „Спартака“ т. Иванова (однофамилец торпедовца Валентина Иванова. – А.В.), мной был предупрежден игрок № 9 „Торпедо“ т. Стрельцов.

На 21-й минуте этой половины игры Стрельцов был удален с поля, причиной удаления было следующее: Стрельцов, идя с мячом в центр поля и видя, что его пытается атаковать игрок № 5 „Спартака“ Артемов, пустил ногу поверх мяча на колено Артемова. В результате чего Артемов получил травму колена…

В перерыве я зашел в комнату врача, где Артемову оказывалась медицинская помощь, и выяснил, что у Артемова ушиб колена со ссадинами от шипов».

Объективности ради судье следовало рассказать и о художествах минских защитников, но тогда пришлось бы объяснять причину своего бездействия. К чему головная боль. Так истинные насильники предстали жертвами. И наоборот.

Протоколы собрания торпедовского коллектива, объяснительная записка Шляпина и заявление Стрельцова, в котором он, не отрицая своей вины, просил оградить себя в будущем от грубых и провокационных действий защитников, легли на стол футбольных руководителей. Об их вердикте вы знаете.

Так справедливо ли был наказан Стрельцов? Если рассматривать его проступок изолированно, вне контекста времени, гуманного, доброго, либерального к заплечных дел мастерам, профессионально делавшим свое черное дело, – вполне. Шляпин, каравший в тот день избирательно, если только усмотрел в действиях Стрельцова в игровом единоборстве с Артемовым злой умысел, обязан был его изгнать. Вопросов нет. Не может быть претензий и к властям, соответственно отреагировавшим на объяснения арбитра. Впрочем, за преднамеренную грубость, повлекшую за собой травму футболиста, можно было наказать и построже. Все это так, если бы только руководители были последовательны и принципиальны всегда и во всех случаях. А случаев аналогичных было немало. Увы и ах. Реальная картина слишком далека от идеальной.