Огонь и дым – вот мои первые впечатления от увиденного. Горели дома, верфи, полыхало все, что могло воспламениться. И в этом огненном безумии сотни людей увлеченно убивали друг друга.

Горели и корабли, которые уже отошли от причалов, здесь, несомненно, постарались маги. Подтверждение тому последовало уже на наших глазах – с берега со свистом, который донесся даже до холма, на котором мы стояли, вверх взмыл огненный шар и обрушился на корабль северян, находящийся довольно далеко от берега, превратив его в плавучий костер. Еще один сноп пламени добавился к десяткам других.

– Кошмар, – пробормотала Миралинда и зябко передернула плечами. – Я такого себе даже представить не могла.

– Я начинаю разделять точку зрения наставника на то, что война – это безумие, – согласилась с ней Рози. – По крайней мере, выглядит это именно так.

– Но есть в этом что-то завораживающее, – Агнесс не отрывала взгляда от величественной и ужасающей картины. – Огни над волнами.

Еще один багрово-красный шар взвился в воздух, еще один корабль минутой позже вспыхнул, став погребальным костром для десятков северян. Сказано было верно – яркие огни над черными волнами. Посмертные огни. Вроде бы они нам и враги, а все равно – живые же души были. Никому такой смерти не желаю.

– И как ты тут хотел кого-то найти? – тихо спросил я у Мартина.

– Ну да, там только если случайно на нужного человека наткнуться можно, – согласился он. – А если искать – ввек не найдешь.

– А то и вовсе голову сложишь, – добавила Рози, услышавшая нашу беседу.

– Как бы наших мальчишек там не посекли, – обеспокоенно произнесла Агнесс. – Ладно де Лакруа, он в самую гущу событий точно не полезет, он умный. Но Карл и Гарольд, у них же вечно в одном месте свербит.

– Вот зачем ты про это сказала? – возмутилась Луиза. – Мне и так страшно, а тут ты еще!

– А что вы встали, господа маги? – раздался недовольный голос, который за последние недели стал для меня привычным. – Ваше место там, внизу. Вы целители? Так идите и исцеляйте! Наши воины ждут от вас помощи – так окажите им ее. Это ваш долг.

Интересно, а откуда именно здесь появился принц? Из вон того леса, что ли?

– Ваш высочество, – я приложил руку к сердцу и изобразил поклон, правда не слишком глубокий и совсем не почтительный. Ровно такой, чтобы не дать повода Айгону для обиды. Официальной обиды. – Мы еще не маги, если вы забыли. Мы подмастерья второго года обучения, потому не являемся полноценными целителями и выполняем вспомогательную функцию. Вот выучимся – и тогда…

– Раненые, – принц ткнул пальцем в сторону гаваней, – ждать не станут. Им нужна помощь сейчас, сию минуту. И им все равно, сколько вы учились. Вниз, я сказал! Это приказ.

– Мои поздравления, сиятельный принц, – Рози захлопала в ладоши. – Вы стали главнокомандующим? Этого следовало ожидать! С такими-то талантами!

Все бы ничего, но тон у нее был такой, что даже идиот услышал бы в сказанном практически неприкрытую насмешку. Вот зачем мы это делаем? По крайней мере, я? Понабрался от Ворона всякого, вот и результат.

– Я запомню вас, сударыня, – принц сузил глаза. – И при случае непременно воздам по достоинству за эту шутку. А сейчас – вниз доброй волей, если не хотите, чтобы мои воины попросту столкнули вас с этого холма. Эй, хромоногий, ты тоже можешь присоединиться к своим приятелям, я более не нуждаюсь в твоих услугах.

– Как скажете, – охотно согласился с ним Эль Гракх. – Ничего не имею против.

– Вперед, вперед, – принц подал знак своим охранникам, те взялись за рукояти мечей, недвусмысленно давая нам понять, что Айгон не шутит. – Или я обвиню вас в дезертирстве и пособничестве врагу. Виселица не костер, но и вы, как было замечено, еще не маги, потому вам и ее хватит. Да и наставника вашего тоже за горло возьмем – чему такому он вас учил, что вы пошли против своих?

Хороший властитель достанется местным землям, добрый и мудрый. Вспомнят здешние селяне еще нордлигов добрым словом. Те-то только свиней резали и девок насиловали, а этот до всех доберется, никому мало не покажется.

Надеюсь, Кранненхерст не отойдет под его руку, по крайней мере пока я там обитаю.

Девушки снова залезли в фургон, мы забрались вслед за ними, Мартин махнул кнутом, и лошади пустились вскачь.

Дорога шла под гору, наши соученицы попискивали, ощущая, как фургон набирает ход.

– Въедем в поселение и там маленько попетляем по улицам, вдоль домов, от греха, – проорал Мартин. – Чтобы этот красавец убедился, что мы при деле и выполняем его приказ. А там затаимся где-нибудь и пересидим, пока все не закончится. Еще помелькаем на виду, может, пару-тройку раненых подберем.

– Правильное решение, – ответила ему Рози. – Но вообще – какой неприятный молодой человек. Вот прямо ужас, какой неприятный. А еще сын короля.

– Короче – сволочь, – подытожила Фриша. – Сразу про костер разговор повел. Не любит магов.

– Не скажи, – возразил ей Эль Гракх. – К нему сегодня утром одна из наших приходила, так они очень мило беседовали, смеялись. Обнимались даже.

– В смысле – «из наших»? – не понял я и обвел взглядом сидящих в фургоне девушек.

– Да нет, – досадливо поморщился пантариец. – Магесса к нему пожаловала. Да вы ее тоже раньше видели. Виталия. Красивая женщина, эффектная.

О как. Виталия. К принцу Айгону. Собственной персоной.

– И что – вот они прямо как родные общались? – уточнил я.

– Ну да, – Эль Гракх закашлялся – гавани были все ближе и в фургоне сильно запахло дымом. – Принц прямо расплылся весь и повторял, как он рад ее видеть. А она как королева себя вела и знай нахваливала его. Даже вот эдак по щеке похлопала и сказала: «Ты все правильно сделал, мой мальчик».

Рози бросила на меня взгляд, и я его верно истолковал. Я знаю, что он именно сделал правильно. Он стравил между собой Эвангелину и Ворона, путем стычки их подмастерьев. Ну да, конфликт не разгорелся, но при этом все равно состоялся, и теперь между ними всегда будет стоять то, что ученик одного мага убил ученика другого.

Хитер. Как он тогда ночью передо мной комедию ломал: «этой, как ее… Грудастой». А на деле они, похоже, прекрасно знакомы.

И вот еще что забавно – если гадский принц сделал все правильно, значит изначально умереть должен был именно Прим? А если добавить сюда слова Лианны о том, что этот потный толстяк был невероятно талантлив, то можно сделать очень много выводов. Например, о том, что Виталия расчищает дорогу в конклаве своим ученикам, устраняя перспективных конкурентов. Или о том, что она просто ослабляет свою бывшую соученицу.

Интересно, а что пообещала принцу Виталия за его услуги? Свое тело? Вряд ли, Айгон любит женщин, но не до такой степени, чтобы есть у них с рук. «Мой мальчик». «Прыгал как щенок». Как-то это на него не похоже.

Но зная Виталию, точно можно утверждать, что она нашла нечто такое, что привязало к ней Айгона. Эта может.

Хотя это как раз не столь и важно. Какая разница, что эта змеюка пустила в ход, важен факт того, что она приближена к нему. Или он к ней.

Кони бешено заржали, фургон тряхнуло, под днищем что-то хрустнуло, и мы остановились.

– Все, приехали, – сообщил нам Мартин и ругнулся. – На бревно наехали, кто-то его на дороге бросил. Ось сломалась.

Я вылез из фургона. Мы остановились на узенькой улочке, затянутой дымом и застроенной почти одинаковыми домами, полускрытыми за высокими заборами. И они, на наше счастье, пока не были охвачены огнем.

Верхушку холма, с которого мы спустились, почти не было видно – дым от пожаров становился все гуще, и сейчас принц, который, без сомнений, наблюдал за ходом сражения, мог разглядеть гораздо меньше, чем мы каких-то несколько минут назад.

– Никого, – сообщила нам Эбердин, держа ладонь на рукояти меча. – Пустая улица. Даже странно.

– Хорошо это, а не странно, – постучала пальцем ей по лбу Агнесс. – Лучше было бы встретиться с нордлигами? Пусто – и ладно. Сделаем, как Мартин сказал – пересидим тут до конца сражения, авось сюда кроме нас никого и не занесет.

Зря она это сказала. Сглазила.

Сразу после того, как де Прюльи замолчала, скрипнула калитка и со двора одного из домов, прихрамывая, вышел рослый мужчина в кожаном камзоле и с мешком за спиной. Выглядел он очень страхолюдно – у него все лицо шрамами было изрезано. Уж я вроде чего только не видел, но тут совсем жуть была.

– Руф, запаливай этот дом, – сказал мужчина на ходу, обращаясь к кому-то, кто остался у него за спиной. – Добавим огонька и дыма, так проще будет уйти отсюда.

И тут он заметил нас.

– Вот нежданная радость! – заулыбался он. – Ты посмотри, кого к нам в руки занесло. Парни, быстро сюда! Тут еще добыча, да какая!

И он так громко свистнул, что у меня уши заложило.

Через несколько секунд на дороге стало куда многолюдней, – один за другим из домов появлялись те самые парни – все при оружии, все поджарые, как волки, и с узлами за спиной. Кто это такие – сомневаться не приходилось. Разбойнички, вот кто, те самые, которые умудрились в Шлейцере избежать виселицы. А здесь они чистят дома под шумок, срывают последние плоды войны перед тем как вернуться в леса.

А этот, со шрамами, никак сам Хромой Ганс? Тот самый, который хотел меня прикончить за своего сына. Ну, точнее всех тех, кто тогда был на дороге, где того убили. Вряд ли он знает, что это дело именно моих рук.

Кто-то говорил мне, что тогда в Шлейцере улизнуло всего несколько разбойников. Ошибочка вышла, их куда больше от правосудия скрылось. Здесь человек пятнадцать, не меньше.

– Просто праздник какой-то, – продолжил Хромой Ганс, глядя на нас почти ласково. – Я-то думал здесь, на побережье, только немного руки погреть напоследок, а тут такой подарок. Магики будущие, да еще, похоже, из тех, кого я особенно ищу. Вы же ученики мага по прозвищу Ворон, верно? Я кое-кого из вас узнал.

– Если и так, то что? – спросил у него я, делая шаг вперед.

Нас брали в кольцо, девушки, которые уже покинули фургон, увидев нехорошо улыбающиеся небритые мужские лица, прижимались к его бортам, предчувствуя то, что мы вляпались в большие неприятности.

– У меня к вам особый счет, – не стал медлить с ответом вожак разбойников. – Долг крови, если точнее. Кто-то из вас, паскудников, моего сына убил. Кто – не знаю точно, но это неважно. Мне этот долг все ваше племя выплатит. Я пока понемногу брал, проценты, так сказать, а вот сегодня душу отведу как следует. Девки моих ребят повеселят, а вот с тобой, языкастый, я сам пообщаюсь. Сдается мне, что ты один из тех, кто тогда около переправы был. Описание совпадает.

– Проценты, говоришь? – процедила Рози. – Это не ты ли нашу соученицу прикончил на той неделе? И раньше еще одного из подмастерьев?

– Я, – даже не стал отпираться разбойник. – Моих рук дело. Ох, они и визжали, когда я их резал. Одно плохо – нечасто ваше крапивное семя по ночам шлялось, а то бы мне куда веселее было.

– Теперь миром не разойдемся, – подытожила Луиза, вставая справа от меня. – Теперь нам тебя убивать придется.

Разбойники громко засмеялись, им было весело. Да и то – кучка девиц и три парня грозят смертью матерым волчарам из местных лесов. Смешно? Смешно.

А ведь они правы. Похоже, конец нам. Ну да, пока мы живы, мы не побеждены, но вот только выходит так, что это ненадолго.

И еще – мне живым к ним в руки попадать никак нельзя. Ведь этот хромой демон озаботится тем, чтобы меня в лес отволочь, он прямо здесь меня мучить не станет. А там – еще как, с душой, так, чтобы я не сразу за Грань ушел, он удовольствие растягивать будет.

– Смешно, – вытирая слезинки, сообщил нам Хромой Ганс. – Очень смешно пока. Вот эту мелкую не трогайте, я сам ее…

Фрррррр! Молния, вылетевшая из ладони Луизы, глубоко вспорола щеку вожака, кровь, густо ударившая из нее, забрызгала стоящего рядом разбойника.

– Промахнулась, – охнула Луиза.

Следом за этим трех еще не прекративших хохотать разбойников в буквальном смысле разбросал в стороны ярко-белый «Грозовой шар», сплетенный из молний. Я ни разу не видел, чтобы у кого-то из моих соучеников такой здоровенный получился. Как видно, Миралинда вкачала в него все свои силы, вот по этой причине она сейчас и сползает по борту фургона, не держат ее ноги. Исчерпала она себя.

Я выпалил формулу «Ножей крови» – достаточно эффективного, но не очень затратного энергетически заклинания. Оно, к тому же, не требует и подпитки моей кровью, его основа сродни заклинанию, которое применила Миралинда.

Три кроваво-красных росчерка вбились в грудь бандита, который стоял недалеко от меня, он повалился в дорожную пыль, выгибаясь всем телом как рыба, попавшая на сушу.

– Убейте их, – прошипел Хромой Ганс, сидящий на земле и пытавшийся остановить кровь, хлеставшую из щеки. – Всех в ножи, кроме вон того!

Речь, видимо, шла обо мне, впрочем, смотреть, на кого вожак показал, мне было некогда – какое-то количество разбойников мы вывели из строя, но их все равно оставалось еще очень много.

Бросив еще одно заклинание, я выхватил из ножен шпагу и сделал шаг вперед.

– Эль Гракх, не подпускай их к девчонкам! – заорал я пантарийцу, принимая на нее первый удар загнутого клинка – Мартин!

После мне стало не до криков, я вертелся ужом, не давая разбойникам приблизиться к моим соученицам, которые столпились за нашими спинами.

Эль Гракх понял меня, он виртуозно орудовал своей шпагой рядом со мной. Мартин… Вроде посвистывали лезвия его глефы, но так это или нет, смотреть мне было некогда.

На секунду мне показалось, что кошмар Гробниц Пяти магов, который мне до сих пор иногда снится, повторяется вновь. Мы снова деремся плечом к плечу, не имея ни единого шанса выжить, а за нашими спинами беззащитные девушки, которых надо защитить. Вот только вряд ли сейчас нас снова спасут. Некому это сделать.

Но нет, на этот раз все было по-другому. Девушки были уже не такие уж и беззащитные.

Ярко-синий шар влепился в лицо рослому разбойнику, размахивающему широченным тесаком, уж не знаю, кто постарался. Судя по всему, он выжег ему глаза, поскольку тот заорал что-то нечленораздельное и, бросив оружие, помчался по улице, прижимая ладони к лицу.

В тот же миг Рози звонко выкрикнула сложносплетенную формулу, и я заметил, как над моим плечом пролетел розовый сгусток энергии, причем на лету он превращался в рунную вязь, набирая при этом яркость и объем. Первое, что встретилось на его пути, была грудь бородатого злодея, который как раз напирал на меня. Руны прошли через нее как горячий нож сквозь масло, оставив сквозную фигурную дыру. Мало того – они еще и подранили другого разбойника, после чего взорвались огненными брызгами, которые зацепили окровавленного Хромого Ганса, как раз только что вскочившего на ноги.

– Да ну! – крикнул кто-то из разбойников и явно задал стрекача, поскольку вслед ему понеслась брань Ганса.

Я воткнул дагу в чей-то податливый живот, врезал эфесом шпаги в перекошенный беззубый рот немолодого разбойничка и подумал, что на этот раз, может, и обойдется. Их осталось-то всего ничего – человек шесть, остальные либо мертвы, либо вон корчатся на земле. Надо же. А мы молодцы.

– Эраст! – метнулся у меня за спиной крик Рози, и я сразу не понял, в какой связи.

Все-таки Хромой Ганс был хорош как воин. Хоть и разбойник. Как, когда он успел зайти сбоку, я даже не заметил. И никто не заметил, кроме Рози, но было уже поздно, в мой бок дважды, раз за разом, по самую рукоять вошло лезвие кинжала – широкое и обоюдоострое.

Боли не было совершенно, просто в боку вдруг стало горячо, как будто на него кипяток пролили. А еще почему-то все начало крениться набок, я даже оперся на шпагу, чтобы не упасть, только земля все равно не останавливалась, шаталась и старалась сбить меня с ног. Не врал Ворон, земля круглая и вертится, просто раньше я этого не ощущал.

Но я видел все, что происходит вокруг. Я видел, как упали еще двое разбойников, у одного не было лица вовсе, вместо него было какое-то коричневое размытое пятно, а второй рухнул на землю, зажимая руками рану в шее, из которой толчками выплескивалась кровь. Это, похоже, Эль Гракх отметился.

А еще я видел улыбку на лице Хромого Ганса, он прильнул ко мне, и в руках у него был кинжал, покрытый алой кровью, надо думать – моей же. Он показал его мне и шепнул: «Смерть за смерть». Мог бы ударить еще раз в живот или в грудь, но, видно, не хотел он так, хотел увидеть мои глаза перед тем, как перережет мне горло.

Я же ничего сделать не мог, только смотреть. Я бы вообще уже упал, если бы он меня не придержал. А еще – внезапно пришла боль, она взорвалась внутри как молниевый шар Миралинды, и мне стало нечем дышать.

Сталь кинжала почти коснулась моего горла, в этот же момент меня дернули сзади, сильно, перед глазами мелькнул росчерк стали, и рука Хромого Ганса, держащая кинжал, отлетела в сторону.

– Ты-ы-ы-ы-ы! – разбойник махнул культей и мое лицо оросила горячая влага. – Как ты мог, ты же…

Острый лепесток глефы пробил его грудь одновременно с двумя молниями и одной огненной стрелой. Он умер еще до того, как упал на землю.

А потом пришла темнота, которая погасила боль. И мне в ней было спокойно и хорошо, до той поры, пока кто-то не начал орать у меня над ухом.

– Не имеешь права! – меня кто-то теребил, точнее – хлестал по щекам. – А ну, быстро приходи в себя! Скотина! Дикарь! Мерзавец!

«Рози, – лениво подумалось мне. – Эк ее разобрало. И почему «дикарь»?».

Она все не унималась, начала барабанить по моей груди и даже вроде как плакала. Вообще-то в подобное мне верилось с трудом, достославная дочь рода де Фюрьи плакать права не имела, она мне сама про это рассказывала. «Уверенность и самообладание ведут к победам», вроде так звучал их родовой девиз. Самообладание подразумевало выдержку в любой ситуации. Но голос-то дрожит. Нет, надо глянуть на то, что с ней творится, такой шанс упускать нельзя.

Я открыл глаза и увидел, что по лицу Рози катятся слезы. Вот это да!

– Теперь могу сказать, что видел все, – просипел я. Надо же, как в горле пересохло. – Ты плачущая – это то еще зрелище.

– Скотина, – вытерла щеки девушка. – Тебе показалось. Какая плачущая, о чем ты? Из-за кого? Из-за тебя? Вот еще!

Я пошевелился и положил руку на живот. Вроде не болит. Странно. Может, мне показалось, что кинжал по рукоять вошел?

– Крепко этот Хромой меня подрезал? – уточнил я у Рози и закашлялся, очень уж горло саднило. – Попить есть?

Девушка встала с края топчана, на котором я лежал, и отошла к столу, стоящему в углу комнаты. А я вообще где? Что за дом?

– На, – вернулась Рози, приподняла меня и поднесла к губам глиняную плошку с водой. – Пей.

Вода была теплая, но это меня совершенно не опечалило. Она прошла по горлу, и я понял, что испытывают растения в засуху, после того как их полили. Это было чистое и незамутненное счастье.

– Так что там? – я показал на живот. – Сильно он меня покромсал?

– На совесть, – Рози криво улыбнулась. – Он тебя убил вообще-то. Точнее – почти убил, еще минут пять – и ты отправился бы за Грань, на суд богов. Мы сделать ничего не могли, он тебе все кишки порезал, и крови ты много потерял. Так Эбердин сказала, а она в этом теперь хорошо разбирается.

– Ворон, стало быть, спас, – сделал единственно верный вывод я.

– Ворон появился только к вечеру, – ошарашила меня де Фюрьи. – Как водится – злой, словно собака. Он там с кем-то поругаться успел, а когда выяснил, что произошло здесь, вообще словно с цепи сорвался, собрался даже принцу Айгону личную войну объявлять. Причем, если бы ты умер – и объявил бы.

– Тогда я ничего не понимаю. Не Ворон, не вы… А кто тогда меня вылечил?

– Вот он, – Рози показала на угол комнаты. – Эй, ты, иди сюда.

Раздался стук корешков по полу, и к кровати подбежал Фил. Только он выглядел как-то странно – у него совершенно не было листвы, и он, похоже, этого стеснялся. По крайней мере, он прикрывался ветками так же, как девки, купающиеся голышом, при виде неожиданно появившихся парней.

– Поясни. – потребовал я.

– Когда ты захрипел и у тебя ртом пошла кровь, он к тебе подбежал, – Рози, видимо, решила меня добить, она погладила Фила по его бутону-клюву. – Знаешь, он на тебя как-то так упал, как раз на живот, ветвями обхватил и засветился. Точнее, это был не свет, а такие багрово-красные отблески. И так – минут пять. Потом он с тебя слез, мы смотрим – а все листки у него желтые, как осенью. Они в тот же вечер и опали.

– А у меня… – я протянул руку, и Фил ткнулся в нее своим клювом.

– Никаких ран, только два шрама, – подтвердила Рози. – Некрасивых, но уже стянувшихся. Ты, правда, все равно весь бледный был, и в себя не приходил, и дышал так страшно, будто вот-вот перестанешь это делать.

– Однако вот – не перестал, – я крякнул, сел на кровати, задрал рубаху и глянул вниз. Ну да, два шрама, все как Рози говорила. Я потыкал в них пальцем и с удивлением произнес: – Вроде ничего не болит.

– Четыре дня проспать – еще бы, – Рози как-то странно задышала. – Четыре дня – и ничего не понятно.

– Прости, – я спустил ноги на пол и обнял ее. – Прости. Я же не знал. И потом – ты, наверное, молчала, а надо было орать. Вот ты сейчас на меня накричала, я тебя услышал и проснулся.

– Эраст, ты дурак, – Рози пристроила голову у меня на груди, Фил же своими голыми ветками попытался нас обнять, чем вызвал праведный гнев девушки. – А ну брысь в угол! Если я передумала тебя на растопку пускать, это не означает, что я тебя усыновлю!

– А что Ворон по этому поводу сказал? – я посмотрел на моего спасителя, который улепетывал в угол. Несмотря на свой независимый характер и даже отвагу, Рози он все-таки боялся.

Нет, я его никому в обиду не дам. Да и Рози, похоже, теперь тоже.

– Сказал, что маг из тебя пока неважный, если ты позволил себя железкой ткнуть, да еще и два раза, но кое-что путное ты все-таки сделать смог, хотя, скорее всего, случайно, – видимо, дословно процитировала наставника Рози. – Еще велел всем нам забыть о том, что мы видели, раз и навсегда. Мы забыли. И ты забудь. Очень у Ворона лицо в этот момент было серьезное, я такое только пару раз видела до этого.

– Ну, важный, неважный, главное, что вы все целы остались, – даже не подумал обижаться я. – А там только сталью можно было орудовать, или порезали бы нас всех.

– Монброн то же самое сказал, – деловито заметила Рози. – И еще один мужчина, мрачный такой, в шляпе. Он охранником у одного мага служит, который к Ворону приходил и услышал, как я про это все Гарольду рассказывала. Да ты этого мага должен помнить, его зовут Гай, наставник в тот день, когда мы жетоны получали, с нами разговаривал. Забавный такой старичок, я его давно знаю. Так вот – этот его охранник, как видно, разбирается в подобных делах, потому что он до конца всё выслушал и сказал, что ты выбрал единственно верный путь. А еще обрадовался, узнав, что ты жив, потому что, по его мнению, бойцы вроде тебя уходить со света таким образом не должны. Видишь, какое бывает несоответствие, – на лицо посмотришь – убийца убийцей, а по сути – милейший человек.

Агриппа. Ну да, милейший человек. И надеюсь, он еще не отбыл отсюда, мне с ним непременно поговорить надо.

– Ну, с этим ладно, – я погладил Рози по волосам. – А что еще случилось за эти дни? Что с гаванями, они напрочь сгорели?

Рози посмотрела на меня, как бы оценивая – стоит или не стоит поведать мне новости, но все-таки решила рассказать.

Война кончилась. Нордлигов, из числа тех, что не успели отплыть из гаваней до начала штурма, перебили всех. И их корабли почти все сожгли, только два умудрились улизнуть, видно, добры к ним были боги.

И в этот же день, когда через пару часов после битвы отзвучали радостные крики и открылись бочки с вином, невесть каким образом уцелевшие, принц Айгон, естественно, заявил, что эти земли, а равно и воды, переходят под руку Айронта и короля Линдуса Восьмого. Мол, такова воля местных жителей, и кто он такой, чтобы против нее идти. В доказательство он показал десяток измученных людей, которых достал из какого-то погреба, куда их бросили нордлиги. Эти бедолаги были в таком состоянии, что и курицу могли королем назвать, но тем не менее – факт есть факт. Тем более, что это заявление одобрил Орден Истины, поведавший всем, что наконец-то на эти погрязшие в грехе земли придет свет истинного правосудия. Последнее, по сути, и решило дело.

Следом за этим Айгон сообщил, что вместе с землями переходит и все добро, на них находящееся, и теперь это никакие не трофеи, а собственность короны, так что пусть союзники особо по этому поводу иллюзий не строят.

Вот это он сделал зря, такой подход к делу возмутил еще не до конца отошедших от сечи воинов. Хорошо, что Шеппард оказался мудрее юного принца и свел все к шутке. Айгон потом орал на него в шатре и, видимо, совсем довел, поскольку крики закончились одновременно со звуком удара. Наутро под глазом юного повелителя красовался изрядный синяк, которому радовался весь военный лагерь.

В результате, каждый из союзников что-то да получил, и сейчас все отправляются по домам – кто сушей, кто морем.

Еще имелись и не очень хорошие новости. Эвангелина, было успокоившаяся насчет смерти ученика, снова отчего-то начала возмущаться по этому поводу, правда – безуспешно. Ворон созвал магов высокой степени посвящения, благо они еще не разъехались в разные стороны, рассказал, что к чему, призвал свидетелей и особо отметил, что именно его ученики прикончили убийцу подмастерьев, причем я сыграл в этом не последнюю роль. В результате было решено, что претензий ко мне быть не может.

Правда, это не слишком устроило Эвангелину, но тут уж ничего не поделаешь.

Еще неприятным было то, что интерес к смерти Прима проявил и Орден Истины, хотя вроде бы сюда им лезть смысла особого не было.

А еще – мы возвращаемся в замок. Еще вчера бы уехали, да Ворон сказал, что не дело меня трясти в дороге. Мол – если окочурится, то лучше здесь, чтобы потом голову не ломать, от чего именно.

Не успел я порадоваться такому вниманию со стороны наставника, как распахнулась дверь и в проеме появился Монброн.

– Ага! – радостно завопил он. – А я слышу – голоса! Никак, думаю, фон Рут прийти в себя изволил!

На его лице была такая искренняя радость, что у меня внутри даже как-то потеплело.

– Не вздумай его тыкать кулаком в разные места, как это у вас, мужчин, водится, – сразу же предупредила Рози. – Мне надоело сидеть в этой комнате.

– Будто тебя кто-то заставлял? – хмыкнул Гарольд. – Сама всех разогнала. Эраст, ты не поверишь – четыре ночи около тебя сидела, никому не доверяла и никого к тебе не подпускала. По-моему, даже не спала ни разу.

– Просто вы все так храпите, что уснуть невозможно, – зло ответила ему де Фюрьи. – Дело только в этом.

Она встала и вышла из комнаты.

– Я тебе даже позавидовал немного, – посмотрел ей вслед Монброн. – Слушай, как ты ее охмурил? Нет, правда интересно.

– Сам не знаю, – пожал плечами я. – Получилось так.

– Лихо у тебя получается, – Гарольд хохотнул. – Сначала королевскую дочь невинности лишил, теперь вот де Фюрьи приручил. Мне бы так.

– Не надо завидовать, – назидательно произнес я. – Лучше встать помоги.

– Да вот еще, – Монброн даже отошел от меня. – Ты не калека, не старик. Ты мужчина. Делай все сам.

Друг, называется. Я оперся о край топчана и встал на ноги. Вроде ничего, пол не качается, бок не болит.

– Ну вот, – одобрил Гарольд. – А то – «помоги». Пока жив – не проси никого о помощи в том, что можешь сделать сам. Ну а коли помрешь – друзья и без просьбы тебя похоронят и за тебя отомстят. Кстати – спасибо тебе за Мартина.

– В смысле? – не понял я его последнего высказывания и иронии, с которой оно было произнесено.

– Я вообще-то собирался его убить, – напомнил мне Монброн. – А теперь мне как это делать? Он тебя спас, ты мой друг и, значит, у меня перед ним некий долг. Иллюзорный, но тем не менее. В любом случае – просто так, без веского повода, мне его уже за Грань не отправить. А все ты.

– Ну да, – я вспомнил блеск лезвия глефы и отлетающую в сторону руку с ножом. – Было дело. Если честно – я сейчас и сам удивлен. Не думал, что он мне поможет.

– Мартин в той схватке убил троих, – сказал Монброн. – И еще этого Ганса. Там, правда, сразу четверо отметились, но он вроде как был первый.

– Что интересно – Ганс, когда Мартин отсек ему кисть руки, очень удивился и сказал что-то вроде: «Как ты мог», – припомнил я.

– Да, мне де Фюрьи рассказала, – Гарольд почесал за ухом – Интересно, что этот головорез имел в виду, жалко только, что у него этого уже не спросишь. И ни у кого другого тоже. Пока девчонки возились с тобой, Мартин добил всех разбойников, которые еще подавали признаки жизни. Всех до единого. И не только раненых. Там один ослеп, ему кто-то из девочек глаза выжег, вот он по улице бегал, орал и о заборы колотился, так Мартин и его убил. Видно – есть ему что скрывать.

– Наверное, – признал я. – В любом случае я ему благодарен за то, что он меня спас. Как ни крути – так оно и есть, ты же понимаешь.

– Это само собой, – согласился Гарольд. – Ладно, пошли к наставнику. Он давно сказал всем, чтобы сразу вели тебя к нему, как только ты пробудишься.

– Ругать будет, – вздохнул я.

– Думаешь?

– У тебя есть какие-то другие предположения?

– Нет, – подумав, ответил Монброн. – Хотя – есть за что. Ты чего кольчугу не одел? Она же у тебя имеется.

– Знаешь, я сначала ее носил, а потом перестал, – честно ответил ему я. – Лень стало каждый день на себе этот груз таскать. Я же у принца Айгона служил, а он из тех смельчаков, которые на поле боя выходят только тогда, когда там заканчивается битва и нет никаких опасностей. Я и рассудил – какой в этом смысл?

– Вот и получил два удара в бок вместо обычных синяков, – поддел меня Гарольд. – Пошли, не тяни. Пообщайся с Вороном, да начнем собираться в путь. Надоело мне тут, на побережье, хочу в замок.

Ворон обнаружился во дворе, он сидел на лавочке и наслаждался теплом и солнцем, которое наконец выглянуло из-за туч.

Как я понял, выйдя на крыльцо и повертев головой, мы заняли как раз те самые дома, около которых и произошла стычка с разбойниками. Видно, не уцелели их хозяева, раз мы тут живем.

Я снова испытал то приятное чувство, когда ты находишься среди своих. Ребята встретили меня дружным: «Ага, фон Рут, живой!», и у меня даже как-то защипало в носу. Никогда такого не было.

Что удивительно, даже Ворон был на редкость благодушен.

– Везучий ты, фон Рут, – сказал он мне. – Даже завидно. Скажу тебе так – магом ты точно будешь средним, нет в тебе веры в свои силы, слишком ты полагаешься на сталь. Да ты не расстраивайся, таких много, не сказать – большинство. Больше скажу – ты еще ничего. Вон, Фальк, там вообще беда. Что с ним делать – ума не приложу. И толку из него не будет, и выгонять не хочется. Но речь не о нем, я о другом с тобой поговорить хочу.

– Секунду, мастер, – остановил я его. – Сначала я кое-что расскажу, а потом уже вы, хорошо? А то опять забуду.

И я рассказал ему про эльфов, что мы видели на обратной дороге с Востока, и про девушку Лианию с ее угрозами, и еще кое-что по мелочам, вроде того, что Виталия близко общается с Айгоном.

– Не удивил, – отмахнулся Ворон. – Про эльфов мы и сами сообразили, вот только их славному повелителю, солнцеликому Меллобару, предъявить нечего. Нет ни фактов, ни трупов. Ничего нет. А насчет остального – ну, есть враг и есть. Без них скучно жить. Что до Виталии – тут все ясно, она нас с Эви хотела лбами столкнуть. Она ее на меня во второй раз и натравила, теперь я в этом уверен. То-то Эви так на Ви посмотрела, когда та проголосовала за твою невиновность. Поверь мне, когда-нибудь она точно перехитрит саму себя.

– Хорошо бы поскорее, – с надеждой произнес я. – Очень я ее боюсь.

– И правильно делаешь, – заверил меня Ворон. – Виталия серьезный противник.

– Очень у меня их много, не знаю, с какой стороны прилетит. Хоть из замка не выходи.

– Вот по этому поводу я и хотел с тобой поговорить, – Ворон щелкнул пальцами. – Я тут подумал – нечего тебе пока в замке делать. И вообще в этих краях. Слишком много тут пока ошивается тех, кто тебя не любит. Через месяц здесь состоится коронация принца Айгона, он станет полноправным наместником этого края, потому и Эви, и Виталия остаются здесь, в гаванях, ждать этого мероприятия. Они такое любят. До замка отсюда рукой подать, потому они наверняка нагрянут ко мне в гости, я их знаю. И если хоть одна из них не попробует тебя использовать в своих интересах или убить чужими руками – я очень удивлюсь.

– Куда же мне деваться? – опешил я. – А?

– Э-э-э-эх, – тяжко вздохнул Ворон и крикнул: – Монброн, подойди сюда.

– Наставник? – подбежал к нам Гарольд.

– Ты говорил мне, что у тебя дома неладно? – уточнил у него Ворон. – Еще в замке говорил, даже просил меня тебя ненадолго отпустить. Было такое?

– Да, – кивнул Гарольд.

– А еще я краем уха слышал, что кто-то из соседнего с тобой королевства участвовал в этой войне, в качестве трофея заполучил пару кораблей и со дня на день морем отправится домой, – продолжил наставник. – Я ничего не путаю?

– Все так, – насторожился Монброн. – Речь идет о графе Лотаре из Амилии. Он не просто сосед, он мне родственник. По материнской линии.

– Вот и славно, – потер руки Ворон. – Надеюсь, он не откажет в любезности прихватить на борт одного из кораблей тебя и фон Рута. Морская прогулка не повредит твоему приятелю, равно как и пара месяцев роскошного существования во дворце, стоящем на берегу теплого моря. Так что сходи, договорись.

– Наставник, вы отпускаете меня домой? – Монброн был ошарашен. – Спасибо!

– Не скажу, что я от этого в восторге, но выбора нет, – Ворон недовольно свел брови – Фон Руту лучше на время исчезнуть из наших краев, и это лучший из вариантов. Но самое позднее к августу жду вас обратно, надеюсь к тому времени страсти поутихнут. Или появится какая-то ясность с тем, что происходит.

– Будем, мастер, – радостно пообещал Гарольд. – Вернемся в срок, слово чести.

– Обратно отправитесь морем же, – понизил голос Ворон. – Не следует ехать через Королевства. Не надо. Да так и быстрее выйдет. И еще – не думаю, что принц затаил на Эраста зло, но лучше будет, если вы, как и в прошлый раз, сойдете на берег не здесь, а чуть раньше. Так будет разумней.

Ворон о чем-то задумался, глядя на нас, потом тряхнул головой и гаркнул:

– Фальк, сюда иди.

Карл, крутящийся неподалеку, мигом оказался рядом с нами.

– Мастер, – пробасил он.

– Вот ведь вроде молодец. И сильный, и быстрый, – оглядел его Ворон. – Еще бы мозгов в голову – и совсем хорошо было бы. Вот что я думаю – пусть он с вами поедет. В замке от него толку нет совершенно никакого, только расход продуктов больше, а в дороге он может пригодиться. И вот еще что – не забудьте мне сдать мне ваши цепи с жетонами подмастерьев, их же вернуть надо.

– Мы куда-то едем? – радостно улыбнулся Карл.

– Мы едем ко мне в гости, – ответил ему Монброн.

Конец третьей книги

Автор благодарит всех тех, кто помогал мне в работе над этой книгой, тех, кто давал мне своевременные советы, выискивал ошибки и щедро делился своими знаниями – Владимира Шаповала, Ольгу Шамиан, Сергея Куркова, Дмитрия Овдея, Алексея Булавкина, Нури Магомедова, Евгения Петрова, Шишокина Дениса, Павла Сергеева, Мартина Аратои, и многих других.

Отдельное спасибо Кайлу Иторру за его всегда дельные советы.