— Ты думаешь, он слышал наш утренний разговор? Это может пахнуть для меня незачетом практики. И черт же дернул меня высказать о нем свое мнение…

— До чего же ты противен мне, Николай!

— Что ты сердишься? Разве я плохо делаю то дело, которое обязан делать? И всегда, всю жизнь все то, что я буду обязан делать, буду исполнять только отлично. А эти мелкие неприятности — они выбивают из седла, нервируют… Ну чего ты, например, ко мне привязалась?

— Человеком быть надо, Николай. Человеком, а не исполняющим обязанности человека…

Николай не возражал. Несколько минут каждый занимался своим делом.

— Николай, смотри сюда! — вдруг воскликнула Ольга. — Что это?

— Бабочки, — невозмутимо ответил подошедший Николай.

— Нет, ты видишь, как они шевелят крыльями?

— Обыкновенно. Все вместе. Ты уже восхищалась этим вместе со своим любимым Сергеем Андреевичем.

— Смотри, — не обращая внимания на его слова говорила Ольга, — раньше они двигали крыльями через ровные промежутки, а сейчас как-то непонятно. То длинные паузы, то короткие.

— Похоже на передачу азбукой Морзе.

— Ну, это ерунда… Хотя… дай карандаш. На клочке бумаги, отмечая продолжительное раскрытие крыльев знаком тире, а короткое — точкой, она торопливо начала наносить знаки. И вот уже целые строчки возникли под ее карандашом.

— Попробую расшифровать, — сказала Ольга.

— А ты знаешь азбуку Морзе?

— Знаю.

— Откуда?

— В радиокружке в школе занималась.

— А зачем это тебе было надо? Или делать нечего?

— Понадобилось именно для сегодняшнего случая. Для одного раза в жизни. Читай. Вот что здесь написано:

«Я в пещере. На помощь. Завьялов…»