Привет. Меня зовут Джон Эндерсон. Со мной в этой комнате еще четыре человека — мой брат Сэм, лежит с простреленным бедром, наш друг Алекс Маршалл, журналист Джеймс Коллинс — ну вы наверняка читали его статьи и книги. Возможно, что он даже оставлял вам автограф. А, да ладно, не об этом речь…еще с нами агент ФБР — Виктор Чамберс. Мы… Мы игроки… Не просто какие то карточные шулера, нет. Мы убийцы поневоле. Наверное вам интересно знать, что с нами происходит? Сколько времени прошло, после того, как все началось? Мы не знаем точно… около полутора лет… Однажды мы думали, что весь этот ужас закончился… Как же мы ошибались… И если вы слушаете эту запись — значит мы, скорее всего, мертвы…

* * *

Я очнулся от ужасного грохота. Открыв один глаз, я увидел, что Ари грохнулся на стеклянный столик и разбил его вдребезги.

— Ты как? — прохрипел я.

— Все нормально, я целый — раздалось в ответ.

Я молча кивнул, и закрыл глаза. В голове проносились воспоминания, а может, снился сон, как мы начинали играть.

Сначала я познакомился с Уайлзом — мы были соседями по общежитию, и оба любили рок. Как-то Уайлз притащил старые, раздолбанные барабаны, а так как у меня была гитара, мы попробовали сыграть. Получилось неплохо (по крайней мере, мы так думали). С тех пор мы начали исполнять свои песни. Правда, это продолжалось недолго, пока количество жалоб от соседей не превысило норму, и нас не выселили на улицу. Несколько дней мы ночевали у друзей, потом нашли дешевую квартиру. Сын владельца квартиры — Ари — быстро сошелся с нами — оказалось, он неплохой клавишник. Так и появилась наша группа — «Падшие». Сначала мы играли на вечеринках, потом как-то выступили в клубе на подмене, и владелец этого клуба предложил за небольшие деньги играть у него. Мы согласились — Уайлза и меня выгнали из университета уже давно, а Ари содержал отец, и ему не надо было ничем заниматься. Через несколько месяцев мы записали демо-альбом и понесли по студиям. В одной из них нас взяли и начали раскручивать — через год нашу группу было не узнать — деньги, роскошь и девушки сыпались на нас как из рога изобилия. Мы выпустили два альбома и отправились в турне по Америке. Сейчас мы были в Питтсбурге, и после концерта устроили грандиозную попойку. Но за удовольствие, как говориться, приходиться платить — Ари сейчас был вдребезги пьян и разбил дорогой столик, а вчера наша группа вместе со своими фанатками разнесли пол-номера.

«Как бы Джейк не просек об этом. Надо будет убраться и уладить все с администратором отеля» — подумал я.

Джейк был менеджером группы и директором того самого лейбла, который помог нам совершить скачок из грязи в князи. На наш взгляд, он был сущим сатаной, хотя и обижал очень редко, но примеры все же были — то выплаты сократит на пятьдесят процентов, то заставит ночевать в автобусе. Поэтому парни старались без лишней нужды не злить его.

Не успел я подумать о своем менеджере, у меня начал разрываться телефон. Предчувствуя неприятности, я взял трубку и посмотрел на экран. «Вот черт!»

— Да, Джейк… — сказал я уже вслух.

— Привет, парень, как дела? Не разнесли там номер?

— Э-э, да нет…

— Ладно, расслабься, я шучу. Хотел тебя предупредить, что из-за сломанной гитары и барабанной установки ваши комиссионные снизятся на пятнадцать процентов. Это была хорошая новость.

— Хорошая? Чем она хороша?! — возмутился я.

— Тем, что изначально владелец аппаратуры и площадки хотел содрать с вас по тридцатке.

— Ясно… Спасибо, Джейк, — хмуро произнес я. Хотелось отвязаться от него побыстрее — голова по-прежнему сильно болела.

— Это еще не все. Есть и плохая новость.

— Ну?

— Что «ну»?

— Ну говори уже!

— Вобщем так… Там какие-то проблемы с твоей сестрой в Нью-Йорке, оттуда звонили из полицейского департамента. Они хотят с тобой встретиться.

— Что?! Что случилось с Джанин?

— Не знаю, мне не сообщили. Сказали, что тебе нужно явиться к ним до двух часов дня.

— Глупость какая-то… Ладно, спасибо, что предупредил. Я перезвоню, как вернусь.

— Сильно не задерживайся.

— Ладно.

Вставать ужасно не хотелось, но делать было нечего. «И почему с Джанин всегда что нибудь происходит? Надо ей позвонить» — подумал я, и набрал номер сестры.

— На вашем счете недостаточно средств, для вызова набираемого абонента. Пожалуйста, пополните ваш счет!

— Черт! — я разозлился, и швырнул трубку в стену. Раздался грохот, телефон как-то удушливо запищал и вырубился.

— Мда, кирдец новенькому Самсунгу…

Я встал, натянул на себя джинсы и свитер и пошел на кухню. После выпитого стакана сока, мне немного полегчало. Я поднял взгляд на часы, висевшие над столовыми шкафчиками — четверть девятого. У меня есть пять с лишним часов, чтобы выяснить, что случилось с сестрой и забрать ее. Начинать лучше сейчас.

Я подошел к Ари и вытащил из его кармана телефон. Попытался включить — бесполезно, сел.

— Видно не судьба мне сегодня позвонить сестре, — покачал я головой.

Найдя листочек и ручку, я черкнул парням записку, где написал, что я буду только ночью, и попросил их убраться в номере, хотя не был уверен, что это случиться. Положив записку на живот Ари, я вышел на улицу.

Так как свою машину мне пришлось оставить в Нью-Йорке, пришлось ловить такси. А потом тащиться до вокзала. Можно было конечно лететь на самолете, но зачем платить бешеные деньги, если можно немного подождать практически за бесплатно?

Путь до Нью-Йорка занял чуть больше двух с половиной часов. Почти все это время я спал. Но когда до города оставалась километров десять, произошло нечто… ужасное…

Погода была сегодня просто невообразимой: дождь шел такой, что за стеклами автобуса не было видно почти ничего. Неба не было вообще — все затянула какая-то черная мгла, а на землю опустился идеально белый туман.

Автобус несся по автостраде на какой-то запредельной для такой погоды скорости. Автобан напоминал футуристическое зрелище: в белом мареве навстречу друг другу плыли мириады огней, разномастных, иногда мерцающих или исчезающих вовсе…. Это если совсем не повезет, как сейчас…

Я сидел, опершись головой на холодное и влажное стекло, и думал о своем, когда наш автобус обогнала весьма симпатичная девчонка на мотоцикле. Без шлема, мокрая насквозь, с лица стекают капли дождя…. Такая жалкая, и такая красивая… Я почему-то сразу представил картину: девушка сидит дома, быть может, валяется на диване с кружкой горячего кофе и листает модный журнал… Вдруг, к примеру, звонит телефон и голос любимого парня нежно, ласково, но почему-то без капли вины, говорит, что все кончено, что она ему больше не нужна… Девчонка срывается и летит к нему, не замечая ни дождя, ни чего-либо другого вокруг…

Такие вот сентиментальные мечты наивного идиота, у которого до сих пор нет постоянной девушки. И сейчас этот идиот сидит на сухом сиденье в теплом автобусе, и провожает взглядом спортивный Кавасаки, который все дальше уносит мимолетную «попутчицу» в дождливую и туманную даль.

— Берегись!

— Тормози!

— Стой! — раздались крики из салона, которые и вытащили меня из мыслей.

Я даже не успел сообразить, что произошло — с придаточной дороги прямо в середину автобуса на огромной скорости врезался грузовик. Автобус швырнуло вбок и вперед. Он задел небольшое ограждение, и перевернулся через него. Я вцепился в сиденье, но не удержался, и покатился по салону. Других пассажиров тоже швыряло по салону и било об пол, стены и крышу автобуса. Перевернувшись еще раз, автобус влетел на парковку возле заправки, и, снеся несколько авто, наконец, остановился.

Я попытался выбить стекло, чтобы выбраться из автобуса, но у меня не вышло — ноги, казалось, онемели. Я испуганно ощупал их — нет, целы, не болят. Значит это просто шок. Надо немного подождать. Другие пассажиры понемногу приходили в себя.

— О Господи! Дэн, ты жив? — рыдала женщина в длинном платье.

— Молли! Молли! Что с тобой?! — надрывался зажатый между кресел толстяк.

— Вставай Алекс! — тряс какого-то парня пожилой мужчина.

— Эй, ты в порядке?

Я не сразу понял, что вопрос адресован мне, пока не встретился глазами с задавшим его человеком. Это была невысокая девушка, смотревшая на меня сквозь разбитое окно у моей головы, лет двадцати трех, с длинными черными волосами и большими зелеными глазами, маленьким аккуратным носиком и весьма аппетитными формами. На какое-то время я выпал из жизни, разглядывая тело девушки, облаченное в немного рваные, потертые и обтягивающие джинсы, и черную кофточку (тоже плотно облегающую тело).

— Ну? Ты так и будешь пялиться, или начнешь выбираться? — ухмыльнулась она.

— А… Да, извини.

— Закрой голову.

Я послушно закрыл голову руками. Через несколько секунд раздался треск, и на голову посыпались крошки стекла.

— Вылазь, — скомандовала девушка.

Я послушно схватился за спинку сиденья, и подтянулся к окну. Девушка взяла меня за руку и помогла выбраться наружу.

— Стоять можешь? — спросила она.

— Да, все нормально. Спасибо за помощь.

— Да не за что, — хмуро ответила девушка.

«С чего бы это она?» — подумал я, и чтобы разрядить обстановку, протянул руку.

— Джон.

Она, немного подумав, пожала ее.

— Ника. Ну, Джон, я так понимаю, что едешь ты в Нью-Йорк?

— Да. Черт, теперь как-то надо добираться…

— Могу подкинуть, если хочешь. Я как раз собиралась уезжать, когда автобус влетел на стоянку.

— Правда? Это было бы здорово!

— Пошли, — бросила Ника, разворачиваясь.

Мы подошли к ее авто — Хонда Сивик, ничем не примечательная, и сели внутрь. Ника завела двигатель и выехала со стоянки. Недалеко от обочины стоял тот самый грузовик. Внутри, ровно, как и рядом, никого не было.

— Куда этот урод делся? — спросил я.

— Видимо сбежал. Или помогает выжившим выбраться из автобуса, — хмуро пожала плечами Ника.

У меня похолодело внутри.

— Выжившим? А что, были и… не выжившие?

— А ты не видел? Одного парня буквально раздавило, зажало в углу. И еще один проломил себе череп. Вряд ли они останутся живы.

Я размышлял по дороге — вот так вот просто лишиться жизни. Эти люди и не подозревали, что сегодня умрут, и тут бабах! И нет человека. Как же все-таки просто лишиться жизни…

Чтобы как-то отвлечься, я начал расспрашивать девушку.

— Ника, откуда ты?

— Из Ланкастера.

— А что здесь делаешь?

— Работаю.

— Ты чего такая напряженная? Это я в аварию попал, а не ты! Расслабься!

— Извини, я немного нервничаю.

— Из-за чего?

— Из-за работы.

— Так где ты работаешь? — меня начал раздражать этот разговор.

— Посмотри за моим сиденьем, там есть бумаги, в них все написано. Может быть, они тебе даже пригодятся.

Я без задней мысли принялся копаться за сиденьем Ника. Это было неудобно, поэтому мне пришлось наклониться за само сиденье. В этот момент Ника выхватила из ящичка на двери шприц, с каким-то раствором, и быстро вколола его мне в шею.

— Эй, — заорал я, — ты что творишь, мразь?

— Это и есть моя работа, — ухмыльнулась Ника, — спи, Джонни, спи, тебе надо как следует отдохнуть.

— Тормо…зи, — затихающим голосом пробормотал я, и попытался вырвать у девушки управление автомобилем, но не смог даже поднять руку. Бороться со снотворным дальше было бессмысленно, и я провалился в забытье.

* * *

Очнулся я уже в автомобиле. Я весьма смутно помнил, что со мной произошло, а уж как я оказался тут, и подавно не знал. Но я понимал — машина не моя, хотя я бы не отказался от такой — судя по эмблеме на руле, я сидел в Audi TT quattro. Кожаный салон, куча лошадок под капотом, превосходное сцепление с дорогой и несколько полезных примочек, вроде климат и круиз контроля, навигатора, музыкальной системы и подогрева сидений.

Закончив разглядывать авто, я попытался вспомнить, что со мной произошло. Сначала я спал, потом позвонил Джейк, потом я поехал в Нью-Йорк за сестрой, потом… потом была авария, и я сел в какую то машину. Точно! Там была девушка! Кажется, ее звали Ника. А вот что было дальше? Я не помнил.

Неожиданно в голове у меня раздался голос — с хрипотцой, чуть насмешливый:

— Здравствуй Джон. Наконец-то ты проснулся — мы думали, ты уже умер.

— Кто это? — спросил я, очумело дергая уши — наушников не было, только в правом ухе как будто что-то застряло.

— Кто это? Что я тут делаю? — повторил я свой вопрос.

— Не волнуйся, Джон, ты сейчас там, куда и ехал — в Нью-Йорке. Ты здесь для того, чтобы… хотя нет, надо обо всем рассказать по порядку.

— По какому, нахер, порядку?! — взбесился я, — как я тут очутился? Почему я слышу твой, мать твою, голос у себя в голове?! Откуда эта машина?!

— Тихо! Успокойся! — прикрикнул голос, — Именно это я и хотел рассказать. Голос не у тебя в голове, а в правом ухе. Это только на первый взгляд он внутри — на самом деле датчик расположен в среднем ухе, и звук у него совсем маленький, по двум причинам — во-первых, чтобы не порвать тебе барабанную перепонку, а во-вторых — чтобы никто кроме тебя не слышал мой голос. А микрофон вживлен туда же — он отлично передает твой голос, даже шепот, поэтому не пытайся меня обмануть. Теперь о том, как ты тут очутился — тебя сюда доставила один из Игроков…

— Каких еще игроков?! — опять взбеленился я, и тут же скорчился на сиденье — у меня было такое ощущение, что голову разрубили топором, насыпали туда перца, подожгли мозг и прилепили голову на место. Эта боль продолжалась секунд пятнадцать, и за это время я успел сорвать голос, крича во всю мощь легких. Потом боль прошла.

— Джон, если ты перебьешь меня еще раз, или вздумаешь совершить какую-нибудь глупость — например, пойдешь в полицию, напишешь кому нибудь о том, что с тобой происходит, то ты получишь в голову заряд в сто тысяч раз сильнее этого. Ведь вместе с передатчиком мы вшили тебе под череп миниатюрную электронную бомбу. Стоит мне крутануть рычажок, и нажать кнопку, и твой мозг превратится в жаркое.

— Да кто ты такой? — выдавил я сквозь слезы, потирая виски.

— Позволь представиться, — усмехнулся голос, — создатель Новой Игры — мистер Ричикател. Для тебя будет достаточно и этого.

— Что за Новая Игра? — прохрипел я, открывая дверь, и сплевывая кровь на асфальт.

— О-о-о! Я ждал этого вопроса! Каждый раз, объясняя новому игроку, что такое Игра, чувствую гордость. Наверное, я слишком самовлюбленный. Но не суть. Итак, слушай, повторять два раза не буду.

Новая Игра — это гладиаторские бои нового поколения. Как в древнем Риме гладиаторские бои смотрели тысячи людей, так и сейчас, Новую Игру смотрят тысячи. Это очень богатые люди — чиновники, политики, олигархи и бизнесмены, актеры и певцы — все те, у кого есть достаточно денег, чтобы платить за это зрелище, и ума, чтобы никому про это не рассказывать. Поверь, у меня есть влиятельные люди, которые могут заткнуть любую неугодную им глотку. Все зрители платят немалые деньги за это зрелище, а еще большие деньги тратят на ставки — кто же будет следующим.

— В каком смысле? — не понял я.

— Понимаешь, Джон, суть Новой Игры состоит в следующем — убивать. И убивать жестоко. Зрители платят деньги не за усыпление транквилизатором, а за кровавое месиво, за свои животные инстинкты. Периодически моя команда подбрасывает Игрокам другие задания — например, захватить человека и оставить его на стоянке, таким образом завербовав в Игрока, как поступила Ника, и…

— Что? Я должен буду убивать?! Знаете что, идите вы подальше со своей игрой! Я иду в полицию. И даже под этим током я доползу до участка! А не нравиться — лучше убейте меня сейчас — заорал я, и пинком распахнул дверь.

Тут же меня поразил новый электрический заряд, намного сильнее предыдущего. Я выпал из автомобиля и скорчился возле переднего колеса. Из носа и ушей пошла кровь. Кричать сил не было, да я бы и не смог даже открыть рот — меня просто парализовало от боли. Прошло несколько секунд, и мозг перестала сверлить адская дрель, но боль не прошла, а лишь стала постепенно затухать.

— Джон, Джон! — невидимый собеседник невесело усмехнулся, — Никуда ты не доползешь, боль тебе не позволит. А убить тебя было бы бессмысленно, хотя бы из-за того, что за тобой сейчас никто не наблюдает, и за твою смерть я не получу ни цента. Сядь в машину!

Я, превознемогая боль, сел в «Ауди» и зло захлопнул дверь.

— Неужели ты думаешь, что мы выбрали тебя просто так? — удивился Ричикател.

— Я не знаю! — огрызнулся я.

— А я знаю. И скажу тебе, что выбран ты был не случайно. Сегодня утром тебе позвонил твой менеджер и сообщил, что тебе нужно приехать в город, из-за сестры, так?

— Так, — ответил я, недоуменно моргая глазами.

— Именно мы вызвали тебя из Питтсбурга. И не думай, что просто так — взгляни на газету.

Я взял лежащую на пассажирском сиденье газету, и развернул ее.

— Открой криминальную колонку, — посоветовал Ричикател.

Я послушно открыл одну из последних страниц и пробежался по ней глазами.

— Твою мать! Сука! Мразь, если я тебя найду!..

— Успокойся! Я тут ни при чем. Да, Джон, именно поэтому ты здесь. Вчера на твою сестру зверски напали и избили до полусмерти, и сейчас она находиться в больнице. В очень тяжелом состоянии.

— Она выживет? С моей племянницей все в порядке? — бросил я, лихорадочно тарабаня по рулю пальцами.

— Пока не ясно. Но ты можешь отомстить за нее. И помочь ей. С маленькой Ритой все хорошо — она пока поживет у соседей.

— Как помочь?

— Видишь ли, мы выбрали тебя, потому что поняли, что ты захочешь отомстить за сестру. И твоей первой жертвой мы выбрали того человека, который сотворил с ней это.

— Что?! Где он? Кто он?!

— Не торопись. Он обычный банкир, который встречался со своей сестрой, пока ей не надоел, и она его не бросила. Он несколько раз пытался ее вернуть, но безуспешно. И, решив, что если она будет не с ним, то ни с кем, он встретил ее ночью в парке, и избил. Она потеряла сознание, а он решил, что она мертва, и оставил тело там. Он еще не знает, что твоя сестра жива. Ты хочешь за нее отомстить?

— Что?! Конечно хочу, но…

— Но убивать не хочешь?

— Конечно нет! — заорал я, но договорить не успел — мою голову снова пронзила адская боль.

— Джон! Меня начинает раздражать эта игра! Возразишь мне еще раз, и я превращу твою жизнь в ад, понял?! — прикрикнул Ричикател.

— Понял!

— Хорошо. Слушай внимательно — если ты будешь выполнять все, как я тебе скажу, то твоей сестре ничего не грозит, а если ты все будешь делать красиво — то она к тому же будет получать по тысяче долларов в неделю. Если же ты откажешься, или тебя поймают, и ты расколешься, она умрет. Умрет в страшных мучениях. Потом умрет ее дочка. А потом умрешь ты. Ну как, согласен на такие условия?

— А у меня есть выбор?

— Конечно.

— Я согласен… — проскрипел зубами я, — Что надо делать?

— Этот парень сейчас подъезжает к стоянке, на которой ты находишься. У него «Мерседес СЛ 500» серебристого цвета. У тебя в багажнике бита. Через минуту он будет тут, и через минуту начнется трансляция — камеры на капоте твоей машины и камеры слежения включаться, и будут передавать изображение моим клиентам. Чем красивее ты сделаешь дело, тем лучше для тебя. Сделаешь скучно — будет немножко больно, — засмеялся Ричикател.

— Еще вопрос.

— Давай.

— Как вы за мной наблюдаете, и что если меня засекут на камерах?

— Во-первых, тебя не засекут — на время игры мы перехватываем изображение с камер, а взамен пускаем вчерашнюю картинку. Во-вторых — везде, где будут твои задания, будут установлены камеры — не только государственные, но и мои. Ты доволен? Ах да! Еще, одень, пожалуйста, очки — в них тоже вмонтированы камеры, чтобы передавать изображение, так сказать, от первого лица! — усмехнулся этот чокнутый, — все ясно?

— Да.

— Отлично. Кстати, вот и твой клиент подъехал. Итак, камеры включаются, МОТОР!

Я увидел, как на стоянку въехал серебристый Мерседес, и остановился метрах в пятидесяти от Ауди. Я вздохнул поглубже, и вылез из машины. Открыв багажник, я боковым зрением заметил, что парень идет сюда. «Что-ж, тем лучше». Сделав вид, что копаюсь в багажнике, я крепко стиснул рукоять биты, и подождал, пока парень пройдет мимо. Жертва была одета в белую рубашку с галстукам и бежевые брюки, в ухе стоит хэндс фри гарнитура, и оттуда слышится чей то голос. Банкир прошел мимо меня, и я понял, что пора начинать. Как будто в ответ в голове прозвучал голос:

— Очнись, Джонни, пора поработать!

Я вытащил биту из багажника, и пошел быстрыми шагами за парнем. Постепенно ускоряя шаг, мне осталось пройти пару метров. Я замахнулся битой. И в тот самый момент, когда он был готов опустить ее на голову банкира тот, словно что-то почувствовав, обернулся. Парень успел уклониться, и я попал битой по какой-то Хонде. Банкир отскочил, и заорал:

— Ты что творишь?!

Я не ответил, а с разбегу попытался ударить парня в лицо еще раз. Тот снова успел уклониться, а я выронил биту. Теперь мы были на равных.

— Да что с тобой такое, парень?! Давай… — севшим голосом захрипел банкир.

Я не стал дослушивать реплику, и прыгнул на парня. Мы покатились по стоянке вниз. Остановившись у какой то машины, я оказался сверху, и ударил парня по лицу кулаком. Хрясь! И еще раз! Теперь ногами! Хрясь! Хрясь! Я бил остервенело, желая только одного — проломить этой суке голову. За то, что он сотворил с моей сестрой. Каким то чудом банкир сумел вывернуться и приложить меня головой к крылу авто. У меня все поплыло перед глазами, я зашатался и рухнул на землю, но тут же встал. Но и у банкира дела были не лучше — глаз заплыл, губа рассечена, лицо в кровоподтеках.

— Да что ты делаешь… — прохрипел он.

Я подскочил к банкиру, но тот не растерялся, и пнул меня в живот. Это было больно. Чертовски больно… Я отлетел, но снова встал, держась за живот одной рукой. Банкир в это время пытался добраться до своей машины. Я побежал за ним. Когда между нами было всего около двух метров, я прыгнул на него — он развернулся, и каким-то образом ухватился за меня. Я попытался ударить его наотмашь — не получилось. Банкир с завидной проворностью вывернулся из моих рук и ударил меня лбом в лицо. Но силы у него были уже не те… Я, не мешкая, пробил вобратную. Его развернуло, он нелепо раскинул руки и упал на свою машину, оставляя повсюду кровавые следы. От моих ударов нижняя часть его лица представляла собой жуткое зрелище. Но меня было уже не остановить…

Я подлетел к нему снова, ударил ногой в пах. Банкир заорал, издавая нечеловеческие звуки, и начал медленно сползать вниз. Я ударил снова, на этот раз по лицу, со всей дурью, которая во мне была. Потом схватил банкира за голову и ударил о крышу. Затем положил голову на порог, и с силой хлопнул дверью. Что-то хрустнуло, парень захрипел. Я заревел как зверь, и хлопнул дверью еще и еще. Я калечил парня, пока не устал. Тогда я поднялся на ноги и пнул по двери последний раз. Банкир лежал бездыханный и окровавленный. Его было не узнать. Я, шатаясь, стащил с него рубашку, и стал протирать те части авто, за которые я брался руками, чтобы не осталось отпечатков пальцев. Закончив, я посмотрел на свои руки — разбиты в кровь. В зеркале заднего вида я увидел ссадину на лбу и свернутый набок нос.

— Отлично Джонни! — раздался обрадованный голос в наушнике, — Зрители довольны, и хотят продолжения банкета! Смени рубашку, она лежит в бардачке, умойся — в багажнике есть бутылка с водой, и садись в машину.

— Да пошел ты, — прошептал я, вытирая слезы.

Молча я умылся, переоделся, и сел в машину. Я был все еще в шоке — только что мне пришлось лишить жизни человека! Но мне не было страшно, или жалко его. Я знал, что отомстил за сестру, и теперь мне должно было стать легче, легче смириться с убийством. Но меня всего трясло. Черт, да я был в ужасе!

— Итак, Джон, должен тебе сказать, что зрители тобой довольны. Сделал ты это по настоящему красиво! Твой рейтинг составляет семьдесят восемь процентов! Неплохо для начала!

— Неважно. Я свободен? Я убил того, кого вы хотели.

— Джон, ты, наверное, плохо слышал — я сказал, что этот банкир будет ПЕРВЫМ твоим клиентом. Дальше будут и другие.

— До какого момента? Пока я вам не надоем, и вы не отправите меня в ад?

— Ну, дальше будет видно… Ты ведь не хочешь, чтобы твоя сестра и племянница погибли из-за тебя?

— Нет, конечно нет!

— Я так и думал. Не бойся, я сдержу слово — сейчас на счет твоей сестры поступила тысяча долларов, а к ней в больницу уже направлен хороший врач. Ну а что касается тебя… Вытащи из бардачка Iphone.

Я послушно вытащил аппарат. Давно хотел себе такой, но все никак руки не доходили купить.

— Зайди в «Карты» и найди отель «Сомерс» на восточной окраине города.

Я набрал в поиске название мотеля, и поставил там метку.

— Теперь езжай туда. Отоспись, а завтра продолжим, — усмехнулся Ричикател.

— А что сказать ребятам из группы и Джейку? — спросил я.

— Скажи, что твоя сестра в больнице, и ты пока останешься с ней. Если вздумают приехать, я как нибудь придумаю, как тебе спрятаться от них.

— Еще одно…

— Что?

— Я бы хотел проведать племянницу и сестру.

— За ними и так присматривают мои люди. С ними все в порядке. Твоя племянница живет у соседки, сестра в больнице. Что еще?

— И все-таки я бы хотел их увидеть лично — мне так будет спокойнее. Тем более не факт, что они живы, — говоря это, у меня застрял комок в горле, — и тогда мне незачем на вас работать.

— Логично. Хорошо, можешь встретиться с ними завтра с утра, но ненадолго — впереди много работы.

— Ясно.

— Теперь езжай в мотель и отсыпайся. Завтра я тебя разбужу рано.

Я завел авто, и выехал со стоянки. Уже смеркалось. Выехав на дорогу, я выругался:

— Твою мать! — на дороге стояли полицейские, и как назло, они тормознули именно меня.

— Добрый вечер сэр. Будьте добры ваши документы.

— Да, сейчас, — я нервно улыбнулся. Ричикател молчал. Что делать? Я открыл бардачок и начал там копаться. На дне лежали какие-то документы. Я вытащил их на свет — права, паспорт, страховка, документы на машину.

«Этот Ричикател времени даром не терял, я ведь только паспорт с собой взял» — подумал я.

— Спасибо сэр, приятного пути! — козырнул полицейский, убедившись, что все в порядке.

Спустя пару часов я уже припарковывался возле отеля. Было действительно тихо, даже машины проезжали редко. Солнце клонилось к закату — в ноябре темнело довольно рано.

Я сидел и смотрел на небо… Человек, впервые лишивший другого самого ценного, что у него было — жизни…