— Вот что, Ручкин, — положив ногу на ногу, сказала Марина. — Гони нам информацию про Свята. Кто такой, где живет?
— А с чего это вдруг я должен вам гнать информацию? — удивленно спросил Петр. — Какое он имеет ко всему этому отношение?
— Это уже не твое дело. Раз спрашиваю, значит отвечай.
— Эх, Мариночка! Не ожидал я от вас такого. Не ожидал. И это после все, что было.
— А что было? — в свою очередь удивилась Марина. — Ничего не было.
— Вера, это правда? — громко спросил Петр. Теперь уж она не могла сделать вид, что не слышит. — Это правда?
Вера не ответила.
— Чего ты к ней пристал? — буркнула Марина. — Не видишь, не хочет человек с тобой разговаривать.
— Тогда я тоже буду молчать!
— А вот ты как раз молчать не должен. Ты должен говорить. Итак, повторяю. Где Свят?
Багажник презрительно фыркнул и отвернулся.
— Молчим? — удовлетворенно покачала головой Марина. — Так и будем молчать?
— Да ты и в правду следователь, что ли? — не выдержал Петр.
— Почти!
— Тогда у меня с тобой только один разговор, — Багажник красноречиво провел ногтем большого пальца по шее. — Чик, пук!
— Руки коротки!
Так они еще некоторое время припирались, и в конце концов разговор зашел в тупик.
— Вера, останови машину, — сказала Марина.
— Не могу, — впервые нарушила молчание Вера, — нас Ник будет ждать. Времени в обрез.
— Что это еще за Ник! — взорвался неожиданно Багажник. — Мне кто-нибудь скажет?
— Не скажет! — отрезала Марина. — Пока ты нам не расскажешь про Свята.
— Вера! — Петр опять повернулся к месту водителя. — Это твой любовник? Скажи честно!
— Она тебе ничего не скажет, пока ты не дашь нам адрес или телефон Свята! — закричала в ответ Марина. В голосе у нее уже зазвенело отчаяние.
— Черт побери! Дался же вам этот Свят! Вера, почему ты молчишь? Кто такой Ник?
— Петр, расскажи про Свята, — глухо и по прежнему не оборачиваясь ответила Вера.
— Ну хорошо, хорошо! — сдался Багажник. — У меня голова идет кругом. Прямо сумасшедший дом. Свят это смотрящий Борисо-Глебовского района. Настоящее его имя Силантий Топорков. Кажется, он раньше был священником. Были среди братвы такие слухи. Сейчас тоже помешан на религии. Церкви строит, часовни.
— Так вот почему у него такое прозвище?
— Ну да. Он даже одевается как поп. В рясе ходит и с крестом. В общем, чокнутый. Хотя мне до фене. Каждый по своему с ума сходит.
— Ну да, — согласилась Марина. — Ты картины собираешь к примеру.
— Ага.
— Его адрес?
— У него в Перловке хата.
— Отлично. Телефон знаешь?
— Двести двенадцать, ноль пять, ноль четыре. Теперь вы мне скажите?
— Что?
— Кто такой Ник? Вера, он твой любовник? Почему ты сразу мне не сказала, что у тебя кто-то есть?
— Да ладно, остынь, — прервала Багажника Марина. — Не любовник он ее. Просто товарищ.
— Как так товарищ?
— Ну по работе что ли. Что тебе слово товарищ не нравится? Ну тогда пусть будет коллега. И он ей такой же любовник, как и папе с мамой. Все успокоился?
Багажник действительно успокоился. Даже вздохнул с облегчением.
— На все остальное мне плевать, — пробормотал он.
— Это правильно, — одобрила его Марина. Она взяла мобильник и набрала номер, который ей продиктовал Багажник. — Алло? Это Силантий Топорков?
— Да это я, — ответил ей густой низкий и окающий голос. — Раб божий, крещенный Силантием. Иванов сын.
— Отлично, — обрадовалась Марина. — Я хочу с вами серьезно поговорить, Силантий Иванович.
— А кто ты такая, дочь моя?
— Кто я? Думаю, вам это знать не обязательно.
— Зачем тогда беспокоишь божьего человека, женщина?
— Зачем звоню? У меня деловое предложение. У нас есть сведения, что прошлой ночью, из особняка некоего гражданина Ручкина, вами, или вашими людьми была похищена картина. Это так?
— Обижаешь! В воровстве уличить хочешь? Так ведь воровство это смертный грех. Сказано в Библии: не возжелай чужого осла, раба и жены.
— Он действительно чокнутый! — хихикнула Марина, закрыв трубку рукой. Затем она снова заговорила в трубку. — Ну может быть это было не похищение.
— Конечно не похищение.
— А что же тогда?
— Это было озарение, — ответил Свят. — Голос с небес повелел взять мне это полотнище.
— Ну если голос с небес, — тут же согласилась Марина. — Значит картина все-таки у вас?
— У меня, спаси нас всех господь.
— Аминь! Так вот, я возвращаюсь к моему деловому предложению. Не могли бы вы нам эту картину вернуть?
Марина была уверена, что от такого ее нахальства Свят придет в ярость. Ничуть не бывало.
— Не могу, — спокойно ответил он, — не могу отдать то, что дадено мне Богом.
— Конечно не отдаст, — опять закрыла рукой трубку Марина. — Что он дурак, такие бабки отдавать!
— Какие бабки? — презрительно усмехнулся Багажник. — Видел я эту мазню. Она гроша ломанного не стоит.
— Много ты понимаешь, — в тон ему ответила Марина. — Сейчас посмотрим, сколько она будет стоить. Послушайте, Свят, ничего, что я так вас называю? А сколько вы хотите за картину?
— Деньги для меня мусор. Грязь. Дьявольское искушение. Чур меня!
— Тогда слушай меня, божий человек, — Марина внезапно сменила тон и перешла на ты. — Не хочешь за деньги. Давай меняться.
— Что дашь взамен? — голос Свята сразу стал заинтересованным и не таким тягучим.
— У меня тут твой соперник по выборам.
— Это который?
— Ручкин.
— Багажник?
— Он самый. Ну что там тебе голос с небес, что-нибудь шепчет?
— Не богохульствуй!
Услышав, что говорит Марина, Петр открыл рот и судорожно схватился обеими руками за прутья клетки. Он хотел что-то сказать, но не смог. А Марина продолжала торговаться.
— Так как? Согласен? Больше такого случая не представиться.
— А ты, часом, не подстава ментовская?
— Менты людей не похищают.
— Еще как похищают.
— Ой, да ладно! Учить меня вздумал. Говори быстрее, согласен или нет. Не веришь, твое дело. Мы ведь можем Багажника и Казбеку предложить. А можно и Лаврентию.
— Искушаешь?
— Нет, всего лишь ставлю перед фактом.
— Согласен.
— Вот и ладушки!
— Только место встречи назначаю я.
— Идет. Куда приезжать? К тебе в Перловку?
— А не боишься, женщина? Мыши в мышеловку сами не лезут.
— Я думаю, Бог меня не оставит, — нагло ответила Марина. — Дай слово, что все будет по чести и по совести. Этого достаточно.
— Хорошо, клянусь Богом, что волос с вас не упадет, если вы чисто играете.
— Отлично! Жди нас через час.
— Чтобы никаких фокусов, если не хочешь, чтобы на тебе крест поставили.
— Фокусов не будет. Не в цирке.
Свят отключил связь, а Марина, облегченно вздохнув сложила телефон и положила обратно. И тут она встретила взгляд Багажника. Что-то вроде смущения, отразилось на ее лице.
— Так вы не дочки Лаврентия Павловича? — сдавлено спросил Петр.
— А ты только сейчас догадался?
Багажник заскрипел зубами. Словно волк попавший в капкан.
— На кого работаете?
— На кого работаем? — Марина на мгновение задумалась, потом звонко по пионерски ответила. — На тетю Катю!
— На тетю Катю? — Лицо Багажника стало таким недоуменным, что Марина фыркнула.
Тут газель остановилась.
— Приехали, — сказала Вера. Она была мрачнее тучи.
— Что, уже Тренькино? — обрадовалась Марина.
— Нет, мотор почему-то заглох.
— Может бензин кончился?
— Не мог он кончиться. Мы же полный бак залили.
Марина отодвинула дверцу, хотела выбраться наружу, но подалась назад. А вслед за ней в салон проник помятый тип в темном костюме, с длинными почти белыми волосами и с короткоствольным автоматом в руке. Дуло автомата смотрело прямо в лицо Марине.
Вера повернулась и направила на незнакомца вальтер.
— Я ей мозги вышибу, прежде чем ты снимешь предохранитель, — прошипел тот. — Быстро брось пушку, и обе останетесь живы.
— Тихий! — воскликнул Багажник. От удивления он даже встал. — Откуда ты взялся?
Марина посмотрела внимательно на Тихого и быстро спросила:
— Ты Скворцова замочил?
— Так я тебе и сказал.
— Вера, брось пистолет!
Вера бросила пистолет к ногам убийцы. Тот отпихнул его ногой под сиденье.
— И ты тоже, — сказал он Марине. — И не дергайся, а то я очень нервный.
— Не бойся, не дернусь. Знаю, как ты стреляешь. Видела. — Марина послушно отдала свое оружие.
— А теперь присоединяйтесь к этому! — Тихий кивнул на клетку.
Марина вошла в клетку, за ней туда же, покинув место водителя, последовала Вера.
Багажник встретил их с распростертыми объятиями:
— Теперь мы снова вместе.
— Не вместе, — сказал Тихий. — Ты выходи.
— Что такое? — удивился Петр.
— Такое. Заказан ты, Багажник. Лаврентием Павловичем заказан. Так что ты мой клиент. Выходи! Быстро и без шума.
И Тихий вывел Багажника из клетки. Они отошли на пару шагов и остановились.
— Я тебя убью, — тихо сказал Тихий.
— Что ж, — пожал плечами Петр Ручкин. — значит судьба у меня такая. Стреляй.
— Я тебя убью, — все тем же тоном сказал опять Тихий. — И если ты не хочешь мучиться перед смертью, ты скажешь мне, где картина, которую ты у меня взял.
— И что вам всем далась эта картина! — воскликнул Петр.
— Говори, или я прострелю тебе сначала одно колено, потом второе. Ты просто не представляешь, какая это боль. Она все равно заставит тебя говорить. Так что лучше давай обойдемся без этого.
— Да у Свята твоя картина. У Свята! Все? Ты это хотел услышать? Теперь стреляй!
Внутри Газели раздался громкий треск. Тихий оглянулся, увидел выпрыгивающую из открытой дверцы Веру и выстрелил…
— Господи! — воскликнула Вера Грач, когда Тихий и Петр вышли. — Да откуда же он взялся, черт белесый?
— Похоже, что он ехал с нами, — угрюмо ответила Марина.
— Каким образом? — поразилась Вера и нмного подумав добавила: — Разве что к днищу прицепился? Висел на глушителе?
— Возможно, — согласилась Марина. — И мотор у тебя заглох не просто так. Видимо он трубку подачи топлива перебил. Вот гад!
— А что он с Петром собрался делать?
— Похоже, — Марина вдруг сильно побледнела, и голос у нее задрожал, — он хочет его убить.
— Что? — вскрикнула Вера. — Убить? За что?
— Ты не слыхала разве? Багажник заказан. Это значит, что к нему послан наемный убийца. И этот Тихий и есть наемный убийца.
Вера ничего не ответила. Она просто ударила ногой по дверце клетки, и та распахнулась. Марина открыла рот от удивления, когда увидела, как отлетел в сторону приваренный к прутьям английский замок.
От стука удара Тихий, который направил автомат на Багажника, обернулся и перевел оружие на Веру. Раздался треск автоматной очереди. Но там, куда летели пули, Веры уже не было. Она прокатилась по траве. В руке у нее три раза огрызнулся оранжевыми вспышками вальтер, который она каким-то чудом успела выхватить из под сиденья, куда его отпихнул Тихий.
Вдруг навалилась тишина. Все участники происходящего замерли на месте. Вера лежала в траве. Марина оставалась в клетке. Багажник и Тихий остались стоять там, где стояли.
Три секунды прошли так томительно, что Марине Азаровой и Петру Ручкину они показались часами.
Колени у Тихого подкосились. Он уронил автомат. Три темно-багровых пятна расплылись у него на груди и быстро превратились в треугольник. Киллер закатил глаза и рухнул на спину.
Марина осторожно, словно котенок, выбралась из Газели и подошла к нему. Пригляделась, затем всплеснула руками:
— Он мертв!
Вера устало поднялась и подошла к подруге. Посмотрела на убитого и удовлетворенно погладила рукоятку вальтера, который в очередной раз ее не подвел. Петр подошел и положил ей руку на плечо. Она глянула в его глаза и вдруг отвернулась.
— Ты только что спасла мне жизнь, — сказал он и привлек ее к себе. — Ты знаешь это?
Вера прижалась к его груди и всхлипнула. Петр обнял ее и сказал:
— Ведь если бы ты меня… в общем, я хочу сказать, если бы я был для тебя… опять не то. Ты любишь меня или нет?
Вместо ответа Вера расплакалась, и Петр начал ее целовать. Это оказалось самым успокаивающим средством. Вера перестала всхлипывать и вскоре вновь, как накануне вечером отдалась поцелуям возлюбленного. Багажник умел поцелуями сводить женщин с ума.
Марина с легкой завистью посмотрела на них, потом обошла Газель и бесцеремонно оборвала обоюдное счастье.
— Ладно, любовь, лямур, поцелуйчики, ля-ля, тополя, это все хорошо, — насмешливо сказала она. — Только вот что дальше то будем делать? Каков у тебя план, Верунчик?
Вера и Петр сразу отпрянули друг от друга. Вера поправила волосы:
— План? Какой план? У меня нет плана.
— Вот и у меня нет плана, — вздохнула Марина и кивнула на труп Тихого. — Этот все планы мои разрушил. Ведь теперь, ты конечно будешь настаивать на том, что надо отпустить гражданина Ручкина на волю.
Петр улыбнулся:
— Не надо меня отпускать. Я у вас в плену и не хочу на свободу. В Вериных объятиях я готов остаться навсегда. Кстати, девчонки, может быть вы мне объясните, в чем тут фишка? Я все равно ничего не понимаю.
— Я ему расскажу? — робко спросила Марину Вера.
— Валяй!
— Понимаешь, Петр, мы частные детективы, а один негодяй украл у одной несчастной женщины картину, а вот этот негодяй украл ее у того… — и Вера стала рассказывать историю поиска картины тети Кати. Правда рассказывала она без подробностей, в общих чертах, так что фамилия Дейнека на протяжении всего рассказа не прозвучала ни разу.
Петр Ручкин слушал Веру с открытым от удивления ртом.
— Бред какой-то! — несколько раз повторял он. Затем, когда Вера все рассказала, воскликнул: — Господи, Вера! Ну почему вы мне сразу все не рассказали? К чему был весь этот балаган? Я бы все сделал, чтобы добыть для вас эту сомнительную картину. Да я бы, просто выкупил бы ее! За любые деньги!
— Что сейчас об этом говорить? — вздохнула Вера.
— Что будем делать? — уныло спросила Марина.
— Вам так нужна эта картина? — Петр посмотрел на Марину и Веру в упор.
— Да! — ответили они хором.
— Что, ж, тогда действуем по плану, который уже у вас есть.
— Это по какому? — подозрительно спросила Вера.
— Вы здорово придумали обменять меня на картину, — Петр улыбнулся. — Так зачем отказываться от этой идеи?
Азарова, услышав такое, расцвела как розовый куст.
— А ты молоток, Ручкин! — воскликнула она, поднимая вверх большой палец.
Зато Вера восторга не выразила.
— Ты что? — воскликнула она. — Они же тебя убьют!
— Совсем не обязательно, — пожал плечами Петр. — Зачем меня убивать? Святу вполне достаточно будет просто держать меня у себя, пока все дела не решатся в его пользу. А я со своей стороны пообещаю ему, что не буду на него за это в обиде.
— Ручкин, — Марина протянула ему для пожатия руку, — такого я от тебя не ожидала! — Она повернулась к подруге. — Вера, а ведь действительно тебя любит.
— И все равно я против! — воскликнула Вера. — Это опасно!
— После всего, что было, тебе ли говорить об опасности? — не согласилась Марина. — Ты же у нас Рэмбо.
— Сама ты, — огрызнулась Вера, — Пинкертон!
— Девочки, не ссорьтесь! — примирительно воскликнул Петр. — Вы обе молодцы! А дело надо закончить. Раз картина у Свята, значит, вы должны ее добыть. А так, как я тоже причастен к ее пропаже, то моя обязанность оказать вам всяческое содействие в ее возвращении. Так что не будем спорить, потому что другого плана у нас нет, и времени тоже нет. а раз так, то сейчас же начнем осуществлять тот план, который есть.
— Отлично! — Марина была полностью согласна с Ручкиным. — С чего начнем?
— Наверно этого надо в машину, — Вера кивнула на труп Тихого. — Не оставлять же его здесь.
— А что же с собой возить?
— Ну не в кусты же его прятать!
Азарова пожала плечами:
— Почему бы и нет? Ты забыла как он Скворцова уложил?
— Я все помню.
Пока Марина и Вера спорили насчет трупа убийцы, Петр залез под Газель, некоторое время там повозился, потом вылез обратно. Лицо у него выражало явную досаду.
— Дело дрянь. Тут ремонт капитальный нужен. Дело долгое.
— Так что, — разочарованно спросила Марина, — не поедет?
— Увы.
— Блин! Как назло не одной тачки до сих пор не проехало. Где мы попутку ловить будем? Здесь что, всегда дорога такая безлюдная?
— Да, по ночам здесь редко кто ездит, — Петр подтвердил самые худшие опасения Азаровой.
— Придется идти пешком.
Других предложений не было, и затащив труп Тихого в Газель и оставив в ней, двое женщин и один мужчина пошли по дороге по направлению к Черноборску. Они шли минут пять, когда сзади послышался шум работающего двигателя. Троица обернулась. Вдалеке сверкнул одинокий огонек.
— Мотоцикл, — разочарованно протянула Азарова. — Жалко.
Они отвернулись и снова пошли вперед. Шум двигателя приближался.
— Нет, это не мотоцикл, — уверенно сказал Петр. — У мотоцикла совсем другой звук. Это… — он не договорил и обернулся снова. — Это, я даже не знаю, что это такое, но когда-то это по всей видимости была девятка.
Марина и Вера тоже обернулись и открыли рот, когда увидели, как к ним, сверкая одной фарой, подъезжает Ник.
— Боже, Ник! — всплеснув руками воскликнула Марина. — Что с твоей машиной?
Ник ничего не ответил, но зато, увидев Марину и Веру, разулыбался так счастливо, словно и не ехал на машине, которая представляла из себя какое-то месиво, в котором машина угадывалась только с помощью изощренной фантазии.
— Кажется парень побывал в переделке, — покачал головой Петр.
Лицо Ника несколько омрачилось, когда до него дошло, что в их троице появился кто-то четвертый. Затем лицо его стало еще более мрачным, потому что он узнал в этом красивом незнакомце того самого главаря гангстеров, который позавчера штурмовал дом Лаврентия Беркутова. Марина, как всегда чуть ли не угадала его мысли
— Ты прав, — сказала он, садясь рядом с ним на переднее сиденье, — у нас теперь не трио, а квартет. Кстати, можешь его не опасаться. Он с нами. Почему? Потому что он теперь Верин бойфренд. Познакомься.
— Петр Ручкин, — протянул Нику руку Багажник. При этом он внимательно и испытывающе посмотрел ему в глаза.
Ник не ответил, но руку Ручкину протянул, и они обменялись крепким, может быть даже чересчур крепким, рукопожатием. Затем Вера и Петр сели на задние места, при чем им пришлось влезать в машину через окна, потому что двери заклинило и они не открывались, и машина заколесила дальше. Двигатель у нее стучал, хрипел и стонал, чуть ли не как человек. Что-то и где-то потрескивало и позвякивало.
— А ты уверен, что мы доедем? — жалобно спросила Марина, оглядывая погром, который был внутри девятки.
Ник кивнул.
— Слушай, как здорово, что ты нас нашел! — тут же обрадовано воскликнула Марина. — Это просто чудо, что ты проехал именно здесь. Мы сколько здесь не было, не одной машины не проехало. Слушай, а как ты тут оказался?
Ник усмехнулся и показал указательный щит, мимо которого они как раз проезжали. На нем белыми буквами на темно-синем фоне было написано: «Тренькино».
— Давай, в двух словах, что с тобой произошло, — потребовала Марина. — А мы расскажем тебе, что было с нами. Я уверена, нам есть что сказать друг другу. Итак, кто тебя?
— Казбек, — сказал Ник.
— Казбек! — воскликнул Багажник. — Это тебя так Казбек отделал? И ты от него ушел? Ну ты, парень, в сорочке родился!
— Повезло, — ответил Ник и на секунду повернулся к Марине. — Куда едем? Домой?
— Нет, зачем домой? Нам домой еще рановато. Дело еще не кончено. Хотя возможно, что финал наступит очень скоро. Так что держи курс на Перловку, — сказала Марина. — Знаешь, где это?
Ник с иронической улыбкой кивнул и тут же свернул направо.
— Скоро мы там будем?
Ник показал два пальца, а потом соединился большой и указательный пальцы. Это означало у него, что они будут на месте через двадцать минут.
— Отлично! — удовлетворенно заметила Азарова.
Через двенадцать минут вдалеке действительно показался особняк Свята. В небе прогудел кукурузник. Он летел низко, как-то тяжеловато и тоже держал направление к дому Свята.
— Самолет, самолет, — пропела Марина, высунувшись из окна она помахала кукурузнику рукой, — унеси меня в полет!
— И кто это так рано летает? — зевнула Вера.
— Наверно колхозный, — сделал предположение Петр. — Поля опылять летит. Или удобрять.
Но кукурузник опылять поля или удобрять их видимо не собирался. Он долетел до особняка Свята и стал кружить прямо над ним.