Новый день обещал быть жарким и безоблачным. Скопившиеся было на горизонте облака куда-то улетучились, оставив после себя лишь прозрачную дымку.

Бойцы, собравшись перед входом в казармы, проверяли свое обмундирование и оружие. Битва, по всей видимости, обещала быть короткой, жестокой и малоприятной. Боеприпасов осталось с гулькин нос, плазменных ружей не было совсем, поэтому, несмотря на то что маршадцев, которых им дали в поддержку, оказалось даже больше, чем они рассчитывали, без рукопашной схватки явно не обойдется.

Хорошо хоть были мечи, однако к ним по-прежнему недоставало подобающих щитов, без которых одолеть тренированных пасульских воинов будет не так просто. В общем, денек предстоял тяжелый.

Джулиан натачивал оселком лезвие меча, когда вдруг ожил коммутатор.

— Доброе утро, солдаты, — раздался голос Роджера. — Я думаю, вам стоит послушать и кое-что понять, пока еще есть время.

— Не буду ходить вокруг да около — скажу главное. Мы часто жалуемся на своих родителей, и я не являюсь исключением в этом отношении. Но я хочу, чтобы вы знали одно: не имеет значения, что я так рассердился в тот день. Я люблю свою мать — и как мать, и как императрицу.

— Мое, прямо скажем, неприличное поведение объяснялось тем, что я наконец-то разобрался, почему мы здесь оказались. Да, на “Деглопере” действительно осуществлен террористический акт, послуживший главной причиной нашей вынужденной посадки на Мардуке. Однако цель нашего космического путешествия и тот факт, что мы полетели на штурмовом военном корабле, а не на торговом судне, — это уже проблема, касающаяся лично меня и моей матери. Причем я до сих пор не знаю, в чем эта проблема состоит.

— Теперь я хочу извиниться перед всеми. Во-первых, за то, что заставил вас всех усомниться в моей преданности Империи. Во-вторых, за то, что не убедил свою мать обсудить все эти проблемы до вылета, я не сомневаюсь, что в этом случае мы давно бы уже возвратились в имперскую столицу и спокойно попивали пиво. И, наконец, я хочу извиниться перед всеми за то, что вы влипли в эту историю, и влипли по моей вине. Так вот, я публично обещаю и даю слово чести Макклинтока, что приложу все свои силы, чтобы все вы благополучно вернулись домой.

Принц сделал паузу, и Джулиан поглядел на бойцов. Они стояли раскрыв рот и затаив дыхание. Не часто, прямо скажем, член императорской фамилии говорил от чистого сердца, да еще и извинялся.

— Теперь вы можете заняться своими непосредственными обязанностями, — добавил Роджер, помолчав. — Сейчас меня не будет с вами. Но нам всем нужно попасть домой. Мы все хотим доставить свои задницы в столицу Империи и вместе выпить пива. Сегодня, по моему мнению, нам предстоит сделать первый шаг на пути к дому. Так давайте же сделаем его с достоинством!

Новый командир королевской стражи с удивлением взирал на вдруг остановившихся чужестранцев.

— Вы что это? — зарычал он. — Почему прекратили подготовку? А ну, за дело, бесики тупые!

Капрал Мосеев, командир команды Браво, оказавшийся ближе всех к лопочущему мардуканцу, холодно посмотрел на него.

— Закрой свою пасть, козел. — Обернувшись к личному составу, он кивнул на свернутую плазменную пушку. — Джено, помоги Гронингену, пожалуйста. Повернувшись опять к туземцу, продолжавшему лопотать за его спиной, Мосеев посмотрел ему в глаза:

— Либо вы уберетесь с нашей дороги, либо сейчас умрете. Выбирайте.

— Отойди, — хладнокровно произнес Роджер. Казалось, мардуканский стражник и не собирался повиноваться, но король сделал еле заметный жест, и тот нехотя отодвинулся в сторону. Роджер подошел к парапету и поглядел вниз. Балкон располагался в одной из самых высоких точек замка на вершине холма, откуда открывалась величественная, захватывающая дух панорама расстилавшегося внизу города. Принц смог разглядеть свой отряд, продвигающийся по направлению к мосту сквозь войска маршадцев, сгруппировавшиеся вокруг ворот.

Реди Хумас наблюдал с того же балкона, стоя несколько ниже. Между ним и землянами было всего несколько стражников, но зато в задней части балкона, со стороны спины, их сгрудилось, наверное, около полусотни, готовых по первой же команде забросать заложников своими дротиками.

Король взглянул на Роджера и засмеялся.

— Я так понимаю, что Огет Сар и вы нашли общий язык.

— Если вы имеете в виду вашего нового командира, то да, — серьезно промолвил принц. — Он собирается эксплуатировать моих людей, я же постараюсь сделать все, чтобы его убить. Так что у нас с ним полное взаимопонимание.

— Как вы разговариваете с хозяином? — гневно произнес король, с досады захлопав руками. — Я смотрю, вас не научили приличным манерам!

— Да, у меня с этим всегда были проблемы, — согласился Роджер, наблюдая, как отряд растянулся вдоль берега реки. — Постараюсь со временем исправиться.

— Всем внимание, — произнес Мосеев. — Мы уже почти на позиции.

Плазменная пушка в собранном виде была около полутора метров в высоту, полметра в диаметре и весила около семидесяти килограммов, что делало ее, в принципе, пригодной для переноски одним невооруженным бойцом. К счастью, с обеих сторон ящика имелось по ручке, поэтому пара солдат без особых проблем могла переместить ее в случае надобности на небольшое расстояние.

— Прекрасно, — сказал Мейсик. — Одна “мамка” уже есть.

— Я думаю, вы рады, что через каких-то пару минут она уже будет готова к бою.

— Это само собой, — согласился Мейсик. — Но, к сожалению, легче она от этого не станет.

— Так, — сказал Мосеев, разглядывая часовых на мосту. — Думаю, под таким углом будет в самый раз. Разворачивайте “мамку”.

Два бойца опустили продолговатый, прямоугольной формы ящик на траву, и Гронинген нажал на скрытую кнопочку. Дверца ящика тут же открылась. Щелкнув внутри переключателем, Гронинген отошел назад, и М-109 начала разворачиваться, словно бабочка из куколки.

Вначале стала выдвигаться тренога, вернее ее самая верхняя часть, позволившая орудию опереться на грунт. Затем телескопические ноги стали удлиняться, поднимая все сооружение вверх, пока не достигли нужной высоты. Наконец внизу, у самой земли, из ног вылезли острые наконечники, врезавшиеся в грунт.

Затем стал разворачиваться плазменный щит. Надо сказать, что этот щит был весьма важной частью модели. Когда пушка стреляла, возникала такая мощная тепловая волна, что без щита стрелок мог получить сильнейшие ожоги. Кроме того, щит служил надежной броней от встречного огня. Он распахивался двумя прямоугольниками по бокам, подобно воротнику ядовитой ящерицы.

Проверив настройку орудия, Гронинген встал позади него на колени и принялся наблюдать за караульными на мосту. Казалось, никто из них не придавал особого значения суете чужестранцев на берегу.

— Мы готовы, — отрапортовал Гронинген.

— Плазменная пушка изготовлена к бою, — передал Мосеев по радио.

— Поняла вас, — ответила Косутик. — Мы на позиции. Можно стрелять.

— Почему они еще не спрыгнули? — не находил себе места Кидард Пла. Заметив, как распахнулись крылья зловещего орудия, пасулец нервно вцепился руками в каменные перила моста.

— Может быть, они не в курсе? — предположил его спутник.

Пасульских часовых специально отобрали с таким расчетом, чтобы все умели плавать, и подробно проинформировали еще до заступления на дежурство. Поэтому теперь они с беспокойством поглядывали на маршадских дублеров на противоположной стороне моста, дожидаясь, пока те покинут пост. Если они не успеют укрыться, то могут погибнуть или получить тяжелые ранения. Но что-то пока никто из них и не думал двигаться. Либо их не предупреждали, либо они вели какую-то странную игру с бе-сиками. Однако, что бы там ни было, Кидарду Пла эти игры надоели.

— Сейчас я закричу и замашу руками, — сказал он. — Затем мы спрыгнем.

— Да, давай. Только поторопись.

— Эй, смотрите! — заорал Кидард Пла. — Пушки сейчас выстрелят. Немедленно прыгайте с моста!

Больше не размышляя, он первым последовал своему собственному совету и, перескочив через невысокие перила, полетел в воду. Что последовало дальше, он разглядеть не успел.

Гронинген уже держал палец на спусковом крючке. Выждав несколько секунд, чтобы убедиться, что все пасульские часовые спрыгнули с моста в воду, он выстрелил.

Плазменный заряд, вылетевший с невообразимой скоростью, буквально смял караулку маршадцев, мгновенно превратившуюся в огненный факел. От мощной тепловой волны маршадские часовые вспыхнули, словно букашки в пламени свечи. Пламенный вихрь выжег прямую как стрела борозду в прибрежной растительности, которая теперь горела и дымилась.

Солдаты тут же бросились к мосту, с ружьями и гранатометами наперевес, за ними повалили из города маршадцы.

Гронинген подошел к орудию и нажал на специальную кнопку самосвертывания. Дождавшись, когда “мамка” сложится, бойцы вопросительно взглянули на командира.

— Мутаби, — сказал Мосеев, повесив ружье на плечо и взявшись за одну из ручек, — пошли.

— Замечательно! Великолепно! —ликовал Реди Хумас, хлопая всеми своими четырьмя руками. — Мост свободен! Жаль часовых, конечно, — не спрятались вовремя.

— Вы что же, даже не проинформировали их? — ошарашенно спросил принц.

— А зачем? Если бы они раньше времени запаниковали, то сорвали бы все наше наступление. — Король поглядел в сторону Пасула. — Смотрите, они еще даже не начали разворачиваться. Это для них полный сюрприз. Восхитительно!

— Да, — согласился Роджер, когда Панер подошел к нему, чтобы тоже получше разглядеть вдалеке очертания города. — Пока все идет хорошо.

Элеонора О'Кейси поглядела на стражников, сгрудившихся вокруг короля, и монарх сделал им знак отойти в сторону. Реди Хумасу было хорошо известно, что она занималась наукой, а не была солдатом, и потому вряд ли представляла какую-то опасность для него.

— Что вы намерены с ними сделать, когда захватите город? — спросила короля Элеонора.

— Ну, торговля диандой меня вполне удовлетворяет на данный момент, — сказал монарх, почесывая рога. — Так что, вероятно, разрешу им выращивать ячменный рис. Ну и присоединю их к моей армии, чтобы завоевать оставшиеся города.

— И конечно, — вставила О'Кейси, — позволите нам двигаться дальше.

— Разумеется. Вы мне больше не понадобитесь. С объединенными маршадскими и пасульскими войсками я буду господствовать над всей долиной.

— Понятно, — сказала Элеонора, — замечательно. Увидев, что ворота в Пасул наконец-то открылись, король что-то сердито забормотал. Разглядеть подробнее с такого расстояния не представлялось возможным. Четко было видно только одно: пасульские войска устремились из городских ворот к долине — на защиту своих полей.

— Я надеялся, что они все-таки не так быстро сориентируются, — проворчал монарх.

— Но, — улыбнулась О'Кейси, — как известно, никакой план не выдерживает непосредственного соприкосновения с врагом. — Перефразировав цитату Панера на свой лад, Элеонора еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

— Смотрите! — воскликнул король, наблюдая за мо-сеевским расчетом, рванувшим в сторону небольшого холма. — Ваша пушка уже почти на холме! Затем, поглядев еще раз вниз, он обратил внимание на небольшую группу маршадцев, отделившуюся от его собственного войска.

— Думаю, никто не станет возражать, что я послал в поддержку моих воинов. Он весело засмеялся, поглядев на Элеонору сверху вниз. — А то вдруг на ваших солдат нападут какие-нибудь беженцы или бандиты. Вы вряд ли оказались бы столь предусмотрительны.

— О, я согласна, — ответила О'Кейси, слегка нахмурившись. — Война — ужасная вещь. Никогда не знаешь, чего ожидать в следующий момент.

— Прекрасно, — заметил Гронинген. — Нам послали нянек. — Великан-асгардианец нахмурился. — Они могут нам все испортить к чертям собачьим.

— Да, я вижу, — пробурчал Мосеев. — Действуйте по плану.

— Их там человек двенадцать, — заметил Мейсик.

— Вижу, — опять проворчал Мосеев, но на этот раз его плохое настроение объяснялось скорее усталостью: тащить на холм кучу снаряжения да еще плазменную пушку — тут любой застонет. — А нас всего четверо, так что ничего не попишешь. Когда прибудем на место, оставьте все лишнее. Пока мы одну эту “мамку” наверх затащим, куча времени пройдет.

Заметив, что маршадские войска неожиданно остановились, король засмеялся. Правый и левый фланги составляли в основном самые обычные торговцы, которые, естественно, не собирались за здорово живешь грудью лезть на амбразуру. Они готовы были сражаться лишь в том случае, если чувствовали, что явно одерживают победу. Ожидать от них чего-то большего было по меньшей мере глупо.

Главные же силы были сосредоточены в центре войска. Земляне стояли впереди, “поддержанные” расположившейся непосредственно за ними королевской стражей, которой было дано указание немедленно расправляться с чужестранцами, если те попытаются убежать или задумают воспользоваться “просеками”, выжигаемыми их мощными орудиями в рядах пасульцев.

Стража остановилась, чтобы подготовить фланги к атаке, что предоставило землянам возможность послать последнее сообщение.

— Стреляй, Джулиан, — приказал лейтенант Яско.

— Есть, сэр. — Сержант извлек из мешка сигнальную ракету и выстрелил ею в воздух с таким расчетом, чтобы кроме людей ее смогла увидеть пасульская армия и их маршадские союзники.

— Что это было? — подозрительно спросил король, заметив летящий в воздухе зеленый факел.

— Это у нас такой обычай, — как можно безразличнее постаралась ответить О'Кейси. — Всего лишь знак, что войска изготовились к бою и что пора начинать.

— А-а, — успокоенный монарх опять засмеялся. — Сигнал, что вы рветесь в бой.

— Конечно, чем скорей мы начнем, тем скорей продолжим наш путь, — совершенно искренне заметила Элеонора.

— Сигнал, — прошептал Денат.

— Шептать не обязательно, — проворчала Сена. — Никто нас здесь не услышит.

Они возвращались назад по канализационной канаве, но Денат уже не реагировал ни на какие запахи. Оба разведчика напряженно следили за землянами, только что взобравшимися на невысокий холм на противоположной стороне реки.

— Что они там устанавливают? — спросила Сена. С такого расстояния трудно было что-либо разглядеть.

— Плазменную пушку, — небрежно бросил Денат. — Кстати, самая большая. Косит врагов, как траву.

— Надо же, — уважительно отреагировала женщина. — Здорово. Кажется, они уже готовы.

— Мы готовы, шеф.

— Вас понял. — Мосеев посмотрел, куда Мейсик с Мутаби воткнули последний из крестообразных шестов. Шесты располагались полукругом, в десяти метрах позади пушки. — Готово, Мутаби?

— Да. — Гренадер отряхивал руки. — Ограничительная линия установлена.

— Хорошо, потому что здесь пройдут наши. — Командир группы поднял руку, завидев карабкающихся на холм мардуканцев. — Стойте. Что вам тут нужно?

Шедший впереди туземец резко хлопнул рукой.

— Нас послали, чтобы следить за вами, бесики, — прохрюкал он. — Чтобы вы не удрали в кусты как поганые трусы.

— Хочешь посмотреть, что эта штука сейчас сделает с мостом? — спросил Мосеев. — Честно говоря, нам абсолютно начхать, что вы сюда приперлись, но если вы не будете точно выполнять наши команды, то мы скормим вас крокодилам, можете не сомневаться.

— Вы тут нам не указывайте, — раздраженно ответил мардуканец, но чувствовалось, что за его бравадой скрывается страх. Следовавшие за ним туземцы нервно переглядывались. — Мы постоим в стороне, но только так, чтобы можно было вас видеть, — выдавил он из себя в итоге. Казалось, у него сразу же отпало желание что-либо делать.

— Хорошо. — Мосеев показал на заградительные шесты. — Позади пушки хватает места только для нас четверых, не более. Кроме того, мы тут занимаемся делом, поэтому не можем впустить вас на этот пятачок. За заградительными шестами вы будете в полной безопасности и совсем недалеко от нас, так что, если мы задумаем убежать или выкинем еще какой-нибудь фортель, вы можете нас смело закидать своими дротиками.

Старший мардуканец поразмыслил и похлопал руками в знак согласия.

— Очень хорошо. Но учтите: мы будем за вами следить!

— Вы уже этим занимаетесь, — сказал Мосеев и повернулся к пушке, чтобы этот идиот не заметил его дикой улыбки.