Адмирал Юрий Роллинз медленно расхаживал взад и вперед по своей капитанской рубке, пока корабль флота Народной Республики Хевен «Барнетт» тяжело плыл в межпланетном пространстве. Его руки по-прежнему покоились в карманах кителя – это была его любимая поза для размышлений, – а зубы сжимали незажженную трубку. На самом деле трубка была ему не нужна (курение снова вошло в моду среди хевенитских законодателей не так давно), но он считал, что она соответствует моменту.

Ну что ж, пока все идет так, как он планировал. За ними следили, как он и предполагал, но все три легких крейсера, наблюдавших за его подразделением, были слишком самонадеянны. Коммодор Огилви и пять его товарищей по эскадре покинули остальной флот десятью часами раньше начала общего движения, и, в отличие от мантикорцев, они знали, каким курсом намерен следовать Роллинз. Монти чувствовали себя в безопасности, вне досягаемости Роллинза – до тех пор, пока «Наполеон» и корабли его сопровождения не появились прямо перед ними. Это была бойня. Итак, первые мантикорские корабли были уничтожены, не успев сделать ни единого выстрела.

Их гибель была хорошим началом операции, однако Роллинз не обманывал себя относительно того, что делают сейчас другие мантикорские сторожевые посты. Они брызнули по гиперпространству во всех направлениях почти в тот же момент, когда его собственные корабли пересекли границу альфа-полосы. Теперь они, должно быть, на подходе к тем точкам, куда Паркс увел свои корабли, и это означало, что мантикорский адмирал может вот-вот двинуться обратно. Паркс, скорее всего, не имеет точных сведений о намерениях неприятеля, но атака на основную базу флота была наивероятнейшей. С учетом этого Роллинзу следовало исходить из предположения, что Паркс уже летит сюда, и расчетное время прибытия главных сил монти может составить не больше семидесяти двух часов, максимум – до восьмидесяти четырех.

Это было более чем достоверно, потому что одно было известно точно: проверка последних данных сети «Аргус» подтверждала, что Паркса здесь сейчас не было. Радиус действия датчиков станций-невидимок позволял им следить за обстановкой в пределах десяти световых минут от звезды. Они бы, конечно, заметили, если бы кто-то издалека приблизился к гипергранице Ханкока, но ничего тяжелее крейсеров там не было.

Роллинз перестал шагать и уставился в главный экран. Как и планировалось, его главные силы плелись далеко позади адмирала Чин. Он намеревался остановить свои корабли на расстоянии одиннадцати световых минут от Ханкока, как раз на самой гипер границе, потому что не хотел, чтобы неторопливые супердредноуты слишком увязли здесь. Оперативной группы Чин было более чем достаточно, чтобы ликвидировать любые мантикорские крейсера и их базу, – а если это все окажется какой-нибудь хитрой ловушкой, он не хотел, чтобы в нее вляпалась вся оперативная группа.

Он внутренне согласился сам с собой и продолжил размеренно шагать по рубке.

* * *

Хонор наглухо застегнула свой скафандр и посмотрела на Нимица.

– Пора, паршивец, – мягко сказала она.

Кот, подняв переднюю лапу, похлопал ее по колену. Она сгребла его в охапку, на несколько секунд прижала к себе и осторожно поместила в отсек жизнеобеспечения. Кот быстро произвел проверку нового блиндажа и свернулся клубком в уютном гнезде. Они оба не любили расставаться в такие моменты, но уже давно привыкли к этому.

Хонор ласково потрепала его за ухом, резко вздохнула и закрыла за ним дверь. Дважды проверила замки и крепления, затем взяла шлем и покинула свою каюту, не оглянувшись.

Спокойная деловитость командного отсека «Ники» окутала ее, едва она переступила коммингс лифта, ведущего в центральный пост. Она прошла к командирскому креслу, села, застегивая шлем, и нажала на кнопку, чтобы включить мониторы. Они мгновенно окружили ее потоком разнообразной информации, а она протянула руку назад и на ощупь дважды проверила ремни безопасности, глядя на молчаливые информационные дисплеи.

«Ника» и остальные корабли ее эскадры плелись с постоянным ускорением ноль целых 986 тысячных g под прикрытием тяжелых крейсеров Ван Слайка и десяти легких крейсеров, которые Картрайт и Эрни Корелл освободили от несения сторожевой службы. Оперативная группа ползла так медленно по одной простой причине: даже у лучшей военной электроники есть свои ограничения. Стелс-системы КФМ были эффективны против активных средств поиска типа радаров, но скрыть от обнаружения импеллерный клин можно было только до предела уменьшив его мощность.

Но медленно или нет, а главная ударная сила Сарнова следовала точно по курсу проложенному Шарлоттой Озелли на встречу с превосходящими силами противника, и хевениты по-прежнему шли тем самым курсом, который предсказала Эва Чандлер. И это было хорошо хотя бы потому, что диспозиция оставляла надежду на благополучный исход боя против такой жуткой массы металла. Операция «Пинок младенца» не допускала нелепых предположений – наподобие того, что линейные крейсера способны остановить корабли стены или что они не подвергнутся серьезному риску, – а всего лишь давала шанс пустить кровь противнику, особенно в ситуации, когда враг был вынужден разъединить свои силы. Если все сложится благополучно, то появится слабая надежда, что они смогут сдерживать хевов хотя бы до прибытия Данислава.

Очень слабая…

Хонор закончила просмотр информации на всех экранах, потом расслабилась, закинув ногу на ногу, и принялась излучать спокойствие – демонстрировать которое и было ее работой. Она оглядела мостик и с удовлетворением отметила, что никто из ее людей на нее не смотрит. Их взгляды были прикованы, как и положено, к их собственным экранам.

Хонор нажала кнопку связи.

– Дублирующий командный пост, коммандер Хенке слушает, – ответило ей мягкое контральто.

– Это капитан. Я на месте.

– Так точно, мэм. Вы на месте и ведете корабль.

– Спасибо, Мика. Увидимся позже.

– Есть, мэм. Кстати, вы должны мне пиво.

– Я всегда должна тебе пиво, – пожаловалась Хонор. – По-моему, с твоей бухгалтерией что-то не в порядке.

Хенке хихикнула, и Хонор покачала головой.

– Конец связи, – сказала она и отключилась.

Хонор предпочла бы, чтобы Мика была сейчас вместе с ней на мостике, но, в отличие от ее прежних кораблей, «Ника» была так велика, что на ней размещался и дублирующий командный пост, на другом конце корпуса. Неофициально прозванный Ковентри , вспомогательный контроль состоял из дублеров специалистов центрального поста под руководством Хенке. Жуткое дело, между прочим, но знать, что кто-то, кому она доверяет, сидит и ждет, когда придет время управлять кораблем в отсутствие капитана, – это успокаивало ее гораздо больше, чем можно было ожидать.

Хонор удобнее устроилась в кресле и проверила план-схему. Минные заградители уже выполнили свою часть операции и начали возвращаться на базу. Она всем сердцем желала, чтобы Пол попал в число тех, кого они должны взять с собой. Но его там не будет. Правда, база не была такой уж беззащитной. На ней не было установлено наступательное вооружение, зато она была оснащена генераторами для образования защитного «пузыря», почти такого же прочного, как у самой «Ники», и антиракетная оборона была превосходной. Ее система управления огнем не была приспособлена для работы с подвесками, но она могла защищать себя очень даже прилично, по крайней мере пока тяжелые корабли хевов не окажутся в зоне действия энергитического оружия.

А так и должно случиться. Хонор заставила себя трезво посмотреть на ситуацию. Сарнов делал все возможное, но его усилия не могли изменить участь Пола. Даже если экспедиционному корпусу удастся отвлечь от базы авангард флота вторжения, они смогут только отсрочить неминуемое. О да, Данислав может подойти вовремя, но ни один осел не будет на это рассчитывать… а даже если Данислав и подойдет, то его собственные корабли безнадежно уступают врагу в численности.

Нет, они не могли рассчитывать на спасение базы, и адмирал приказал гарнизону капитулировать, если враг подойдет к ним на дистанцию поражения энергетическим оружием. Мысль, что Пол попадет в лагерь для военнопленных (тем более – к хевам), разрывала ей сердце, но все же он останется в живых. «А это самое главное», – сказала она себе. Он будет жить.

Она позволила себе еще мгновение переживать острую молчаливую боль, а потом отодвинула мысль о Поле Тэнкерсли в дальний уголок памяти и закрыла за ним дверь с такой же любовью и осторожностью, как закрывала отсек жизнеобеспечения за Нимицем. Лидо ее смягчилось, и она снова нажала кнопку связи.

– Флагманский мостик, начальник штаба слушает.

– Это капитан, Эрни. Передайте, пожалуйста, адмиралу, что я на месте и жду его приказов.

* * *

Контр-адмирал Женевьева Чин смотрела в экран на капитанском мостике флагманского корабля флота Народной Республики Хевен «Новый Бостон» и пыталась не проявлять беспокойства. Это не нервы, говорила она себе. Не обычная нервность. Тот факт, что ее назначили возглавлять первую настоящую атаку на врага, несмотря на несоответствие ее ранга такой большой ответственности, должно было стать предметом гордости, но за исключением пары эсминцев, упорно висевших как раз вне зоны досягаемости ее ракет, не было никаких признаков мантикорцев. Конечно же, эти шпионы уже раззвонили о вторжении по всей системе, и командир их обороны прекрасно все знает и где-то прячется, но это ее не беспокоило. Никакая система РЭП не поможет ему проскользнуть к боевым порядкам Чин на дистанцию выстрела незамеченным. Даже если только он не находился в сверхъестественно удачной позиции, когда получил первое донесение о прибытии ее кораблей, у него не хватит времени занять позицию для атаки (разве что абсолютно самоубийственную) без активации собственных импеллеров.

Однако вопреки собственным рассуждениям она чувствовала явное напряжение. Уже скоро поворот, а она никак не может обнаружить этих ублюдков! Они давно должны были появитья… если только не решили оставить «Ханкок» без боя.

Если предположить, что ее информация об их численности верна, этот шаг был разумным ходом, однако он противоречил ее собственным представлениям о мантикорском Флоте. Эдвард Саганами установил стандарты для КФМ в своем последнем бою, когда погиб, защищая конвой, – он в одиночку сражался против пяти кораблей. Его преемники в течение многих столетий доказывали, что достойны его славы, и традиции их создавались не за один день. И Женевьева не могла себе представить, что мантикорский адмирал подмочит свою репутацию, отступив без боя.

Нет, он где-то здесь и что-то замышляет. Она не могла его увидеть, но ей и не надо было видеть его, чтобы понять это.

* * *

– Остановка двигателя через пять минут, – доложила Озелли.

– Спасибо, Шарлотта. – Хонор посмотрела на экран, который показывал теперь лицо Марка Сарнова, и открыла рот, чтобы доложить ему.

– Я слышал, – опередил он, и выражение его лица было менее напряженным, чем раньше.

Действительно, он выглядел почти спокойным, как будто почувствовал облегчение, когда наступил этот момент. Да, холодно подумала Хонор, они смогли пробраться так далеко, не будучи замечены противником. Дредноуты авангарда двадцать восемь минут назад сделали поворот и едва ли продолжали бы снижать скорость, если бы знали, что неприятель теперь находился прямо перед ними.

– Да, сэр. Какие будут приказания?

– Пока никаких.

– Хорошо, сэр.

Хонор откинулась назад, положив локти на подлокотники командирского кресла, и снова посмотрела на план-схему. С момента прибытия флота вторжения прошло шесть часов пятнадцать минут. В настоящий момент компьютерные изображения неприятельских кораблей кроваво-красными точками усеяли экран. Корабли постоянно уменьшали скорость, но все же двигались быстрее, чем «Ника», на 20 000 км/с, и тот факт, что именно таких действий и ждали от врага защитники «Ханкока», не делал ситуацию менее нервирующей.

* * *

– От «Аргуса» поступило какое-то сообщение, сэр.

Роллинз перестал шагать и бросил быстрый взгляд на капитана Холкомба. Начальник штаба навис над плечом операциониста флота капитана Сантьяго и смотрел на его экран. Адмирал заставил себя молчать, пока не высветится полная информация.

– Пять кораблей, сэр, – доложил наконец Холкомб. – Они удаляются с ускорением около четыре-точка-девять километра в секунду в квадрате от мантикорской базы и адмирала Чин и направляются к гипергранице. – Он взглянул на индикатор времени. – Задержка передачи от станций, которые их засекли, – около тридцати трех минут, сэр.

– Идентификация?

– Они довольно большие, сэр, – ответил Сантьяго. – Раз они развивают такую скорость, то должны быть, по всей вероятности, линейными крейсерами, но это никак не подтвердить.

– Сопровождение?

– Не видно, сэр.

– Понятно.

Роллинз засунул руки глубже в карманы и продолжил ходить по мостику. Пять предполагаемых линейных крейсеров уходили прочь. В этом был смысл, особенно если защитники «Ханкока» захвачены врасплох. Вероятно, они не смогли вместить весь персонал базы на борт такого небольшого числа кораблей, но если им пришлось в срочном порядке организовывать эвакуацию и вывозить хотя бы то, что смогут, расчет времени был правильным. Только где же корабли сопровождения?

Адмирал нахмурился и зашагал чуть быстрее. «Аргус» заметил горстку эсминцев и крейсеров, прикрывавших самое вероятное направление атаки со стороны «Сифорда», не говоря уже об эсминцах висевших на флангах у Чин. Может быть, мантикорцы разместили в качестве заградительных отрядов все свои легкие суда, что, в свою очередь, могло объяснить отсутствие сопровождения у боевых кораблей, но все же…

– Эд, оповести «Новый Бостон», – сказал он. – Передай адмиралу Чин, что «Аргус» подтвердил отход подразделений неприятеля, вероятно линейных крейсеров. Сообщи их направление и подчеркни, что это ориентировочная идентификация.

– Есть, сэр. Приказать ей отправиться в погоню за ними?

– Нет, черт возьми! – рявкнул Роллинз. – Ей никак не догнать их, а если они задумали какую-то ловушку, то нет смысла делать то, что они хотят.

– Так точно, сэр.

* * *

– Готовность к отключению двигателя… давай… – сказала Озелли, и старшина Констанца тотчас заглушила двигатель «Ники».

– Поворот, – тихо приказала Хонор. – Жорж, подтверди этот же приказ остальным кораблям оперативной группы.

– Есть, мэм.

Моне включил сеть общего оповещения: связь с оперативной группой осуществлялась с его панели, тогда как Чандлер контролировала всю тактическую сеть группы. Адмиральский пост связи получал информацию непосредственно от сверхсветовых передатчиков сенсорных платформ и загружал данные в общую сеть.

– Поворачиваем, мэм, – пробормотала рулевой Констанца, и ее руки мягко развернули линейный крейсер бортом прямо на приближающихся хевенитов.

Маневр по выходу на ударную позицию был не слишком быстрым: без импеллерного клина «Ника» двигалась со скоростью черепахи – очень ленивой черепахи. Подвески тоже не помогали движению. Маскирующая система «Ники» хорошо укрывала от врага ее саму, но выходящие за габариты подвески находились вне зоны активной защиты. Существовал только один способ спрятать их – удерживать в тени корабля.

– Поворот завершен, мэм, – растягивая слова, доложил Моне.

– Благодарю вас.

Хонор взглянула на экран канала связи с адмиралом, и Сарнов кивнул ей.

– А сейчас, – тихо произнес он, – ждем.

* * *

– Еще одно сообщение с флагманского корабля, мэм, – сказал офицер связи адмирала Чин.

Женевьева, подняв бровь, посмотрела на него.

– «Аргус» докладывает, что следы импеллерных двигателей, удаляющиеся от базы, все еще держат курс на гиперграницу.

– Благодарю вас.

Чин обменялась взглядами с начальником штаба и штурманом эскадры. Коммандер Клим напряженно хмурился, как и сама адмирал, но коммандер ДеСото казался равнодушным. Хотя это почти ничего не значило. Операционист был хорошим здравомыслящим техником, но ему не хватало воображения начальника штаба.

Чин опустилась в кресло и задумалась. Она размышляла, не проявляя больше признаков беспокойства, потому что появление импеллерных следов на удалении от базы позволило ей слегка расслабиться, но болезненная заноза сомнений все же не покидала ее мозг.

Судя по скорости, это точно должны были быть линейные крейсера, да и двигались они слишком долго для «обманки». Однако она была уверена, что мантикорцы попытаются что-нибудь предпринять, прежде чем покорно сдать базу: они потратили слишком много сил, времени и денег на ее создание, чтобы пойти на это.

– Расстояние до базы? – спросила она ДеСото.

– Выходим на один-ноль-восемь миллионов километров, мэм.

* * *

– Расстояние до базы один-ноль-один миллионов километров, сэр, – сказала Хонор Марку Сарнову. Адмирал откинул голову:

– Готовность к развороту и открытию огня.

Голос адмирала прозвучал немного резко, но это было лишь проявление нервотрепки двух последних часов, и уважение к нему Хонор поднялось еще на одну отметку. Дредноуты противника приблизились к отметке девяносто три миллиона километров от базы, их скорость на данный момент была на 5 600 км/с выше, чем у кораблей Сарнова. Если они сейчас двинутся в погоню на максимальной мощности, он может оказаться в радиусе действия их энергетического оружия, несмотря на то что пойдет с более высоким ускорением. Хонор знала все о хитростях, которые, как надеялся адмирал, могут снизить скорость неприятеля, потому что сама помогала их изобретать, но она также знала, что произойдет, если эти хитрости не сработают. У противника было слишком много кораблей при небольшой рассредоточенности сил, и адмиралу Сарнову вряд ли удастся спасти свои линейные крейсера, если неприятель будет их решительно преследовать, но адмирал соглашался на это, чтобы с максимальным эффектом произвести один верный выстрел, на который он мог рассчитывать. Чтобы решиться на такое, требовалась огромная смелость – или полное отсутствие воображения.

Хонор оглянулась на план-схему и позволила мыслям вернуться к подвескам с ракетами. «Ника» перестроила компенсаторы инерции, и более мощные импеллеры позволяли ей тянуть на буксире целых семь подвесок, «Ахиллес», «Агамемнон» и «Кассандра» управлялись с шестью, а более старые корабли класса «Отважный» тащили только по пять. «Только» пять! Правый уголок рта Хонор дернулся.

Хонор чувствовала, как внутреннее напряжение все глубже овладевает ею, мрачное предчувствие мохнатой лапой продиралось сквозь ее профессиональное спокойствие, пока мимо уносились прочь километры пространства, но тут Марк Сарнов заговорил с экрана, расположенного около ее правого колена.

– Итак, леди Хонор! – обратился он очень официально. – Приступайте!