– Я понимаю, вы не профессиональный репортер, капитан» сказала почти успокаивающим тоном привлекательная брюнетка. «И я знаю, что в первый раз когда люди дают интервью они слегка нервничают. Но не беспокойтесь, я делала это сотни раз, и не один из моих собеседников пока от этого не умер.

Человек в форме офицера технической службы Торгового флота, сидящий за небольшим письменным столом напротив нее ухмыльнулся и нервно хихикнул. Потом кивнул.

– Я, э-э, постараюсь иметь это в виду, мисс Брюле.

– Хорошо. И помните нам не нужно все делать идеально с первого раза. Просто скажите нам, что произошло на самом деле, своими словами, а потом мы перемотаем запись обратно, и если вы поймете что в какой-то момент оговорились, мы сможем исправить это. Если поймете, что что-то упустили, мы можем добавить это в любой момент. Цель состоит в том, чтобы передать всю информацию в нужные руки, не пытаться выглядеть совершенством пока мы этим занимаемся. Ладно?

– Да, мэм.

– Хорошо, – повторила брюнетка и посмотрела в камеру.

– Это запись интервью с капитаном Танги Кармушем, капитаном грузового судна «Антилопа» порт приписки Новая Тоскана, в отношении некоторых событий, которые произошли в системе Сан-Мигель. Я Энн-Луиз Брюле, провожу интервью для Министерства иностранных дел, Министерства торговли и Казначейства. Запись сделана 7 июля 1921 года После Расселения на планете Новая Тоскана

Она завершила официальное вступление и повернулась к капитану Кармушу.

– Очень хорошо, капитан Кармуше. Не могли бы Вы объяснить нам, своими словами, что именно случилось?

– На Сан-Мигеле, вы имеете в виду? – переспросил Кармуше, затем скривившись в явном смущении. – Извините. Я думаю, я действительно слегка нервничаю.

Брюле ободряюще улыбнулась, и капитан откашлялся и немного выпрямился в кресле.

– Ну, мы прибыли на Сан-Мигель в начале прошлого месяца для получения груза, контракт по которому был подписан до того как Конституционное собрание на Шпинделе проголосовало за свою «конституцию». Далее, сан-мигельцы всегда были частью Рембрандского Торгового Союза и Союз всегда предпочитал использовать собственные ресурсы, а не фрахтовать иностранные суда, так что уже случались мелкие проблемы для шкиперов, которые не принадлежат к РТС, но в целом, мы могли работать без особых проблем.

– На этот раз, хотя, когда «Антилопа» встала на парковочной орбите, нас навестила таможенных партия мантикорцев, но никого с Сан-Мигеля или профсоюза. Это было необычно, но я просто решил что это часть новой политической установки, так что я не слишком забеспокоился. То есть до того момента, как монти начали разрывать корабль на части в поисках «контрабанды».

Воспоминание заставило лицо Кармуше скривится в гневе, и он дернул плечами.

– Я не был слишком счастлив из за этого, – сказал он. – Я имею в виду, я могу понять желание сдерживать контрабанду, особенно здесь в Приграничье. У меня нет проблем с этим. Если на то пошло, я знаю, наши таможенники держать закрытыми глаза на суда, заходящие на Новую Тоскану, особенно, если они не являются постоянными посетителями на этом маршруте. Но есть и вежливый способ справится с этим, и есть способы, которые… не так вежливы. Вроде того которым эти убл…

Он прервал фразу, встряхнулся, и поморщился.

– Извините, – сказал он снова. – Я имел в виду способ, которым действовали эти люди. Я не ожидал, что кто-нибудь будет мне кланяться. Я имею в виду, я знаю, что я торговец, а не военный. Но, ей-богу, «Антилопа» мой корабль! Я один отвечаю перед владельцами, и даже если я только торговец, есть определенная доля уважения которую любой шкипер имеет право ожидать от посетителей на борту его корабля. И мне все равно, кто они такие!

– Но эти люди не заботились о уважении к кого-либо на борту Антилопы. Они были грубыми, оскорбительными, и я склонен думать сознательно враждебными. Они не обращались с просьбами – они требовали все, что взбрело им в голову. Они настаивали на доставке на борт всех видов сканеров и поискового оборудования, прочесали тонкой гребенкой каждый дюйм грузового пространства. Что заняло часы, учитывая размер наших трюмов, но они настаивали. Так же, как они настаивали на сверке каждого коносамента с соответствующим грузовым контейнером, независимо от того были или нет на них пломбы какой-либо таможни. Они даже заставили нас открыть целую кипу контейнеров, чтобы физически посмотреть на их содержимое. и они совершенно ясно предупредили, что если мы не сделаем именно то, что они хотят, они откажут нам в выходе на планету и запретят любые орбитальные трансферты грузов.

Кармуше подался вперед в своем кресле, его лицо и язык тела ожили в очевидной комбинации гнева и растущего доверия от поощряющего, сочувствующе-притягательного выражения Брюле.

– Ну, мне удалось смириться с их «таможенным досмотром», без инфаркта или попытки прибить кого-нибудь, но это было нелегко. В конце концов они убрались с корабля и мы получили от них разрешения, но, затем мы обнаружили, что должны предоставить результаты медицинского обследование, прежде чем нам разрешат получить или выгрузить что-либо. В любом случае мы не разгружались, и они чертовски хорошо знали это. Меня никогда не просили пройти медицинское освидетельствование, чтобы получить груз! В порту прибытия, конечно. Любой захочет проверить не притащил ли кто-нибудь заразу. Но, боже мой,когда не было каких-либо контактов между какими-либо моими людьми или планетарной экосистемой, если уж на то пошло, даже не между моими людьми и орбитальным складом, так как груз попал на борт на шаттлах Сан-Мигеля ! – в этом нет никакого смысла. Если уж на то пошло, они проверили наши медицинские записи, во время таможенного досмотра!

– Тогда это было непонятно, но обрело смысл позже, когда я понял что происходящее не имеет отношение к медицинским мерам предосторожности. Не по-настоящему. Что бы мы ни делали, нас всегда ожидал следующий круг, который надо пройти прежде чем нам будет позволено загрузить наш груз. После медицинского обследования, они настаивали на проверке наших инженерных записей, чтобы убедиться, что мы не собирались потерпеть катастрофическую аварию импеллера в пространстве звездной системы. И после этого они решили, проверить нашу систему очистки среды и утилизации, поскольку они не хотят, чтобы мы мусорили в их драгоценной звездной системе!

Он сердито покачал головой.

– Единственный вывод, к которому я пришел – то что каждая из этих «проверок» была фиктивной, с моей точки зрения, предпринимались систематические усилия с целью ясно показать что «Антилопе» не рады на Сан – Мигеле. Рембрандтский Торговый Союз всегда защищал свои интересы, но на основании того, что все говорили, перед Конституционным Собранием, я думал, что монти сторонники свободной торговли. Ну, может да, а может нет, но я могу сказать вам вот что: если они действительно думают, что свободная торговля является хорошей идеей, они, очевидно, не думают, что это хорошая идея должна быть доступна всем! После того как я понял, что происходит, я спросил здесь и там. На орбите было несколько других судов, но мы были единственным с Новой Тосканы. И, странное совпадение, мы также были единственными, кто подвергался всем этим «инспекциям». Мне высказали предположение, что может быть, что все это было только из за того, что мы не ратифицировали их «конституцию», и это был пример расплаты. Я конечно не уверен в этом, но как только я вернулся на Новую Тоскану, я по этому поводу в Министерство Торговли, и не исключаю, что был слегка горяч когда это делал. Видимо, я не единственный шкипер с Новой Тосканы с кем случилось подобное. Ну или так мне показалось, во всяком случае, затем они попросили меня сделать официальное заявление под запись.

Он посмотрел на Брюле и поднял бровь, но она покачала головой с сочувствующей улыбкой.

– Боюсь об это я действительно не знаю капитан Кармуше, – сказала она таким тоном, словно добавляла «а если и знаю, тебе не скажу», даже не произнеся это вслух.

– Ну, как бы то ни было, – сказал Кармуше через мгновение, – вот в целом и все. Есть какие нибудь уточняющие вопросы, мэм?

– Есть несколько пунктов, которые министры хотели бы детализировать капитан, – сказала Брюле, набирая что то в блокноте, и глядя на экран. – Давайте посмотрим… Хорошо, во первых, получили ли вы имя и ранг мантикорского офицера, ответственного за исходную таможенную проверку?

– Нет, – ответил Кармуше с очередной гримасой. – Никто не представился. Полагаю я должен был настаивать, но это был первый раз когда действующий офицер флота ступил на борт моего корабля, не сообщив свое имя и звание. Лично я думаю что он не хотел мне его давать, на случай если я подам формальный протест. Конечно, я не знал что придется этим заниматься. Так что, вместо того чтобы спросить, я…

«Совсем неплохо», – подумала Алдона Анисимова, одобрительно наблюдая из контрольной комнаты студии. На самом деле, Министерство Информации Новой Тосканы использовало гораздо более тонкий подход, где такие мелочи, как пропаганда и спецэффекты были гораздо лучше, чем она ожидала от кого-то с технологической базой Приграничья. Конечно, у них была, вероятно, необходимость в немного большей изощренности, чем у большинства, с учетом очевидного недовольства их местных пролетариев.

Ей особенно понравился фокус с диалогом перед интервью и усилия Брюле, чтобы помочь капитану Кармуше чуть расслабится. Конечно эта часть не попадет в официальный рапорт. . . но она «совершенно случайно», попадет в массив исходных данных, которые будут сопровождать официальный доклад. Где, конечно, люди комиссара Веррочио «совершенно случайно» его обнаружат. Это придаст некое чувство правдивости окончательному докладу, когда он будет представлен Веррочио как часть подтверждения жалоб на преследование. Конечно, не было особого смысла в том , чтобы скрыть тот факт, что Анна-Луиза Брюле работала на Министерство Информации, но никто не удосужился упомянуть о том, что «Капитана Кармуше» изображал Оливер Ратти, другой служащий Министерства Информации. В отличие от Брюле, которую кто угодно узнал бы по радио-новостям Новой Тосканы, Ратти был действительно аноним. Хотя он проявил себя в многочисленных пропагандистских усилиях, его лицо нигде не мелькало. Вместо этого, его работой было обеспечить язык тела, голос и мимику для полного компьютерного преображения в кого-либо.

Таков был лучший и простейший путь создания высококачественных материалов, особенно для тех, чьей технической базе не хватает последних свистков и колокольчиков. Возможно, компьютерные технологии Новой Тосканы в целом отставали от Солнечной Лиги на пару столетий. Они годами демонстрировали, как многого можно достичь обходясь без техники и технической обработки, однако на этот раз, Ратти выступал под своим собственным лицом. В этом маленьком шедевре не было абсолютно никакого компьютерного шаманства, и это было справедливым для всех остальных материалов Новой Тосканы над которыми тут работали. В конце концов, это не даст возможность любым прихвостням монти в Лиге продемонстрировать фантастические трюки анализа записей.

И к тому времени когда Дюссер и его маленькие помощники из Министерства Безопасности пройдутся по планетарной базе данных, не будет никакого способа доказать, что капитан Кармуше и прекрасный корабль «Антилопа» никогда не существовали. На самом деле, подумала она с веселым удовлетворением, там будут все виды доказательств того, что они существовали. Конечно монти будут утверждать, что ни один из них никогда не посещал Сан-Мигель, но кому поверит Пограничная Безопасность? Бедным, преследуемым новотосканцам, которые просят вступится за них или ужасным монти, которые пытаются придумать причины, по которым Пограничная Безопасность не должна вмешиваться?

Это было прекрасным ходом, но едва ли необходимым. Не то, чтобы она не собиралась сообщить об этом новотосканцам. С их точки зрения, есть все основания создать неуязвимую оборону в глубину, так как они могли предвидеть протесты монти о невиновности. Особенно с учетом того, что они были невиновны, призналась она. Но то, что Согласие Мезы в лице Алдоны Анисимовы не видело никаких причин беспокоить Новую Тоскану тем, что действительно не имеет значения. Никто не будет смотреть на какие-либо записи на Новой Тоскане. Солнечная Лига не будет чувствовать в этом потребности; монти будет не до того, и обе стороны будут слишком заняты тем, чего Согласие действительно желало,а именно – заниматься друг другом, как бы что ни сложилось.

Она наблюдала Брюле и Ратти, гладко продвигающихся по хорошо написанному и тщательно отрепетированному сценарию и обдумывала, было ли то чувство почти богоподобной власти, которое она ощущала наблюдая как вся система Новой Тосканы танцевала по сценарию Согласия Мезы, подобным тому что чувствовал Альберт Детвейлер? А если так, было ли оно таким же притягательным для него, как она ощущала легко может стать для нее? В этом отношении, если было, беспокоило ли его это?

Мне ясно чего мы пытаемся достичь и почему, теперь по крайней мере, думала она. Я не понимала, прежде чем он и Изабель объяснили все это, но теперь суть дела ясна. Но это знание только делает игру еще более опьяняющей. Оно определяет глубину, масштаб никогда не существовавшие прежде. Но даже такая амбициозная цель по-прежнему все еще . . . интеллектуальный фантом.Игра – вот что реально. Интересно у Альбрехта и других также? И если это так, что они собираются делать, когда мы, наконец, возьмем приз и не будет больше игр, чтобы играть?

* * *

– Он сказал, ЧТО?

Капитан-лейтенант Льюис Дентон уставился на энсина Рэйчел Монахан.Энсин слегка нервно сидела на стуле через стол от него в небольшом капитанском салоне. Несмотря на то, что Дентон был всего лишь капитан-лейтенантом, и что КЕВ «Реприза» был всего лишь слегка пожилым и устаревающим эсминцем, он был капитаном одного из кораблей Ее Величества, и на данный момент, Монахан казалось слишком хорошо осведомленной о том, что она была самым младшим офицером на борту этого же корабля.

Она также была добросовестной, и хотя Дентону не было абсолютно никакого намерения говорить это ни одной живой душе, удивительно симпатичной. Она была самым умным младшим офицером с кем он когда либо сталкивался, но обладала весомой долей здравого смысла, она была очень далека от глупости. На самом деле, Дентон был одним из тех офицеров, которые предпочитали внимание к обязанностям и здравый смысл ненадежным или небрежным (или, что еще хуже, ленивым) умникам, и был полностью удовлетворен ее деятельностью за время с которого она присоединилась к экипажу «Репризы». Это было одной из причин, по которой ей предоставлялось растущее число возможностей продемонстрировать свою компетентность и уверенность в себе, и, до сих пор, она использовала их достаточно ловко.

Что прямо приводило к её просьбе о этой беседе, даже если Дентон понятия не имел, какого дьявола происходит.

– Он сказал, что собирается официально жаловаться на наши преследования, сэр, – вновь повторила Монахан.

– Ваше преследование, – переспросил Дентон тоном человека, пытающегося осмыслить некие забавные представления, возникшие в его собственном сознании.

– Да, сэр.

Монахан казалась более чем слегка встревоженной, и Дентон неплохо понимал почему.Большинство молодых офицеров попав в неприятности, в первую очередь обращались к своим командующим офицерам со своей версией произошедшего, прежде чем любые неприятные тонкости дошедшие до них делали ситуацию хуже. Однако случае Монахан, подобное предположение было нелепым.

– О преследовании, которого вы, очевидно, не совершали,Рэйчел. Он это подразумевал?

-Да, сэр.

– Вы сделали что-то такое, что достаточно разозлило его, чтобы он сфабриковал какие нибудь жалобы в попытке создать для вас трудности?

– Сэр, я не могу припомнить ничего подходящего, – сказала она, качая головой. – Я все делала в точности по Уставу, как и каждый раз до этого. Но выглядело так… Я не знаю, точно, сэр, но казалось, он ждал, пока я сделаю то, на что он может пожаловаться. И если я не дам повода, то он в любом случае готов утверждать, что я сделала. я никогда не видела ничего подобного, сэр.

Она очевидно выглядела более запутавшейся чем взволнованной, и Дентон поставил еще одну мысленную одобрительную отметку в её результаты. Несмотря на очевидную озабоченность возможным предположением, что она хочет прикрыть свой тыл, она сообщила о эпизоде старпому, как только вернулась на борт корабля. И старпом был достаточно удивлен и заинтересован, чтобы передать её ??доклад Дентону, даже прежде чем она покинула его кабинет. Что было причиной того,что Монахан теперь сидела в салоне Дентона, воспроизводя порядок её таможенного досмотра.

– Таким образом, вы поднялись на борт, попросили его бумаги, проверили их и провели быстрый осмотр, верно?

– Да, Сэр.

– И он предъявлял вам претензии с самого начала?»

– Да, Cэр. С той минуты как я покинула стыковочную трубу. Это выглядело так, словно сработал переключатель, побуждающий оторвать мне голову любой ценой, какими бы вежливыми ни были я и мои подчиненные. Шкипер, я думаю, могли бы мы сделать ему комплимент по поводу цвета переборки – он бы и его сумел превратить в смертельное оскорбление!»

Молодая женщина, её была всего лишь двадцать два стандартных явно никогда не испытывала ничего подобного. Дентон, с другой стороны, испытывал, хотя обычно от торговцев Лиги, не кого-то с Новой Тосканы. Некоторые солли выворачивались на изнанку в попытках спровоцировать офицеров Мантикоры для обеспечении основы жалоб и обвинений в притеснении. Это было то, с чем Астроконтроль домашней системы сталкивался с удручающей частотой со стороны судов Лиги, проходящих через Мантикорскую Туннельную Сеть. Некоторых солли просто адски возмущало то, что одна провинциальная моносистемная нация контролирует такой огромный процент от общих торговых потоков Лиги. Они готовы были писать кипятком, завидя, в чем мог быть интерес Звездного Королевства.

Но солли, которые этим занимались знали, что они были представителями Солнечной Лиги. Они были вооружены и защищены всей высокомерной уверенностью солли в том что мантикорцы не смогут причинить им реального ущерба, если они пересекут черту. Это была одна из черт, которые Дентон более всего ненавидел в них. И это было то, что озадачивало его в этом инциденте, так как Новая Тоскана, была моносистемной звездной нацией, такой бедной, что у них не могло быть позиции для провокаций. Так что же могло подвигнуть торгового шкипера Новой Тосканы намеренно рисковать конфликтом с Королевским Флотом Мантикоры здесь, в звездной системе, которая только что стала территорией Мантикоры?

– Сэр?

Дентон прервал поток мыслей и вновь посмотрел на Монахан.

– Извините Рэйчел, – он одарил её быстрой улыбкой. – Боюсь я задумался. Вы что-то еще хотели добавить?

– Да, сэр.

– Что ж, говорите, – предложил он.

– Сэр, это просто, ну… – Она, казалась немного нерешительной, но пытающейся заставить себя решится.

– Сэр, просто у меня было странное чувство, что он на самом деле не говорил ничего из этого лично мне.

– Что вы имеете в виду? – глаза Дентона сузились.

– Это было выглядело похоже на то, как будто, он говорил скорее обо мне, чем мне, – сказала она, аккуратно подбирая слова, пытаясь найти те, что могли объяснить природу того, что она пыталась нащупать. – Как… почти как кто-то в одной из обучающих записей академии.

– Как будто он знал, что это записывается, – медленно произнес Дентон. – Было похоже на это?

– Может быть, сэр, – Монахан выглядела более обеспокоенной, чем когда-либо. – И, казалось, он жаловался не только на меня.

– В смысле? – Дентон пытался скрыть какие-либо признаки напряжения, но это было трудно, учитывая забившие где-то глубоко у него внутри тревожные колокола.

– Это означает, что он не говорил, просто «ты», когда жаловался на то, какие трудности я ему создала. Он произносил это, но также говорил фразы, вроде «вы, люди». Как будто было множество меня, и все пытались создать ему и его друзьям неприятности.

– Понимаю.

Дентон ушел в мысли на несколько секунд, не особенно радуясь предположениям, вертящимся в голове как хомяки в колесе, а затем вновь сосредоточил свое внимание на энсине перед собой.

– Рейчел, я хочу, чтобы вы знали, что совершенно правильно поступили сообщив об этом . Ни я, ни стапом ни на минуту не поверили, что вы совершили какую либо ошибку на борту того корабля. Я не знаю точно в чем состоит его проблема, но я уверен, что вы вели себя так же достойно как и в прошлом.

– Я пыталась, сэр, – сказала она, не в силах скрыть огромное облегчение от его тона твердой поддержки. – Однако, чем больше он продолжал, тем больше я начинала задаваться вопросом, не сделала ли я что-то чтобы вызвать его реакцию!

– Я очень сомневаюсь, что вы вообще что-нибудь сделали, – ответил Дентон тем же тоном. «– К сожалению, вы вполне можете столкнуться с тем же самым еще раз. Бог знает, большинство из нас столкнулись с этим раз или два, хотя как правило со стороны солли, а не от кого-то вроде новтосканцев. Мне жаль, что случилось с вами здесь, но вероятно не так уж плохо получить первую порцию в начале карьеры.

– Да, сэр, – сказала она, и по его лицу промелькнула одобрительная улыбка.

– Ладно, – сказал он с таким видом, что все решено. – Я думаю, вы, вероятно сообщили мне все, что знаете, поэтому нам нет никакого смысла сидеть здесь, пережевывая это дальше или размышлять, какая вожжа попала ему под хвост, направив этим путем. Однако, я хочу, чтобы вы отправились и записали официальный доклад по этому вопросу. Если он на самом деле решил жаловаться кому-либо, я хочу, чтобы ваша версия поступила уже в виде записи, чтобы срезать его.

– Да, сэр, – повторила она.

– В таком случае, почему бы вам не отправится и позаботится об этом прямо сейчас, пока события еще свежи в памяти?

– Да, сэр.

Монахан, поняла что её отпускают, встала, коротко отдала честь, и ушла. Дентон смотрел на закрытую дверь на несколько мгновений, а затем ввел код в терминал связи.

– Мостик, на связи старпом, – сказал голос. – Что я могу сделать для вас, шкипер?

– Я только что закончил говорить с Рэйчел, Пит. Я понимаю, почему вы послали ее ко мне.

– Она, казалась более чем немного расстроена, – сказал лейтенант Петр Козлов. – Но природа того, что сказала эта новотосканская сволочь меня действительно беспокоит.

– Согласен. Я не хочу делать из мухи слона и беспокоить ее больше, чем уже есть, особенно не перед тем как она закончит официальный рапорт для меня. Но, говоря об этом, я хочу, чтобы ты побеседовал с остальной частью ее абордажной партии, особенно шефом Фитцхью. И перемолвись тихим словом другими младшими офицерами, которые участвовали в таможенных проверках. Возможно кто-нибудь из них, слышал некоторые из таких же замечаний и просто не был готов, как Рэйчел довести их до нашего внимания. И если они слышали что-нибудь подобное, я хочу узнать время, место и содержание.

– Да, сэр.

Козлов звучал заметно мрачнее, чем минуту назад, отметил Дентон.

– Еще одно, – продолжил капитан. – Я хочу, чтобы каждая партия, которая отправляется на борт торгового корабля оснащалась звуковой и видеозаписью. Я не особенно желаю, чтобы вы кого либо оповещали об этом на борту судна, потому что не хочу очевидной игры на камеру с нашей стороны. Так что найдите, где можно поставить жучка. Я не хочу терять качество изображения, если можно без этого обойтись, но меньше беспокоюсь о картинке, чем о звуке.

– Капитан, я не думаю, что мне нравится то, о чем полагаю вы думаете.

– Ну, если вы сами не мыслили в том же направлении, вы бы не направили Рэйчел ко мне так быстро, не так ли? – отбился Дентон.

– Это был больше зуд, чем полномасштабное подозрение, сэр.

– В этом случае, ваши инстинкты боюсь сработали даже слишком хорошо, – мрачно сказал Дентон. – У меня нет ни малейшего представления, почему это может происходить, и, возможно мы оба просто воображаем невесть что. Но может быть и нет, как и адмирал Хумало, поставивший акцент на то, что он требует от нас держать глаза и уши открытыми, когда послал сюда. Поэтому отправляйтесь и сделайте эти запросы для меня. И установите жучков. Возможно нам сможем воткнуть их в планшет офицера партии или еще куда-нибудь. Я не знаю получится ли, но я хочу получить наилучшую запись каждого посещения корабля Новой Тосканы. И мне нужны аналогичные записи проверок других шипперов, в качестве базы для сравнения. Ясно?

– Ясно, Шкипер, – ответил Козлов. – Мне не нравится куда мы, кажется собираемся вляпаться, но это ясно.