Двадцать лет уже — ни много ни мало — Пахнет сыростью на том повороте, Где слова твои растут как попало, Мрея дымчато, как лес на болоте. Право слово, так сказать, слово право, Поднимаясь к облакам из карьера, По утрам, как муравей, темно-ржаво, Как комар, по вечерам бледно-серо. Тот, кто думает, что все уже было, Держит удочку не той стороною. Баба вымыла дрова, нарубила Всю посуду и проснулась больною. Ворох дел моих, как белая сажа, Пух и прах, седой дымок от карбида, Промелькнет как бы фрагментом пейзажа, Отраженным в стеклах заднего вида. Суть не в минусе и даже не в плюсе, И не в том, что все могло быть иначе. «Раби Зуся, был ли ты раби Зусей?» — Спросит Бог, и раби Зуся заплачет.