Человек не может жить без пищи и воды, лишаясь их, он погибает голодной смертью. Не меньшие страдания приносит и отсутствие сна. Лишение сна сказывается прежде всего на психическом состоянии. Если от чувства голода и жажды можно избавиться, заснув, то бессонница остается постоянным травмирующим фактором. Опыты по лишению сна животных начались в конце прошлого века. Примерно к этому же времени относятся и исследования на людях (добровольцах).

О страданиях людей, остающихся без сна, знали много веков назад. Уже в древности была известна пытка лишением сна, и ее практически никто не выдерживал.

В опубликованной в 1860 г. в Лондоне книге имеется сообщение о китайском купце, приговоренном к смерти за убийство своей жены; он умер на 19 день от бессонницы. Этот старый способ широко используется и в наш век как средство получения сведений у пленных и арестованных при расследовании дел в полиции. В романе Сименона «Мегре и бродяга» легендарный комиссар Мегре допрашивает шкипера, меняясь со своими помощниками всю ночь. Не дать спать и добиться признания — вот мысль, которая руководит им. П. Кропоткин в «Записках революционера» рассказывает, что Д. Каракозову, заключенному в Петропавловскую крепость после покушения на Александра II, не давали спать круглосуточно приставленные к нему жандармы.

Каковы же изменения в организме, наступающие в результате бессонницы. Первые опыты на щенках были проведены нашей соотечественницей М. М. Манассеиной в конце XIX века. Через 4—6 дней животные погибали, при вскрытии в мозге были кровоизлияния. Взрослые собаки не погибали, но у них обнаруживались изменения в лобных долях мозга. Клейтман через полстолетия подтвердил эти же данные на щенках. У кроликов при лишении сна обнаруживались грубые нарушения в стволе головного мозга и спинном мозге. Опубликованы исследования Тирози и Пьерона на собаках, которым мешали засыпать от 30 до 505 часов.

Опыты с людьми проводились под наблюдением врачей. Первое сообщение о таких опытах относится к 1896 г. Американские исследователи Патрик и Гильберт изучали трех добровольцев, не спавших 90 часов. К этому времени у испытуемых сопротивление желанию заснуть было исчерпано. Их силы восстановились после 12 часов сна. В 20-х годах нашего столетия серию исследований на 35 испытуемых провел Клейтман в Чикагском университете. Добровольцы не спали примерно трое суток. В последние годы работы Освальда, Вилиамса и других показали, что испытуемые могут обходиться без сна и значительно более долгий срок. В 1959 г. появились сообщения о лишении сна в течение 7 суток: 32-летний англичанин Пптер Трап провел без сна 200 часов. Наконец, несколько лет назад 18-летний мексиканский студент Ренди Гарднер побил все существующие рекорды — он не ложился спать 264 часа.

У всех обследованных лишение сна сопровождается однотипными явлениями. Нарастает эмоциональная неуравновешенность, утрачивается корковая бдительность, нарастает утомление, появляется желание изменить окружающую обстановку. Возникает суетливость, ненужные движения, нереальные идеи. Появляется ощущение сдавленной головы, засорившихся глаз, зрение становится расплывчатым, теряется глубинное зрение. Кажется, что колеблется пол. Через 90 часов появляются галлюцинации. Короткие сновидения переплетаются с реальностью. Через 100 часов умственные задания испытуемые практически не могут выполнять. На 170-м часу появляется деперсонализация (нарушение сознания, выделение собственного «я»). К 200-му часу испытуемый чувствует себя жертвой садистского заговора и проявляет яркое психомоторное возбуждение. По такому типу с небольшими вариациями протекала депривация (лишение, подавление) сна у всех испытуемых. Сон в течение 12 — 14 часов снимал все патологические проявления.

Какие же факторы способствовали длительному поддержанию бодрствования? Разнообразная, достаточно интенсивная программа действий, требовавшая большой подвижности. Длительное статическое положение, как и монотонная деятельность, быстро вызывало сон. Испытуемые могли не спать, находясь в постели, лишь в первую ночь. Минимальная производительность отмечалась по утрам в период наименьшей суточной температуры. Посторонние шумы усиливали работоспособность. Соревнование, конкурирование, положительные эмоции улучшали результаты деятельности испытуемых.

Во время испытаний были проведены обширные психологические исследования. По мере удлинения бессонницы увеличивался период ответных реакций, снижалось внимание. Задания лучше выполнялись, если испытуемый вырабатывал свой ритм деятельности. При жестком темпе, который предлагал экспериментатор, результаты ухудшались. В случае решения задач, требовавших использования прошлого опыта, обнаруживалось игнорирование имеющейся информации о прошлом. При работе в паре отдающий приказания делает меньшее количество ошибок, чем выполняющий.

Во время испытаний проводилась запись ЭЭГ. На ЭЭГ удавалось часто обнаружить признаки сна, и, следовательно, нельзя считать все время опыта периодом полного лишения сна. Прежде вего исчезал альфа-ритм, что являлось показателем сниженного состояния корковой бдительности. Глубокий медленный сон в первые дни опыта практически отсутствовал. Галлюцинации и неправильное поведение возникали через каждые 90 — 120 минут (одновременно с исчезновением альфа-ритма, что можно расценить как проявление быстрого сна). Поэтому в первую ночь после подавления сна испытуемые спят в глубоком медленном сне, дефицит которого особенно высок в период опыта. Однако по мере продолжения исследования даже при внешнем проявлении бодрствования на ЭЭГ могут быть признаки достаточно глубокого сна. Американский электрофизиолог Блейк записал биопотенциалы Клейтмана. Клейтман неоднократно участвовал в экспериментах в качестве испытуемого, не ложась спать по 100 часов, а на фоне приема банзедрина и 180 часов. В записи отмечались дельта-волны, исчезавшие лишь при чрезвычайном усилии испытуемого. Грань между бодрствованием и сном исчезала, субъективного ощущения засыпания не было, мышечный тонус настолько снижался, что рука не удерживала катушку.

Эти наблюдения позволяют думать, что даже при глубоких стадиях сна человек может внешне иметь вид бодрствующего. Ощущение отсутствия сна может возникать у некоторых субъектов даже тогда, когда они находятся в глубоких стадиях сна.

В период лишения сна происходят гуморальные нарушения: увеличивается выделение минералов (натрия и калия), стероидных гормонов, появляются индолы, близкие к серотонину и БЭБ-галлюциногенному веществу, расстраивается обмен аденозинтрифосфорной кислоты. Указанные физиологические, психологические и биохимические сдвиги исчезают после 10—14 часов сна.

Молодые испытуемые легче переносят длительное бодрствование. В опытах на крысах, помещенных на дощечках, плавающих в воде, было установлено, что старые крысы могут не спать лишь несколько суток: при засыпании снижается мышечный тонус и крыса падает в воду. Молодые же крысы удерживались на дощечках более 20 дней. Нельзя утверждать, что у них не было в это время сна вообще. Но очевидно, что отсутствовал продолжительный глубокий сон.

Все описанные исследования имеют большое научное значение. В будущем необходимо осуществить еще более важные опыты. До сих пор не установлена минимальная продолжительность сна, при которой человек может сохранить полную работоспособность, не нанося вреда организму. Имеются сообщения о людях, сокративших свой сон на несколько часов в сутки. Часы эти они посвятили упражнениям на устное перемножение больших цифр. Чувствовали они себя хорошо и при этом достигли огромных успехов в указанных математических операциях. Конечно, подобных опытов еще очень мало, и они не носят систематического характера.