Когда к Хэт подошла священнослужительница, у Хэт похолодело в животе, как это бывало в школе, когда ее вызывали к директору. Священнослужительница была в рясе, Хэт заметила, что она не столько идет, сколько скользит, и даже подумала, что, возможно, для скорости у нее под одеждой роликовые коньки.

– Здравствуйте, Хэрриет, рада вас видеть. Надеюсь, вам понравилась служба.

– Конечно, – сказала Хэт.

Честно говоря, в продолжение всей службы она была охвачена таким ужасом, что происходящего почти не замечала. Даже если бы в жертву приносили живых коз и юных девственниц, она бы и этого не заметила. Войдя в церковь и опустившись на скамеечку среди немногочисленных прихожан, она решила, что сейчас все обернутся к ней и громко воскликнут: «А ты что здесь делаешь? Тебя ведь бросили. Ты замуж не выходишь!»

– Да, было очень душевно. Я… мне… мне очень нравятся молебны, – продолжала Хэт.

– А ваш жених разве не с вами? – ласково спросила священнослужительница, заглядывая Хэт за спину, как будто там мог кто-то прятаться.

– Нет-нет, простите, он… он… не в форме… не совсем здоров.

– Надеюсь, ничего серьезного?

Надо что-то побыстрее придумать, пронеслось в голове у Хэт. Ей представилась золотая возможность привязать к Джимми болезнь, достаточно серьезную для того, чтобы объяснить его отсутствие на протяжении пяти недель минус один день. Она напрягла ум, выбирая недуг, который внешним образом неприметен (на тот случай, если Джимми все-таки объявится), но послужит оправданием того, почему они не могут вместе появляться на людях.

– Рак, – выговорила наконец она.

– Рак? – воскликнула священнослужительница. Она явно была потрясена.

Хэт поняла, что переборщила.

– То есть нет, простите, я хотела сказать, что он Рак по знаку Зодиака, а это означает склонность к… к… – Хэт была в отчаянии, – к болезням ног.

Во-первых, Джимми Мэк не был Раком по знаку Зодиака, а во-вторых, Хэт вообще не понимала, о чем говорит.

– К болезням ног?

– Ну да, фурункулы, карбункулы, бородавки… – Она пыталась вспомнить что-нибудь посерьезнее, ведь из-за бородавок не сидят дома. – Подагра.

– Бедный молодой человек! И все потому, что он Рак?

– Не только потому, но и это плохо. Видите ли, мы с Джимми следим за здоровьем по звездам, а знак Зодиака может подсказать ваше слабое место. Например, у Рака это зубы… то есть ноги.

Хэт и сама не знала, где наслышалась того, что сейчас говорила, но, кажется, все шло гладко, и ее было не остановить.

– Очень занятно. А я вот, например, Близнец. Какое, интересно, у меня слабое место?

«Черт, – подумала Хэт, – надо было придумать что-нибудь такое, в чем я хоть немного разбираюсь».

– Близнецы… э-э-э… сейчас вспомню. Близнецы, ну да. Близнецы, это… э-э-э… это внутренние органы.

И она очертила рукой круг от груди до бедер, не ограничиваясь каким-то одним местом, о котором ничего бы не смогла сказать.

– Забавно, иногда у меня действительно возникают проблемы с желудком.

«Знать не хочу, что с тобой и с твоим желудком происходит!» – закричала про себя Хэт. Ей было легче оттого, что священнослужительница клюнула на удочку, но вовсе не хотелось выслушивать подробности о работе ее кишечника. Она думала, как бы побыстрее смыться.

– Извините, но мне пора. Джимми лежит, возможно, ему что-нибудь нужно.

– Ну конечно. Пожалуйста, пожелайте вашему жениху от меня всего лучшего. Надеюсь, к следующей неделе он поправится и придет. И еще надеюсь, что увижу его до того, как буду скреплять вас узами священного брака, – рассмеялась она, полагая, очевидно, что это настолько невероятно, что смешно.

– Зря надеешься, – пробормотала про себя Хэт, выходя из церкви.

Сентябрьский вечер был теплый, и Хэт решила пойти домой пешком, обдумать происходящее. Ее решимость осталась непоколебимой, но была потрепана. Борьба была в самом разгаре, число препятствий, которые приходилось преодолевать, возрастало. Хэт не винила себя: все происходящее она приписывала внешним силам, вступившим в заговор, чтобы сбить ее с правильного пути, – так, например, сорвалась задумка с кроликами, а тут еще обед, дурацкое желание священнослужительницы встретиться с Джимми, неизбежный приезд матери. Хэт понимала, что, если не будет вести себя осторожнее, мать сразу же сообразит, что к чему. Если не придумать какое-нибудь весомое объяснение тому, почему Джимми не при ней, мать мгновенно почует неладное, не успеешь и рта раскрыть. Маргарет собиралась прилететь из Канады через три недели, но по телефону буквально пела о том, что прилетит, хотя это и нелегко, пораньше, чтобы помочь Хэт. Хэт была уверена, что матери просто хочется сунуть нос в чужие дела, побывать у модистки и купить какой-нибудь сногсшибательный наряд, единственным назначением которого будет смутить свою младшую дочь.

Джерри говорит Хэт, что ей нужна «борода»

– На мой взгляд, Хэт действует совершенно правильно, – к недовольству Миш заявила Присцилла, раскладывая приготовленное ею жаркое в четыре колотые тарелки, все из разных сервизов.

Как и все в доме Присциллы, фарфор был когда-то великолепен – тончайший, ручной работы, доживший до разной стадии невосстановления. На некоторых тарелках были огромные трещины, но Присциллу это не останавливало. Она не отбирала то, что «получше», и складывала в кухонный сервант все подряд. В результате гостю могли подать чай в старой кружке для вставной челюсти, а могли и в лиможской чашке с блюдцем из сервиза, изготовленного для русской императрицы. Это относилось ко всему в доме Присциллы – к мебели, коврам, лампам. Вместе с домом она унаследовала всю его начинку и никогда ничего в ней не меняла, ничего не обновляла. Кое-что находилось в приличном состоянии, но была и посуда с отбитыми краями. «Шику пшик», – с любовью к хозяйке говорил Джерри.

– Она с ним не сентиментальничает, не капризничает, хотя великий день уже не за горами. Нет, она проявляет настойчивость и неотступно движется к своей цели. Мужчины ценят женщин, которые не уступают, то есть знают, за что борются. Все мужчины – дети, а значит, рано или поздно дадут слабину и будут делать то, что велит женщина. Помните замечательные слова Нэнси Астор? Кажется, это она сказала: «Женщина выходит замуж за того, кто ей подчиняется».

Миш бросила на Джерри отчаянный взгляд: только на его поддержку она и рассчитывала. Он же в ответ лишь воздел брови и уткнулся в тарелку.

До этого момента Миш лелеяла надежду, что получит здесь солидное подкрепление. Теперь же оказалось, что рассчитывать особо не на что. И она решила, что настало время сказать правду.

– Знаете, Присцилла, а ведь Джимми Мэк тоже настойчивый человек. Возможно, не все это замечают, но это только потому, что он редко говорит.

Хэт негодующе посмотрела на нее, но Миш не обратила на это внимания.

– По-моему, очень настойчивый, тебе так не кажется, Хэт?

– Ничуть, – начала Хэт. – Он сказал, что не знает, почему так поступает, а это, возможно, к лучшему. Главное – ему нужно побыть одному. Конечно, он проявил тем самым свою настойчивость, но нужно помнить, что для отказа от женитьбы у него нет конкретной причины, а это значит, что он не уверен.

– Разумеется, у него нет причины! Я уже говорила – это свадебный мандраж. Всем мужчинам надо говорить, что делать, – уверенно заявила Присцилла.

Она любила огульные утверждения, безапелляционно наделяя представителей одного пола (обычно мужчин), группы людей, а то и целые народы одной единственной особенностью.

– Поэтому ты и не вышла замуж?

– Среди всего прочего еще и поэтому, – ответила Присцилла, не обратив внимания на легкий сарказм в голосе Джерри. – Те мужчины, за которых я могла бы выйти, не были свободны, – продолжала она, – а с теми, кто был свободен, мне и в голову не приходило связать свою жизнь. Пришлось остаться старой девой, чему я страшно рада.

Единственное, что в Присцилле было от старой девы, это ее положение незамужней женщины.

– Все дело в том, что напряжение нарастает. Скоро приедет мама, а вы знаете, какой она бывает любопытной, – сказала Хэт, ожидая от Присциллы поддержки.

– Захочет познакомиться с твоим будущим мужем? По-моему, это явно болезненное любопытство, – сказала Миш.

– Он вернется задолго до того, как Мэгги приедет, помяните мое слово, – заявила Присцилла и выплеснула остатки вина. – Надо бы придумать что-нибудь соблазнительное, от чего невозможно удержаться. Например, красивое модное белье. Ни один мужчина не устоит.

Хэт вздрогнула. Миш и представить себе не могла свою подругу, вертящуюся по сценарию Джеки Коллинз в квартире Джимми в крошечном лифчике и в крошечных трусиках. Да она буквально на днях сказала, что в таких трусиках чувствует себя так, будто ей между ног протянули нить для чистки зубов.

– А что, если он к этому времени не вернется? – резко спросила Миш.

Она хотела, чтобы все все-таки глянули правде в глаза.

– Нужна «борода»! – воскликнул Джерри.

– Что? – разом переспросили женщины.

– «Борода». Если Джимми к тому времени не вернется, Хэт понадобится «борода».

– Ты думаешь, что, если у Хэт вырастет борода, Джимми сразу же передумает? – спросила Присцилла.

– «Бородой» геи называют девушку, которой они прикрываются, если не хотят, чтобы окружающие знали, что они геи. Список бесконечен – Рок Хадсон, Майкл Бэрримор, Элтон Джон. Все были женаты. Самый яркий пример – Джордж Майкл. У него всегда была подружка.

– А что, если Джордж Майкл раньше был бисексуалом? – с надеждой в голосе спросила Миш.

Она была большой его поклонницей.

– Ну да! А потом взял и нашел себе мальчика!

– Жадины-говядины, вот кто такие бисексуалы, правда, Джерри? – крикнула Присцилла из кухни.

Она обследовала кладовую, пытаясь отыскать в ней что-нибудь вроде пудинга.

– Угу, – откликнулся Джерри, выгнув брови. – Ты либо тот, либо другой, а если сам не знаешь, за какую команду хочешь играть, значит, ты жадина-говядина.

– Может, правильнее сказать, что такой человек нерешительный гетеросексуал? – поинтересовалась Миш.

– Нет, он явно гей.

– Ты хочешь сказать, что я должна притвориться лесбиянкой и найти себе подружку? – спросила Хэт.

Она плохо понимала, о чем идет речь.

– Не торопись. Хотя и говорят, что все юноши мечтают заниматься сексом с двумя девушками…

– Вот за это мы, девушки, и называем их жадинами, – перебила его Миш.

– Я этого не предлагаю, хотя неплохо иметь это в виду на случай неудачи. Я хочу сказать, что тебе нужен мужчина, который сыграет роль Джимми, пока ты пытаешься вернуть настоящего Джимми, чтобы твоя мать ничего не поняла.

– Блестящая мысль, Джерри!

Хэт обрадовалась – ей бросили еще один спасательный круг.

– Мысль действительно толковая, – согласилась Присцилла, выкладывая на стол слегка подгнившие фрукты, половину древнего фруктового торта и пачку печенья.

Неожиданно Миш точно громом ударило.

– Послушайте! Простите, что порчу вам всю малину, но у меня есть маленький вопрос. А что случится, если Джимми вернется? Неужели мама Хэт, не говоря уж обо всех остальных, не заметит, что это не тот парень, с которым ее познакомили?

За столом воцарилось молчание. Все задумались над словами Миш. Минуту-другую казалось, что на этот раз ее прагматизм взял верх. Но тут Присциллу осенило:

– Когда он будет знакомиться с Мэгги, ему нужно будет обмотаться шарфом и надеть шляпу. Пусть сделает вид, будто сильно простудился.

– Правильно, – пришел в восторг Джерри.

– Да вы что, с ума оба сошли? – К Хэт ненадолго вернулось былое благоразумие. – Не могу я привести с собой человека на обед в дом сестры со всеми удобствами, включая центральное отопление, и при этом надеяться, что никто не заметит, что мой жених не снимает шляпу и шарф. Подумают еще, что он секретный агент из мультика!

– Чепуха! Он может сказать, что еще не начали действовать таблетки от горла, – возразила Присцилла.

Она, наверное, была единственным на свете человеком, который поверил бы гостю, явившемуся в ее дом в таком виде и давшим такое объяснение.

– Что ж, тоже вариант, – произнесла Хэт не очень убедительно. Она готова была рассмотреть и эту мысль и не собиралась отказываться ни от каких предложений, какими бы нелепыми они ни казались.

– И все-таки, – продолжала Присцилла, – я бы остановилась на первом предложении – попробовать соблазнить его какими-нибудь женскими штучками. Именно то, что сейчас нужно. А «усы» искать – это последнее дело.

– «Бороду», Присцилла, – ласково напомнил ей Джерри.

– Я все отлично поняла, – ответила Присцилла, – волосяной покров на лице – метафора, означающая маску, бороду, усы, все что угодно.

– Легкомысленный наряд наверняка сделает свое дело, – сказал Джерри, обнимая Хэт за плечи.

Миш бросила на него убийственный взгляд, но напрасно: когда речь заходила о гетеросексуальным приемах, Джерри прибегал к обширному и разнообразному опыту Присциллы.