Проект «Ирис»
[08:12]УОТНИ: Проверка связи.
[08:25]ЛРД: Сообщение получили! Ты нас сильно напугал. Спасибо за сообщение «В ПОРЯДКЕ». Наш анализ спутниковых данных показал полное отделение шлюза N 1. Это так? Каков твой статус, включая здоровье и состояние оборудования Дома?
[08:39]УОТНИ: Если «полное отделение» означает «меня выстрелило, словно из пушки», тогда всё верно. Несильный порез на лбу. Были определённые сложности со скафандром (объясню позднее). Я залатал и надул Дом — главные баки в порядке. Только что возобновил подачу энергии. Баки с водой и воздухом не пострадали. Ровер, солнечная электростанция и «Марсопроходец» были вне зоны обрушения. В ожидании вашего следующего письма я провожу диагностику систем Дома. Кстати, с кем я разговариваю?
[08:52]ЛРД: Это Венкат Капур, из Хьюстона. Пасадена переправляет мои сообщения. С настоящего времени корреспонденция будет проходить через меня. В первую очередь проверь регенераторы кислорода и воды. Они важнее всего.
[09:05]УОТНИ: Ещё бы! Регенератор кислорода работает идеально. Регенератор воды полностью вышел из строя. Полагаю, вода внутри замёрзла и разорвала трубки. Уверен, я смогу его починить. Главный компьютер Дома также работает без проблем. Есть мысли, что вызвало взрыв?
[09:18]ЛРД: Скорее всего, износ полотна рядом со шлюзом N 1. Циклы надувания-сдувания вызвали фатальный износ. С сегодняшнего дня для всех наружных работ пользуйся попеременно шлюзами NN 2 и 3. В скором времени мы пришлём проверочный список и описание процедур для полной диагностики полотна.
[09:31]УОТНИ: Да уж, теперь мне предстоит часами рассматривать стены! Кстати, ферма погибла. Я попытался собрать все клубни. Насчитал 1841, буду хранить их снаружи. Их хватит на 184 дня. С учётом всех запасов, я начну голодать на 584-е сутки.
[09:44]ЛРД: Да, мы так и поняли. Работаем над этим.
* * *
— Сегодня 122-е марсианские сутки, — произнёс Брюс. — К 584-м мы должны доставить посылку на Марс. Это составляет 462 марсианских суток, то есть 475 наших.
Собравшиеся главы отделов ЛРД нахмурились. Некоторые потирали глаза.
— Сначала от нас требовалось подготовить посылку куда раньше, чем планировалось, — продолжил Брюс. — Сейчас требуют подготовить её ещё намного, намного раньше.
Он поднялся.
— Взаимное расположение Земли и Марса сейчас далеко от идеального. Полёт будет длится 414 суток. Закрепить контейнер в носителе, проверки — это отнимет ещё 13 дней. На то, чтобы подготовить посылку, нам остаётся 48 дней.
По залу прокатились изумлённые восклицания.
— Господи, — выдохнул кто-то.
— Ситуация исключительная, — продолжил Брюс. — Основное — еда. Всё прочее — роскошь, без которой можно обойтись. Нет времени на то, чтобы подготовить управляемый спускаемый аппарат. Он будет неуправляемым. Поэтому мы не будем отправлять ничего хрупкого. Попрощайтесь со всем прочим оборудованием, которое мы планировали отправить.
— Где мы возьмём ракету-носитель? — спросил Норм Тоши, главный по процедуре приземления.
— Зонд «Игл-Ай-3» для Сатурна, — ответил Брюс. — По плану, запуск должен был состояться в следующем месяце. NASA придержало носитель, так что мы можем им воспользоваться.
— Спорю на что угодно, команда «Игл-Ай» в бешенстве, — заметил Норм.
— Ещё бы, — сказал Брюс. — Но это единственный носитель, достаточно крупный. Отсюда, кстати, следует важный вывод: у нас всего одна попытка. Если мы её провалим, Марк Уотни погибнет.
Он посмотрел на собравшихся и помолчал, чтобы сказанное дошло до каждого.
— Кое-что складывается для нас удачно, — наконец, сказал он. — Мы можем взять уже подготовленные компоненты из посылок для «Ареса-4». Позаимствуем из них, это сэкономит нам время. Кроме того, мы отправляем еду, а она устойчива к перегрузкам. Даже если возникнет проблема с приземлением, и контейнер упадёт на поверхность с большой скоростью — еда есть еда.
Брюс сделал еле заметную паузу, и добавил:
— Вовсе необязательно сбрасывать посылку в точных координатах. Если понадобится, Уотни сможет проехать за нею сотни километров. Мы просто должны сбросить её в зоне досягаемости. Получается, что это стандартная неуправляемая посылка. Всё, что нам нужно — подготовить её как можно оперативнее. Ну, так за дело!
* * *
[08:02]ЛРД: Мы занялись проектом по доставке продуктов. Работаем около недели. Мы сможем доставить их вовремя, но тебе придётся потуже затянуть пояс. В посылке будет еда и радио. Мы не сможем отправить ни регенераторы кислорода и воды, ни прочего оборудования, которое требует управляемого спуска.
[08:16]УОТНИ: Никаких жалоб! Пришлёте мне еду — я буду бодрым туристом. Я починил все системы Дома. После замены порванных шлангов регенератор воды отлично работает. Что касается запасов воды, у меня её 620 л. Было 900 (300 с самого начала, ещё 600 я получил из гидразина). Так что испарились почти 300 литров. Без разницы — теперь, когда регенератор снова работает, воды полно.
[08:31]ЛРД: Отлично. Держи нас в курсе любых сложностей, будь то с механикой или электроникой. Кстати, кодовое название зонда, который мы отправляем, будет «Ирис». Он получил такое название в честь греческой богини, которая путешествует по небу со скоростью ветра. А ещё она богиня радуг.
[08:47]УОТНИ: Добрая богиня летит, чтобы меня спасти. Я понял.
* * *
Рич Пурнелл отхлёбывал кофе в тихом здании. Тёмную комнату освещала только настольная лампа в его уголке. Продолжая вычисления, он прогнал финальную проверку написанной им программы. Успешно.
С облегчением вздохнув, он опять опустился в кресло. Проверив время на компьютере, Рич покачал головой: уже почти утро, 03:42.
Будучи орбитальным баллистиком, ему редко приходилось работать допоздна. Его работа заключалась в вычислении точных орбит и коррекций курсов для конкретных аппаратов. Обычно при подготовке проекта это был первый шаг; всё остальное планировали следом.
Но на этот раз всё поставили вверх ногами. Зонду «Ирис» нужен орбитальный курс, но никто не знал даты вылета. Негомановские траектории для Марса не очень сложны, но для вычислений требуются точные координаты Земли и Марса.
Планеты движутся. Курс, проложенный на конкретную дату, будет действителен только для этого дня. Даже если дата будет отличаться всего на сутки, корабль наверняка пролетит мимо Марса.
Поэтому Рич должен был провести вычисления множества возможных траекторий. Ему задали диапазон в двадцать пять дней, в течение которого «Ирис» может взлететь. И он провёл их все.
Он начал составлять письмо для начальника:
Майк, я прилагаю курсы для зонда «Ирис», с 1-дневными интервалами. Надо разослать их для проверки и голосования, чтобы они могли быть утверждены. И ты был прав, я застрял здесь почти на всю ночь.
Вообще-то, рассчитать их было не очень сложно. Это куда проще, чем вычисления орбит для «Гермеса». Знаю, тебя утомляют математические выкладки, поэтому выражу их словами: малую и постоянную тягу ионных двигателей «Гермеса» куда сложнее обсчитать, чем мощные начальные импульсы зондов с посылками.
Каждый из проложенных курсов занимает 414 дней, они немного отличаются начальными углами и длительностью импульса. По расчётам, топлива на каждый из вариантов уйдёт примерно одинаково; у «Игл-Ай» его хватит в любом случае.
Очень жаль. Сейчас взаимное расположение Земли и Марса и правда неблагоприятное. Чёрт, да легче…
Рич прекратил печатать.
Нахмурившись, он уставился в пространство.
— Хм… — произнёс он.
Схватив пустую чашку, он отправился в буфет за новой.
* * *
— Знаю, вы все страшно заняты, — сказал Тедди, — поэтому постараемся закончить побыстрее. Мне нужен статус проекта «Ирис», по всем отделам… Венкат, начнём с вас.
— Команда проекта готова, — сказал Венкат. — Между группами «Ареса-3» и «Ареса-4» случились мелкие разбирательства. Парни из «Ареса-3» заявляли, что именно они должны заниматься отправкой посылки, потому что, пока Уотни на Марсе, «Арес-3» формально продолжает работу. В ответ группа «Ареса-4» заявляла, что это их совместная посылка. Я солидарен с группой «Арес-3».
— Команда «Ареса-4» расстроена? — спросил Тедди.
— Да, но ничего — переживут. Им предстоит запустить ещё тринадцать посылок — не время дуться, не маленькие.
— Митч, — обратился Тедди к директору полётов, — что скажешь насчёт запуска?
— Центр управления готов, — откликнулся Митч. — Запуск пройдёт под моим контролем, потом мы передадим его парням Венката.
— СМИ? — спросил Тедди, обращаясь к Энни Монтроуз.
— Каждый день выдаю прессе порцию новостей, — ответила она. — Все знают, что Уотни крышка, если запуск не состоится. Общественность не проявляла такого участия в подготовке полётов со времён «Аполлона-11». «Уотни репорт», программа Си-Эн-Эн, за последние две недели вышла на пик популярности.
— Внимание публики — это плюс, — заметил Тедди. — Оно поможет выбить из Конгресса дополнительные средства. Морис, что скажешь насчёт носителя?
— Носитель в порядке, пока что, — ответил Морис Штейн, директор наземных работ. — Но не всё гладко. «Игл-Ай-3» был готов к запуску. А ведь предполагается, что ракетоносители не будут подолгу стоять вертикально, деформируясь под собственной тяжестью. Мы устанавливаем дополнительные опоры, которые уберём перед запуском — это проще, чем всё разбирать. Кроме того, от топлива баки разъедает коррозия, так что его пришлось слить. Между тем, мы проверяем все системы раз в три дня.
— Очень хорошо, — кивнул Тедди. — А теперь главный вопрос: Брюс, что скажешь? Как дела с «Ирис»?
— Мы отстаём от графика, — ответил Брюс, устало встряхнув головой. — Мы работаем так быстро, как только можно, но этого недостаточно.
— Я могу найти деньги на сверхурочные, — предложил Тедди.
— Мы и так работаем круглые сутки.
— И о каком отставании идёт речь? — спросил Тедди.
— Мы занимаемся этим 29 дней, так что остаётся всего 19, - объяснил Брюс. — После этого космодрому потребуются 13 дней на погрузку. Мы отстаём минимум на две недели.
— Это предельное отставание? — спросил Тедди. — Или вы отстанете ещё больше?
Брюс пожал плечами:
— Если не будет новых проблем, мы опоздаем на две недели. Но проблемы есть всегда.
— Я хочу услышать конкретную цифру, — сказал Тедди.
— Пятнадцать дней, — ответил Брюс. — Если мне дадут ещё 15 дней, уверен — мы справимся.
— Хорошо, — произнёс Тедди. — Давайте найдём 15 дней.
Повернувшись к главному медику «Ареса-3», он спросил:
— Доктор Келлер, мы можем снизить рацион Уотни, чтобы он продержался подольше?
— Простите, это невозможно, — ответил Келлер. — Он уже на минимуме калорий. Фактически, с учётом объёма физической работы, он ест куда меньше, чем ему нужно. И дальше будет только хуже. Скоро он будет сидеть на голой картошке и витаминах. Он старается приберечь богатые белками порции на потом, но, в любом случае, он будет истощён.
— Когда продукты закончатся, сколько он протянет до голодной смерти? — спросил Тедди.
— Предполагая обильное количество воды, он может протянуть три недели. Это несколько меньше, чем обычные тюремные голодовки, но надо принять во внимание — к тому времени он будет уже худой и истощённый.
— Не забудьте, — вмешался Венкат. — «Ирис» совершит неуправляемый спуск; Марку может понадобиться несколько дней, чтобы до неё добраться. А я полагаю, на грани голодной смерти управлять ровером отнюдь не просто.
— Абсолютно верное замечание! — подтвердил доктор Келлер. — Проведя без еды четыре дня, он едва сможет стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы вести ровер. Кроме того, ухудшатся его умственные способности. Ему будет сложно даже просто бодрствовать.
— Значит, дату запуска сдвинуть нельзя, — резюмировал Тедди. — Морис, ты можешь погрузить контейнер меньше, чем за 13 дней?
Морис замялся:
— Как сказать… на саму погрузку уйдут всего три дня. Следующие десять нужны для контроля и проверок.
— Можно ли сократить сроки?
— Работая сверхурочно, мы сможем погрузить контейнер за двое суток. Это с учётом транспортировки из Пасадены на мыс Канаверал. Но сроки для контроля сократить нельзя: они проводятся по интервалам. Мы проверяем, нет ли каких-либо деформаций, а потом проверяем ещё раз, через определённые промежутки. Если интервалы снизить, результаты проверки будут недействительны.
— И как часто эти проверки выявляют проблемы? — спросил Тедди.
В зале воцарилась полная тишина.
— Э-э-э, — запнувшись, проговорил Морис. — Вы предлагаете нам не проводить контроль?
— Нет, — ответил Тедди. — Сейчас я задаю вопрос: как часто при проверках выявляются проблемы?
— Примерно один случай на двадцать запусков.
— А как часто выявленная проблема является критичной для всего полёта?
— М-м-м, не могу сказать точно. Может, в половине случаев.
— Значит, если мы не будем проводить контроль и проверки, вероятность провала составит одну сороковую? — поинтересовался Тедди.
— Это 2,5 %, - заметил Венкат. — При нормальных обстоятельствах достаточно, чтобы отложить запуск. Такая вероятность для нас неприемлема.
— «Нормально» — слово из прошлого, — спокойно заметил Тедди. — Вероятность в 97,5 % выше, чем нулевая. Кто-нибудь ещё может предложить более безопасный способ выиграть время?
Он посмотрел на сидящих за столом. Они, в свою очередь, молча уставились на него.
— Итак, решено. Ускоряем погрузку и опускаем контроль. Это даёт нам 11 дней. Если Брюс провёрнёт свою часть быстрее, Морис может провести часть проверок.
— А как же ещё четыре дня? — спросил Венкат, продолжая хмуриться из-за отмены контрольных проверок.
— Уверен, Уотни сможет продержаться ещё четыре дня, несмотря на недоедание, — ответил Тедди, бросая быстрый взгляд на доктора Келлера.
— Я, — произнёс Келлер, — не могу рекомендовать…
— Господа, — прервал его Тедди. — Я понимаю ваши сложности. У каждого из нас есть свои правила, свои процедуры. Как только мы от них отходим, возникают риски. Риски означают проблемы для ваших отделов. Но сейчас не время прикрывать свою шкуру. Мы обязаны взять риски на себя, иначе Марк Уотни погибнет.
И, повернувшись к доктору Келлеру, Тедди добавил:
— Сделайте так, чтобы Уотни протянул ещё четыре дня.
Тот молча кивнул.
* * *
— Рич, — сказал Майк.
Рич Пурнелл с головой ушёл в свой монитор. Его уголок был завален распечатками, графиками и справочниками. Где придётся, стояли пустые чашки из-под кофе. Пол был усеян обёртками от сэндвичей.
— Рич! — повторил Майк, погромче.
Тот поднял голову:
— Что?
— Какого чёрта ты здесь делаешь?
— Просто небольшой побочный проект. Мне нужно кое-что проверить.
— Ну, ладно… думаю, ничего страшного в этом нет, — сказал Майк. — Но в первую очередь ты должен выполнить ту работу, которую тебе поручили. Я ещё две недели назад попросил тебя рассчитать коррекции для тех двух спутников, а ты до сих пор этого не сделал.
— Мне нужно время на суперкомпьютере, — сказал Рич.
— Время на суперкомпьютере для расчёта рутинных коррекций по спутникам?
— Нет, на этот мой, другой проект, — ответил Рич.
— Послушай, я говорю серьёзно. Ты должен заняться своей работой.
Рич немного помолчал, задумавшись.
— А что, если я возьму отпуск? — спросил он.
Майк вздохнул:
— Знаешь что, Рич? Думаю, сейчас просто идеальное время для твоего отпуска.
— Классно! — обрадовался Рич. — Беру его прямо сейчас.
— Конечно, — сказал Майк. — Иди домой, отдохни.
— О, я не собираюсь домой, — ответил Рич, возвращаясь к своим вычислениям.
Майк потёр глаза.
— Ну ладно, неважно. Так что насчёт орбит для спутников?..
— Я в отпуске, — ответил Рич, не поднимая голову.
Майк пожал плечами и пошёл прочь.
* * *
[08:01]УОТНИ: Что там с моей посылкой?
[08:16]ЛРД: Немного выбиваемся из графика, но мы её пришлём. Между тем, мы хотим, чтобы ты вернулся к работе. Рады, что Дом в порядке. Поддержание его в рабочем состоянии отнимает всего двенадцать часов в неделю. Остальное твоё время мы займём наукой и экспериментами.
[08:31]УОТНИ: Отлично! Я уже притомился отсиживать зад. Мне здесь ещё годы сидеть. Конечно, куда разумнее меня использовать.
[08:47]ЛРД: Вот-вот, мы тоже так считаем. Пришлём график, как только научная группа его выродит. Главным образом, там будут наружные работы, сбор образцов, анализ грунта и еженедельные медицинские анализы на тебе самом. Если честно, ты наш лучший бонус на Марсе со времён марсохода «Оппортьюнити».
[09:02]УОТНИ: «Оппортьюнити» на Землю так и не вернулся.
[09:17]ЛРД: Да, прости. Не лучшая аналогия.
* * *
В «белой комнате» стоял гул: техники упаковывали «Ирис» в специально разработанный контейнер для пересылки.
Остальные две смены следили за этим с наблюдательной площадки. За последние два месяца им редко доводилось бывать дома; кафетерий превратили во временную спальню. Одна треть из них в данный момент должна была бы спать, но они не хотели пропустить волнительный момент.
Начальник смены затянул последний болт. Когда убрал ключ, инженеры захлопали в ладоши. У многих в глазах стояли слёзы радости.
После 62 дней безостановочной работы посылка «Ирис» была готова.
* * *
— Подготовка к старту завершена, — обратилась Энни Монтроуз к прессе. — «Ирис» готова к вылету. По графику запуск назначен на 9:14 утра.
И, сделав небольшую паузу, объяснила:
— После запуска корабль останется на орбите не меньше чем на три часа. За это время ЦУП получит точную телеметрию в подготовке к импульсу для выхода на орбиту Марса. После того, как импульс будет набран, контроль над «Ирис» передаётся группе «Арес-3». Они и будут наблюдать за нею в течение следующих месяцев. Корабль достигнет Марса за 414 дней.
— А можно поподробнее насчёт груза? — спросил один из журналистов. — Я слышал, там не только продукты…
— Это так, — с улыбкой ответила Энни. — Сотню грамм мы выделили под лёгкие предметы, которые не критичны для выживания. Несколько писем от семьи Марка, записка от Президента, USB-флешка с музыкой всех времён.
— А диско там есть? — спросил кто-то.
— Никакого диско, — ответила Энни, вызвав в зале смешки.
— А если запуск пройдёт неудачно, останется ли у Уотни какая-нибудь надежда? — спросила Кэти Уорнер из Си-Эн-Эн.
— Любой запуск сопряжён с рисками, — ответила Энни, — но мы не ожидаем никаких проблем. На мысе Канаверал ясно и тепло. Для запуска погоды лучше просто не бывает.
— Есть ли лимит на расходы по спасательной операции? — спросил ещё один журналист. — Некоторые начинают задаваться вопросом, «слишком мого» — это сколько?
— Речь идёт не о сумме, — пояснила Энни, готовая к вопросу. — Речь о жизни человека, которая под угрозой. Но если вы предпочитаете подходить к этому с финансовой точки зрения, подумайте о ценности работы Марка Уотни. То, как он работает сверх всяких сроков и борется за жизнь, даёт нам больше информации о Марсе, чем все остальные программы «Арес», вместе взятые.
* * *
— Ты веришь в Бога, Венкат? — спросил Митч.
— Разумеется, их много, — ответил тот. — Я же индус.
— Попроси их помочь нам с запуском.
— Конечно.
Митч шагнул вперёд, заняв своё место во вместительном зале Центра. Он бросил взгляд на экраны у дальней стены и на дюжины сотрудников, сидящих перед компьютерами.
Он надел на голову наушники с микрофоном и произнёс:
— Говорит Центр управления полётами. Приступаем к проверке статуса запуска.
— Подтверждаю, Хьюстон, — ответил из Флориды контролёр запуска. — Управление запусками на мысе Канаверал: все сотрудники на местах, системы работают нормально. Приступаю к проверке по списку, жду ответов готов-не готов к запуску. Диктор?
— Готова, — ответил женский голос.
— Хронометраж?
— Готов, — сказал другой голос.
— Связь-1?
— Готов.
Опустив подбородок на руки, Митч вперился взглядом в монитор. В реальном времени поступали кадры со стартовой площадки. Носитель стоял в облаках пара от охлаждения. На его боку до сих пор красовалась надпись «Игл-Ай-3».
— Связь-2?
— Готов.
— Связь-3?
— Готов.
Венкат прислонился к стене. Его работа администратора была сделана — осталось лишь наблюдать и надеяться. Он уставился в одну точку, расположенную где-то на другом конце зала, среди мониторов. Перед глазами стояли числа, махинации с вахтами, ложь — чуть ли не преступления, на которые он пошёл ради этого проекта. Если сработает, значит, всё было не зря.
— Безопасность запуска?
— Готов.
— Контроль первой ступени?
— Готов.
Тедди сидел в VIP-зале, сразу за Центром управления полётом. Должность позволила ему занять самое лучшее место, по центру первого ряда. Портфель стоял в ногах. Тедди достал из него синюю папку.
— Контроль второй ступени?
— Готов.
— Спутниковая поддержка?
— Готов.
Энни Монтроуз вышагивала по личному офису, рядом с пресс-центром. Девять телевизоров на стене были настроены на девять разных каналов; все они показывали стартовую площадку. Быстрый взгляд на компьютер — то же самое с иностранными станциями. Мир затаил дыхание.
— Телеметрия?
— Готов.
— Метео?
— Готов.
Брюс Энг сидел в столовой ЛРД с сотнями инженеров, сделавших для «Ирис» всё, что только можно. Все жадно всматривались на огромный телевизионный экран. В Пасадене было 6:13 утра — но, тем не менее, здесь собрались все сотрудники до последнего.
— Поддержка ВВС?
— Готов.
— Навигация?
— Готов.
В миллионах километрах отсюда команда «Гермеса» сгрудилась вокруг Йоханссен возле станции связи. Двухминутное запаздывание сигнала не имело значения. Они ничем не могли помочь, ни на что не могли повлиять. Йоханссен уставилась в монитор, который сейчас показывал только мощность аудиосигнала. Бек беспокойно потирал руки. Вогель стоял неподвижно, уставившись в пол. Мартинес молился — поначалу беззвучно, но потом вслух, не видя причин против. Командор Льюис стояла поодаль, скрестив руки на груди.
— Контроль балансировки?
— Готов.
— Оператор запуска?
— Готов.
— Хьюстон, говорит управление запусками. Мы готовы к взлёту.
Митч сверился с обратным отсчётом.
— Управление запусками, вас понял. Говорит Центр управления полётами, мы готовы к запуску по расписанию.
— Вас понял, Хьюстон. Запуск по расписанию.
Когда до момента запуска осталось 15 секунд, новостные каналы получили, что хотели — пошёл обратный отсчёт:
— 15, - произнёсла диктор, — 14… 13… 12… 11…
На мысе Канаверал собрались тысячи зрителей. На запуск беспилотного корабля никогда не приходило столько народу. Они вслушивались в голос диктора, который эхом разносился по всей площадке.
— 10… 9… 8… 7…
Рич Пурнелл, погружённый в свои орбитальные вычисления, потерял счёт времени. Он даже не заметил, что прочие сотрудники перебазировались в конференц-зал, в котором установили экран телевизора. Про себя он на какой-то миг отметил, что в офисе вдруг стало необычно тихо, но выбросил эту мысль из головы и больше об этом не вспоминал.
— 6… 5… 4…
— Зажигание!
— 3… 2… 1…
Опоры отпустили; носитель приподнялся на столбе из огня и дыма и продолжил подниматься — сначала медленно, затем всё быстрее. Толпа провожала его радостными криками.
— … и запуск корабля «Ирис», — произнесла диктор.
Пока носитель с рёвом улетал ввысь, у Митча не было времени любоваться зрелищем на экране.
— Крен? — крикнул он.
— Центр, крен в норме, — без промедления донёсся ответ.
— Курс? — спросил Митч.
— Строго по курсу.
— Высота 1000 метров, — произнёс чей-то голос.
— Порог безопасности пройден, — отчитался ещё кто-то.
Теперь, в случае необходимости, ракету можно было безопасно затопить в Атлантическом океане.
— Высота 1500 метров.
— Начинаем разворот.
— Центр, у нас небольшая вибрация.
Митч перевёл взгляд на начальника взлёта:
— Повторите?
— Небольшая вибрация. Бортовой компьютер с ней справляется.
— Следите за нею, — велел Митч.
— Высота 2500 метров.
— Разворот завершён, двадцать две секунды до отделения первой ступени.
* * *
Спроектированная на скорую руку, но всё же тщательно продуманная конструкция контейнера «Ирис» предусматривала катастрофическое падение с высоты. В отличие от обыкновенных продуктовых наборов, большая часть еды представляла собою белковые кубики. Даже если бы «Ирис» по какой-то причине не надула амортизирующие подушки и столкнулась с поверхностью с огромной скоростью, кубики остались бы съедобными.
На беспилотном корабле верхнего предела для ускорения нет. Содержимое контейнера испытало силы, которых не выдержал бы ни один человек. Но, хотя NASA и протестировало воздействие мощных ускорений на белковые кубики, они не успели повторить этот эксперимент при одновременной боковой вибрации. Если бы времени оказалось больше, Агентство бы проверило и это.
Безвредная вибрация, вызванная микроскопическим дисбалансом компонентов топливной смеси, сотрясла содержимое контейнера. Крепко-накрепко прикрученный болтами, контейнер «Ирис» держался прочно. А белковые кубики внутри — нет.
Вертикальное ускорение сжимало продукты, а боковая тряска их взбивала. Эффект, сходный с ожижением почвы при землетрясении, превратил белковые кубики в плотную полужидкую массу. Хранимая в ячейке, лишнего места в которой изначально не было, теперь вязкая сжатая жидкость получила возможность расплёскиваться.
Кроме того, вибрация также вызвала смещение груза, что накренило сжиженные белковые кубики к краю ячейки. Сдвиг этой массы лишь усугубил проблему, и вибрация усилилась.
— Вибрация становится сильнее, — доложил начальник взлёта.
— Насколько сильнее? — спросил Митч.
— Она сильнее, чем бы нам хотелось, — объяснил тот. — Но акселерометры её зафиксировали и вычислили новый центр масс. Навигационный компьютер регулирует тягу двигателей, чтобы с ней справиться. На данный момент мы в порядке.
— Держите меня в курсе, — распорядился Митч.
— До отделения ступени 13 секунд.
* * *
Неожиданное смещение центра тяжести само по себе отнюдь не означало катастрофу. Все системы корабля были рассчитаны на худший из возможных сценариев. Все выполняли работу на отлично. Корабль продолжал двигаться к орбите, внеся лишь небольшую поправку к курсу. Продвинутое ПО бортового компьютера сделало это автоматически.
Первая ступень выработала топливо, и носитель на какую-то долю секунды тряхнуло: с подрывом взрывными болтами держатели ступени отделились. Пустая ступень начала падение, а вторая приготовилась к зажиганию.
Жестокие силы на какой-то миг исчезли. Ничем более не поддерживаемая, белковая масса в ячейке контейнера воспарила. Если бы ей предоставили две секунды, она успела бы расшириться и затвердеть. Но она получила лишь четверть секунды.
Вторая ступень взревела, и носитель испытал резкий толчок гигантской мощи. Более не сдерживаемый мёртвым грузом первой ступени, носитель рванул вверх с потрясающим ускорением. Триста килограмм белковой массы ударили по стенке контейнера. Удар пришёлся по краю ячейки, и близко не там, где эта масса ожидалась.
Хотя «Ирис» держался на месте на пяти мощных болтах, сила удара целиком обрушилась на один из них. Болт был способен выдержать огромные механические воздействия; при необходимости он мог в одиночку выдержать вес всего контейнера. Но он не был рассчитан на внезапный удар ничем не сдерживаемой 300-килограммовой массы.
Резьба сорвалась. Вслед за этим вся тяжесть пришлась на оставшиеся четыре болта. Мощный удар прошёл, и им пришлось гораздо легче, чем павшему товарищу.
Если бы сотрудникам космодрома дали время на проведение обычного контроля, они бы заметили небольшой брак в одном из этих болтов. Дефект, который слегка ослабил его, но который в обычных обстоятельствах не мог бы послужить причиной провала. Тем не менее, его бы заменили идеальным болтом.
Смещённый центр тяжести распределился по четырём оставшимся болтам неравным образом; дефективный принял на себя львиную её долю. Вскоре он тоже не выдержал. А затем и остальные три болта слетели друг за другом.
Контейнер «Ирис» соскочил с опор грузового отсека и со всей мощью ударил в корпус.
* * *
— Ох! — воскликнул директор взлёта. — ЦУП, у нас сильная прецессия!
— Что? — крикнул Митч. На пультах операторов замигали огоньки и зазвучали сигналы тревоги.
— «Ирис» под ускорением в 7g, — сказал кто-то.
— Периодическая потеря связи, — донёсся ещё один голос.
— Контроль взлёта, что у вас произошло? — затребовал ответа Митч.
— Очень скверная штука. Корабль вращается вдоль главной оси с прецессией в 17R.
— Насколько сильная прецессия?
— Не меньше пяти оборотов в секунду. Он сходит с курса.
— Вы можете дотянуть его до орбиты?
— У меня вообще потеряна с ним связь: сигнал то и дело рвётся.
— Связь! — крикнул Митч.
— Центр, мы над этим работаем, — донёсся ответ. — Трудности с бортовыми системами.
— Центр, внутри слишком сильное ускорение.
— Наземные службы говорят, что носитель не дотянул 200 метров до целевой высоты.
— Центр, мы потеряли сигнал от контейнера.
Митч особо выделил последний комментарий.
— Совсем потеряли сигнал от «Ирис»? — спросил он.
— Подтверждаю, Центр. Прерывистый сигнал от носителя, но не от посылки.
Митч выругался:
— Контейнер мотает по грузовому отсеку.
— Центр, он не справляется.
— Может ли дотянуть до околоземной орбиты? — спросил Митч. — Хотя бы до самой низкой?
— Центр, у нас потеря сигнала.
— Мы тоже его потеряли.
— И мы.
Если не считать пиканья от контрольных панелей, в помещении наступила полная тишина. Помолчав несколько секунд, Митч сказал:
— Попытка восстановить?
— Безуспешно, — ответил начальник связи.
— Наземные службы? — обратился Митч.
— Корабль покинул зону видимости.
— Спутники? — спросил Митч.
— Ни один спутник сигнал не принимает.
Митч посмотрел на главный монитор. Теперь он был сплошь чёрным, и на этом фоне белела надпись: «ПОТЕРЯ СВЯЗИ».
— Центр, — произнёс голос по радиосвязи, — эсминец США «Стоктон» сообщает о падении обломков с неба. Координаты соответствуют последним данным по местонахождению «Ирис».
Митч закрыл лицо ладонями.
— Вас понял, — произнёс он.
И затем произнёс слова, которые ненавидят все без исключения начальники полётов:
— Наземный контроль, ЦУП. Двери на замок.
То была кодовая фраза для запуска процедуры расследования.
Тедди из VIP-зала наблюдал за мрачными сотрудниками Центра. Директор NASA глубоко вдохнул, затем выдохнул. Он печально посмотрел на синюю папку, в которой лежала радостная речь по случаю идеального запуска. Опустив её в портфель, он вытащил красную папку с речью иного содержания.
* * *
Венкат сидел в тёмном офисе. Не то, чтобы он намеренно сидел в темноте, просто он столь глубоко задумался, что уже стемнело.
Зазвонил мобильник — опять жена. Без сомнения, она из-за него волнуется. Он не стал брать трубку: пусть запишет голосовое сообщение. Сейчас он просто не мог заставить себя взглянуть ей в глаза. Или кому-нибудь ещё.
Компьютер издал негромкий сигнал. Взглянув на экран, Венкат увидел электронное письмо из ЛРД. Сообщение, переданное с «Марсопроходца»:
[16:03]УОТНИ: Как прошёл запуск?