— Здравствуйте, и спасибо за то, что смотрите нашу программу, — произнесла Кэти на камеру. — Сегодня в программе «Марк Уотни репорт» на канале Си-Эн-Эн: за последние дни Марк неоднократно вёл работы вне Дома… что он намеревается делать? Добилось ли NASA прогресса в спасательной операции? И каким образом это отразится на приготовлениях к программе «Арес-4»? Сегодня в студии доктор Венкат Капур, директор марсианских программ NASA. Доктор Капур, спасибо, что уделили нам время!
— Рад здесь оказаться, Кэти, — ответил Венкат.
— Доктор Капур, согласны ли вы, что Марк Уотни самый разыскиваемый человек в Солнечной системе?
Венкат кивнул:
— Определённо, самый разыскиваемый нашим Агентством. Все двенадцать телескопов NASA делают снимки каждый раз, когда его база оказывается в поле зрения. Оба спутника Европейского космического агентства делают то же самое.
— И как часто вы получаете фотографии?
— Каждые несколько минут. В зависимости от орбитальных параметров спутников, время от времени случаются перерывы. Но, в любом случае, наблюдение ведётся с достаточной интенсивностью, чтобы мы могли отслеживать его работы на поверхности.
— Пожалуйста, расскажите зрителям о его последних действиях.
— Что же, — сказал Венкат. — Похоже, Марк готовит ровер N 2 к долгой поездке. На 65-е марсианские сутки он снял аккумулятор с другого ровера и подвесил его на самодельной подвеске. На следующий день он отсоединил четырнадцать солнечных панелей и сложил их на крыше ровера.
— И после этого он поехал прокатиться, так? — незамедлительно спросила Кэти.
— Верно. Он совершил на первый взгляд бесцельную одночасовую поездку, после чего вернулся в Дом. По всей видимости, это был проверочный рейс. В следующий раз мы увидели его два дня спустя: он отъехал от Дома на четыре километра, после чего вернулся обратно. Полагаем, это был ещё один тест. А в последние дни он набивал ровер припасами.
— Хм-м-м… — задумчиво протянула Кэти, — большинство аналитиков сходятся на том, что единственная надежда Марка на спасение — добраться до базы «Ареса-4». Считаете, он пришёл к тому же выводу?
— По всей видимости, да, — ответил Венкат. — Он не знает, что мы за ним наблюдаем. С его точки зрения, «Арес-4» — единственный шанс.
— Вы думаете, он скоро двинется в путь? Ведь похоже, он готовится к поездке.
— Надеюсь, нет, — сказал Венкат. — На базе «Ареса-4» нет ничего, кроме взлётного модуля. Никаких припасов. Поездка будет очень длительной и очень опасной — как только Марк двинется в путь, он автоматически лишится безопасного убежища в Доме.
— И зачем ему так рисковать?
— Ему нужна связь, — сказал Венкат. — Как только он доберётся до МВМ, он сможет с нами связаться.
— И это будет здорово, не так ли?
— Связь — замечательная штука. Но поездка на 3200 километров до базы «Ареса-4» невероятно опасна. Мы бы предпочли, чтобы он оставался на месте. Если бы могли с ним связаться, мы бы так ему и сказали.
— Но он же не может вечно там оставаться, ведь так? В конце концов, ему придётся добраться до МВМ.
— Не обязательно, — ответил Венкат. — ЛРД экспериментирует с усовершенствованием спускаемого модуля, чтобы после приземления он мог совершить ещё один, короткий, перелёт.
— Я слышала, эту идею отринули как слишком рискованную, — заметила Кэти.
— Отказались от первоначальной версии, верно. С тех пор Лаборатория пыталась — и пытается — сделать этот вариант безопаснее.
— До запланированного запуска «Ареса-4» остаётся всего три с половиной года. Хватит ли времени на то, чтобы модифицировать и испытать МСМ?
— На этот вопрос я с уверенностью ответить не могу. Но вспомните — на то, чтобы попасть на Луну, мы потратили всего семь лет — с нуля!
— Отличный пример, — улыбнулась Кэти. — Итак, каковы его шансы на данный момент?
— Не имею представления, — сказал Венкат. — Но мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть его живым.
* * *
— Ну, как я выступил? — спросил Венкат.
— Да, как тебе сказать, — ответила Энни. — Тебе не следовало произносить слова вроде «вернуть его живым». Они напоминают зрителям, что он может погибнуть.
— Думаешь, они способны это забыть?
— Ты спросил моё мнение. Оно тебе не нравится? Иди в задницу.
— Ты такая лапочка, Энни. Как тебе удалось стать пресс-секретарём NASA?
— Откуда мне, на хрен, знать? — огрызнулась Энни.
— Ребята, — произнёс Брюс Энг, директор ЛРД. — Мне нужно успеть на рейс до Лос-Анджелеса, через три часа. Тедди летит, или как?
— Хватит скулить, Брюс! — сказала Энни. — Никому из нас не хочется здесь оставаться.
— Итак, — произнёс руководитель полёта «Гермеса» Митч Хендерсон, — скажите-ка ещё раз, кто вы?
— Э-э-э, — сказала Минди. — Я Минди Парк, работаю в контроле спутников.
— Вы начальник или ещё кто?
— Нет, я просто работаю в контроле спутников. В общем-то, никто.
Венкат посмотрел на Митча:
— Я сделал её главной по наблюдениям за Уотни. Она получает снимки.
— Хм, — сказал Митч. — Её? Не директора контроля спутников?
— У Боба куча дел, помимо Марса. Минди занимается всеми марсианскими спутниками, и нацеливает их на Марка.
— Почему Минди? — спросил Митч.
— Она первая заметила, что он ещё жив.
— Значит, она получила повышение, потому что сидела в кресле, когда пошли первые снимки?
— Нет, — нахмурившись, ответил Венкат. — Она получила повышение, потому что выяснила, что он жив. Хватит хамить, Митч. Ей от этого плохо.
Митч перевёл взгляд на Минди:
— Прошу прощения.
— Всё в порядке, — не поднимая взгляда, выдавила она.
В помещение вошёл Тедди.
— Простите за опоздание. Что ж, приступим! — сказал он, усаживаясь. — Венкат, каков статус Уотни?
— Он в порядке, — ответил Венкат. — С моего сегодняшнего сообщения — без изменений.
— Что насчёт РИТЭГа? Общественность о нём уже пронюхала? — спросил Тедди.
Энни наклонилась вперёд.
— Пока всё тихо, — сказала она. — Снимки выкладываются в общий доступ, но мы не обязаны раскрывать нашу аналитику. Пока что никто ничего не знает.
— Зачем он вообще его откопал?
— Думаю, для обогрева, — пояснил Венкат. — Ему нужно, чтобы ровер мог совершать длительные поездки. На обогрев тратится слишком много энергии. РИТЭГ обогреет ровер сам, без аккумуляторов. В самом деле, идея замечательная.
— Насколько это опасно? — спросил Тедди.
— Покуда сам контейнер цел, опасности нет. Даже если он треснет, всё будет в порядке — при условии, что гранулы внутри останутся целыми. Но если и гранулы треснут, ему крышка.
— Будем надеяться, этого не произойдёт. Брюс, что у нас там по МСМ?
— Мы предложили этот вариант давным-давно, — ответил директор ЛРД. — Ты его не принял.
— Брюс! — запротестовал Тедди.
Тот вздохнул.
— МСМ не предназначен для взлёта и широтного перелёта. Если мы просто добавим топлива, это не поможет. Нам нужен двигатель помощнее, но у нас нет времени на его разработку. Поэтому МСМ нужно облегчить. Идея у нас есть. При спуске МСМ может оставаться в обычной конфигурации, с нормальным весом. Но если мы сделаем отделяемыми внешний корпус и тепловой щит, после посадки на базе «Ареса-3» модуль можно будет сильно облегчить для перелёта к «Аресу-4». Сейчас мы проводим моделирование.
— Держите меня в курсе, — сказал Тедди. Он повернулся к Минди. — Мисс Парк, добро пожаловать в высшую лигу.
— Да, сэр, — ответила Минди.
— Каков сейчас максимальный разрыв в наблюдениях за Уотни?
— Э-э-э, — сказала Минди. — Каждые 41 час у нас разрыв в 17 минут. Орбиты таковы.
— Ответ моментальный, — похвалил Тедди. — Это хорошо.
— Спасибо, сэр.
— Я хочу, чтобы вы снизили разрыв до четырёх минут, — сказал Тедди. — Даю вам все полномочия на изменения траекторий и коррекцию орбит. Выполняйте.
— Хорошо, сэр, — ответила Минди, не имея понятия, как это сделать.
Тедди обратил взгляд на Митча.
— Митч, ты написал, что у тебя что-то срочное?
— Да, — ответил тот. — Как долго мы будем скрывать правду от команды «Ареса-3»? Они считают, что Уотни мёртв. На их эмоциональном состоянии это плохо сказывается.
Тедди стрельнул глазами на Венката.
— Митч, — сказал Венкат, — Мы это обсуждали…
— Нет, это вы обсуждали, — прервал его Митч. — Они считают, что потеряли одного из членов команды. Они раздавлены.
— А каково им будет узнать, что они бросили одного из своих? — спросил Венкат. — Им полегчает?
Митч ткнул пальцем в стол:
— Они заслуживают того, чтобы узнать правду. Думаешь, командор Льюис её не выдержит?
— Это вопрос морального состояния, — сказал Венкат. — Они могут сконцентрироваться на том, чтобы вернуться домой…
— Решать мне, — сказал Митч. — Именно я решаю, что для них правильнее. И я говорю, что мы должны им сообщить!
В наступившей тишине все обратили взор на Тедди.
— Прости, Митч, — сказал он, немного поразмыслив. — На этот счёт я согласен с Венкатом. Но мы скажем «Гермесу» — как только разработаем план спасения. Должна быть какая-то надежда, а иначе нет смысла им сообщать.
— Чушь, — проворчал Митч, скрещивая руки, — чушь собачья!
— Я знаю, ты расстроен, — успокаивающе произнёс Тедди. — Мы сделаем всё как надо. Как только у нас будет план по спасению Уотни.
Прежде чем перейти к следующим вопросам, Тедди помолчал, дав остальным возможность успокоиться.
— Итак, ЛРД рассчитывает возможности по спасению, — сказал он, кивнув в сторону Брюса. — Но это будет часть программы «Арес-4». Каким образом он может выжить до того времени? Венкат?
Венкат раскрыл папку и бросил взгляд на лежащие в ней бумаги.
— Каждая команда проверила и перепроверила данные по своим системам. С достаточной уверенностью можем сказать, что четыре года Дом продержаться сможет — особенно, если там есть кто-то, способный решать проблемы по мере возникновения. Но нет никакой возможности обойти вопрос с едой. Через год он будет умирать с голода. Мы обязаны доставить ему еду. И точка.
— Как насчёт провианта для «Ареса-4»? — спросил Тедди. — Если приземлить его на базе «Ареса-3».
— Верно, мы об этом и думаем, — подтвердил Венкат. — Проблема в том, что по плану мы должны отправить продовольствие только через год. Посылка ещё не готова. В лучшем случае доставка на Марс занимает восемь месяцев. Взаимное расположение Земли и Марса сейчас… в общем, не самое благоприятное. По расчётам, мы можем добраться туда за девять месяцев. Если мы предположим, что он ограничивает порции, у него ещё 350 дней. А это значит, что припасы должны быть готовы через три месяца. ЛРД пока даже не взялось за дело.
— Времени в обрез, — заметил Брюс. — Подготовка посылки занимает шесть месяцев. Мы рассчитывали подготовить все скопом, а не какую-то одну отдельную, по-быстрому.
— Прости, Брюс, — произнёс Тедди. — Я знаю, мы слишком много просим, но ты должен найти возможность.
— Возможность мы найдём, — сказал Брюс, — но сверхурочных уйдет — ужас!
— Приступай. С деньгами разберёмся.
— Кроме того, возникает вопрос с ракетой-носителем, — добавил Венкат. — Доставить посылку на Марс при нынешней конфигурации планет можно, только если сжечь чёртову уйму топлива. У нас только одна ракета, которая на это способна — «Дельта-9». Она готова к взлёту с зондом для Сатурна — «Игл-Ай-3». Нам придётся её забрать. Я поговорил с Объединённым альянсом: за это время они не смогут построить ещё одну ракету-носитель.
— Группа «Игл-Ай-3» будет в ярости, ну да ладно, — сказал Тедди. — Мы можем отложить их запуск, если ЛРД вовремя сделает свою часть работы.
Брюс потёр кулаками глаза:
— Сделаем, что в наших силах.
— Если не справитесь, он умрёт с голоду, — жёстко сказал Тедди.
* * *
Венкат нахмурился, глядя на монитор, и отпил маленький глоток кофе. Ещё месяц назад было невозможно представить, что он будет пить кофе в девять вечера, но теперь это превратилось в необходимость. Расписания вахт, финансовые сметы, перетасовка проектов, непрекращающийся грабёж чужих проектов… он ни разу в жизни столько всего не проворачивал.
«NASA — крупная организация, — напечатал он. — Она не очень хорошо справляется с неожиданными переменами. Единственная причина, по которой нам всё сходит с рук — чрезвычайные обстоятельства. Всех объединяет задача спасения Марка Уотни, на этот счёт нет никаких споров и склок между департаментами. Даже не могу передать, насколько редко такое увидишь. Но пусть даже и так — это спасение обойдётся в десятки, а может, и сотни миллионов долларов. Одни лишь модификации спускаемого модуля — целый проект, над которым работает множество людей. Надеемся, общественный интерес облегчит нашу задачу. Уважаемый Конгрессмен, мы ценим Вашу активную поддержку, и надеемся, что Вам удастся убедить Комитет выделить нам дополнительную финансовую поддержку, в которой мы так нуждаемся…».
Его прервал стук в дверь. Оторвав взгляд от экрана, он увидел Минди.
— Прошу прощения, что побеспокоила, — сказала она.
— Никакого беспокойства, — ответил Венкат. — Рад прерваться. Что-то случилось?
— Он отправился в путь, — произнесла Минди.
Венкат откинулся в кресле:
— Есть ли шансы, что это ещё один проверочный тур?
Минди покачала головой:
— Он двинулся по прямой от Дома. Проехал два часа. Затем сделал короткую техническую остановку, после чего двигался ещё два часа. Думаем, он останавливался затем, чтобы заменить аккумулятор.
Венкат тяжело вздохнул:
— Может быть, это просто проверка посерьёзнее? Тур с ночёвкой, что-то вроде этого?
— Он отъехал от Дома на 76 километров, — ответила Минди. — Многовато для тура с ночёвкой. Разве он не остался бы в зоне пешей досягаемости?
— Да, он бы остался, — согласился Венкат. — Чёрт бы его побрал! Наши эксперты прогнали возможные сценарии — все до последнего. Нет ни единого шанса, что с имеющимися грузами он сумеет добраться до базы «Ареса-4». Мы не видели, чтобы он переносил в ровер регенераторы кислорода или воды. У него не достанет основных ресурсов, чтобы продержаться так долго.
— Не думаю, что он направляется к «Аресу-4», — заметила Минди. — Но если и направился, он выбрал странный маршрут.
— Даже так? — удивился Венкат.
— Он направился на юго-юго-запад. Кратер Скиапарелли находится на юго-востоке.
— Хорошо, тогда надежда ещё есть, — сказал Венкат. — Что он делает в данный момент?
— Заряжает аккумуляторы. Он разложил все солнечные панели. Когда он делал это в прошлый раз, у него ушло на подзарядку двенадцать часов. Если вы не против, я бы хотела пойти домой, немного вздремнуть.
— Конечно, давай. Завтра посмотрим, что он будет делать дальше. Может, всё-таки повернёт обратно.
— Может быть, — с сомнением в голосе произнесла Минди.
* * *
— Ещё раз здравствуйте, — произнесла Кэти в камеру. — Сегодня у нас в гостях Маркус Вашингтон из Почтовой службы США. Итак, как я понимаю, программа «Арес-3» вызвала переполох в Почтовой службе. Не могли бы вы рассказать об этом нашим телезрителям?
— Конечно, — ответил Маркус. — Два месяца все считали Марка Уотни погибшим. За это время Почтовая служба выпустила серию памятных марок, посвящённых его памяти. Было отпечатано двадцать тысяч штук, мы разослали их по почтовым отделениям всей страны.
— А потом стало известно, что он жив… — сказала Кэти.
— Да. Мы немедленно прекратили выпуск марок и отозвали уже готовые. Но опоздали — тысячи штук уже были раскуплены. А ведь мы не выпускаем марки с изображениями живых людей.
— Такое никогда раньше не случалось? — спросила Кэти.
— Никогда. Ни разу за всю историю Почтовой службы.
— Готова поспорить, теперь они неплохо подросли в цене.
— Может быть, может быть, — рассмеявшись, ответил представитель Почтовой службы. — Но не слишком сильно. Как я сказал, были проданы тысячи штук. Они останутся редкими, но не чересчур редкими.
Кэти тоже рассмеялась, а затем посмотрела в камеру:
— С нами был Маркус Вашингтон из Почтовой службы Соединённых Штатов. Если вы оказались обладателем памятной марки с изображением Марка Уотни, вам стоит её приберечь. Спасибо, что приняли участие в нашей программе, господин Вашингтон!
— Вам спасибо, — ответил Маркус.
— Наш следующий гость — доктор Айрин Шильдс, психолог программ «Арес». Доктор Шильдс, добро пожаловать в нашу передачу!
— Спасибо, — ответила Айрин, поправляя микрофон.
— Вы знакомы с Марком Уотни лично?
— Разумеется, — сказала Айрин. — Я составляла ежемесячные отчёты по каждому члену команды.
— Вы не могли бы о нём рассказать? О его личности, его складе характера?
— С удовольствием, — согласилась Айрин. — Он очень умён. Конечно, это можно сказать о каждом из них. Но Марк особенно находчив и изобретателен. Он отлично решает проблемы.
— Это может его спасти, — заметила Кэти.
— Да, может, — подтвердила Айрин. — Кроме того, он очень благожелателен. Как правило, у него всегда хорошее настроение. Отличное чувство юмора, всегда готов пошутить. В предполётные месяцы команда тренировалась по жёсткому расписанию. Все они проявляли признаки стресса и дурного настроения. Марк не был исключением, но вот как он проявлял эти признаки! Мало того, что Марк сам шутил ещё больше, так он ещё и заставлял всех смеяться.
— Похоже, он классный парень, — произнесла Кэти.
— О, да! — сказала Айрин. — Отчасти он прошёл отбор в эту программу из-за своего характера. Команда «Ареса» проводит вместе тринадцать месяцев. Ключ к успеху — психологическая совместимость. Марк не просто хорошо подходит к любой группе, он — катализатор для того, чтобы группа в целом работала эффективнее. Для команды его «смерть» оказалась ужасным ударом.
— И они по-прежнему считают его погибшим, правильно? Команда «Ареса-3»?
— Да, к сожалению, так и есть, — подтвердила Айрин. — Высокое начальство решило придержать от них эту информацию, по крайней мере, на какое-то время. Уверена, принять это решение было нелегко.
Помолчав, Кэти продолжила:
— Ну, хорошо. Знаете, я должна задать вам такой вопрос: что сейчас творится в его голове? Каким образом человек вроде Марка Уотни может отреагировать на ситуацию вроде этой? Когда он застрял там, в одиночестве, когда не имеет понятия, что мы пытаемся помочь?
— Никто не может дать точного ответа, — ответила Айрин. — Самое страшное — утрата надежды. Если он решит, что шансов на выживание больше нет, он перестанет пытаться выжить.
— Получается, сейчас всё в порядке? — спросила Кэти. — Похоже, он напряжённо работает. Он готовит ровер к долгой поездке и обкатывает его. Когда команда «Ареса-4» окажется на Марсе, Марк планирует оказаться на месте.
— Да, это одно из предположений, — сказала Айрин.
— Есть другое?
Прежде чем ответить, Айрин тщательно обдумала свои слова:
— Перед лицом смерти люди хотят, чтобы их услышали. Они не хотят умирать в одиночку. Может быть, он просто хочет добраться до передатчика МВМ, чтобы перед смертью поговорить с живыми людьми. Как только он утратит надежду, его перестанут волновать вопросы выживания. Тогда единственной целью станет радио. А после этого он, возможно, предпочтёт голодной смерти лёгкий исход. В аптечке «Ареса» хватит морфина для летальной дозы.
На несколько секунд в студии воцарилось молчание. Затем Кэти повернулась к камере:
— Программа продолжится через несколько минут.
* * *
— Привет, Венк, — донёсся из динамика голос Брюса.
— Здравствуй, Брюс, — ответил Венкат. — Спасибо, что нашёл для меня время. Я хотел поговорить о внеочередной посылке на Марс.
— Конечно. У тебя конкретный вопрос?
— Допустим, мы идеально опустим контейнер на поверхность. Как Марк узнает, что мы это сделали? И откуда ему знать, где её искать?
— Мы думали об этом, — ответил Брюс. — У нас есть идеи.
— Я весь внимание.
— Мы в любом случае отправим ему систему связи, верно? Мы можем сделать так, что она включится после приземления. Передача будет вестись на частотах ровера и скафандра для наружных работ. Сигнал будет сильным.
Директор ЛРД сделал еле заметную паузу и продолжил:
— Роверы сконструированы так, что они могут находиться на связи с Домом и друг другом. Источник сигнала должен находиться в радиусе двадцати километров: чувствительность приёмников невысока. Что касается скафандров, их приёмники ещё хуже. Но если сигнал будет силён, проблем возникнуть не должно. Как только посадим контейнер, мы получим от спутников его точные координаты, и передадим Марку, чтобы он мог его найти.
— А если он не слушает? — спросил Венкат. — Зачем ему вообще включать приёмник?
— У нас есть план и на этот случай. Мы подготовим кучу ярко-зелёных ленточек. Они будут достаточно лёгкими, чтобы колыхаться даже в атмосфере Марса. На каждой ленточке напишем: «МАРК! ВКЛЮЧИ РАЦИЮ». Сейчас мы разрабатываем механизм для сброса — разумеется, во время посадки. Идеальная высота — 1000 метров над поверхностью.
— Отличная идея, — согласился Венкат. — Ему будет достаточно заметить лишь одну. Ярко-зелёный цвет наверняка бросится в глаза.
— Мы тоже так считаем.
— Ну хорошо, отличная работа! Держите меня в курсе.
— Но, Венк, — сказал Брюс, — если он отправился на своём «уотни-мобиле» к «Аресу-4», тогда всё впустую! Я хочу сказать, в этом случае мы, конечно, можем приземлить контейнер на базе «Ареса-4», но…
— …Там у него не будет Дома, — закончил Венкат. — Верно. Давай решать вопросы по порядку. Сообщи, когда будет готов механизм сброса ленточек.
— Конечно.
Закончив разговор, Венкат увидел на экране новое сообщение от Минди Парк: «Уотни снова в пути».
* * *
— Он продолжает движение по прямой, — сказала Минди, указывая на монитор.
— Вижу, — ответил Венкат. — Он совершенно точно движется не к «Аресу-4» — если не огибает какое-нибудь естественное препятствие.
— Ему нечего огибать, — заметила Минди. — Это Ацидалийская равнина.
— Это солнечные батареи? — спросил Венкат, указывая на монитор.
— Да. Как обычно, он проехал два часа, сделал техническую остановку — и ещё два часа езды. Сейчас он в 156 км от Дома.
Оба уставились на экран.
— Погоди-ка… — произнёс Венкат. — Постой, не может быть…
— Что такое? — спросила Минди.
Венкат схватил ручку и стопку жёлтых стикеров.
— Дай мне его координаты и координаты Дома.
Минди сверилась с компьютером:
— В данный момент он находится на… 28,9R северной широты, 29,6R западной долготы.
Она пробежала пальцами по клавиатуре, вызвав на экран новую порцию информации.
— Координаты Дома — 31,2R северной широты, 28,5R западной долготы. Что вы хотите сказать?
Венкат торопливо записал данные.
— Пойдём со мной, — велел он и быстрым шагом двинулся к выходу.
— М-м-м, а куда мы идём? — запнувшись, спросила Минди.
— В конференц-зал отдела контроля спутников, — ответил Венкат. — У вас по-прежнему висит на стене карта Марса?
— Конечно, — откликнулась Минди. — Но это просто сувенирная карта из нашего магазина. У меня на компьютере цифровые карты высокого разрешения…
— Нет. На них я рисовать не могу, — путано объяснил он.
Затем они завернули за угол и оказались в конференц-зале. Венкат указал на висящую на стене карту Марса:
— На ней можно рисовать.
В зале не было никого, кроме одного из техников, который держал в руках чашку кофе. Торопливость, с которой в зал ворвались Венкат и Минди, привлекла его внимание.
— Линии широты и долготы на месте — отлично! — воскликнул Венкат. Сверившись с записью на жёлтом листочке, он провёл пальцем по карте, а затем поставил на ней крестик. — Это Дом.
— Эй! — воскликнул техник. — Вы рисуете на нашем постере?
— Куплю вам новый, — не оборачиваясь, ответил Венкат. Затем поставил ещё крестик. — А это его текущее местоположение. Дай линейку!
Минди посмотрела по сторонам. Не найдя линейки, она схватила ноутбук техника.
— Эй! — запротестовал тот.
Венкат провёл ровный луч от Дома до текущего местонахождения Марка Уотни — и дальше. Затем отошёл на шаг, чтобы было лучше видно.
— Именно! Вот куда он направляется! — взволнованно воскликнул Венкат.
— Ух ты! — сказала Минди.
Луч упирался точно в центр яркой жёлтой точки, нанесённой на карту.
— «Марсопроходец»! — воскликнула Минди. — Он движется к «Марсопроходцу»!
— Да! Теперь всё ясно, — сказал «Венкат». — До него около 800 км. Марку хватит припасов на дорогу туда и обратно.
— И он заберёт с собой «Марсопроходец» вместе с ровером, — добавила Минди.
Венкат вытащил мобильник.
— Мы потеряли с ним связь в 1997-м году, — сказал он, набирая номер. — Если Марк сумеет его починить, у нас будет связь. Может, для этого всего-то нужно почистить солнечные батареи. Но даже если проблема посерьёзней — он ведь инженер, чёрт возьми! Чинить поломанное — его работа!
Впервые за несколько недель улыбнувшись, Венкат поднёс телефон к уху и стал ждать ответа.
— Брюс! Это Венкат. Всё изменилось. Уотни направляется к «Марсопроходцу». Да! Я знаю! Найди всех, кто работал над этим проектом и собери их в ЛРД. Я лечу ближайшим рейсом.
Нажав отбой, он посмотрел на карту и ухмыльнулся:
— Ах, чтоб тебя, Марк! Хитрый, изворотливый сукин сын!